Александр Ключарев. Дикий юг, или хождение Северян в землм Крiмские               Предысловие.      Перед  прочтением  рекомендуется послушать хорошую музыку, успокоиться;удобно расположившись в кресле выпить бутылочку холодного пива и  посмотретьлюбимые фотоальбомы.     Читать  не  торопясь,  желательно  оставшись  одному  в  своей комнате;запрещается читать в спешке, по дороге на работу или учебу.     Прочитав можно снова собирать рюкзаки.     И звонить мне. Жду Всем добрым людям, путешествующим по бескрайним далям земли Русской      В  лето 1999 года, августа месяца, день пятый, шестеро отважных молодыхлюдей отправились в увлекательное путешествие, целью которого был Крым.     Вообще  идея путешествия  к  лазурным  берегам  этой страны, жила в насдовольно долго. РAким железным дорогам к сказочным берегам  Черного  моря  изная  о том, что билеты туда раскупаются очень  быстро мы позаботились о нихеще в июне (но  уже тогда  нам достались  только боковые места,  естественноплацкартного вагона). Несколько слов о маршруте, который был избран с подачивашего покорного слуги.  Ввиду того,  что  к  тому времени у меня  и у Максасуществовало право  бесплатного  проезда,  в  любой  конец  нашей бескрайнейРодины  и обратно  1 раз в год, мы решили непременно им  воспользоваться. НоКрым,увы, не Россия, а ехать напрямую  Ярославль - Симферополь было накладно(Белгород  последняя точка РФ, от него  Украина - т.е. платить за билеты). Ипосему я  сделал  :  пересечь  средне-русскую  возвышенность на  поезде N373Архангельск-Новороссийск, добраться до города  Крымск, там сделать пересадкуи  на пригородных  электричках  (абсолютно  бесплатно)  доехать  до  станцииКавказская (порт Кавказ)  -судя по  карте туда  должны были ходить поезда, аэто  самая крайняя точка России; впереди  лежал Керченский пролив, а за  нимКрым. Итак, имея на руках билеты (кстати очень  дешево - за 194 рубля "туда"и за 204 рубля "обратно") мы весьма довольные последним (ценой и естественносамим фактом приобретения билетов), продолжали учиться и работать.     Состав  ширился: приобрел  билеты  и Старый,  хотя изначально в дальниестранствия  не  собирался,  но  весной  устроился-таки  на  работу  и  сумелподнакопить денег.     В  июне мои друзья успешно сдавали  сессию, а я с Максом отправился  напрактику : он  - в  Майкоп, я  - в Оренбургскую область.  Весь июль ушел  напоиски  денег,   для  этого  Сява  стал  работать  маляром-землекопом,  Симаотправился ремонтировать дома в окрестности города-героя Тулы, а мы с Максомсдавали экзамены и зачеты.     Время  неумолимо  двигалось  к  заветному   моменту,  когда  мы  станемзабрасывать в вагон свои рюкзаки и палатки. 27 июня  я ушел в отпуск, вскореза мной  ушел и Макс. Оставались считанные дни: Я тщательно продумывал запаснеобходимых вещей, продукты и так далее, но при этом столкнулся с проблемой:дело  в  том,  что при  имеющемся у каждого  из  нас  опыте походов в родныхширотах никто никогда не был в Крыму, и уж тем более не стоял  с палаткой наберегу моря. Как и где брать воду, дрова, где приобретать продукты, вино?     Как назло  в  магазинах Ярославля  исчезли подводные ружья, а  нам  такхотелось  поохотиться на морских обитателей,  почувствовать себя властелиномглубин. После, уже совершив множество погружений, мы каждый раз вспоминали оружье, видя как очередной "hanter" несет целый пояс рыбы.     Совершив вылазку на рынок и купив множество всяких  разных  мелочей  мыустроили небольшой фуршет  -  прощание с  городом  на Волге. Окончилось  этопереноской огромных чугунных лавочек  (при  этом они жутко  гремели  вызываяагрессивную реакцию мирно  спящих квартиросъемщиков) и  прогулками по  милымзнакомым улицам.     Август.  День  пятый.  Утро. Погрузив табор вещей  в багажники легковыхавто  едем  на  вокзал.  Свету  провожают,  как  видимо,  в  последний  путь(провожать не приехала только кошка Лиза, но все без исключения родственникисочли своим долгом взглянуть на живую и невредимую Свету). Вот мы в  вагоне,раскидав вещи по полкам, мы смотрим на уходящий перрон.     Проводниками  во  всем поезде  работали устроившиеся  на лето студенты.Нашего  проводника  звали  Никита.  Воздав  честь  Дионису,  мы  попадали  вкойки,но,как оказалось, не  надолго. Воспрянув ото  сна, Старый, Сима и Сяваеще  долго  прикалывались над  спящими соседями. К вечеру следующего  дня мыприехали в город Крымск. Удивительно похожи южные  вокзалы, как и в  прошломгоду, на  приезжих иноземцев, налетели извозчики  предлагая свои услуги. Мойвам совет, не стоит пользоваться их предложениями, лучше подождать автобуса.Это уж точно, - в 3-4 раза дешевле.     "Судно дало  первую  течь" когда в  кассе ж.д.  вокзала  мы узнали, чтопоезда  до станции Кавказ (порт Кавказ)  уже давно не  ходят, а  проложеннаятуда  одноколейка не электрифицирована, то есть гоняют туда лишь тепловозы ито в экстренных случаях. Пока  трое  из  нас  ходили  на  автовокзал, Старыйдоговорился с кассиршей, чтобы ее муж подбросил нас до порта Кавказ на своейавтомашине . Его УАЗ типа подходил нам как никогда, если бы это были ВАЗ илиМосквич, то пришлось бы брать несколько  машин. Старик договорился за вполнеприемлемую для нас цену. Но по прошествии двадцати дней мы воочию убедились,что все-таки лучше ездить на автобусе (дешевле).     А пока, следуя старинному обычаю,  заведенному еще со времени нашествияна  Анапу, мы  коротали  время  в  ночном  Крымске  играя  в  :.  футбол  напривокзальной  площади. Есть  у  нас  такая  традиция.  Это здорово  бодрит,отбивает охоту сна и поднимает боевой дух.     Постоянный элемент  напряженности  вносила пелена  неизвестности. Мы незнали куда мы едем в  самом буквальном смысле слова. Да Крым, да  южное  егопобережье,  но  где конкретно не знал никто. А  пока мы не очень  то об этомзадумывались  и  тряслись  в  грузовом  салоне этой  злополучной  ;  страшнохотелось  спать, но  сидений не было, а за решетками окон виднелись стройныевиноградники  и  бескрайние  поля, на  которых  ярко желтыми овалами  лежалитысячи спелых, сочных дынь. Кубань, - плодороднейший край.      Порт  Кавказ  оказался  мало  привлекательным,  окруженным   множествомвысоких  бетонных  заборов  местом.  За  то,  чтобы переправиться через  4-хкилометровый  Керченский  пролив с  нас потребовали  по 59  рублей  с  носа.Ответив  на избитый вопрос всех таможенников: - , мы погрузились на паром, -этакий  здоровенный кубарик везущий  в своем чреве  автобусы, машины, меня имоих друзей. Выгоревшая трава на склонах высоких  холмов, разбросанные всюдукрохотные  селения.  Сине-желтые  флаги  на  мостиках  кораблей  стоящих  наприколе, на номерах автомашин, на здании таможни - все, приехали, Украiна.     Надпись  на здании гласила: .  Достав  из  широких штанин молоткастые исерпастые "аусвайс" мы с гордостью предъявили их малороссам. Привокзальная площадь, куча обменных пунктов, город-герой Керчь.      На  счастье нам попался доброжелательный  дядька,  который рассказал  вобщих  чертах на чем  и куда  лучше  нам  ехать.  Для  себя  мы  решили, чтообязательно  нужно  добраться  до  Феодосии,  а  там  посмотрим.  Он любезносогласился  проехать  с  нами  до автовокзала на  автобусе ј1  и  помог  намвыгодным  курсом  поменять  наши  $  на украинские  гривны.  Сперва мы долгосчитали  кросс-курс трех  валют  при  покупке украинских  товаров, позже этопросто надоело, тем более  что сами хохлы по  привычке называют свои  гривнырублями. На  автовокзале мы сели  на маршрутку и поехали  на  другой вокзал,теперь  уже железнодорожный.  Совершав  множество  пересадок нам приходилосьперетаскивать  с собой  наш  не  маленький  багаж, и если в  начале  это наснапрягало, то после вошло в норму и все стало в порядке вещей. Повстречав  вочереди к билетным кассам  еще одного хорошего человека  (во везет) выясниликонкретный маршрут очередных пересадок и необходимый для этого транспорт.     Поезд  Керчь-Джанкой  являл  собой  грязный, забитый  до  отказа составпассажирских  вагонов,  оказавшихся  ко  всему  прочему   общими.На  матерыхтуристов  навалилась  усталость. Шел третий  день  перехода к заветной цели.Забравшись на вторую полку я с тревогой осматривал окружающий пейзаж: что-тоне так. Вместо ярко-зеленых  субтропических джунглей за окном тянулись холмыс выгоревшей от солнца травой, да хутора аборигенов.     Станция Владиславовка. По улицам бегают индейки- не свойственные  нашимкраям  заморские  птицы.   Толпы  пассажиров  ожидающих  очередного   поездаВладиславовка- Феодосия.     Железнодорожный вокзал  города  Феодосия (станция Айвазовская).  Совсемрядом другой вокзал, как вы уже догадались, авто.  На площади стоит церковь,и хоть православной веры  наши  братья- славяне, а архитектура совсем  иная,приземистое,  низкорослое  строение.  Привычное  дело, нас  осаждают частныеизвозчики на перебой предлагая: или , и т.п. Как обычно, отказываемся и идемсмотреть расписание автобусов.     Еще весной Максу рассказывали,  что где-то в  районе  Планерского можностоять с палаткой, а  еще лучше  найти  Лисью бухту. Поразмыслив мы выбираемПланера, т.к Лиски  нет  даже на карте. Последний  автобус ушел,  а денег натакси у  нас  нет. Макс, Сима и я  нашли очередного  хорошего человека  (вотвидите опять), который согласился отвезти нас до Планерского на своем  а/м .Не сочтите за роскошь, автомобиль был старенькой разбитой маршруткой. Искатьего пришлось  в  городе, т.к на  автовокзалах  цены зашкаливали  за  верхнююотметку приличия, а "наш мужик" взял всего 40 гривен.     А  солнце, тем временем,  уже  тонуло  в  море  - темнеет на  юге оченьбыстро.  Горы  были  безумно  красивы.  Фантастические  очертания  сказочныхмонстров  застыли  навеки  в  каменной  породе.  Сочная  зелень  кустарниковплотным, пушистым  ковром обвивала  подножья гигантов.  Красное, раскаленноесолнце раскрасило вечернее небо в нежно розовый и пурпурный тона.     Мы стояли  на  повороте дороги, которая уходила  вверх  и вправо огибаяКара-Даг. Ночь наступила в считанные минуты. Необходимо было срочно вставатьна ночлег. Осторожно, друг за другом, мы медленно поднимались в  горы. Найдянебольшой склон  мы  решили  переночевать здесь, а с  рассветом двинуться  всторону моря (на первый взгляд  оно было  совсем близко). Достав  фонарик  иприспособив  трехместную  палатку  под стол мы  открыли  бутылку  армянскогоконьяка  (это  предусмотрительный  папик  Светы  вооружил  дочку необходимымзапасом). Подкрепившись мы легли спать. Склон был пологим, но все же он был,и мы регулярно сползали вниз, но каждый раз  снова  подползали к сваленным вкучу рюкзакам. Миллиарды звезд сияли на черном бархате небосвода.     Сима  проснулся  первым  и растолкал  меня.  В  20-ти метрах от  нашегостойбища (или лежбища)  стоял стенд  объявлявший эту территорию  заповедной,вход  на которую  был  "заборонен" (запрещен  - перевод  с украинского). Ещеближе рос миндаль, настоящий миндаль.     Уникальные редкости  и  красоты открывались  на  каждом шагу. Прямо  наместе стоянки, в траве  ползали богомолы  (кто там ползал еще расскажу  чутьпозже).Слегка позавтракав мы снова были в пути.     Едва успев взойти, солнце уже нещадно палило по нам из ультрафиолетовыхпушек. Путь оказался не  легким и уж  совсем не таким коротким, как казалосьвечером. Пугая неведомых зверей мы шли по их неведомым дорожкам, спускаясь вущелья и переваливаясь через хребты Кара-Дага. Кара-Даг это  самый настоящийвулкан,  потухший  конечно,  но  все  же. Встретившемуся  по пути  егерю  мысказали, что конечно нигде не  ночевали,  а идем здесь просто так,  - гуляемтак сказать. После  тяжелого и опасного  перехода мы  уткнулись  в курортныйпоселок Коктебель. О том чтобы встать лагерем среди пансионатов и санаториевне  могло  быть и речи, а в обход Кара-Дага по  побережью моря идти нельзя -заповедная  территория.  К  тому  времени  мы убедились,  что в Планерском спалатками  делать  нечего.   Оставалась  загадочная  Лисья   бухта.  Нервноенапряжение достигло предела. Появилась раздражительность,     Прогулочный катер за 8 гривен  с носа обещал  доставить  нас  до Лисьейбухты и обратно, но обратно  нам было не нужно и поэтому  мы договорились  скомандой по 6 гривен , но на птичьих  правах - без мест.  Впервые за  долгиедни (шел день четвертый) купили "иноземного" пива ,  "Eagle", и . Первые двасорта ничего, а  вот советую не брать. Весьма  довольные своим окончательнымвыбором, мы  внимательно слушали экскурсовода рассказывающего о Кара-Даге  ипотягивали пиво  на  палубе  катера. Проезжали  мы и  мимо "Золотых  Ворот",которые мой  великий  тезка изобразил на титульной странице своего романа  встихах "Евгений Онегин".     Обогнув  Кара-Даг нам  открылась панорама  Лисьей  бухты: вот оно  нашепристанище !!!!!! Едва разгрузив  вещи мы  уже летели в лазурное море  - ещебы, быть второй день у моря и ног в воде не мочить.     Палаточный лагерь огромен. Он растянулся на многие километры побережья,то образует большие скопления, то тянется тонкой цепочкой одиночных стоянок.Зеленые склоны  гор обещали обеспечить  дровами,  а  среди скал  должен течьгорный ручей - так думали шестеро отважных молодых людей вступивших на землюКрiмскую.  Вдоволь набарахтавшись в воде я и  Макс  ушли на поиски места длялагеря. Полоска  берега  шириной  15-20 метров  с одной  стороны  уходила  втеплое, ласковое море,  а  с  другой  вздымалась уступами  гор.  Большинствопалаток  было поставлено здесь же на раскаленных камнях,  в непосредственнойблизости  моря.  Мы  претендовали на  относительное,  но  все же  уединение,добиться которого значит уйти в горы. Лишь к исходу дня общими усилиями былонайдено место удовлетворяющее всех.     Стоит отдельно рассказать о людях окружавших нас в Лисьей бухте. Первыйраз мы  столкнулись  с большими  (по 5,а  то и более  палаток)  поселениями.Путешественники объединялись по различным признакам: землячество, религия даи вообще  приезжающие сюда из  года  в  год прожженые  туристы. Отовсюду,  сХарькова, Минска, Бреста, Луганска стекались в бухту  любители дикой природыи бесшабашного веселья.  Палящее солнце растапливало ледяные переборки душ иони   сливались   в  едином,   бесконечном  кайфе.  Подавляющее  большинствопоселенцев не признает  никакой  одежды: всюду обнаженные мужчины и женщины,рядом играют их маленькие дети; все вокруг оставили дурацкие предрассудки затысячи километров  к  северу  от лазурного побережья и  просто  наслаждалисьсолнцем, морем и безумно красивой природой.     Небольшое плато, служившее нашим  пристанищем, удобно  располагалось наюго-западной оконечности бухты  Чушка (маленькая  такая  бухточка  в границеграндиозной Лисьей). Название  свое получила наверное потому, что здесь чащевсего  можно  было  встретить людей принимающих грязевые  ванны (чушка- т.е.свинья). Поставив палатки я Сима  и Макс стали разбирать рюкзаки. Вытаскиваяиз рюкзака ласты  я с ужасом  обнаружил, что в одной из них  ползает ужаснаячерная  гадина  10-12  см  длинной. Скалапендра.  Соседи  рассказывали,  чтостолкновения с ними редки, но  если случаются, то вести  себя  нужно  крайнеосторожно. Укус монстра в брачный период смертелен, в другое время укушенныйрискует пролежать денек с высокой температурой.     Тем временем чудовище забралось в мою ласту  и поджидало меня как змея,притаившись в  черепе коня  вещего  Олега. Схватив нож я отрубил  ей голову.Новая голова  вместо отрубленной конечно не выросла, но  туловище еще  долгопродолжало извиваться  в  желтой  пыли.  Вот кто  наверное  ползал  в  травеКара-Дага вместе с  безобидными богомолами,  когда мы безмятежно спали у егоподножья. Позже мы  убедились,  что Pinkee (так ласково мы  называли ужасныхнасекомых) жили и на  месте нашего лагеря. Встречи с ними происходили обычноночью. Видно Pinkee тоже выползали к столу чтобы попить вина,  и поболтать очем-нибудь. Их зловещий вид и дурная репутация  так напугали нашу прекраснуюспутницу, что каждую ночь  перед  сном она производила  тотальный обыск всейпалатки. Мужики поступали проще, без общей анестезии спать никто не ложился,а там уж все равно : ползай в палатке хоть каракурты, хоть гремучие  змеи. Вконце  концов Сява  изловил-таки живого Pinkie  ,  спрятал в банку  и привездомой. Pinkie жил в неволе еще, около трех недель.     Как  истинный  патриот своей Родины  я  (не  лично  конечно)  ,  еще  вЯрославле скроил огромный российский флаг и теперь он с гордостью развивалсянад побережьем. Проходящие мимо всегда,  запрокидывали  головы, рассматриваянаш лагерь, уважительно молчали и продолжали путь.     Житейские проблемы не заставили  себя  ждать и сразу выползли на первыйплан. Где брать  пресную воду? Озадаченные этим мы с Симой  бродили по узкимгорным тропинкам около трех  с половиной часов,  пока не  встретили путника,который любезно  согласился проводить  нас  до  родника.  Малый  родник  былзатерян  среди яркой зелени деревьев дающих густую  прохладную тень.  Тонкаясочащаяся струйка обещала получасовое ожидание покуда не заполнятся все нашиемкости.   Поистине  драгоценным  кладом  считались  пластиковые  бутылки  ,канистры  и  прочая тара. Собирать их начали еще в поезде, а здесь на  местестоянки  нашли  целые  залежи  бутылок оставленных  предыдущими  поколениямипоселенцев поколениям будущим.     Походы  за  водой стали неотъемлемым атрибутом крымской жизни. В  любоевремя, днем и ночью. В первый же вечер Сима Сява и Света совершили повторнуювылазку, принесли  три рюкзака  воды по кромешной тьме, балансируя на граняхуступов и срываясь на сыпучих горных тропках.     Кстати, о  "водных походах": Однажды, с  нами  произошел такой  случай.Солнце уже успело вынырнуть над поверхностью искрящегося  моря, и теперь еголучи   безжалостно  пронизывали  плотную  ткань   палатки.  Проснувшись   отнестерпимой   жары  я  с  удивлением  обнаружил,  что  лагерь  пуст.  Сделавтитанической усилие,  я заставил себя вспомнить услышанный  сквозь сон Сявинголос: "Скорее собирайте все свободные емкости, мы  должны успеть к  родникупока  солнце  не  поднялось  высоко".  Прекрасно,  пока  они ходят  я  успеюразобраться с дровами и навести в лагере порядок. Но  сначала я бегу  к тихоплещущемуся внизу морю. Словами трудно передать те ощущения, что испытывал яплавая  в спокойной  кристально  чистой воде утреннего  моря. Выбравшись  наберег,  я старательно почистил зубы  и наконец-то  побрил  успевший  заростиподбородок.     Наслаждаясь этим сказочным  утром,  я принялся за  дела.  Вдруг большаякуча  тряпок в  углу палатки  зашевелилась  и  из нее  показалась заспанная,взъерошенная физиономия.Старый! У-у, бездельник!     Побродив  по лагерю и  заглянув  в  Сявину палатку  он обнаружил ведро:потрвейна (уходя  из  лагеря Сява  перелил  все  оставшиеся запасы  в единуюемкость , так как  плотно  закрывающиеся  бутылки удобно  нести в рюкзаке, аоткрытое  ведро  -  нет).  Зачерпнув  по кружечке  мы  нашли  это  утро  ещепрекраснее и  , перенеся ведро в  нашу палатку,  удобно расположились рядом.Мирно протекающая беседа  прерывалась лишь характерным бульканьем и чоканьемкружек. Всерьез усомнившись в необходимости участив этом процессе последних,мы стали наклонять ведро и пить большими глотками, а после и вовсе упростилипроцесс  до опускания в ведро буйных  головушек.  За этим-то занятием нас  изастал  Сява.  Таща на  плечах тяжеленный рюкзак он специально  обогнал всехводоносов  и  пришел  первым,   чтобы   напоить  холодной  родниковой  водой"изнемогающих от жары" мужиков. Прокричав  что-то с вершины холма, он  думалувидеть  рвущихся  на  перегонки  к  бесценным  водным  запасам, но  палаткиподозрительно  молчали.  Когда  откинув  полог  жилища  ему  открылась  вышеописанная  картина,  то  правомерному возмущению его не было  предела. Мы соСтарым  тотчас  же  были  "отлучены"  от  заветного  ведра  и направлены  наисправительные работы.     Дровами служил сухой, колючий кустарник, да стелящиеся по горным кручамдеревья.  Добывать их  было  тоже очень не просто.  С  топорами,  обвязанныеверевкой  лесорубы карабкались вверх, где шатаясь от жары и усталости валилинизкорослую  южную  растительность. Из  предков  Буратино  вязали  вязанки итащили их в лагерь. Нести их охапками было неудобно, а учитывая их колючестьи просто невозможно.     Зачастую походы за дровами совмещались походами за водой. Так обнаруживнедостаток воды и топлива  в  лагере Саня, Сява,  Сима и Макс  отправились вподобное  путешествие. По своему  обыкновению Старый  остался  в лагере. Егокрайне редко тянуло  на  подобные  подвиги,  а  тут еще  и "болезнь"(так  мыназывали  напасть,  которую  Старик  успешно  у  себя  культивировал)  сталапрогрессировать и  любая общественно-полезная деятельность  ему была  простопротивопоказана.  Мы  под-завязку  набили рюкзаки  пластиковыми бутылками  ипоползли  к  зеленеющим  вершинам. Дорога к  роднику была  очень живописной:тропка то  ныряла в  заросшие  зеленым  бархатом ущелья,  то  забиралась  навыжженные солнцем  перевалы. Пожелтелая  трава на небольших лугах колыхаласьзолотистым  океаном  под горячим  дыханием  крымского  ветра.  На  подходе кроднику обосновалась большая колония поселенцев. Их лагерь занимал несколькоярусов  поросших  лесом  горных  уступов.  Предпочтя  густую  тень деревьев,близость  пресной воды и дров, плещущемуся у порога палатки морю, они дружножили в мире и гармонии с окружающей природой.     Как  всегда на роднике был аншлаг. На  многие  километры  вокруг он былединственным источником  и собирал  у  себя всех путешественников. Пользуясьнеписаным  правом  "испытывающего жажду", без очереди набираем одну бутылку.Есть там хороший закон - измученному жарой и долгим переходом путнику всегдабез  очереди  дадут  напиться  живительной  влаги. Растянувшись,как  большаяпантера, на  причудливо  изогнутом древе расположился  Сява.  При  ближайшемрассмотрении  древо  оказывается дубом.  С  него,  кстати,  Сяву  угораздилосорваться  - вот уж точно  с "дуба  рухнул". Симу поглощают  растущие вокругкусты ежевики. Набрав  полные пригоршни  спелых ягод он угощает  нас. Макс синтересом изучает экзотические наряды пришедших на водопой хиппи.     Подходит  наша очередь.  Вывалив  устрашающую гору  бутылок мы  надолгозаняли  спасительный источник. Около  140  литров, вот столько воды  храбрыеруссы  собирались притащить  домой. Бонус, - ведро  воды мы  используем  длямытья  наших  голов.  Хотя  мы  понимаем,  что  это  пижонство и  их чистотасохраниться очень не  долго.  Вдруг на нас  обрушиваются  чьи-то  колдовскиечары. Нас мотает словно  мы  находимся  в толще воды и  волны  идут  одна задругой. Не в силах  более  терпеть подобное мы беспомощно опустились наземь.Вот нас  чуть отпустило, в путь. Шатаясь под тяжестью рюкзаков идем домой. Вдороге решили сделать привал.  Как человек очень хозяйственный Сява  настоялна том  что бы  взять с собой пару "вязаночек" дров. В итоге пришлось тащитьтрехдневный запас топлива в дополнение к неподъемным рюкзакам.     По возвращению в лагерь нас встретил новый мебельный  гарнитур. Мебельюслужили большие плоские  камни. Из них складывали стол и стулья, выстраиваликамин, вернее  плотно обкладывали кострище. Если  бы не палатки, хоть как тосдерживающие связь времен, то  по обустройству лагерь можно было принять  застоянку неандертальцев.  Дрова  расходовались очень экономно, но и проблем сними  мы   особенно  не  испытывали.  Путешествуя  в  северных  широтах  дляприготовления пищи  приходилось сжигать многие кубометры древесины, а  здеськотелок закипал на двух- трех сучьях.     Колдовать над  котелками  решался лишь Сява  и я.  Как  удовлетворялисьизощренные вкусы наших гурманов судить не мне, но мы старались изо всех сил.Блюда   заправлялись  душистыми  специями,  бульонными  кубиками  и  конечнотушенкой,  по-моему получалось очень  не плохо.  Беспощадная  жара  отбивалажелание  обедать,  поэтому  питание  было   двухразовое:  завтрак  и   ужин.Кулинарные изыски не знали границ: каша гречневая "по-костромкски", спагетти"по-анапски",  щи  "пирютинские"a   и  многое  другое.  Все  это  запивалосьароматным чаем завариваемым в больших количествах.     Продукты, а  главное  вино (о  нем  чуть  позже), тоже  имели  свойствокончаться, но в горах они не росли, а обменивались на разноцветные бумажки вближайших поселках. Походы за ним тоже становились событием, подчас не менеерискованным и тяжелым, чем за водой и дровами.     Слева  от нас,  прямо  на  берегу  в 40-50  минутах ходьбы расположилсякурортный поселок -  Крымское Приморье (  в миру просто Кыр-Пыр),  справа  вчасе ходьбы, но на удалении 3-х км от моря стоял Солидол (официально поселокСолнечная  долина), кстати именно там производят много славных сортов добрыхвин  и  знаменитый  "Черный  доктор", так  вот,  чтобы  пополнить запасы  мысовершали набеги то в один, то в другой поселок. Дорога на Солидол шла черезвиноградники, одни из  них хорошо охранялись злыми собаками и не менее злымисторожами, другие хуже, и тогда зеленные гроздья становились нашей добычей.     Однажды Старый  и Сява беспечно сидели в  чаще  виноградника и собираликрупные грозди в два полиэтиленовых пакета. Вдруг проходящий мимо незнакомыймолодой человек с пафосом воскликнул:  "Да-а,  теперь-то я понимаю почему наэтих виноградниках никогда толком ничего не вырастало. Здесь же рядом пляж иего просто на просто отдыхающие п:т. Ну чего мне с вами делать? Я ведь вродекак сторожем здесь. А х.. с ним: все равно сегодня не моя смена!"     До Кырпыра ближе, но цены значительно  выше солидольских. Все  продуктыможно  купить на маленьком,  но  очень оживленном  рынке. Входящих туда  безперебоя зазывают  торговцы вином, предлагают попробовать,  наливают  и почтинасильно заставляют  вкусить  напитка  богов.  Абсолютно  бесплатно.  Сухие,портвейн,  мускатные и  десертные  вина. Даже не имея целью  покупать  вино,можно  напробоваться до поросячьего  визга.  Повторяю - абсолютно бесплатно.Остальным винам мы предпочитали белый  портвейн. За литр торговцы просили от3-х до 4-х с  половиной гривен. Торг всегда уместен. Закупая 12-14 литров мыобеспечивали  себя максимум  на  два дня.  Помимо  вина и продуктов  в  этихостровках цивилизации  мы покупали спички , соль, парафиновые свечки (Костердля освещения лагеря ночью не использовался, а  когда ломался фонарик свечкислужили  нам добрую службу),  сигареты и другие мелочи. "Ходить в люди" быловыгодно, ходоки брали в обратную дорогу холодного пива (а однажды я, Света иСима  купили  еще и раков).  Обратная  дорога  была традиционно  веселой. Несадись на пенек, не ешь пирожок! Но мы все равно присаживались и отхлебывалиот  только что приобретенного портвейна, отдыхали, смотрели на странствующийлюд и просто радовались  солнцу,  небу, теплому  ласковому морю,  радовалисьдруг другу. Однажды  мы с Симой до  того "наприсаживались", что остаток путипродвигались  с большим  трудом,  и  причиной  тому была  вовсе  не  тяжестьогромных рюкзаков.     Возвращаясь из  дальних  набегов,  скинув  с плеч  громаду  рюкзаков  иостатки одежды, усталые, мы падали в море.  Оно нежно охватывало нас и неслопрочь  от  берега,  туда где волны взмывают вверх, бегут к берегу и  яростношипя обрушиваются вниз. Ветер поет свои  песни, никто не слышит слов, но  мызнаем  о  чем  они.  Белоснежные  хлопья облаков  летят вдаль,  унося суету,тревоги и переживания.     Еще в Анапе  мы влюбились в сказочный подводный мир. "Кустить"- так, поимени  знаменитого  Жак  ив  Кусто  мы  окрестили   свои  занятия  подводнымплаванием.  Вооружившись  ластами,  и комплектами  трубок-масок  мы плывем внеизведанное. В широкой расщелине между камнями мерцает зеленый  свет, уходяв  глубь  моря.  Вот он особый  мир с  косматыми водорослями,  с искрящимисяводоворотами между  камней, с  голубым  сиянием  воды,  усыпанной  блесткамирыбешек. У  берега начинались невидимые подводные тропы,  которые пересекалинагромождения камней, огибали  подводные скалы. Они шли  вдаль  и исчезали всине-зеленой дымке больших глубин.     Я   нырнул.   Макс  и  Сима  последовали   за  мной.  Набегающая  волнарасступилась и  за стенкой маски я увидел поросшие бурыми водорослями камни.Тихо.  Слышен  лишь  шум  собственного дыхания  в  трубке,  да  шорох галькиперекатываемой  волной у  берега. Хаотическим нагромождением  вправо уходилакаменная гряда. Между камнями виднелись сумрачные расщелины и гроты. На всемэтом  плясали  солнечные  "зайчики",  и  казалось  что  на  дне переливаетсяпокрывало сотканное  из света.  Мы парим  над  волшебным царством Посейдона.Возле  каменной  гряды  дно  резко уходило  в  зеленую  глубину.  Там  междуокруглыми камнями светлели участки песка. Подводные  глыбы  становились  всевыше  и причудливей. Одна  из них походила на нос сказочного  корабля.  Былидаже  матросы -  небольшие рыбы  губаны  и морские собачки. Был и  капитан -пучеглазый   краб   темно-вишневого  цвета.  При  нашем  приближении  словнопрозвучал сигнал тревоги  и команда бросилась в  трюмы -  каменные  щели. Напалубе остался один  храбрый капитан. Он  только попятился, а потом привстална ножках и поднял  клешню.  Стоило отплыть, как на  корабле дружная командавысыпала на палубу.     Макс  и Сима плыли рядом. Макс коснулся моего  плеча и показал  рукой всторону.  В толще воды  плыла огромная медуза. Словно резная чаша, сделаннаяиз окрашенного в нежные цвета  хрусталя, а свисающие из под куполов щупальцакак тончайшие  кружева. Не бойтесь, белый  мраморный купол  можно  потрогатьрукой, опасны лишь коварные щупальца.     Вдоволь  наплававшись  в  море  выходим  на  берег.  Распластанные   натуристических  ковриках мы неподвижно  замираем. Каждый квадратный сантиметртела открыт  теплу  и  свету. Сима  берет  двумя пальцами  крохотный камешекразмером примерно с  семечку и  аккуратно запускает его в  шоколадную  спинулежащей неподалеку Светы. Попадание в правую лопатку было проигнорировано, иСима начинает неторопливо  готовиться к следующей  атаке. Игра увлекает его,но не настолько чтобы встать для розыска подходящих снарядов, и он ограничилзону поиска радиусом вытянутой руки,  которой  стал слепо загребать песок  игальку.  Сява открыл глаза и лицо его стало медленно приобретать осмысленноевыражение  с  явным  оттенком  если  не  злости,  то совершенно  отчетливогонедовольства,  причем  как мне  показалось,  оно  было вызвано  не  тем, чтообидели  даму,  а  скорее той суетой, что  вносила  шевелящееся  рука Симы вгармонию  скульптурной группы, которую являли собой четыре наших неподвижныхтела. Всепоглощающая лень затопила все окружающее простанство.     В лагере на  камушках сидит Старый.  Иногда  на него находило  странноежелание - поработать,  и уж если не  приготовить ужин, то хоть как то помочьмужикам.  Вот  и  сейчас он направился нарубить  дров и  развести  в  лагерекостер. Решившись открыть  новое месторождение  сухой древесины  он  перешелчерез  глубокое  ущелье  и  направился  к деревьям.  Деревья  в  последствииоказались, правда, представителями какого-то невероятного вида (или подвида-как там  в ботанике),  которые гнулись, но не ломались, да и не  особенно-торубились, а если  и рубились, то вовсе не горели,  а только  смрадно дымили,шипели  и  извивались,как  гады.  Старшно  матерясь,  он  вступил  в  бой  вчудовищными кустами, которые окружили его со всех сторон. В конце концов емуудалось  навыдергивать  и навывинчивать  из земли немного  чего-то  среднегомежду осокой  и железным деревом,  но эти ботанические  выродки так изранилиего тело, что  даже ругаться не осталось сил. Он  обреченно сидел на колючейтраве,  которая  умудрялась  дать  себя почувствовать  даже  через  штаны  иувертывался от вонючего дыма, которым агонизировали южные растения.     Увидев  нас, поднимающихся  к  лагерю,  сверкающих  счастливой улыбкой,загорелых  и  хорошо отдохнувших, Старик  встал  и вдруг  как-то  застенчивозаулыбался. Все ясно,- Старичок изжарившись  на солнце выпил  всю оставшуюсяпресную воду. "По-моему, у нас проблемы в водой",- только и сказал он.     Вспоминая всех ни в чем ни повинных родственников  Старого,  я  и  Максуходим к роднику. В лагере Сява и  Сима, они то уж наведут там порядок, лишьбы  Старик не  устраивал  больше своих проделок.  Вечер  приносит  прохладу,шагать по горным тропкам легче, ноги сами  несут нас вперед.  Странное дело,еще вчера здесь стоял  большой многоярусный лагерь (помните?), а сегодня нети  палатки. Какое-то жутковатое  ощущение  идти  по  следам  совсем  недавноисчезнувшей  цивилизации.  Быстро вернувшись сразу  начинаем приготовление квечерней трапезе. Сява готовит ужин. Что это будет - секрет, но знаю точно,-вкусно безумно. Я беру фотоаппарат и спускаюсь к морю.     На плоских камнях гремя кружками  и тарелками сидит Света.  Взвалив  насвои  хрупкие  плечи  эту  тяжелую ношу,  она  заботливо  перемывает  каждуюпосудину.  Вот такое  вот у нас разделение  труда.  Наконец все собрались закаменным столом. Утолив голод и выкурив пару хороших сигарет мы вкушаем дарыДиониса. Произносится пламенный тост и вот огонь уже бежит по жилам согреваятело и настраивая душу. На каменных плитах  стола горит свеча.  Желтые бликипламени играют  на лицах друзей. Старый добрый портвейн опять заполняет нашикружки.     Наступает  ночь.  Сияние  бесчисленных звезд  освещает контуры  высокихскал. Они  похожи  на  очертания  огромных  людей, которые  лежат  на  линиигоризонта. Отчетливо видны  профили  гигантов,  их руки сложенные на  груди.Наверное  они сладко спят  уже несколько  миллионов лет, а может быть пали вмежгалактической  битве и обрели  на  нашей  планете  последнее  пристанище.Горящая нить костров растянулась по побережью. Вдали электрические огни бьютв  черное небо -  это ночной Кыр  Пыр, жизнь бурлит  там всегда. Мы сидим  всвоих каменных креслах, под ногами шуршат pinkee, их присутствие  уже никогоне пугает.  Если  бы они  могли, то наверное  выпили  с  нами  кружку-другуюдоброго портвейна.     Можно сходить в гости. Внизу, у самого моря живут две  дивчiны и гарныйхлопец Сергей. Однажды мы до того нагостились у них, что решили искупаться вночном море. Погода тому явно  не благоприятствовала - дул сильный ветер,  апо  морю  катились  высокие  волны. Но  потомки  Ярослава Мудрого  и БогданаХмельницкого  смело  бросились  в  бурлящую  пучину.  Залпы   соленых  брызгобрушивались  на  качающиеся  словно  поплавки  на  волнах головы.  Вскоре япотерял  "поплавки"  из виду и связь с ними поддерживалась только голосом, апотом и  вовсе исчезла.  Тревога тут  же охватила  меня. В своих силах я былуверен, а  вот хохлы запросто могли  пойти на корм рыбам.  По  берегу бегалиоставшиеся дiвчiны и кричали нам что-то очень не доброе.  Подплыв к берегу яузнал, что  особа отправившаяся с нами в столь рискованный ночной заплыв ужена  берегу,  жива и  здорова, но с ее подругами случилась истерика. Выйти наберег было  довольно проблематично, на нас  с Сергеем обрушился град камней,заставляя несчастных пловцов болтаться у самого обреза воды рискуя проломитьголову о  торчащие из  воды камни.  Брошенный булыжник поразил мою ключицу идал понять серьезность намерений хохлушек. Отбуксировав буйных в их лагерь явернулся к своим близким и любимым. Здесь Сима,  Макс и Света. Они прибежалина безумные крики: "Саня утонул!" - раздававшиеся с пляжа.     Успокоившись и  убедившись  в моей невредимости мы  отваживаемся  вновьнагнать адреналин в кровь. Скинув с себя остатки одежды мы входим  в шипящуюпену волн.  Перекатываясь  на  несущихся  к берегу  бурунах мы держимся другдруга, что бы не потеряться в бушующем море.  С восторгом обнаруживаем,  чтовода под  нами издает странное свечение,  словно мириады  водяных светлячковплывут  под  нами, зрелище,  прямо  сказать,  завораживающее.  Добравшись долагеря быстро ныряем в палатки. Чары сна пуховой шалью окутывают уставших задень друзей. Позже оказалось, что чары эти были крепче океанской  рыболовнойсети  и не  отпускали нас даже  тогда, когда  от  шквального  ветра  палаткарухнула прямо на  спящих.  Так что  первые