Возникновение партии эсеров
Период формирования партии социалистов-революционеров был довольно длительным. Ее учредительный съезд, утвердивший программу и уетав, состоялся на рубеже 1905—1906 гг., а первые организации под таким названием стали появляться еще в середине 90-х годоя XIX в. В 1894 г, в Берне (Швейцария) заявил о себе “Союз русских социалистов-революционеров”. В 1895—1896 гг. возникли группа эсеров в Киеве и “Союз социалистов-революционеров” в Саратове. Новое название принимали, как правило, революционные элементы, прежде именовавшие себя народовольцами. В условиях смены этапов в российском освободительном движении, перехода приоритета в нем от разночинцев к пролетариату, популярность народовольчества, ориентировавшегося преимущественно на террористическую борьбу одиночек и заговоры интеллигентских организаций, быстро таяла. Все менее привлекательным становилось и само название “народоволец”. При таких обстоятельствах и обратились революционные народнические элементы к названию “социалист-революционер”. Новым названием они, во-первых, хотели дистанцировать себя, с одной стороны, от народовольцев и либеральных народников с их теориями “малых дел”, а с другой — от социал-демократов, которые, по их мнению, в своем увлечении пролетариатом забывали о крестьянстве и якобы игнорировали политическую борьбу, являлись в своей сущности не революционерами, а эволюционистами-Во-вторых, они были намерены продолжать традиции революционного народничества 70-х годов, для которого исходной посылкой была идей массового революционного движения и социальной народной революции. В то же время название “социалист-революционер” было общим для всех направлений, течений и организаций революционного народничества.Во второй половине 90-х годов возник ряд новых эсеровских организаций (в Воронеже, Петербурге, Пензе, Полтаве и др.) предпринимались попытки их объединения. Эту цель в частности, преследовали съезды представителей эсеровских организаций в Воронеже (август 1897 г.), в Полтаве (ноябрь 1897 г.) и в Киеве (август 1898 г.). За разработку теории эсеров взялся Виктор Михайлович Чернов (1873—1952). Внук крепостного крестьянина и сын уездного казначея, получившего личное дворянство, он родился в г. Новоузенске Самарской губернии, в 1894 г., будучи студентом юридического факультета Московского университета” он был арестован по делу народоправцев. После полутора лет тюремного заключения отбывал ссылку сначала на родине, затем в г. Тамбове. При его содействии в Тамбовской губернии были созданы первые в России революционные крестьянские братства. Благодаря его усилиям за границей в 1900 г. образовалась Аграрно-социалистическая лига для оказания помощи революционной работе в деревне. И в конце 1901 г. он вошел в партию социалистов-революционеров, являлся ее главным теоретиком, входил в редакции всех центральных печатных органов партии; член ЦК партии. С мая по сентябрь 1917 г. Чернов—министр замледелия во Временном правительстве, затем председатель Учредительного собрания. В сентябре 1920 г. нелегально выехал из России. Умер в Нью-Йорке. В. М. Чернов в своей деятельности опирался не только на новейшую западную литературу по крестьянскому вопросу, труды народнических экономистов-классиков — В. П. Воронцова (В. В.) и Н. Ф. Даниельсона, но и на исследования молодых народников-экономистов (А. В. Пешехонова, П. А. Вихляева, К. Р. Ко-чаровского, Н. Н. Черненкова). В 90-х годах они внимательно изучали деревню и приходили к выводам о том, что крестьянство в большей степени тяготеет не к классовому расслоению, а к стабилизации и что этой тенденции будет благоприятствовать уравнительное распределение и пользование землей. Переломным в истории эсеровского движения стал рубеж двух ве~ кой. "Напряжение в обществе в связи с разразившимся промышленным кризисом, голодом 1901 г., ростом рабочих и студенческих выступлений” усилением правительственных репрессий возросло настолько, что патриарх народничества Н. К. Михайловский, переживавший уже не первую подобную ситуацию, пророчествовал о возрождении террора. В реаолюционное среде начинает расти внимание к эсерам. Их ряды пополняются лицами, сыгравшими впоследствии видную роль в истории! партии. Это уже отбывшие каторгу народовольцы М. Р. Гоц, О. С. Атинор, а также целая плеяда студенческой молодежи — Н. Д. Авксентьев, А. Р. Гоц, В. М. Зензинов, II. И. Фондаминский,— вынуждая продолжать свое образование за границей. Оставляет куль-турно-просветительекую деятельность и переходит на нелегальное положение создатель Боевой организации эсеров и один из основателей партии Г. А. Гершуни. Появляются печатные органы: в эмиграции — ежемесячная газета “Накануне” (1899г., Лондон), журнал “Вестник русской революции” (1901 г., Париж). В начале 1901 г. вышел первый номер газеты “Революционная Россия”. В масштабах отдельных регионов начинает набирать силу объединительная тенденция. В 1899 г. образовалась Рабочая партия политического освобождения России (РППОР) с центральной организацией в Минске и группами, кружками и отдельными сторонниками в городах Двинске, Белостоке, Бердичеве, Житомире, Ека-теринославе и Петербурге. Партия была образована Л. М. Клячко (Родионовой) при содействии Е. К. Брешковской и Г. А. Гершуни. В программной брошюре партии — “Свобода” — утверждалось, что только систематический террор принесет политическое освобождение России, заниматься которым должна специальная боевая организация. Численность, влияние и практическая деятельность РППОР далеко не соответствовали ее претенциозному названию. Наиболее политически значительными делами партии стало издание и распространение в Минске, Киеве, Одессе и Петербурге в 1900 г. первомайской прокламации с призывом к политической борьбе с помощью террора, а также организация мастерской по изготовлению ручных печатных станков. Весенними арестами в том же году, которым подверглись около 60 человек, партия почти полностью была ликвидирована. Расширил границы своей деятельности “Союз социалистов-революционеров”. Еще в 1897 г. он перенес свое основное место пребывания из Саратова в Москву. Группы его сторонников были в Петербурге, Ярославле, Томске и ряде других мест.
В конце лета 1900 г. заявила о себе изданием “Манифеста” Партия социалистов-революционеров, созданная южными организациями эсеров. “Манифест” был первым программным документом, исходившим от объединенных организаций эсеров, и первой попыткой изложить программу, не придерживаясь трафарета программы “Народной воли”. “Манифест” отразил состояние растерянности и неопределенности эсеровской мысли в вопросах теории, программы и тактики. Сказывалось сильное влияние марксизма. Недаром социал-демократическая “Искра” находила, что, за исключением положений о значении общины и других ассоциаций, “весь остальной “Манифест” представляет собою изложение принципов русской социал-демократии”, и приглашал" лиц, разделявших его взгляды, соединяться с социал-демократами.
Вместе с тем “Манифест” не устраивал своим умолчанием о терроре экстремистски настроенные круги эсеров — сторонников РППОР и “Союза социалистов-революционеров”. В целом же южная партия социалистов-революционеров была организацией скорее символической, нежели реальной. Ее “крестная мать” Е. К. Брешковская признавала, что “Манифест” был составлен “слабо”, но с выпуском его “пришлось поспешить”: это надо было для того, чтобы сторонники партии “стали быстрее примыкать к ее организациям”. С появлением “Манифеста” такие эсеровские организации, как киевская и харьковская, стали именовать себя комитетами партии. Однако у партии не было ни руководящего центра, ни печатного органа. Помимо “Манифеста”, под грифом партии были выпущены брошюра для крестьян “19 февраля” и первомайская прокламация. Осенью 1901 г. с целью доставки литературы из-за границы киевской и саратовской организациями партии была создана Комиссия для сношений с заграницей в составе Е. К. Брешковской, Г. А. Гершуни и П. П. Крафта.
Объединительная тенденция намечалась и в эсеровской эмиграции. Представители ее различных течений сотрудничали в газете “Накануне” и журнале “Вестник русской революции”; но наиболее реальным ее воплощением стала “Аграрно-социалистическая лига”, основанная в 1900 г. в Париже. Инициатором создания Лиги и автором ее программной статьи “Очередной вопрос революционного дела” был В. М. Чернов. Лига ставила своей главной задачей привлечь внимание революционной интеллигенции к работе в деревне и помочь ей в этом изданием пропагандистской литературы. Это конкретное дело объединило в Лиге представителей различных народнических эмигрантских организаций: “Фонда вольной русской прессы” (народники-семидесятники Е. Е. Лазарев, Ф. В. Волховский, Л. Э. Шишко, Н. В. Чайковский); группы старых народовольцев (И. А. Ру-банович); “Союза русских социалистов-революционеров” (X. О. Житловский, М. А. Розенбаум, В. М. Чернов и др.); журнала “Вестник русской революции” М. Р. Гоц) и газеты “Накануне” О. А. Серебряков). Лига заявляла себя открытой и для представителей других революционных направлений, признававших необходимость революционной и социалистической работы в деревне. У нее была договоренность с редакцией “Искры” о распространении ею изданий Лиги.
В это же время в эсеровской среде начинает настойчиво звучать призыв к объединению в одну всероссийскую партию. Это вызывалось стремлением не только усилить эффективность борьбы с самодержавием, но и не отстать от своих политических конкурентов — социал-демократов. Однако степень зрелости эсеровского направления была еще весьма недостаточной для реального воплощения я жизнь мечты об объединении: местные организации были малочисленными и слабыми по своему политическому влиянию. Мешали объединению и разногласия по целому ряду теоретических, программных и тактических вопросов, в частности о масштабе и темпах политических преобразований, о роли и значении различных классов в этих преобразованиях, о формах, методах и средствах борьбы, особенно о терроре. Не было единства и по вопросу о том, каким путем и на каких принципах должна создаваться партия. Представители РППОР и Южной партии считали предпочтительным федеративный принцип, мотивируя это тем, что в условиях конспирации трудно создать центр из “достойных людей”, а гибель партийного центра, как показал опыт “Народной воли”, непременно приведет к гибели всего дела.
Иной была точка зрения руководства “Союза социалистов-революционеров”. Программный документ Союза был составлен еще в 1896 г., распространялся в гектографированном виде. Только в 1900 г. он был отпечатан за границей “Союзом русских социалистов-революционеров” в виде брошюры под названием “Наши задачи”. В основе этого программного документа лежала откорректированная программа Исполнительного комитета “Народной воли”. Так, в программе Союза отсутствовали бланкистская идея захвата власти и требование созыва Учредительного собрания. В то же время была предпринята попытка наметить программу-минимум. Главная роль в пропаганде идей социализма и в борьбе с абсолютизмом отводилась социально-революционной партии, использующей систематический террор против “наиболее вредных и влиятельных” правительственных лиц.
Союз представлял собой малочисленную, интеллигентскую по своему составу, глубоко законспирированную организацию, изредка проявлявшую себя изданием какой-либо брошюры или прокламации. Поддерживая идею объединения эсеровских сил в единую всероссийскую партию, представители Союза в вопросе о принципе ее построения были не “федералистами”, а “централистами”. Они считали, что партия должна вырасти вокруг общего дела, каким может быть прежде всего издание газеты. К этому Союз и направил свои основные усилия. Ему удалось выпустить два номера газеты “Революционная Россия”. “Чувствуя почву под ногами,— вспоминал А. А. Аргунов,— мы приступили к более тесному организационному сближению с “южной” партией и заграницей, и начаты были переговоры, чтобы упразднить наш Союз и сделать “Рев. Рос.” органом партии с.-р.”. Однако эти переговоры не были завершены, так как в сентябре 1901 г. жандармы разгромили типографию Союза в Томске, печатавшую третий номер “Революционной России”. Этим актом было разрушено главное дело, на которое делало ставку руководство Союза в решении проблемы создания партии. Угроза ареста нависла над всеми остальными членами Союза.
В этот трудный для Союза период в его состав был принят провокатор Е. Ф. Азеф. Еще в начале 90-х годов, будучи студентом политехникума, в г. Карлсруэ в Германии, он предложил свои услуги Департаменту полиции. Сблизившись с “Союзом русских социалистов-революционеров”, ставшим с 1898 г. представителем “Союза социалистов-революционеров” за границей, и заручившись рекомендацией от заграничных эсеров, он в 1899 г. прибыл в Россию и поступил в распоряжение начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова. Азеф оказывал мелкие услуги “Союзу социалистов-революционеров” по организации типографии в Томске, но при этом дал возможность охранке выяснить ее местонахождение. С провалом типографии Азеф стал настойчиво советовать лидерам Союза перебраться за границу и там возобновить издание газеты.
Азеф добился своего. За границу выехала сначала одна из руководителей Союза М. Ф. Селюк , а затем и сам Азеф. В декабре 1901 г. в Берлине они случайно встретились с Г. А. Гернуши и в результате ряда совместных бесед пришли к соглашению об объединении южных эмеров и Союза в единую партию социалистов-революционеров. Сообщение об этом соглашении опявилось в третьем номере ”Революционной России”, вышедшем за границей в январе 1902 г. Сама газета и журнал “Вестник русской революции” объявлялись органами партии. Выражалось согласие с основными положениями программы журнала , народовольческими по своему характеру и существенно расходившимися со взглядами как членов Союза, так и южных эсеров.
Появление названного сообщения принято считать датой образования щргии эсеров. На наш взгляд, подобное утверждение требует уточнения. Образование партии было лишь декларировано. У партии пока не было ни устава, ни четкой одобренной всеми эсерами программы, ни руководящего органа. Не существовало и фундамента — правильно функционировавших, достаточно влиятельных местных организаций. Более того, “Союз социалистов-революционеров”, вследствие арестов его членов в начале декабря 1901 г., после отбытия Азефа за границу, фактически прекратил свое существование. Соглашением был создан лишь идейный центр партии и положено начало процессу ее формирования.
Главную идейную и организационную роль в этом процессе играла газета “Революционная Россия”. Г. А. Гершуни, вернувшийся из-за границы, объехал существовавшие в то время эсеровские организации, информировал о состоявшемся соглашении и добился от них заявления о формальном присоединении к партии. Летом 1902 г. к ней присоединились остатки РППОР, а в декабре о своем вхождении в партию заявила киевская группа “Рабочего знамени”. В итоге все эсеровские организации были собраны воедино. В условиях революционной ситуации начала 900-х годов популярность эсеров ширилась, росли их численность и количество местных партийных организаций. Если к моменту достижения соглашения об объединении было всего лишь около десятка таких организаций, то к началу 1905 г. было уже свыше сорока комитетов и групп. Наиболее крупными и влиятельными были организации на юге и юго-западе: киевская, екатеринославская, одесская и харьковская. Функции российского центра партии до конца 1902 г. исполнялись саратовской организацией. Столичные организации — петербургская и московская — стали серьезно заявлять о себе лишь непосредственно перед революцией 1905—1907 гг. I Центральные же российские губернии в предреволюционный "период эсеровским влиянием были затронуты весьма слабо.
При подготовке данной работы были использованы материалы с сайта http://www.studentu.ru