Дисциплина «Гражданское право»

Тема курсовой работы «Залог и неустойка. Сущность, особенности»

2004

1 НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ, ВОЗНИКАЮЩИЕ ПРИ ЗАЛОГЕ ВЕЩНЫХ ПРАВ И ТРЕБОВАНИЙ

1.1 Проблема залога имущественных прав

Еще в гражданском кодексе РСФСР 1922 года специально упоминалось о возможности залога имущественных прав: «предметом залога может быть всякое имущество, не изъятое из оборота, в том числе долговые требования, а также право на горный отвод и на разработку полезных ископаемых» (ст. 87). В гражданском кодексе 1964 года содержалась более общая формулировка:
«предметом залога может быть всякое имущество…» (ст. 194) [1]

Когда речь идет о залоге прав, то имеется в виду залог только имущественных прав. Заложить неимущественное право юридически невозможно, так как оно вообще не является объектом оборота. Всякие сделки по распоряжению неимущественными правами ничтожны. Применительно к залогу невозможность заложить указанные права вытекает из существа этого обеспечительного института: нельзя продать неимущественное право и получить удовлетворение из его стоимости.

Правило о том, что заложены могут быть только имущественные права, имеет исключение. Речь идет о требованиях, неразрывно связанных с личностью. Закон вообще запрещает их уступку (передачу), что автоматически означает невозможность их залога.

Поэтому ст. 336 Гражданского кодекса РФ 1994 года не допускает залога этих требований, называя некоторые из них. Сюда же необходимо отнести, в частности, требование о компенсации морального вреда.

А.М. Эрделевский пытался обосновать возможность уступки (и зачета) требования о компенсации морального вреда. Трудно согласиться с его мнением, хотя бы потому, что приведенная аргументация содержит противоречие: выступая за допустимость уступки рассматриваемого требования, он, тем не менее, признает наличие связи с личностью носителя этого требования. Подобное предложение стимулирует также безнравственную спекуляцию требованиями о компенсации морального вреда.

Общим исключением из правила о возможность залога любого имущественного права всегда было положение о недопустимости залога прав, которые нельзя передавать (уступать).

Некоторые ученые отрицают возможность залога вещных прав. Такой позиции придерживается, например, Б.М. Гонгало. С этим мнением трудно согласиться. Во-первых, закон не запрещает залога вещных прав в качестве общего правила. Существуют отдельные исключения, когда закон прямо не допускает залога (передачи) того или иного права. Именно наличие таких исключений может служить подтверждением общего правила о возможности залога вещных прав.

Во-вторых, нельзя усмотреть препятствия для залога вещного права, исходя из его юридической природы. Это - имущественное право и оно, как правило, не имеет неразрывной связи с его носителем. Поэтому вполне возможен залог права пожизненного наследуемого владения, права бессрочного пользования земельным участком и т.п. Когда упоминается возможность залога вещных прав, то имеется в виду залог только прав на чужую вещь. Говорить о залоге права собственности просто бессмысленно.

Несмотря на то, что по общему правилу вещные права способны к залогу, некоторые из них закона запрещает закладывать. Например, правило п. 2 ст.
175 ГК РФ запрещает залог земельных сервитутов, а на основании ст. 277 ГК
РФ невозможен залог личных сервитутов (право пожизненного проживания в чужом доме и т.п. ). Земельный сервитут служит интересам господствующего земельного участка, поэтому он может быть установлен только в пользу его владельца. Третьи лица не в состоянии быть правопреемниками сервитутного права без приобретения соответствующего права на господствующий земельный участок. Исключено несоответствие между субъектом права на господствующий земельный участок и субъектом права на сервитут. Личный сервитут не может быть заложен ввиду неразрывной связи с личностью субъекта этого права, ибо он устанавливается в интересах конкретного лица.

Такое направление проводилось в целом еще со времен римского права, однако уже тогда называлось исключение - право пользования вещью и извлечения из нее плодов (usus fructus)3. Ныне к данному типу сервитутов, как представляется, относятся право на горный отвод, право пользования участком лесного фонда, право пользования водным объектом и некоторые другие. Такого рода сервитуты сами по себе способны к залогу, хотя в действительности залог многих из них либо запрещен, либо весьма ограничен: например, залог права на горный отвод запрещен Законом РФ «О недрах»4. На основании ст. 17 данного закона не допускается переход права пользования недрами в пользу третьих лиц, а значит и его залог.

Если говорить о возможности залога обязательственных прав, необходимо отметить, что заложено может быть как денежное требование, так и требование иного имущественного предоставления. К примеру, из договора купли - продажи может быть заложено не только требование продавца об уплате покупной цены, но и требование покупателя о передаче товара.

1.2. Проблема залога права требования

В случае, когда предмет залога - требование, необходимо учитывать существенные особенности этого вида залога по сравнению с залогом материальный вещей. Нельзя упускать из виду также особенности залога обязательственных прав среди других имущественных прав, способных к залогу
(некоторые ограниченные вещные права, исключительные права). Анализ арбитражной практики этой категории дел показывает, что суды нередко не воспринимают такое явление как залог требования из обязательства, вероятно, потому, что залог требований в отличие, например, от уступки требований еще не такое распространенное явление. Проблема усугубляется и тем, что при рассмотрении в арбитражном суде возникает путаница по поводу того, что является предметом залога: само требование или материальный объект, который должен быть получен кредитором от должника в результате осуществления первым требования.

Иллюстрацией этому служит дело № А60-9093/99 Арбитражного суда
Свердловской области по иску ТОО «Евроазиябанк» к кооперативу «Кант». Банк обратился в арбитражный суд с иском к кооперативу о взыскании 549 126 руб.
50 коп. процентов за пользование кредитом, 458 072 руб. 50 коп. неустойки за несвоевременный возврат кредита, 146 274 руб. 50 коп. неустойки за несвоевременную уплату процентов за пользование кредитом по договору от 19 августа 1996 года с обращением взыскания на заложенное имущество - недостроенное здание бытового комбината.

Решением суда от 30 августа 1999 года исковые требования удовлетворены в полном объеме. Постановлением апелляционной инстанции от 21 октября 1999 года решение суда оставлено без изменения. Ответчик подал кассационную жалобу, в которой ссылался на недействительность договора залога, поскольку он к моменту залога еще не являлся собственником закладываемого объекта
(здание бытового комбината находилось и находится до сих пор в процессе строительства), а это противоречит, в частности, ст. 335 ГК РФ. К тому же, даже если признать его собственником объекта незавершенного строительства, то и тогда договор также недействителен ввиду несоблюдения формы договора ипотеки и требования о государственной регистрации подобного рода договоров.

Арбитражный суд Уральского округа оставил оба судебных акта без изменения, отметив, что закладываемое право на строящийся объект (здание бытового комбината) возникло у ответчика как заказчика из договора подряда на капитальное строительство от 17 августа 1993 года и, поскольку исполнение кредитного договора обеспечено залогом принадлежащего ответчику права на создаваемый объект и договор залога соответствует требованиям законодательства, предъявляемым к форме и содержанию договора залога прав, требования истца об обращении взыскания на предмет залога являются обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Как видно из описания дела, вопрос о квалификации объекта залога решался по-разному судебными инстанциями. В судебных актах предмет договора о залоге обозначался как объект незавершенного строительства (здание бытового комбината), и как право на строящийся объект, и как право требования из договора подряда на капитальное строительство. Между тем разница в регулировании залога материальных вещей (здание бытового комбината) и залога имущественных прав (право требования из договора подряда) весьма значительна и путаница в этом вопросе недопустима.

В действительности в этом деле предметом договора о залоге было право требования заказчика из договора подряда. Кассационная инстанция в своем постановлении указывала на то, что объектом залога является право заказчика на строящийся объект. Это неверно: заказчик по договору подряда имеет право не на материальный объект, создаваемый в процессе выполнения работы, а на действия подрядчика по выполнению работ и передаче результата работы. В трактовке кассационной инстанции объектом залога выступала совокупность материалов (недостроенное здание), но не право требования. В дальнейшем, если придерживаться этой точки зрения, взыскание будет обращено залогодержателем именно на совокупность материалов, а не на право требования. Помимо уже сказанного о настоящем объекте залога, добавлю, что вряд ли заказчик мог заложить само недостроенное здание (совокупность материалов), ибо даже если работа выполнялась иждивением заказчика
(заказчик предоставлял для строительства свои собственные материалы), переработанные материалы ему уже не принадлежали (из них была создана новая вещь). Право собственности на результат работы возникает у заказчика с момента его передачи подрядчиком, поэтому речь могла идти только о залоге материалов (предоставленных заказчиком) до их переработки. После возникновения у заказчика права собственности на результат работы
(материальный объект) заказчик (как собственник), конечно, будет вправе закладывать результат работы как вещь (недвижимое имущество) по правилам о залоге вещей, но до этого момента заказчик вправе распоряжаться лишь требованием, в том числе закладывать его. Сегодня возникла проблема допустимости залога требований из длящихся обязательств (когда происходит неоднократное исполнение).

Высший Арбитражный Суд РФ неоднократно высказывался против передачи такого рода требований, отказывая в исках цессионариям, которым они были уступлены. При этом ВАС РФ указывает, что в соответствии с § 1 главы 24 ГК
РФ уступка требований влечет перемену лиц в обязательстве и возможна в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Однако, как представляется, здесь не учтено, что при уступке требований из длящихся обязательств цедент хотя и остается стороной в обязательстве, но уступает требование о взыскании долга за уже проданные товары, выполненную работу или оказанные услуги. Безусловно, уступка требования предполагает перемену лиц в обязательстве - вопрос не в этом, а в том, что из длящихся обязательств можно «вычленять» требования и передавать их другим лицам, оставаясь при этом субъектом обязательства в целом. Ничего криминального нет в ситуации, когда арендодатель уступает требование о взыскании просроченной аренды. Поэтому, думается, можно считать допустимыми передачу залог такого рода требований.

2. ПОНЯТИЕ И ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ НЕУСТОЙКИ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ

ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

2.1. Понятие, проблемы, основные характеристики и правовая природа неустойки в предпринимательском праве.

В доктрине существуют следующие мнения о том, что следует понимать под неустойкой как способом обеспечения исполнения обязательств. Пестржецкий,
Буковский, Боровиковский и Мандро называют неустойкой «штраф или пеню в размере известной денежной суммы, которую одна сторона обязана уплатить другой в случае неисправности в исполнении обязательства». [2]Этой же точки зрения придерживается Г.Ф. Шершеневич, считая неустойкой «присоединение к главному обязательству дополнительное условие о платеже должником известной суммы на случай неисправности в исполнении». Иную позицию занимает Мейер - по его мнению, неустойка может представлять собой не только денежное обязательство, но и передачу определенного имущества или же совершение в пользу кредитора какого-либо действия[3]. Этот спор разрешает п. 1 ст. 330
ГК РФ, в которой говориться, что неустойкой признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности, в случае просрочки исполнения.

Институт неустойки существовал еще в древнем Риме. Соглашение о ней заключалось в форме стипуляции, откуда неустойка и получила свое название - stipulatio poenae. Сегодня неустойка находит свое широчайшее применение в обеспечении исполнения самых разных гражданско-правовых договоров.
Привлекательность неустойки, ее широкое применение в целях обеспечения договорных обязательств объясняется, прежде всего, тем, что она представляет собой удобное средство упрощенной компенсации потерь кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением должником своих обязательств.

Важно отметить, что неустойка обеспечивает только договорное обязательственное правоотношение. Все остальные обязательства (деликтные, внедоговорные в виде односторонней сделки) объектами обеспечения неустойки в силу специфики последней и характера указанных обязательств таковыми не являются.

Соглашение о неустойке должно быть совершено в письменной форме независимо от формы основного обязательства - это положение, закрепленное в ст. 331 ГК РФ, является условием действительности неустоечного соглашения.
Это правило распространяется на все случаи обеспечения неустойкой исполнения какого-либо обязательства. Из этого следует, что в том случае, если основное обязательство должно быть нотариально удостоверено или подлежит государственной регистрации, данное требование не распространяется на форму соглашения о неустойке.

Среди цивилистов ведется давний спор о правовой природе неустоечного соглашения - о том, является ли неустойка акцессорным, дополняющим основное требование, обязательством или же это часть основного обязательства или же просто отдельное, самостоятельное соглашение.

Большинство цивилистов склоняются к тому, что неустойка, как и все остальные (кроме банковской гарантии) способы обеспечения обязательств, является акцессорным (дополнительным) обязательством, что прямо вытекает из ее природы - служить неким побудителем, некой гарантией надлежащего исполнения главного обязательства.

Сторонники теории «неустоечного сепаратизма» полагают, что неустойка - это совершенно самостоятельное обязательство, что, хотя неустоечное соглашение заключается во исполнение какого-то другого обязательства, оно вовсе не является акцессорным по отношению к нему[4]. Цивилисты, придерживающиеся такой позиции в отношении неустойки, основывают свои суждения главным образом на том, что соглашение о неустойке должно быть заключено в письменной форме независимо от формы основного обязательства, а несоблюдение такой формы влечет недействительность соглашения о неустойке
(статья 331 ГК РФ), что недействительность соглашения о неустойке не влечет за недействительности основного обязательства (п. 2 ст. 329 ГК РФ) и, наконец, что по требованию об уплате неустойки кредитор не должен доказывать причинение ему убытков неисполнением или ненадлежащим исполнением основного обязательства (п. 2 ст. 330 ГК РФ).

В доктрине имеется и совершенно иной взгляд на неустойку - есть цивилисты, которые считают, что неустойка не является ни самостоятельным, ни дополнительным обязательством, что неустойка - есть часть-санкция самого основного обязательства, то есть ее вообще нельзя рассматривать как нечто отдельное (даже акцессорное)[5].

С этой точки зрения трудно согласиться - неустоечное соглашение заключается отдельно от основного обязательства во всех отношениях: к его форме предъявляются определенные требования, не зависящие от формы основного обязательства, оно исполняется в случае нарушения независимо от дальнейшего исполнения основного обязательства, и, наконец, оно не является обязательным условием заключения договора (за исключением случаев, когда имеет место законная неустойка).

Соглашение о неустойке нельзя считать и самостоятельным обязательством. В данном случае имеется главное (основное) обязательство, а для его обеспечения устанавливается неустоечное соглашение, являющееся к нему придаточным, или дополнительным. Таким образом, обязательство уплатить неустойку находится в зависимости от главного обязательства и это обстоятельство как раз и ведет к тому, что:

- если нет главного обязательства или оно признано недействительным, то этот факт влечет за собой недействительность соглашения о неустойке,

- если главное обязательство прекращается, то прекращается и обязательство уплатить неустойку, так как его цель - добиться исполнения основного обязательства,

- если кто-либо принимает на себя ответственность по основному обязательству, то к нему автоматически переходит и обязательство исполнять условия неустоечного соглашения,

- если в ходе исполнения договора имела место уступка права требования по основному обязательству, то вместе с ней к новому кредитору переходит и право требовать исполнения условий неустоечного соглашения.

Таким образом, говоря о правовой природе соглашения о неустойке, необходимо иметь в виду, что неустойка является институтом, призванным обеспечить должное исполнение основного обязательства, но в то же время - если было заключено соглашение о неустойке во исполнение какого-то договора, оно становится неотъемлемой частью этого договора и все вопросы, касающиеся соглашения о неустойке, нужно рассматривать в неразрывной связи с основным обязательством.

2. 2. Функция неустойки и ее классификация

Основная функция неустойки в предпринимательском праве - обеспечительная - заключается в том, что она является дополнительной санкцией за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, помимо общей санкции возмещения убытков (ст. 393 ГК). Дополнительное обеспечительное значение неустойки по сравнению с общей санкцией возмещения убытков проявляется в следующем. Во-первых, согласно п. 4 ст. 393 ГК РФ, убытки могут быть взысканы только тогда, когда они действительно имели место, причем для взыскания такого вида убытков, как упущенная выгода, необходимо учитывать предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления; неустойка же может быть взыскана вне зависимости от всего этого - для ее истребования с должника кредитору необходимо только указать нарушение (п. 1 ст. 330 ГК РФ). Во-вторых, размер убытков точно определим лишь после факта неисполнения обязательства, размер же неустойки заранее определен, что делает ее взыскание неизбежным, повышая тем самым реальность неблагоприятных имущественных последствий для должника
- кредитор в любое время может взыскать неустойку, не дожидаясь ни возникновения убытков, ни точного определения их размера. Таким образом, обеспечительный характер неустойки проявляется в том, что наличие неустоечного соглашения оказывает стимулирующее воздействие на должника, побуждая его к надлежащему и своевременному исполнению основного обязательства, и является надежной гарантией для кредитора получить имущественную компенсацию за неисполнение или ненадлежащее исполнение этого обязательства независимо от наличия убытков.

В доктрине выделяются также штрафная и компенсационная функция неустойки, которые, по нашему мнению, скорее представляют собой два своеобразных проявления обеспечительной функции, нежели самостоятельными функциями неустойки. По мнению Гонгало Б.М., всякая неустойка имеет штрафной характер, так как ее взыскание производится независимо от взыскания убытков. Наиболее ярко выраженный штрафной характер имеет кумулятивная (штрафная, совокупная) неустойка, которая подлежит выплате сверх полного возмещения убытков. Другие же виды неустойки - зачетная, исключительная и альтернативная - больше имеют компенсаторный характер, так как их выплата в той или иной мере пересекается с возмещением убытков. По справедливому замечанию Малеина Н.С., «штрафной характер неустойки в полной мере проявляется лишь когда правонарушение не повлекло за собой никакого имущественного ущерба, когда же такой ущерб был, налицо компенсаторная природа неустойки»[6].

В доктрине выделяются несколько классификаций неустоек по разным признакам. Так, по источнику возникновения неустойки можно классифицировать на договорные, законные и так называемые смешанные.

Договорная неустойка может быть предусмотрена сторонами при заключении фактически любого гражданского договора. Следует отметить, что закон предусматривает достаточно строгие требования к неустоечному соглашению: оно должно быть совершено в письменной форме независимо от формы основного обязательства, причем форма является условием действительности этого соглашения (ст. 331 ГК РФ); в соглашении о неустойке обязательно должен быть предусмотрен предмет этого соглашения и сделана ссылка на основное обязательство.

Непременным условием признания неустойки законной служит включение ее в состав императивной нормы. Прежде чем приступить к рассмотрению законной неустойки в современном предпринимательском праве, хотелось бы несколько осветить историю развития этого института.

В дореволюционном законодательстве неустойка определялась законом только в двух случаях:

. За неисправность в платеже по заемным обязательствам между частными лицами - не заплативший по заемному обязательству в срок подвергался взысканию нестойки по три процента с не заплаченного капитала;

. За неисправность в исполнении по обязательствам с казной - с неисправного казенного поставщика или подрядчика взыскивалась неустойка в размере 0,5 % в месяц с суммы стоимости просроченных поставкой товаров, припасов или работ.

В советский период развития гражданского законодательства наблюдается тенденция увеличения случаев применения законной неустойки, неустойка являлась основным средством обеспечения договорной дисциплины (так называемый контроль рублем), и многими нормативными актами того времени предусматривается обязательное включение в договоры положения о неустойке[7]. Эта тенденция достигает своей кульминационной точки в 70-80-е гг. - законодательством того периода предусматривалось свыше трех тысяч санкций за нарушения в сфере хозяйственной деятельности, большая часть которых имела форму неустойки.

Согласно ст. 332 действующего Гражданского Кодекса, законной называется неустойка, определенная законом. В доктрине возникли два противоположных мнения по поводу того, что в данном случае следует понимать под законом. Так, Брагинский М.И. и Витрянский В.В. считают, что в рамках этой статьи закон следует трактовать в узком смысле - то есть, по их мнению, законная неустойка может предусматриваться исключительно федеральными законами[8]. Павлодский Е.А., напротив, говорит, что режим законной неустойки распространяется на случаи включения условия о неустойке не только в закон, но и в иные правовые и в целом - нормативные акты, обязательные для сторон в соответствии со ст. 3 ГК РФ[9]. Как бы то ни было, положения о законной неустойке содержатся в настоящее время отнюдь не в одних только федеральных законах, но это не является противоречием действующему Гражданскому Кодексу.

Режим законной неутойки может быть распространен не случаи включения условия о неустойке не только в закон, но и в иные правовые акты, обязательные для участников гражданского оборота в соответствии со ст. 3 ГК
РФ. Статья 332 ГК РФ позволяет сделать вывод, что условие договора об освобождении стороны (сторон) от неустойки, указанной в законе или в ином правовом акте, а равно об уменьшении такой неустойки является ничтожным.
Что касается увеличения размера законной неустойки, то на этот счет п. 2 ст. 332 ГК РФ содержит положение, согласно которому размер законной неустойки может быть увеличен соглашением сторон, если закон этого не запрещает. В качестве примера случая, при котором недопустимо соглашение сторон об увеличении размера неустойки, можно сослаться на Устав Железных
Дорог РФ. В нем предусмотрены различные виды неустойки, которые подлежат взысканию с перевозчика, грузоотправителя или грузополучателя, а затем в статье 167 Устава содержится указание на то, что «железные дороги, грузоотправители, грузополучатели и пассажиры в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств, вытекающих из настоящего Устава, несут материальную ответственность лишь в пределах, предусмотренных соответствующими статьями Устава».

В теории законную неустойку делят на строго императивную и нестрого императивную. В качестве наиболее строгого примера строго императивной неустойки можно привести законную неустойку в виде штрафа в размере 50 % от стоимости недопоставленной продукции. Примером второй может послужить установление неустойки за просрочку в виде пени в размере 0,5 % в день, когда в договоре поставки или купли-продажи для предпринимательской деятельности не содержался иной конкретный размер ответственности за такое нарушение.

Законную неустойку, увеличенную соглашением сторон, не нарушая при этом положения п. 2 ст. 332 ГК РФ, в литературе называют смешанной.

Правом уменьшения размера неустойки наделен только суд, независимо от того, законная это или же договорная неустойка (ст. 333 ГК РФ). Среди цивилистов ведется спорная дискуссия о том, стоит ли обязать суд уменьшать размер неустойки, явно не соответствующей совершенному правонарушению.
Формулировка ст. 333 ГК РФ говорит лишь о праве суда на подобное уменьшение. Сложно дать однозначный ответ на этот вопрос - на наш взгляд, разумнее всего было бы согласиться с мнением Брагинского М.И. и Витрянского
В.В., предлагающих считать неоправданно высокий размер неустойки злоупотреблением правом, а, следовательно, законным основанием к отклонению исковых требований в соответствующей части.

Райхер В.К. среди видов неустоек этой классификации называет еще нормативно-договорную неустойку, представляющую собой «сложный состав из предписаний закона и осуществляющего эти предписания договора»[10], однако, по справедливому замечанию Константиновой В.С., допущение существования такого вида неустойки позволит каждую законную неустойку считать одновременно и нормативно-договорной, что только посеет неразбериху в этой и без того сложной классификации[11].

Следующая классификация представляет собой деление неустоек в зависимости от методов их исчисления. В рамках этой классификации цивилисты выделяют собственно неустойку, штраф и пеню. В доктрине не производится никакого четкого вразумительного различия между собственно неустойкой и штрафом, что позволяет нам последовать за большинством цивилистов и согласиться с тем, что эти два понятия обозначают одно и то же явление.
Хотя справедливо будет обозначить в данной работе точку зрения Гонгало
Б.М., который считает, что штраф - есть неустойка за действие/бездействие, представляющееся наиболее серьезным правонарушением, в то время, как собственно неустойка отличается меньшим размером и соответственно меньшей значимостью правонарушения[12]. Совершенно иная ситуация складывается с разделением понятий штрафа и пени. Штраф представляет собой однократно взыскиваемую сумму, которая выражается либо в твердой сумме, либо в виде процентов пропорционально заранее определенной величине. Пеня же представляет собой неустойку, начисляемую непрерывно, нарастающим итогом.
Неустойка в виде штрафа применяется в не длящихся правонарушениях, чаще всего за просрочку в исполнении.

В зависимости от того, как неустойка соотносится с убытками, выделяют зачетную, штрафную, исключительную и альтернативную неустойки. Эта классификация предусматривается статьей 394 ГК РФ. Штрафная (кумулятивная, совокупная) неустойка предполагает полное возмещение убытков сверх неустойки и является самой жесткой из всех неустоек этой классификации.
Альтернативная неустойка предоставляет кредитору на выбор требовать либо возмещения убытков, либо уплаты неустойки. Исключительная неустойка подразумевает взыскание только неустойки, но не убытков. И, наконец, при зачетной неустойке убытки возмещаются лишь в части, не покрытой неустойкой.
П. 1 ст. 394 ГК РФ содержит презумпцию зачетной неустойки - то есть, если в соглашении о неустойке не содержится прямого указания на то, какая именно неустойка им устанавливается, то убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой.

В зависимости от порядка исчисления можно выделить неустойку, исчисляемую в процентах, исчисляемую в кратном отношении к определенной сумме, и неустойку, исчисляемую в твердой сумме.

В зависимости от порядка взыскания неустойки, можно выделить неустойку, взыскиваемую в добровольном порядке, и в суде.

Вот, пожалуй, и все основные классификации неустоек, существующие на данный момент в законе и в доктрине предпринимательского и гражданского права.

2. 3. Сущность, проблемы применения неустойки и ее современное понимание.

Анализ не раз поднимавшихся в юридической литературе, но так до конца не разрешенных до конца вопросов о том, является ли неустойка способом обеспечения исполнения обязательств или мерой ответственности за их нарушение и носит ли она штрафной либо компенсационный характер, имеет не только теоретический интерес. Ответы на них могут быть на практике использованы судами в целях более точной квалификации условий договора относительно предусматриваемых ими санкций, в частности, для правильного определения характера соответствующего возмещения (суммы неустойки), а, следовательно, и правильного установления его размера.

1. Обеспечение исполнения - это совокупность таких мер, которые заранее принимаются сторонами или предписываются законодателем (в том числе путем установления в нормативных актах так называемых законных неустоек) в целях обеспечения имущественных интересов кредитора, предотвращения либо уменьшения размера негативных последствий, возможных для него вследствие предполагаемого нарушения (неисполнения или ненадлежащего исполнения) обязательств контрагентом. Отличительной особенностью таких мер, как известно, является их зависимый от обеспечиваемого обязательства характер
(ст. 329 ГК).

Может показаться, что здесь вообще нет никакой проблемы, поскльку нормы относительно неустойки находится в Гражданском кодексе в его главе 23
«Обеспечение исполнения обязательств». Однако такого формального подхода к анализу обозначенной проблемы недостаточно.

В качестве института, призванного обеспечить исполнение обязательств, неустойка представляет собой средство стимулирования должника к надлежащему исполнению обязательства, побуждает его под страхом наступления неблагоприятных последствий исполнить принятые на себя обязательства, то есть, грубо говоря, является способом «запугивания» контрагента. Из сказанного довольно четко вырисовывается предупредительный характер неустойки в предпринимательстве, одна из целей ее установления - предупредить нарушение обязательства. В то же время, широкое применение и распространенность неустойки в качестве способа обеспечения исполнения договорных обязательств объясняется тем, что она представляет собой удобное средство компенсации потерь кредитора, вызванных нарушением своих обязательств его контрагентом. Такое «удобство» неустойки в предпринимательстве обеспечивается рядом присущих ей особенностей, коими являются: возможность ее взыскания лишь за сам факт нарушения обязательства, в результате чего отсутствует необходимость представления доказательств о наличии убытков, причиненных таким нарушением; свобода сторон по собственному усмотрению формулировать условия договора о неустойке, например, о размере или порядке его определения (естественно, за исключением законной неустойки, размер которой может быть только увеличен, если закон этого не запрещает), о соотношении с убытками и/или процентами, установленными статьей 395 ГК. Такие особенности неустойки делают ее достаточно гибким правовым механизмом, позволяют приспосабливать ее к конкретным взаимоотношениям сторон, усиливая, таким образом, ее целенаправленное воздействие.

В юридической литературе можно встретить указание и на такую особенность неустойки, как предопределенность размера ответственности за нарушение обязательства, благодаря чему стороны знают о ее размере уже на момент заключения договора. Такая особенность дает основание предполагать, что неустойка - еще не сама ответственность, а лишь некая основа определения ее размера.

Встречается и мнение, согласно которому неустойка должна расцениваться только как мера гражданско-правовой ответственности в предпринимательстве, как санкция. При этом акцент делается на то, что поскольку само взыскание неустойки с неисправного должника ничем не обеспечено и не гарантировано кредитору, отнесение ее к специальным способам обеспечения исполнения обязательств неоправданно[13].

Однако такая однозначная оценка неустойки представляется не вполне обоснованной.

Во-первых, основанием для признания неустойки способом обеспечения исполнения обязательств в предпринимательском праве является цель, преследуемая данным институтом в сфере имущественных отношений, а не степень обеспеченности или гарантированности требования о взыскании самой неустойки.

Во-вторых, ничто не мешает субъектам договорного правоотношения установить обеспечение исполнения обязательства по уплате неустойки как исполнения по отдельному обязательству (например, залогом или поручительством), но не обеспечение ее взыскания, поскольку последнее можно отнести, скорее, к прерогативе государства.

Поэтому, можно с достаточной уверенностью говорить о том, что неустойка является полноправным институтом среди других, призванных обеспечивать исполнение договорных обязательств в предпринимательских отношениях.

Но то утверждение, что неустойка должна рассматриваться, как ответственность также имеет под собой самые реальные основания, если подойти к данной проблеме с другой стороны.

Известно, что ответственность в любом случае выражает применение установленной законом или договором санкции, тогда как каждое применение к правонарушителю санкции может означать применение меры ответственности.
Факт, что неустойка является санкцией, сомнения не вызывает. Но теория предпринимательского права действительно всегда рассматривала и рассматривает неустойку как вид, меру ответственности, существующую наряду с убытками, являющимися общей формой ответственности по обязательствам, с потерей суммы задатка и с уплатой процентов, предусмотренных статьей 395
ГК.

Чтобы разобраться в отмеченной проблеме, необходимо хотя бы вкратце остановиться на вопросе определения понятия гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательств.

Существуют разные определения понятия гражданско-правовой ответственности и в течение длительного времени продолжаются споры по этому поводу. Но то, что юридическая наука до сих пор не пришла к какому-либо окончательному и единообразному решению, вряд ли дает основание полагать, что отсутствие единого, общего для предпринимательского права понятия ответственности способно существенным образом отразиться на состоянии регулируемых законодательством предпринимательских отношений в целом.
Создается даже впечатление, что теория предпринимательского права вообще не нуждается в конкретном общем определении понятия ответственности. Такое положение, кстати говоря, имеет место в англо-американской системе права, где понятие договорной ответственности как частного момента общей теории ответственности за нарушение обязательства нико