План
Введение
Понятие морального вреда
Критерии и проблемы определения размера компенсации
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Наука российскогогражданского права относит обязательства, возникающие
вследствии причинения вреда, к категории внедоговорных обязательств. Они
регламентируются гл. 59 ГК РФ (ст. 1064-1101).
Субъекты данного обязательства- потерпевший и лицо, ответственное за
причинение вреда, как правило, не состоят в договорных отношениях.
Потерпевший, т.е. лицо, которому причинен вред, выступает в этом
обязательстве в качестве кредитора, а лицо, ответственное за причинение
вреда- в качестве должника.
Основанием возникновения обязательства служит гражданское правонарушение,
выразившееся в причинении вреда другому лицу. Институт обязательств,
возникающих в следствии причинения вреда, выполняет как компенсационную,
так и предупредительную функцию.
В отличии от видов ответственности, предусмотренных нормами других
отраслей права, где основной задачей является наказание правонарушителя,
данная ответственность, возлагаемая на причинителя вреда, носит
компенсационный характер.
В конкретно данной работе речь пойдет о возмещении морального вреда. А
также о критериях и определенных проблемах в определении размера
компенсации.
Понятие морального вреда
Понятие «моральный вред» было введено в гражданское законодательство,
очевидно, для сохранения терминологической преемственности с уголовно-
процессуальным законодательством, поскольку до недавнего времени
единственным основанием считать моральный вред правовой категорией являлась
ст. 53 УПК РСФСР, определявшая потерпевшего как лицо, которому
преступлением причинен «моральный, физический или имущественный вред».
Принимая во внимание установленное законодателем содержание этого понятия
(нравственные и физические страдания), название «моральный вред» вряд ли
может быть признано удачным, поскольку понятие «мораль» применительно к
личности означает совокупность представлений об идеале, добре и зле,
справедливости и несправедливости. Прежде чем перейти к анализу понятия
«моральный вред» необходимо отметить, что под вредом в гражданском праве
понимаются неблагоприятные изменения в охраняемом законом благе, при этом
само благо может быть как имущественным, так и неимущественным.
Перечень охраняемых законом неимущественных благ указан в Конституции РФ.
Это право на жизнь, здоровье, честь, достоинство, доброе имя, свободу,
личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и
семейную тайну, причем в Конституции подчеркивается (п. 1 ст. 55), что этот
перечень не должен толковаться как отрицание или умаление других
общепризнанных прав и свобод личности. Упомянутые права имеют абсолютный
характер.
Как было отмечено выше, понятие морального вреда в гражданско-правовом
смысле раскрыто в ст. 151 ГК РФ, .где моральный вред определяется как
«физические или нравственные страдания». Очевидно, что законодатель
применяет слово «страдания» как ключевое в определении морального вреда.
Это представляется вполне обоснованным. Термин «страдание» с необходимостью
предопределяет, что действия причинителя морального вреда обязательно
должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную
психическую реакцию. При этом вредоносные изменения в охраняемых благах
находят отражение в сознании в форме ощущений (физические страдания) и
представлений (нравственные страдания). Наиболее близким к понятию
«нравственные страдания» следует считать понятие «переживания». Содержанием
переживаний может являться страх, стыд, унижение, иное неблагоприятное в
психологическом аспекте состояние. Что же представляет собой деяние,
влекущее причинение морального вреда? Рассмотрим этот вопрос отдельно для
обеих его составляющих. Кажется вполне очевидным, что любое неправомерное
действие или бездействие может вызвать нравственные страдания той или иной
степени. Очевидно, что понятия «вред здоровью» и «моральный вред» могут
быть сведены в единое понятие «неимущественный вред». Для установления
единообразия в понимании применяемой терминологии необходимо
проанализировать содержание понятия «здоровье». В качестве международно
признанного и наиболее широкого определения примем определение Всемирной
организации здравоохранения: «Здоровье - это состояние полного социального,
психического и физического благополучия». В общем случае, неправомерное
действие лишает субъекта, в отношении которого оно совершено, по крайней
мере одного из элементов указанного благополучия. Как будет показано ниже,
российское законодательство понимает под здоровьем физическое и психическое
благополучие. Отсюда следует, что понятия «вред здоровью.» и «страдания»
частично совпадают по своему содержанию, так как претерпевание страданий
означает утрату психического благополучия. В целях достижения
терминологической и правовой корректности введем понятие «телесный вред»,
заменив им в ходе наших рассуждений понятие «вред здоровью» содержащееся в
ст. 59 ГК РФ и понимая под телесным вредом любые негативные изменения в
телесной сфере человека.
Определение понятия «моральный вред» дал Пленум Верховного суда РФ в
Постановлении «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации
морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физи- ческие страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на
принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага
(жизнь, здоровье, достоинство, личности, деловая репутация,
неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), или
нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим
именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с
законом об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо
нарушающими имущественные права гражданина.
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях
в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную
общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны,
распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих
честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением
или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным
увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием,
перенесенным в результате нравственных страданий и др.»
Процитированное определение заслуживает внимания. Хотя в определении не
дается общего определения физических или нравственных страданий, из
приведенного текста следует, что суд попытался раскрыть содержание одного
из видов морального вреда - нравственных страданий. Очевидно, что суд
понимает под нравственными страданиями переживания, что совпадает с
позицией автора настоящей работы. Необходимо отметить неудачное
употребление термина «нравственные переживания». Заметим, что суд признает
как первичный, так и отдаленный моральный вред, указывая, что «моральный
вред... может заключаться в ... переживаниях... в связи с болью... либо в
связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий...».
Это происходит, например, в случае, когда в результате распространения не
соответствующих действительности порочащих сведений у лица, испытавшего по
этому поводу переживания (моральный вред в виде нравственных страданий -
первичный моральный вред), происходит в результате этого гипертонический
криз с болевыми ощущениями (моральный вред в виде физических страданий -
вторичный моральный вред).
Установление четкой терминологии представляется очень важным для
правильного разграничения отдельных видов вреда и их последующего
возмещения. Физический (телесный) вред - это вред материальный и вместе с
тем неимущественный. Вредоносные изменения происходят в телесной (то есть
материальной сфере потерпевшего) под влиянием определенных внешних
воздействий. Эти изменения в телесной сфере приводят или могут при-вести к
негативным изменениям в психической сфере и в имущественной сфере личности.
Негативные изменения в психической сфере могут выражаться в обоего рода
страданиях (моральный вред), а негативные изменения в имущественной сфере -
в расходах, связанных с коррекцией или функциональной компенсацией телесных
недостатков, и утрате дохода (заработка, имущественный вред). Таким
образом, любой телесный вред в целях его возмещения (именно возмещение
вреда является целью гражданско-правового регулирования) распадается на
моральный вред и имущественный вред. Собственно говоря, к такому же выводу
приводит и анализ ст, 12 и 15 ГК РФ. В ст. 12 отсутствует такой способ
защиты гражданских прав как «возмещение вреда», но указан способ
«возмещение убытков». Текст ст. 15 позволяет сделать вывод, что термин
«убытки» применим как к случаям договорных, так и деликтных обязательств:
«Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено,
произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права,
утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные
доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского
оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода)». Такое
понимание убытков применимо в целях его возмещения как при причинении
телесного, так и имущественного вреда. Например, гражданин лишается ноги в
результате дорожно-транспортного происшествия. Причиненный ему физический
вред выражается в утрате ноги. Этот физический вред вызывает физические
страдания в момент причинения увечья, в процессе заживления раны, в
последующих болевых ощущениях. Одновременно осознание своей ущербности,
неполноценности, невозможности вести равноценную прежней жизнь, утрата
прежней работы заставляют его испытывать переживания, то есть претерпевать
нравственные страдания. В совокупности нравственные и физические страдания
составляют моральный вред, который при наличии других необходимых условий
должен быть в соответствии со ст. 151 ГК РФ компенсирован в денежной форме.
Помимо этого, чтобы поддерживать свое существование, иметь возможность передвигаться, вести достойный человека образ жизни, он заказывает протез, покупает транспортное средство, вынужден обращаться за такими платными услугами, к каким вынуждает его состояние увечья. Пользуясь терминологией ст. 15 ГК, он несет расходы для восстановления своего нарушенного права на полноценную, достойную человека жизнь, составляющие реальный ущерб. Теряя прежнюю работу, он утрачивает прежний доход (упускает выгоду), который не утратил бы, если бы его здоровье не было нарушено. В целом, он несет убытки, которые подлежат возмещению в полном объеме. Этот пример показывает, что физический вред возмещается путем возмещения морального и имущественного вреда, вызванных телесным вредом (опосредованное возмещение вреда). Неправильное разграничение вреда по его видам может привести к неверным выводам. Проиллюстрируем это выдержкой из работы Беляковой А. М.:
«Автором уже высказывалось суждение о недопустимости компенсации морального вреда, выражающегося в душевных переживаниях, страданиях, физической боли потерпевшего... Как бы не была велика утрата матери, лишившейся ребенка из- за автокатастрофы, компенсировать ее с помощью денег невозможно. Но моральный вред может проявиться в ограничении возможности лица активно участвовать в жизни: свободно передвигаться из-за ампутации ног, видеть или слышать при потере зрения или слуха и т. д. И если невозможно оценить в деньгах душевные страдания, то допустимо было бы взыскание с причинителя вреда средств с целью облегчения жизни потерпевшего. За счет причинителя
,вреда можно было бы приобрести телевизор для потерпевшего, лишенного возможности ходить в театр и кино, потерявшего вследствие увечья зрение и т. д. Я разделяю позицию Малеина Н.С. в том, что размер возмещения морального вреда должен определяться не по принципу эквивалентности, а сообразно с особенностями конкретного случая, в рамках которого может учитываться характер вреда, имущественное положение потерпевшего и причинителя вреда и другие факторы».
Позиция автора процитированных строк в достаточной степени противоречива.
Признавая, с одной стороны, неприменимость принципа эквивалентности при
возмещении морального вреда, она, с другой стороны, не допускает
компенсацию в деньгах пережива-,иал, страданий, физической боли, то есть не
допускает компенсации собственного морального вреда, причем, как это
следует из примера со смертью ребенка, именно в связи с невозможностью
установления эквивалентности между страданиями по поводу смерти ребенка и
размером денежной компенсации. Конечно, денежная компенсация не возместит
утраты ребенка, но даже если эта компенсация позволит хотя бы временно
сменить обстановку, то неизбежные в данном случае страдания будут несколько
сглажены, переживания могут быть частично смягчены, уменьшена
продолжительность их претерпевания или снижена острота. Подмена понятий
имеет место в сентенции относительно того, что моральный вред «может
проявиться в ограничении возможности лица ... свободно передвигаться из-за
ампутации ног, видеть или слышать при потере зрения или слуха...».
Отмеченные ограничения - это проявление телесного вреда. Проявления же
морального вреда - это переживания по поводу наличия указанных ограничений.
В то же время приведенные автором примеры возмещения вреда (покупка
телевизора, проигрывающего устройства и пластинок) - это примеры будущих
или уже произведенных расходов, вызванных причинением телесного вреда.
Приобретение этих устройств не помогает лучше ходить, видеть или слышать, но дает возможность иметь приблизительный эквивалент утраченных благ и в то же время сгладить, компенсировать переживания по поводу неудобств и лишений, вытекающих из невозможности ходить, видеть или слышать. Если бы в ситуации с ампутацией ног лицу были бы установлены высококачественные протезы, позволяющие самостоятельно передвигаться, и был бы приобретен автомобиль (то есть произведено возмещение телесного вреда, опосредованное через возмещение имущественного вреда), то в покупке телевизора в качестве компенсации морального вреда не было бы необходимости. Разумеется, подлежащий компенсации моральный вред и в этом случае имел бы место в виде переживаний лица по поводу неудобств, связанных с пользованием протезами, осознания ущербности, отличия от других людей, и т. п. Поскольку опосредованное через возмещение имущественного вреда возмещение телесного вреда выражается, как и компенсация морального вреда, в денежной форме, возникает вопрос об их разграничении.
Трудность такого разграничения состоит именно в единстве формы компенсации морального вреда и возмещения имущественного вреда, поскольку деньги являются универсальным имущественным эквивалентом, дающим возможность приобрести необходимые конкретному лицу блага.
Принцип разграничения можно сформулировать следующим образом: опосредованное через возмещение имущественного вреда возмещение телесного вреда направлено на устранение или ослабление самих телесных дисфункций или их внешних проявлений, в то время как компенсация морального вреда направлена на устранение или сглаживание переживаний, страданий, связанных с причинением телесного вреда. Поскольку, как было отмечено выше, моральный вред находит выражение в негативных психических реакциях потерпевшего, правильнее было бы использовать понятие «психический вред».
Таким образом, «вред» как общее понятие подразделялось бы на
«имущественный, телесный или психический вред».
Поскольку компенсация морального вреда является новым для российского законодательства правовым институтом, его несовершенство влечет возникновение большого количества теоретических и правоприменительных проблем. Одной из таких проблем является субъектный состав лиц, имеющих право требовать защиты нарушенных гражданских прав путем компенсации морального вреда.
Первоначально эта проблема возникла в связи с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик. В п. 6 ст. 7 Основ устанавливалось, что «Гражданин или юридическое лицо, в отношении которых распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением».
Грамматический анализ этой нормы давал основания полагать, что, во-первых, понятия «честь и достоинство» применимы к юридическим лицам, и, во-вторых, юридическое лицо вправе требовать возмещения морального вреда.
Очевидно, что вряд ли уместно было применять понятие «достоинство», то есть
сопровождающееся положительной оценкой ;,,;лица отражение его качеств в
собственном создании, к юридическому лицу - искусственному образованию,
собственным сознанием не обладающему. Поскольку юридическому лицу
свойственно участие именно в деловых отношениях, понятие чести в отношении
юридического лица полностью совпадало с понятием деловой репутации как
сопровождающегося положительной оценкой общества отражения деловых качеств
лица в общественном сознании и являлось, таким образом, абсолютно
избыточным. С принятием первой части Гражданского кодекса РФ (далее - ГК)
это несоответствие было устранено, так как ст. 152 ГК предусматривает
гражданско-правовую защиту только деловой репутации юридического лица. Эта
норма регулирует защиту чести, достоинства и деловой репутации граждан и
деловой репутации юридических лиц, причем п. 1-6 ст. 152 ГК регулируют
защиту чести, достоинства и деловой репутации гражданина, а п. 7 ст. 152 ГК
является отсылочной нормой, согласно которой «Правила настоящей статьи о
защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите
деловой репутации юридического лица.». Моральный вред упоминается в п. 5
ст. 152 ГК: «Гражданин, в отношении которого распространены сведения,
порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе-наряду с
опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального
вреда, причиненных Их распространением».
Очевидно, что грамматический анализ ст. 152 ГК, как и в случае ст. 7
Основ, дает основания для вывода о праве юридического лица требовать
возмещения морального вреда. Здесь следует сделать небольшое отступление от
рассматриваемого вопроса и подчеркнуть - возмещения, а не компенсации
морального вреда, если придерживаться точного текста анализируемой нормы,
хотя ст. 12 ГК, определяющая способы защиты гражданских прав, указывает
только компенсацию морального вреда как один из способов защиты. Статья 151
ГК и § 4 гл. 59 ГК также регулируют отношения, связанные именно с
компенсацией (а не с возмещением) морального вреда. Наличие у законодателя
намерения ввести наряду с компенсацией морального вреда еще один способ
защиты гражданских прав - возмещение морального вреда (как один из иных
способов защиты в смысле ст. 12 ГК) для защиты чести, достоинства и деловой
репутации не представляется вероятным, учитывая отсутствие в ГК каких-либо
норм', регулирующих возмещение морального вреда, а также прямое указание
именно на компенсацию морального вреда применительно к защите чести,
достоинства и деловой репутации в ст. 1100 ГК. Таким образом, следует
сделать вывод о неточном формулировании законодателем п. 5 ст. 152 ГК, то
есть законодатель имел в виду право гражданина «...требовать возмещения
убытков и компенсации морального вреда...». Собственно говоря, именно в
таком аспекте и подходит к отмеченной неточности правоприменитель, однако
законодателю целесообразно устранить ее в установленном порядке.
Возвращаясь к вопросу о праве юридического лица требовать компенсации
морального вреда, заметим, что Пленум Верховного суда РФ, основываясь, по-
видимому, только на грамматическом анализе вышеупомянутых норм, встал на
позицию допустимости такого требования, указав в п. 5 своего постановления
№ 10 от 20 декабря 1994 г. следующее: «Правила, регулирующие компенсацию
морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую
репутацию гражданина, применяются и в случае распространения таких сведений
в отношении юридического лица (пункт 6 статьи 7 Основ ... по
правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г., пункт 7 статьи 152
Гражданского кодекса ... по . правоотношениям, возникшим после 1 января
1995 г.)». Эта позиция нашла некоторую поддержку и в юридической
литературе.
Однако применение логического и системного анализа позволяет сделать
.вывод о неверности такого подхода. Определение морального вреда дается в
ст. 151 ГК, где под моральным вредом понимаются «физические и нравственные
страдания». При этом ст. 151 ГК имеет название «Компенсация морального
вреда» и регулирует компенсацию морального вреда, причиненного гражданину.
Такая же ситуация имеет место и в отношении § 4 «Компенсация морального
вреда» главы 59 ГК. Содержание этих норм безусловно предполагает, что
субъектом, которому причиняется моральный вред, может быть только
гражданин, так как иное понимание заставило бы предположить возможность
претерпевания юридическим лицом физических или нравственных страданий, что
несовместимо с правовой природой юридического лица как искусственно
созданного субъекта права, не обладающего психикой и не способного
испытывать эмоциональные реакции в виде страданий и переживаний. С равным
успехом можно было бы говорить о телесных повреждениях транспортного
средства в дорожно-транспортном происшествий.
Предположение же о том, что «моральный вред» применительно к юридическому
лицу есть некая иная категория, чем «моральный вред» применительно к
гражданину, то есть содержанием такого вреда являются не физические и
нравственные страдания, а нечто иное, также не выдерживает критики, так как
в этом случае мы столкнулись бы с феноменом, не определяемом и не
регулируемом Гражданским кодексом.
На недопустимость применения норм о компенсации морального вреда к защите
деловой репутации юридического лица указывает и применение законодателем
слова «соответственно» в п. 7 ст. 152 ГК: «Правила настоящей статьи о
защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите
деловой репутации юридического лица». «Соответственно» в данном случае
следует рассматривать как указание на допустимость применения к
юридическому лицу тех правил ст. 152, которые соответствуют статусу и
правовой природе юридического лица. Как было показано выше, институт
компенсации морального вреда не может применяться в отношении юридических
лиц. Для установления определенности в рассматриваемом вопросе
целесообразно было бы скорректировать редакцию п. 7 ст. 152 ГК, определенно
исключив применение компенсации морального вреда к защите деловой репутации
юридического лица.
Изложенная позиция находит свое подтверждение и в судебных решениях по
конкретным делам. Так, в частности, Савеловским народным судом г. Москвы
был рассмотрен иск страховой компании к средству массовой информации.
Предметом иска являлось требование страховой компании об опровержении
сведений, порочащих ее деловую репутацию (осуществление деятельности без
соответствующей лицензии), сопряженное с требованием о возмещении убытков и
компенсации морального вреда. Суд удовлетворил требования об опровержении
сведений и возмещении убытков, и отказал в удовлетворении требования о
компенсации морального вреда:
«Страховая компания обратилась в суд с иском к издательству ... и
гражданину ... о защите чести и достоинства и возмещении материального
вреда, мотивируя свое требование тем, что в издаваемом издательством
еженедельнике в статье гражданина... содержатся сведения; не
соответствующие действительности и порочащие честь, достоинство и деловую
репутацию истца. По мнению истца, не соответствуют действительности и
порочат его честь, достоинство и деловую репутацию опубликованные в
указанной статье сведения о том, что страховая компания оказывает услуги
населению по обязательному медицинскому страхованию, не имея
соответствующей лицензии Росстрахнадзора, что страховая компания заключила
договор с медицинскими учреждениями, не имея лицензии на ведение
обязательного медицинского страхования, что компании удалось провести не
только Росстрахнадзор, но и Московский городской фонд обязательного
медицинского страхования, налоговую инспекцию и медицинские учреждения.
Истец просит обязать издательство опубликовать опровержение указанных
сведений. Также истец просит взыскать с ответчиков причиненный публикацией
указанной статьи материальный вред, состоящий из убытков в виде упущенной
выгоды в размере неполученного страховой компанией дохода от планируемых к
заключению договоров в соответствии с подписанными протоколами о
намерениях...
...по мнению истца, убыток, причиненный неправомерными действиями ответчиков, выражается в виде общей суммы неполученных страховых взносов от предполагаемых к заключению договоров, не подписанных из-за появлений в еженедельнике указанной статьи, и составляет 1 110 000 000 (один миллиард сто десять миллионов) руб. Указанную сумму истец и просит взыскать с ответчика в счет возмещения материального вреда. Страховая компания также считает, что ей причинен моральный вред, так как с момента появления статьи резко сократилось число клиентов, обращающихся в страховую компанию, и просит взыскать с ответчиков в возмещение морального вреда, причиненного ему публикацией данной статьи, 10 000 000 000 (десять миллиардов) руб.
Ответчик иск не признал.
Представитель истца пояснил, что распространение этих сведений причинило истцу значительный моральный вред, так как. голословные обвинения в нарушении законодательства и недобросовестности, распространенные в результате опубликования этой статьи, порочат его в глазах клиентов и широкого круга читателей, и являются причиной значительного сокращения количества клиентов, обращающихся в страховую компанию.
...суд приходит к выводу, что сведения ... не соответствуют действительности.
Требования истца о возмещении убытков суд находит обоснованными и подлежащими удовлетворению...
Что касается требования истца о возмещении морального вреда, суд приходит к следующему. Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред
(физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Поскольку закон предусматривает возмещение морального вреда лишь гражданину, определив моральный вред как физические или нравственные страдания, суд не находит оснований для удовлетворе-;ния требований юридического лица о возмещении морального вреда». Итак, суд пришел к совершенно обоснованному выводу о неприменимости понятия морального вреда к юридическому лицу. Если бы суд и не затрагивал вопрос о неприменимости понятия, он мог бы сослаться на отсутствие доказательств причинения морального вреда, так как истец не привел и не мог привести ни одного доказательства по этому поводу.
Следует заметить, что неправомерное действие, заключающееся в
распространении не соответствующих действительности сведений, порочащих
деловую репутацию юридического лица, имеет определенную специфику. Эта
специфика заключается в том, что эти сведения, в зависимости от их
характера, могут одновременно оказаться косвенно порочащими честь,
достоинство или деловую репутацию определенного гражданина или граждан.
Юридическое лицо приобретает деловую репутацию в результате осуществления
им определенной деятельности. Эта деятельность проявляется в разнообразных
действиях граждан, выступающих в качестве органов и работников юридического
лица, а в предусмотренных законом случаях (п. 2 ст. 53 ГК) - участников
юридического лица. Так, сделки, то есть юридические действия, направленные
на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и
обязанностей, юридическое лицо совершает через свои органы или участников,
обязанных при этом, в силу п. 3 ст. 53 ГК, действовать в интересах
юридического лица добросовестно и разумно. Исполнение обязанностей и
осуществление прав совершается юридическим лицом не только через свои
органы, но и действиями его работников. Эти действия считаются действиями
самого юридического лица (ст. 402 ГК). Поэтому публикация, например, о том,
что юридическое лицо сообщает контрагентам недостоверную информацию при
совершении сделок, содержат в себе сведения о гражданах, через которых
совершает сделку юридическое лицо. Распространение ложных сведений о
выпуске предприятием бракованной продукции не только порочат деловую
репутацию предприятия, но одновременно могут опорочить и честь занятого
изготовлением или контролем качества такой продук
ции конкретного работника. Как отмечается в Постановлении Пленума
Верховного суда РФ № 11 от 18 августа 1992 г. в действующей редакции,
порочащими являются не соответствующие действительности сведения,
содержащие утверждение о нарушении гражданином или юридическим лицом
действующего законодательства или моральных принципов, а также другие
сведения, порочащие его производственно-хозяйственную или общественную
деятельность.
Таким образом, распространение порочащих деловую репутацию юридического
лица сведений может, в зависимости от характера сведений, причинить вред и
другому объекту - чести, достоинству или деловой репутации конкретного
гражданина или граждан, действиями которых осуществляется деятельность
юридического лица. Возможны случаи, когда такого двойного эффекта
возникнуть в принципе не может - в частности, распространение в средствах
массовой информации неточных сведений о персональных данных юридического
лица (например, указание размера уставного капитала банка меньшим, чем он
есть в действительности, умаляет деловую репутацию банка в глазах возможных
контрагентов, но не затрагивает репутацию его работников).
Отношения гражданина или граждан, чьи честь, достоинство или деловая
репутация косвенно опорочены распространенными сведениями, и действия
распространителей таких сведений подпадают под действие ст. 152 ГК, если
эти граждане в достаточной степени персонифицируемы ( узнаваемы ) в глазах
других лиц по содержанию распространенных о юридическом лице сведений.
Вопрос о персонифицируемости должен исследоваться судом на основании
конкретных обстоятельств дела, с учетом, в частности, возможного круга лиц,
способных сделать разумное предположение о персонифицируемости конкретного
гражданина в распространенных о деятельности юридического лица порочащих
сведениях. Например, ложное сообщение о выпуске предприятием бракованной
продукции способно умалить честь и достоинство работника предприятия,
занятого непосредственно изготовлением или контролем качества продукции, в
глазах значительной части других работников того предприятия. Бремя
доказывания своей персонифицируемости по содержанию распространенных о
юридическом лице сведений в глазах других лиц должно возлагаться на
гражданина.
Таким образом, юридическое лицо вправе требовать опровержения сведений,
порочащих его деловую репутацию, и возмещения убытков, а соответствующий
гражданин, при наличии выше-
компенсации морального вреда, причиненного распространением таких сведений.
Этот гражданин и юридическое лицо не будут являться соистцами в смысле ст.
35 ГПК РФ, поэтому в принципе не исключена подсудность таких исков разным
видам судов (соответственно, общим и арбитражным). На практике подавляющая
часть исков юридических лиц к средствам массовой информации об опровержении
сведений предъявляется в общие суды, так как в качестве ответчиков
привлекаются автор и редакция средства массовой информации. В этих случаях
целесообразно соединение дел по искам юридического лица и гражданина к
распространителю сведений в одном производстве в порядке ч. 4 ст. 128 ГПК
РСФСР.
К требованию гражданина о компенсации морального вреда в этих случаях
должны применяться правила ст. 151 ГК и 4 гл. 59 ГК. При определении
размера компенсации в качестве заслуживающего внимания обстоятельства
должно учитываться положение гражданина в структуре юридического лица во
взаимосвязи с характером распространенных сведений. Безусловно, что
непрямой, анонимный применительно к гражданам характер распространенных о
юридическом лице и, тем не менее, достаточно точно персонифицирующих
гражданина сведений также является заслуживающим внимания обстоятельством,
могущим снизить размер возможной компенсации морального вреда до
символических сумм.
Такой подход позволяет применять нормы о защите деловой репутации
юридического лица соответственно его правовой природе, и обеспечить
надлежащую защиту чести, достоинства и деловой репутации граждан.
Критерии и проблемы определения размера компенсации.
Проведенный обзор и анализ законодательства и судебной практики России, относительно компенсации морального вреда показывает большое сходство возникающих при применении этого правового института проблем.
Прежде всего обращает на себя внимание отсутствие детального законодательного регулирования института компенсации морального вреда не только в странах прецедентного права, где это предопределяется особенностями самой правовой системы, но и в странах статутного права - во
Франции и в Германии. В то же время большую (если не сказать определяющую) роль в развитии и совершенствовании этого правового института играют судебная практика и доктринальные толкования. Как мы видели, компенсация морального вреда применяется в рассмотренных правовых системах как способ правовой защиты в основном личных неимущественных прав и благ, причем перечень защищаемых путем компенсации морального вреда благ имеет постоянную тенденцию к расширению путем судебного толкования (в России этот перечень по меньшей мере не эже, чем в развитых правовых государствах).
Следующий момент, который обращает на себя внимание, - явно
прослеживающаяся в судебной практике тенденция к упорядочению системы
определения размеров компенсации. Это достигается в Англии путем введения
таблиц для определения размеров компенсации морального вреда, причиненного
умышленными преступлениями, а в Германии и Франции - путем выработки
судебной практикой правила ориентироваться на ранее вынесенные судебные
решения по делам, связанным с сопоставимыми правонарушениями. Ввиду
казуистичности оснований ответственности за причинение морального вреда по
неосторожности определение размера компенсации в англосаксонском праве
формально не упорядочено, но необходимость подчиняться прецедентам при
разрешении вопроса о наличии оснований ответственности фактически приводит
к тому, что судья принимает во внимание размер компенсации морального
вреда, присужденный ранее в сходном деле.
Иная ситуация складывается в отношении определения размера компенсации морального вреда в российской правоприменитель-ной практике. Проблема отсутствия точно сформулированных критериев и общего метода оценки размера компенсации морального вреда ставит судебные органы в сложное положение.
Такая ситуация усугубляется как отсутствием каких-либо значимых рекомендаций или разъяснений Верховного Суда по этому вопросу, так и введением в действие второй части ГК, где в ст. 1099-1101 установлены дополнительные требования, подлежащие учету судами при определении размера компенсации. Единственное пока посвященное вопросам компенсации морального вреда постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 не содержит указаний которые позволили бы суду обоснованно определять размер компенсации при разрешении конкретного дела. Поэтому необходимо проанализировать установленные в ГК критерии оценки ра