Учение Платона о знании
Учение о знании тесно связано с теорией «идей» Платона. Потому что знание и есть способность постичь вечное, истинное, тождественное себе самому – то есть «идеи» и высшую из них «идею» блага. С учением о знании связано также учение о душе, которая является посредником между мирами «идей» и чувственных вещей. Цель души – постижение «идеи». В диалоге «Федр» говорится, что познание – это процесс вспоминания душой того, что она знала, находясь в мире «идей», до своего воплощения в чувственном мире.
В «Государстве» также говорится, что, будучи приближенной к миру бытия, душа имеет исконное знание истины, пробуждаемое в ее земном существовании с помощью диалектического рассуждения; сложенные вместе, знание и рассуждение составляют мышление, направленное на бытие, то есть на то, что не имеет связи с материальным миром. Относительно вещей материальных, имеющих рождение и пребывающих в становлении, невозможно знание, бессмысленно рассуждение, непригодно мышление. Здесь душа пользуется совсем другими инструментами — более или менее правильным воззрением (мнением), которое складывается из запечатленного в памяти подобия вещи и убеждения в его достоверности (уподобление и вера).
«Знание направлено на бытие, чтобы познать его свойства» (Гос-во, 273), в то время как мнение – это всего лишь становление. Знание – истинно, а мнение неистинно. Мир бытия и мир становления — два нетождественных мира, мышление и мнение относятся к разным мирам, а поэтому, хотя истина остается все же за мышлением, мнение не становится от этого иллюзорным. Мнение аналогично истине в той же пропорции, и поэтому вполне допустима такая ситуация, когда правильно составленное мнение может именоваться истинным мнением.
Собственно мышлению, как его понимает Платон, принадлежат лишь идеи чистого бытия, никак не связанные с материей, из наук это только арифметика, из разделов философии — только онтология. Все остальное — физические науки, естествознание, геометрия, науки об обществе, из разделов философии — космология, политика, этика, эстетика, психология ит. п., — так или иначе связано с миром становления и подлежит мнению. Следовательно, то, что Платон именует знанием, к практической жизни не имеет никакого отношения, это узкая область чисто теоретического знания и еще уже — философской теории.
Люди, обладающие знанием, а не мнением – это философы. Но естественно, что подавляющее большинство людей не таковы. Даже наоборот, философы в современном государстве порицаются и не понимаются толпой, которой доступны только мнения, опирающиеся на чувственные впечатления.
Как же достичь знания, умозрить «идеи», стать философом? В «Пире» дана картина постепенного познания «идеи» прекрасного. Надо «начать с устремления к прекрасным телам в молодости». Это устремление родит в нем прекрасные мысли. Потом придет понимание, что «красота одного тела родственная красоте любого другого» (Пир, 76), и человек станет любить все красивые тела. Путь любви – это путь обобщения, который восходит к все более абстрактному. Дальше юноша постигнет красоту нравов и обычаев, красоту души. После этого родится любовь к наукам. Каждая новая ступень открывает понимание незначительности предыдущей, и, наконец, перед человеком откроется самое прекрасное – сама «идея».
В «Пире» противопоставлены чувственность и знание. «Правильное мнение» толкуется здесь как постижение, занимающее середину между знанием и чувственностью. На значение понятия «середины» в философии Платона указывал еще профессор А. Ф. Лосев. В широком смысле, платоновская «середина»– диалектическое опосредствование, категория перехода, связи. Мифологическим воплощением середины представлен в «Пире» демон любви и творческого порождения – Эрос. Единство знания и чувственности толкуется здесь не как «фиксированное», а как единство в становлении. «Идеи» – это результат диалога души с самой собой. Чувственный мир подталкивает душу к пробуждению подлинного знания. Проблема состоит в том, чтобы помочь душе вспомнить подлинное знание, «идеи», что возможно только на пути Эроса.
Путь человека к знанию показан и в «Государстве» с помощью все того же символа пещеры. Если снять с человека оковы и заставить его пройтись и оглянуться, то он не сразу сможет смотреть на свет. Чтобы созерцать высшее, заключает Платон, понадобится привычка к восхождению, упражнение в созерцании. Сначала раскованный узник сможет смотреть только на тени, затем на отражающиеся в воде фигуры людей и других предметов и только в последнюю очередь на самые предметы. Но и это еще не сам источник света – Солнце. Сначала узник будет в состоянии смотреть только на ночные небесные светила. И только в завершение всех упражнений он окажется способным созерцать Солнце – не изображение его на воде, а Солнце само по себе. И тогда он узнает, что оно и есть причина всего того, что он и его товарищи видели, сидя во мраке пещеры.
Человек, обладающий знанием, никогда больше не станет завидовать людям, созерцающим только тени. Он не будет мечтать о почестях, которые узники воздают друг другу в пещере. Его не прельстят награды, которые даются тому, «кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо предметов и лучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее» (Гос-во, 313).
Все это воззрение на знание теснейшим образом связано с учением о «благе». Солнце – это причина зрения. Так и «идея» блага является причиной знания и истины. Считать свет и зрение солнецеподобными можно, но считать их самим Солнцем нельзя. Точно так же признавать знание и истину благовидными справедливо, но считать что-либо из них самим благом несправедливо.
Наконец, в «Государстве» уже без всяких аллегорий и иносказаний описан путь познания человека, в результате которого он может стать философом. Причем пройти его может человек любой, даже самый «дурной». «Если сразу же, еще в детстве, пресечь природные наклонности такой натуры, которые, словно свинцовые грузила, влекут ее к обжорству и различным другим наслаждениям и направляют взор души вниз, то, освободившись от всего этого, душа обратилась бы к истине, и те же самые люди стали бы различать там все так же остро, как теперь в том, на что направлен их взор» (Гос-во, 316).
Важнейшей наукой, которая может помочь на пути познания чистого бытия, является арифметика. Она «ведет человека к размышлению, то есть к тому, что мы с тобой ищем, но только никто не пользуется ею действительно как наукой, увлекающей нас к бытию» (Гос-во, 321). А с помощью рассуждения и размышления человек «пытается разобраться, об одном ли предмете или о двух разных предметах сообщает ей в том или ином случае ощущение» (Гос-во, 323). Таким образом, у человека заработает мышление – то, что уже относится к области умопостигаемого, а не зримого. Далее долгий путь от становления к познанию истинного бытия человеку помогут пройти геометрия, астрономия («после плоскостей мы взялись за объемные тела, находящиеся в движении» (Гос-во, 328), и, наконец, музыка, ведь можно обнаружить «числа в воспринимаемых на слух созвучиях» (Гос-во, 331). Диалектика же «будет у нас подобной карнизу, венчающему все знания, и было бы неправильно ставить иное знание выше нее» (Гос-во, 335). Именно диалектический метод «отбрасывая предположения, подходит к первоначалу с целью его обосновать; он потихоньку высвобождает, словно из какой-то варварской грязи, зарывшийся туда взор нашей души и направляет его ввысь, пользуясь в качестве помощников и попутчиков теми искусствами, которые мы разобрали» (Гос-во, 334).
Учение Платона об идеях
Согласно Платону, окружающий нас видимый материальный мир является всего лишь «тенью» умопостигаемого мира «идей» (по-гречески «эйдосов»). «Есть прекрасное само по себе, благо само по себе и так далее в отношении всех вещей, хотя мы и признаем, что их много. А что такое каждая вещь, мы уже обозначаем соответственно единой идее, одной для каждой вещи»1. В то время как «идея» является неизменной, неподвижной и вечной, вещи материального мира постоянно возникают и гибнут. «Вещи можно видеть, но не мыслить, идеи же, напротив, можно мыслить, но не видеть».
Платон, чрезвычайно любящий иллюстрировать свои рассуждения образными сравнениями, это противопоставление вещей и «идей» наглядно объяснят в «Государстве» с помощью символа пещеры. В пещере сидят люди, скованные оковами и не могущие пошевелиться. За их спинами в вышине горит свет. Между ним и узниками проходит верхняя дорога, по которой идут другие люди и несут различную утварь, статуи, всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. Узники не видят всех этих предметов, они сидят к ним спиной и только по теням, отбрасываемым на стену пещеры, могут составлять свое представление о них. Таково, по Платону, и строение всего мира. А эти узники – люди, принимающие видимые вещи, которые на самом деле всего лишь жалкие тени и подобия, за их сущность.
Кроме мира вещей и мира «идей» существует еще мир небытия. Это «материя». Но она не вещественная основа, или субстанция вещей. «Материя» Платона – беспредельное начало и условие пространственного обособления множества вещей, существующих в чувственном мире. В образах мифа Платон характеризует «материю» как всеобщую «кормилицу», как «восприемницу» всякого рождения и возникновения. «Материя» совершенно неопределенна и бесформенна. Чувственный мир – то есть все окружающие нас предметы – это нечто «среднее» между обеими сферами. Между областью «идей» и областью вещей у Платона посредствует еще «душа мира», или мировая душа. Чувственный мир не непосредственное, но все же порождение мира «идей» и мира «материи».
Царство «идей» Платона представляет собой определенную систему: «идеи» бывают высшие и низшие. К высшим, например, относятся «идея» истины и «идея» прекрасного. Но наивысшей, по Платону, является «идея» блага. «То, что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, это ты и считай идеей блага – причиной знания и познаваемости истины. Как ни прекрасно и то и другое – познание и истина, но, если идею блага ты будешь считать чем-то еще более прекрасным, ты будешь прав» (Гос-во, 307). «Идея» блага стягивает все множество «идей» в некоторое единство. Это единство цели. Порядок, господствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели. И хотя «благо» скрывается во мраке непостижимого, некоторые черты «блага» все же могут быть уловлены. В известном смысле Платон отождествил «благо» с разумом. А так как, по Платону, разумность обнаруживается в целесообразности, то «благо» Платон сближает с целесообразным.
В «Пире» нет четкой картины строения космоса. Речь в этом диалоге идет о любви и еще шире, о прекрасном, и приходит к описанию сущности «идеи» прекрасного во всей ее безотносительности к чему-либо. Опираясь на это, можно составить представление о сущности платоновских «идей» вообще.
Тот, кто познает саму «идею» прекрасного, «увидит вдруг нечто удивительно прекрасное по природе , нечто, во-первых, вечное, то есть не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, а во-вторых, не в чем-то прекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то, для кого-то и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для другого и сравнительно с другим безобразное. Красота эта предстанет ему не в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-либо речи или науки, не в чем-то другом, будь то животное, земля, небо или еще что-нибудь, а сама по себе, через себя самое, всегда одинаковая; все же другие разновидности прекрасного причастны к ней таким образом, что они возникают и гибнут, а ее не становится ни больше, ни меньше, и никаких воздействий она не испытывает» (Пир, 77).
Как было сказано в самом начале, философская система Платона, явилась синтезом, существовавших до него идей, которые он развил до качественно нового уровня. Интуитивное привлечение таких досократовских элементов, как земля, вода, воздух и огонь, является для Платона уже некоторого рода примитивным эмпиризмом. Вместо этого он пользуется уже такой абстрактно-всеобщей категорией, как необходимость или беспредельность. Понятие «идеи» уже не отличается у него таким описательным характером, как это было прежде всего у Гераклита. Его «идея» уже не наивно-описательно, а с мыслительной необходимостью, то есть чисто диалектически, объединяется с материей.
Жизнь Платона
Сведения о жизни Платона скудны и противоречивы. Слава сопутствовала ему еще при жизни, а после смерти его имя с благодарностью и восторгом одно поколение передавало другому. Со временем фигура Платона в предании выросла до мифологического масштаба. Античные биографы, как правило, без отбора приводили сплетни, исторические факты и ходячие мифы, любили пересказывать сны и чудесные предзнаменования, якобы сопровождавшие Платона от колыбели до могилы.
Так, например, многие почтенные источники утверждают, что Платон, названный при рождении Аристоклом, был потомком древних аристократических родов, среди его предков и родственников называются и мифический афинский царь Кодр, и известный исторический деятель, политический реформатор Солон, и бог Посейдон, и глава тридцати тиранов Критий. Наконец, по одной из версий, его божественным отцом был сам Аполлон, в то время как земной муж его матери лишь усыновил ребенка.
Достоверным же является тот факт, что родился Платон в богатой семье Аристона и Периктионы на острове Эгина, неподалеку от Афин. А Афины в то время (первая половина IV века до н. э.) были блестящим центром греческой культуры. В день рождения будущего философа (21 мая 427 г. до н. э.) греки веселились: на Делосе отмечался день рождения Аполлона.
Как все афинские юноши его сословия, Платон обучался гимнастике, музыке, грамматике, писал стихи, обожал театр, участвовал в атлетических соревнованиях, в частности, истмийских, готовился стать доблестным гражданином. В последствии свои художественные склонности и дарования Платон с успехом поставил на службу философии. Этой науке Платон обучался сначала у Кратила, последователя Гераклита. Однако решающий поворот в его биографии связан с именем Сократа. В двадцать лет Платон стал слушателем сократовских бесед. До конца жизни философ хранил образ учителя в своей памяти и сделал его героем множества произведений.
После казни Сократа (399 г. до н. э.) Платон покинул Афины, чтобы вернуться сюда только через двенадцать лет. Его ждали Египет, Кирена, Южная Италия и Сицилия (последовательность, в какой Платон посетил эти страны, указывается различными древними авторами по-разному).
В самом начале путешествия Платон задержался в близкой к Афинам Мегаре, где главой центра молодых философов и ученых был Евклид (не автор знаменитых «Начал», а его «однофамилец»). Массу важных впечатлений и сведений Платон вынес из пребывания в Египте, который в то время был для греков образцом промышленной страны. Сильное впечатление на Платона произвели система обучения арифметике и фиксированные формы разделения труда, практиковавшиеся в этом государстве. Это оказало влияние на формирование научных и политических воззрений Платона. Дольше всего Платон пробыл в Гелиополе, центре египетской религии.
В африканской Кирене философ общался с видным греческим астрономом и сведущим в музыкальной акустике математиком Феодором, которого Платон сделал потом героем трех своих диалогов.
Затем Платон побывал в Южной Италии, так называемой Великой Греции, где большим успехом в то время пользовалось учение пифагорейцев. Философ специально прибыл сюда, чтобы ознакомиться с их математическими исследованиями. Центром деятельности пифагорейцев был Тарент, а крупнейшей умственной силой Тарента был пифагореец Архит, государственный деятель, стратег и ученый: математик, физик, механик. Этот человек, успешно сочетающий политическую и научную деятельность, произвел глубокое впечатление на Платона.
Последней остановкой Платона стала Сицилия и ее крупнейший город и культурный центр – Сиракузы. Политическим строем на Сицилии была тирания – переходная форма от господства старой аристократии к господству рабовладельческого «демоса» («народа»). Власть в Сиракузах в то время вот уже 38 лет принадлежала энергичному и властолюбивому тирану Дионисию. При его дворе находилось множество поэтов, музыкантов, живописцев. Тут сильно развилось искусство мимов, у которых Платон, быть может, учился мастерству индивидуальной характеристики персонажей своих диалогов. Платон пытался увлечь Дионисия идеей просвещенной монархии, но не преуспел в этом деле. Тогда философ сблизился с родственником тирана, Дионом, и попытался повлиять на него. За это он был выслан из Сиракуз. По пути в Афины его высадили в Эгине, которая находилась в острой вражде с Афинами. Платон попал в рабство, но его друзья и знакомый по Кирене Анникерид организовали выкуп философа.
В 387 г. до н. э. в сорокалетнем возрасте – а греки считали его временем расцвета человека – Платон вернулся в Афины. Он купил участок рощи, носившей имя древнеаттического героя Академа, и организовал тут первую в истории человечества подлинно научную школу – Академию. По приданию, над ее дверями висела надпись: «Необученным геометрии вход воспрещен». Математика не только преподавалась в Академии, но и была важным предметом научных исследований, проводившихся учеными школы. Школа Платона стала эпохой в истории античной математики. Отсюда вышли знаменитые математики Теэтет, Евдокс и многие другие. В умственной атмосфере Академии вырос и созрел гений величайшего из учеников Платона, Аристотеля, который пробыл здесь двадцать лет.
После основания Академии Платон совершил еще две поездки в Сицилию при преемнике Дионисия I Дионисии II, получившем власть в 367 г. до н. э. Инициатором приглашения был Дион, с которым Платон подружился во время своего первого пребывания в Сицилии. Платон принял приглашение в надежде теперь уже через посредство Дионисия Младшего осуществить свой проект идеального государственного строя. Он настоял, чтобы тиран прошел курс обучения, начинавшийся с изучения математики. Но придворные Дионисия внушили ему мысль, будто целью Платона было отдалить Дионисия от государственных дел и возвысить Диона. Поводом для обвинения Диона послужили также перехваченные письма к карфагенским полководцам. Дион был отправлен в ссылку, и все его попытки примириться с тираном проваливались. Платон же решил вернуться в Афины, но при отъезде был задержан. Только в результате настояний Архита из Тарента ему удалось покинуть Сиракузы и уехать в Спарту, где он встретился с Дионом.
В 357 г. до н. э. Дион поднял восстание против Дионисия. Его поддерживали участники Академии Платона: Евдем, Тимонид, Каллип. Дион одержал победу, но в 354 г. до н. э. был убит бывшим платоновцем Каллипом, который на короткое время захватил власть в Сиракузах. Политические планы Диона, которые ему так и не удалось осуществить, несомненно, испытали на себе влияние платоновских идей.
Оставшуюся жизнь Платон провел в Афинах, разочаровавшись в активной политике и посвятив себя философским и научным занятиям: он читал лекции слушателям Академии и сочинял философские диалоги. Умер Платон в 347 г. до н. э., по иронии судьбы, 21 мая – в день рождения свой собственный и бога Аполлона.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.popal.ru/