Политическая корректность как конфликт культурного характера
Лобанова Л. П.
Политическая корректность представляет собой конфликт культурного характера. Культурные конфликты являются, как подчеркивает Ю.В. Рождественский, типичным состоянием общества, но в интересах благополучного общественного развития их необходимо изучать. Этот аспект изучения политической корректности остался за рамками нашего рассмотрения, которое касалось преимущественно языковой политики политкорректности и прогностической оценки ее последствий для культуры. Если ставить задачу исследования политической корректности с целью поиска возможностей благополучного разрешения конфликта в общих интересах, то прежде всего следует определить характер конфликта и причины его возникновения.
Что касается определения характера конфликта, то наиболее существенным обстоятельством является при этом новый стиль речи, который указывает на возникновение нового стиля жизни. Можно думать, что политическая корректность дает достаточно оснований для того, чтобы рассматривать стиль жизни не только как социально – психологическую категорию, но, скорее, как культурологическую и лингвистическую категорию.
Во-первых, как показал Ю.В. Рождественский, новый стиль жизни формируется в результате конфликта поколений либо поновлений, вносимых культурой поколения в культурную традицию.
Во-вторых, хотя мотивы, формы решений и поступков как отдельных представителей политической корректности, так и целых групп носят субъективный характер – чувство обиды, – однако политическая корректность настаивает на их обусловленности объективными факторами культурной традиции.
В-третьих, представленность этих объективных факторов культурной традиции политическая корректность видит в языке; в частности, в неправильности имен, составляющих общие места морали, науки и образования, являющиеся фактом культуры.
Аналогичное суждение можно отнести и к понятию социального стереотипа, которое часто упоминается в связи с политической корректностью. Если первоначально, в первой половине ХХ века, термин "социальный стереотип" употреблялся для обозначения предубеждений, предвзятых представлений и мнений о представителях этнических, классовых, политических, профессиональных, сословных и подобных групп, а затем, во второй половине ХХ века, сузил свое значение, в частности, в американской научной литературе по социологии и социальной психологии, и стал использоваться для обозначения расовых и национальных предрассудков, то теперь изучение политической корректности указывает на необходимость исследования культурно – цивилизационных стереотипов методами культуроведения и языкознания.
Политическая корректность сформирована не социальными слоями общества, не этническими или иными группами, но лишь теми их представителями, которые не принимают культурную традицию, считая себя ее жертвами, и объединяются в группы по этому признаку. Они протестуют, по сути, не против социальных стереотипов, а против культурных –моральных, научных, образовательных – стереотипов. И именно на этой почве объединяются чернокожие и индейцы с белыми феминистками, геями и лесбиянками, с больными СПИДом и т. д., происходящими из различных слоев общества.
Их нельзя отнести и к социальным группам, поскольку социальные группы представляют собой относительно устойчивые, сложившиеся исторически образования, чего нельзя утверждать о коалиции таких групп в рамках политической корректности. По сути, речь идет о социально-культурных группах, формирующихся как некоторая комбинация из социальной структуры общества, с одной стороны, и культуровладельческой структуры общества – с другой. Эти соображения также свидетельствуют в пользу того, что политическую корректность следует рассматривать и изучать как культуру поколения.
Ю.В. Рождественский подчеркивает, что культура поколения занимает особое место в культуре общества. "Люди, вступающие в общественную жизнь, не владеют ни духовной, ни материальной культурой. Им доступна только физическая культура. Но новые поколения стремятся овладеть духовной и материальной культурой. Это порождает конфликт поколений. Чаще всего молодые претендуют на овладение материальной культурой. Но для этого надо овладеть духовной культурой. Когда это не удается или удается не вполне (курсив мой. – Л.Л.), создаются новые семиотические произведения, претендующие на новую духовную культуру. Так образуется новый стиль" [224].
Образование как источник создания нового стиля
Это позволяет выдвинуть гипотезу относительно причины возникновения политической корректности. Каждое поколение овладевает духовной культурой через образование. Кроме того, согласно Ю.В. Рождественскому "образование – исходный пункт создания нового стиля". Можно предположить, что поколению, сформировавшему новый стиль в виде политической корректности, не удалось (или удалось не вполне) овладеть духовной культурой через образование.
Если это так, то вполне понятно, что причина неудавшегося овладения духовной культурой заключена не в поколении, а в системе образования. Следовательно, с целью установления причины возникновения политической корректности необходимо ясно понимать дидактические и методические принципы американской системы образования. Это предмет отдельного исследования, однако здесь мы можем привести сведения общего характера, касающиеся стандарта американского образования.
При этом отметим, что такое исследование представляет не только теоретический интерес, но имеет важное значение в силу широкого распространения политкорректности, которое затрагивает и иные страны, в том числе Россию. Анализируя современное состояние идеологии в России, Ю.В. Рождественский указывает на то, что "культура поколений воплотилась в либерально-демократическом движении. Цели этого движения состояли в том, чтобы "учиться у Америки", завести американские "цивилизованные" порядки. Для этой цели видоизменить тип приобщения к духовной культуре через образование и характер содержания образования" [226].
Также и в связи с этим полезно обратиться к тому стандарту образования, который должен этому способствовать. Одновременно можно будет более ясно увидеть результат, который получит наша культура при достижении этой цели, поскольку логично предположить, что он будет в основном совпадать с американским результатом образования (все статистические данные мы приводим по упоминавшейся книге Р. Хьюза).
В Америке, как упоминалось выше, много споров относительно идеологического содержания высшего образования. Однако подлинная проблема современного американского высшего образования заключена не в идеологической направленности обучения. Она коренится в том уровне образования, с которым абитуриенты приходят в высшие учебные заведения, т. е. в школьном образовании. Ни один американский университет не может рассчитывать на то, что его первокурсники умеют читать и писать лучше, чем чисто механически. Р. Хьюз допускает, что они и раньше умели это немногим лучше, но теперь, как он полагает, добиться улучшения наверняка уже невозможно: "Если бы пришлось описывать ограниченность уровня знаний, безразличие к чтению, поверхностность и просто пустоту даже благополучных молодых продуктов американского телевизионного общества, то едва ли нашлись бы слова, которые были бы достаточно резкими" [227]. Свое дальнейшее развитие эта проблема получает в вузах, где так называемым непривилегированным студентам, преимущественно чернокожим, сообщается состав знаний, поразительно отстающий по своему объему от "белого" стандарта.
Одновременно значительную роль играет тот факт, что в Америке "научно-исследовательская работа и научные публикации имеют высокий статус, а практическая педагогическая деятельность – несопоставимо низкий. Все большее число студентов вынуждено заниматься тем, чтобы разыскивать материал для работ профессоров, которые они готовят к публикации. Средневековая система ученичества сохраняется в американских университетах, как муха в янтаре. Отчасти это становится неизбежным следствием растущего числа студентов. Когда студентов слишком много, чтобы преподаватели могли их всех научить, а средства ограничены, то приходится привлекать "младших преподавателей" (teaching assistants), которые читают курсы за нищенскую зарплату; если профессор видит свое призвание больше в том, чтобы публиковаться, чем учить, то он может прибегнуть к услугам толпы "ассистентов по научно-исследовательской работе" (research assistants), т. е. своих собственных студентов, которые берут на себя его работу. Некоторые видят в этом хорошую тренировку, упражнение в самостоятельном и критическом мышлении; другие воспринимают это, тоже вполне правомерно, как некую форму учебного соглашения, которая ведет к конформизму и оппортунизму" [228].
В конце 80-х годов ХХ века Национальная комиссия по оценке уровня образования (National Assessment of Education Progress) провела исследование в возрастной группе от 21 до 25 лет. Это исследование дало следующие результаты:
– оказались не в состоянии извлечь информацию из газетной статьи или ежегодника 40 прац. белых; 60 прац. латиноамериканцев и 75 прац. чернокожих. Это означает, что примерно половина американцев не имеет достаточного навыка чтения;
– не сумели посчитать, сколько сдачи они должны получить при оплате счета в ресторане, 56 прац. белых; 80 прац. латиноамериканцев и 92 прац. чернокожих. Это означает, что больше половины американцев не имеют достаточных арифметических навыков;
– не сумели разобраться в напечатанном расписании движения автобусов 75 прац. белых; 93 прац. латиноамериканцев и 97 прац. чернокожих, т.е. большинству американцев такие операции по элементарной обработке данных не по силам.
"Тесты среди школьников старших классов показывают, что сегодня у нас самый низкий уровень образованности среди всех промышленно развитых стран" [229], – пишет американец Патрик Дж. Бьюкенен.
Никакой университет не в состоянии справиться с этим катастрофическим положением. Но это, безусловно, не вина школьников и студентов. Исправить такое положение могут только радикальные изменения в системе школьного и среднего специального образования. Пока, однако же, предпринимаются различные попытки дать возможность "непривилегированным" учиться в колледжах, так как "…школа дает недопустимо низкий уровень знаний, которые не позволяют выпускникам школ справиться с теми немногими видами деятельности, которые абсолютно необходимы в жизни каждого человека – это умение уверенно читать, писать и считать, а также начальные навыки по извлечению и обработке информации" [230].
Некоторые университеты решили пойти путем "положительной дискриминации", т. е. путем снижения требований при поступлении. В конце 80-х годов университет Беркли принял решение принимать студентов пропорционально демографическому распределению различных групп населения в Северной Калифорнии – чернокожих, латиноамериканцев, индейцев, азиатских этнических групп и белых.
При этом оказалось, что среди абитуриентов, подавших заявления о поступлении в университет Беркли, отбор прошли соответственно 3 проц. чернокожих, 6 проц. индейцев, 15 проц. белых и 30 проц. американцев китайского и японского происхождения. Объяснение этому лежало на поверхности: китайцы и японцы выросли в семьях сплоченных, с крепкими семейными традициями и привычкой к постоянному труду с детства. Университету Беркли пришлось опять изменить вступительные требования. В дальнейшем, так было решено, для зачисления в университет чернокожим будет достаточно набрать из 8 000 баллов по системе тестирования 4 800, а китайцам и японцам – 7 000 баллов. Когда это стало известно, последовали протесты в азиатской части населения, и эти условия пришлось отменить.
В 1970 году в некоторых ведущих колледжах абитуриенты набирали на вступительном тестировании по английскому языку в среднем 670-695 баллов из 800 возможных. К концу 80-х годов уровень владения родным языком снизился в среднем на 50 баллов и составил 620–640 баллов. Не располагая надежными статистическими данными на конец 90-х годов ХХ века, ограничимся лишь замечанием о том, что общая тенденция сохранилась.
Что бы ни предпринимали преподаватели колледжей и университетов с целью повысить усвояемость учебного материала, все тщетно, так что "приходится снижать общий уровень преподавания соответственно недостаточным навыкам студентов в чтении текстов, обработке источников и анализе понятий" [231].
Причина такого неудовлетворительного владения родным языком заключается в том, что, начиная с 60-х годов, в системе американского школьного образования стала прививаться "…терпимость по отношению к прорехам в знаниях учащихся, столь же несоразмерная, сколь и циничная, преподносимая, однако же, как уважение к собственному мнению и чувству собственной значимости учащихся. Необходимость слишком много читать и слишком напряженно думать могла бы, якобы, повергнуть бедных детей в состояние стресса; их нежные души пострадали бы, чего доброго, от слишком высоких требований, так что предпочтительнее оказалось уменьшить объем литературы, обязательной для прочтения, а это неизбежным образом снизило уровень владения языком" [232].
Это очень важное свидетельство. Несложный подсчет позволяет существенно прояснить понимание причин возникновения политической корректности. Школьники 60-х годов – это взрослые молодые люди 80-х годов, не вполне овладевшие духовной культурой (не по своей вине), ожидающие уважения к их мнению и подтверждения их чувства собственной значимости (поскольку так были воспитаны), но не всегда получающие их. Именно в 80-е годы появляются в Америке обиды и обиженные, которые позднее, в 90-е годы, трансформируются в "виктимизированных" и к которым примыкают также и бывшие школьники 70-х годов. Вполне понятно, что они не могут ценить культурное наследие, которым они не владеют, но ощущают определенную "недостаточность" своего состояния, воспринимаемого, возможно, как униженность, "дискриминированность", поскольку живут в обществе, большая часть которого представлена старшими поколениями, владеющими духовной культурой.
Если это обстоятельство стало порождающим фактором в возникновении конфликта поколений, то оформление конфликта в виде политической корректности произошло, по сути, через усвоение риторики и традиционных требований дискриминированных в Америке расовых и этнических групп с распространением их на все группы "виктимизированных" и переносом конфликта из социальной сферы на уровень культуры в целом. Весьма примечательный результат типологического характера дает при этом попытка сопоставления вектора усилий политической корректности в разных странах.
Как уже упоминалось, Московским бюро по правам человека был представлен новый проект под названием "Общественная кампания борьбы с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и этнической дискриминацией в многонациональной Российской Федерации". В рамках представления этого проекта международный директор Объединения комитетов в защиту евреев бывшего СССР Леонид Стонов сказал, что в России "ксенофобия – не единственная проблема. Всяких фобий, то есть боязней, много (курсив мой; звучит знакомо, не правда ли? – Л.Л.). Например, имеет место антизападничество – теория заговора Европы и Америки против России. Также есть фобия нетрадиционных религий. Из-за необразованности большого количества верующих, появившихся в последние десять лет, многие из них с большим подозрением стали относиться к инакомыслящим" [233].
На примере Америки и Германии видно, что одной из целей политической корректности является, по всей очевидности, умножение не только числа, но и разнообразия фобий. При этом разобраться с фобиями весьма непросто, как свидетельствует опыт Германии: то ли с ними надо бороться? То ли их надо бояться? То ли надо бояться тех, кто боится бояться? То ли надо бороться с теми, кто боится тех, кто боится бояться?
Однако вполне ясно одно – обозначены направления борьбы правозащитников (т.е. в этом случае – политической корректности) в России: антизападничество и религия. Это весьма примечательное сочетание, которое очень важно для изучения политической корректности как проявления конфликта культурного характера:
– в Америке политкорректность ведет борьбу против западной культуры, значит, против западников, то есть традиционалистов;
– в России политкорректные правозащитники намереваются бороться с антизападниками, то есть традиционалистами;
– в Германии политкорректность борется с теми, кто выступает в защиту "немецкости", то есть с традиционалистами;
– повсюду политкорректность ведет борьбу с религией, то есть с традицией.
Конечно, в каждой из этих трех стран есть свои особенности, своя историческая почва и своя историческая ахиллесова пята:
– в Америке – геноцид индейцев и рабство;
– в России – "недемократичность" ее истории, объясняемая "незападностью";
– в Германии – фашизм и Вторая мировая война.
Поэтому в каждой стране существуют наряду с общей направленностью целей свои особенности театра военных действий политической корректности, свой образ врага и свой "текст сценария":
– в Америке враг – западничество, политкорректность представлена антизападниками в лице "виктимизированных" меньшинств; декларируемая цель борьбы – права жертв дискриминации и неповторение прошлого;
– в России враг – антизападничество, политкорректность представлена западниками в лице защитников демократических свобод, декларируемая цель борьбы – права жертв тоталитаризма / дискриминации и неповторение прошлого;
– в Германии враг – "немецкость" [234] как предпочтение немецкой культуры; политкорректность представлена апологетами мультикультурности и интернациональности; декларируемая цель борьбы – права жертв фашизма / дискриминации и неповторение прошлого.
Культуре каждой из этих трех стран присущи свои особенности, однако сама культурная традиция у них общая – это европейская культурная традиция. Вести борьбу против европейской культурной традиции невозможно, оставляя в стороне христианство, поскольку именно христианство лежит в основе всей западной культуры.
По этой причине христианство – стратегически важная высота в борьбе политкорректности против европейской культурной традиции. Именно поэтому оказывается, что религиозная фобия существует, с точки зрения политической корректности, исключительно у христиан. Иначе невозможно объяснить очевидную избирательность: по требованию политкорректных в христианской (пока еще) Америке из государственных школ удаляют христианские тексты и символы. Из соображений политической корректности в государственных школах христианской Баварии убирают из классных комнат Распятия, чтобы не задевать чувств мусульман. Однако решение убрать из государственных школ христианской Франции символы ислама вызывает бурю негодования политической корректности.
Многие упоминавшиеся авторы, которые пишут о "новой культуре" в Америке, употребляют выражение "культурная война", имея в виду действия политической корректности. Хочется надеяться, что они сгущают краски, что это культурный конфликт поколений, в котором поколение "не ведает, что творит". В то же время вполне очевиден и характер политической корректности, главное проявление которого – борьба с европейской культурной традицией в целом.
Согласно Ю.В. Рождественскому это квалифицирует политическую корректность как антикультуру, или контркультуру. Так определяет себя и сама политическая корректность, открыто заявляя, что она противопоставляет себя большинству, действуя в интересах меньшинства.
Такой вывод подтверждается оценкой современной ситуации в Америке, которую дает П.Дж. Бьюкенен: "Наконец, выросло новое поколение, для которого культурная революция вовсе и не революция, а культура, с каковой они родились и взрослели. Гомосексуализм, порнография, грубая брань с телеэкранов и в кинофильмах, матерщина в текстах песен – все это окружало их с колыбелей. Неудивительно, что многие представители этого поколения пребывают в полной уверенности: прежняя Америка была средоточием зла. Традиционная культура им попросту непонятна" [235].
Можно предположить, что в недостатках системы образования заключается, в том числе, причина того, что политическая корректность пытается изменить теперь всю парадигму культуры, хотя, по всей вероятности, такое развитие нельзя свести к одному истоку. Однако же, не может быть также сомнений в том, что образование и воспитание в общем образовании играют огромную роль как средство предотвращения конфликтов культурного характера. Это касается, в особенности, конфликта поколений. Культура поколения стремится, с одной стороны, к созданию нового стиля. С другой стороны, "…система учебных предметов общего образования имеет общекультурную и стилеориентирующую составляющую", а "…воспитание в общем образовании есть создание личной культуры и ориентация стилевых запросов личности… Это воспитание направлено на нейтрализацию различий, противоречий и конфликтов, свойственных обществу по его природе. Воспитание имеет также стилеобразующие задачи, которые связаны с моментом, переживаемым обществом" [236].
Научные основания для диалога с политической корректностью
Все эти, а также другие вопросы, возникающие в связи с политической корректностью, требуют научного исследования, результаты которого могли бы быть использованы в качестве аргументов в диалоге с политической корректностью. Здесь, правда, нужно заметить, что обществу придется приложить значительные усилия к организации такого диалога, потому что до сих пор такие попытки не дают результата.
Авторы книги "Политическая корректность в Германии" писали в предисловии к первому изданию: "Эта книга вызовет возражения. Характерной чертой политической корректности являются жесткие приговоры всему, что, с ее точки зрения, не корректно. Указание на опасности, рождаемые претензиями на всеобъемлющую мораль, которые теперь в виде политической корректности появляются из США в Германии, – не корректно. Критика политической корректности не корректна. Мы написали эту книгу, поскольку считаем необходимым предостеречь от серьезного отрицательного влияния на духовный климат в Федеративной Республике. Критики на нашу критику мы ожидаем с нетерпением и интересом. Эту книгу, в том числе с учетом всех приводимых здесь цитат, следует понимать как вклад в обсуждение этого вопроса. И если бы удалось провести дискуссию о смысле и границах политической корректности, то мы считали бы нашу цель достигнутой… Возражение – это необходимый элемент дискуссии. Мы возражаем политической корректности и ожидаем, в свою очередь, возражений" [237].
Спустя полгода вышло в свет второе издание этой книги, предисловие к которому начиналось словами: "Мы поражены. Возражений, которых мы ожидали, не последовало" [238]. Со своей стороны добавим: характерной чертой политической корректности является уклонение от дискуссии, что заставляет противников политической корректности квалифицировать ее как "террор добродетели".
Между тем очевидно, что диалог необходим, поскольку, как заключает Ю.В. Рождественский, "…разрешение конфликтов и противоречий зависит, главным образом, от того, насколько дальновидно и искусно будут применяться моральные суждения при решении конфликтов и противоречий с помощью речевых средств и с помощью управления речевыми коммуникациями" [239]. Политическую корректность, которая представляет собой культуру поколения, следует отнести к "вечным источникам различий", которые обусловлены культурой, строением общества с точки зрения культуры и стилевых устремлений культуровладельческих классов и которые становятся причиной конфликтов и противоречий, требующих решения в интересах всего общества и культуры.
Элементарной единицей управления обществом является диалог, который в условиях массовой коммуникации становится основой современной риторики. Общие законы диалога охватывают виды речи, широту аудитории и качество аудитории. Наряду с общими законами диалога существуют правила ведения диалога, которые Ю.В. Рождественский называет "правилами дебатирования", и понимает под этим "искусство организации диалога в конкретных условиях".
Этос диалогов, т.е. условие ведения диалога, представлен в риторике тремя категориями: диалектикой, эристикой и софистикой. "Диалектика – условие ведения диалога, при котором стороны согласились совместно искать истину и действовать в общих интересах… Эристика – условие ведения диалога, при котором все стороны стремятся только к личной пользе… Софистика – условие ведения диалога, при котором стороны прибегают к диалектическим аргументам, но имеют в виду свою выгоду".
По пафосу, т. е. целям, дебатирования и его организации Ю.В. Рождественский выделяет 12 видов диалога, к которым относится, например, диалог семейный, властный, судебный, административный, образовательный, ученый, деловой и другие.
Логос, т. е. словесные средства, в диалогах представлен общими местами: частными, возникающими в виде уговора в малых коллективах; профессиональными – например, исходные положения науки, и обобщенно-личными, представляющими собой общее знание, которое не критикуется (сюда относится мораль). Наибольшую важность с точки зрения культурной значимости общих мест, имеют наука и мораль.
Из рассмотрения политической корректности видно, что она, отстаивая права "виктимизированных" групп и объявив своим врагом большинство общества, представляющее европейскую культурную традицию, прибегает преимущественно к эристике и отчасти к софистике. "Эристика и софистика, отражая интересы отдельных людей и групп, сталкиваются в виде монологов, составляющих разные диалоги. Эти столкновения эристических диалогов могут быть названы речевой конкуренцией". Тот факт, что политическая корректность уклоняется от дискуссий с обществом, предпочитая монолог, означает, по сути, отмену речевой конкуренции и монополизацию речевого управления обществом.
В то же время, как подчеркивает Ю.В. Рождественский, "…речевая конкуренция не может и не должна быть отменяема. Речевая конкуренция есть проявление разных интересов в политике, экономике, науке, религии. Общества, где речевая конкуренция приглушалась, испытывали стагнацию" [242]. При необходимости диалога, поскольку избежать речевой конкуренции удается не всегда (примером может служить дискуссия вокруг "Канона"), политическая корректность соглашается только на эристический диалог, пытаясь заменить в логосе обобщенно-личные (мораль) и профессиональные (наука и образование) общие места частными, создаваемыми группами путем новых именований.
Между тем "…общие места науки – те отправные положения, которые составляют ее аксиоматическую часть и к которым должны логически возводиться любые научные разработки" [243] , а мораль лежит в центре содержательных категорий культуры. Это означает, что здесь возникает вопрос сохранности культуры в целом и ненарушения законов развития культуры, в частности, который относится к области научного культуроведения, языкознания и общей филологии.
Из этого следует, что в интересах сохранности культуры между политической корректностью и обществом должен вестись диалог ученый. Этосом ученого диалога является диалектика как условие поиска истины и действий в общих интересах. Но для диалектики нет абсолютных истин, а политическая корректность занимает прямо противоположную позицию фундаменталистской окраски: мнение группы – это истина в последней инстанции. А это, в свою очередь, означает, что политическая корректность согласна вести диалог только эристически, поскольку стремится к личной пользе членов коалиции – не чувствовать себя обиженными.
Согласно Ю.В.Рождественскому существует только один вид словесности, в котором этосом диалога является исключительно эристика. Это судебный диалог. Поскольку политическая корректность не оставляет обществу выбора, то она заставляет его тем самым согласиться на судебный диалог и отстаивать исключительно свою пользу, т. е. пользу большинства.
В то же время, если вспомнить, что история отношений между отдельными упомянутыми группами, бесспорно, окрашена и унижением, и клеветническими высказываниями, и оскорблениями, и угнетением, и даже рабством, то становится тем более очевидной необходимость перехода от эристики к диалектике как способу решения споров в общих интересах.
Список литературы
1. Ломоносов М.В. Российская грамматика. Полн. собр. соч. Т. 7 – М.: АН СССР,1952. – С. 391.
2. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. Г. 2, § 3. – М.: Слово, 2000. – С. 300.
3. Ломоносов М.В. Российская грамматика. Полн. собр. соч. Т. 7 - М.: АН СССР, 1952. – С. .392.
4. Seiffert, Helmut. Auch ein Mord ist ein Stück Leben. Das kleine Buch der Sprachunfälle. Verlag C.H. Beck, München, 2000, S.25.
5. Schieke, Heinz. Politiker reden. Bürger sind sprachlos. Das unmögliche Wörterbuch. Wirtschaftsverlag Langen-Müller/Herbig, München, 1988, S.125.
6. Рождественский Ю.В. Принципы современной риторики. – М.: Фонд "Новое тысячелетие", 1999. – 123.
7. Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение. – М.: Добросвет, 2000. – С.26.
8. Рождественский Ю.В. Философия языка. Культуроведение и дидактика. – М.: Грантъ, 2003 – С. 4
9. Рождественский Ю.В. Философия языка…, – С.57.
10. Рождественский Ю.В. Принципы…, – С. 7.
11. Рождественский Ю.В. Там же…, – С. 7.
12. Рождественский Ю.В. Принципы…, – С. 10.
13. Рождественский Ю.В. Там же…, –С. 18.
14. Рождественский Ю.В. Принципы…, – С. 17.
15. Рождественский Ю.В. Там же. – С. 17.
16. Рождественский Ю.В. Там же. – С. 32.
17. Рождественский Ю.В. Общая филология. – М.: Фонд "Новое тысячелетие", 1996. – C. 18.
18. Рождественский Ю.В. Там же. – С. 17.
19. Рождественский Ю.В. Там же. – С. 18.
20. Рождественский Ю.В. Там же. – С. 63.
21. Рождественский Ю.В. Общая филология… – С. 64.
22. Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение. – М.: "Добросвет", 2000. – С. 49.
23. Рождественский Ю.В. Там же. – С. 48.
24. Рождественский Ю.В. Принципы… – C. 73.
25. Рождественский Ю.В. Теория риторики. – М.: "Добросвет", 1999. – С. 404.
26. Рождественский Ю.В. Там же. – С. 332.
27. Рождественский Ю.В. Там же. – С. 406.
28. См. Рождественский Ю.В. Там же. – С.332.
29. Рождественский Ю.В. Теория риторики…– С. 427.
30. Рождественский Ю.В. Принципы…– С. 111.
31. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 116.
32. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 121.
33. Волков А.А. Основы русской риторики. – М.: 1996. – C. 3.
34. Волков А.А. – Там же. – С. 282.
35. Аннушкин В.И. Русская риторика: исторический аспект. – М.: Высшая школа, 2003. – С. 333.
36. Лободанов А.П. Юрий Владимирович Рождественский. Очерк научной биографии // Ю.В. Рождественский. Философия языка. Культуроведение и дидактика. – М.: Грантъ, 2003. – C. 223.
37. Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение… – C. 34.
38. Рождественский Ю.В. Словарь терминов. Общество. Семиотика. Экономика. Культура. Образование. – М.: Флинта, Наука, 2002 – C. 22.
39. Рождественский Ю.В. Словарь терминов. Общество. Семиотика. Экономика. Культура. Образование. – М.: Флинта, Наука, 2002. – С. 58.
40. Рождественский Ю.В. Принципы…– С. 63.
41. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 63.
42. Лободанов А.П. Юрий Владимирович Рождественский. Очерк научной биографии // Ю.В. Рождественский. Философия языка. Культуроведение и дидактика. – М.: Грантъ, 2003. – С. 216.
43. Рождественский Ю.В. Принципы…– С. 64.
44. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 64.
45. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 65.
46. Рождественский Ю.В. Принципы…– С. 65.
47. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 66.
48. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 66.
49. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 66.
50. Hughes, Robert. Culture of Complaint. Oxford University Press, 1993.
51. Перевод цитат везде мой. – Л.Л.
52. Hughes, Robert. Nachrichten aus dem Jammertal. Wie sich die Amerikaner in political correctness verstrickt haben. Kindler, München, 1994, S.18.
53. Behrens, Michael und Rimscha, Robert von. Politische Korrektheit in Deutschland. Eine Gefahr für die Demokratie. Bouvier Verlag, Bonn, 1995, S.17.
54. Hughes, R. Nachrichten..., S.19.
55. Behrens, M. und Rimscha, R.von. Politische Korrektheit..., S.17.
56. Thought Police. In: Newsweek (New York), Jan 14, 1991
57. Taylor, John. Are You Politically Correct? In: New York Magazine (New York), Jan 21, 1991
58. Hollywood’s Sensitivity Training. In: Washington Post, December 28, 1991.
59. Hollywood’s Sensitivity Training. In: Washington Post, December 28, 1991.
60. Рождественский Ю.В. Принципы…– С. 50.
61. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 50.
62. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 53.
63. Behrens, M. und Rimscha R. von. Politische Korrektheit..., S.33.
64. Цит. по: New Republic, February 18, 1991, p.39.
65. Behrens, M., Rimscha, R. von. Politische Korrektheit…, S.66.
66. Hughes, R. Nachrichten..., S.30.
67. Washington Post, op-ed page, July 21, 1990.
68. См. Zimmer, Dieter E. Deutsch und anders. Die Sprache im Modernisierungsfieber. Rowohlt Verlag GmbH, Reinbeck bei Hamburg, 1997, S.127.
69. См. Kaplan, Justin . Selling ‘Huck Finn’ Down the River. In: New York Times, March 10, 1996, p.27; Цит.: Бьюкенен, Патрик Дж. Смерть Запада. М., изд-во АСТ, 2003, с.233.
70. Timberg, Craig. Rehnquist’s Inclusion of "Dixie" Strikes a Sour Note. In: Washington Post, July 22, 1999, p.1.
71. Rauch, Jonathan. Kindly Inquisitors: The New Attacks on Free Thought. Chicago, IL (University of Chicago Press), 1993.
72. Schmitt, Uwe. Im Hauptwaschgang – Rücksicht ist alles: Wie Japan seine Sprache reinigt. In: Frankfurter Allgemeine Zeitung (Frankfurt/Main), 18.Mai 1996, S.31.
73. Meier, Christian. „Denkverbote" als Nachhut des Fortschritts? Über den Terror der Gutwilligen und die neue Unbequemlichkeit beim Denken der Zukunft. In: Neue Rundschau (Frankfurt/Main), 106 (1) 1995, S.9.
74. Zimmer, Dieter. PC oder da hört die Gemütlichkeit auf. In: Die Zeit, 22.Oktober 1993.
75. См. об этом подробнее: Bergsdorf,Wolfgang. Die Wörter der guten Menschen. In: Die politische Meinung, 1996, S.89.
76. Henscheid, Eckhard. Dummdeutsch. Ein Wörterbuch. Philipp Reclam jun. GmbH&Co., Stuttgart, 1993.
77. Bittermann, Klaus und Henschel, Gerhard. Das Wörterbuch des Gutmenschen. Verlag Klaus Bittermann, Berlin, 1994.
78. Röhl, Klaus Reiner. Deutsches Phrasenlexikon. Politisch korrekt von A bis Z. Universitas Verlag, München, 2001.
79. См.: Bering, Henrik. Denmark, the Euro and Fear of the Foreign. In: Policy Review, December 2000, p.6.
80. Quirk, William J., Bridwell, R.Randall. Judicial Dictatorship. New Brunswick N.J.: Transaction Publishers, 1995, p.XIII.
81. African-American Lawyers Criticize Rehnquist for Singing ‘Dixie’. In: Associated Press, August 12, 1999.
82. Dworkin, Ronald: Liberty and Pornography. In: New York Review of Books, August 15, 1991, p.13.
83. См. об этом: Lindsy Van Gelder and Pamela Robin Brandt: Are You Two…Together? A Gay and Lesbian Travel Guide to Europe. Random House, 1991, p.116.
84. New York Times, January 24, 1992.
85. Katsigiannis, Tony: How the NSW Anti-Discrimination Laws Threaten Free Speech. In: Policy, Summer 1989, p.29.
86. Schieke, Heinz. Politiker reden. Bürger sind sprachlos. Das unmögliche Wörterbuch. Wirtschaftsverlag Langen-Müller/Herbig, München, 1988, S.125.
87. Rauch, J. Kindly Inquisitors..., p.5.
88. Rauch, J. Kindly Inquisitors..., p.5.
89. Rauch, J. Kindly Inquisitors..., p.6.
90. Рождественский Ю.В. Теория риторики…– С. 385.
91. Рождественский Ю.В. Теория риторики…– С. 398.
92. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 398.
93. Рождественский Ю.В. Теория риторики…– C. .385.
94. Рождественский Ю.В. Общая филология…– С. 22.
95. Рождественский Ю.В. – Там же – С. 22.
96. Рождественский Ю.В. – Там же – С. 20.
97. Рождественский Ю.В. Принципы…– С. 93.
98. Рождественский Ю.В. Общая филология…– С. 13.
99. Рождественский Ю.В. – Там же. – С. 14.
100. Behrens, M. und Rimscha, R. von. Politische Korrektheit..., S.17.
101. Adam, Konrad. Mutterhände, Vaterblick. In: Frankfurter Allgemeine Zeitung (Frankfurt/Main), 6.April 1996, S.1.
102. Zimmer, Dieter. Deutsch und anders..., S.139.
103. Goodman, Walter. Decreasing Our Word Power: The New New-speak. New York Times Book Review, January, 27,1991, p.14.
104 См.: Lampert, Günther. Political Correctness und die sprachliche Konstruktion der Wirklichkeit. Eine Skizze. In: Amerikastudien, Nr.2, 1995, S.250.
105. Droste, Wiglaf und Bittermann, Klaus. Das Wörterbuch des Gutmenschen. Band II, Edition TIAMAT, Berlin, 1995, S.20.
106. Надо думать, что введенное в употребление в русском языке выражение "социально не защищенные слои населения" является политически корректным именованием тех слоев населения, которые попросту неимущие или малоимущие. Кстати, если подумать об обоснованности такого именования, то оно оказывается парадоксом: не защищены социально, т. е. не получают никаких социальных выплат, пособий, дотаций как раз самые богатые (молодые, здоровые) люди, а не самые бедные (старые, больные). – Прим. авт.
107. Это слово взято из терминологии атомной энергетики: Entsorgung – захоронение ядерных отходов. – Прим. авт.
108. Liefländer, Irene. Der Wandel kann erkämpft werden. Wie der politische Wille die Sprachentwicklung lenkt. In: Sprach-Nachrichten, Nr. 3, 2000, S.5.
109 АиФ. – 2002 г. – № 48 (1153) .
110. АиФ. – 2002 г. – № 36 (1141) .
111. Behrens, M. und Rimscha, R. von. Politische Korrektheit..., S.15.
112. Droste, W. und Bittermann, K. Das Wörte