Движение тенентистов

Введение.

Революционные процессы в современной Латинской Америке остро ставят вопрос о политическом руководстве ими. На протяжении всего освободительного движения в регионе усиливалась роль мелкобуржуазной демократии, стоящей на передовых, антиимпериалистических, антикапиталистических позициях. В одних странах мелкобуржуазные демократы в течении ряда лет стояли у власти и осуществляли важные, по их мнению, преобразования, в других - вели борьбу против олигархий и империализма. Но ведущая роль мелкобуржуазной демократии (а именно левого крыла - революционной демократии) в освободительном движении не является феноменом, характерным только для стран Латинской Америки. Аналогичные примеры жизнеспособности революционной демократии, ее способности направить развитие стран по пути социальной ориентации, можно привести и для стран Азии и Африки.

Важным отрядом мелкобуржуазной демократии являются патриотически настроенные круги среднего и высшего офицерства. В последние десятилетия демократическое офицерство в Бразилии проявила себя как сила, способная в критических ситуациях брать власть в свои руки, осуществлять глубокие социальные и экономические преобразования. В конце 60-х - начале 70-х годов в пяти странах Латинской Америки (Перу, Панама, Боливия, Эквадор, Гондурас) произошли перевороты, в результате которых к власти пришло прогрессивное офицерство, установив прогрессивные военные режимы. В этих странах проводились аграрные реформы, происходила ликвидация латифундий, усиление государственного сектора в экономике, осуществлялся независимых внешнеполитический курс. В некоторых странах прогрессивные военные режимы выражали интересы населения и рабочего класса, крестьянства, городских слоев, мелкой буржуазии.

Однако традиционное латиноамериканское офицерство занимало в большинстве случаев занимало реакционные позиции, постепенно изолируя вооруженные силы от народа, стараясь превратить их в свою опору. В офицерском корпусе укреплялись антикоммунизм, ненависть к революционным и прогрессивным идеям. Многие офицеры перенимали буржуазно-консервативные взгляды США. В результате этого в армиях усиливались позиции консервативных и реакционных сил, которые оттесняли от власти демократические круги офицерства и устанавливали проимпериалистические военные режимы. В стране были уничтожены институты представительной буржуазной демократии, ликвидированы гражданские свободы.

Все это сопровождалось целью о быстрой капиталистической модернизации общества и созданий условия для формирования государственно-монополистического капитализма. В результате ускоренной концентрации производства и капитала, перераспределении доходов в пользу привилегированных слоев населения, жесткой эксплуатации рабочего класса в Бразилии усилились социальные противоречия, проявился характер прямой военной диктатуры. В результате этого кризиса в мелкобуржуазном течении появилась новая формация - революционные демократы, которые были сторонниками серьезных общественных преобразований.

Нет сомнений в том, что революционные демократы имеют свою историю, своих предшественников. Среди них важное место принадлежит бразильским тенентистам (от порт. tenente - лейтенант) - мелкобуржуазным революционерам в офицерских погонах, действовавших на исторической родине в 1920-х - первой половине 1930-х годов.

Фашистские генералы, стоявшие у власти с 1964 по 1984 г. искали в тенентизме “историческое” оправдание для своего диктаторского правления. Многие из участников этого движения, вступив еще в 1930 г. в союз с буржуазной оппозицией, сами в 1960-1970-х годах оказались во главе государства, превратившись в прислужников проимпериалистической олигархии. Напротив перспективное крыло офицерства в Бразилии видит в традициях тенентизма основу для собственного политического действия, для борьбы против империализма и внутренней реакцией, за демократические преобразования.

Разный подход к движению тенентистов обусловлен классовыми интересами, вот почему важно оценить историческое место тенентизма. Важно показать также взаимоотношения тенентизма с рабочим классом, так как это поможет понять причины взаимоотношений мелкобуржуазной революционности и рабочего класса на этапе освободительной борьбы.

Изучение тенентизма представляет большой научный и политический интерес. Опыт бразильских мелкобуржуазных демократов 20-30-х годов, действовавших в своеобразных исторических условиях, выявил многие черты сходства и эволюции революционно-демократических течений послеоктябрьской эпохи.

Истоки становления мелкобуржуазного тенентизма.

Расстановка социально-политических сил в Бразилии 1920-х годов.

Социальное и политическое развитие Бразилии во многом определялось тем, что страна не знала победоносной буржуазной революции, расчищающей путь для капитализма.

В период Первой республики (1889-1930 гг.) Бразилия представляла собой отсталую, преимущественно аграрную страну, зависимую от империализма. В это время политическая власть Бразилии находилась в руках буржуазно-помещичьей олигархии штатов Сан-Пауло и Минас-Жераис. ЕЕ политическая гегемония основывалась на экономическом могуществе - владении большинством кофейных плантаций страны. Кофе был главной сельскохозяйственной и экспортной культурой Бразилии, дававшей около 70% ее экспорта и являющейся главным источником валютных поступлений. Сан-Пауло и Минас-Жераис являлись основными кофейными районами. “Паулисты”- кофейные плантаторы - собирали более 60% урожая кофе всей страны. [1] Проводимая ею политика валоризации [2] препятствовали развитию других отраслей экономики, сопровождались резким усилением зависимости Бразилии от иностранного капитала. Экономическая экспансия США возросла после первой мировой войны. 42,2% экспорта Бразилии направлялось в США(в Англию - 6,5%), но по общей сумме капиталовложений США отставала от Англии. В 1929 г. английские инвестиции в Бразилии составляли сумму в 1419 млн. долларов, в то время как американские - 476 млн. долларов [3] Если Англия вкладывала капиталы в производство кофе, то США - в торговлю, предприятия коммунального хозяйства. Монополии США опирались на те буржуазно-помещичьи круги, которые были недовольны экономической и политической гегемонией “кофейной” олигархии, поддерживаемой английским империализмом.

В годы первой мировой войны в Бразилии началось бурное развитие промышленности. Одним из важнейших итогов промышленного развития в годы войны стал заметный рост пролетариата. Его положение было ужасным. Рабочий день продолжался 10-12 часов, уровень заработной платы в большинстве случаев резко отставал от необходимого прожиточного минимума. В промышленности использовался женский труд, а также труд детей. В то же время увеличивались расходы на жилье, налоги. “В результате не только масло и мясо, но даже хлеб был слишком дорог и недоступен для рабочих семей. Они были вынуждены питаться фасолью, бобами, рисовой и мучной похлебкой. Зачастую скудной зарплаты не хватало и на такой рацион. Развивавшиеся на почве недоедания и лишений туберкулез, трахома, тиф, а также распространение в стране эпидемий желтой лихорадки и гриппа косили людей. Тяжелый гнет эксплуатации, нищета, голод надламывали физические силы бразильцев. “ [4] Тяжесть экономических условий жизни пролетариата усугублялась политическим бесправием, полным отсутствием какого-либо трудового законодательства. Все это толкало его на борьбу за улучшение условий жизни и труда, приводя к прямому столкновению рабочего класса с буржуазией.

Вдохновленный примером Октябрьской революции, рабочий класс Бразилии резко усилил борьбу за свои права. Важной особенностью забастовочного движения в Бразилии явилась его массовость. Другая характерная четра стачечной борьбы состояла в том, что в ходе забастовок рабочий класс вступал в открытые схватки с буржуазно-помещичьим государством и его карательными органами.

С 1921 года бразильская буржуазия и “кофейная” олигархия перешла в контрнаступление. Рабочая печать преследовалась. Прогрессивные профсоюзы закрывались, их активистов сажали в тюрьмы или высылали из страны. Парадоксальность ситуации, сложившейся в Бразилии, заключалась в том ,что в стране формально действовала передовая для своего времени конституция (в ее основу была положена конституция США), провозглашающая широкие буржуазно-демократические свободы. В действительности эта конституция служила своеобразной ширмой, прикрывавшей всевластие реакционной “кофейной” олигархии и части промышленной буржуазии, находившейся в компромиссе с олигархией (это было вызвано резким обострением классовых противоречий между трудом и капиталом, боязнью конкуренции с более мощным иностранным капиталом и стремление опереться на американский капитал в его соперничестве с английским), и беспощадное подавление широких народных масс.

Гражданская оппозиция олигархическому режиму в 20-е годы была неорганизованной. Ни ослабленный контрнаступлением реакции рабочий класс, ни неграмотное, разобщенное крестьянство и средние слои не могли возглавить антиолигархическую борьбу в национальном масштабе.

В этих условия на сцену политической жизни Бразилии выступили патриотически настроенные офицеры - тенентисты. Возникновение движения тенентистов связано с той ролью, которую играла армия в жизни бразильского общества в XIX - начале XX в.

Формирование демократического течения в армии.

В 1824 г., когда страна уже обрела независимость, была создана Бразильская армия. Советский историк Ю. А. Антонов отмечает: “в связи с отсутствием вооруженного конфликта здесь, в отличии от других стран Латинской Америки, не образовалась многочисленная каста военных, вскоре ставших играть большую роль в политической жизни этих стран и бывших той питательной средой, из которой вышли многие латиноамериканские диктаторы и каудильо”.[5] Армия в Бразилии была в значительной степени оттесненной на второй план и не играла заметной роли в обществе, т.к. бразильские латифундисты и крупные торговцы не испытывали необходимость в сильной армии, заменяя ее собственными военными силами на местах.

Участие вооруженных сил Бразилии в Парагвайской войне (1864-1870 гг.) положило начало изменению их места и роли в жизни общества. После войны начался процесс политизации армии, развивавшийся в демократическом направлении. В ходе военной кампании многие бразильские офицеры и солдаты, познакомившись с жизнью более передовых латиноамериканских республик, яснее ощутили отсталость собственной страны. Война дала толчок росту национальных, патриотических настроений среди военнослужащих. В это время в стране шел процесс развития капиталистических отношений. Передовое офицерство активно включилось в борьбу за уничтожение рабства и монархии. Распространению демократических настроений в армии способствовало большое число освобожденных негров-рабов. Важное место имело и то, что в отличие от других латиноамериканских стран социальный состав офицерского корпуса бразильской армии формировался из выходцев из мелкой буржуазии города. Часть этих “разночинцев” чутко реагировала на жгучие проблемы национальной жизни. Солдаты и офицеры проходили службу недалеко от своего места жительства, поэтому были хорошо осведомлены о проблемах населения.

Существенное влияние на формирование идеологии передового офицерства оказали некоторые положения философской доктрины позитивизма, получившей широкое распространение в среде буржуазной интеллигенции. Они стремились к созданию в стране ”индустриальной системы”, улучшения положения трудящихся. Но позитивистов среди офицерства было немного. Среди же передового офицерства утвердилась формула: “Порядок и прогресс”.

В принятой в 1891 г. конституции указывалось, что “сухопутные и военно-воздушные войска являются постоянным национальным институтом, предназначенным для внутренней и внешней защите родины. Вооруженные силы подчинены в рамках закона своим высшим руководителям и обязаны поддерживать республиканские институты”

Демократически настроенные военные интерпретировали эту статью конституции как право вмешиваться в политическую жизнь, если президент переступил границы закона, т.е. бразильское офицерство пришло к осознанию “особой” миссии армии при республиканском строе, ее права быть арбитром, осуществлять контроль за деятельностью гражданских властей.

С 1916 г. В Бразилии была введена всеобщая воинская повинность. Расходы на армию увеличились. Строились новые казармы, арсеналы, заводы. Ее численность составляла около 74363 человек.. Около 2/3 офицерского корпуса составляли лейтенанты, ставшие главной силой революционного движения тенентистов.

Большинство демократически настроенных офицеров были выпускниками Военной школы в Рио-де-Жанейро - колыбели тенентизма, места откуда вышли наиболее известные его руководители [6] Основное число кадетов Военной школы составляли выходцы из рядов мелкой буржуазии. Многие из них с раннего детства столкнулись с тяжелой и трудной жизнью, поняли что не все в мире живут счастливой жизнью. Такими же было социальное происхождение большинства ведущих тенентистов.

Антонио де Сикейра Кампос - руководитель восстания 1922 г. в форте Копакабана, командир одного из отрядов в Непобедимой колонне - родился в 1898 г. в штате Сан-Пауло в семье управляющего кофейной плантацией. Военную карьеру избрал вследствие серьезных финансовых затруднений, которые стала испытывать семья. Луис Карлос Претес - руководитель похода Непобедимой колонны, родился в 1898 г. в штате Рио-Гранди-до-Сул в бедной семье военного инженера. Отец умер, когда мальчику было 10 лет, оставив семью совершенно без средств. Мать - учительница начальной школы - растила пятерых детей в атмосфере нужды и лишений. Жуарез Тавора - один из руководителей восстания 1924 г. в Сан-Пауло и “колонны Претеса”, родился в 1898 г. в штате Сеара в буржуазно-помещичьей семье, стоявшей в оппозиции к правившей здесь олигархической группе. Жоао Алберто Линс де Баррос - командир одного из отрядов Непобедимой колонны, родился в 1898 г. в штате Пернамбуко в многочисленной и бедной семье учителя гимназии. Эдуардо Гомес - участник восстаний 1922 и 1924 гг., родился в 1896 г. в штате Рио-де-Жанейро в бедной семье журналиста. Асдрубал Гвейр де Азеведо - участник революционных боев 1924-1930 гг. - сын аптекаря. Джалма Дутра - участник революционных боев 1922-1930 гг., сын капитана фрегата.

Выступая перед кадетами Военной школы в 1919 г., президент Эпитасио Пессоа заявлял, что вмешательство вооруженных сил в политику означает “оскорбление основ нашего конституционного строя”, превращение армии в орудие анархии и преступления против Бразилии. Однако это выступление , а также другие меры, принятые властями, не могли заглушить интереса к политике у передовой части военной молодежи. Сознание передовой военной молодежи глубоко ранило несоответствие ее идеала могучей и сильной Бразилии и реальной действительности. Будущие революционеры разделяли недовольство широких слоев населения мошеннической системой выборов, отсутствием тайного голосования, расстройством финансовой системы. Особое возмущение передового офицерства вызывали погрязшие в коррупции политики. Тенентист Жуарез Тавора с негодованием писал о том, что президент Э. Пессоа, правивший в стране с 1919 по 1922 гг. окружил себя толпой льстецов и полностью пренебрегал национальными интересами.

Офицеры-патриоты жаждали перемен, мечтали о прогрессе нации. Однако они не выдвигали проектов переустройства общества, все сводилось в основном к критике отдельных сторон действительности. Значительное влияние на формирование взглядов тенентистов оказал крупный бразильский писатель Алберто Торрес. Он призывал к борьбе с засильем иностранного капитала в Бразилии. Он считал необходимым ограничить автономию штатов и увеличить права федерального правительства. Его идеалом была сильная Бразилия со строго централизованной властью “для организации национального действия”. Глубокое воздействие на общественно-политическое сознание будущих революционеров оказали демократические, республиканские традиции бразильской армии. Республиканские взгляды были широко распространены среди передового офицерства, считавшего республику своим детищем. Кадетов возмущала “унизительная деформация” функций вооруженных сил при республиканском строе. Правящая олигархия использовала армию в своих интересах, в то же время разглагольствуя о ее антиполичитности. Эта политика властей возмущала демократически настроенную военную молодежь. Ж. Тавора писал: “Вооруженные силы являются составной частью народа, из среды которого выходят солдаты и офицеры и в недра которого они возвращаются после короткого периода пребывания в казармах... Поэтому было бы нелогичным, чтобы армия, которую содержит народ, лишь осуществляла репрессивные функции против него, оставляя безнаказанным насилия властей против нации... Отрицание права армии сознавать себя частью нации и становиться во главе ее, когда власти пытаются ее подавить, лишено всякого основания... Роль вооруженных сил во внутренней жизни государства заключается в гарантии законности. И только в границах последней их подчинение должно быть беспрекословным”[7]

В этом высказывании чувствуется несомненное влияние позитивистского лозунга “Порядок и программа”, которым прониклись будущие тенентисты. Они прониклись идеей исторической ответственности вооруженных сил за судьбу нации, видели в армии гарант свободы и демократии. Все эти факторы приводили кадетов к убеждениям, что их долг заключается не в верности олигархическому правительству, а в служении Родине, народу. Но недовольство реакционным режимом еще не вылилось в идею восстания, еще не нашло выход в проведении реформ. Однако последовавшие события 1922 г. события побудили демократически настроенных офицеров взять в руки оружие и восстать против реакционного правительства.

Первый период тенентизма.

Первое антиолигархическое выступление (форт Копакабана, 1922 г.)

В июне 1921 г. в Бразилии началась предвыборная президентская кампания. Острая борьба развернулась между правительственным кандидатом на пост президента республики губернатором штата Минас-Жераис Артуром Бернардесом и Нило Песанья, сенатором из Рио-де-Жанейро, кандидатом от оппозиционного политического течения “Республиканское противодействие”, которое было образовано буржуазно-помещичьими кругами штатов Рио-Гранди-до-Сул, Рио-де-Жанейро, Баия, Пернамбуко. “Республиканское противодействие” не имело четкой программы. Его основными требованиями были представительные выборы, отстранение от власти правящей элиты штатов Сан-Пауло и Минас-Жераис.

Армия поначалу держалась в стороне от партийной борьбы, хотя симпатии многих передовых офицеров были на стороне “Республиканского противодействия”. В разгар предвыборной кампании, 6 и 9 октября, в либеральной газете “Коррейо да Манья” были опубликованы письма за подписью официального кандидата на пост президента А. Бернардеса, которые произвели в политическом мире страны впечатление разорвавшейся бомбы. Письма, авторство которых категорически отрицал А. Бернардес, содержали серьезные оскорбления в адрес патриотических кругов армии и маршала Эрмеса да Фонсека. Сторонники маршала назывались “бунтовщиками” , “сбродом, нуждающемся в нагоняе” , “продажными офицерами, которые покупаются со всеми своими нашивками и галунами”, а сам Эрмес да Фонсека “несдержанным сержантом”[8] В широких кругах армии эти письма, оскорблявшие честь и профессиональное достоинство военных, вызвали сильное возмущение. 12 октября в Рио-де-Жанейро состоялось заседание военных, на котором был принят “Манифест к нации”. В нем говорилось, что армия не признает сеньора Бернардеса президентом республики. Таким образом, военные бойкотировали кандидатуру А. Бернардеса. Опубликованные письма, а до этого назначение президентом Э. Пессоа на посты военного и морского министров двух штатских лиц офицерство восприняло как акции, подрывающие авторитет военной корпорации и угрожающие ее интересам.

В марте 1922 г. А. Бернардес с относительно небольшим перевесом (466 тыс. голосов против 317 тыс.) одержал победу на выборах над Н. Песанья. 15 ноября он должен был занять президентское кресло. Совет военных под давлением демократически настроенных кругов в армии отказался принять результаты выборов и потребовал создания трибунала чести для нового подсчета голосов. Конгресс отклонил это предложение.

В то же время в армии шло внутреннее размежевание. Большая часть офицерства заняла лояльную позицию по отношению к А. Бернардесу, благоразумно памятуя о необходимости подчинения будущему президенту, являвшемуся по конституции главнокомандующим вооруженными силами. Напротив, наиболее решительно настроенные слои офицерского корпуса продолжали открыто выступать против А. Бернардеса. “Кризис доверия”, образовавшийся во взаимоотношениях между передовым офицерством и властью резко обострился. В апреле произошли волнения в гарнизонах штатов Рио-де-Жанейро, Алагоас, Мараньян, Санта-Катарина, Сеара.[9]

Толчком к началу вооруженной борьбы послужил инцидент, связанный с выборами губернатора штата Пернамбуко. Президент Э. Пессоа попытался использовать находившиеся в штате федеральные войска для обеспечения победы своего ставленника. Тогда президент совета военных Эрмес да Фонсека направил телеграмму командующему 6-м военным округом в г. Рефисе с призывом не подчиняться приказам правительства и не вмешиваться в политические интриги.[10] В ответ президент республики отдал распоряжение арестовать маршала и на 6 месяцев закрыть совет военных. Это ускорило взрыв недовольства: революционное брожение в войсках переросло в восстание.

Восстание вспыхнуло спонтанно, без предварительной подготовки. Антиправительственные настроения особенно сильно проявились в гарнизоне Рио-де-Жанейро. В течение нескольких месяцев здесь постоянно происходили тайные собрания, в которых участвовали недовольные реакционным правительством офицеры. Арест маршала Эрмеса да Фонсека и закрытие совета военных резко ускорили ход событий. В первые дни июля офицеры принимают решение поднять антиправительственное восстание. Заговорщики не имели организации, которая связывала бы их цели и обеспечивала бы обязательное выполнение принятых решений. Контакты между ними осуществлялись в устной форме и ограничивались словесными обещаниями о взаимопомощи, что серьезно ослабляло силы готовившейся “военной революции” (так называли свое выступление сами заговорщики). Многим офицерам было предложено участвовать в восстании буквально в последнюю минуту. Заговорщики не имели конкретной программы. Они стремились лишь свергнуть реакционное правительство Э. Пессоа и помешать вступлению на президентский пост А. Бернардеса.

Принятый накануне выступления план предусматривал, что восстание начнут несколько столичных фортов. По их сигналу восставшие кадеты Военной школы, находившейся в Реаленго, пригороде столицы, должны были направиться к Вила Милитар (также в пригороде), где размещались части 1-й пехотной дивизии. Отсюда объединенные революционные войска должны были двинуться в город, захватить президентский дворец и взять власть в свои руки. Заговорщики рассчитывали, что их поддержат революционные офицеры в других штатах Бразилии - Сан-Пауло, Рио-Грандидо-Сул, Баия, Мато-Гроссо, Пернамбуко - и восстание, таким образом, охватит всю страну.[11]

Важная роль в намеченном плане отводилась форту Копакабана - самому мощному форту в Рио-де-Жанейро, занимавшему выгодное стратегическое положение, комендантом форта был капитан Эуклидес да Фонсека. Среди офицеров гарнизона выделялся секретарь-адъютант форта - Сикейра Кампос, под сильным влиянием которого находился комендант крепости, человек весьма нерешительный. Фактически Сикейра Кампос стал руководителем и душой выступления в крепости.

В час ночи 5 июля четыре выстрела мощных орудий Копакабаны разбудили спящий город и возвестили о начале “военной революции”. Одновременно с этим восстали 600 кадетов Военной школы. Как было предусмотрено планом, кадеты во главе с полковником Жавьером де Брито направились к Вила Милитар, чтобы объединиться с войсками, находящимися там, и затем двинуться к президентскому дворцу.

Однако события на Вила Милитар разворачивались совсем не так, как планировали революционеры. Правительство, заранее информированное о подготовке восстания, приняло все меры для его подавления[12] . В 10 часов вечера 4 июля на железнодорожной станции Вила Милитар было арестовано 6 офицеров-заговорщиков, которые должны были поднять здесь восстание. Поэтому, когда кадеты Военной школы подошли близко к Виле Милитар, они были встречены огнем верных правительству воинских частей. После 4-часового боя с превосходящими силами противника кадеты отступили в здание Военной школы, где были разоружены.

Между тем восставшие офицеры Копакабаны, не подозревавшие о неудачах, весь день 5 июля обстреливали военные объекты Рио-де-Жанейро: Главный штаб, морской арсенал, морской батальон. В ответ власти предприняли интенсивный артиллерийский обстрел форта, оцепили прилегающие к нему районы, организовали отряд для его атаки, прекратили снабжение Копакабаны водой и электроэнергией.

На рассвете 6 июля большинство солдат и офицеров покинуло крепость. От гарнизона в 301 человек осталось 29 бойцов. Подошедшие со стороны залива крейсеры “Сан-Пауло” и “Минас-Жераис” обстреляли форт, гидропланы бомбили его. Правительство потребовало безоговорочной капитуляции Копакабаны.

Восставшие под руководством Сикейры Кампоса отвергли предложение о сдаче крепости. Они решили выйти из форта и в открытом бою встретиться с правительственными войсками. Сикейра Кампос приказал снять флаг Бразилии, развевавшийся над Копакабаной, и разрезал его на части. Восставшие прикрепили кусочки знамени к гимнастеркам, к штыкам винтовок. Лейтенант Марио Карпентер написал на своем кусочке флага: ”Я дарю моим родителям частицу нашего знамени, в защиту которого я отдаю все, что могу ... мою жизнь”[13] . Около двух часов дня восставшие вышли из форта с оружием в руках на расположенный рядом пляж Копакабана, начав свой путь навстречу смерти и славе. Пройдя несколько километров вдоль берега, восставшие столкнулись с правительственными частями. Лейтенант, командовавший последними, заговорил с восставшими, пытаясь доказать им бессмысленность борьбы. В ответ Сикейра Кампос гордо воскликнул: ”Мы не принадлежим к этой армии!” После завязавшегося неравного боя, в котором участвовало всего лишь 11 восставших (часть восставших по дороге скрылась), а в живых осталось несколько тяжелораненых, в том числе Сикейра Кампос.

Восстание в федеральной столице было поддержано только выступлением гарнизона штата Мато-Гросо, которое поднял генерал Клодоальдо да Фонсека (дядя маршала Эрмеса де Фонсека). Революционные части сконцентрировались на границе штата Сан-Пауло и уже были готовы вступить на его территорию. Однако, узнав, что в Рио-де-Жанейро восстание подавлено, а на остальной территории страны оно так и не началось, войска вернулись на свои места.

Восстание 5 июля 1922 г. кладет начало движению тенентистов. Это была вспышка эмоционально-романтического протеста передовой военной молодежи, неорганизованной, не имевшей четкой программы борьбы против политики реакционного правительства. Тенентизм - движение наиболее радикальной части офицерства, прежде всего младшего, выделившегося из его основной массы. Если первоначально большинство бразильского офицерства, возглавлявшееся советом военных, находилось в политической оппозиции к властям, то постепенно круг недовольных сужался. Он оставался, правда, достаточно широким в первые дни июля, однако в решающий момент многие заговорщики проявили малодушие и предали своих восставших товарищей. В борьбу вступили лишь самые смелые офицеры, беззаветно преданные ей. Каждый из восставших гарнизонов, опасаясь сделать первый шаг, ждал когда начнут другие. Однако глубинная причина поражения тенентистов на данном этапе коренилась в отсутствии революционной ситуации в Бразилии в то время. Вместе с тем, несмотря на поражение, героическое выступление тенентистов вызвало широкий резонанс в стране. Еще более сильным стало желание офицеров-патриотов свергнуть ненавистное деспотичное правительство, отомстить за погибших товарищей.

Восстание 1924 г. в Сан-Пауло.

В политической жизни Бразилии после подавления июльского выступления армии произошел переход к жесточайшей реакции, особенно усилившейся после вступления на пост в ноябре 1922 г. президента А. Бернардеса. В течении всего периода его правления страна находилась на осадном положении, были отменены конституционные гарантии. Правительство провело чистку в вооруженных силах; все так или иначе замешанные в восстании изгонялись из армии и Военной школы. Свирепые репрессии обрушились на рабочий класс. Мстительный А. Бернардес свергал неугодных ему губернаторов штатов, без суда и следствия заключал в тюрьмы своих политических противников. "Не отличаясь по своей классовой сущности от предшествовавших правительств, режим Бернардеса означал переход к открытой реакции и носил ясно выраженный диктаторский характер", - справедливо отмечается в "Очерках Бразилии".[14]

В армии началась подготовка к новому восстанию. Ядром заговора стали молодые лейтенанты и капитаны, которые после подавления восстания 1922 г. сумели избежать ареста и скрывались под вымышленными именами: братья Жоаким и Жуарез Тавора, Отавио Гимараэс, Сесар да Кунья Груз, Энрике Рикардо Алл. Руководил подготовкой восстания капитан Жоаким Тавора, пламенный революционер, человек передовых взглядов. Понимая, что их имена неизвестны ни в армии, ни в стране, заговорщики стремились найти лидера будущей революции, под командованием которого бы объединились армия и народ. Таким лидером стал весьма умеренный по своим политическим взглядам генерал в отставке Исидоро Диас Лопес, участвовавший в конспиративной деятельности с 1922 г.

В память о выступлении 5 июля 1922 г. первым днем "военной революции " избирается 5 июля 1924 г. На этот раз восстание должно было начаться в Сан-Пауло - крупнейшем промышленном центре страны, насчитывавшем тогда около 700 тыс. жителей. Такой выбор объясняется тем, что в столице республики после подавления выступления 1922 г. осуществлялся более строгий контроль над положением в воинских частях, нежели в Сан-Пауло, где к тому же на стороне тенентистов была большая часть местного гарнизона, а также кавалерийский полк военной полиции, командир которого майор Мигел Коста играл активнейшую роль в подготовке заговора.

Но овладение Сан-Пауло не решало вопроса о взятии власти в стране. Целью восстания было не просто занять Сан-Пауло, но после его захвата быстро двинуться на Рио-де-Жанейро. Одновременно с восстанием в Сан-Пауло планировались выступления в штатах Парана, Санта-Катарина, Рио-Гранди-до-Сул, Минас-Жераис, Мато-Гроссо. Значительная часть территории страны, таким образом, должна была быть охвачена "военной революцией".

План восстания в самом Сан-Пауло состоял из 2 частей: 1) осада и штурм полицейских казарм - главной опоры правительства в городе; 2) подавление верных властям частей, дислоцировавшихся в различных частях города.

В 5 часов утра 5 июля (через 2 часа после начала восстания) казармы военной полиции были окружены революционными войсками. Но 2 непредусмотренных обстоятельства свели на нет этот успех . Прежде всего из-за несогласованных действий оказалась невыполненной вторая часть плана. Важную роль в неудаче сыграло вмешательство авторитетного генерала Абилио де Норонья, командовавшего военным округом Сан-Пауло, которому удалось проникнуть в казармы и склонить на сторону правительства находившихся там восставших, создав тем самым очаг контрреволюции. Так сложилась новая ситуация: вместо того чтобы распространить восстание за пределы Сан-Пауло, предстояло вести борьбу в самом городе.

В первые дни восстания в Сан-Пауло господствовал страшный хаос. На улицах, на площадях, на вокзалах, на крышах домов шла ожесточенная, но беспорядочная перестрелка между восставшими и правительственными частями. Революционное командование часто не имело даже ясного представления о том, под чьим контролем находятся те или иные улицы, каковы реальные силы противника. Началось бегство жителей из города. Во многом в этом хаосе были повинны сами восставшие. В первые дни восстания тенентисты не сочли нужным обратиться к народу с изложением своих требований, наивно полагая, что их намерения и так понятны населению. В ряде случаев повстанцам явно не хватало решительности. Так, вместо интенсивного артиллерийского обстрела военных объектов федеральных войск они ограничились лишь редкими залпами. Больше того, когда 6 июля к тенентистам попыталась присоединиться батарея артиллеристов из городка Жундиан в штате Сан-Пауло, И. Лопес приказал ей отправиться обратно. В основе таких действий было желание максимально избежать кровопролития, не нарушать "нормальной" жизни в городе. Для многих восставших в первые дни восстания были характерны настроения нерешительности. Столкнувшись с непредвиденными трудностями, руководители тенентистов уже были близки к тому, чтобы отдать приказ об оставлении Сан-Пауло.

Но растерянность и колебания охватили и лагерь федеральных войск. 8 июля артиллерии тенентистов наконец-то удалось обстрелять административные здания города, и губернатор штата бежал. Утром 9 июля из Сан-Пауло - по приказу из столицы - ушли и правительственные части.

Революционеры неожиданно для самих себя стали хозяевами положения в Сан-Пауло, достигнув, таким образом, цели, которую они ставили перед собой. Нужно было немедленно переходить в наступление и разгромить отступающие подразделения федеральных войск. Но этого не случилось. Многие из них восприняли победу не как первый успех, который надо развить, а как возможность наконец передохнуть. Их руководители не решились двинуть войска в наступление. Переход к обороне был крупнейшей ошибкой тенентистов.

Уже с 12 июля в окрестностях Сан-Пауло начались ожесточенные бои с наступавшими правительственными частями. По приблизительным подсчетам, численность восставших составляла 5 тыс. человек, из них 3-3,5 тыс. - бойцы армии и полиции, остальные - примкнувшие к восстанию гражданские элементы, которые не участвовали в боевых действиях, а привлекались для полицейской охраны города. Правительство бросило против них приблизительно 15-тысячную армию. Тактика властей заключалась в осаде и окружении Сан-Пауло в сочетании с интенсивным обстрелом города ( в результате его погибло более 4 тыс. человек, преимущественно мирных жителей) [15] с тем, чтобы изолировать восставших и заставить их сдаться. Но поскольку под контролем федеральных войск находились южная и восточная части города, тенентисты могли осуществлять связь с другими городами штата.

Многие повстанцы геройски проявили себя в боях с превосходящими силами противника. Своей решительностью выделялись Жоао Кабанас, Ньютон Эстилак Леал, Эмидио Миранда. В одном из боев 17 июля погиб начальник штаба революционных войск бесстрашный Жоаким Тавора. Его гибель была большой потерей для восставших.

В 20-х числах июля правительственные войска усилили натиск на осажденный город. Впервые в истории Бразилии были использованы танки. В лагере тенентистов, как и в первые дни восстания, появились признаки разложения, военная дисциплина падала. Не хватало продовольствия и боеприпасов. Власти распространили по всем штатам ложные сообщения о "ф