Финансовая олигархия или бюрократия? Мифы и реалии российской политической власти

В российской политической жизни оформился неожиданный интерес к проблеме олигархии. Более того, с последней начали борьбу. И в России после революции 1917 года борьба с "врагами народа", как бы их ни называли: собственно "враги народа", "кулаки", "космополиты" - была любимой забавой власти.

Ныне страна тоже ждет выявления тех, кто виноват в "народных бедах". Это ощущается во всех политических баталиях. Борьба с "олигархами" есть не что иное, как одна из попыток найти "врага". Зная историю, можно предположить, что в случае удачного раскручивания сюжета, "олигархи" и их пособники обнаружатся в каждой деревне. По мере развития и выявления глубинных пластов социальных противоречий, как оставшихся от старого мира, так и вновь возникающих, поиск врагов становится все более интенсивным. Это легко наблюдать на примере великих революций во Франции и России. Мобилизация народных масс кроме варварской "зачистки" социального поля играет также и позитивную роль, будучи направлена на модернизацию общества и его производительных сил. Не зря "великий террор" в СССР ,совпал по времени с культурной революцией и индустриализацией. Ныне, так же как во времена великих революций, "очистительные" идеи, как, например, борьба с олигархией, служат в первую очередь цели заклеймить политического противника. Но эти идеи являются, конечно, и отражением реальных проблем общества.

Проблема концентрации власти в руках ограниченной группы людей характерна сегодня для очень многих стран. Идет постоянное уменьшение влияния представительных органов власти и вообще демократических институтов на принятие жизненно важных для каждого человека решений. Эта проблема характерна и для России1. Ирония истории заключается в том, что подняли ее люди, бывшие до недавнего времени идеологами формирования в стране олигархии, более того, сами являющиеся ее неотъемлемой частью, ее, если можно так выразиться, передовым идеологическим и бюрократическим отрядом. При этом их объяснения сводились к тому, что "олигархи" (т.е. группа наиболее богатых людей в России) хотят навязать свою волю государству, представленному "борцами с олигархией". Это очень важная деталь: "борцы с олигархией", будучи высшими государственными чиновниками, отождествили государство с самими собой. Демонстрируя, буквально по К. Марксу, свое понимание государства как частной собственности бюрократии. Ведь они не говорили о защите представительной демократии и демократических институтов. Фактически дискуссия сводилась к обсуждению вопроса, кто главнее в системе автократической власти:

"олигархи" или бюрократы. И в этом реальная проблема общества, в котором мы живем. По аналогии (как она ни опасна), мы стоим перед дилеммой: абсолютизм бюрократии или демократия баронов-"олигархов"2. Если проводить историческую аналогию дальше, то для рядовых граждан более многообещающим выглядит второй вариант.

Попробуем разобраться более подробно, какие группы элиты или контрэлиты в России в настоящее время способны претендовать на власть, в какой форме и кто уже проявил себя подобным образом. В России к таким группам можно отнести: гражданскую бюрократию центра, гражданскую бюрократию регионов, военную бюрократию, крупную буржуазию (пресловутых олигархов), среднюю буржуазию (в первую очередь директоров промышленных предприятий) и, наконец, политический класс (идеологи, политические и общественные активисты, депутаты).

Политический класс по сути - порождение демократии. Если он перестает опираться на демократические институты, то становится частью бюрократии, что мы, собственно, и наблюдали в СССР. Большевики, начав как политическая партия, кончили как часть государственного аппарата. Но если большевики прошли достаточно долгий и мучительный путь от партии с внутренним демократическим устройством до тоталитарной организации с рудиментами демократии, то нацисты были сразу тоталитарной, вождистской партией. Хотя в результате побед этих партий в СССР и Германии возникли тоталитарные режимы, однако в конце своего существования режим в СССР переродился в олигархию, которую олицетворяли "старцы из политбюро".

Каким критериям должна отвечать партия, способная к установлению тоталитарной диктатуры своего лидера или олигархического правления своего "политбюро"? Во-первых, члены партии должны быть отчуждены от государства и отождествлять себя с партией и ее делом 3. Во-вторых, у партии должна быть сверхидея, способная мобилизовать массы. В-третьих, у партии должны быть вооруженные отряды (штурмовики, гестапо, ЧК), способные обеспечить подавление оппозиции и готовые к массовому террору, причем в отношении не только оппозиции, но и собственной партии ради ее

' Есть еще одни контекст. Это культурно-этническое разделение олигархических групп. Они не однородны, но в одной группе преобладают представители "малых народов", в другой - "старшего брата". Хотя анализ их общественно-политических позиций говорит скорее об их близости, чем о расхождениях, сам факт такого разделения весьма характерен и очень опасен. Потому что это разделение, подкрепленное финансовым могуществом каждой из группировок, может быть спроектировано на общество. Тем более, что оно уже готово к этому.

2 Те, кто начинал борьбу с "олигархами", не очень задумывались над правильностью используемой терминологии, но из контекста их выступлений и прямо называемых имен "олигархов" ясно, что имелись в виду крупнейшие представители финансовой элиты. Следуя логике этой кампании, мы тоже понимаем под термином "олигархия" группу наиболее влиятельных и приближенных к власти представителей финансовой элиты.

3 Как говорил один старый большевик: "До революции Россия была мне мачехой, моей родиной стала революция".

сверхмобилизации. Сейчас в России нет партии или другой политической группы, которая отвечала бы этим критериям.

Средняя буржуазия в современной России представлена в основном бывшими советскими директорами и средней руки бывшими чиновниками, ставшими фактическими владельцами большинства небольших и средних заводов. В первый период реформ (1991-1993 годы) они, памятуя о своем достаточно привилегированном положении в советской системе и будучи сплочены общим прошлым 4 , пытались оказать давление на власть, более того, на нее претендовали (и пытались для этого организоваться в различные союзы: РСПП, Федерацию товаропроизводителей, Лигу оборонных предприятий и др. Какое-то время казалось, что они на это способны, но выяснилось, что "правильный цорядок жизни" - это слишком мало для власти. Более того, новая власть, предоставив директорам практически неограниченные возможности в эксплуатации и даже присвоении их заводов, неограниченном повышении окладов, сумела частично нейтрализовать их, а частично привлечь на свою сторону. Не зря именно в разгар противостояния Президента и Верховного Совета возникла Ассоциация приватизированных и частных предприятий, возглавляемая Е. Гайдаром, куда вошли директора многих крупных заводов. С тех пор этот социальный слой фактически пребывает в состоянии постоянного брожения и не способен претендовать на власть. Утеряны сплоченность, уверенность в правильности прошлых жизненных ориентиров, каждый лоббирует свои интересы, не задумываясь об общих 5 .

Среди наиболее богатых людей в России можно выделить две группы в зависимости от степени их близости к высшим государственным чиновникам и государственной казне. Для того чтобы это сделать, не надо ломать голову, государственная власть сама выделила тех, кто ей наиболее близок, во время встреч в Кремле. И сделала это, конечно, не случайным образом. Представленные там банки и финансово-промышленные группы не просто крупнейшие, хотя и это верно, но связаны с современной российской властью личной унией. В России, где в отсутствие сложившихся политических структур именно неформальные отношения играют ключевую роль в политике, наличие в руководстве компаний личных друзей Президента, премьера или их "фаворитов" гарантирует финансовое могущество. Достаточно вспомнить историю со счетами Таможенного комитета, чтобы понять: в России не столько "олигархи" определяют, кому быть у руля государственной власти, как это предполагает само определение олигархии как формы государственной власти, сколько государственная власть определяет кому быть "олигархами". Иногда вопрос о том, чтб в России первично - власть олигархии или власть бюрократии, сводят к вопросу, чтб первично -услуга бюрократа или взятка "олигарха". Но совершенно ясно, что тот, кто дает взятку, дает ее именно потому, что зависит от чиновника-взяточника. Настоящие олигархи взяток не дают. Но в России власть остается у бюрократии.

Кроме того, следует отметить, что финансовая олигархия, возникшая как продукт раздела большого целого и все еще ожидающая новых кусков от этого пирога, не может, с одной стороны, не зависеть от государства, а с другой - стремиться овладеть государством как частной собственностью, поскольку овладеть пирогом будет проще всего. Поэтому жаловаться на аппетиты финансовой олигархии тем, кто прописал всей стране диету, чтобы было что покушать финансовой олигархии, просто нелогично.

Прежде чем рассмотреть место гражданской бюрократии в российской политике,

попробуем разобраться с ролью военной бюрократии. Советская власть (а все высшее руководство российской армии - это воспитанники советской военной школы) жестоко расправлялась даже с намеками на самостоятельную политическую роль армии, Известно, что одна из причин уничтожения высшего военного руководства Красной армии перед войной — подозрения, которые питал И. Сталин относительно его политических амбиций. Н. Хрущев отправил в отставку Г. Жукова по тем же причинам. Все это привило советскому офицерскому корпусу стойкую аллергию к политике.

Ситуация в спецорганах, которые в Советском Союзе были главным орудием политических преследований, складывалась для их сотрудников еще более жестко, чем в армии. Именно в силу своей политизированности они подвергались чисткам практически непрерывно. И как раз ради того, чтобы предотвратить всякую попытку с их стороны играть самостоятельную политическую роль.

Такая школа не прошла даром. Несмотря на наличие в армии и спецорганах достаточного количества амбициозных генералов, которые не прочь стать "олигархами", они не смогли мобилизовать армию на реализацию своих амбиций. На примере одного из наиболее удачных военных переворотов, который совершил в Чили А. Пиночет, легко показать, что же для этого необходимо и чего в этом смысле не хватает России.

Армия в Чили всегда была профессиональной, более того, носила кастовый, замкнутый характер. Всегда была изолирована не только от гражданского контроля, но и от политической и общественной жизни в стране. Преданность армии со стороны военнослужащих расценивалась выше, чем преданность институтам гражданской власти, и считалась высшим проявлением патриотизма. Существование внутри армии собственной системы и полиции позволяло армейскому руководству вычищать из армии нелояльные элементы, чем, в частности, оно воспользовалось перед переворотом, уволив и даже уничтожив под различными предлогами сторонников С. Альенде в рядах армии. Тем самым к моменту переворота была обеспечена максимальная сплоченность и исполнительность армии. Кроме того, в армии нашелся человек, в данном случае Пиночет, которого все остальное руководство армии признало безусловным лидером.

Легко показать и на других примерах, что именно кастовость армии, ее изоляция от институтов гражданской власти и наличие общепризнанного лидера - действительно необходимые условия организации государственного переворота.с целью установить власть военной хунты или военной олигархии. Экспедиционные корпуса, ведущие колониальные войны - питательная среда для возникновения этих условий, если их нет во всей армии. Примеры от Ю. Цезаря до Ф. Франко и Ш. де Голля наглядное тому подтверждение. Чеченская война вполне могла бы сформировать подобную силу и в России, продлись она дольше. Возобновление войны на Кавказе сделает это неизбежным. Но пока, судя по всему, это России не грозит - как по перечисленным причинам, так и по причине деморализации армии и спецорганов, в чем-то подобной деморализации директорского корпуса, о которой говорилось выше. Можно сформулировать и более общий вывод о полной социальной деморализации в современной России, при которой единственным социальным слоем, осознавшим свои социальные интересы, осталась бюрократия. И не потому, что бюрократы обладают какими-то особыми свойствами, присущими им имманентно, а потому, что само отправление власти невозможно в условиях деморализации. Деморализация бюрократии означала бы революцию, что мы и наблюдали в последний раз в августе 1991 года.

Сущность бюрократии состоит в стремлении к приватизации государства, при которой государственный интерес становится частным интересом бюрократии, а частный интерес бюрократии возводится в ранг государственного (конечно, не я изобрел эту формулу). Давно известно, что гарантией от приватизации власти бюрократией являются только реально функционирующие институты представительной демократии. Авторитарная суперпрезидентская республика, какая сейчас существует в России, в которой положение высшего чиновничества зависит только от воли одного человека, а важнейшие для судеб страны решения принимаются в результате докладов зависимых чиновников, делает господство бюрократической олигархии неизбежным 6 .

Характерны в этом смысле две ключевые формулы А-Чубайса, одного из главных борцов с олигархией. Первая прозвучала во время беседы "без галстука": "Я никому не обещал понравиться, я обещал результат". Но ведь это и есть классическая формула власти и бюрократии, потому что в условиях демократии чиновник обязан нравиться гражданам. А добиваться результата, не считаясь с гражданами, можно только в условиях олигархии. Кстати сказать, конечные результаты всегда в этом случае оказываются прямо противоположными замыслу.

Другая формула стала паролем всех бесед и интервью борцов с олигархией в последнее время: "Правительство не должно зависеть от крупного капитала" - и это верно, но в ней нет второй части, объясняющей, от кого должно зависеть правительство. А в таком чистом виде это тоже ведь формула бюрократической олигархии, потому что это формула правительства, не зависящего ни от кого. К слову, наиболее полно этим формулам отвечало советское руководство: оно не зависело от крупного капитала и добивалось результата, никому не нравясь.

Сейчас в России финансовая олигархия - это порождение бюрократии. В истории еще не было случая, чтобы финансовая олигархия полностью и окончательно подчинила себе бюрократию, а наоборот - сплошь и рядом. И это по двум простым причинам. Во-первых, бюрократия едина, потому что она часть целого, а для финансовой олигархии конкуренция неизбежна. Во-вторых, как известно: "Винтовка рождает власть", а в государстве именно бюрократия управляет системой организованного насилия, т.е. тем, что Мао "поэтически" называл винтовкой. Конечно, бюрократа можно купить, но, как только между финансовыми магнатами возникает конкуренция за влияние на бюрократов, взятка из "орудия нападения" превращается в "орудие самозащиты", а бюрократ оказывается в положении "наблюдающего за схваткой двух тигров в долине" 7 .

Сейчас много говорят о слабости современного российского государства, которое позволяет крупному капиталу диктовать ему (государству) свою волю. Теперь у государства нашлись защитники, которые дают отпор "паразитам". На самом же деле государство у нас достаточно сильное, но на узкой площадке частных интересов бюрократии, которую больше никакие интересы не волнуют. Пока эти интересы совпадали с интересами финансовых магнатов, бюрократия представляла и их тоже. Но наступил момент, когда собственные интересы бюрократии стали расходиться с интересами финансовых магнатов, поскольку бюрократия сама стала обладать достаточным финансовым могуществом и теперь она может начать борьбу за независимость. У нас слабым является не государство, а капитал. И такова собственно суть авторитаризма в условиях слабого капитализма: чиновник становится самостоятельным игроком на поле финансовых интересов 8 .

Конечно, бюрократия не едина в своих интересах. В современной России небольшие противоречия, пожалуй, существуют между центральной и региональной бюрократиями. Может быть, к отношениям между ними наиболее подходит формула "демократия согласовании", которая отлилась в форму "Соглашений о разделе сфер деятельности и полномочий между центром и регионами". Но кроме официальных соглашений фактически существуют неофициальные. Поскольку в такой большой стране, как Россия, контроль за избирательным процессом трудно осуществить из центра, центральная бюрократия ради достижения своих электоральных целей вынуждена идти на существенные уступки региональной ^бюрократии, которая уже показала свои способности по манипуляции выборами, и закрывать глаза на многочисленные и вопиющие нарушения конституционных прав граждан в регионах. И чем ближе президентские выборы, тем сильнее будет эта связка. Но это не значит, что верхушка региональной бюрократии способна выступить как единая олигархическая группа, чтобы управлять Россией. Слишком различны интересы регионов, их вес и значение, чтобы такая группа могла сложиться.

Итак, что же мы имеем в конце концов? Общество, деморализованное длительным кризисом, слабую и трусливую буржуазию, цепляющуюся за иллюзию своего могущества, основанного в действительности на благорасположении бюрократии, и всесильную, как из-за российских традиций, так и из-за конституционных возможностей, бюрократию. Известно, однако, что именно в деморализованном обществе легче всего находят путь к сердцам граждан разного рода "социальные целители" и авантюристы. И бюрократия в этом случае бессильна.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Юревич А.В., Цапенко И.П. Функциональный кризис науки // Вопросы философии. 1998. №1.

2. Мирский Э.М. Управление и самоуправление в научно-технической сфере // Социологические исследования. 1995. № 7. С. 3-17.

3. Цапенко И.П., Юревич А.В. Наука "убывающая" // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 2. С. 37-44,

4. Юревич А.В., Цапенко И.П. Мифы о науке // Вопросы философии. 1996. № 9. С. 59-68.

5. Аргументы и факты. 1997. Июнь. № 30. С. 8.