Социализм и коммунизм как реальность

В. Яцкевич

Во второй половине ХХ столетия возник термин “постиндустриальное общество”. Его предложили западные политологи, игнорирующие марксизм, и желающие сказать новое слово с учетом текущих достижений науки и техники. Этот термин дружно поддержали “самые верные поборники диалектического материализма” марксисты-ленинцы. Но что значит “пост” в данном случае? Социальные процессы не состоят из одной только индустриализации. Поэтому данный термин совершенно пуст, и в нем нет ни малейшей необходимости. Все то, чем его обычно наполняют, представляет собой лишь детали, причем весьма второстепенные. Авторам этого термина можно задать много вопросов, но бессмысленно спрашивать тех, кто неуверенно говорит. Вообще говорить о социальном будущем вне марксизма - невозможно.

Напротив, термины “социализм” и “коммунизм” полны глубоко содержания и прежде всего - философского. Конкретно они означают еще более высокую степень реализации Марксовой абстракции социальности. Четкой границы между социализмом и коммунизмом не существует, как не существовало ее никогда ранее, когда общество переходило от одной общественно-экономической формации к другой. Этот переход всегда был диалектическим с многочисленными противоречиями и отрицаниями, но в целом он был эволюционным, имел форму конвергенции.

В практическом плане сущность общественного прогресса выражается в Ленинском определении социализма. Вся диалектика социального развития нашла воплощение в тех делах и решениях, которые относятся к периоду Новой Экономической Политики (НЭП) истории нашей страны.

Но прежде всего необходимо отметить, что до 1921 года Ленин был сторонником экстремистского направления в марксизме. Он полностью разделял отношение Маркса к частной собственности. Однако после первых лет советской власти стала очевидной несостоятельность примитивной (ориентированной на пролетариев) трактовки социализма, которая является доминирующей в “Манифесте”.

“К весне 1921 г. выяснилось, - писал Ленин (не упоминая имени своего уважаемого учителя), - что мы потерпели поражение в попытке “штурмовым” способом, т. е. самым сокращенным, быстрым, непосредственным, перейти к социалистическим основам производства и распределения”[1] [1].

В трудах Ленина в 1921-1923 гг. были существенно уточнены и конкретизированы представления о социализме. Эти представления были настолько новыми, что он говорил о коренной перемене “всей точки зрения на социализм”[2] [2].

Ленин переосмыслил и Марксовы рекомендации, и весь трагизм ситауции, сложившейся после ”слома старой машины”. По его предложению была введена НЭП, которая уже не предусматривала ”уничтожение частной собственности”. Эта политика оставляла без внимания схоластический вопрос об эксплуатации человека человеком, что вполне справедливо.

По мнению Ленина нужно не “уничтожать” частную собственность, а полномасштабно использовать базирующиеся на ее основе производительные силы и в процессе этого создавать альтернативные виды собственности. Об этом он пишет в содержательной и полной глубокого смысла статье “О кооперации”.

“Мы перегнули палку, переходя к НЭПу, не в том отношении, что слишком много места уделили принципу свободной промышленности и торговли, но мы перегнули палку, переходя к НЭПу, в том отношении, что забыли думать о кооперации, что недооцениваем теперь кооперацию, что начали забывать уже о гигантском значении кооперации … ”[3] [3].

Иными словами, свобода в промышленности и торговле может быть еще большей, и это не повредит делу.

“Надо ссужать кооперацию такими государственными средствами, которые хотя бы на немного, но превышали те средства, которые мы ссужаем частным предприятиям, вплоть хотя бы до тяжелой промышленности и т. д. ”[4] [4].

Вот и вся борьба с частной собственностью. Коренное изменение отношения к ней Ленина очевидно. В результате этого в центре внимания оказался человек-труженник с его свободой и инициативой независимо от его социального положения и классовой принадлежности. (Классовая структура была проигнорирована, она абсолютно ничего не решала.) Это был пролетарий, крестьянин, кооператор, инженер, ученый – любой гражданин страны, предлагающий свой труд. В совокупности все они составили ”творческий потенциал народных масс”. Приняв его за основу, власть обеспечила еще более эффективное развитие страны, чем реформы Петра Столыпина. Фактором “ссуживания” государство стало непосредственно способствовать “обуржуазиванию” (выражаясь языком классиков марксизма) не только рабочих, но и крестьян. Статистическое выражение данного процесса состоит в том, что количество состоятельных (материально обеспеченных) людей на душу населения стало расти. Именно этим обеспечены все успехи НЭПа.

Ленин непосредственно не говорит о рыночных отношениях, но фактически признает их необходимость. Глубоко сознавая важность механизма спроса и предложения, он пишет, что в текущих условиях многое зависит от умения соединить революционный энтузиазм с умением торговать. “Под уменьем быть торгашом я понимаю уменье быть культурным торгашом”. Понимая, что ценральной фигурой становится рядовой российский труженник, Ленин уточняет: “Он торгует сейчас по-азиатски, а для того, чтобы уметь быть торгашом, надо торговать по-европейски”[5] [5].

Тем самым косвенно признается необходимость тех механизмов и отношений в деле строительства социализма, которые были развиты в условиях капиталистического способа производства. Поскольку общественные отношения порождаются в процессе производственной деятельности людей, то культура этих отношений базируется на взаимном уважении между производителем и потребителем, поскольку в действительности каждый из них - и то, и другое. Благодаря этому данное уважение возникает прежде всего в момент обмена продуктами труда, т. е. между покупателем и продавцом, поскольку последний предлагает результат труда, являясь в сущности представителем труда. Другими словами, данное уважение (и связанная с ним культура) является составляющей отношения к труду вообще. К такому выводу приводит последовательное применение материалистического подхода.

Ленинская программа перехода к социализму предусматривала множество форм собственности от частной до государственной. Что означает понятие “государственный капитализм”? Оно означает капитализм конвергирующий в социализм, а также наиболее активную фазу этого перехода. Оценивая продолжительнось этой фазы (или эпохи), Ленин писал: “Мы можем пройти на хороший конец эту эпоху в одно-два десятилетия”[6] [6].

То есть, все очень обстоятельно и серьезно. Ленинская статья “О кооперации” является уникальной подлинно научной работой о подлинном социализме. НЭП была рассчитана на построение социалистической экономики. При этом осознавалось в полной мере, что это не может быть короткий отрезок времени, как это казалось многим революционерам. Предусматривалось использование товарно-денежных отношений и материальных стимулов в полной мере.

Историк С. Кульчицкий пишет: “Ленин отказался от идеи сплошной коллективизации, лишившей колхозников частной собственности, и начал призывать к кооперированию крестьян-собственников.”[7] [7]. Он пишет также о том, что Ленин категорически возражал против организации государственной системы, основанной на тотальном подчинении партии.

 “Социализм”, ”свобода” и “демократия” - суть различные понятия, которым соответствуют различные сущности, но первая из них не существует без двух других. “... социализм невозможен без демократии”[8] [8]. В соответствие с данным принципом, столь очевидным с позиций науки, во всех странах Европы социализм уже наступил. Большевики же нагло его попрали.

Социализм по Ленину “поставит большинство населения в условия, позволяющие всем без изъятия выполнять государственные функции”[9] [9].

Не трудно видеть, что фактор роста количества людей, обладающих собственностью (имущих), совсем не противоречит Ленинским определениям.

Весьма важным является также то, что переход от социализма к коммунизму предполагается плавным, непрерывным. Замечательно. Но точно также переход от капитализма к социализму тоже естественно предполагать таким же. Именно так и было в историческом прошлом. И роль революций (вооруженных восстаний) во всем этом только второстепенна.

Квинтэссенция Ленинского подхода содержится в его следующем высказывании: “Социализм – это советская власть плюс электрофикация всей страны”. Трактовка данного определения не составляет проблемы. “Советская власть” – это гарант условий свободы и демократии в стране (не путать с условиями в СССР !), а под термином “электрофикация” следует иметь в виду весь научно-технический прогресс и базирующиеся на его основе производительные силы. Слово “кибернетика” в то время еще не было известно. Особо следует подчеркнуть, что об уничтожении частной собственности не упоминается. Здесь все необходимо, корректно и точно. Здесь нечего ни “добавить”, ни “убавить”.

Согласно данному определению при социализме свободы должно быть только больше, чем в царской России до событий 1917 года. А в СССР ее было явно меньше. С учетом одного только этого фактора наше советское общество не было и не могло быть социалистическим. “Диктатура пролетариата” на деле обернулась диктатурой тотального невежества, несовместимой с представлениями о свободе и демократии.

Вообще в связи с Лениным мы пережили две трагедии. Первая состоит в том, что он родился и, став взрослым, организовал пролетарскую революцию. Вторая - связана с тем, что он слишком рано умер. Он единственный человек, кто осознал сущность социализма и марксизма в целом как науки. Как только понял и осознал, утратил власть и умер. После его смерти научная теория и практика социализма закончились.

Нельзя не отметить, что до сих пор так и не появилось исследования Ленинских идей последних лет его жизни. Известно, что “все познается в сравнении”, однако до сих пор нет сопоставления концепций социализма Маркса и Ленина. Подобное сопоставление в науке – более, чем естественно. От этого она всегда выигрывает. Но сопоставительного анализа работ классиков марксизма нет до сих пор.

Идеи Ленинского НЭПа успешно реализованы в современном Китае. Успехи социального развития этой страны удивляют весь Мир. Китайские руководители нашли в себе мужество для того, чтобы отказаться от догматов и принять решения, соответствующие требованиям науки и здравого смысла.

Марксисты-ленинцы, будучи “самыми верными и последовательными марксистами”, не смогли осознать те успехи, которые пережила наша страна в годы НЭПа. Они отказались от рыночной экономики и отвергли диалектику. Формально они соглашались с законами диалектики, но не осознавали значения противоречий для процессов развития вообще и развития экономики в частности. Они полагали, что экономика социализма должна развиваться без каких-либо противоречий. Абсурдность данного положения так никогда и не была осознана нашей официальной наукой. Вместе с этим не была осознана и диалектика.

Законы диалектики абсолютны, но данное утверждение вряд ли можно найти в каком-либо советском учебнике. Бытие противоречиво, а поэтому все человеческое бытие - это бытие в противоречиях, встающих перед нами нескончаемой чередой проблем. Вот перечень некоторых из них, свойственных любой общественно-экономической формации.

 Труд - это процесс, поглощающий жизненные силы человека и угнетающий его, и это процесс, создающий необходимые жизненные условия и развивающий человека.

 Труд общественный – это процесс эксплуатации человека человеком, и это процесс развития общественных отношений. В этом плане проблема уничтожения эксплуатации – это утопическая проблема.

 Присвоение чужого труда - это угнетение и эксплуатация человека, и это главная составляющая всех общественных отношений.

 Демократия – это всеобщий свободный доступ к широкой деятельности и власти, и это многочисленные преграды и ограничения, создаваемые теми, кто реализует себя, пользуясь демократией. Об этом замечательно сказал Черчиль: “Черт знает, что такое демократия, но ничего лучшего никто не придумал”.

 Свобода - это возможность неограниченной деятельности относительно реальных ограничений, это опосредование ограничений.

 Собственность имеет диалектику средства; она определяет собой возможности, но вместе с этим и ограничения.

 Товар – это стоимость и потребительная стоимость.

 Производство – это производство и потребление, которым соответствуют предложение и спрос.

 Спрос как общественное отношение является стимулом общественного развития и он же стимулирует преступность и аморализм.

 Бытие всякого индивидуума в развивающемся обществе характеризуется отчуждением и одиночеством – с одной стороны, а с другой – это бытие характеризуется возрастающей зависимостью от общества в целом.

 Бюрократия – это та необходимая формализация обшественных отношений, без которой не может быть состоятельной ни одна государственная система. Данная формализация – суть множество законов, которые являются и ограничениями – с одной стороны, и свободой - с другой. Эти законы определяет свободу действий их исполнителей, т. е. чиновников. Но соблюдая формальность, они предусматривают личные интересы в любом государственном деле. Законы необходимы и как ограничения, и как свобода, и с такой же необходимостью они порождают взяточничество и коррупцию, которые поэтому не уничтожимы в принципе в любом государстве.

 В развитых странах производственный процесс перешел в бизнес-процесс. Противоречие данного явления состоит в следующем. Бизнес-процесс ориентирован на максимальное удовлетворение человеческих потребностей с одной стороны, а с другой - всякий бизнес прежде всего заинтересован в самом себе, в собственном благополучии, и во всем этом потребитель для него является лишь средством, “рабочим телом” и не более. Бизнес готов удовлетворить абсолютно любой спрос, если он даже состоит в уничтожении всего человечества, если за это будет заплачено.

 Государственные секреты охраняет специальная служба, называемая контрразведкой. Для успешного выполнения своей функции она должна хорошо знать охраняемые секреты. Но, чем лучше она их знает, тем больше вероятность того, что они перестанут быть секретами.

 Понятие “государственная тайна в условиях демократии” вообще не поддается определению и составляет большую проблему с точки зрения права.

 Очевидно, человечеству необходимы принципы нравствен-ности, мораль. Но развивающееся знание их разрушает. Врач, обследующий голое тело, может успешно его лечить только при том условии, что он отбросит мораль. Так было всегда. К разрушению морали причастны все науки, и в особенности медицина, кибернетика, генетика. Тем не менее нравственность существует. На чем она зиждется, за что цепляется ее бестелесная сущность? На данный вопрос ответа нет.

Этот список может быть неограниченно продолжен. Каждое из перечисленных противоречий требует специального рассмотрения. Марксисты-ленинцы лишь упоминали о противоречиях вообще. Они утверждали, что социальные противоречия свойственны только капитализму. В советском обществе они никак не могли найти хоть какие-то противоречия. Они отрицали существование у нас даже противоречия между производительными силами и производственными отношениями, о котором знают школьники. С чисто “партийной принципиальностью” они говорили только, что “есть еще некоторые недостатки”.

Все противоречия они делили на “антагонистические” и “неантагонистические”. Свой подход они обосновывали рассуждением о том, что разрешая тот или иной конфликт, люди не всегда должны прибегать к вооруженным столкновениям. Об этом написано во всех учебниках по философии и учебниках с названием “Исторический материализм”.

Но не трудно видеть, что в этих суждениях только путаница и некомпетентность. Дело в том, что противоречие как таковое и способ его разрешения – это совершенно разные вещи. Очевидно, любые кнфликты в обществе должны разрешаться цивилизованно, но антагонистичность противоречия принципиально не может быть устранена. Неантагонистических противоречий – не бывает.

“Без антагонизма нет прогресса, - писал Маркс. - Таков закон, которому цивилизация подчинялась до наших дней”[10] [10].

Выше речь шла о том, что противоречия лежат в основе всякого движения и прогресса. С учетом данного высказывания Маркса антогонизм неотделим от противоречия. Поэтому все усилия марксистов-ленинцев, пытавшихся найти неантогонистические противоречия, представляют собой только демонстрацию невежества, которая зафиксирована в несчетном множестве публикаций.

Диалектика труда – это Марксова диалектика, разработанная на основе анализа явлений капиталистического способа производства. Но она для капитализма, социализма, коммунизма – суть одна и та же. Различия только в возникновении нового качества и новых явлений, подчиняющихся одним и тем же законам. Законы логики незыблемы. Во всех общественно-экономических формациях они одни и те же. Это позволило Гегелю рассматривать их вне зависимости от состояния общества.

Мы категорически все это отвергли, полагая, что Марксова диалектика труда - это диалектика капиталистического труда. Мы пытались разработать свою диалектику “социалистического труда”. И, конечно же, из этого ничего не получилось. Кроме социалистического соревнования и стахановского метода ничего придумать так и не удалось. Поэтому у нас не было научного отношения к труду. Мы уступили капиталистам прежде всего в сфере труда. В связи с этим у нас не было (и не могло быть) никакой научно-технической революции (НТР). Наши собственные тенические разработки успешно функционировали в других странах, но не у нас. Кроме пустопорожней говорильни у нас ничего не было. В принципе НТР была, но не унас. У нас только говорили. Мы же пытались строить социализм без капитала.

Маркс и Энгельс, основываясь на материалистической концепции, убедительно доказали, что ведущей (стержневой) составляющей общественного развития является тот самый труд, который “обезьяну превратил в человека”. И этот процесс, включающий в себя сегодня информационные технологии и последние достижения науки, продолжает развиваться с нарастающей интенсивностью. Есть основания полагать, что все подлинные революции совершаются в нашем сознании, в познании и труде. Значение и роль иных революций более, чем второстепенна.

Обобщенной формой труда является общественный производственный процесс, субъектом которого являются производительные силы, прогрессирующие вместе с трудом. Развитие последнего выражается в развитии взаимодействия всех составляющих производительных сил и в монотонном росте их мощи. Это влечет значительные изменения ряда важнейших социальных факторов, имеющих непосредственное отношение к труду, и воспринимаемых прежде всего как

рост произведенного продукта на душу населения,

рост произведенных средств производства на душу населения,

рост составляющей свободного труда в общем труде,

рост доли творческого труда по отношению к физической составляющей.

Эти непосредственно количественные показатели влекут за собой и принципиально новое качество общественного бытия. Все это безусловно можно найти в отечественной литературе, однако только в виде абстракций, которые не применяются для анализа окружающей действительности.

В основе всех перечисленных факторов лежит труд, его развитие, а также специфическое явление, состоящее в том, что “труд приходит сам к себе”. Иначе говоря, социальный прогресс – это прогресс труда и на его основе всей человеческой деятельности и всех человеческих отношений. Все это обобщается в понятии рефлексии. Анализируя данный процесс, Гегель не делает различия между сознанием человека и его деятельностью. В рамках данного обобщения это вполне оправдано. К сожалению, в современной литературе рассмотрение рефлексии человеческой деятельности автору удалось найти лишь в книгах Д. Сороса[11] [11].

Переход количества в качество сегодня наблюдает каждый человек. Причем для этого даже не требуется иметь специальное образование. В значительной степени философские предвидения Маркса во многом сбываются. Но только все его определения не следует понимать в буквальном смысле. Во многих случаях он также иносказателен, как Настрадамус.

Мечтая о ”светлом будущем“, люди прежде всего думали о беззаботной жизни и материальной обеспеченности. . Последнее в принципе не составляет большой проблемы. Монотонный рост произведенного продукта в расчете на душу населения приводит к тому, что материальное обеспечение человека в объеме необходимых требований перестало составлять проблему. Относительная стоимость той части общенационального продукта, которую составляют предметы первой необходимости, стремится к нулю. В этом смысле коммунизм реален уже сегодня. Экономическая помощь безработным в развитых странах весьма значительна. В США и многих странах Европы человек уже находится “по другую сторону экономической необходимости”. Однако, только наивный простак может предполагать “светлое будущее” в виде нескончаемых удовольствий. Законы диалектики абсолютны. Противоречия не исчезают. Они только сменяют друг друга, воплощаясь в тех или иных проблемах.

В предполагаемом новом обществе самые существенные изменения произойдут в сфере труда. Вероятно, количество средств производства на душу населения будет таким, что каждый член общества, пожелавший заняться тем или иным видом общественно полезной деятельности, сможет получить любое средство на приемлемых для него условиях. Понятие “иметь” теряет традиционный смысл. При коммунизме можно будет ничего не иметь в качестве собственности, но можно будет получить любые средства производства, если будет проявлена инициатива общественно полезной деятельности. Сегодня широко известна такая проблема, как купить или приобрести. Вероятно, при коммунизме такой проблемы не будет, если заявитель докажет серьезность своих намерений. Меновая стоимость или наличие денег у конкретного лица не будет иметь существенного значения.

Свободный труд – это труд выбираемый в соответствие с понятием “свобода”. Для этого даже нет необходимости владеть философским смыслом этого термина. С позиций официальной идеологии об этом никогда не говорили ясно и вразумительно. В “Немецкой идеологии” Маркс говорит об “уничтожении труда”. Здесь он по-пролетарски шокирует читателя словом “уничтожить”. Он прав в том, что общественный прогресс, обладая поступательностью развития, приводит к тому, что производство материальных условий, необходимых для нормальной жизнедеятельности, упраздняется как проблема живого труда. По его мнению живой труд, имеющий целью производство материальных вещей, должен перейти в “самодеятельность людей”, имеющей своим источником потребность личности в универсальном развитии своих способностей. Но такие условия возникают только после того, как человек окажется “по другую сторону экономическокй необходимости”. Поэтому освобождение труда – это его развитие и последствия этого развития. Большевики же трактовали этот термин исключительно как “освобождение из неволи”, т. е. в высшей степени примитивно. Они полагали, что как только с человека будут сняты оковы в прямом смысле, он сейчас же приступит к “свободному труду”.

Марксово представление о свободном труде в полной мере согласуется с тем, что наблюдается в наши дни. Уже сегодня американские безработные соглашаются далеко не на любую работу. Проблема наличия рабочих мест решается в плане расширения ассортимента производимых вещей и в плане развития видов человеческой деятельности. Потребность в нетрадиционных видах деятельности и в человеческом интеллекте неуклонно возрастает. Во многих случаях люди сами создают нужные себе рабочие места. Необходимое разнообразие в виде новой информации, интеллектуальный продукт, творческий результат - вот товар, который имеет все возрастающий спрос. Если сегодня человек ищет себе работу, предполагая оплату, которая является главным условием, то в будущем, вероятно, человек будет предлагать некую общественно полезную деятельность, и главное будет состоять именно в осуществлении этой деятельности, в наличии социальной востребованности.

Говоря о свободном труде, Маркс замечает о важности наличия свободного времени. Это очень существенное замечание. Дело в том, что свободный труд - это труд свободно выбираемый, что практически равнозначно наличию свободного времени. Кроме этого творческий труд и дефицит времени - явления несовместимые. Поэтому фактор свободного времени является существенным достижением цивилизации.

Уже сегодня вполне зримо, что в целом произошло диалектическое отрицание труда в традиционном понимании, в результате которого человек все меньше и меньше (в статистическом измерении) занимается собственно производством. Наши усилия в значительной степени переместились из области физической в область информационную. За последние годы существенно возросла доля интеллектуального труда.

Историческая роль пролетариата, о чем писал Маркс, действительно огромна. Обратив на это внимание, он правильно определил историческую тенденцию. Но эта роль совсем не в том, чтобы, вооружившись любым оружием, физически истребить буржуазию. Дело в том, что пролетариат является самым массовым классом, его представители являются свободными людьми, принимающими самое активное участие в общественном производственном процессе. Прогресс труда и прогресс интеллектуального развития класса пролетариев – в сущности одно и то же.

Выражение “диктатура (гегемония) пролетариата” совсем не лишено смысла, поскольку пролетарии – это люди, не связанные с какой-либо собственностью и готовые взяться за любое дело. Сегодня чрезвычайно трудно в множестве людей, занимающих наиболее активную позицию в обществе, найти людей знатного происхождения. Все сколь-нибудь известные люди за редким исключением имеют “пролетарское происхождение”.

Они свободны и многочисленны, и без сомнения за ними будущее. В СССР эта диктатура была реализована идеалистически в виде диктатуры невежества и аморализма. Но, совсем иное дело в демократических странах. Современные инженеры, ученые, менеджеры, политики, интеллигенция в основной своей массе – бывшие пролетарии или их потомки. Сегодня они занимают ключевые посты в каждом демократическом обществе. Они являются потомками тех, чья убогая, порой граничащая со смертью, жизнь описана в I-м томе “Капитала”. Многие из тех людей погибли, но те, кто выжил, дали жизни новым поколениям. В этом процессе пролетариат действительно стал “гегемоном”, но он перестал быть пролетариатом в традиционном понимании. Сегодня уже нет тех рабочих, которые описаны в романе Горького ”Мать”. Такова в данном случае конкретная реализация диалектического отрицания, перехода.

Сегодня потомки пролетариев стоят на переднем крае науки и общественной жизни. Они подлинные лидеры общества во всех странах. В этом Маркс, конечно же, прав. В этом состоит одно из главных его гениальных предречений.

Одно из самых распространенных представлений о коммунизме связано с предположением о бесплатном получении материальных благ. Это положение, якобы, имеет обоснование в науке, поскольку предполагается, что при коммунизме не должно быть товарно-денежных отношений. Человек, якобы, будет всем обеспечен и совершенно ”бесплатно”. К этой идее сводилась вся сущность коммунизма. Причем с времен Маркса и вплоть до саморазрушения СССР (т.е. на протяжении целого столетия) никаких уточнений, объяснений, комментариев не было. Марксисты-ленинцы с позиций своей “философии” ничего не могли сказать. До сего дня, к сожалению, на эту тему кроме примитивных и наивных рассуждений в марксизме ничего нет. И этот примитивизм не щадя человеческих жизней пытались воплотить в жизнь некоторые коммунистические лидеры, сгоняя миллионные массы людей в коммуны.

Кратко о данной проблеме можно сказать следующее. Бесплатное удовлетворение “первых потребностей” - вещь вполне реальная. Но. Деньги не могут быть “отменены”, поскольку их функция необходима. Они - мера труда, они - суть та информация, без которой не может быть осуществлено управление, регулирование. В “Теории научного коммунизма” эти два положения не различаются.

С учетом непрерывно развивающейся мощи производительных сил проблема бесплатного материального обеспечения представляется одной из наиболее простых по сравнению с другими проблемами. Например, еще в Древнем Риме в праздники бесплатно раздавали хлеб и вино. Но это нельзя считать достижением социального развития. Известно, что сегодня во всем мире многие миллионы людей умирают с голоду, и природный ресурсы Земли катастрофически истощаются. Это действительно так. Но население планеты стабилизируется, и прогнозы Мальтуса не оправдываются. Проблема материального обеспечения населения во всех отношениях является конечной (!), а возможности научно-технического прогресса ограничений не имеют. Поэтому можно не сомневаться в том, что человечество ее решит.

Уже сегодня для этого есть все предпосылки. Если рассмотреть бюджет любой развитой страны, то не трудно будет видеть, что величина затрат на собственно человеческие потребности является относительно малой величиной по сравнению с затратами на вооружение, исследование космоса, производство и научные программы. Закономерность, имеющая здесь место, состоит в том, что эта величина монотонно растет в абсолютном измерении и продолжает монотонно уменьшаться в относительном измерении. В связи с этим стоимость воспроизводства человеческой жизни тоже является малой величиной в процентном выражении. То есть, данное воспроизводство с экономической точки зрения перестает быть проблемой. Это является следствием того, что, по выражению Маркса, наука является производительной силой. А поэтому бесплатная медицина, бесплатное образование и бесплатное многое другое - вещи вполне реальные.

“ ... И если с количественной стороны непосредственный труд сводится к менее значительной доле, то качественно он превращается в некоторый, хотя и необходимый, но второстепенный момент по отношению к всеобщему научному труду, по отношению к технологическому применению естествознания ...”[12] [12]. Замечательно.

Согласно широко распространенному мнению при коммунизме “будут отменены деньги“. Это положение считалось очевидным. Материальная обеспеченность человека в условиях развитых производительных сил действительно перестает быть проблемой. Однако из этого совсем не следует отмена денежных отношений. Эти отношения необходимы для управления экономикой и хозяйственной деятельностью. Меры труда и меры затрат, отраженные в информационных системах, имеют такое же важное значение, как сам труд. Положение, согласно которому “за все должно быть заплачено“, также верно, как законы физики.

Деньги можно определить как товар, предназначенный для осуществления функции обмена результатами труда. Данная функция в сущности представляет собой управление экономикой в государстве в целом. Тогда, с абстрактной точки зрения каждая денежная единица (купюра) должна обладать следующими тремя свойствами:

а) она должна быть тождественна себе (т. е. ее номинал не должен зависеть от ее физического состояния);

б) как продукт некоторого производства она должна иметь потребительную стоимость, равную нулю (т.е. она только средство обмена и ничто больше);

в) и как продукт некоторого производства она должна иметь стоимость, стремящуюся к бесконечности (т.е., ее подделка должна стоит очень дорого).

По чисто логическим обстоятельствам перечисленными свойствами может обладать только один товар. Иначе говоря, деньги – это уникальный товар, единственный в своем роде. Любое государство, производя денежные купюры, стремится в максимальной степени приблизиться к этой абстракции. Только при этом условии деньги могут выполнять свою функцию универсального товара. Данная функция, видимо, всегда будет необходима.

В наибольшей степени перечисленными свойствами обладает информация, хранящаяся в компьютерных сетях. Поэтому в настоящее время практика безналичного расчета получает все большее распространение.

Функция денег состоит в фиксации стоимости и на этой основе -в обмене стоимостями. То есть, эта функция чисто информационная, управленческая. В связи с этим деньги не могут быть отменены даже при том условии, что некоторые материальные блага и услуги будут распространяться “бесплатно”.

Деньги, являясь в сущости знаками, сами по себе никакой ценностью не обладают. В них лишь “отсвечивает“ та или иная стоимость, стоимость иного. Цель “делать деньги“ вряд ли можно считать достойной. Известно, что за все нужно платить. Верно. Но суждение “за деньги можно купить все, что угодно” ложно.

Перейлем к рассмотрению ряда особенностей (факторов) современного общества, которое в развитых странах фактически уже является социалистическим. В свете этих особенностей возникает весьма сложный вопрос: что есть социальный прогресс с учетом явлений позитивного и негативного, и что считать таковыми.

Собственно социальный прогресс и как понятие, и как явление определяется только положительными (позитивными) изменениями всего социального самодвижения. Прогресс предполагает отбор (селекцию), удержание, сохранение в обобщенной памяти позитивных моментов истории. Но что есть позитивное? – на данный вопрос нет содержательного ответа, как нет и не может быть содержательного ответа на аналогичный вопрос об отрицательных высказываниях в логике.

В реальности всякое развитие с необходимостью сопровождается стороной, составляющие которой оцениваются как негативное, диструктивное, тождественное деградации прежних достижений. Все это в совокупности представляет собой ту плату, без которой прогресс не может быть состоятельным. Иначе говоря, всякое развитие сопровождается моментами как позитивными, так и негативными. Поэтому прогресс в целом, подчиняясь законам диалектики, только относителен.

Многие отрицательные аспекты социального развития, обнаруженные в капиталистической формации, ввиду непрерывности процессов конвергенции сохраняются в течение длительного времени и имеют тенденцию перехода в социализм и коммунизм. Некоторые позитивные моменты переходят в негативные. Например, условия свободного предпринимательства и рыночных отношений обеспечили бурный рост производительных сил на этапах становления и развития капитализма. Однако эти же условия имеют множество негативных составляющих. К их числу относится, например, монополизация и связанные с ней явления. О них много писали марксисты-ленинцы часто справедливо, но очень редко обстоятельно. Их прежде всего интересовала политическая сторона, но не принципиально научная, не диалектическая. В связи с этим большой интерес вызывает критика капиталистического строя самими капиталистами. В частности, книги известного финансиста и удачливого предпринимателя Джорджа Сороса представляют собой весьма глубокий анализ современного капитализма[13] [13].

Вот главные идеологические факторы, способствовавшие бурному развитию капитализма, которые в настоящее время оцениваются скорее негативно, чем позитивно: идеология прагматизма, экономический экстремизм, неограниченное потребительство, фетишизм денег. С точки зрения философии все эти факторы являются реализацией идеалистического подхода. Философ