смотреть на рефераты похожие на "Философия Пьера Бейля"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ КРЫМА

Таврический национальный университет им. В. И. Вернадского

Реферат

По истории философии

На тему:

Философия Пера Бейля.

Выполнил:

Павленко Сергей

Студент 2 курса

Философского факультета

Кафедры философии

Симферополь 2003.

Содержание.

1. Жизнь и творчество Пьера Бейля……………………………..3

2. Отношения религии и нравственности. Возможность общества атеистов………………………………………………………… 5

3. Скептицизм Бейля. ……………………………………………..7

Жизнь и творчество Бейля.

Пьер Бейль родился 18 ноября 1647 года в местечке Карлат, находящемся в нескольких лье к юго-востоку от Тулузы, в семье священника местной протестантской общины.

Детство Бейля протекло в небогатой интеллигентной семье, в кругу близких родственников из местного протестантского духовенства, за чтением старинных книг, которыми изобиловала библиотека его отца, за слушаньем религиозных диспутов, которые нередко устраивались в их доме. К чтению книг он пристрастился очень рано и обнаружил прекрасные способности – живой, любознательный ум и поразительно хорошую память. Уже в 12-летнем возрасте он в совершенстве овладел латинским и греческим языком, и это дало ему возможность в подлинниках ознакомиться с классиками греческой и римской литературы. Отец, видя его блестящие способности, вскоре отправил его для продолжения образования в соседний город Пюилоран, в протестантскую школу, находившуюся в ведении местной протестантской общины. Бейль за все время своего непродолжительного пребывания в школе прочел огромное количество богословской и философской литературы и вошел в курс всех тогдашних злободневных религиозных вопросов. В этой же школе он ознакомился с сочинениями славившегося в то время философа-скептика Монтеня, а также и с сочинениями Плутарха, которые произвели на него неизгладимое впечатление и, по его словам, сделались с этого времени его спутниками на всю жизнь.

Читать он принялся здесь так усердно, что скоро серьезно заболел и был вынужден прервать свои занятия на целых 18 месяцев. Лишь после длительного отдыха он мог возвратиться в Пюилоран и отдаться любимому занятию. Но это неумеренное чтение, едва не стоившее ему жизни, было, как он говорил сам, бессистемным, беспорядочным, что в дальнейшем очень сильно отразилось на его знаниях.

Недовольный преподаванием логики и философии в Пюилоране, решает поступать в тулузский университет, который хотя и находился в ведении иезуитов, однако посещался еще слушателями протестантами.

В феврале 1669 года Бейль прибыл в Тулузу.

К этому времени правительство круто изменило свою церковную политику.
Началось быстрое урезывание прав, представленных французскими протестантами
Нантским эдиктом 1598 года. В особенности же широкого размаха достигло соревнование католических попов в деле обращения неверных в южной части
Франции, где была сосредоточена основная масса протестантского населения, и в частности в ее крупнейшем центре – Тулузе.

Бейлю пришлось жить в одном доме с каким-то ревнителем католического правоверия, который, обратив внимание на его блестящие способности и огромную начитанность в богословии и философии, начал вовлекать его в беседы на религиозные темы. Постепенно ему удалось доказать студенту преимущества католического вероучения перед протестантским и склонить его неискушенного в тонкостях софистики юношу к переходу в котоличество.19 марта 1669 года Бейль отмечает в своем дневнике как день перехода в католичество.

С течением времени однако Пьер раскаялся в своем поступке и пожелал снова вступить в протестантство. Состоялось полное примирение братьев, и вопрос о переходе Пьера обратно в протестантство был окончательно решен. После формального завершения этого акта он был отправлен в Женеву, где 5 сентября
1670 года он вступил в число слушателей университета.

Женевский университете, один из лучших тогдашних университетов, быстро шел на встречу новым научным запросам века, и физические науки занимали в нем почетное место. Философские и научные идеи Декарта, Гассенди и следовавших за ними леберменов , как и скептических вольнодумцев, продолжавших линию Монтеня, его собственная вовлеченность в религиозную политическую борьбу века сформировали весьма не простое, но весьма радикальное мировоззрение Бейля.

У Бейля появляются друзья ученые -- Минутоли, Костан, Фабри и др. Один из них, Банаж, добивается того, что протестантский университет («академия») в Седане приглашает Бейля занять кафедру философии. Бейль становится профессором университета (1675) и в течении шести лет читает лекции по философии. В написанных им в те годы работах («Философские тезисы»в1676 году и «Диссертация о сущности тел» в 1680 году). Бейль поддерживает
Декартово доказательство Бога, равно как и картезианские идеи о разграничении мыслящей и протяженной субстанции и о согласии религиозной веры с разумом. Но из его письма к Ансиньону (1679) ясно, что подлинные его мнения весьма отличались от этих официальных выступлений. В этом письме
Бейль отвергает Декартовы доказательства бытия Бога, бессмертия души и заявляет, что картезианцы не опровергли ни учения Гоббса о том, что все есть материя, ни учения атеистов, что они не сумели также разрушить противоречия между божественным предопределением и свободной воли.

В 1681 году власти закрывают Седанский университет и Бейль покидает
Францию. Вскоре он получает место профессора философии в Роттердамском университете.

Здесь вскоре выходит в свет его первое произведение предназначенное для печати – «Разные мысли, изложенные в письме к доктору Сорбонны по случае кометы появившейся в декабре 1680 году». Это сочинение имело огромный успех: не прошло и года, как разошлись два издания книги.

Стремясь бороться за свободу мысли, он начинает с 1684 года публиковать периодическое издание «Новости литературной республики», а в 1685 году издает «Новые письма автора «Общие критики «Истории кальвинизма»».

Под впечатлением смерти старшего брата Бейля Якова в тюрьме философ пишет книгу «Что собой представляет всецело католическая Франция в царствование
Людовика Великого» (1686). Книга защищает не протестантизм, а веротерпимость.

Восемь месяцев спустя выходит в свет «Философский комментарий» на на слова Иисуса Христа: «Заставь их войти» (1686) – произведение в котором наиболее ярко выражен рационализм Бейля.

В обстоятельстве, когда исполненные фанатизма авторы призывали правителей протестантских стран объявить войну Франции, Бейль издает два памфлета:
«Ответ только что обращенного на письмо изгнанника» (1689) и «Совет изгнанникам относительно их скорого возвращения во Францию» (1690).

Итоговые произведения Бейля (в котором он вынужден был формулировать свои мысли весьма осторожно и своеобразно) стал знаменитый многотомный
«Исторический и критический словарь» (1697; второе, расширенное издание вышло в 1702 году). «Словарь» включает2044 статьи (помещенные в алфавитном порядке) посвященные главным образом историческим деятелям, философам, писателям, ученым, а также библейским персонажам. В этих статьях Бейль выражает свои взгляды по весьма острым вопросам философии, истории, религии и политики.

В последние шесть месяцев своей жизни Бейль тяжко страдал от «грудного недуга» ( вероятно заболевание легких). Философ считал свою болезнь смертельной и, несмотря на наставления друзей отказывался принимать лекарства. К приближающейся смерти он относился с поразительным спокойствием, ни на один день не прерывая своей обычной интенсивной работы.

Бейль скончался 28 декабря 1706 года.

Свою мужественную борьбу против религиозной нетерпимости, за право каждого верить лишь в то, что согласно с его совестью, и говорить лишь то, что думает, свой неустанный благородный научный труд Бейль продолжал до последнего дня жизни.

Отношения религии и нравственности. Возможность общества атеистов.

Длительный и горький опыт религиозных распрей, принесший огромное горе множеству людей и целым государствам, сделал Бейля религиозным защитником веротерпимости. Основу этой позиции автора «Словаря», в сущности, составлял его глубокий религиозный индифферентизм – закономерная реакция на фанатическую нетерпимость католиков и протестантов друг к другу и тем более к не христианам. Отсюда ненависть к Бейлю и травля его как со стороны его недавних союзников, гугенотов, так и их противников протестантов.

Особенно интересен здесь «Философский комментарий» на слова Иисуса Христа
«Заставь их войти» (Евангелие от Луки, 14, 29). Слова эти использовались ревнителями христианских вероисповеданий как основание для насильственного возвращения в их веру, в единственной истинности которой они были слепо убеждены, всех «еретиков», уклоняющихся от нее, и даже всех других инаковерцев.

«Если один историк сравнил Римскую империю с человеком, кто может помешать нам персонифицировать христианство посредством подобного сравнения? Его детство и ранняя юность были употреблены на то, чтобы продвигаться в перед… Он изображал из себя кроткого и доброго подданного, милосердного и угодливого. Этими средствами он наконец-то выбился из ничтожества и даже поднялся высоко. Но, достигнув таким путем вершины, он отбросил притворство и пустил в дело насилие громя все, что пыталось ему противостоять, распространяя всюду и везде опустошения при помощи крестовых походов и, наконец, разрушая новый мир жестокостями, вызывающими ужас, и пытаясь творить тоже самое в той оставшейся части земли, которую он еще не залил кровью, -- в Китае, Японии, Татарии и т. д. Невозможно помешать неверным все это говорить, поскольку они могут все это увидеть в истории».
(«Философский комментарий…» ч.1, гл. 5 С.305-306). Автор «Комментария» раскрывает аморализм такого фанатического стремления, ибо во имя него было совершены тысячи и тысячи самых гнусных и позорных преступлений.
Необходимо, говорил он, уважать чувства и взгляды людей любой веры. Но, прибавляет он, «следует ли отсюда, что первые христиане были богохульниками, заслужившие смертную казнь, или что богохульниками, заслужившими смертную казнь, являются протестанты? Никоим образом, так как нет определения богохульства, основанного на принципе обвинителю и обвиняемому… Следовательно его нельзя было наказывать как богохульника, точно так же как не должны были язычники карать за богохульство христиан, а паписты – протестантов…» (там же., ч. 2, гл.7, С. 321-322). Католики глумились над протестантами и наоборот, кальвинисты во имя того же принципа подвергли мучительной смерти Сервета.

Теоретически весьма смелая и глубокая мысль Бейля, навеянная деистическим движением, служившим в том веке основной платформой свободомыслия, состояла в провозглашении совести как базы любой человеческой моральности, совершенно не зависимой от божественного озарения, от утверждений и положений Священного писания. «… все совершенное вопреки голосу совести есть грех, т. к. очевидно, что совесть – это свет говорящий нам. Что то-то хорошо или дурно; и нет вероятности, чтобы кто-нибудь усомнился в таком определении совести. Не менее очевидно, что всякое создание, которое судит о каком-то поступке, хорош он или дурен, предполагает, что существует закон или правило, касающееся честности или бесчестности поступка. И если человек не атеист, если он верит в какую-нибудь религию, он обязательно предполагает, что этот закон и это правило – в Боге. Отсюда я заключаю, что совершенно все равно сказать ли: моя совесть судит, что такой-то поступок нравится или не нравится Богу. Мне кажется, что это положения, которые все признают столь же истинными, как самые ясные понятия метафизики.

Первая и самая необходимая из всех наших обязанностей заключается в том, чтобы не поступать вопреки тому, что внушает нам совесть; всякий же поступок, совершенный вопреки совести, в высшей степени плох».(1,2 т. С.
323-325)

Главное моральное понятие деизма, «естественная религия» сужается автором
«Комментария» до «естественного света совести», данного людям непосредственно интуитивно.

При этом понятие естественного света как способности различения истинного и ложного у Бейля заключало в себе и общефилософское, гносеологическое содержание. «Верховный суд, выносящий обо всем, что нам предлагается, приговор в последней инстанции без права обжалования, -- это разум, говорящий посредством аксиом естественного света или метафизики».
(«Философский комментарий…», ч1, гл. 1) «Есть аксиомы против которых ничего не смогут сделать самые решительные и самые очевидные слова Писания. Таковы положения: целое больше части; если отнять от равных величин равные, то остатки будут равны; невозможно чтобы сразу были истинными оба противоречащих друг другу суждения или чтобы сущность объекта существовала после существования этого объекта».(т.ж., ч.1, гл. 1, С. 268-269)
Независимость такого рода «аксиом» от сверхъестественного откровения Бейль утверждал вслед за Декартом. Теперь автор «Комментария», кроме того, доказывал, что ближайшее отношение к человеческой жизни естественный свет обнаруживает как нравственный свет совести, как присущая в принципе каждому человеку способность различать правое и неправое, хорошее и дурное, справедливое и несправедливое.

В некоторых статьях своего «Словаря» автор далеко заходит по пути морального развенчания Священного писания (чего отнюдь не сделал Спиноза, произведения которого ему были известны). Бейль формально ( но, в сущности, с позициидеизма0 провозглашая необходимость очистить христианство от вымыслов, искажающих его в результате запутанных и неправильных толкований
Священного писания. Показал нелепость ряда библейских сказаний, множество смешных суеверий, не уступающих языческим. «Воззрение, будто взгляд, переходящий из века в век, от поколения в поколению, не может быть всецело ложным – чистейшая иллюзия. Если только исследовать причины, в силу которых среди людей устанавливаются определенные мнения, переходя от отца к сыну, увековечиваются, то станет ясно, нет ничего более неразумного, чем воззрение, будто древние взгляды не могут быть ошибочными».(1, 2 т., С.
206). Все это превращала «Словарь», да и другие произведения Бейля, в которых показывается, как во времена крестовых походов, в Варфоломеевскую ночь и во многих других случаях от имени христианства и во славу его совершались самые гнусные преступления, в документы большой критической силы по отношению к христианской религии. «… можно сказать, что христианство 16 века не имело право надеяться на ту благосклонность и защиту Бога, что и христианство первых трех веков. Христианство первых трех веков было религией благодушной, мягкой, терпимой, рекомендовавшей подчиняться суверенам и не стремиться завладеть троном при помощи мятежа.
Христианство провозглашенное в 16 веке, больше не было таким; это была кровавая религия, несшая смерть, привыкшая к резне на протяжении пяти или шести веков. Эта религия исказила выработанные в течении долгого времени нормы поведения и действия, оружием уничтожая все, что ей оказывало сопротивление»(1, т. 2, С. 142).

В таком идейном контексте становится понятной моральная реабилитация атеистов, которую Бейль осуществил уже в «Разных мыслях …» констатируя здесь факты аморализма, осуществленные во имя христианства с одной стороны, и факты высокоморальной жизни многих мудрецов-атеистов, совершенно лишенных расчета на потустороннее воздаяние, -- с другой, автор пришел к выводу, что закономерной связи между моральностью и религиозностью нет. До публикации этого произведения Спиноза решительно протестовал против того, чтобы его называли атеистом, ибо трактовал атеизм как синоним аморализма. Теперь
Бейль пришел к твердому убеждению, что нравственное сознание, совесть, в принципе присущая каждому человеку, могут быть искажены его индивидуальными особенностями (страстями и т. п.) и воздействием общества, в котором он живет. «Это познание Бога принудит строить ему храмы, приносить ему жертвы, возносить молитвы или совершать иные поступки того же рода, но оно не может принудить отказаться от преступной страсти, вернуть имущество, добытое нечестивыми путями, подавить в себе похоть – источник всех преступлений то очевидно, что раз она владеет идолопоклонниками также, как атеистами, то идолопоклонники могут быть также способны предаваться всевозможным преступлениям, как и атеисты; и что как те так и другие не могли бы образовать общество, если бы узда более сильная чем религия, а именно человеческие законы, не укрощали их разврат».(1, т. 2, С. 208-209). На безнравственные поступки человека могут толкнуть и религиозные предрассудки. Но никакой прямой связи между моральным обликом человека и его верой в Бога нет. Скверные и аморальные люди «не потому плохи, что они атеисты, а потому атеисты, что они плохи»(1, т. 2, С. 246).

Скептицизм Бейля.

Для Декарта скептицизм был лишь средством для установления прочных основ для философской системы поиски которой первоначально побудили Декарта подвергнуть сомнению все положения прежней философии, а именно: бытие Бога, мира и даже своего существования. Этот скептицизм носит лишь условный характер.

От Спинозы, который вслед за Декартом стремился к преодолению скептицизма и к утверждению абсолютно достоверных, аксиоматических положений метафизики, Бейль отличался именно своей приверженностью к скептицизму.

Монтень уже несколько ближе и несколько иначе, чем Декарт, подходил к вопросам непосредственно затрагивающим идеологические устои общества,-- к вопросам религии, морали и истории, но он лишь слегка прикасается к ним, как бы испытывая прочность этих устоев. Будучи далеким от намерения разрушить эти устои, он лишь подготовил почву для критики скептиков типа
Бейля.

Бейль стал крупнейшим философом, сочетавший скептицизм с рационализмом и одновременно заострившим его против всякого догматизма, во-первых, религиозно-богословского, а во-вторых, философско-метафизического.

Рационализм автора «Словаря» не допускал у него никаких сомнений в законах логики и в истинах математики, как и в интуитивных убеждениях нравственного сознания. Совершенно иначе трактовал Бейль утверждения метафизики, в особенности когда они перерастали в положения теологии.
«Истинно верующий христианин, который хорошо познал дух своей религии, не надеется приспособить ее к афоризмам Ликея, он способен опровергать возражения разума только при помощи сил разума. Он хорошо знает, что естественное несоразмерно сверхъестественному и что потребовать от философа того, чтобы он рассматривал как находящиеся на одном уровне и соответствующие друг другу таинства Евангелия и аксиомы аристотеликов, -- значит потребовать от него того, чего не терпит природа вещей. Нужно непременно выбирать между философией и Евангелием; если вы хотите верить в то, что очевидно и соответствует обычным представлениям, обратитесь к философии и откажитесь от христианства; если вы хотите верить в непостижимые таинства религии, обратитесь к христианству и откажитесь от философии, ибо невозможно обладать одновременно очевидностью и непостижимостью; сочетание этих двух вещей еще более невозможно, чем сочетание четырехугольника и круглой фигуры. … кроме того истинный христианин, сведущий в свойствах сверхъестественных истин и неуклонно придерживающихся принципов, соответствующих Евангелию, будет лишь смеяться над ухищрениями философов и прежде всего пирронистов. Вера поставит его выше области, где господствуют бури диспута … Всякий христианин, который позволяет привести себя в замешательство возражениями неверующих и находит в них повод к смятению, попадает в те же яму, что и они».(1, т. 2, с. 185-190). С большой проницательностью и логической силой он раскрывал здесь противоречия в умозрительных построениях того же Декарта
(в принципе и Спинозы). Бейль показывал, что в этой сфере рационализм постоянно обнаруживает свою несостоятельность, фидеистическая сторона бейлевского скептицизма сводится у него к старинному положению, что вера в
Бога и его деяния тем крепче, чем меньше верующий рассуждает о них.

Но исторически значительнее оказалось критическо-антидогматическая сторона этого скептицизма. Декарт, Спиноза, да и Лейбниц (состоявшие в переписке с Бейлем) трактовали метафизику как достоверное знание и пытались представить ее как строгую систему. Французский скептик подчеркивал, что философ может рассчитывать только на правдоподобность своих теоретических построений. Что всякая попытка представить ту или иную систему метафизики как единственно истинную при внимательном и критическом ее рассмотрении обнаруживает свою несостоятельность. «Чем больше мы приобретаем знание, тем больше мы убеждаемся в том, что нет ничего достоверного. Никогда философия не была так близка к совершенству, как в наше время, и именно в наше время становится очевидной истинной то, что философы преподносят нам лишь более или менее счастливую игру своего воображения».

Литература.

1. Бейль Пьер. Исторический и критический словарь. В 2-х томах. Разные мысли, изложенные в письме к доктору Сорбонны по случаю появления кометы в декабре 1680 года. Философский комментарий на слова Иисуса

Христа «Заставь их войти». Породолжение «Разных мыслей». М., 1968.

2. Богуславский В. М. Борец за свободу совести. Вступительная статья к

№1.

3. Фейербах Людвиг. Пьер Бейль. К истории философии и человечества.— В кн.: История философии. М., 1967, т.3.

4. Пиков В. Пьер Бейль. М., 1933.

5. Соколов В. В. Европейская философия XV-XVII веков. – М.: Высш. шк.,

1984.