Переходный период на Украине
На Украине, в том числе и в Запорожье, переход к рыночной экономике начался позже, чем в странах Центральной и Восточной Европы. Горбачёв пришёл к власти в 1985 году и развернул кампанию гласности и перестройки. Однако Украина до некоторой степени заслонялась от всех этих преобразований консервативным партийным руководством во главе со Щербицким, ставленником Брежнева, продержавшимся у власти с мая 1972 года по сентябрь 1989-го.[1]
В 1991 независимость пришла, как своего рода дар, в результате распада Советского Союза.
Разрушение страны, в сочетании с изменениями в области экономики, привели к стремительному спаду производства.
Этот упадок на Украине был ещё круче, чем в во всех остальных странах бывшего социалистического лагеря. Если в странах Центральной и Восточной Европы, помимо бывших советских республик, национальный валовый продукт в 1996 году составлял 88% от уровня 1989 года, то в СНГ этот показатель составлял лишь 54%, а для Украины - только 42%. Валовый продукт Украины в 1998 году составлял 29,2% от показателя 1990 года. Соответствующие цифры для России - 55,9, для Польши - 117, для семи стран Центральной Европы - 97,2 процента.
Переходный период на Украине характеризуется не только тем, что начался позже, чем в других странах, но также и тем, что все перемены здесь происходят гораздо медленнее, чем где бы то ни было. Объясняется это прежде всего тем, что коммунистическая идеология и принципы управления были здесь гораздо глубже укоренены, чем в других странах Восточной Европы, что влекло за собой низкий уровень понимания необходимости перемен. Поэтому готовность как экономики, так и общества к реформам была здесь изначально значительно меньшей.[2] Следует также учесть, что спад экономического развития стал наблюдаться в Советском Союзе позже, чем в других социалистических странах, а на Украине - ещё позже, чем в остальных республиках бывшего СССР.
Приложение 2 1 Экономическая структура
Экономическая структура в Запорожье типична для промышленного региона и основана на тяжёлой промышленности. Подобную ситуацию можно было наблюдать в Западной Европе и США на ранних фазах их промышленного становления.
34% работающего населения заняты в сфере промышленности, 16% в сельском хозяйстве, 9,7% в образовании, 6,5% в транспорте и связи и 7% в сфере здравоохранения. (1994 год). Внутри промышленного сектора 52% работников занято в сфере машиностроения и металлопроизводства, 18% в - чёрной металлургии и 8% в сфере электроэнергетики (1997 год).
Экономика Запорожья насчитывает 360 больших предприятий, среди которых особая роль принадлежит восьми крупнейшим. Роль малых и средних промышленных предприятий весьма скромна, хотя и стремительно увеличивается. Эти предприятия в основном заняты торговлей и обслуживанием. К началу 1996 года в области действовало 7000 частных малых и средних предприятий, платящих налоги. К 1 января 1997 года - их осталось только 4349. А на 1 января 1999 насчитывалось 5688.
Структура экономики непропорциональна, поскольку слишком большая доля приходится на тяжёлую промышленность и, в особенности, на промышленные гиганты. Многие предприятия являются монополистами в своей отрасли. Доля готового продукта производства, а также доля потребительских товаров в промышленности очень мала. Около 70% машиностроительного производства приходилось на военные нужды. Например, завод “Мотор-Сич”, производивший двигатели для реактивных истребителей, заводы “Искра” и “Радиоприбор”. Другой специфической чертой является развитая энергетическая промышленность. С одной стороны, это гидроэлектростанция, с другой - атомная электростанция. Однако Титано-магниевый комбинат, Алюминиевый комбинат, Завод ферросплавов и “Днепроспецсталь” вместе потребляют 80% всей производимой в области электроэнергии.
Большая часть промышленных предприятий Запорожья имеет устаревшее оборудование, во многих случаях датируемое 1930-ми годами.
Промышленность Запорожья сориентирована на экспорт. В 1995 году 21% запорожской продукции экспортировался. Это очень высокий процент, по сравнению с общенациональным уровнем. На Запорожье приходилось в 1998 году 8,8% экспорта Украины. А на долю Запорожья вместе с соседними Донецком, Луганском и Днепропетровском приходится 50% общенационального объёма экспорта.
В связи с относительной замкнутостью Украины и отсутствием опыта построения независимой державы, знания о рыночной экономике здесь минимальны. Да и в целом уровень компетентности руководящего эшелона на Украине довольно низок. В этом существенное различие между Киевом и Москвой, где накоплен многовековой опыт по управлению страной.
Украинская экономика действует хуже российской. Если реальная заработная плата в 1992 году была на Украине на 9% выше, чем в России, то к 1998 году она составила только 60% от российского уровня.(UET, июнь, 1999, стр.32)
Остановимся подробнее на причинах этого отставания.
Во-первых, Украина, в отличие от России, вынуждена импортировать больше энергетических ресурсов. К тому же, до распада Советского Союза Украина платила только 15% от мировых цен за ввозимую нефть, тогда как теперь она этой льготы лишена. В 1998 году импорт топлива и топливных продуктов составлял 38% от общего объёма импорта Украины. Всё это означает, что страну потряс мощнейший энергетический шок.
Во-вторых, дополнительные трудности создавал тот факт, что Украина - новое государство, в отличие от России, не имеющее чётко установленного разграничения функций президента, правительства и парламента.
В-третьих, мы не можем обойти такую серьёзную причину экономической отсталости, как теневая экономика, в руках которой на 1997 год находится примерно 60% валового национального продукта.[3] (Для сравнения: в странах бывшего Советского Союза на долю теневых структур приходится 40%, а в латиноамериканских странах - около 30%[4].) Вот почему правительству стало чрезвычайно трудно осуществлять экономическую политику. Откладывание приватизации государственных предприятий также повлияло отчасти на рост теневой экономики. Эксперты украинского Центра социальных и экономических исследований полагают, что на Украине теневая экономика представляет "не только теневой сектор экономики, но и параллельную неофициальную власть, которая растёт и начинает дублировать наиболее важные функции государства".[5] Этим объясняется во многом тот факт, что в области экономических отношений законы не работают. Контракты на Украине очень часто нарушаются, что чрезвычайно усложняет сделки и, в свою очередь, сдерживает многих потенциальных иностранных инвесторов.
Правительство во многом способствовало росту теневой экономики установлением непомерно высоких налогов. Происходит следующее: правительство борется с бюджетным кризисом, частично являющимся результатом субсидий убыточным предприятиям (процесс субсидий в последние годы приостановлен, по крайней мере, он не так заметен, как это было в первые годы переходного периода), и пытается восполнить возрастающий дефицит уменьшением расходов и подъёмом налогов. А в результате этого предприятия стремятся утаить свои доходы и уклониться от уплаты налогов, тем самым продвигаясь по направлению к чёрному рынку. Чем больше экономическая деятельность увязает в сфере теневой экономики, тем тяжелее становится положение предприятий легальной экономики - официально зарегистрированных и не получающих правительственных льгот и субсидий. Из этого порочного круга украинское правительство до сих пор не нашло выхода.
Отчётливо видно, как организованная преступность всё больше навязывает свои правила игры. Согласно докладам президенту Кучме, организованная преступность сегодня представляет собой непосредственную угрозу стабильности государства. Преступные элементы проникли во все уровни государственного аппарата. Организованная преступность имеет свои параллельные силовые структуры, существование которых оплачивает население: в среднем цены на продукты потребления на Украине на 20-30% выше, чем могли бы быть при нормальной организации производства и торговли, без участия “мафии”. Считанные предприятия избегли контроля со стороны организованной преступности, под влиянием которой находится около 90% фирм.[6]
Очень большая часть экспорта и импорта нелегальна. Неимоверные размеры приобрёл экспорт капитала. По оценкам правительственного агентства, в 1991-1995 годах 15-20 миллиардов долларов было вывезено из страны нелегально.[7] "Интернэшионал Джеральд трибюн" 10 апреля 1997 года писала, что, по подсчётам американских и украинских специалистов, 100 миллиардов долларов растворились за пределами страны с помощью официальных чиновников-спекулянтов. Разница в доходах между бедными и богатыми увеличилась, как нам кажется, гораздо существеннее, чем во всех остальных странах Восточной Европы. Размеры и уровень обнищания большей части населения на Украине намного превышают показатели этого процесса в большинстве стран Восточной и Центральной Европы.
Либерализация цен на Украине произошла в условиях, когда во многих отраслях промышленности существовали предприятия-монополисты. Это повлекло за собой процесс гиперинфляции, взятый под контроль только с середины 1995 года.
Ещё одной чертой Украины является то, что она расплачивается дорогой ценой за чернобыльскую катастрофу. Это мало кому известно на Западе. За последние 13 лет 11 миллиардов долларов ушло на ликвидацию последствий чернобыльской катастрофы. Украинское правительство ввело специальный налог, идущий на ликвидацию последствий чернобыльской аварии. В 1992 году доля чернобыльского фонда в государственном бюджете составляла 15,7%, а в 1995 этот показатель снизился до 5,1% (по материалам "Гринпис" 1996). Для сравнения: в 1995 году на развитие науки правительство ассигновало всего 1,9% госбюджета.
Остро стоит на Украине и проблема старения населения: на каждого пенсионера приходится 1,5 работающих, тогда как в России - 1,8, а в Японии - 2,6.
В результате описанных особенностей Украины в период перехода к рыночной экономике, можно сделать вывод о том, что переходная эпоха для Украины, по сравнению с другими странами бывшего социалистического лагеря, - процесс намного более трудоёмкий и болезненный. Разумеется, речь не идёт о тех государствах, которые вынуждены преодолевать последствия разрушительных военных конфликтов. Всё, сказанное об Украине в целом, относится и к Запорожью.
Промышленный спад в Запорожье
По сведениям запорожского статистического бюро, промышленный спад в Запорожской области не наблюдался до 1992-го года и разразился в 1994-ом. Ещё в 1991 году наблюдался прирост производства на 0,4%. В 1992 производство снизилось на 4,7%, в 1993 - на 1,2%, а в 1994 - сразу на 22,5%. В 1995 этот процент пополз вниз и составил 10,3 и в 1996 спад прекратился: производство продукции возросло относительно 1995 года на 0,4%. К 1998-99 годам рост промышленности по Запорожью, согласно официальнымданным составил 12,5%, тогда как по Украине этот показатель всего 2%. Мы же, исходя из наблюдаемой действительности и базируясь на более ранних сведениях того же запорожского статбюро, смеем утверждать, что реальные ежегодные показатели общего промышленного спада в Запорожье были на несколько процентов выше приведённых.
Итак, промышленный спад в Запорожье начался гораздо позже, чем в большинстве остальных стран Центральной и Восточной Европы. Этот факт позволяет понять, почему Запорожская правящая элита была так плохо подготовлена к переводу промышленности на рельсы рыночной экономики.
Продукты сельскохозяйственного производства в 1995-ом году составляли только 60% от уровня 1990 года.[8] В этой сфере спад был гораздо сильнее в Запорожье, чем по Украине в целом.
Этот упадок, возможно, представляется не таким уж драматическим поворотом истории, если учесть стремительный рост теневой экономики, который не отражён в статистике и на долю которой приходится примерно 60% валового национального продукта. Согласно докладу, предназначенному президенту Кучме, если учесть долю и участие чёрного рынка в национальной экономике, то спад производства с 1989 по 1994 год составляет лишь 25%. С другой стороны, неумолимые цифры статистики свидетельствуют о небывалом размахе бедности и нищеты, то есть, о резком снижении жизненного уровня большинства населения. Спад национального валового продукта с учётом теневой экономики в период между 1990 и 1995 годами составляет 31,7%.[9]
Распад Советского Союза особенно болезненно отразился на Запорожье, расположенном недалеко от российской границы, зависящем от российских поставок и укоренённом в систему межотраслевых экономических связей с другими республиками бывшего СССР.
Если в целом по Украине насчитывалось 59% предприятий общесоюзного министерского подчинения, то по Донецко-Днепровскому району (Донецк, Луганск, Днепропетровск и Запорожье) их было 69 процентов. В Запорожской же области таких предприятий было 72%.[10] В случае Запорожья мы видим гораздо большую долю сырьевых и производственных поставок ввозимых в регион, чем в случае любого промышленного региона развитого Запада.
К середине 1998 года в экономике в основном действовали очень большие предприятия, которые фактически были собственностью государства, хотя формально были приватизированы. Рыночная экономика почти отсутствовала, хотя предприятия стали меньше полагаться на субсидии и больше учитывать реальные цены на продукцию. Большие предприятия до сих пор функционируют в рамках перераспределительной экономики. Это означает, что государство до сих пор субсидирует их, помогая удержаться на плаву. Ранее это было более открыто, на конец 1996 года это скидки на энергозатраты, различные поблажки, которые предприятия выбивают за счёт личных контактов с министерствами. Этот принцип перераспределения завёл экономику страны в тупик.
Хотя областная администрация и гордится тем, что на долю Запорожской области приходится 7,5% всех приватизированных фирм Украины, при том, что население области составляет лишь 4% населения страны, к оценке этих цифр следует подходить с большой осторожностью. В Запорожье приватизировано меньше магазинов в сравнении с другими большими городами, а первая частная гостиница открылась только в 1995 году. Это в сфере обслуживания, которая обычно в постсоциалистических странах попадала в первую волну приватизации.
В 1995 году началась приватизация промышленных предприятий, и к середине 1999 года эти приватизационные процессы были всё ещё на начальной стадии.
Одним из первых предприятий, приватизированных в Запорожье, был завод авиационных двигателей “Мотор - Сич”. И немедленно поднялся большой скандал, так как приватизационное агентство внезапно изъяло не только 27% аукционных, но и 17% дополнительно, что в результате позволило государству остаться собственником большинства акций. Объяснялось это тем, что предприятие имеет “стратегическое значение” для Украины - аргумент, часто используемый, чтобы избежать приватизации.[11] Постепенно так получилось, что, с объединением предприятий, на многих из них государство стало основным держателем акций.
Хотя процесс приватизации продвигается медленно, руководители государственных предприятий успешно распоряжаются государственной собственностью и извлекают незаконные прибыли от продажи продукции за рубеж. В 1993 году на предприятиях всё ещё находилось много запасов сырья, купленного по очень низким ценам или полученных бесплатно в коммунистическую эпоху. Используя их, некоторые предприятия могли несколько лет продавать за границу произведённую продукцию по низким ценам. Реальная стоимость продукции обычно не бралась в расчёт. Когда эти запасы иссякли, предприятия вынуждены были начать учёт реальной стоимости, так как резко подорожали энергоресурсы, стоимость закупаемого сырья. Подорожавшая продукция утратила свою конкурентоспособность. Если на первой фазе перехода к рынку экспорт был неким буфером, то, по мере исчезновения прежних источников производства, большие предприятия столкнулись с заметным ухудшением своего положения. Правда, пока эти изменения не отразились на объёме экспорта. В 1995 году экспорт в Запорожской области вырос до 44,5% по сравнению с 1994 годом, а в 1996 этот уровень сохранялся.[12] В 1997 он вырос на 13,2%, а в 1998 упал на 9,5% по сравнению с предыдущим годом.
В 1996 и 1997 годах, большие предприятия были в процессе самоопределения.
Процессы коммерциализации до сих пор находятся в зачаточной стадии. У больших предприятий есть множество возможностей получить поддержку государства - отмена налогов, дешёвые кредиты. Рыночные же отношения тормозятся широко распространённой коррупцией и отсутствием управляемой законом экономики. Законы просто не работают. Их нарушение не чревато никаким наказанием. Это даёт возможность распространению коррупции и организованной преступности, без участия которой уже никакой бизнес невозможен. Коррупция стала стилем жизни.
Тормозится развитие экономики и запретительными налогами. Высокая инфляция и недоразвитая банковская система очень затрудняет промышленное развитие. Согласно данным Управления статистики Украины, уровень инфляции в 1992 году составлял 2100%, в 1993 - 10256%, в 1994 - 501%, в 1995 - 281% и в течение 1996 года - 80%.
Большие предприятия с трудом привыкают к новым условиям. Организационные изменения происходят редко. Массовых увольнений не наблюдается. Фактически, количество безработных приближается к половине трудоспособного населения. Однако официальная статистика об этом умалчивает, и, если ей верить, то по Запорожью только 2,8% безработных.[13] На деле же сюда следует отнести рабочих предприятий, отправленных в бессрочный неоплачиваемый отпуск. Существует также большой отряд людей, продолжающий работать и не получающий зарплату. Например, работники школ и медицинских учреждений к концу июля 1996 года с трудом получили зарплату за февраль. В конце 1997 года большинство запорожцев получили зарплату за октябрь в декабре. Количество официально зарегестрированных безработных по Запорожью на октябрь 1997 года составляло 11,3%, тогда как этот показатель по Украине был 8,9%(UET, март 1999).
Имеет ли Запорожье региональную экономику?
Предприятия в Запорожье в советское время, в основной своей массе, не были связаны с экономикой региона, так как напрямую подчинялись отраслевым министерствам в Москве. Эти министерства организовывали все необходимые для производства материалы и изымали всю производимую продукцию без учёта потребностей региона. Поэтому часто выходило так, что сырьё и исходные материалы для производства привозились из отдалённых мест, в то время как логичнее было бы воспользоваться местными ресурсами. Но ближние предприятия, располагавшие необходимым сырьём, подчинялись другим министерствам. Такая замкнутость приводила к нерациональным затратам. Например, Трансформаторный завод в 1991 году импортировал из России 22,3 тысячи тонн стали, 4,8 тысячи тонн меди, 5,7 тысяч тонн алюминия и 27,2 тысячи тонн меди из Узбекистана. И это при том, что сталь и алюминий производятся на запорожских металлургических заводах. Конечно, металл, необходимый для трансформаторов, отличается от ассортимента продукции запорожских металлургических предприятий. Не подходила их продукция и “Автозазу”, ввозившему 22,5 тысячи тонн стали из России, а также мелитопольскому заводу двигателей, работавшему тоже на российской стали и прокате. Но возникает вопрос: почему нельзя было производить весь необходимый региону ассортимент металла на местных гигантах металлургической промышленности? Перед нами типичная картина региона, глубоко интегрированного в общесоюзную экономику, но с крайне ограниченными внутрирегиональными связями. А ведь региональная экономическая структура была задумана как единый комплекс, расположенный вокруг гидроэлектростанции и использующий местные природные ресурсы.
Следующий вопрос, который незамедлительно возникает, - почему более рациональные связи в цепи сырьевых поставок и сбыта готовой продукции не развиваются в должной степени после падения советского режима?
Известно, что большинство крупных предприятий Запорожья работали на общесоюзный рынок, а многие из них были в своей отрасли монополистами. Например, “Автозаз” был единственным заводом в СССР, выпускающим дешёвые легковые автомобили, а “Мотор - Сич”, работавший на ВПК, поставлял авиационные двигатели во все концы страны. Восемьдесят процентов двигателей для советских военных самолётов сделано в Запорожье.
После распада Советского Союза многие связи между бывшими республиками были прерваны, что во многом послужило причиной промышленного спада в Запорожье. Некоторые из этих связей сохранились, что отражается на географии экспорта и импорта, но всё это на значительно более низком уровне, чем до 1991 года. Возникает и другая существенная проблема: с распадом прежних связей почти не возникло новых связей внутри региона.[14]
После распада Советского Союза на Украине пытались переподчинить предприятия, находившиеся ранее в подчинении Московских общесоюзных министерств, местными киевскими министерствам. Но это начинание провалилось. В январе 1993 по распоряжению президента регионы получили больше самостоятельности. Но приказ ничего не изменил. Постепенно ситуация приняла такое развитие, что регионы фактически самоуправляемы, хотя юридически правят министерства.
В 1992 году Запорожская областная администрация обратилась к соседним областям с манифестом из десяти пунктов. Координационный комитет сформировался из представителей Донецкой, Днепропетровской, Луганской и Запорожской областей. Одним из результатов этого начинания был тот факт, что начали использовать местные ресурсы угля для электростанций. Другим результатом было то, что 26 ноября 1993 года тогдашний президент Украины Кравчук дал этим областям больше свободы в самоуправлении. Однако проблема остаётся нерешённой, поскольку неясно, какие вопросы находятся в ведении министерств, а какие остаются в компетенции областной администрации. Из-за этого многие инициативы остаются нереализованными.
К середине 1998 года Запорожская областная администрация не имеет больше прав и возможностей для действий, чем руководство других областей. Возможности, данные в конце 1993 года, не были использованы. 1992 - 1993 годы были коротким периодом, когда самостоятельность регионов росла. С тех пор центральное руководство снова утвердило свою власть. Подавляющая часть государственных фондов, то есть 82% распределяется национальным правительством.[15]
Запорожская областная администрация просила западные консультационные фирмы, и даже подала заявку, сделать план регионального развития для Запорожья. В 1993 году фирма “Куперс и Либранд” составила такой документ. Это был первый такого рода план для региона бывшего Советского Союза.[16] Но из рекомендаций западных экспертов к осени 1998 года не выполнено ничего!
Находящаяся сегодня у власти областная администрация не развивает по-настоящему региональную политику, хотя это является срочной необходимой мерой в условиях разразившегося ныне экономического и социального кризиса. Сегодняшний подход властей к региональным проблемам весьма специфичен. Они напоминают пожарника, который перебегает от одного очага пламени к другому, не удосужившись разобраться, что происходит на окружающей территории. Примечательно, что ни одного серьёзного исследования по региональной политике не было проведено. Подобного рода исследования даже тормозятся областной администрацией. Административно-командные методы в подходе к региональным проблемам свойственны руководству области в очень большой степени. Делу же это не помогает. Недавно основанное Бюро регионального развития никакой роли в развитии региона не играет.
Интересной инициативой был договор о сотрудничестве с соседними областями России, заключённый 27 января 1995 года, в котором Запорожье тоже участвовало. Вероятно, на этом уровне легче осуществить сотрудничество, чем на уровне правительств. Однако после подписания об этой инициативе тоже ничего не слышно.
Малые и средние промышленные предприятия
Большим изменением в экономике Запорожья следует считать возникновение большого числа малых и среднего размера предприятий, в основном, частных.
Лишь несколько из этих сравнительно небольших предприятий по-настоящему заняты промышленным производством. Большинство из них появились на свет не без помощи больших государственных промышленных предприятий.
При больших процентных ставках, высоких налогах и спаде спроса особенно трудно идёт развитие малых средних предприятий. Они особенно чувствительны к долговым проблемам и к отсутствию кредита.
К тому же небольшие предприятия - удобная мишень для мафии. Без подкупа местных чиновников дело не сдвинется с места и предприятие не выживет. Бывший украинский заместитель министра экономики Виктор Пинзенык считает, что если кто-то хочет открыть на Украине малое предприятие, то он должен иметь не менее 2000 долларов на разного рода взятки.[17] Как выяснилось из интервью со многими бизнесменами, вес малых и средних предприятий в промышленности уменьшился с 1994 года в связи с резким снижением покупательной способности населения и различными ухищрениями местных чиновников, препятствующих появлению частных предприятий, особенно производящих товары.
Финансовая инфраструктура
Высокий уровень инфляции - главное препятствие для развития промышленности. Он делает средние и долгосрочные кредиты недостижимыми для промышленных предприятий. Поэтому банки в основном дают ссуды торговым фирмам. В начале 1996 г. около 11% кредитов в двухста наиболее важных банках Украины были долгосрочными. На протяжение первой половины 1996 - 65% денег украинских банков были сосредоточены в государственных займах, что гарантировало государству 100% дивидендов, тогда как промышленные капиталовложения составили только около 3% от общей суммы капиталовложений.[18]
Высокий уровень инфляции и плохо функционирующие долговые обязательства влекут за собой частичную демонетизацию экономики. Многие предприятия требуют оплату после поставки, но и при этом могут возникать проблемы.
Большинство предприятий вынуждены действовать с помощью бартера, зачастую при помощи посредника. Часто работники получают зарплату не деньгами, а готовой продукцией завода или фабрики. Они вынуждены тратить много времени, чтобы продать эту продукцию. Например, известен случай, когда работник одного из предприятий Запорожья приехал в банк на грузовике, полном сахара, который он получил вместо зарплаты. Поскольку сахар продавался дёшево, работники банка охотно его раскупили. Завод эмальпосуды платит своим работникам кастрюлями, тазами, чайниками и прочей готовой продукцией. Предприятия тратят много энергии в организации бартерных операций, чтобы обеспечить себя и своих работников. Фабрика по производству насосов в Бердянске (Запорожская область) имеет 90% от торговых операций, включая заказы, в бартере. 120 из 3000 работников этого предприятия привлечены к организации бартера. Другой пример - текстильная фабрика “Вепес” в Запорожье, которая выпускает спецодежду. Девяносто процентов её поставок оплачивается продукцией. Цепочка выстраивается головокружительная. “Вепес” получает за поставленную им спецодежду сталь. Соответственно, сталь меняется на комплектующие детали с никопольским заводом, эти детали, в свою очередь, обмениваются на cталь на “Запорожстали”. Эта сталь идёт на фабрику по производству тары в обмен на краску. Наконец, краска поступает на Трансформаторный завод, который платит за неё деньгами.
Недопоставки могут повлечь за собой разрушение всей цепочки промышленных связей. Например, в июле 1995 50-70% работников “Автозаза” были отправлены в неоплачиваемый отпуск, поскольку завод двигателей в Мелитополе мог поставить только одну треть продукции от количества, указанного в договоре, так как, в свою очередь, недополучил комплектующие детали из луганского завода, который потребовал предоплату. А мелитопольский завод не имел достаточно средств, чтобы удовлетворить эту просьбу.[19]
Банки развиваются стремительно, уровень обслуживания в них улучшается, хотя всё ещё очень низок в сравнении с западными странами.
Тем не менее, открытие валютного счёта по-прежнему стоит всего 10 долларов для частного лица и около 100 долларов для предприятия. Виза-картой стало возможно пользоваться только с начала 1996 года и только в нескольких местах в областном центре с налогом 5-4.5%. А украинская виза-карта была издана впервые в сентябре 1996 года[20]. Обычно банковские услуги крайне дороги и сервис плох. Часто процент взыскивается на индивидуальной основе, то есть, как кому заблагорассудится. В середине 1997 года банковский процент займа составлял до 20% в месяц.
Операции с денежной массой трудны, если не невозможны для большинства банков, которые в основном заняты переводами между предприятиями. Зарплата обычно выдаётся деньгами. Система чеков отсутствует.
Предприятия же, как правило, имеют очень маленькую часть средств в денежной массе, они обязуются государством производить большую часть расчётов через банк. Исключение составляет заработная плата. Особенно тяжело придерживаться этого правила промышленным предприятиям.
В Запорожье многие банки развиваются под эгидой крупных государственных промышленных предприятий или как структура для отмывания незаконно нажитых денег. Ярким примером может служить “Автозазбанк”. В прошлом “Автозаз” пользовался услугами национального банка. В данный момент дирекция считает, что более выгодно учредить свой собственный банк. Стартовый капитал накопился за те три месяца, когда работники завода находились в недоплачиваемом отпуске и не получали зарплаты. Однако в скорости государственная комиссия по контролю обнаружила, что этих денег недостаточно для открытия банка. Были проданы акции, в основном на уровне высших правящих кругов. Таким образом, высшее руководство практически стало владельцем банка.
Банки других промышленных предприятий были учреждены таким же образом.
Причём контролируются банки в основном фамильными кланами. Здесь не принято брать на работу чужих, даже для очень компетентных посторонних двери закрыты.
Какая новая экономическая система возникает в Запорожье ?
К середине 1999 года Запорожье всё ещё находится на очень ранней стадии перехода к рыночной экономике. Характер местного хозяйствования может быть определён как перераспределительная монетарно непрозрачная экономическая система. Местные власти до сих пор не знают определённо, какие виды деятельности субсидируются, какие - нет. Кроме медобслуживания и образования, они субсидируют большую часть жилищных услуг и общественного транспорта. На уровне правительства субсидируются также некоторые предприятия промышленности. Сверх того, более половины экономической активности находится в сфере теневой экономики, то есть без уплаты налогов. В итоге, немногочисленные честно работающие предприятия промышленности, представляющие очень малую часть в экономике страны и всё убывающие численно, должны поддерживать остальную расширяющуюся часть экономики, включая теневые структуры, и покрывать все издержки большей части социальных нужд. Это бремя им не под силу. Понятно, что экономическая база такой перераспределительной экономики быстро вырождается. Политические деятели, вероятно, не осознают этого механизма и продолжают различными способами финансировать убыточную экономическую деятельность, аргументируя эти действия необходимостью сохнанения социального равновесия. Это ещё туже затягивает гордиев узел перераспределительной экономики.
В связи с продолжающимся спадом покупательной способности населения, государство должно оплачивать всё большую часть расходов за счёт бюджета. В 1997 году половина жителей Запорожья была не в состоянии заплатить за квартиру, отопление, газ, воду, электричество. В это же самое время государство решило увеличить квартплату на 60%.
Общественный транспорт и другие общественные службы также столкнулись с уменьшением поступлений. По мере углубления финансового кризиса государства, растут налоги. Местные власти в результате кризиса решили резко сократить подачу горячей воды в квартиры, в том числе и для парового отопления. Городские власти отдали распоряжение о регулярной работе городского транспорта только в часы пик.
Таким образом, порочный круг замыкается: политики заняты преимущественно обсуждением перераздела экономического пирога, вместо того, чтобы заботиться о внедрении новых экономических механизмов, позволяющих увеличить этот пирог.
В других постсоциалистических странах эти механизмы давно и успешно запущены. А на Украине в целом и в Запорожье, в частности, разрушительные силы преобладают над созидательными. Запорожью пока что ещё очень далеко до того момента, когда критическая масса позитивных сдвигов позволит говорить о его переходе к рыночной экономике.
Вообще, чрезвычайно тяжело характеризовать зарождающуюся в Запорожье экономическую систему, потому что реальная экономическая ситуация очень неопределённа и нестабильна. К середине 1999 года можно было обнаружить отдельные островки с различными системами хозяйствования, действующие по различным экономическим законам. Например, большие государственные предприятия действуют по совершенно иным правилам, чем средние и малые предприятия. А большая часть населения выживает благодаря использованию более примитивных форм экономической деятельности, существующей параллельно с новыми банками. Однако в экономическом пространстве, где находится место всем этим разрозненным частям хозяйствования, можно различить основные направления экономики. И если отследить основные движущие силы и основные действующие лица современной общественно-политической и экономической жизни, а также основные ситуации, складывающиеся в ней, то можно предположить наиболее вероятный сценарий дальнейшего развития.
Одним из важнейших действующих лиц современной экономико-политической драмы является бюрократия. Хотя на словах провозглашён переход к рыночной экономике, ныне действующие экономические устои и современное общество всё ещё остаются бюрократизированными. Бюрократические препоны можно рассматривать как некую опухоль на теле социума, которую не так-то просто удалить. Власть предержащие запрограммированы на осуществление контроля над людьми и предприятиями. Контролемания, существующая в обществе и парализующая всякую независимую экономическую деятельность, не может быть отменена сверху директивным путём в связи с переходом к рынку. Поэтому её, как черту бюрократии, следует считать важнейшей составляющей общественной и экономической жизни Запорожья.
Люди и предприятия выживают здесь только если выработают стратегию обходных манёвров по отношению к бюрократическому контролю. Это означает сползание инициативной части общества в болото теневой экономики и коррупции. Бюрократическое общество всегда шагает рука об руку с коррупцией. Правительство же реагирует на “чёрную” экономику ещё большим контролем и взвинчиванием налогов. Поэтому всегда наблюдается симбиоз большого теневого сектора и бюрократии. Это же касается и организованной преступности, которая, как язва, поразила все сферы экономики.