Содержание

Введение 2
Глава 1. История возникновения института морального вреда. 4
Глава 2. Нематериальные блага и их защита. 9

2.1. Понятие, содержание нематериальных благ и их виды. 9

2.2. Зашита нематериальных благ. 13
Глава 3. Компенсация морального вреда. 33

3.1. Право на компенсацию морального вреда 33

3. 2. Оценка компенсации морального вреда. 38

3. 3. Компенсация морального вреда и исковая давность 44
Заключение 51
Список использованной литературы 53

Введение

Широк круг социальных связей современного человека, велика зависимость его от государства и общества, и, следовательно, высока вероятность претерпевания человеком многочисленных обид на своем жизненном пути.
Незаконное увольнение работника; врачебная ошибка, приведшая к потере трудоспособности; сгоревшая в результате неисправности телевизора недавно купленная квартира; туристическая поездка, не состоявшаяся в результате незаконного отказа чиновника в выдаче заграничного паспорта; инвалидность, наступившая вследствие неудачно проведенной операции, — эти и многие другие правонарушения могут быть совершены в отношении каждого человека, причиняя потерпевшему немалое горе.
Общепризнанно, что для правового государства характерно наличие высокого уровня обеспеченности прав и свобод человека, верховенство общечеловеческих ценностей. Ряд основополагающих международно-правовых актов, касающихся прав и свобод человека (Всеобщая декларация прав человека; Международный пакт о гражданских и политических правах и др.), предусматривают необходимость обеспечения основных прав человека. Конституция Российской
Федерации ставит право на жизнь, здоровье, честь и достоинство в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что предполагает их эффективную охрану и защиту. Важнейшей задачей правового государства должно быть обеспечение наиболее справедливого, быстрого и эффективного восстановления нарушенного права и (или) возмещение причиненного вреда. Статья 1
Конституции РФ провозгласила Российскую Федерацию правовым государством.
Это означает, что она должна отвечать вышеуказанным критериям.
Одним из видов вреда, который может быть причинен человеку, является так называемый «моральный вред», т. е. страдания, вызванные различными неправомерными действиями. Этот вред подлежит компенсации.
В связи с отсутствием единого подхода в судебной практике к определению размера компенсации морального вреда может возникнуть сомнение, является ли судебное решение в этой части актом применения права, т. е. применения равной меры к разным людям, существует ли такая мера объективно, возможна ли проверка законности и обоснованности судебного решения в отношении правильности определения размера компенсации морального вреда. Существующая судебная практика по делам, связанным с компенсацией морального вреда (не объединенная общей методологией), зачастую отличается крайней несправедливостью выносимых решений в части размера компенсации, поскольку отсутствие единого, хотя бы и ориентировочного базиса, приводит к присуждению совершенно различных сумм компенсации при сходных обстоятельствах дела. В такой ситуации необходимо концептуальное решение этой проблемы. В настоящей работе впервые предлагается концепция, основанная на научном подходе к вопросу компенсации морального вреда вообще и определению денежного размера компенсации в частности и направленная на установление единого методологического подхода в правоприменительной практике.
В отличие от России, где компенсация морального вреда воспринимается большинством населения как некая правовая «диковинка», государства, именующие себя правовыми, имеют, как правило, весьма продолжительный опыт применения института компенсации морального вреда. Еще в семнадцатом веке выдающийся голландский юрист Гуго Гроций указывал: «...возможно также причинение ущерба чести и доброму имени, например, нанесением ударов, оскорблением, злословием, проклятием. насмешкой и другими подобными способами. При них не в меньшей мере, чем при воровстве и иных преступлениях, необходимо отличать порочность поступка от его последствий... Ибо первой соответствует наказание, последней — возмещение причиненного вреда путем признания своей вины. оказания знаков уважения, удостоверения невиновности и тому подобными способами. Хотя и деньги при желании потерпевшего тоже могут оплатить такого рода причиненный достоинству ущерб, потому что деньги есть общее мерило полезности вещей...»[1]

Глава 1. История возникновения института морального вреда.

Вопрос о моральном вреде длительное время являлся предметом научных правоведческих дискуссии, причем основной центр тяжести этих дискуссий сводился к вопросу о допустимости возмещения морального вреда в денежной форме. Гражданское законодательство дореволюционной России не содержало общих норм, предусматривающих компенсацию морального вреда как способ защиты гражданских прав. Компенсация за личное оскорбление могла быть взыскана в порядке гражданского судопроизводства только в случае, если она косвенно отражалась на имущественных интересах потерпевшего. Однако в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве присутствовал относительный аналог этого правового института. Как отмечал Г.Ф.
Шершеневич[2], «закон наш, рядом с уголовным удовлетворением, предоставляет на выбор потерпевшему право требовать в свою пользу платежа пени, являющейся остатком того времени, когда все наказания носили частный характер. Размер пени или так называемого бесчестия, смотря по состоянию или званию обиженного и по особым отношениям обидчика к обиженному, не превышает 50 рублей». Дореволюционные российские правоведы, как правило, рассматривали в основном личную обиду как возможное основание для предъявления требования о выплате денежной компенсации, понимая под обидой действие, наносящее ущерб чести и достоинству человека, и в большинстве своем считали предъявление такого требования недопустимым. Доминирующий подход к этому вопросу выразил Г.Ф. Шершеневич: «Личное оскорбление не допускает никакой имущественной оценки, потому что оно причиняет нравственный, а не имущественный вред, если только оно не отражается косвенно на материальных интересах, например, на кредите оскорбленного (т.
X, ч. 1, ст. 670)... Разве какой-нибудь порядочный человек позволит себе воспользоваться ст. 670 для того, чтобы ценой собственного достоинства получить мнимое возмещение? Разве закон этот не стоит препятствием на пути укрепления в каждом чел веке уважения к личности, поддерживая в малосостоятельных лицах, н пример лакеях при ресторанах, надежду «сорвать» некоторую сумму денег за поступки богатого купчика, которые должны были бы возбудить оскорбление нравственных чувств и заставить испытать именно нравственный вред. Отмена такого закона была бы крупным шагом вперед»[3].
Иными словами, для российского дворянина было естественно отреагировать на оскорбление вызовом «к барьеру», чем требованием о выплате денежно компенсации, — подобный образ действий и мышления был допусти лишь для
«подлого» сословия.
После революции 1917 г. менталитет российского общества существенно изменился, но это не изменило отрицательное (хотя уже и по другим основаниям) отношение к возмещению в денежной форме морального вреда.
Преобладающим оказалось мнение о недопустимости такого возмещения, в связи с чем гражданское законодательство после революционной России до 1990 г. не предусматривало понятия морального вреда и, соответственно, возможности его возмещения. Судебная практика в соответствии с господствующей доктриной, отличалась стабильностью в этом вопросе, и суды неизменно отказывали в изредка предъявлявшихся исках о возмещении морального вреда в денежной форме. Сущность указанной теории заключалось в том, что этот институт рассматривался как классово чуждый социалистическому правосознанию[4]. Она была основана, в частности, на демагогических утверждениях о невозможности измерять достоинство советского человека в презренном металле. Хотя подобных предложений никто и не делал, так как идея сторонников возмещения морального вреда состояла не в измерении личных неимущественных прав в деньгах, а в обязании правонарушителя к совершению действий имущественного характера, направленных на сглаживание остроты переживаний, вызванных правонарушением. Деньги рассматривались не в качестве эквивалента перенесенных страданий, а в качестве источника положительных эмоций, способных полностью или частично погасить негативные последствия, причиненные психике человека в результате нарушения его прав.
Позитивные взгляды на эту проблему, высказываемые в основном до начала 30- х гг. (например, Брауде И., Утевский Б.), не имели воздействия на законодательство и судебную практику. После «полной победы социализма в
СССР» эти дискуссии как-то сами собой прекратились, и в дальнейшем, в результате соответствующей пропаганды, в общественном правосознании представление о недопустимости оценки и возмещения морального вреда в имущественной форме укоренились настолько, что появлявшиеся в печати сообщения о случаях присуждения имущественной компенсации за причинение физических или нравственных страданий (преподносившиеся в достаточно гротескном виде) воспринимались скорее как курьезы, чуждые социалистическому правовому регулированию. Это, однако, не препятствовало использованию норм зарубежного законодательства о компенсации морального вреда при предъявлении советскими гражданами исков к иностранным юридическим и физическим лицам.
В 60-х годах дискуссии по этому поводу возобновились. Принцип компенсации морального вреда поддерживался в работах Беликовой А. М., Братуся С. Н.,
Малейна Н. С., Тархова В. А., Шаминовой М. Я. и др. Признавалась необходимость введения института имущественного возмещения неимущественного вреда, поскольку область гражданско-правового регулирования охватывает не только имущественные, но и личные неимущественные отношения. Высказываемые в поддержку принципа возмещения морального вреда взгляды в немалой степени обосновывались тем, что правовые системы ряда государств (являвшихся в то время социалистическими) предусматривали возмещение морального вреда. Это
Польская Народная Республика, Гражданский кодекс который предусматривает возможность взыскания денежной суммы за нанесенную обиду; Чехословацкая
Советская Социалистическая Республика; Венгерская Народная Республика;
Германская Демократическая Республика. Как отмечал Малейн Н. С., «и практика СССР шла по пути предъявления исков о возмещении морального вреда в тех случаях, когда, например, повреждения здоровья или причинение смерти советского гражданина произошли в капиталистической стране и дело рассматривалось судом по законодательству места совершения правонарушения
(«принцип» приносился в жертву во имя получения валюты).
Более серьезный аргумент против возмещения морального вреда в имущественной форме заключался в невозможности или, по крайней мере, трудности ее объективной оценки. Такая позиция отражала представления о свойственном гражданскому праву принципе эквивалентного возмещения, не учитывая, что он не применим при причинении вреда личным неимущественным правам и другим нематериальным благам. Проведение сравнительного анализа соответствия правонарушений и мер ответственности, предусмотренных различными отраслями законодательства, позволяло сделать вывод об относительности и несостоятельности аргументации противников возмещения морального вреда.
Однако до начала 90-х гг. понятие «моральный вред» не было легализовано в российском гражданском праве, что исключало возможность применения гражданско-правовых средств защиты нарушенных прав путем компенсации морального вреда. Лишь 12 июня 1990 года право на возмещение морального вреда было установлено в Законе СССР о печати и других средствах массовой информации[5], хотя содержание понятия морального вреда в нем не было раскрыто. Ст. 39 этого закона предусматривала, что моральный вред, причиненный гражданину в результате распространения средствами массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по решению суда СМИ, а также виновными должностными лицами и гражданами. А также было предусмотрено возмещение морального вреда в денежной форме, в размере, определяемым судом.
И только с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 31 мая 1991 года[6] (далее – Основы) моральный вред был определен как «физические или нравственные страдания». Российские законодатели внесли нормы о возмещении морального вреда в отдельные законодательные акты. Это:
Закон об охране окружающей природной среды от 19 декабря 1991 года[7],
Закон о средствах массовой информации от 27 декабря 1991 года[8], Закона о защите прав потребителей от 7 февраля 1992 года[9], Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждение здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденные Постановлением ВС РФ от 24 декабря 1992 года[10], Закон о статусе военнослужащих 22 января 1993 года[11]. Такая законодательная ситуация порождала сомнения в возможности применения системы генерального деликта в отношении возмещения морального вреда. А столь значительное количество нормативных актов, регулирующих отношения по возмещению морального вреда совместно с регулированием различных видов общественных отношений, порождает дополнительные сложности в правоприменительной практике, усугублявшиеся разными сроками принятия и введения в действие указанных нормативных актов.
Введенные в действие в 1995—1996 гг. части первая и вторая Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ)[12] имеют несколько иной (по сравнению с предшествующими нормативными актами) подход к институту возмещения морального вреда, что неизбежно приведет к росту противоречий по данному вопросу в судебной практике. Проблема усложняется также довольно громоздкой системой конкуренции нормативных актов (Основы, новая Общая часть ГК РФ, прежняя редакция ГК, российские законы и подзаконные акты, законодательство
СССР). Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 20 декабря 1994 г.[13] -рассмотрел некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда. Оно содействовало установлению единообразия в вопросе конкуренции нормативных актов при применении законодательства о возмещении морального вреда, однако существенных указаний о размере компенсации морального вреда не содержало.
Более того, в нем содержится явно неверное, как представляется, суждение о возможности компенсации морального вреда юридическому лицу. Мнение о неверности этого суждения разделяют также ряд других авторов[14].
Приходится с сожалением отметить что с принятием нового Гражданского кодекса РФ сделан шаг назад по сравнению с Основами в развитии этого важного института российского законодательства, так как ГК РФ существенно сузил область применения института компенсации морального вреда по сравнению с Основами; вряд ли можно считать это положительным признаком в процессе становления правового государства.

Глава 2. Нематериальные блага и их защита.

2.1. Понятие, содержание нематериальных благ и их виды.

Понятие нематериального блага. К особой группе объектов гражданских прав относятся нематериальные блага, под которыми понимаются не имеющие экономического содержания и не отделимые от личности их носителя блага и свободы, признанные действующим законодательством.
Характерная особенность этой группы объектов состоит в том, что они:

1) не имеют материального (имущественного) содержания;

2) неотделимы от личности их носителя; обладают свойством индивидуализации самой личности обладателя этих прав.
Действующий ГК содержит правила, направленные на урегулирование и защиту нематериальных благ, которые существенно отличаются от прежнего гражданского законодательства. Если раньше ГК 1964 г. предусматривал правила о защите отдельных личных прав граждан и юридических лиц, то ныне действующий ГК закрепляет общие для всех личных неимущественных прав и других нематериальных благ правила об их регламентации и защите.
Регулирование и защита нематериальных благ осуществляются комплексно, нормами ряда отраслей права. Применительно к гражданскому праву в теории права существовали, по крайней мере, две точки зрения на предмет гражданско- правового регулирования отношений по поводу нематериальных благ и связанных с ними личных неимущественных прав. По мнению одной группы ученых, гражданское право не регулирует, а лишь охраняет личные неимущественные права. По мнению других, правовое регулирование и охрана прав не могут противопоставляться, поскольку регулирование означает охрану прав, а их охрана осуществляется путем регулирования соответствующих отношений[15]. В последние годы едва ли не господствующим стало мнение, что гражданское право как регулирует, так и охраняет нематериальные блага[16].
Действующий ГК подразделил личные неимущественные отношения на регулируемые и защищаемые гражданским законодательством. Личные неимущественные отношения, связанные с имущественными, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, регулируются гражданским законодательством (п. 1 ст. 2 ГК). Неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ (п. 2 ст. 2 ГК).
Нематериальные блага рассматриваются ГК в качестве разновидности объектов, по поводу которых могут возникать гражданские правоотношения.
Статья 150 ГК дает примерный перечень юридически защищаемых нематериальных благ, подразделяя их на: а) нематериальные блага, приобретаемые гражданами и юридическими лицами в силу рождения (создания), и б) нематериальные блага, приобретаемые ими в силу закона.
То, что ГК дает лишь примерный перечень нематериальных благ, пользующихся гражданско-правовой защитой, позволяет сделать вывод о том, что объектом гражданско-правовых отношений может оказаться и не названное ГК нематериальное благо. К нематериальным благам, приобретаемым гражданами и юридическими лицами в силу рождения (создания), ГК относит жизнь, здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, честь и доброе имя, деловую репутацию, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну; к нематериальным благам, приобретаемым в силу закона, — право свободного передвижения, право выбора места пребывания и жительства, право на имя, иные личные неимущественные права. В качестве иных нематериальных прав, принадлежащих личности, могут оказаться право на жизнь, здоровье и пр. Личное неимущественное право, корреспондирующее нематериальному благу или существующее отдельно от него, оказывается как бы благом второго уровня, а сами жизнь, здоровье и пр. являются благом, предшествующим праву на него, и в этом смысле могут признаваться благом первого уровня.
По действующему ГК понятие «нематериальное благо» является собирательным, относящимся как к самому «благу», так и к личным неимущественным правам.
Наличием двух слагаемых нематериального блага можно объяснить то, что в ст. 2 ГК, посвященной характеристике отношений, регулируемых гражданским законодательством, говорится, с одной стороны, о регулировании (п. 1 ст. 2
ГК), а с другой, о защите нематериальных благ (п. 2 ст. 2 ГК), что не следует понимать как противопоставление регулирования защите и, наоборот, ибо осуществление защиты предполагает регулирование, а регулирование может оказаться бессмысленным при отсутствии защиты.
Блага первого уровня неразрывно связаны с самим существованием личности.
Они объективно существуют независимо от их правовой регламентации и только в случаях посягательств на эти блага нуждаются в правовой защите. Право граждан на защиту чести, достоинства деловой репутации является их конституционным правом, а деловая репутация юридических лиц — одним из условий их успешной деятельности (см.: постановление Пленума Верховного
Суда Российской Федерации от 18 августа 1992 г. № 11 «0 некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций» в редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 1993 г. № 11 и от 25 апреля 1995 г. № б)[17].
Блага второго уровня-, право на имя, право авторства и иные личные неимущественные права — являются субъективными правами, образующими содержание конкретного правоотношения и тем самым уже урегулированными нормами права. В случае же нарушения этих прав они пользуются правовой защитой.
Правоотношение, элементом которого является субъективное право лица на нематериальное благо, является абсолютным, так как управомоченному субъекту противопоставляются абсолютно все, обязанные воздерживаться от нарушения этого права. Однако в случае его нарушения оно приобретает характер относительного правоотношения.
Для обоих слагаемых «нематериальных благ» характерными оказываются, по крайней мере, два неразрывно связанных между собой признака. Это:
1) отсутствие материального (имущественного) содержания;
2) неразрывная связь с личностью носителя, предопределяющая неотчуждаемость и непередаваемость этого блага.
Неотчуждаемость нематериальных благ не исключает того, что их осуществление и защита может быть поручена третьим лицам, например, иски о защите чести и достоинства несовершеннолетних могут предъявить их законные представители.
Нетоварность, отсутствие экономического содержания нематериального блага, его неразрывная связь с личностью носителя, являются необходимыми, но не исключительными признаками. Будучи неотделимым от личности носителя данного нематериального блага, наличие этого блага индивидуализирует, делает неповторимой саму личность носителя. Нематериальные блага характеризуют общественное состояние их обладателя и являются его неотъемлемым, хотя и подверженным изменениям, качеством в течение всего периода его существования. Нематериальные блага существуют без ограничения срока их действия.
Надлежит, впрочем, отметить, что оба эти признака в известной мере носят условный характер. Ущемление нематериальных благ может иметь для их носителя весьма ощутимые последствия экономического характера. Так, подрыв деловой репутации юридического лица или индивидуального предпринимателя может вызвать отток клиентуры, ужесточение условий предоставления кредита и т.д. С другой стороны, сложившаяся деловая репутация служит гарантом того, что лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, останется на плаву и тогда, когда его дела временно пошатнулись. Что же касается другого признака нематериальных благ, а именно неотторжимости от их носителя, то и его значение не следует преувеличивать. Многие из них изначально предназначены к тому, чтобы циркулировать в гражданском обороте и приносить прибыль. Это относится, в частности, к такому нематериальному благу, как интеллектуальная собственность.
Специфично основание возникновения личных неимущественных прав на нематериальные блага: не в силу юридического факта, а непосредственно на основании указания закона.
Содержание личного неимущественного права не включает, по общему правилу, совершение положительных гражданско-правовых действий, хотя управомоченный субъект по своему усмотрению использует принадлежащие ему личные нематериальные блага. Обязанные лица должны воздерживаться от нарушения соответствующего блага, например, от вторжения в личную жизнь гражданина, от неправомерного использования наименования юридического лица (имени гражданина). Вместе с тем, не допускается использование принадлежащего гражданину (юридическому лицу) права исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах (ч. 1 п. 2 ст. 10 ГК).
Особенность осуществления личных неимущественных прав состоит в том, что законом определяются не пределы реализации нематериальных благ управомоченным лицом, а устанавливаются границы вторжения посторонних лиц в личную сферу и, если эти пределы нарушаются, допускается применение принудительных мер к их восстановлению. При установлении границ поведения управомоченных и обязанных лиц существенное значение приобретают нормы морали.
Личные нематериальные блага представляют самостоятельную ценность для их носителя и существуют независимо от степени и характера их правового урегулирования. В последние годы под влиянием многих факторов экономического, политического, международно-правового характера расширена правовая регламентация личных неимущественных отношений и расширен перечень нематериальных благ, подлежащих защите гражданско-правовыми способами.
ГК разделяет нематериальные блага на: 1) принадлежащие гражданам от рождения (нематериальные блага первого уровня) и 2) принадлежащие гражданам в силу закона (нематериальные блага второго уровня).
По степени связанности личных неимущественных прав с имущественными правами обладателей этих прав личные неимущественные права подразделяются на личные неимущественные права, связанные с имущественными, и личные неимущественные права, не связанные с имущественными.
По целевой направленности личные неимущественные права можно классифицировать на:
1) личные неимущественные права, направленные на индивидуализацию личности: право на имя (наименование юридического лица), право на честь, достоинство, деловую репутацию и т. п.;
2) личные неимущественные права, направленные на обеспечение физической неприкосновенности личности (жизнь, свобода, выбор места пребывания, места жительства и т. п.);
3) личные неимущественные права, направленные на неприкосновенность внутреннего мира личности и ее интересов (личная и семейная тайна, невмешательство в частную жизнь, честь и достоинство).

2.2. Зашита нематериальных благ.

Общие положения. Гражданско-правовые способы защиты распространяются на те нематериальные блага «первого» и «второго» уровней, по поводу которых складываются отношения, регулируемые гражданским правом.
Специфика гражданско-правовых способов защиты личных нематериальных благ проявляется в том, что в случаях нарушения нематериальных благ они подлежат восстановлению (если это возможно) независимо от вины правонарушителя.
Гражданско-правовая защита личных нематериальных благ направлена также на то, чтобы предупредить их нарушение в будущем. При защите нематериальных благ допустимо использование любых форм и способов защиты гражданских прав, если это не противоречит существу нарушенного блага и характеру правонарушения (например, таких, как признание права, пресечение действий, нарушающих право, возмещение убытков, компенсация морального вреда).
Основания и способы защиты нематериальных благ различаются в зависимости от того, нарушены ли права физического или юридического лица. При жизни носителя личных неимущественных прав и других нематериальных благ в первую очередь от него зависит, воспользуется ли он предусмотренными законом способами защиты этих благ и, если воспользуется, то какими именно. Третьи лица могут осуществлять и защищать личные неимущественные права, принадлежащие третьему лицу, если уполномочены на то носителем права или законом и если это не противоречит существу нарушенного права. Личные неимущественные права и иные нематериальные блага, принадлежащие умершему, при наличии юридически значимого интереса могут осуществлять и защищать другие лица, в том числе наследники правообладателя.
В силу ст. 208 ГК исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме случаев, предусмотренных законом.
Защита чести, достоинства и деловой репутации. Право на честь, достоинство и деловую репутацию — это право на самооценку и социально значимую оценку моральных, деловых и иных черт и свойств гражданина или юридического лица (организации), от которых зависит их положение в обществе. Существует объективная и субъективная оценка этих качеств, и каждая из них имеет право на существование, если она зиждется на фактах, соответствующих действительности.
Под достоинством понимается самооценка личности, осознание ею своих личных качеств, способностей, мировоззрения, выполненного долга и своего общественного значения. Самооценка должна основываться на социально значимых критериях оценки моральных и иных качеств личности. Достоинство определяет субъективную оценку личности.
Честь — объективная оценка личности, определяющая отношение общества к гражданину или юридическому лицу, это социальная оценка моральных и иных качеств личности.
Репутация — сложившееся о лице мнение, основанное на оценке общественно значимых его качеств. Деловая репутация — оценка профессиональных качеств.
Действующий ГК устанавливает особый гражданско-правовой способ защиты чести, достоинства и деловой репутации, проводя при этом различия в основаниях и способах защиты нарушенных прав гражданина, с одной стороны, и юридического лица, с другой.
Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности (п. 1 ст. 152
ГК). Из содержания ст. 152 ГК следует, что имеется в виду опровержение по суду таких сведений, которые: 1) порочат честь и достоинство гражданина, 2) распространены ответчиком, 3) не соответствуют действительности.
Честь и достоинство является одним из основных естественных прав личности. Пункт 1 ст. 152 ГК РФ устанавливает, что «Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности». Пункт 5 той же статьи устанавливает, что гражданин вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением. Ст.
152 несколько выделяет честь, достоинство и деловую репутацию из других неимущественных прав и благ тем, что причинение морального вреда здесь носит более презумпционный характер. Для защиты чести, достоинства и деловой репутации путем компенсации морального вреда должны применяться правила ст. 151 ГК ГФ.
Для определения размера компенсации существенное значение имеет широта распространения таких сведений. Безусловно заслуживают внимания и обстоятельства и последствия, которые наступили для потерпевшего в связи с распространением позорящих сведений.
К числу таких последствий могут относиться увольнение с работы, неизбрание на выборную должность, распад семьи и т. п. Бремя доказывания наличия причинной связи между распространением сведений и этими последствиями ложится на истца.
В настоящее время широко распространенным явлением стали публикации в прессе, сообщения в средствах массовой информации, содержащие различного рода информацию о лидерах политических партий, работниках руководящего состава органов власти и управления, депутатах и т. д. Эти публикации и сообщения порождают предъявление исков со стороны перечисленных лиц к средствам массовой информации. При рассмотрении таких исков большое внимание должно уделяться рассмотрению вопроса о вине потерпевшего. Как правило, современные российские политики часто выступают по радио, телевидению, публикуют статьи и книги, дают интервью. В этих выступлениях указанные лица сообщают сведения, служащие основой для публикаций, по поводу которых предъявляется требование об опровержении сведений и компенсации морального вреда. В таких действиях истца должно признаваться наличие грубой неосторожности, так как он, делая заявление для публичного сведения, должен и может предвидеть связанные с такими заявлениями последствия. Грубая неосторожность истца должна быть принята судом во внимание, в связи с чем в компенсации морального вреда может быть отказано, хотя распространитель сведений и не доказал их соответствия действительности. Он будет обязан только опровергнуть эти сведения. Кроме того, иногда публикации, в основном автобиографического характера, позволяют сделать вывод о шкале нравственных ценностей личности. Если о таком лице распространены сведения о каких-либо его поступках, являющихся для «среднего» человека позорящими, с общепринятых позиций — отрицательными, а из публикаций этого лица следует, что оно эти поступки оценивает положительно и считает возможным доводить эго до публичного сведения, то такие публикации могу быть приняты судом в качестве письменного доказательства факта отсутствия нравственных страданий.
В практике применения судами ст. 152 ГК РФ при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации граждан и организаций зачастую существенные затруднения вызывает вопрос о содержании чех сведений, распространение которых порождает право потерпевшего на защиту своих личных неимущественных прав способом, предусмотренным в этой правовой норме. Этот вопрос был частично затронут в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда
РФ от 18 августа 1992 г. в действующей редакции (далее — Постановление), где указывается, что «порочащими являются также не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства или моральных принципов
(о совершении нечестного поступка, неправильном поведении в трудовом коллективе, быту и другие сведения, порочащие производственно-хозяйственную и общественную деятельность, деловую репутацию и т. п.), которые умаляют честь и достоинство гражданина либо деловую репутацию гражданина) или юридического лица».
Таким образом, Пленум Верховного суда РФ определил необходимое условие для признания сведений порочащими — их содержание должно являться утверждение о нарушении лицом законодательства или моральных принципов.
Правда, нельзя не обратить внимание на i вполне удачное включение в процитированном выше постановлении слова «также», так как нигде более постановление не касается вопроса о содержании порочащих сведений, а сам пассаж следует непосредственно за описанием действий, которые надлежит квалифицировать как распространение таких сведений. Вряд ли Пленум
Верховного суда РФ имел в виду более широкую трактовку термина «порочащие сведения», хотя в принципе она действительно такой может быть. Например, не только нарушение моральных принципов может умалить репутацию человека в глазах его окружения. В каждом обществе существует писаный или неписаный стандарт требовании к морали и нравственности. Однако никто не вправе воспрепятствовать человеку поддерживать свою репутацию в глазах окружающих на более высоком, по сравнению с существующим стандартом, уровне и защищать ее предусмотренными законом способами.
Самостоятельным действием, причиняющим ущерб чести и достоинству граждан, является оскорбление, т. е. унижение чести и достоинства, выраженное в неприличной форме. Прежде всего необходимо остановиться на различиях между распространением ложных, порочащих другое лицо сведений и оскорблением.
Если в первом случае умаление чести и достоинства происходит в результате того, что само содержание распространяемых сведений, их смысл носят порочащий характер, то во втором случае отрицательное воздействие на честь и достоинство лица оказывает неприличная форма, в которой дается оценка лица. Под неприличной формой выражения судебная практика понимает циничную форму отрицательной оценки личности потерпевшего, резко противоречащую принятым в обществе правилам поведения (например, использование нецензурных выражений).
Возможен случай, когда порочащие честь и достоинство ложные сведен