Московский государственный университет коммерции

Тульский филиал

Кафедра  коммерции и маркетинга

ДОКЛАД

по Мировой экономике

на тему:

Развитие российско-американских отношений в 90-е годы

Выполнила студентка 1-го курса,

 дневного отделения,   УФФ                 Стукалова К.А.

Научный руководитель                         Белолипецкая  А. В.

Тула, 1999 г.

Ушедший 1998 г. во многих отношениях стал неудачным для России. Главное же событие года заключается в том, что постком­мунистическая Россия вступила в состояние сис­темного кризиса, который, по всей видимости, бу­дет затяжным. Пути выхода из этого кризиса по­ка не просматриваются, но очевидно, что его исход - каким бы он ни был - не только задаст рамки развития страны на очередной историчес­кий этап, но и заставит признать то, что блестя­щий имперский период отечественной истории подошел, наконец, к концу. Все эти внутренние российские перемены имеют, разумеется, суще­ственные международные последствия.

На первый взгляд, трудно представить себе бо­лее благоприятные условия для обеспечения пре­емственности внешней политики, чем ситуация, когда президент сохраняет свои полномочия, ми­нистр иностранных дел становится премьером, а его первый заместитель занимает пост министра. Между тем российско-западные отношения явно находятся на пороге перехода количественных изменений в качественные. В последнее десяти­летие XX в. и Россия, и Запад вступили с больши­ми и, как выяснилось, сильно завышенными ожи­даниями относительно друг друга. Сейчас, спустя семь лет, происходит фундаментальная пере­оценка и неизбежная "уценка" перспектив взаи­моотношений. Другая сторона проблемы - в том, что очередной послевоенный период в истории международных отношений окончился и сформи­ровалась их новая иерархическая структура.

Все это имеет самую непосредственную связь с отношениями России и США. В конце 1991 г. считалось, что генератор мировой конфронтации может быть превращен в ядро глобального со­трудничества двух мировых гигантов. К концу 1998 г. сотрудничество еще не сменилось кон­фронтацией, но значение российско-американ­ских отношений, их "профильность" существенно снизились. И, главное, в наличии имеется только один гигант.

Администрация Клинтона начинала свою дея­тельность как самая русофильская в истории США. В основе ее политики на российском на­правлении лежало стремление закрепить и обес­печить устойчиво демократическое развитие Рос­сии, которое исключало бы как откат в коммуни­стическое прошлое, так и скос в сторону авторитаризма с националистической окраской. Вашингтон приложил немалые усилия для демон­страции преимуществ либерально-демократичес­кого правления и открытого общества.

На практике, однако, не обошлось без серьез­ных издержек. Нарождавшейся демократии тре­бовался гарант. Гарант же, в свою очередь, нуж­дался в поддержке Америки, что делало неизбеж­ным вовлеченность Вашингтона во внутреннюю российскую политику. На протяжении семи лет поддержка американцами Президента Ельцина была практически безусловной. Конкретные ан­тидемократические действия кремлевского руко­водства регулярно игнорировались во имя поли­тической целесообразности. В итоге Белый дом оказался настолько прочно связанным с Ельци­ным, что ограничил собственную свободу манев­ра. То, что было огромным приобретением на за­ре новых российско-американских отношений, превратилось в мельничный жернов, который не просто сбросить.

Президентство Ельцина начиналось на силь­ной проамериканской ноте: США выступали не только главным другом молодой российской де­мократии, но и моделью для нее. Демократиза­ция, однако, оказалась процессом гораздо более сложным, чем виделось при сломе авторитарного режима. Как выяснилось, демократизирующееся государство может применять насилие против сторонников оппозиции и даже вести войны, как Россия в Чечне. Необходимость для населения со­средоточиваться на ежедневном выживании по-прежнему оставляет слишком мало времени и сил на формирование основ гражданского общества. Существование элементов политической демо­кратии в условиях углубляющегося экономичес­кого кризиса создает условия для укрепления не­демократической оппозиции, усиления ее влия­ния на власть. Внешнеполитические акты, прежде всего подлежащие ратификации международные договоры, иногда на годы становятся заложниками политического противостояния. Дальнейшее функционирование электоральной демократии в России может привести к власти людей, гораздо менее дружественно настроенных по отношению к США, чем Ельцин.

Наряду с поддержкой демократии другим важ­нейшим постулатом американской политики яв­лялось всемерное содействие развитию свободно-рыночных отношений в России, интеграции стра­ны в мировое экономическое пространство и его институты - такие как "восьмерка", Лондонский и Парижский клубы кредиторов, Азиатско-Тихо­океанский экономический совет (АТЭС), Все­мирная торговая организация (ВТО) и Организа­ция экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Главным инструментом помощи россий­ским реформам стал Международный валютный фонд, действовавший на основе "вашингтонского консенсуса" о методах помощи переходным эко­номикам и негласно позволявший российскому руководству регулярно не выполнять взятые на себя обязательства. Многолетний дефицит рос­сийского бюджета, доминирование в экономике бартерных отношений по существу игнорирова­лись Вашингтоном - опять во имя высшей поли­тической целесообразности.

Посткоммунистическая Россия ожидала ново­го плана Маршалла, но дождалась иного. С рос­том суммы российской задолженности Западу обострялось раздражение не столько по поводу обещанной, но неполученной помощи, сколько по поводу беспрецедентной финансовой зависи­мости России от США. Такая зависимость опасна как для должника, так и для кредитора: она не способна вызвать ни благодарность, ни даже ло­яльность, а только обиду и гнев. В Америке вско­ре отметили, что финансовые вливания в Россию не помогли реструктуризации ее экономики, которая в лучшем случае научилась выживать, за­щищаясь от наступления рынка, зато способство­вали концентрации огромных богатств в руках так называемых "олигархов" и насквозь коррум­пированной государственной бюрократии. Вывод очевиден: экономические системы России и Аме­рики, формально однотипные (капиталистичес­кие), реально несовместимы.

Падение коммунизма - прежде всего падение железного занавеса, отгораживавшего "реаль­ный социализм" от соседей. Сразу же после хо­лодной войны Запад выступил с идеей построе­ния единого трансатлантического сообщества, включающего Россию. Российские же лидеры провозгласили целью возвращение России в лоно мировой цивилизации - то есть западного мира, - откуда она была якобы похищена большевиками в 1917 г. и удерживалась в заложниках вплоть до начала 90-х годов. Взрыв контактов между людь­ми, наступивший на рубеже 90-х, поднял в США высокую волну добрых чувств к России, породив­ших ожидания столь же большие, сколько наив­ные. В обеих странах желаемое искренне выдава­лось за действительное.

Происшедший чуть позже настоящий широко­масштабный контакт традиционной русской и со­временной американской культур означал столк­новение разных, отчасти противоположных на­чал. Миф времен холодной войны о якобы близком сходстве американцев и русских был окончательно развеян. Разумеется, американиза­ция современной русской массовой культуры продолжается, но она в лучшем случае приведет к модернизации последней, но никак не к реидентификации россиян, как это произошло после Вто­рой мировой войны с немцами.

В США, однако, ожидали от России позитив­ной реидентификации совсем в другой сфере - международных отношений. Россия должна была решительно и окончательно отказаться от им­перского наследства и возродиться в качестве со­временного национального государства. При этом условии Москва могла бы играть полезную и ценимую роль младшего партнера Вашингтона. Российские же элиты, отправившие в вечность Советский Союз, видели свою "старую-новую" страну в качестве своего рода Соединенных Шта­тов № 2 и первоначально всерьез пытались пре­тендовать на мировой демократический кондоми­ниум с Соединенными Штатами № 1. Скорый крах этих иллюзий оказался еще более болезнен­ным для потерпевших, чем распад СССР.

Лишь постепенно до элит стало доходить, что вес России в мировой экономике, политике, дру­гих областях несопоставим не только с американ­ским, но и весом ряда европейских и азиатских стран. Слабость посткоммунистической России стала общим местом в рассуждениях о мировой политике. Но Россия не просто слаба: она внут­ренне дезорганизована, не в состоянии собраться с собственной волей и к тому же не умеющая иг­рать с позиций слабости. Символ советской гор­дости - военный, военно -экономический и воен­но-научный потенциал - лежит в руинах, являясь важнейшим источником угроз и рисков для самой России. В то время как американцы с удивлением и опасением наблюдают за разложением россий­ских вооруженных сил и военно-промышленного комплекса, россияне с обидой и опаской следят за совершенно раскованными действиями единст­венной сверхдержавы. Америке приписывают претензии на гегемонизм, упрощая при этом и американскую политику, и характер современ­ных международных отношений. Москве пред­ставляется, что Вашингтон планомерно вытесня­ет ее из Центральной и Восточной Европы, Балкан, Балтии, Украины, Кавказа, Каспия, Цен­тральной Азии. Цель американского геополити­ческого плюрализма в Евразии, как считается в Москве, состоит в блокировании России в ее ны­нешних границах путем поддержки новых незави­симых государств (ННГ) и содействия им в созда­нии региональных ассоциаций, не включающих Россию. В таких условиях оппонирование Амери­ке, противодействие - насколько это возможно - ее "непомерным амбициям" становится основ­ным содержанием патриотического внешнеполи­тического курса России.

В этих условиях особую популярность приоб­рел образ так называемого русского голлизма с его подчеркнутой самостоятельностью России, особенности ее положения, интересов, историческо­го пути и пр.

На наш взгляд, однако, часто проводимые па­раллели между американо-французскими и рос­сийско-американскими отношениями лишены се­рьезных оснований. Вашингтон и Париж объеди­няет единство западной цивилизации, прочность атлантического сообщества, наконец, союзниче­ские отношения в рамках НАТО, проверенные в годы холодной войны. Франция - страна, где раньше, чем в США, сформировалось граждан­ское общество, где на протяжении столетий со­вершенствуются капиталистические рыночные отношения, либеральная демократия, где надеж­но защищены права человека. Притягательную силу французской культуры, ее влияние на Аме­рику трудно переоценить. Политические и госу­дарственные деятели Франции, входящие в элиту элит западного политического сообщества, про­водят вполне предсказуемую и, как правило, от­ветственную политику. Разногласия - если они есть, - касаются, по существу, второстепенных вопросов, нюансов. Споры, которые время от времени происходят между Белым домом и Ели-сейским дворцом, - это споры между друзьями, хорошо осознающими, что они вполне разделяют общие подходы друг друга. Ничего подобного не существует и вряд ли может возникнуть в отно­шениях между Америкой и Россией.

        В отличие от других бывших европейских им­перий Россия - до сих пор страна, практически не­интегрируемая в более широкое сообщество. Ни в НАТО, ни в ЕС Россия в обозримом будущем не вступит - и не только потому, что ее скорее всего не пригласят. Россияне по-прежнему смотрят на свою страну как на особый и отдельный континен­тальный остров, который может присоединять (или отсоединять) других, но который никогда не поступится собственным державным суверените­том. Как свидетельствует опыт, двусторонние со­юзы, заключавшиеся Россией с другими крупны­ми державами, были недолговечными.

       Фантастически увеличившаяся разность по­тенциалов России и США непосредственно опре­деляет эволюцию их внешнеполитических сти­лей. Вашингтон демонстрирует большую, чем когда бы то ни было уверенность в своих силах, конкурентоспособность, жесткий стиль. Россия, напротив, являет пример неуверенности и обост­ренного чувства уязвимости, но при этом - в ка­честве компенсации - незабытого державного величия.

        Протестная дипломатия России - это прежде всего знак Америке. И указывает он пока что не на грядущую конфронтацию, а на трудности пси­хологической адаптации российских элит. Силь­ное потрясение, связанное с утратой прежнего статуса, за последние семь лет не только не про­шло, но именно сейчас и начинает по-настоящему восприниматься. С течением времени шок пропа­дает, и боли становятся ощутимыми, иногда даже нестерпимыми. Тогда, например, российские ге­нералы начинают вслух рассуждать о военной по­мощи сербам против "натовской агрессии, на­правляемой США". Это понятно. Некоторые влиятельные американцы неосторожно говорили о победе США в холодной войне, и российские элиты все больше воспринимают окончание кон­фронтации как проигрыш Советского Союза, то есть, в конечном счете, самой России. Российская реакция на расширение НАТО на восток была пропитана такой психологией. Но одной психоте­рапией делу не поможешь.

       Администрация Клинтона, тем не менее, пы­талась использовать именно психотерапию, что­бы дать возможность России совершить мягкую посадку. Отсюда - подчеркнуто особый характер отношений, показная дружба Билла и Бориса, ре­гулярные помпезные саммиты, приглашение Рос­сии в "восьмерку", которая на деле как была, так и осталась Группой семи. Возможно, эти меры помогли бы России приспособиться к новой ситу­ации, если бы ей сопутствовал хотя бы минималь­ный экономический успех.

        Вышло же как раз наоборот, и вхождение Рос­сии в мировое экономическое пространство ока­залось отмеченным жестоким финансово-эконо­мическим кризисом. На таком фоне не удиви­тельно, что российские и американские элиты смотрят из XX в. в разных направлениях : американцы в XXI в. (ключевое слово "глобализация"), а россияне - в XIX (ключевое слово "геополити­ка"). Приоритеты Вашингтона и Москвы на­столько разнятся, что они гораздо меньше понимают озабочен­ности, мотивы и цели друг друга в области международной безопасности, чем в эпоху жест­кой конфронтации и гонки вооружений.

       Эта тенденция, как представляется, набирает силу. Преемник Клинтона - кто бы он ни был - будет наверняка уделять России меньше внима­ния, чем нынешний президент. Преемник Ельци­на будет настроен более критически по отноше­нию к американской политике. Несмотря на весь символизм встреч, Ельцину и Клинтону, как пра­вило, удавалось снимать или смягчать разногла­сия между двумя странами. Новые президенты, скорее всего, откажутся от этой практики.

       Итак, игнорирование России в США и расту­щее раздражение американской политикой в Рос­сии становятся отличительными чертами следую­щего этапа двусторонних отношений. В Вашинг­тоне склонны полагать, что отношения с Москвой уже далеко не так важны, и что пози­цию России можно не принимать в расчет: ведь Россия - почти что маргинал глобализированного века. Россия - проблема, а не партнер для США.

       В Москве популярность мифов о роли США в распаде СССР не идет на убыль. Принято считать, что последняя американская "цель" заключается в организации распада Российской Федера­ции. Стратегическое партнерство России и США не состоялось. Обнаружилась неспособность Рос­сии отстаивать или даже внятно артикулировать свои интересы. Со своей стороны, США не вы­казывают готовности идти на уступки России. Провозглашенное Вашингтоном прагматическое партнерство с Москвой, с его усиливающейся се­лективностью постепенно перерастает во взаим­ное отчуждение.

       Сейчас в США оптимистический взгляд на от­ношения с Россией свойственен очень немногим. Эти люди утверждают, что отношения двух стран лучше, чем о них принято говорить. По их мне­нию, нет ни одного коренного интереса, который бы не разделялся США и Россией. Разногласия касаются второстепенных вопросов, как-то: Бал­кан, Ирака, Ирана. Все большее значение "долж­на" приобрести новая повестка дня, охватываю­щая общие интересы : сохранение окружающей среды, борьба с терроризмом, незаконным обо­ротом наркотиков, другими видами международ­ной преступности. При этом делается вывод о том, что Россия и США-де "обречены на сотруд­ничество". Характерно, что в России среди влия­тельных политических и общественных сил оп­тимистов насчет отношений с США почти не ос­талось.

       Американские пессимисты готовы списать Россию как "провальную страну", где демократия не состоялась, а экономика потерпела крах. В перспективе, предупреждают они, возможно пе­рерождение российского политического режима в национал-реваншистский или распад государства. Подобный анализ разделяется некоторыми российскими либерала­ми. Из этого заключения следует практический вывод: к худшим сценариям нужно готовиться уже сейчас, проводя политику сдерживания Рос­сии, поддержки прозападных государств Балтии, Украины, Закавказья, Центральной Азии.

       Претендующие на реалистическую оценку ос­новываются на посылке, что Россия - не переход­ная страна (в смысле перехода от А к Б и т.д.), а страна, находящаяся в процессе сложной транс­формации, вектор которой пока не вполне опре­делен. В результате этой трансформации Россия не становится западной страной (соответствие стандартам демократии, рыночный характер эко­номики, развитое гражданское общество), а сле­дует третьим путем - то есть путем большинства стран мира. Общие интересы между такой Росси­ей и Америкой существуют, но постоянно умень­шаются.

       В чем, с точки зрения реалистов, основа для российско-американского взаимодействия? Ис­ходный пункт состоит в том, что хотя США и са­мая мощная держава, но добиться всего в одиноч­ку им не удастся. Очевидна необходимость со­трудничества с другими - не только союзниками, но и партнерами (в Евразии - с Китаем, Индией, Россией). Россия слаба, но она занимает важное стратегическое положение. Без какой-то привяз­ки России к Европе безопасность и стабильность на континенте не гарантированы. В своем бли­жайшем окружении Россия, даже при том, что она не столь ценна как партнер, обладает способ­ностью хотя бы частично блокировать ходы дру­гих (Украина, Каспий). Россия (безразлично, сла­бая или сильная) - элемент азиатского баланса, поиск формулы которого будет важнейшей задачей американской политики в ближайшие десяти­летия. Если Россия не распадется, она консолиди­руется по сравнению с нынешним желеобразным состоянием. К этому времени, если нынешняя тенденция сохранится, Москва может стать закаленным оппонентом США.

            В России поиск новой идентичности будет про­должаться. Державная модель развития уже не работает - хотя попробовать вновь запустить ее могут. Ведь Германии, чтобы она сошла с прежней орбиты, потребовалось два мощных удара. Россия вынуждена будет осознать, что она - не  глобальный центр силы. Придется точнее оценивать свои реальные возможности и перспективы, сравнить свой новый "международный вес" с ве­сом не только США, но многих других стран. Формула многополюсного мира, который Моск­ва столь активно продвигала, вызывает вопросы.

             Да, в перспективе Россия - трижды региональная ; держава (в Европе, на мусульманском Востоке и  в Северо-Восточной Азии). Но пока что она сама испытывает притяжение Европы, Китая, Японии, на глобальном уровне - США. Может вполне слу­читься, что Россия войдет в мировое сообщество по частям. Для стабилизации своего положения Россия будет нуждаться в сотрудничестве со все­ми центрами силы одновременно. При этом аме­риканское направление не может быть компенси­ровано ни европейским, ни китайским, ни каким-либо другим уклоном.

        Если признать сказанное выше, то дальней­шее содержание отношений России и США будет определяться формулой селективного сотрудни­чества. От ограничения ущерба при благоприят­ных условиях возможен переход к конструктив­ному взаимодействию. Реалистичной моделью сотрудничества может стать асимметричное партнерство для решения конкретных двусторон­них или международных проблем.

        Среди таких конкретных вопросов отношений на первом месте будут стоять финансовые про­блемы - реструктуризация российских долгов. Ни сейчас, ни в ближайшие месяцы и годы нет ниче­го важнее этой проблемы. На перспективу же российской стороне придется думать о том, как после окончания кризиса наконец начать делать Россию привлекательной для иностранных инве­стиций. Что же касается экономической помощи США, то она могла бы осуществляться в нетради­ционных (неразворовываемых) формах - напри­мер, в рамках проекта "Американские дороги - для России", предусматривающего развитие транспортной инфраструктуры России.

        Есть смысл сотрудничать с США в рамках со­циально-экономических программ, нацеленных на укрепление российских демократических ин­ститутов (партий, профсоюзов, институтов феде­рализма, независимых СМИ, региональных университетов, обмена студентами, специалистами, изучения языка, пополнения библиотек, развития информатизации), особенно на региональном уровне. Безусловно, укрепление демократичес­ких институтов в России (Конституция, парламен­таризм, выборы) важнее для Америки, чем сохра­нение у власти конкретных людей, как бы друже­ственно они ни относились к США.

       В традиционной повестке дня по-прежнему бу­дут преобладать военно-политические пробле­мы, прежде всего относящиеся к ядерному ору­жию. Наряду с продолжением процесса сокраще­ния стратегического и тактического ядерного оружия необходимо совместно вырабатывать мо­дель стратегической стабильности в постконф­ронтационную эпоху. Есть конкретные предло­жения о разменах, балансах в этой области. Очевидно, что проблема распространения ору­жия массового поражения и средств его доставки к цели является одним из наиболее сильных сти­мулов российско-американского взаимодействия.

        Не менее очевидно, однако, что вопросы экс­портного контроля и торговли оружием и техно­логиями сохранят свое значение раздражителей. Интересы производителей "спецпродукции" вряд ли могут быть существенным образом гармони­зированы. С угасанием космической отрасли в России исчезает естественное поле сотрудничест­ва, способного компенсировать россиянам огра­ничение военно-технического сотрудничества со странами Третьего мира.

       Региональные проблемы станут, по-видимому, областью одновременно сотрудничества и сопер­ничества. Условно говоря, на одном полюсе будет находиться расширение НАТО на восток, на дру­гом, скажем, скоординированные усилия по сдер­живанию религиозного экстремизма в Афганис­тане. "Новая" же повестка дня (окружающая сре­да, терроризм и т.п.), скорее всего, будет еще долго занимать периферийное положение в ком­плексе российско-американских отношений.

       В этих условиях требуется не только серьезная инвентаризация российско-американских отно­шений, а также определение актуальных и пер­спективных проблем, но, прежде всего, фунда­ментальное переосмысление этих отношений в свете новых реальностей. Необходимо сформи­ровать повестку дня, которая позволила бы выра­ботать модель отношений США и России на буду­щее. XXI в. исключает использование модели, ко­торая прошла испытание холодной войной и, несмотря на внешне большие усилия обеих сто­рон, рассыпалась на пороге 2000 г.

Делегации Атлантического совета и ИМЭМО с удовлетворением отметили продолжаю­щийся прогресс в развитии всеобъемлющих американо-российских отношений в мире, ко­торый перешел от конфронтации к сотрудничеству. Делегации полагают, что недавние события в значительной степени способствовали этому процессу, отмечая как особо зна­чимые следующие события:

- 27 мая 1979 г. НАТО и Россия подписали Основополагающий акт, учредив Постоянный совместный совет НАТО и России, с целью обеспечения механизма для дискуссий и совместных действий по вопросам, представляющим взаимный интерес в Европе;

- 23 июля 1997 г. США, Россия и еще 28 стран - участниц Договора о сокращении обычных вооруженных сил в Европе приняли ряд "основных элементов" для внесения в Договор в связи с новыми сложившимися условиями для безопасности;

- 26 сентября 1997 г. США и Россия подписали протокол о внесении изменений в график выполнения соглашений об СНВ. а также ряд соглашений о проведении различий между допустимой противоракетной оборонной ТВД и ограниченными системами ПРО;

-31 октября 1997 г. Госдума России подавляющим большинством проголосовала за ратификацию Конвенции о запрещении химических вооружений, открыв таким образом путь к активному участию России в выполнении Конвенции.

Однако, несмотря на эти внушающие надежду события, у США и России все еще остается значительное число нерешенных проблем. Одна из важнейших проблем, стоящих перед США, Россией и другими европейскими странами: как заставить функционировать различные организации европейской безопас­ности. В последнее время переговоры сосредоточились на подробном и глубоком обсуждении этих и многих других вопросов американо-рос­сийских отношений в области политики, экономики и безопасности как в настоящее время, так и в перспективе на XXI в.

Участники многочисленных переговоров были единодушны в том, что мы живем во взаимозависимом и много­полярном мире, где каждая страна может внести значительный вклад в продвижение к более упорядоченному миру, большей свободе, процветанию и прогрессу. Хотя и США, и Россия продолжают играть ключевую роль, наметилась тенденция к отходу от понятия баланса сил к концепции партнерства и разделенной ответственности.

Европа радикально изменилась. Континент больше не разделен. На смену конфронтации пришло сотрудничество. Никто больше не допускает мысли о том, что Европа может спровоцировать крупномасштабную войну. Хотя Европа все еще испытывает воздействие региональной нестабильности, она учится справляться с местными конфликтами.

Безопасность в Европе, как и в других районах, сейчас включает экономические, социальные и экологические аспекты. К счастью, все эти проблемы Европа теперь может решать с помощью новых организаций, таких как, например, Постоянный совместный совет НАТО и России и Совет евро-атлантического партнерства, а также с помощью НАТО, действующей, в частности в Европе. Эти организации, а также Организация по безопас­ности и сотрудничеству в Европе, служат надежными инструментами сотрудничества по всему спектру вопросов, от которых зависит европейская безопасность.

Участники охарактеризовали двусторонние американо-российские отношения как хо­рошие, если не оптимальные. Тем не менее время от времени в интересах и подходах появляются различия. Такие экономические вопросы, как добыча и транспортировка нефти и газа на Каспии, вполне могут вызвать разногласия между Россией и США. Таким образом, всегда есть возможности для поиска путей установления истинного партнерства в быстро меняющемся мире. Вряд ли нынешнее удовлетворительное состояние двусторонних отношений может быть серьезно испорчено такими местными конфликтами, которые в настоящее время происходят в Европе или где-то еще в мире. В многополярном и быстро­меняющемся мире новые технологии связи тоже могут стать причиной растущего не­понимания, хотя и бывают полезными, как дополнение к прямым контактам. Регулярная и глубокая связь становится все более важным инструментом определения (там, где это возможно) совместных интересов и общей тактики. Задача состоит в том, чтобы суметь использовать новые достижения с максимальной пользой.

Российские участники отметили, что, по всей видимости, экономика их страны в ходе 1997 г. достигла нижнего предела и вступила в фазу оживления. Однако общественное мнение не осознало эту новую реальность. Разрыв между реальностью и общественным восприятием является политической проблемой, которую предстоит преодолеть выздо­равливающей экономике. Еще одна проблема, внушающая беспокойство, - сепаратизм в России. Вопрос о том, станет ли Россия частью новой европейской системы или пойдет своим самостоятельным путем, остается открытым. Важно признание того, что Россия имеет собственные корни и на нее не следует взваливать наследие всего Советского Союза.

Российские участники дали описание внутриполитической ситуации. Они отметили, что недавние выборы открыли путь к дальнейшим политическим и экономическим реформам. Однако отношения между Москвой и регионами все еще представляют серьезную проблему.

Американские участники отметили, что члены НАТО намерены приступить к первому этапу расширения НАТО, приняв в свои члены к 1999 г. Польшу, Чехию и Венгрию. Некоторые российские участники заявили, что расширение НАТО оказало отрицательное воздействие на внутреннюю политику и настроение общественности. Большинство участни­ков согласилось, что теперь, когда расширение НАТО стало реальностью, главная задача заключается в том, чтобы это расширение не трактовалось как отстранение России от процесса институционализации европейской безопасности. Многие участники высказыва­лись за то. чтобы был следан значительный промежуток времени прежде, чем будут приняты какие-либо решения о дальнейшем расширении.

В данном контексте участники отметили, что Постоянный совместный совет НАТО и России и Совет евро-атлантического партнерства были задуманы для того, чтобы пол­ностью вовлечь Россию, а также и другие страны, в структуру европейской безопасности. Они согласились, что сейчас главная задача наполнить эти новые организации содер­жанием. Они констатировали, что Постоянный совместный совет уже создал ряд рабочих групп по планированию мероприятий в случае гражданских катастроф, по поддержанию мира, сотрудничеству в области разоружения, а также семинар по переобучению демоби­лизованных офицеров и группу экспертов по проблемам ядерных вооружений. Такая

регулярная работа по конкретным вопросам заложит, с точки зрения большинства участ­ников, солидную основу для сотрудничества между "Партнерами ради мира", включая Рос­сию.

Участники обсудили проблему безопасности в Прибалтике. Российские участники зая­вили, что прием прибалтийских стран в НАТО вызовет очень серьезную реакцию в России. Согласившись в том, что вопрос о членстве прибалтийских стран в НАТО является крайне противоречивым и должен быть отнесен в будущее, участники посчитали полезным по­ставить вопрос о безопасности в Прибалтике в Совете евро-атлантического партнерства. Целью обсуждения должно стать подтверждение территориальной целостности и поли­тической независимости прибалтийских государств, а также прав национальных мень­шинств в этих государствах. Переговоры о принятии Эстонии, а в последующем Латвии и Литвы, в Европейский союз также будут способствовать укреплению безопасности в При­балтике.

Российские участники подробно проанализировали различные аспекты политики России в отношении ее соседей. Советская и Российская империи остались в прошлом. С поли­тической точки зрения бывшие советские республики сейчас независимы и суверенны. Россия продолжает развивать экономические и политические отношения с бывшими рес­публиками Советского Союза, а США выступают в роли наблюдателя за этим процессом.

Рекомендации:

- хотя двусторонние отношения являются если и не оптимальными, то хорошими, обе страны должны продолжить усилия по установлению истинно партнерских отношений в многополярном мире;

- на Россию не следует взваливать наследие всего Советского Союза. США и другие страны должны словом и делом признать, что Россия - страна настоящего и будущего, в то время как Советский Союз - это уже история;

- расширение НАТО не следует рассматривать как символ отстранения России от институционализации европейской безопасности. Ключевая задача - сосредоточиться на общих интересах, что лучше всего удается в условиях истинного партнерства и сотруд­ничества;

- задачей Постоянного совместного совета России и НАТО должно стать создание, в соответствии с общими для сторон принципами, широкой рабочей программы, основанной на практических консультациях, совместных инициативах и совместных действиях по ши­рокому кругу вопросов, связанных с европейской безопасностью;

- Совет евро-атлантического партнерства должен как можно более полно использо­ваться в качестве всеобъемлющей структуры для политических консультаций и консуль­таций по вопросам безопасности между членами НАТО и странами - "Партнерами", а также как центральный форум для осуществления программы "Партнерство ради мира";

- целью Совета евро-атлантического партнерства должно стать признание террито­риальной целостности и политической независимости прибалтийских стран, а также прав менылинств в этих странах;

- расхождения в восприятии роли России в отношении бывших советских республик указывают на необходимость постоянного обмена мнениями по этим вопросам. Такие обмены должны происходить как на официальном, так и неправительственном уровне:

- комиссия Гора-Черномырдина могла бы стать подходящим инструментом для пре­дотвращения ухудшения двусторонних отношений из-за таких спорных вопросов, как до­быча и транспортировка нефти и газа в Каспийском регионе.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

В соответствии с заранее согласованной повесткой дня делегации обсудили последние тенденции в экономике России и ее нынешнее состояние. Они одобрили меры, предпри­нятые российскими лидерами в 1997 г. с целью завершить экономические преобразования и ускорить вхождение России в мировое сообщество. Обе стороны отметили значительные успехи в финансовой стабилизации и институциональные преобразования, направленные на переход к рынку. Делегации подчеркнули, что благодаря предоставлению Центральному банку большей независимости и проводимой им жесткой денежно-кредитной политике удалось достичь серьезного прогресса в обуздании инфляции. Однако этот прогресс сдер­живается из-за напряженной ситуации с бюджетом. Налоговая система остается слишком запутанной, а поступления в бюджет - ниже запланированных правительством. Участники форума подчеркнули, что, несмотря на происшедшее в результате приватизации перерас­пределение собственности, осуществление прав собственности во многих компаниях оста­ется неясным. Не удалось также пока добиться отчетности менеджеров перед акционерами и предоставления компаниями полных и достоверных сведений о своей финансовой дея­тельности.

Имеются серьезные признаки, подтверждающие ослабление вмешательства государства в экономику. Перечень товаров и услуг, подлежащих государственному ценовому регу­лированию, был значительно сокращен. Правительство отменило большинство экспортных и импортных квот. лицензий и субсидий. Однако сектор экономики, связанный с госбюд­жетом, остается непропорционально большим, препятствуя развитию частного бизнеса. Делегации были единодушны в том, что развитию деловой активности мешает чрезмерное регулирование на региональном уровне. Помимо этого, чрезвычайно замедлилось развитие малого бизнеса.

Недавний кризис на мировом фондовом рынке показал, что российский рынок ценных бумаг уже в некоторой степени испытывает влияние со стороны мировых рынков капитала. Тем не менее российское правительство, сумело ограничить негативное воздействие не­стабильного положения на мировом рынке.

Делегации выразили уверенность, что сотрудничество между правительством и Госдумой будет способствовать экономическому росту и социальной стабильности. Де