все большим ускорением, неизбежно должны были поставить под вопрос
основные принципы, которые определяют существование человека, и с
позиций которых мы рассматриваем его поступки. Под сомнение было
также поставлено и то, что мы называем гуманизмом, этикой, цивили-
зацией, культурой, то есть те ценности, которыми мы руководствуем-
ся, и на основе которых мы оцениваем наше поведение. Из-за мно-
жества противоречивых причин эти традиционные ценности оказываются
под угрозой, они шатаются, а вскоре обрушиваются, так как расшире-
ние и качественное изменение наших познаний о мире свидетельствует
против них. История обнаружила существование цивилизаций и об-
ществ, основанных на иных моральных концепциях и иных системах
ценностей. Перед лицом множества этических систем мы не можем при-
давать нашим устоявшимся критериям абсолютного значения.
Все новое учит нас, что в человеке скрыто много больше, чем
мы предполагали. Социология обнаруживает роль иррациональных моти-
вов поведения и типов сознания, более связанных с силами природы,
чем наш. Психология и философия (Ницше, Достоевский) выявляют зна-
чение "злых" сил - жажды власти, агрессивности. Отныне область
бессознательного оказывается гораздо шире сознания, и последнее
больше не может претендовать на единственно правильную оценку ре-
альности. Отсюда и изменение наших качественных критериев.
Первым это понял Ницше: " Не стоим ли мы на пороге эпохи, ко-
торую прежде всего следовало бы назвать отрицательным термином
"внеморальная"? Мы, аморалисты, подозреваем ли мы сегодня, что
все, что есть в поступке беспричинного, придает ему главную цен-
ность, тогда как все, что в нем от умысла, все, что идет от созна-
ния - лишь оболочка, которая, как и всякая оболочка, скрывает
больше, чем выявляет? (...) Мы считаем, что мораль в традиционном
смысле слова, мораль намерений - предрассудок, обобщение поспешное
и неосновательное, того же типа, что астрология и алхимия, - во
всяком случае нечто, что следует преодолеть и отбросить..." ("К
генеалогии морали").
Надо было вслушаться в этот тревожный, трагический голос, ибо
то, о чем он кричит - правда. Но надежды человечества - вне этой
правды. Мы не можем отказаться от поисков смысла нашего существо-
вания: ответом на кризис цивилизации являются поиски нового гума-
низма.
Своеобразным гуманизмом новой волны представляется философия
экзистенциализма (от позднелатинского existentia - cуществование).
Если в XIX веке отцом экзистенциальной мысли был Серен Кьеркегор,
для современного экзистенциализма им стал Мартин Хайдеггер. Он
оказал решающее влияние и на французский экзистенциализм.
В какой мере философия Хайдеггера являет собой мораль или гу-
манистическую концепцию? Главным вопросом его экзистенциальной он-
тологии является вопрос о смысле бытия. Но проблема бытия ставится
в зависимости от человека, который задается этой проблемой:"Спра-
шиваем мы, здесь и теперь, для себя". Итак, исходной задачей ока-
зывается описание Человека, - того особого существа, которое зада-
ется проблемой бытия, и прежде всего основной вопрос множества фи-
лософий: "Почему существует Нечто, а не Ничто?".
Рассмотрим, как Хайдеггер определяет человека. Человек - су-
щество, чье бытие является ek-sistence, то есть что он единствен-
ное среди всех существ в мире, которое ek-siste, пре-ступает, вы-
ходит за пределы всех других существ и самого себя. Центральным
тезисом является утверждение, согласно которому "сущность челове-
ческого бытия заключается в ek-sistence, в пре-ступлении. Это оз-
начает не только то, что, как хотел показать Сартр в сочинении
"Экзистенциализм - это гуманизм", человек открыт миру, а не скован
предопределенностью... но и то, что внутри себя человек - постоян-
ное пре-ступление, бесконечное воспарение.
Как описывает Хайдеггер эту сущность человека - ek-sistence?
Она - в покинутости, в одиночестве человека, брошенного в этот
мир, в тоску, в отчаяние - поскольку человек никогда не предстает
перед самим собой ка существо стабильное, завершенное, владеющее
собой и вещами, а как постоянное скольжение, бегство в пустоту, в
небытие. И хотя человек всегда возвышается над самим собой, опере-
жает самого себя, он знает свой конец: Смерть. Человек - это су-
щество, которое пре-ступает все формы бытия и опережает самого се-
бя - в движении к Смерти. Он является "существом-для-Смерти".
"И подобно тому, как человеческое существо - всегда незавер-
шенность, всегда "еще не...", оно изначально является и собствен-
ным концом. Этот конец, обозначаемый смертью, не делает человечес-
кое существо некой конечностью, а лишь предназначением к этой ко-
нечности, не "существом-концом", а "существом-для-конца". Смерть -
форма бытия, которую человеческой существо изначально приемлет:
"едва человек родится, он уже достаточно стар, чтобы умереть".
("Бытие и Время").
Хайдеггеровское представление о человеке трагично. Не обесце-
нивает ли оно таким образом жизнь, не стирает ли различие между
добром и злом? Нет, поскольку надо принять условия человеческого
существования такими, какие они есть. Истинное существование про-
тивопоставляется неистинному, безличности, банальной повседневнос-
ти, закрывающей глаза на смерть. Существо истинное отказывается от
неправды: оно - "истинное существо для конца", "существо для смер-
ти без обмана и бегства". "Начальный порыв,- пишет Хайдеггер,-
открывает перед человеческим существом возможность быть самим со-
бой, перспективы Свободы без иллюзий безликости, Свободы деятель-
ной, уверенной в себе и полной страха перед собою - свободы для
смерти". (Бытие и время").
В работе "Что такое метафизика?" он показывает, как страх
сливается с мужеством. "Человеческое существо все более пронизано
ощущением приближающегося небытия, и лишь страх может обнаружить
его подлинный характер. Этот "первородный" страх в человеческом
существе обычно подавляется. Страх не исчезает, он лишь дрем-
лет.Его дыхание пронизывает человеческое существо; слабее всего он
проявляется в человеке боязливом, совершенно неощутимо - в делови-
том, знающем лишь "да - это да", "нет - это нет"; сильнее же всего
- в человеке, сутью которого является мужество. Можно даже ска-
зать, что мужество рождается из этого страха, чтобы спасти досто-
инство человеческого существа".
Свобода, ясность понимания, мужество - таковы моральные цен-
ности. Хайдеггер так объясняет их взаимосвязь с гуманизмом:" Мо-
ральные проблемы - не первоочередные и самостоятельные; основное -
это взаимосвязь мысли и бытия, а она вне этики и онтологии. Эти-
ческие требования заявляют о себе тем настойчивее, чем явные бедс-
твия человека - равно как и сокрытые - постепенно переходят всякие
допустимые пределы.
С того момента, как человек эпохи техники, которая находится
в руках коллективного существа, не может достичь сколько-нибудь
уверенной и устойчивой прееемственности, не пересмотрев все свои
планы и поступки, и не подчинив их требованиям все той же техники,
- с этого момента все наши заботы должны быть посвящены созданию
этических взаимосвязей... И хотя этические взаимосвязи поддержива-
ют человеческое существо временно и неполно, сохранение и поддер-
жание их необходимо... Но может ли мысль по-прежнему отказываться
от познания бытия в тот миг, когда это бытие, выходя на яркий свет
после долгого забвения, заявляет о себе потрясением всего сущего?"
И еще: "Мысль, задающаяся вопросами истинности бытия и опре-
деляющая таким образом человеческую сущность исходя из бытия и
применительно к бытию - это мысль не этическая и не онтологичес-
кая... Важнее установления всех правил и норм поведения является
тот факт, что человек призван существовать в истине бытия".
В то же время Хайдеггер пишет, что "мысль, осмысляющая истину
бытия как первородный элемент человека, носителя ek-sistence, уже
заключает в себе первородную этику". Хайдеггер противопоставляет
свою концепцию традиционному гуманизму в рациональной и оптимисти-
ческой форме XVIII-XIX веков, а также догматической форме утверж-
дения неизменных ценностей. Однако гуманизм он опровергает не во
имя антигуманизма, а во имя ek-sistence человека, его незавершен-
ности, его созидательного познания.
Французский экзистенциализм, первым выдающимся произведением
которого было сочинение Сартра "Бытие и Небытие" (1943), в ряде
пунктов не соглашается с доктриной Хайдеггера. Философия Сартра -
это самостоятельное преобразование взглядов Хайдеггера в своего
рода субъективистскую метафизику. Он стремится придать идее свобо-
ды социальное значение, глубоко чуждое хайдеггеровской мысли и,в
то же время, сообщить идее "ситуации" конкретно-историческое со-
держание. Наконец, он пользуется старой логикой и старой термино-
логией, восходящими к французской традиции. Между тем в нем обна-
руживаются те же фундаментальные темы: абсурдность, отверженность,
страх и свобода.
Труд Жана-Поля Сартра "Бытие и небытие" - онтология. О нравс-
твенном значении этого мыслителя говорят последние страницы этой
книги, намечающие переход от онтологии к этике.
"Онтология не может формулировать нравственные предписания..
Однако она позволяет нам угадать, чем будет этика перед лицом 1 че-
1ловеческой реальности в определенной ситуации. 0 В самом деле, она
нам открыла происхождение и природу ценностей. Мы видели, что "для
себя" существует, ценность рождается во имя этого "быть для себя".
Отсюда следует, что различные задачи "для себя" могут быть объек-
том экзистенциального психоанализа, ибо все они стремятся осущест-
вить неудавшийся синтез сознания и бытия под знаком ценности...
Таким образом, экзистенциальный психоанализ представляет собой 1 мо-
1ральное описание 0, ибо он обнаруживает этический смысл различных
людских намерений; он указывает нам на необходимость отказаться от
психологии корысти, как от всякого утилитарного истолкования чело-
веческого поведения, открывая нам идеальный смысл всех поступков
человека. Этот смысл - по ту сторону эгоизма и альтруизма и, в то
же время, по ту сторону поступков, именуемых бескорыстием... тогда
всякое человеческое существование можно представить себе как некую
страсть, а пресловутое себялюбие лишь как средство, свободно изб-
ранное среди ряда других во имя удовлетворения этой страсти.
Однако главное, к чему нас должен привести экзистенциальный
психоанализ - это отказ от 1 духа серьезности 0. Результатом духа
серьезности, который, как известно, царит над миром, является то,
что символические ценности предметов впитываются их эмпирической
индивидуальностью, как промокательной бумагой; он этот дух, возд-
вигает на первом плане непроницаемость желаемого предмета и предс-
тавляет его в самом себе как ни с чем не сравнимую желаемость.
предметы оказываются некоторыми требованиями, а сам он - не что
иное, как пассивное подчинение этим требованиям.
Но онтология и экзистенциальный анализ (или спонтанно-эмпири-
ческое применение этих наук, которое люди испокон веку практикова-
ли) должен открыть носителю морали, что он - то 1 существо, благода-
1ря которому ценности существуют. 0 Только тогда свобода осознает са-
мое себя и откроет себя в страхе, как единственный источник цен-
ностей, и Небытие, благодаря которому существует мир".
Но каковы же эти ценности? Ни в одной публикации сартровская
мораль не нашла своего окончательного выражения; упрощенные форму-
лировки, предложенные во время знаменитого доклада "Экзистенциа-
лизм - это гуманизм" (1946), таковы. Человек, такой, каков он есть
- предоставленный самому себе в этом мире без Бога - свободен,
осужен на свободу. Но если идеи Бога нет, то и ценности традицион-
ного гуманизма не могут существовать в своей трансцендентной и бе-
зусловной форме, теперь они становятся порождением нашей свободы:
"Человек, лишенный помощи и поддержки, приговоренный ежеминутно
создавать человека". Может бытьтакая свобода - каприз? Нет. Соз-
дание морали может быть приравнено к художественному творчеству.
Таким образом, ценности непредсказуемы. Но в них есть то общее,
что все они - ценности свободы. Но стремление к свободе - это и
стремление к свободе других. Таким образом, Сартр возвращается к
сущности традиционного гуманизма, ценности которого он отверг. Че-
ловеческая свобода восстанавливает закон, на основе которого может
быть достигнуто соглашение между людьми.
На уровне фундаментальных философских концепций очевидно,
что такой фундаментальный мыслитель, как Карл Ясперс, - экзистен-
циалист: у него можно найти убедительные формулировки этого нап-
равления мысли. "Философия,- пишет Ясперс,- не обладает объектив-
ной ценностью познания, она - сознание бытия в мире." Понятие "си-
туации",- то есть чувства того, что всякий вопрос ставится исходя
их определенной экзистенциальной ситуации, так что познание перес-
тает быть созерцанием и становится завербованностью, ведущим поня-
тием экзистенциализма - этого никто не осветил лучше его. У Яспер-
са теория "предельной ситуации", то есть неоспоримых данностей су-
ществования, уводит философию от равномерного освещения классичес-
ких схем и придает ей небывалую до сих пор патетичность. Смерть,
Страдание, Борьба, Ошибка - таковы новые принципы философии.
Философия Ясперса не возражает христианским догмам, но то,
что мы называем "гуманизмом личности" не сливается с христианским
гуманизмом. В то же время тенденция, обладающая определенным рели-
гиозным звучанием, в том смысле, что в ней понятие Свободы опира-
ется на трансцендентность, и что в этом учении человек помнит о
христианской душе, отличается от сартровской и хайдеггеровской ли-
нии.
Этическая линия у Карла Ясперса значительно четче, чем у Хай-
деггера. Человеку, как объекту познания и опыта, подчиненого ес-
тественным и социальным силам, Ясперс противопоставляет человека
как сознание, экзистенция, свобода. "Человек - больше того, что он
может познать, изучая себя". Такое утверждение предполагает гума-
низм. Истинный человек не может допустить обращения с собой как
с предметом: он должен осуществить свою свободу, свое бытие. Эти
требования никогда не были более актуальны, чем сейчас, в мире,
где человек утратил свои корни, свою связь с трансцендентным, где
он рискует быть сведенным к своей внешней оболочке. Спасение - в
стремлении к самобытности, в самоутверждении личности.
"Спасение не может быть обретено ни в мгновенных радостях
жизни, ни в безнадежности, с которой приемлют небытие. Оба решения
годятся как временные убежища, но их недостаточно".
К независимости человеческой личности Ясперс подходит неабс-
трактно: он вводит понятие "ситуации". Жизнь - постоянное напряже-
ние между условиями существования и свободой. Отказываясь и от
одиночества, и от мятежа, личность долна принять свою взаимосвязь
с миром: с обществом, с историей, с политикой, с техникой. Отстра-
ненность от мира дает человеку свободу, взаимосвязь с ним - су-
ществование". Эта свобода "в ситуации" открывает перед человеком
будущее, которое невозможно представить себе заранее. Для Ясперса,
как и для Хайдеггера, человек всегда осуществляется в будущем. В
этой незавершенности всегда звучит голос надежды. Если невозможно
обрисовать будущее перед лицом современного кризиса, то хотя бы
можно указать его направление. оно должно быть наследием западного
гуманизма. Но это наследие - не самоцель, "греколатинское наследие
лишь создает то духовное пространство, в котором каждый может и
должен бороться за свою независимость". Свобода важнее наследия,
человек важнее гуманизма. Иначе говоря, гуманизм не должен замы-
каться в достигнутом, он должен быть раскрыт для своего источника
- для трансцендентности, одушевляющей его: "Свобода может осущест-
вляться лишь в осознании, предоставленности самой себе, во взаи-
мосвязи с тпансцендентным".
Экзистенциализм - философия суровая и трезвая, в центре его
исследований стоит человек, ставший благодаря опыту двух мировых
войн враждебным идеологии, человек, сил которого хватает только на
то, чтобы существовать и преследовать единственную цель: внешне и
внутренне справиться с бременем своей судьбы. Эта философия часто
находила свое выражение и в художественных произведениях, в том
числе написанных отцами-основателями этого направления, ищущими
ключи к душе современного человека (романы "Тошнота" и "Стена",
пьеса "Мухи" Жан-Поля Сартра). "Героическим гуманизмом" можно наз-
вать позицию Альбера Камю. Трагическое в его творчестве, как и
противопоставленные ему ценности, предстает в разных формах: оно
связано и с самими событиями, и с ощущением противоречивости основ
бытия и абсурда, с бессмысленностью метафизических усилий челове-
ка. Но во всех случаях Смысл противопоставлен Бессмыслице. Нако-
нец, его гуманизм не отделяет человека от Истории, он стремится
стать всеобщим достоянием, побуждает к свершениям.
Опыт мятежа (иначе говоря, самой жизни) противостоит тому,
что все экзистенциалисты считают Абсурдом. "Мы уже подошли к этому
пределу, на краю мрака мы неизбежно угадываем свет, и если мы бу-
дем за него бороться, то мы обретем его. По ту сторону отрицания,
среди руин, все мы готовим возрождение, но не многие это осознают".
Использованная литература:
1. Краткая философская энциклопедия. "Прогресс", 1994
2. Панорама современных идей. Chalidze publications, 1982
3. К.Ясперс "Смысл истории", "Республика", 1992
4. А.Камю "Избранное", "Правда", 1990
5. Ж.-П. Сартр "Тошнота" // В журнале "Иностранная литература"