В 10-й песне «Рая» среди 12 великих мудрецов Данте воспел «безгрешный
дух, который лживость мира являет внявшему его словам». Эти строки
посвящены Боэцию, «последнему римлянину», включенному затем в число
наиболее почитаемых учителей средневековья. Его произведения в течение
многих веков служили фундаментом средневековой философии, системы
образования, литературы и теории музыки. И не случайно при рассмотрении
процесса становления раннесредневековой культуры проблема иногда
формулируется так: «Августин или Боэций?». Тем самым уравниваются роли
Боэция, завершавшего языческую античную традицию, и крупнейшего
христианского теолога.[1]
Аниций Манлий Торкват Северин Боэций родился в Риме около 480 г, то
есть в весьма драматичное для Европы время. В 476 г. пала Западная Римская
империя, предводитель германцев Одоакр низложил ее последнего императора
Ромула Августула и взял бразды правления в свои руки.[2] На развалинах
империи возникли варварские королевства. В это время складывалась и новая
культура, сменявшая позднеантичную.
Боэций лишился отца еще в детстве и был взят на воспитание Квинтом
Аврелием Меммпем Симмахом – консулом, затем главой сената и префектом
города Рима. В семье сенатора Симмаха Боэций получил достойное воспитание,
а в дальнейшем при его содействии и превосходное образование. Дочь Симмаха,
Рустициана, стала потом его женой.
По праву рождения Боэций принадлежал к высшей римской знати, являлся
наследником знаменитых родов Анициев и Манлиев, давших стране выдающихся
полководцев и государственных деятелен. Богатый род Анициев находился в
непосредственном родстве с византийскими императорами. Отец философа, тоже
Боэций, служил консулом; его дед сражался бок о бок с Аэцием, победителем
гуннов на Каталаунских полях, а затем разделил его участь, пав от руки
наемных убийц. Таким образом, происхождение Боэция уже предвосхитило его
будущее.
Боэций уже в молодые годы отличался незаурядной ученостью. Едва
перешагнув рубеж 20-летия, он написал цикл трактатов по арифметике, музыке,
геометрии и астрономии. До нас дошли два: «Наставления к арифметике» и
«Наставления к музыке», написанные на классическом латинском языке,
отмеченные точностью формулировок и четкой интерпретацией положений. Эти
трактаты надолго определили развитие средневековой системы образования,
став самыми популярными учебниками. Даже в XV в. немецкий теоретик музыки
Адам из Фульды упрекал учеников: «Несчастные, позорно не знать, что сказал
Боэций в своих «Наставлениях к музыке». В Оксфордском университете по этому
трактату обучались вплоть до XVIII столетия.
О начале политической карьеры Боэция мы почти ничего не знаем.
Известно только, что он рано становится сенатором, а в 510 г.— консулом. О
своем консульстве Боэций упоминает в написанном в том же году комментарии
на «Категории», где он сетует на то, что «общественные дела не оставляют
ему теперь времени на научные занятия».
Последующие годы Боэций посвятил в основном философским изысканиям.
Он проделал огромную работу, переведя на латинский язык значительную часть
«Органона» Аристотеля, что составило фрагмент запланированного им дела —
дать латинские версии и прокомментировать все сочинения Платона и
Аристотеля, чтобы показать внутреннее единство величайших философских
систем античности. До XII в. труды Аристотеля Западная Европа знала
преимущественно по переводам и комментариям Боэция. Им были написаны также
комментарии к «Введению» Порфирия в «Комментарии» Аристотеля, затем
комментарии к «Топике» Аристотеля и «Топике» Цицерона. В процессе этой
работы Боэций заложил наряду с Аврелием Августином основы философского
метода, впоследствие получившего название схоластического.[3]
Боэций не случайно считается «отцом схоластики»(. Он сформулировал
основной круг проблем, впоследствии дебатировавшихся ею. Знаменитый спор
между номиналистами и реалистами об универсалиях получил толчок от
Боэциевой интерпретации этой представленной еще у Аристотеля и
перипатетиков проблематики. Влияние сочинений Боэция испытали Ноткер и
Росцолин, Пьер Абеляр и Фома Аквинский. Его произведения, затрагивающие
логическую проблематику, входили в число обязательных для изучения в
Парижском университете, одном из основных центров средневековой философии.
Говоря о значении творчества Боэция, необходимо отметить, что
произнося слова «субстанция», «эссенция», «персона», «интеллектуальный»,
«рациональный», «иррациональный», «спекулятивный», «предикативный»,
«натуральный», «формальный», «темпоральный», «суппозиция», «субсистепция»,
«субституция», «субальтернация», «дескрипция», «дефиниция», «акциденция»,
«атрибут», «антецедент», «консеквент» и многие другие латинизмы, без
которых уже трудно обойтись нашему философскому и научному языку,
современный европеец не подозревает, что он пользуется этими терминами
именно благодаря Боэцию, который в то далекое и почти забытое теперь время
отчасти сам их придумал, отчасти впервые определил и ввел в литературный
оборот почти в том же самом значении, в каком мы их сейчас употребляем.[4]
На этом научно-философском языке Боэция беседовали в средневековых школах и
университетах; на нем, считая его уже чем-то естественным и обычным,
говорили знаменитые философы XVII в. Им же все еще пользуемся и мы, хотя
воспринят он нами не прямо от Боэция. Без огромной и столь важной работы
Боэция по выяснению, уточнению, переводу и детализации философской,
логической терминологии очень трудно представить себе весь дальнейший ход
развития средневековой схоластики, получившей в результате этого труда не
только необходимый терминологический аппарат, но и методику доказательств.
Ценность его деятельности в этом направлении состоит также в выработке
метода философствования.
Боэций занимался обоснованием системы образования и созданием
соответствующих латинских учебников, обобщавших и интерпретировавших в
доступной (но не примитивной) форме достижения греков в области арифметики,
музыки, геометрии и астрономии. Особенно показательно, что уже в начале
своей деятельности он понимал необходимость не только популяризации
античного знания, но и целенаправленного определения структуры и новых
задач обучения. Боэций окончательно обосновал и закрепил формальное
разделение системы «семи свободных искусств» на две ступени — «тривиум» и
«квадривиум»[5].
Литературное наследие Боэция включает в себя более двадцати
произведений, которые можно распределить по четырем тематическим группам:
1) учебные руководства по «свободным наукам»; 2) сочинения по логике,
включая переводы, комментарии и трактаты; 3) теологические работы; 4)
художественно-философская работа «Утешение Философией», которая до нас не
дошла.[6]
В целом труды Боэция все же довольно хорошо сохранились. Древнейшие
из сохранившихся рукописей сочинений Боэция датируются VI веком, многие —
IX, X, XI веками. Уже в XV в. итальянские гуманисты на основании
средневековых кодексов определили более или менее точно полный комплекс
сочинений Боэция, и тогда же его работы были изданы типографски Позднее, в
1546 г. в Базеле Глареан осуществил издание, которое, повторенное в 1570
г., остается и по сей день последним полным собранием текстов Боэция.
В средние века произведения Боэция служили одним из главных источников философской образованности, а поэтому содержащиеся в них идеи, образы и формулировки, способы рассуждения и даже иллюстрирующие их примеры довольно скоро стали для западного европейца чем-то само собой разумеющимся, некими «общими местами», так что упоминать об их происхождении уже тогда считалось необязательным.
Через все западное средневековье прошла тема «утешающей Философии»
(или – Теологии», как у парижского мистика Герсона) и тема «превратностей
фортуны», нашедшая себе место и в серьезных богословских трактатах, и в
куртуазных романах, и в вольной поэзии трубадуров. А ведь темы эти вошли в
обиход средневековой культуры именно через Боэция, через самое знаменитое
его сочинение — «Утешение Философией», бывшее много столетий настольной
книгой каждого образованного человека на Западе. Не менее глубокий след
оставили его логические сочинения, особенно его комментарии на Порфирия.
Как раз отсюда пришла в средние века затронувшая почти всех выдающихся
латинских мыслителей этой эпохи проблема универсалий. Проблема эта жила
потом уже собственной жизнью, но введена она была все-таки Боэцием.
Собственным содержанием средневековой мысли стали многие темы и проблемы, выдвинутые Боэцием в его теологических трактатах, а также в работах математического цикла.
Боэциевский компонент средневековой культуры, уже почти полностью
интегрированный и «обобществленный», был передан Возрождению, а через него
был унаследован национальными культурами Нового и Новейшего времени.
Конечно, отнюдь не чтение трудов Боэция привлекло к проблеме общих
сущностей («универсалий») столь серьезное внимание Спинозы, Гоббса, Локка,
Гегеля, а затем — Брэдли, Кроче, Рассела и многих других. И все-таки нет
сомнений, что каждый из этих мыслителей остается обязанным Боэцию. Сегодня
Боэция читают немногие, но это не исключает, что многие, не ведая того,
пользуются материалом, вошедшим когда-то в культуру именно через его
произведения.
Что же касается «Утешения», то это была не только одна из самых читаемых и обсуждаемых латинских книг средних веков, но это была еще и книга, сыгравшая свою особую роль в формировании национальных европейских культур: английской, провансальской и итальянской.
Еще в девятом веке англо-саксонский король Альфред Великий,
покровитель просвещения и сам поэт, перевел эту книгу на староанглийский,
таким образом «Утешение Философией» стало одним из древнейших памятников
англоязычной литературы. Войдя в нее с благословения и при прямом участии
легендарного короля, книга надолго сохранила в этой литературе значение
вдохновляющего образца и примера для подражания. Среди переводчиков и
подражателей «Утешения» значатся такие имена, как Чосер, Томас Мор и
королева Елизавета Тюдор. Прямо или косвенно «Утешение» повлияло и на
Шекспира. Ведь не случайно основной мотив шекспировской драматической и
лирической поэзии — тот же, что и лейтмотив книги Боэция: непредсказуемые
превратности человеческой судьбы и величие возвышающегося над судьбой
свободного человеческого духа.
В итальянской литературе влияние «Утешения» прослеживается с момента ее возникновения. Очень отчетливо оно выразилось у Данте, который использовал приемы Боэция в «Пире», подражал ему в «Новой жизни, а в своей бессмертной «Комедии» поместил его в Раю среди главных докторов церкви, увековечив его в стихах.
Несколько особняком стоят теологические трактаты Боэция. В средние
века под его именем было известно более десяти различных произведений по
вопросам христианской догматики. Наиболее известным из них было сочинение
«О Троице», которое прокомментировал Фома Аквинский. Начиная с XVIII в., в
литературе о Боэции неоднократно высказывалось мнение, что эти трактаты не
принадлежат перу Боэция, однако обнаруженный Холдером и опубликованный и
1877 г. Г. Узенером фрагмент из утраченного сочинения Кассиодора, бывшего
квестора короля Теодориха, в котором сообщается, что Боэций написал книгу о
святой Троице, некоторые сочинения по вопросам догматики и книгу против
несториан, позволяет признать указанные трактаты принадлежащими
философу[7].
Из философских авторитетов раннего западноевропейского средневековья
Боэций был, пожалуй, вторым после Августина, а в логике — даже и первым.
Высок был его престиж и в теологии.
Сохранилось также мнение о заслугах Боэция, принадлежащее грамматику, причем одному из крупнейших в античном мире. Речь идет о современном Боэцию латинском грамматике Присциане, жившем при византийском дворе. В одном из своих сочинений он писал: «Боэций достиг всеобщего признания и вершин всех наук», имея в виду, наверное, и саму грамматику.
Таким образом, еще при жизни Боэций достиг славы универсального
ученого, проявившего себя во всех так называемых «свободных», или
«благородных», науках, т. е. как в словесных — грамматике, риторике и
диалектике, так и в математических — арифметике, геометрии, астрономии и
музыке. Но слава истинного философа и выдающейся исторической личности
пришла к нему все же только после смерти. Первым, кто именно так оценил
значение Боэция, был византийский историк VI в. Прокопий Кесарийский,
который оказал о Боэции, что он «превзошел всех других римлян и
чужестранцев своими деяниями в философии и справедливостью» .
В 522 г. закончился пик карьеры Боэция. Вскоре после ложного доноса он был обвинен в государственной измене, тайных сношениях с Византией, выслан в Тичин. В 525 г. философ был казнен. Его гибель была следствием распада временного союза римлян и готов. Боэций стал жертвой Теодориха, важнейшие социальные и политические начинания которго претерпели к этому времени неудачу. Так закончился блестящий жизненный путь выдающегося деятеля культуры, науки, философии Боэция.
-----------------------
[1] В.И. Уколова. «Последний римлянин» Боэций // Вопросы истории.-1981.-№2.-
С.183
[2] В.И. Уколова. Античное наследие и культура раннего средневековья.-
М.:Наука.-1989.-С.29
[3] В.И. Уколова. «Последний римлянин» Боэций // Вопросы истории.-1981.-№2.-
С.185
( Схоластика – религиозно-философские учения западноевропейского
средневековья и Нового времени, которые в противоположность мистике видели
путь постижения бога в логике и рассуждении, а не в сверхразумном
созерцании и чувстве. (Философская энциклопедия.-Т.5.-С.170)
[4] Майоров Г.Г. Судьба и дело Боэция // Боэций. «Утешение Философией» и
другие трактаты.-М.:Наука.-1990.-С.316
[5] Уколова В.И. Мировоззрение Боэция и античная традиция // Вестник
древней истории.-1981.-№3.-С.78
[6] Майоров Г.Г. Там же.-С.334
[7] В.И. Уколова. Мировоззрение Боэция и античная традиция // Вестник
древней истории.-1981.-№3.-С.79