Экономический прогресс и роль государства

Строуп Р.,Гвартни Д.

Государство, защищающее правопорядок и предоставляющее блага, которые общество не может получить "на рынке", способствует благосостоянию всей страны

Мудрое и бережливое государство должно удерживать людей от причинения взаимного вреда, предоставляя им во всем остальном полную свободу занятий, и не отнимая у них ими заработанный хлеб... Это все, что требуется от хорошего государства. Томас Джефферсон Из письма к Эндрю Джексону. Государство может способствовать совместной деятельности членов общества и увеличивать экономическое благосостояние страны двумя путями: а) обеспечивать защиту жизни людей, их свободы и собственности (если последняя была приобретена без применения силы, обмана или воровства); б) предоставлять некоторые блага со специфическими свойствами, затрудняющими их получение через рынок. Нобелевский лауреат Джеймс Бьюкенен называет это соответственно защитной (protective) и производительной (productive) функциями государства. Защитная функция состоит в поддержании безопасности и порядка, включая контроль за исполнением законов, запрещающих воровство, мошенничество и насилие. Государство обладает монопольным правом на применение силы в целях защиты граждан друг от друга, а также от внешних угроз. Другими словами, государство стремится предотвратить ущерб, который люди могут нанести друг другу, и следит за соблюдением свода законов, в рамках которого люди могут мирно взаимодействовать. В этой связи критически важными для благосостояния страны являются контроль за соблюдением контрактов и отказ от всяких ограничений, регулирующих предписаний и дифференцированных налогов, препятствующих обмену. Экономическое значение защитной функции достаточно очевидно. Если государство выполняет ее достойно, люди верят, что не будут обмануты и все произведенное ими будет ограждено от посягательств не только грабителей, но и государства с его высокими налогами и разрушительной инфляцией. Иначе говоря, защита гарантирует, что засеявшему поле будет позволено собирать урожай. Урожай в результате оказывается обильным. Когда государство плохо справляется с этой защитной функцией, возникают серьезные проблемы. Если права частной собственности не определены четко или же не соблюдаются, люди будут присваивать чужое имущество, ничего не платя его владельцам. В условиях, когда одни могут заставлять платить за себя других, рынок не сможет нормально функционировать, поскольку механизм определения истинных издержек производства товаров, на котором он основан, не будет действовать. Кроме того, ресурсы, права собственности, на которые нечетко определены или не достаточно защищаются, подвергаются чрезмерной эксплуатации. Загрязнение окружающей среды является классическим примером такой ситуации. Вторая важнейшая функция государства - производительная - заключается в обеспечении граждан так называемыми общественными благами, которые имеют две отличительные черты: (1) их нельзя предоставить кому-то одному, не сделав их в то же время доступными для остальных, и (2) трудно, а иногда и невозможно, ограничить круг потребляющих эти блага лишь теми, кто за них платит. Национальная оборона, проекты по предотвращению наводнений или по борьбе с насекомыми - примеры общественных благ. Частным фирмам очень сложно производить и продавать подобные блага. В силу самой природы этих благ, установить непосредственную связь между платой за них и их предоставлением практически невозможно, а, следовательно, у потребителя отсутствует стимул приобретать их. Их оплатят другие, а он сможет потреблять их даром. Возьмем в качестве примера проект по предотвращению наводнений. Если некая фирма строит дамбу для регулирования стока, трудно или почти невозможно ограничить ее использование лишь внесшими свою лепту в строительство, отказав при этом всем остальным. Осознавая это, потенциальные получатели выгоды обычно не желают покрывать издержки такого проекта, предоставляя это право тому парню". В этой ситуации даже самый эффективный проект может оказаться неосуществимым. Общество может выиграть, осуществляя потенциально выгодный проект такого рода через государство. В сущности, именно такую деятельность имел в виду Адам Смит, когда формулировал свои знаменитые "три функции короны". Законное право государства - делать то, что люди в одиночку либо не могут осилить вообще, либо не в состоянии сделать очень хорошо. Как определить, является ли правительственный проект действительно эффективным? Считается, что поддержка большинства делает политическое действие законным и эффективным. Это может показаться удивительным, но если проект действительно эффективен, то издержки по его реализации всегда можно распределить так, что выиграют все избиратели. Рассмотрим, для примера, выгоды и издержки избирателей, связанные с сооружением дороги:

Государство - затычка не для каждой бочки

Оно не может быть использовано для исправления всех недостатков общества Люди склонны считать, что правительство, особенно избранное демократическим путем, может исправить все недостатки общества. Государственное вмешательство, по их мнению, в состоянии решить любые общественные проблемы: помочь бедным, повысить качество медицинского обслуживания, поднять уровень образования, снизить стоимость жилья и т. д. Эта точка зрения неверна по двум причинам. Во-первых, правительство отнюдь не всегда принимает решения в "интересах общества", что бы ни скрывалось за этим туманным понятием. Во-вторых, оно отнюдь не всегда в состоянии улучшить дело там, где рыночная экономика не дает желаемого результата. Государство - это всего на всего форма организации общества - институт власти, в рамках которого люди коллективно принимают решения и ведут определенную деятельность. Поэтому нет никакой гарантии, что политика, одобренная большинством избранных представителей народа, будет содействовать экономическому прогрессу. Наоборот, есть все основания опасаться, что всенародно избранные власти могут принимать решения, подрывающие общественное благосостояние, если большинство избирателей не сможет самоограничить свои намерения. Многие ставят знак равенства между политической демократией и рыночной экономикой. Действительно, большинство стран с рыночной экономикой имеют демократические политические институты. Могут быть, однако, и иные варианты. Например, в Гонконге с его динамичной рыночной экономикой никогда не было демократических выборов: будучи британской колонией, в течение почти целого века Гонконг находился под политическим контролем метрополии. В Сингапуре, Южной Корее и Чили - странах с бурно развивающейся в последние годы рыночной экономикой - политический режим был в определенные периоды репрессивным и авторитарным. И наоборот, политическая демократия не всегда обеспечивает простор для развития рыночной экономики. Некоторые демократические страны - в частности, Израиль и Индия - в распределении товаров и ресурсов больше полагаются на административные методы и высокие налоги, нежели на рынок. Важно понимать фундаментальные социальные различия между политической демократией и рыночной экономикой. Когда демократическое государство облагает население налогами, чтобы финансировать предоставление своим гражданам определенных благ, имеет место принуждение. Несогласное меньшинство должно платить налоги и финансировать расходы на общественные блага независимо от того, получают ли и ценят ли они их. Право налогообложения позволяет государству, не спрашивая разрешения, забирать у людей их собственность, например, доход. В частном секторе подобной принудительной силы не существует. Частные фирмы могут назначать более высокие цены на свои товары и услуги, но они не могут заставить покупать их. Кстати, продукция частной фирмы всегда представляет для потребителя ценность большую, чем его расходы, иначе фирма не выручит за нее ни доллара. Этого нельзя сказать о государственном учреждении. Когда оно финансируется или субсидируется за счет налогов, нет никакой гарантии, что результат его деятельности будет представлять для людей ценность большую, чем издержки на ее осуществление. Неограниченная политическая демократия - это система власти большинства, в то время как рыночное распределение - это система пропорционального представительства всех. Например, когда на государственном уровне принимается решение об увеличении расходов на жилищное строительство или половое воспитание детей в государственной школе, не заинтересованное в этом меньшинство обязано подчиниться и внести необходимую сумму для его реализации. В противоположность этому рыночные отношения позволяют разным по численности группам голосовать за то, что они хотят, и получать желаемое. Так, если услуги образования предоставляются на рыночной основе, одни родители смогут выбрать школу, где пропагандируются религиозные ценности, другие же предпочтут отдать детей в более светские школы. Кто-то остановится на школе, где особое внимание уделяется практическим навыкам, либо культурным программам, либо высокопрофессиональной подготовке. В условиях рынка каждый может получить то, чему он отдает предпочтение. Для этого не нужно принадлежать к большинству; любое меньшинство имеет возможность "голосовать" своими потребительскими долларами. Пока человек или группа людей готовы оплачивать издержки, рынок будет откликаться на их пожелания. В рыночной сфере каждый представлен пропорционально своим затратам. Поэтому процесс выбора на рынке не порождает конфликты, возникающие при принятии решений в государственном секторе.

Цена государственного налогообложения снижение объема производства в частном секторе в результате изъятия из него ресурсов расходы, которые несет страна по взиманию и уплате налогов упущенная выгода страны от пресеченных государством несостоявшихся сделок

Политики часто говорят, что налоги - издержки государственной власти. Издержками приобретения любого продукта является то, от чего приходится отказываться, чтобы его получить. Государство не является исключением. Существуют три вида издержек, возникающих, когда государство предоставляет гражданам блага и услуги. Во-первых, это потеря продукции в частном секторе, которую можно было произвести из ресурсов, потраченных в государственном секторе. Ресурсы, направляемые на строительство дорог, производство ракет, содержание полиции, образования, здравоохранения или на производство других "продуктов" государственного изготовления, имеют альтернативные сферы использования. Они могли бы найти применение в частном секторе, если бы не были потрачены государством. Данный вид издержек возникает независимо от того, финансируется ли государственный сектор посредством налогов, увеличения государственного долга или эмиссии денег. Эти издержки можно сократить, лишь снизив государственные расходы. Во-вторых, немалые издержки возникают при сборе налогов и исполнении налогового законодательства: налогооблагаемые доходы должны быть подсчитаны и проконтролированы, налоговые законы - приведены в действие. Ресурсы, идущие на эти цели, недоступны для производства других благ ни в частном, ни в государственном секторах. Исследования показывают, что в Соединенных Штатах требуется ежегодно около 5.5 млрд. человеко-часов (что эквивалентно годовой работе 2 млн. 750 тыс. служащих, занятых полный рабочий день) для выполнения одной только бумажной работы, связанной с налогообложением. Эти издержки "съедают" примерно 20 центов от каждого доллара, полученного правительством в форме налогов. Наконец, в-третьих, в результате налогообложения сделки, которые были бы взаимовыгодными, становятся неприбыльными и потому неосуществленными. Также, люди отводят больше времени досугу и неэффективной деятельности. Отказ от этих потенциальных выгод означает урон для экономики в целом. Кроме того, налоги поощряют непродуктивную деятельность по уклонению от них, что также приносит экономические потери. Таким образом, государство обходится обществу значительно дороже суммы всех налоговых сборов или суммы всех государственных расходов. При анализе достоинств той или иной государственной программы необходимо учитывать все ее издержки. Политики всегда пытаются скрыть издержки своей деятельности. Как говорил министр финансов при дворе Людовика XIV Жан-Батист Кольбер (Jean Baptiste Colber), "искусство налогообложения состоит в умении так ощипать гуся, чтобы он поменьше шипел". Политическая привлекательность бюджетных дефицитов, избыточной эмиссии денег и различных косвенных налогов состоит в возможности скрыть реальные издержки государственных программ. Особенно широко распространен обман в отношении налогов на бизнес. Политики часто говорят о налогообложении бизнеса так, как если бы налоговое бремя перекладывалось с плеч граждан на нечто бесплотное. Однако налоги на бизнес, так же как и все остальные, целиком и полностью оплачиваются гражданами. Корпорация или фирма сама не платит налоги, а лишь собирает деньги со своих клиентов, служащих или держателей акций, чтобы затем передать их государству.

Группы интересов могут использовать политический механизм государства, чтобы обирать налогоплательщиков потребителей

Когда деятельность государства ограничена жесткими рамками, оно способно внести неоценимый вклад в экономическое процветание. Для этого, однако, требуется нечто большее, чем демократия. В условиях современной демократии, к сожалению, демократически избранным политическим деятелям выгодно поддерживать интересы отдельных групп в ущерб обществу в целом. Осуществляемые с этой целью государственные меры сулят существенные выигрыши членам хорошо организованных групп (скажем, промышленникам, членам профсоюза или фермерам) в противовес интересам массы налогоплательщиков или потребителей. Если группа относительно невелика, то выигрыш каждого из ее членов значителен. И наоборот, если людей, которым наносится ущерб, много, - издержки, налагаемые на каждого из них, не слишком заметны, а их источник достаточно трудно отследить. Нетрудно понять причину, по которой политики оказываются на стороне таких группировок. Поскольку каждого члена такой группы ожидает значительный выигрыш, все они заинтересованы в объединении, чтобы совместными усилиями довести до сведения кандидатов или уже избранных законодателей, как им не терпится добиться успеха в своем деле. При выборе того или иного кандидата и оказании ему финансовой поддержки многие члены таких групп будут исходить из того, какие позиции он занимает в вопросах, представляющих для них особую важность. Что же касается остальных избирателей, то, поскольку эти вопросы мало касаются их интересов, они в массе своей будут недостаточно информированы и пассивны. Как следует поступать политику, стремящемуся к победе на выборах? Вполне очевидно, что от неинформированного и незаинтересованного большинства пользы будет немного, тогда как шумных сторонников и, главное, их вклады в избирательную кампанию можно заполучить, проводя меры, отвечающие их групповым интересам. В эпоху, когда средства массовой информации оказывают огромное воздействие, политики с особым рвением поддерживают такие группы, чтобы выудить из них средства для избирательной кампании и вложить их, например, в создание благоприятного телевизионного имиджа. При этом политические деятели, не желающие обменивать государственную казну на поддержку заинтересованных групп, оказываются в весьма уязвимом положении. Таким образом, при существующих правилах действиями политиков управляет невидимая рука, заставляя их выражать интересы групп, хотя это оборачивается потерями для общества. Представительные органы власти, сформированные исключительно по принципу правления большинства, не в состоянии разрешать проблемы, связанные с групповыми интересами. Именно склонностью политиков действовать на пользу хорошо организованным группам можно объяснить существование многочисленных категорий государственного вмешательства в экономику, уменьшающих размер общественного экономического "пирога". Наглядный пример - канадские советы по сбыту сельскохозяйственной продукции, созданные по инициативе провинциальных властей якобы для того, чтобы стабилизировать издержки и гарантировать качество продуктов, производимых под их эгидой. С экономической точки зрения эти советы являются официально санкционированным картелем, который контролирует предложение молока, яиц, кур и т. п. с помощью предписаний, кто именно может производить эти продукты и на каких условиях. На практике такой контроль означает сокращение предложения и вздувание цен. Имея возможность контролировать не только внутреннее производство, но и импорт иностранных продуктов, то есть, располагая абсолютным контролем над предложением, советы по сбыту устанавливают цены на том уровне, который они считают целесообразным, - единственным ограничителем служит опасность политического противодействия при слишком высоких ценах. Чтобы определить, насколько цена, установленная советами, превышает уровень, который бы установился в их отсутствии, достаточно знать, во что обходится допуск на данный рынок, который должен получить каждый производитель. Например, разрешение на производство яиц и молока, - т. е. листок бумаги, дающий это право, - стоит столько же, сколько земля, здания, оборудование и скот, минимально необходимые для начала производства. Для получения этого разрешения канадскому фермеру приходится брать крупный банковский кредит или изымать эти средства из своего бюджета. Поскольку благосостояние фермеров в значительной степени зависит от сохранения данных порядков, они видят прямой смысл в том, чтобы отдавать свои голоса и деньги политикам, защищающим их интересы. Рядовые же избиратели, решая, за кого голосовать, не задумываются над этим вопросом. Большинство канадцев (кроме тех, кто покупает кур, яйца и молочные продукты в Соединенных Штатах) даже не подозревают, что из-за вздутых цен каждый из них ежегодно переплачивает производителям яиц и молока несколько сот долларов, причем большая часть этих сумм достается вполне состоятельным фермерам. Поэтому политические деятели обычно оказываются в выигрыше, продолжая поддерживать фермеров, хотя эти дотации растрачивают впустую ресурсы и обкрадывают общество в целом. Политической силой групп интересов объясняется существование импортных тарифов и квот на сталь, обувь, текстильные изделия, одежду и некоторые другие товары. Ирригационные проекты, финансируемые на федеральном уровне, льготные кредиты бизнесу, дотации аэропортам, художественным коллективам и учреждениям культуры, специальные программы помощи молодежи и престарелым, тем, кто живет в районах с высоким уровнем безработицы и, разумеется, тем, кто служит надеждой и опорой канадских политиков, дотации регионам - вот примеры политики ради политики. В основе ее лежат интересы групп, преследующих свои интересы, а отнюдь не потребности экономики и общества. И если каждая в отдельности подобная программа является незначительным бременем для экономики, то в сумме они разоряют федеральный бюджет, растрачивают ресурсы и снижают жизненный уровень населения. Отцы Конституции США осознавали этот недостаток демократической системы и стремились ограничить давление со стороны организованных групп, которые они называли "фракциями". Так, в Разделе 8 Статьи 1 Конституции США говорится, что для осуществления программ, содействующих всеобщей безопасности и благосостоянию всего общества, Конгресс должен устанавливать только единообразные налоги. Этот пункт был призван предотвратить использование средств, получаемых от налогообложения, в интересах отдельных групп населения. Однако с течением времени первоначальный смысл статьи был искажен решениями судов и законодательными актами. В своей современной интерпретации американская Конституция уже не способна ограничивать политическую силу хорошо организованных групп. Основатели Канадской конфедерации не проявили ни особого интереса, ни особых познаний в этом вопросе, и, таким образом, в канадской Конституции соответствующая статья отсутствует вовсе. По этой ли причине, или потому, что канадцы менее враждебно относятся к перераспределительной деятельности правительства, в Канаде существует еще больше, чем в США программ, нацеленных на обслуживание групповых интересов.

Государство часто создает угрожающий экономике бюджетный дефицит

Если расходы государства превышают его доходы, возникает бюджетный дефицит, для финансирования которого государство, как правило, выпускает облигации. Такие облигации являются государственным долгом. Бюджетный дефицит увеличивает масштаб государственного долга. Дефицитное финансирование вошло у современных государств в привычку. В 70-х и 80-х годах центральные правительства всех ведущих промышленных стран постоянно сводили бюджет с дефицитом, что, в свою очередь, приводило к разбуханию государственного долга. Какое влияние оказывает дефицитное финансирование на экономику? Некоторые утверждают, что государственный долг позволяет нам веселиться на празднике жизни сегодня, оставляя внукам платить по счетам. Это, несомненно, преувеличение, если большую часть государственной задолженности составляет внутренний долг. Конечно, налогоплательщикам придется платить более высокие налоги, идущие на выплату процентов по государственному долгу. Однако большая часть выплат по процентам будет также получена самими жителями страны. Таким образом, детям и внукам предстоит не только платить налоги для покрытия долга, но и получать процентные платежи. Конечно, при этом будет происходить перераспределение, поскольку не все те, кому приходится платить повышенные налоги, получат доходы от государственных облигаций. Большинство экономистов, однако, полагают, что одалживание денег правительством для покрытия бюджетного дефицита толкает вверх ставку процента, а это, в свою очередь, приводит к падению частных инвестиций. Государство может компенсировать сокращение частных инвестиций, если использует одолженные средства для капитальных вложений. Но обычно этого не происходит. Большая часть государственных расходов в индустриально развитых странах идет на нужды перераспределения, субсидии и другие цели, впрямую выгодные групповым интересам. Таким образом, бюджетный дефицит почти неизбежно сокращает запас капитала (инструментов, машин, сооружений), остающийся в наследство будущим поколениям. В результате производительность труда, и, следовательно, уровень его оплаты окажется ниже? чем в отсутствии дефицита. Независимо от того, финансируются ли государственные услуги населению за счет долга или за счет налогов, используемые для них ресурсы становятся недоступны для производства других вещей. Строя, например, автостраду, правительство отвлекает ресурсы из частного сектора, где они могли бы использоваться каким-то иным образом. В результате текущий выпуск товаров для частного потребления оказывается ниже. Это - сегодняшние издержки государственных расходов, и финансирование посредством государственного долга не способно отодвинуть их в будущее. Может ли дефицит привести к экономическому краху? Кредит - обычный способ ведения бизнеса. Многие крупные и прибыльные корпорации постоянно имеют непогашенный долг. Ключом к пониманию целесообразности кредита как в отношении отдельных лиц и частных фирм, так и государства, является соотношение между ожидаемым доходом и обязательствами по уплате процентов. Пока прибыль фирмы велика по сравнению с ее обязательствами по уплате процентов, долг не создает особых проблем. То же самое касается и федерального правительства. Пока у граждан есть уверенность, что государство может с помощью налогов собрать средства, необходимые для обслуживания долговых обязательств, правительство не будет иметь проблем с финансированием и рефинансированием своего непогашенного долга. Расходы на обслуживание государственного долга могут, однако, расти очень быстро и привести к истощению налоговых ресурсов. На сегодняшний день, например, расходы на уплату процентов по государственному долгу поглощают 31 цент из каждого доллара, собранного федеральным правительством Канады за счет налогов. При большом государственном долге налогоплательщики могут не захотеть и дальше платить высокие налоги, все меньшая и меньшая часть которых будет направляться на предоставление налогоплательщикам государственных услуг. Чрезмерный долг везде приводил к финансовому краху. Экономика ряда стран, включая Боливию, Аргентину, Чили, Бразилию и Израиль, в течение последних лет разрушались непомерными долгами, эмиссией денег и стремительной инфляцией. Если темпы роста процентных обязательств федерального правительства будут по-прежнему опережать темпы роста государственных доходов, то и Канада не будет застрахована от подобной участи. Причина бюджетного дефицита не является тайной. Парламентарии любят тратить деньги на программы, доставляющие удовольствие избирателям. В то же время они не любят увеличивать налогообложение, поскольку в этом случае издержки избирателей становятся заметны. Государственный долг является удобной альтернативой текущим налогам - он скрывает издержки и отодвигает их на будущее. "Проблема дефицита" - это проблема политической системы. Дефицитное финансирование - естественное порождение неограниченной демократической процедуры принятия решений. Не сдерживаемые конституционными нормами или стойкими убеждениями политики, естественно, будут использовать дефицитное финансирование, чтобы скрыть от избирателей издержки своих программ. Политические игры, потакающие групповым интересам, увеличивают расходы казны. У каждого, например, из 295 членов канадского парламента есть весомые основания упорно отстаивать расходы, приносящие выгоды его избирателям, и почти нет оснований возражать против расходов, предлагаемых другими. Законодатель, который попытается играть роль "сторожевого пса" в вопросе бюджетных расходов, навлечет на себя недовольство коллег, выступающих за особые программы для своих избирателей. Что еще более важно, выгоды (например, снижение налогов или падение процентных ставок) от урезания расходов и сокращения дефицита будут распределяться тонким слоем между избирателями всех округов. Таким образом, избирателям, поддерживающим того или иного члена парламента, достанется лишь малая их толика [Заметим, что названные выше выгоды от сокращения каждой отдельной статьи государственных расходов будут не только относительно невелики, но и распределены среди населения страны непредсказуемым образом. - Прим. ред.] Это все равно, как если бы 295 семей шли обедать, зная, что по окончании обеда каждая получит счет на 1/295 часть общей стоимости съеденного. Ни одна семья не сочтет необходимым заказывать меньше, потому что их сдержанность мало повлияет на общую сумму. Почему бы в таком случае не заказать креветки на закуску, бифштекс и омара на первое и большой кусок пирога - на десерт? В конце концов, это добавит всего лишь несколько центов к доле каждой семьи в суммарном счете. Однако если каждый будет придерживаться подобного образа мыслей, ценность заказанного окажется меньше потраченных на него денег. Так же обстоит дело и с принятием решений в парламенте. Парламентарии заинтересованы в проталкивании программ, помогающих их собственным округам, особенно если каждый из них сознает, что остальные поступают аналогичным образом. Кроме того, все они заинтересованы в том, чтобы скрывать от избирателей издержки государственных программ. При такой системе стимулов наиболее вероятным результатом будет большой дефицит бюджета. Сокращает ли увеличение налогов бюджетный дефицит? Профессора Джеймс Ахиакпор и Саллех Амирхалкали, внимательно изучив канадскую статистику, пришли к отрицательному заключению. [James Ahiakpor and Sallen Amirkhalkhali, On the Difficulty of liminating Deficits with Higher Taxes: Some Canadian vidence, South conomic Journal, Vol. 56, No. 1, July 1989, pp. 24 - 31.] Причина этого состоит в том, что рост бюджетных доходов побуждает парламентариев к рассмотрению еще большего количества заявок на расходы, и, в конце концов, выгоды, получаемые за счет сокращения дефицита, сводятся к нулю. Провал недавней попытки правительства консерваторов в Оттаве снизить дефицит до уровня ниже 30 млрд. долл. путем значительного повышения налогов дает основания полагать, что этот вывод, полученный на основании устаревших данных, все еще остается в силе. То же самое, по-видимому, происходит и в Соединенных Штатах. Исследование, подготовленное в 1991 г. для Объединенного экономического комитета конгресса, показало, что с 1947 г. каждый дополнительный доллар из средств, полученных от налогов, порождал увеличение расходов на 1,5 доллара! Таким образом, дополнительный доход приводил к еще большему росту расходов. В 1982 г. президент Рейган согласился на получившее широкий общественный резонанс увеличение налогов при условии, что Конгресс сократит расходы. Налоги были увеличены, но сокращению расходов так и не суждено было осуществиться. Президент Буш попал в ту же самую ловушку со своим печально известным бюджетным соглашением 1990 г. Налоги опять были повышены, расходы же выросли еще больше, и бюджетный дефицит вновь увеличился. При существующей политической практике нет достаточных оснований полагать, что повышение налогов сократит дефицит. Конгресс потратит каждый доллар, который попадет к нему в руки, и плюс еще несколько сот миллиардов! Если мы действительно собираемся бороться с дефицитом, то должны модифицировать политическую систему. Нужно изменить законы таким образом, чтобы политикам стало сложнее тратить за пределами того, что они в состоянии собрать в виде налогов. Вот некоторые способы добиться этого. Можно внести поправку в Конституцию с требованием, чтобы федеральное правительство балансировало свой бюджет. Такое требование предъявляется к муниципальным властям Канады и к администрациям большинства штатов США. Можно добиться и другой поправки - о том, что по вопросам расходов федерального правительства и его прав по выпуску займов необходимо одобрение двух третей или трех четвертей членов обеих палат. Расходы текущего года можно было бы ограничить размером доходов прошлого года. Предлагаемые изменения усложнили бы расходование средств законодателями, если только они не желают увеличивать налоги или взимать плату за услуги государства. Они бы ужесточили бюджетные ограничения правительства, ослабили власть групповых интересов и преподали урок любителям поживиться из общего котла. Кроме того, они вынудили бы законодателей более тщательно учитывать издержки государственных программ. Все это, несомненно, повысило бы эффективность деятельности правительства.

Перераспределение средств общества государством способствует их расхищению

Средство политики, которое зачастую становится ее самоцелью, состоит в том, чтобы без лишнего шума отбирать деньги у рядового налогоплательщика, а затем распределить их среди бесчисленных претендентов, обеспечивая себе достойную поддержку на выборах. Политика, по крайней мере, в части привлечения голосов избирателей, представляет собой искусство тонко рассчитанного обмана или, точнее сказать, искусство лгать и при этом не быть пойманным на лжи. Джеймс Шлесинджер, министр обороны США в 1973 - 1975 гг [James R. Schlesinger, System Analysis and the Political Process, Journal of Law and conomics, p. 281 (October 1968)] Существуют два способа, с помощью которых люди могут повысить свое благосостояние: работа и грабеж. В одном случае люди зарабатывают, производя товары и услуги, и обменивая их на денежный доход. Такой способ получения дохода выгоден партнерам по обмену, да и обществу в целом, благосостояние которого от этого растет. В другом случае люди богатеют, присваивая себе то, что произвели другие. Этот способ не создает никакого дополнительного дохода стране, поскольку выигрыш одного означает потерю для другого; более того, он даже сокращает благосостояние общества, расходуя ресурсы на перераспределение. Когда власть действует как беспристрастный арбитр, защищая права собственности и обеспечивая выполнение контрактов, она поощряет производительную деятельность и пресекает грабеж, содействуя экономическому процветанию общества. В современном мире, однако, сама власть часто становится подсобником грабителей. В нашу эпоху всесилия государства перераспределение доходов от налогоплательщиков к хорошо организованным группам и избирательным блокам стало для политиков развитых странах Северной Америки и Западной Европы обычным делом. Выигрывает тот, кто способен рассчитать, как наиболее безболезненно увеличить доходы казны, чтобы затем потрафить групповым интересам, готовым за это обеспечить политиков голосами избирателей. Объем ресурсов, направляемых на лоббирование, политические кампании и "снискание государственной благосклонности" во всех ее проявлениях, прямо пропорционален той легкости, с какой политический процесс можно использовать в личных или групповых интересах за счет остальных граждан. Если государство не в состоянии возложить издержки государственных программ на непосредственных получателей выгод (например, через введение платы за соответствующие услуги) и увязает в трясине перераспределительной деятельности, то все больше усилий расходуется на создание политических организаций и лоббирование своих интересов, и все меньше - на производство товаров и услуг. Richard pstein, Takings: Private Property and the Power of minent Domain, Cambridge: Harvard University Press, 1985.] Ресурсы, которые в другой ситуации были бы использованы для преумножения богатства, растрачиваются понапрасну в борьбе за кусок все уменьшающегося экономического "пирога". Такая совершенно непроизводительная деятельность по перетягиванию избирателей на свою сторону является естественным порождением ничем не ограниченной демократии. Если деятельность демократического правительства не сдерживается конституционными нормами, политики проводят в жизнь программы, ведущие к растрате ресурсов и наносящие ущерб жизненному уровню населения.

Издержки перераспределения доходов намного превышают выгоды тех, кому предназначаются перераспределяемые средства

Когда в середине 60-х годов Соединенные Штаты объявили "войну бедности", а правительство Канады приступило к построению "справедливого общества", люди верили, что от бедности можно избавиться, передав чуть большую часть своего дохода неудачливым членам общества. Сказано - сделано, и перераспределительные программы резко расширили свои масштабы. Пенсии по старости, пособия по безработице, помощь беднякам и другие бесчисленные программы в сумме составляют теперь наиболее значительную и самую быстрорастущую (после процентов по государственному долгу) часть государственных расходов. Несмотря на столь грандиозные усилия и щедрость налогоплательщиков, Национальный совет по социальному обеспечению ( he National Council on Welfare) и Канадский совет социального развития (Canadian Council on Social Development) утверждают, что 4 миллиона канадцев по-прежнему живут в нищете! По мнению Кристофера Сарло, автора книги "Нищета в Канаде", опубликованной в 1932 г. Фрэйзеровским институтом, представление о неискоренимости нищеты является в основном результатом метода, с помощью которого она измеряется. Если исключить из рассмотрения студентов и тех, для кого низкие доходы - всего лишь временное явление, становится ясно, что проблема не столь уж масштабна. Однако же она, вне всякого сомнения, существует, и вопрос, таким образом, - почему? Ведь почти 100 млрд. долл. забираются у налогоплательщиков и распределяются через правительственные программы! Экономический анализ показывает, что неэффективность правительственных программ является следствием более общей закономерности: трудн