Идеи Докучаева и территориальная охрана степей
Игорь Воробьев (госзаповедник "Воронинский", Тамбовская область)
Василий Васильевич Докучаев по праву считается одним из основателей заповедного дела в России. Он был одним из первых, поднявших вопрос о необходимости заповедания с научными целями конкретных участков "девственной" степи. Под его непосредственным руководством эти идеи, хотя бы и на короткое время, были реализованы на практике в ходе работ Особой экспедиции Лесного департамента Министерства земледелия и государственных имуществ в 1892-1895 годах. Эти работы, несомненно, оказали сильное влияние на дальнейшее развитие природоохранного движения в России, что уже не раз отмечалось его исследователями (А.А. Насимовичем, А.М. Краснитским, Д.Р. Уинером, Ф.Р. Штильмарком). Докучаев одним из первых поставил задачи "исследования и точного учета природы и жизни наших девственных степей", подчеркнул типичность степей как элементов природы, обратил внимание на их быстрое исчезновение "с лица земли русской", выразил сожаление об отсутствии систематических исследований степей, подчеркнул не только научный, но и общепризнанный практический интерес таких исследований. Он также осознавал необходимость сохранения "оригинального степного мира" для потомства. Эти тезисы общеизвестны, так как неоднократно цитировались. К сожалению, большинство писавших на эту тему ограничивались лишь некоторыми выдержками из краткого реферата Трудов Экспедиции, опубликованного в 1894 г. В результате контекст, в рамках которого были высказаны и реализованы идеи заповедания, оставался за пределами рассмотрения. Думается, что теория заповедного дела от этого только проиграла.
Руководство Особой экспедицией было венцом творчества Докучаева, выдающимся примером синтеза глубоких теоретических построений и реальной практической деятельности, вызванной животрепещущими проблемами страны. Поэтому, не претендуя на исчерпывающее освещение обозначенной темы, попытаемся дать некий общий набросок развития Докучаевым целого ряда идей, приведших его, в том числе, и к осознанию необходимости заповедания отдельных участков с целью их научного изучения. Думается, что эта картина поможет пролить свет и на некоторые современные проблемы функционирования степных заповедников.
Как известно, Докучаев начал свою научную деятельность как геолог, причем характерной особенностью уже первых его геологических работ является генетический подход к явлениям природы, рассмотрение их в процессе непрерывного развития и глубокой внутренней связи отдельных явлений. Геологические исследования этого периода завершились магистерской диссертацией "Способы образования речных долин Европейской России" (1878), не потерявшей своей актуальности и сегодня.
Ставшие классическими исследования русского чернозема Докучаев начал еще в период работы над магистерской диссертацией. К этим исследованиям он был привлечен своим учителем профессором А.В. Советовым, заведующим кафедрой сельского хозяйства Петербургского университета и председателем 1-го (сельскохозяйственного) отделения Вольного Экономического Общества (ВЭО). Доклад Докучаева на одном из заседаний общества о лессе, распространенном в черноземной полосе, а также о самом черноземе и недостаточной его изученности, вызвал оживленную дискуссию, результатом чего стало создание комиссии для составления программы исследования чернозема, куда вошел и мало кому известный тогда консерватор (лаборант) Докучаев. Именно он составил доклад "Итоги о русском черноземе", послуживший основой программы исследования чернозема, которая была одобрена ВЭО в 1877 году. Одновременно общество приняло решение об ассигновании средств на поездки Докучаева для изучения русского чернозема.
Дальнейшие события хорошо известны. За 8 летних месяцев 1877 и 1878 годов В.В. Докучаев обследует тысячи верст черноземной полосы, затем обрабатывает собранные материалы, составляет карту и богатейшую коллекцию черноземных почв и материнских пород, делает ряд научных докладов. Основные результаты исследований, помимо отчетов, Докучаев излагает в виде раздела "Чернозем" в монографии о картировании российских почв, написанного как объяснительный текст к почвенной карте В.И. Чаславского. В этой работе уже содержатся обоснованная теория происхождения чернозема, впервые дается определение почвы как самостоятельного естественно-исторического тела, публикуется первая генетическая классификация почв.
В 1883 году выходит знаменитый труд Докучаева "Русский чернозем", в котором подкреплены богатейшим фактическим материалом все ранее высказанные положения.
Заметим, что В.И. Чаславский, работая над почвенной картой России, еще в 1875 г. обратился к Докучаеву с просьбой составить нормальную почвенную классификацию для объяснительной записки к своему труду. Именно в дальнейших публикациях по этому вопросу содержатся первые идеи, имеющие отношение к заповеданию в будущем. В главе "Разбор главнейших почвенных классификаций" работы "Главные моменты в истории оценок земель Европейской России, с классификацией русских почв" (1886) Докучаев обращает внимание на многообразие существующих понятий о том, что такое почва и далее замечает: "За выяснением этого вопроса я обращаюсь прямо к России, и преимущественно к нашему чернозему. Поступая таким образом, я только следую тому методу, которого держится петрограф, когда определяет неизвестную ему породу; как он при этом всегда стремится иметь в своем распоряжении по возможности не измененный (курсив везде Докучаева), не выветрелый кусок породы, так и мы, для решения поставленного вопроса, должны обладать такими почвами, которые являлись бы перед нами в своем нормальном первоначальном виде. А в этом отношении Россия представляет неоцененные преимущества перед Западной Европой; в то время, когда там уже совсем нет целин, ::, у нас насчитываются сотнями тысяч десятины с роскошнейшим черноземом, которых никогда еще не трогала рука человека; там, значит, по необходимости, пришлось изучать и классифицировать почвы уже не в естественном их состоянии, уже не такими, какими они образовались. Далее Докучаев указывает, что в России можно изучать почвы при самых разнообразных условиях климата, рельефа местности и растительности, и отмечает, что нигде в столь широких размерах не развита такая, в высшей степени типичная, почва, как русский чернозем, и замечает: "А кто же станет отрицать, что изучать и определять что-либо по типу всегда лучше, проще и надежнее, чем по экземплярам плохо развитым и дурно сохранившимся? Ввиду всего этого, можно смело сказать, что только та классификация, которая в состоянии естественно разгруппировать все русские почвы, имеет право на научную классификацию".
Это первое известное мне признание необходимости иметь для изучения участки, сохранившиеся в "нормальном, первоначальном виде", из чего впоследствии развилась концепция природных эталонов.
Как видим, важнейшее значение придается почвам, лежащим на месте своего образования. Кроме того, это должны быть целины, почвы, "которых никогда еще не трогала рука человека".
Важнейшей для будущего заповедного дела была убежденность Докучаева в необходимости экспериментального изучения природы на малых участках. В статьях, посвященных влиянию возраста и высоты местности на развитие и распределение черноземов, лесных земель и солонцов (1891), написанных в связи с тем, что изученность этих факторов почвообразования, в сравнении с другими, явно недостаточна, В.В. Докучаев писал: ": Если желательно точно выяснить влияние а) высоты местности и b) возраста страны на характер местных почв, необходимо остановиться, прежде всего, на сравнительно небольших районах (расположенных, по возможности, в различных физико-географических полосах России), где (в каждом данном районе) климатические условия, материнские породы и рельеф местности более или менее резко очерчены и, в то же время, носят на себе общие существенные черты; тогда эти переменные могут быть:.исключены, и тем отчетливее выступят влияния, оказываемые на почву различной высотой и различным возрастом местности.
С этой точки зрения вполне понятно, что чем меньше выбранный район :, тем лучше, тем проще постановка вопроса, тем меньше потребуется поправок, тем точнее и детальнее могут быть изучены все почвообразователи, - тем ценнее и надежнее будут выводы".
И в примечании добавлял: " : нам думается, что любой луг, небольшой участок степи, кусочек леса, всякое озеро, ничтожное болото, маленькая речонка могут представить вполне достаточные данные для любого, самого выдающегося в научном и практическом отношениях ботанического, зоологического или географического труда: Мало этого: теперь мы можем прибавить, что во многих и многих случаях и вопросах вести исследование на возможно малых районах несомненно выгоднее, чем на больших:"*.
Таким образом, в его работах мы находим чисто экспериментальный подход к изучению явлений природы, понимание необходимости обеспечения "чистоты" эксперимента, осознание значения величины участков и их размещения на местности.
Перейдем наконец к трудам "Особой экспедиции Лесного Департамента по испытанию и учету различных способов и приемов лесного и водного хозяйства в степях России". В рамках этой экспедиции была не только разработана программа исследования девственных степей, но и предприняты конкретные шаги по организации заповедных участков. Стоит напомнить, что цель этой экспедиции ":заключалась в улучшении естественных условий земледелия, с упорядочением водного хозяйства в степной полосе России, посредством разного рода облесительных и обводнительных работ".
Организация экспедиции была вызвана небывалой по силе и продолжительности засухой 1891 года, с последовавшим затем голодом. Экспедиция должна была приступить к осуществлению разного рода практических мероприятий лишь после производства соответствующих предварительных исследований на опытных участках. Таких участков было выбрано три - Хреновской, Старобельский и Великоанадольский - каждый площадью около 5 тысяч десятин, из числа казенных оброчных статей. Эти факты общеизвестны.
Однако, исследователи истории заповедного дела не обращали внимания на общий проект опытных работ экспедиции, в которых "реставрация девственной степи" была лишь пятнадцатым (!) опытом в ряду других. Перечислим их в том порядке, в котором называл их В.В. Докучаев в Отчете Министерства земледелия и госимуществ в 1884 году:
1) насаждение леса в степи - по водоразделам, перевалам и вообще наиболее открытым пространствам;
2) насаждения леса в местах, малопригодных или вовсе непригодных (по качеству грунта или положению) для иного хозяйственного использования;
3) насаждения в сухих и обводненных балках;
4) работы по закреплению еще развивающихся, преимущественно меловых, оврагов и обнаженных берегов речек;
5) разведение в степях фруктовых деревьев и кустарников;
6) устройство прудовых водовместилищ;
7) регулирование рек и речек;
8) лиманный способ орошения;
9) правильное орошение;
10) выведение грунтовых вод наружу;
11) задержание, сбережение и регулирование поверхностных, снеговых и дождевых вод;
12) пользование травянистой растительностью;
13) опытные поля.
Позднее, благодаря опыту и дополнительным исследованиям 1893 г., к этой программе были присоединены еще "два ряда опытов":
14) выработка мер ухода за хиреющими, а местами и погибающими искусственными посадками юга России;
15) реставрация девственной степи и специальный учет ее особенностей, главным образом относительно влаги и кустарной растительности.
Кроме того, решено было приступить с 1894 г. к выделению из Шиповой и Чернолесной лесных дач шести небольших участков для окончательного выяснения вопроса о характере и размерах естественного облесения в степях России (16).
Тогда же планировалась организация на участках Экспедиции систематических наблюдений над жизнью и деятельностью вредных и полезных животных (17).
Как видим, план опытных работ экспедиции имел чисто практическую направленность. Что касается заповедания степных участков (пункт 15), то "Программа исследований на участках девственной степи Деркульского конного завода Старобельского уезда", написанная В.В. Докучаевым при участии Г.И. Танфильева, А.А. Измаильского и А.Н. Краснова и опубликованная в Сборном отделе Трудов Экспедиции в 1894 году, очень наглядно показывает, как далек первоначальный план В.В. Докучаева от современной практики наших степных заповедников. Этой программой предусматривалась закладка огороженных опытных участков размером с десятину (1,03 га) на совершенно ровных местах и на склонах балок. Далее описывалось 16 (!) вариантов опытов на девственной степи, старопашне и новопашне с посевом "диких русских и североамериканских трав", с наблюдением за типичными кустарниковыми и древесными видами, растущими в степи, с посадкой "русских и иностранных хвойных пород". Предполагалось также наличие участка с обычной обработкой и посевом обычных хлебных культур, а также несколько участков с опытами по почвообразованию на небольших обнаженных до материнской породы площадках.
Из переписки В.В. Докучаева с А.А. Измаильским можно видеть, что исследователи хорошо понимали проблемы, связанные с малыми размерами участков, с их расположением на местности, но исходили из реальных возможностей изучения имевшихся для этих целей в распоряжении Экспедиции 35 десятин.
Важно отметить, что план и характер работ корректировался по ходу дела, учитывались положительные и отрицательные стороны опытов, их практическая целесообразность. При этом главные усилия были направлены ":к установлению на избранных участках возможно правильного соотношения между водой, лесом, лугами и другими хозяйственными угодьями и к испытанию усовершенствованных способов пользования ими, в целях подъема культуры степного хозяйства, при свете научных данных". То есть речь шла, в конечном итоге, о рациональном природопользовании, от которого мы далеки и сегодня. Также далеки мы сегодня на практике и от докучаевской идеи о встроенности заповедника, как опытного участка, в региональное природопользование.
Главным докучаевским уроком для нас является его методология, в основе которой, при всем антропоцентризме, свойственном той эпохе, лежит глубокое осознание единства природы и человека, науки и практики. Решение чисто практических задач (равномерное налогообложение земель) потребовало разработки естественной классификации почв, что привело, в конечном итоге, к фундаментальному результату - созданию генетического почвоведения. На основе новой теории вновь ставится практическая задача подъема культуры степного хозяйства. И вновь получен целый ряд фундаментальных результатов - в частности, ошеломившие самого Докучаева данные о большем расходовании влаги лесом, по сравнению с травянистой растительностью (Г.Н. Высоцкий), а также о более глубоком залегании грунтовых вод под лесами, в сравнении с открытыми пространствами (П.В. Отоцкий).
Можно только сожалеть, что в связи с тяжелой болезнью В.В. Докучаева работы Особой экспедиции в 1899 году были прекращены, а экспериментальные участки экспедиции преобразованы в опытные лесничества. Тем самым акценты сместились в сторону лесомелиорации. Вопрос о причинах такой эволюции требует отдельного разговора. Но докучаевская мечта - "...воочию убедиться в том могущественном влиянии, какое может оказывать девственный травянистый покров на жизнь и количество грунтовых и поверхностных вод" - так и осталась мечтой, поскольку так и не удалось заповедать достаточно больших участков степи.
И хотя идеи В.В. Докучаева в значительной степени были реализованы (комплекс Докучаева-Костычева-Вильямса - система государственных лесозащитных полос, сельскохозяйственных опытных станций и др.), "докучаевский" синтетический взгляд на природу оказался утрачен. Лесоводы ныне твердо уверены, что дерево - всегда лучше, чем трава, за что и подвергаются остракизму на конференциях степеведов. Аграрии при этом, чаще всего, вообще в стороне. А ведь было время, когда все вдохновенно работали вместе!
Заповедники же, выделенные в отдельное производство, превратились в особые, замкнутые на внутреннюю проблематику, закрытые структуры, весьма далекие от современных запросов и проблем окружающих их территорий. Но что примечательно, именно степная тематика вновь и вновь доказывает несостоятельность такой самоизоляции. Именно проблема степной культуры настоятельно требует синтеза науки и практики. И сохранение степного биоразнообразия, в том числе и с помощью заповедников, всего лишь часть этой проблемы.
Новомодное сохранение "дикой" природы ради нее самой, зиждется все на том же механистическом разделении человека и природы, и по большому счету есть лишь заумное философствование людей, живущих на процент от труда человека земли.
Всем нам нелишне еще раз послушать Василия Васильевича:
"...Все названные выше разнороднейшие племена и народы:, можно сказать 99% (если не больше) современных обитателей нашей планеты:, все упомянутые миллиарды людей во все это бесконечно долгое время только и делали (в самом тяжелом, буквальном смысле этого выражения), только и интересовались, только и жили тем, что "в поте (нередко кровавом) лица снискивали хлеб свой"! И такое искание действительно насущного хлеба всегда совершалось и теперь совершается в непрестанной, нередко просто каторжной борьбе со всесильной природой и с могущественными стихиями - водой, воздухом, огнем и пр.
И один бог знает, сколько веков и тысячелетий придется еще человеку земли вести эту непосильную, обыкновенно берущую у него все время и все силы, действительно сизифову работу, дающую в результате лишь одну возможность не умереть голодной смертью семье и самому труженику, - и то не всегда! Наступит ли когда-нибудь конец этой буквально повальной, всемирной и бесконечной страде, этому, видимо, ничем не отразимому тяготению стихий мира над его невольниками!
И действительно, в состоянии ли еще, в силах ли наши наука и техника, со всеми их успехами, со всей европейской культурой, помочь этой роковой нужде, этой безысходной борьбе человека со стихиями природы:
Не слишком ли современная нам культура громоздка и дорога:?
Можно ли доказать исторически, :, что число рабов природы и общественного строя уменьшилось за последние полтора столетия хотя бы на полпроцента? Напротив, не возросла ли эта грозная величина от новой, современной нам, может быть самой злой и беспощадной стихии - капитализма, экономической и промышленной кабалы?...".
Трудно остановиться в цитировании. В.В. Докучаев необычайно актуален и сегодня. Тема статьи мала для этой глыбы. Да, и заповедное дело, в том числе, усвоило его идеи. Но проблемы, которые ставит перед нами жизнь, кажется не укладываются в рамки привычных заповедных подходов. И здесь не мешало бы внимательнее всмотреться в докучаевский пример.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://ecoclub.nsu.ru