План ГОЭЛРО – стратегическая программа социально- экономического и научно-технического развития Советского государства
Гвоздецкий В. Л.
Первым практическим воплощением идеи сооружения районных станций, работающих на местном топливе и обеспечивающих энергией достаточно крупные промышленные регионы стало строительство (1912–1914 годы) близ Богородска (позже г. Ногинск) под Москвой ТЭС "Электропередача". Наибольший вклад в ее возведение и эксплуатацию внесли А. В. Винтер, Р. Э. Классон, Г. М. Кржижановский и И. И. Радченко. "Электропередача" была первой и самой крупной в мире ТЭС, работавшей исключительно на местном топливе – торфе. Для центра Европейской части России, характеризовавшегося достаточно высоким уровнем развития производства и обладавшего огромными торфяными запасами, возведение "Электропередачи" имело исключительно большое значение. Станция стала основным источником электроснабжения промышленного и коммунального секторов в Московской и Владимирской губерниях.
Строительство "Электропередачи" положило начало промышленному развитию воздушных высоковольтных линий и передачи электроэнергии на достаточно большие расстояния. Вопросы передачи электроэнергии были предметом постоянного рассмотрения на электротехнических съездах. Наиболее тщательно проблема исследовалась VII Всероссийским электротехническим съездом в 1913 году. Научный форум вынес специальное решение о необходимости строительства ЛЭП и поручил Постоянному комитету съездов выработать законопроект об устройстве линий электропередач, "признавая общегосударственное значение электропередач и районных станций общего пользования в деле развития производительных сил страны, как в смысле возможности использования естественных источников энергии, широкого распространения дешевой энергии в массах населения, так и в деле усовершенствования путей сообщения, прогресса сельского хозяйства, развития мелкой и кустарной промышленности…" [7, с. 91].
При возведении первых ЛЭП, соединявших "Электропередачу" с промышленными центрами и, прежде всего с Москвой (расстояние составляло более 70 километров), возникли неизвестные дотоле трудности, связанные с частной собственностью на землю и юридическими правами землевладельцев, через чьи участки предполагалось прокладывать линии электропередач. В обозначившейся проблеме отсутствовала четкая общегосударственная законодательно-правовая база. Вопросы утрясались в рамках обоюдных интересов электрификаторов, потребителей, местных властей и собственников земли путем исключительно личных договоренностей и торга. "Сколько пришлось затратить времени и средств,– вспоминал начальник строительства "Электропередачи" А. В. Винтер, – для того, чтобы насытить волчьи аппетиты многих фирм! И когда электростанция была построена, мы не могли вывести из нее, как из заколдованного круга, электроэнергию. Трасса в Москву проходила по более чем 200 участкам частных земель. Владельцы требовали денег. Мы должны были месяцами уговаривать тех, кто ничего не хотел и капризничал или предъявлял нам фантастические и глупые требования" [8, с. 673]. Об этом впоследствии неоднократно вспоминал и Г. М. Кржижановский. "Сколько мне пришлось выпить коньяку и шампанского с пьяницами помещиками, – рассказывал он, –чтобы добиться согласия на установку опор линий электропередач на их землях" [9, с. 113]. Можно было прокладывать ЛЭП по казенной территории, но в этом случае возникли бы строительно-технические трудности, связанные с заболоченностью земель и наличием труднопреодолимых лесных массивов: лучшие участки находились в частных руках. Тем не менее, в 1914 году станция была введена в эксплуатацию и в Москву по ЛЭП стала поступать электроэнергия.
Итогам годичной эксплуатации ГРЭС "Электропередача", опыту использования местных топлив, уточнению и детализации главных общегосударственных принципов развития энергетики было посвящено проходившее в Москве в ноябре 1915 года совещание по подмосковному углю и торфу. Наибольший резонанс вызвал постановочный доклад Г. М. Кржижановского "Областные электрические станции на торфе и их значение для центрального промышленного района России". В нем были окончательно сформулированы стратегические принципы энергостроительства в стране (Подробнее см.: [10, с. 121-134]).
Таким образом, в период с 1900 года, когда состоялся I Всероссийский электротехнический съезд, и по 1915 год, в котором проходило совещание по подмосковному углю и торфу, были разработаны, доведены для сведения властей и научно-инженерной общественности и апробированы на практике в рамках строительства и эксплуатации ТЭС "Электропередача" основополагающие направления развития энергетики в России, а именно: а) техническое перевооружение всех отраслей индустрии на базе электроэнергии; б) достижение опережающих темпов развития энергетики по сравнению с темпами роста других отраслей производства; в) строительство электростанций, которые обеспечили бы энергоснабжение целых районов (ГРЭС); г) использование на станциях местных топливных ресурсов; д) использование водных ресурсов путем строительства гидроэлектростанций (ГЭС); е) строительство высоковольтных линий электропередачи (ЛЭП). Перечисленные положения являются ни чем иным, как концептуальным каркасом плана ГОЭЛРО, принятого в декабре 1920 года.
К осознанию необходимости развития отрасли на базе единых общегосударственных принципов, кроме сформировавшейся вокруг "Электропередачи" команды Г. М. Кржижановского, примерно в это же время подошли и другие инженеры, которые не имели тесных контактов с ядром энергетического сообщества. Научно-техническая мысль в области энергетики представляла собой широкий интеллектуальный поток, части которого не всегда пересекались и взаимодействовали. В этом отношении большой интерес представляют изыскания инженера П. А. Гуревича, итоги которых были доведены им до широкой энергетической общественности в статье "Основные вопросы электрической политики в послевоенную эпоху в России", опубликованной в номерах 1-3 журнала "Электричество" за 1917 год (Подробнее см.: [11]).
Россия, полагал Гуревич, находится для выработки единообразного плана рационального получения электрической энергии в особо благоприятном положении. Чем скорее план этот, расчитанный, конечно, на продолжительный период постепенного строительства, будет выработан, тем лучше. Но, если электрические станции будут строиться частным капиталом без единообразного плана, то, естественно, что капитал этот будет стараться выбрать полем своей деятельности лишь узко ограниченные области, обеспечивающие скорую и особенно высокую прибыль вложенному капиталу.
Итогом проведенного исследования стало утверждение, что единственно рациональное решение вопроса заключается в выработке единообразного плана электрификации России с монополизацией производства электрической энергии в руках государства при широком участии губернских и уездных земств, городских самоуправлений и т. д.
Концепция развития электрификации России, сформулированная П. А. Гуревичем в начале 1917 г., содержала все основные положения, которые впоследствии были развиты и конкретизированы в плане ГОЭЛРО. Г. М. Кржижановский и другие ведущие ученые-энергетики были знакомы с исследованиями и публикацией Гуревича. Тем не менее через три года при формировании руководящих органов комиссии ГОЭЛРО талантливого инженера в них не включили.
Исторический анализ проблемы генезиса плана ГОЭЛРО показывает, что отечественная научно-техническая мысль в области энергетики и электрификации развивалась не изолированно, а в контексте общемировых тенденций. Примерно в те же самые годы аналогичные изыскания проводились в САСШ и странах Западной Европы. Наиболее продвинулись в этом вопросе немецкие исследователи. В трудах К. Баллода, В. Штрауса, О. Миллера, Г. Клингенборга и других ученых и инженеров Германии содержатся интересные теоретические и прикладные наработки. О них были прекрасно осведомлены Г. М. Кржижановский. К. А. Круг, Л. К. Рамзин и другие отечественные специалисты, как правило, лично знакомые с немецкими коллегами и поддерживавшие с ними постоянные контакты. Но в силу различных государственных, социальных, экономических и особенно территориально-ресурсных условий ученые и инженеры России не могли, да и не стремились копировать зарубежный опыт и не шли дальше выверки и сопоставления общих подходов в работе и ее методологии.
Анализ предыстории плана ГОЭЛРО показывает, что осознание необходимости его разработки зародилось и сформировалось в конце ХIХ – начале ХХ веков в период стремительной капитализации России. Необходимость плана была детерминирована, с одной стороны, уровнем и масштабами быстро развивавшихся производительных сил, а с другой, – стихией рынка и отсутствием какого бы то ни было общегосударственного планового начала.
Разработчики плана исходили из объективных возможностей его реализации. Главными из них были: а) достаточно развитая национальная энергомашиностроительная индустрия и крупные поступления импортного оборудования; б) исчерпывающее банковско-финансовое обеспечение отрасли; в) богатая материально-ресурсная база (топливно-сырьевые и трудовые ресурсы); г) крупнейшие в мире электротехническая, теплотехническая и гидротехническая школы. Несмотря на серьезность предпосылок, сдерживающие факторы разработки и выполнения плана оказались весомее. Ими были: а) противоречие между общегосударственной стратегией отраслевого строительства и существовавшими механизмами хозяйствования (рыночные отношения, частная собственность на землю и т. д.); б) отсутствие общегосударственного органа, который обеспечил бы разработку и реализацию программы развития в масштабах всей страны; в) безынициативность и инертность государственной власти, что усугублялось объективными трудностями, связанными с событиями Первой мировой войны. Вместе с тем к 1915 году уже были разработаны проекты крупнейших станций будущего плана, сформулированы основные положения стратегии развития энергетики, осуществлены практические шаги по электрификации России. Все это являлось ни чем иным, как конкретным содержанием и воплощением плана ГОЭЛРО, который как официальная общегосударственная программа был институционализирован лишь к началу 1921 года, т. е. только на четвертом году после Октябрьской революции и прихода к власти большевиков.
В. И. Ленин, Г. М. Кржижановский и разработка плана ГОЭЛРО
Подготовка плана электрификации Комиссией ГОЭЛРО – одна из наиболее ярких и поучительных страниц в отечественной истории ХХ века. Она вобрала в себя производственно-технологические достижения минувшего и политическую волю текущего революционного момента, опыт развития стран Запада и интеллектуальные усилия научно-инженерных школ России, объективные закономерности поступательного движения экономики и субъективный фактор в истории российской государственности. Исключительно большую роль в подготовке плана сыграло личностное начало. Речь идет прежде всего о В. И. Ленине и Г. М. Кржижановском.
История XX столетия свидетельствует, что ни один политический деятель минувшего века не уделял столь большого и постоянного внимания развитию электрификации, как В. И. Ленин. Его интеллектуальные и организационно-практические усилия в области энергетического строительства были важнейшей частью общей стратегии государственно-политического, социально-экономического и научно-технического переустройства России.
Увлеченность вождя мирового пролетариата вопросами энергетики восходит к началу его идеологических исканий и уходит корнями в научное наследие К. Маркса и Ф. Энгельса. Идеи основоположников научного коммунизма о революционизирующей роли электричества были проанализированы и восприняты Лениным еще в студенческие годы. Уже в первых крупных работах "Развитие капитализма в России" и "Аграрный вопрос и "критики" Маркса" он обстоятельно рассматривает физические и инженерно-технические преимущества электроэнергии по сравнению с другими видами энергии."Электрическая энергия,– пишет Ленин,–дешевле паровой силы, она отличается большей делимостью, ее гораздо легче передать на очень большие расстояния, ход машин при этом правильнее и спокойнее" [12, с. 138].
Чем полезна электрификация и как можно на нее опереться в революционном ниспровержении царизма и грядущей затем диктатуре пролетариата? – вот главный политический пафос интеллектуальных усилий Ленина. В рамках такой постановки вопроса и было разработано "главным толкачом электрификации" учение об энергетическом развитии России – учение, основные акценты и содержание которого были сосредоточены на государственных, идеологических и социально-экономических аспектах. Ленин не был естественником-испытателем и инженером и не претендовал на исчерпывающую научно-техническую конкретизацию вопроса. Это, считал он, дело других. Прошедшие десятилетия показали, что ленинская концепция электрификации полноценна и самодостаточна; активные же попытки последних лет вопреки историческим реалиям доказать ее ущербность и эклектизм несостоятельны и обусловлены исключительно политической коньюнктурой.
Включая в сферу своего рассмотрения все важнейшие отрасли экономики и промышленности, главное внимание Ленин уделял вопросам энергообеспечения сельского хозяйства. Объясняется это той двоякой и противоречивой ролью, которая отводилась крестьянству в ленинской доктрине государственно-политического переустройства страны. Большевистская идеология видела в русском мужике одновременно и собственника, и угнетаемого помещиком батрака. Электрификация села, по мысли вождя, должна была сделать крестьянина участником революционных преобразований России. "Больше всего,– писал Ленин,– выиграло бы от электрификации сельское хозяйство и в особенности крестьянство; пока остается капитализм и частная собственность на средства производства, электрификация целой страны и ряда стран, во-первых, не может быть быстрой и планомерной, а во-вторых, не может быть произведена в пользу рабочих и крестьян. При капитализме электрификация неминуемо поведет к усилению гнета крупных банков и над рабочими, и над крестьянами" [13, с. 280-281].
Анализ ленинского наследия дооктябрьского периода в области электрификации позволяет выделить три главных теоретических положения:
– электрификация – основа технического прогресса благодаря ряду преимуществ электроэнергии перед другими видами энергии (универсальность, способность быть переданной на большие расстояния, относительная дешевизна и др.);
– быстро развивающиеся под влиянием электрификации производительные силы приходят в конечном счете в противоречие с частно-капиталистическим способом производства, что в итоге стимулирует возникновение революционной ситуации;
– электрификация в масштабах государства требует планового ведения хозяйства, что возможно только в условиях социализма.
После октября 1917 года Ленин сосредоточивает главное внимание на практической реализации сделанных в течение двух десятилетий наработок. В ноябре и декабре он встречается с известными энергетиками И. И. Радченко и И. В. Винтером, рассказавшими председателю СНК о трудностях в снабжении топливом, целесообразности использования местных энергоресурсов, нехватке энергетических мощностей. Итогом встреч стал декрет Совнаркома о национализации имущества "Общества 1886 г." и постановление о строительстве Шатурской ГРЭС. В начале 1918 года Ленин просит Г. О. Графтио в кратчайшие сроки представить смету на строительство Волховской ГЭС и развернуть подготовительные работы по ее возведению. По инициативе главы государства в 1918 году в рамках вновь созданного Комитета государственных сооружений (КОМГОСООР) учреждается управление электротехнических сооружений (Электрострой). Его главной задачей становятся руководство и координация всех строительных работ в области энергетики. В том же году по предложению Ленина создается Центральный электротехнический совет (ЦЭС) – своего рода интеллектуальный штаб по планированию развития отрасли.
Вынашиваемая Лениным идея форсированной и сплошной электрификации поддерживалась не всеми. Среди сомневавшихся и возражавших были и большевистские лидеры, и ученые, и общественные деятели Запада. В. И. Ленин, как опытный и талантливый политик, понимал, что одним из выигрышных пропагандистских ходов в полемике с оппонентами и агитационной обработке масс является его личное участие в конкретных и броских эпизодах электрификации страны. Он не упускал случая, чтобы не продемонстрировать заинтересованность и заботу о разворачивавшемся энегостроительстве. Особое внимание он уделял крестьянству — наибольшему по численности сословию, требовавшему, как подчеркивал Ленин, понимания специфики сельской жизни, уважительного и взвешенного отношения властей.
Осенью 1919 года в Петрограде был сконструирован и опробован плуг для пахоты, приводимый в движение электролебедками. О новинке узнал В. И. Ленин, заинтересовался ею и высказал пожелание, чтобы работы были продолжены и расширены. В конце 1920 года Электротрест принял от Наркомзема заказ на изготовление 20 электроплугов. Для их испытаний была создана специальная комиссия "Электроплуг" во главе с В. И. Угримовым, братом известного разработчика плана ГОЭЛРО. Ленин требовал, чтобы испытания были проведены не позднее 1 апреля 1921 года. Это предполагало осуществление трудоемких и высокозатратных работ по прокладке в замерзшей земле питательного кабеля к отведенному под пахоту участку. Осторожные предложения специалистов о переносе испытаний на осень Ленин категорически отверг.
Местом для проведения испытаний был выбран Бутырский хутор Московского общества сельского хозяйства. В январскую стужу по всей трассе прокладки будущего кабеля развели костры для оттаивания мерзлой земли. Ко всеобщей радости, тяжелые работы вскоре были приостановлены: завод-изготовитель сообщил, что первый образец плуга будет выпущен не ранее конца сентября.
И вот наступил октябрь. К испытаниям все готово. Многочисленные операторы, кино- и фотокорреспонденты, журналисты ждут высоких гостей. Кортеж автомобилей подвозит к плугу руководителей партии и правительства. Через некоторое время прибывает главный экипаж. Выходят В. И. Ленин и его жена Н. К. Крупская. Начинаются испытания. Все с неподдельным интересом наблюдают за режущим землю плугом. После пахоты первых лиц государства проводят в специально подготовленный коровник. Заасфальтированные полы и индивидуальные автопоилки производят на руководителей страны огромное впечатление. "Это, товарищи,– произносит Ленин,– настоящая победа над частно-собственническими инстинктами хозяйствования" (Подробнее см.: [14]). Вскоре высокие гости отбыли в Кремль. Эпопея с электроплугом благополучно завершилась…
На севере от Москвы, в селе Ярополец, в 1919 году была построена и пущена маленькая сельская ГЭС. Крестьяне из неподалеку расположенной деревни Кашино решили последовать примеру соседей. На скопленные средства купили нефтяной двигатель, динамомашину, опорные столбы, провода, пригласили из Москвы электротехника и механика. В ноябре 1920 года в домах селян зажегся электрический свет. Кашинцы подумали, что неплохо бы пригласить высоких гостей из столицы, а может быть, и самого Ленина. Послали приглашение. Открыть сельскую электростанцию накануне принятия плана ГОЭЛРО — прекрасная возможность для пропаганды идей электрификации. И 14 ноября в деревню прибыли В. И. Ленин и Н. К. Крупская. Ленин произнес на митинге речь о значении электрификации для новой советской деревни. Вскоре высокие гости, заехав на обратном пути на ГЭС в Ярополец, возвратились в Москву. С собой они привезли от яропольцев и кашинцев перечень хозяйственных просьб. Все они были быстро удовлетворены. Поездка Ленина широко освещалась в газетах.
Итогом первых ленинских инициатив в области народного хозяйства стал известный "Набросок плана научно-технических работ". В нем в качестве главной задачи выдвигалось составление программы промышленно-экономического переустройства России. В программе, как отмечал Ленин, особое внимание должно было быть обращено "…на электрификацию промышленности и транспорта и применение электричества к земледелию; использование непервоклассных сортов топлива (торф, уголь худших сортов) для получения электрической энергии с наименьшими затратами на добычу и перевоз горючего; водные силы и ветряные двигатели вообще и в применении к земледелию" [15, с. 228].
В 1919 году в процессе постоянного общения с ведущими энергетиками Ленин окончательно утверждается в идее необходимости разработки единого плана электрификации России. Главным советчиком вождя был его давний товарищ по партии, известный электротехник Г. М. Кржижановский. Именно к нему в январе 1920 года обращается Ленин с историческим письмом, предопределившим составление программы энергостроительства. "…Примерно в 10 (5?) лет,– говорилось в письме,– построим 20-30 (30-50?) станций, чтобы всю страну усеять центрами на 400 (или 200, если не осилим больше) верст радиусом; на торфе, на воде, на сланце, на нефти (примерно перебрать Россию всю, с грубым приближением). Начнем-де сейчас закупку необходимых машин и моделей. Через 10 (20?) лет сделаем Россию "электрической""[16, с. 62]. В ответ на письмо Г. М. Кржижановский в течение недели написал брошюру "Основные задачи электрификации России", которая сразу же была издана. В ней развивались основные положения программы электрификации страны. Первая сессия ВЦИК 3 февраля 1920 года приняла резолюцию об электрификации России. В ней говорилось о впервые представившейся возможности для Советской России "…приступить к более планомерному хозяйственному строительству, к научной выработке к последовательному проведению в жизнь государственного плана всего народного хозяйства". Оценивая электрификацию как имеющую первенствующее значение для всех сторон жизни страны, ВЦИК поручил ВСНХ совместно с Народным комиссариатом земледелия разработать проект постройки электрических станций и в двухмесячный срок внести таковой на утверждение в Совнарком. По инициативе В. И. Ленина во исполнение решения Первой сессии ВЦИК VII созыва от 3 февраля 1920 года было проведено совещание, состоявшееся 11 февраля 1920 года. При Отделе электротехнической промышленности ВСНХ под председательством Г. М. Кржижановского. На нем присутствовало 23 человека, среди которых были представители ВСНХ, Центрального электротехнического совета, Каширского строительства, Центротекстиля, Электростроя, Главтекстиля, Государственного технического надзора, Электротреста, Наркомзема, Центральной электрической станции трамвая, Центрального теплового комитета, Иваново-Вознесенского губернского комитета государственных сооружений, Эксплуатационного управления электрическими станциями Богородского района. Докладчиком был Г. М. Кржижановский. Задачей совещания явилось обсуждение вопроса об организации комиссии по электрификации страны и создания программы работ по восстановлению электрохозяйства и сооружению новых электростанций. Положение о Комиссии ГОЭЛРО было утверждено 24 февраля 1920 года Советом Рабоче-крестьянской Обороны и подписано В. И. Лениным. Комиссия ГОЭЛРО была сформирована в составе 19 человек: Г. М. Кржижановский (председатель), А. И. Эйсман (заместитель председателя), А. Г. Коган и Б. И. Угримов (товарищи председателя), Н. Н. Вашков, Н. С. Синельников (заместители товарищей председателя), Г. О. Графтио, Л. В. Дрейер, К. А. Круг, М. Я. Лапиров-Скобло, Б. Э. Стюнкель, М. А. Шателен, Е. Я. Шульгин (члены), Д. И. Комаров, Р. А. Ферман, Л. К. Рамзин, А. И. Таиров, А. А. Шварц (заместители членов). Кроме указанных лиц, работавших на постоянной основе, активное участие в деятельности Комиссии принимали И. Г. Александров, Е. В. Близняк, А. А. Горев, К. К. Ризенкамф, П. А. Флоренский и другие известные специалисты-энергетики. Всего в работе было задействовано около 240 человек. Говоря об истории Комиссии, нельзя не коснуться вопроса о выработке официального названия программы электрификации. До революции в России не существовало практики введения в лексические разговорные обороты языковых сокращений, аббревиатур, искусственных и чуждых слуху неологизмов. Языковые символы Советской России – Комгоссоор, Чусоснабарм, Наркомвоенмор, Хусосик, Варнитсо, Хурка, Вуцик и т. д., и т. п. – были встречены враждебно почти всеми слоями населения. М. Цветаева с иронией писала: "Наркомчерт, Наркомшиш и язык занозишь". Новации Пролеткульта не принимались ни интеллигенцией, ни крестьянством. Идеологи электрификации России, по большей части выходцы из интеллигентных кругов, носители культурных традиций прошлого, с одной стороны, сами были поборниками чистоты языка и разделяли царившие настроения, а с другой, – связанные прочными нитями с новой властью не могли не принимать во внимание курса на создание словесных символов новой эпохи и того особого советско-партийного этикета, который к 1920-му году уже прочно утвердился в государственно-хозяйственных структурах.
Ученые-энергетики включились в изнурительные и чуждые им словотворческие изыскания. На нескольких заседаниях возвращались к вопросу о выработке официального названия программы электрификации. Задача заключалась в том, чтобы найти такую формулировку, на основе которой можно было бы получить достаточно благозвучную и понятную народу аббревиатуру.
После долгих дебатов было принято и утверждено официальное название – Государственный план электрификации России. Теперь необходимо было выжать единый словесный символ. ГОСПЛЭЛРО? ГОСПЛЭРО? ГОПЭЛРО? Присутствовавшие впервые улыбнулись. Но шутить было нельзя. Поиски были продолжены. ГПЭР? ГПЭЛР? Не выговоришь. Остановились на ГОЭЛРО. Вместе с выпавшей "П" пропало слово "план" – сердцевина и смысл затеянного. Получилась маловразумительная "Государственная электрификация России". Аббревиатуру приняли и утвердили.
Восемь десятилетий филологическое творение вызывает один и тот же недоуменный вопрос: "А что это такое?". Тем, кто не в ладах с русским языком, лингвистическую новацию выговорить трудно. Один министр-долгожитель в течение нескольких десятилетий величал план электрификации не иначе, как "ГОЭРЛО".
На VIII Съезде советов, в перерыве между заседаниями, к В. И. Ленину подошел крестьянин и застенчиво сказал: "Слово "ГОЭЛРО" больно корявое, не поймут его крестьяне, Владимир Ильич, вот, значит, как…". "А Вы, батенька, делегат? Вы и объясните, что это слово должны отныне все выучить наизусть, архи все",– с ударением на последнем слове сказал Ленин и помолчав добавил: "Ни один рабочий, ни один крестьянин не обойдется без этого слова" (Подробнее см.: [17]).
В качестве руководителя всех работ по составлению плана электрификации Ленин рекомендовал Г. М. Кржижановского. Выбор кандидатуры "верховного электрификатора" был очевиден, логичен и не вызывал сомнений. Объяснялось это его политическими взглядами и профессиональными достоинствами. Кржижановский был абсолютно предан новому режиму, а в условиях происходившего в стране гражданского противостояния это было немаловажно. Не менеее значимой в свете происходивших внутри партии фракционных дискуссий и противоборств была его личная преданность Ленину. "Архи свой человек", "проверенный в делах "спец", наш товарищ",– не переставал говорить о своем протеже Ленин. Важно было и то, что Кржижановский зарекомендовал себя специалистом, способным решать не только чисто энергетические, но и программно-стратегические и плановые вопросы развития экономики в целом. Как показали дальнейшие события, Ленин не ошибся в своем выборе.
Истории было угодно одарить Россию на рубеже XIX–XX веков созвездием блестящих государственных и политических деятелей, хозяйственников и военных, ученых и писателей, столпов православных твердынь и защитников национального благочестия. В это же время историческая арена быстро заполнялась носителями идей революции и насильственного переустройства жизни страны. Драматизм ситуации усугублялся наличием когорты талантливых и ярких личностей, соединявших в себе и государственно-созидательные, и революционно-разрушительные начала. Одной из таких фигур был Г. М. Кржижановский.
Интеллектуальная одаренность будущего творца электрификации проявилась уже в отроческие и юношеские годы. Окончив в 1889 году с отличием Самарское реальное училище, он столь же блестяще в 1894 году завершил учебу в Санкт-Петербургском технологическом институте. Имя отличника было занесено на мемориальную доску, перед молодым талантливым инженером открывалось большое будущее. Но…
Юношеское фрондерство и увлечение революционными утопиями завели Кржижановского в стан санкт-петербургских марксистов, где он столкнулся с В. И. Лениным. В результате – участие в революционном сотрясении государственных устоев, арест, суд, Бутырская пересыльная тюрьма, ссылка в Минусинский уезд, окончательное формирование воинствующе-материалистического мировоззрения, скитания в течение ряда лет по городам и весям России, эпизодическая, случайная работа, поддержание контакта с большевистским подпольем.
Что привело Кржижановского в стан революционных бунтарей и безбожников? Причин было несколько. Его мать, Эльвира Эрнестовна Розенберг, дочь небогатого аптекаря по происхождению была немкой. Отец, Максимиллиан Николаевич Кржижановский, происходил из семьи мятежного поляка, волею судеб заброшенного в далекий Тобольск. От матери ребенку передалась настороженность, а от отца – враждебность в отношении непонятной и чуждой им России.
Нравственному надлому в детской душе способствовала и физическая слабость. Мальчик рос хилым, тщедушным, болезненным. Сверстники часто били, третировали, дразнили его. Чувства ущербности и обиды прочно утвердились в ранимом и восприимчивом сердце ребенка. Все это усугубилось бедственным положением семьи, в котором она оказалась, потеряв кормильца, когда Глебу было два года.
Трудности и невзгоды в детстве и отрочестве сформировали в Кржижановском одностороннее отрицательное к российской действительности. "Вокруг меня была горемычная городская беднота, перебивавшаяся со дня на день неведомыми путями (а среди них – моя матушка, вечно дрожавшая за судьбу); беспризорная городская молодежь – жертва тогдашнего дикого времени; задавленные непосильным трудом и нищенской платой рабочие; бурлаки и босяки Волги. И самый обездоленный крестьянский мир, находившийся под тройным прессом царя-феодала, помещика и кулака. И загорелось мое юное сердце тревогой и ненавистью",– так 50 лет спустя вспоминал о своем самарском детстве Кржижановский. Логическим следствием революционного радикализма молодого борца за народное дело стало его сближение с социал-демократами, дружба с Лениным, поэтизация "пролетарских баррикад и праведного бунта" (Кржижановский – автор текстов песен "Варшавянка" и "Беснуйтесь, тираны".)
Потеряв попусту более десяти продуктивнейших лет, Кржижановский в 1907 году устраивается, наконец, с помощью Л. Б. Красина на работу по специальности в "Общество электрического освещения 1886 года". Пройдя путь от электромонтера до начальника кабельной сети Васильевского острова, он по рекомендации однокашника по Технологическому институту Р. Э. Классона переезжает в 1910 году в Москву, где в течение трех лет работает в должности сначала заведующего кабельной сетью, а затем кабельно-трансформаторным отделом "Общества 1886 года".
Профессиональные возможности и талант Кржижановского раскрылись при сооружении и эксплуатации "Электропередачи" – первой районной электростанции, работавшей на торфе. Опыт руководства строительством совместно с Р. Э. Классоном, А. В. Винтером и В. Д. Кирпичниковым и последующего директорствования подвели Кржижановского к выработке общегосударственных принципов развития энергетики. В 1915 году он выступил на совещании по подмосковному углю и торфу с докладом "Областные электрические станции на торфе и их значение для Центрально-промышленного района России". Доклад имел принципиально-стратегическое значение. В нем впервые были сформулированы главные принципы государственного энергостроительства, положенные через пять лет в основу плана ГОЭЛРО.
Революционные волны 1917 года вызвали у Кржижановского рецидив политической активности. Его энергичное участие в переустройстве государственных основ было оценено большевиками по достоинству. В 1918 году Ленин рекомендует своего товарища по минусинской ссылке на должность руководителя Комитета государственных сооружений (КОМГОСООРа), а через год, в 1919 году, еще и на место председателя Главэлектро ВСНХ. Кржижановский становится полноправным членом новой хозяйственно-политической элиты.
Став по настоянию В. И. Ленина главой комиссии ГОЭЛРО, Кржижановский проявил себя прекрасным организатором и руководителем. В течение февраля 1920 года он сумел провести переговоры с ВСНХ, Центральным электротехническим советом, Каширстроем, Центротекстилем, Государственным техническим надзором, Электротрестом, Центральным тепловым комитетом, другими хозяйственными структурами. Результатом консультаций стало согласие 240 человек включиться в работу по составлению плана. Положение о комиссии было утверждено 24 февраля 1920 года Советом рабоче-крестьянской обороны и подписано В. И. Лениным. Комиссия ГОЭЛРО представляла собой команду единомышленников, ясно понимавших стоявшие перед ней цели и пути их достижения. На постоянной основе в ней было занято около 90 человек, другие привлекались по мере необходимости. Кржижановским был разработан поэтапный график составления плана, а перед каждым из участников поставлена персональная задача и определены сроки ее выполнения. Отчеты о проделанной работе заслушивались на еженедельных заседаниях, проходивших только под его председательством. После обмена мнениями принимались коллегиальные решения. Принципиальные различия в точках зрения снимались на этапе предварительных консультаций. Текущие вопросы решались на оперативных летучках. В целях информирования общественности о ходе работы издавались Бюллетени Комиссии ГОЭЛРО, а Кржижановский каждые три дня по телефону и еженедельно на встречах в Кремле докладывал Ленину о ходе работы.
Для Кржижановского принципиально важным был вопрос о полномочиях и ответственности как его личной, так и возглавляемого им коллектива. В качестве первоначального условия эта проблема обсуждалась с Лениным и была решена так, как просил председатель Комиссии. В случае несогласия со своей точкой зрения Кржижановский занимал принципиальную и твердую позицию. Он сумел доказать нереальность двухмесячного срока подготовки программы, на котором настаивал Ленин. В результате было намечено завершить все работы к концу 1920 года. Кржижановский добился от руководства страны решения таких важных важных организационно-хозяйственных вопросов, как предоставление рабочих помещений, обеспечение транспортом и связью, выделение полиграфических мощностей, прикрепление членов Комиссии к специальной системе продовольственного снабжения (так называемые "литерные пайки"), установление социальных льгот семьям.
Начатая в конце января 1920 года работа над планом была полностью завершена в последних числах ноября. Встал вопрос об экстренном издании труда Комиссии. По замыслу Ленина, его необходимо было раздать делегатам VIII Всероссийского съезда советов, на котором предполагалось заслушать доклад Г. М. Кржижановского об электрификации страны и принять по нему решение. До проведения съезда, намеченного на 22 декабря, оставалось менее месяца.
Руководить работой по изданию плана было поручено начальнику издательского отдела НТО ВСНХ В. И. Александрову. 30 ноября он посетил проживавшего в небольшом ос