Содержание

Введение 2
Глава I. Внешняя политика Франции непосредственно после окончания Первой мировой Войны (1918-1921) 4
Глава II. Внешняя политика правительств Бриана и Пуанкаре 12
Глава III. Внешняя политика Франции после прихода к власти радикалов
20
Библиография 25

Введение

Франковедение - одна из наиболее развитых отраслей отечественной исторической науки в сфере изучения всеобщей истории.

В этой области работали многие историки высокого международного уровня, чьи работы получили широкое научное признание и переводились за рубежом: В. П. Волгин, Б. Ф. Поршнев, А. З. Манфред, В. М. Далин, А. Д.
Люблинская, А. В. Адо. Определенным итогом многолетнего изучения был выход в свет первого в отечественной литературе сводного трехтомного труда по истории Франции. Его третий том, охватывающий период начиная с 1918 г., широко используется при написании данной работы.

Актуальность данной работы представляется в следующем.

Из всех западных стран, именно с Францией Россия связана с давними и прочными отношениями. Пожалуй, нет в Европе более длительных политических, экономических, культурных и идейных связей, чем связи между Францией и
Россией. Российская империя, затем Советская Россия были заинтересованы в дружественных политических и торговых отношениях с Францией на основе взаимного уважения суверенитета обоих государств.

История этих отношений освещалась, как в российской, так и в советской историографии. Однако советская историография отличалась большим своеобразием: международные отношения зачастую трактовалась предвзято, идеологизированно и не вполне адекватно. Характеризуя советскую историографию в целом можно привести цитату В.А.Дунаевского и В.В.Гусева:
"В противовес идеалистическим представлениям буржуазной историографии, оперирующей, главным образом, дипломатическими документами, советская историография стремится синтезировать весь комплекс внутриполитической, классовой, идеологической борьбы и развития дипломатии в конкретно- исторических условиях".

С позиций сегодняшнего времени это, естественно, выглядит чрезвычайно однобоко. К сожалению, в последние годы не было создано больших серьезных работ по историографии советско-французских отношений, охватывающих рассматриваемый период. Отсутствуют также и публикации в исторической периодике. Поэтому своеобразный «дефицит информации» явился серьезной проблемой при написании данной работы.

Можно выделить несколько черт, характерных для советско-французских отношений, которые были отмечены советскими исследователями.

Советско-французские отношения носили непостоянный характер.
Внутренняя политика во многом определяет внешнюю. Когда премьер-министром и министром иностранных дел были представители "Национального блока", Франция становилась крайне агрессивной по отношению к СССР (например, Р. Пуанкаре,
П. Лаваль, Э. Даладье и др.). Тогда как при Э. Эррио, Л. Барту, Ж. Поль-
Бонкуре советско-французские отношения налаживались и укреплялись.
Значительная роль в урегулировании отношений принадлежит торговле и экономике. Французские промышленники сближались с советскими внешнеторговыми организациями без официальных разрешений, они также были сторонниками признания Советской России де-юре.

Позицию антисоветски настроенной группы крупной буржуазии можно объяснить страхом перед мировой пролетарской революцией, которой Советское правительство добивалось поначалу открыто, используя организации вроде
Коминтерна (его деятельность стала предметом раздора между СССР и
Францией). Однако с течением времени обе страны пришли все-таки к выводу о необходимости дружественных отношений.

Надо отметить, что на оценках советских историков в отношении внешней политики Франции во многом сказывалась идеология. Но это не значит, что сегодня существовавшие ранее факты перестают быть достоверными. Просто для объективной оценки исторических событий тех лет нужно не обращать внимание на бытовавшие в специализированной литературе штампы и суметь увидеть суть дела.

Глава I. Внешняя политика Франции непосредственно после окончания Первой мировой Войны (1918-1921)

Основные направления внешней политики Франции в первые послевоенные годы в значительной мере определились до того, как наступил мир.
Подготовленная правительством Клемансо программа возмещения ущерба и гарантий безопасности предполагала максимальное экономическое, военное и политическое ослабление Германии.

Заблаговременно составлялись наметки требований и их обоснования.
Исследовательский комитет, объединивший группу ученых во главе с крупным историком Эрнестом Лависсом, занимался географическим, этнографическим, историческим и политическим аспектами возможных территориальных изменений в
Европе и на Ближнем Востоке. Другой комитет, под руководством сенатора Жана
Мореля, изучал состав и объем экономических претензий Франции. Координация их работы была возложена на специальное совещание под председательством А.
Тардье, политика, наиболее близкого к Клемансо.

Французское правительство не хотело связывать себя и считало, что даже самые смелые планы могут оказаться недостаточными в условиях, когда победа будет достигнута. Уже на этом этапе исходили из того, что Франция должна добиваться господства в Европе.

Применительно к анализу французской внешней политики по отношению к
России сразу после октябрьской революции можно отметить следующее.
Советская историография представляла дело так, будто чуть ли не с первых дней советской власти французское правительство прилагало титанические усилия по ее свержении. Однако сегодня представляется, что дело было иначе.

Действительно, правящие круги Франции многократно выражали уверенность в непрочности и недолговечности советского строя. Французская (как и вообще западная) пресса пыталась представить революцию в России как малозначительный эпизод, результат деятельности кучки заговорщиков. «Было бы удивительно, если бы переворот, совершенный в Петрограде небольшой группой смельчаков, окончательно изменил судьбы России»,—безапелляционно заявляла 9 ноября газета «Матен». Репортажи из России формировали у массового читателя образ империи, сползающей вспять к «пещерному веку».

Основной лейтмотив первоначального отношения французского правительства к российским событиям – нежелание потерять своего восточного союзника в условиях продолжающейся мировой войны. Именно в этом ключе, а не непримиримым отношением к большевизму, следует понимать внешнеполитические действия Франции в конце 1917 – начале 1918 г. 23 декабря 1917 г. было подписано соглашение с Англией о разделе территории России на зоны влияния; французская зона включала Украину, Бессарабию и Крым. Через несколько дней министр иностранных дел С. Пишон, обвиняя Россию в нарушении союзнических обязательств, откровенно заявил в палате депутатов, что Франция не намерена признать новое правительство этой страны. В телеграмме, посланной генералу
Франше д'Эспре, глава правительства предлагал рассмотреть возможность
«экономической изоляции русского большевизма», т. е. установления блокады.

Весной 1918 г. отряд французских войск был высажен вместе с англичанами и американцами в Мурманске. Французские солдаты входили и в состав войск 15 наций, посланных тогда же во Владивосток. Однако эти контингенты были весьма незначительны. Никаких активных военных действий они не предпринимали.

При этом правительство Франции, так же как и правительства других стран, участвовавших в высадках войск, неоднократно выступало с заявлениями, в которых объясняло свои действия военной необходимостью.
«Все, что мы сделали против большевиков, на самом деле было направлено против немцев», — утверждал С. Пишон, выступая 29 декабря 1918 г. в палате депутатов. В официальных заявлениях подчеркивалось также, что Франция лишь откликнулась на призыв «здоровых элементов русского народа, оставшихся верными союзным обязательствам...».

Лишь впоследствии, уяснив смысл происходящих на востоке изменений, официальные круги во Франции изменили свое отношение к Советской России.
При этом особая настойчивость и активность французских правительств, упорство, с которым они цеплялись за интервенционистские методы даже тогда, когда неудача стала очевидна, объяснялись во многом экономическими обстоятельствами. Советское правительство отказалось платить царские долги, между тем значительная их часть приходилась на французский капитал. В частности, во Франции десятки тысяч средних и мелких буржуа — держатели акций предприятий, находившихся на территорий России, вкладчики банков, экспортирующих капитал, рантье или обладатели облигаций военных займов — с тревогой и определенной неприязнью воспринимали сообщения из России. В этой связи правительства Франции ставили условием помощи контрреволюционным силам России возмещение убытков, понесенных французскими подданными из-за революции.

Таким образом, последовавшую интервенцию стремились представить походом в защиту мелких собственников, актом «национальной политики», требующим и «национального единения». К такому единению призывали во имя заключения мирного договора, который обеспечил бы возрождение великой
Франции и заставил немцев «заплатить за все».

Мирная конференция открылась 18 января 1919 г. в Париже. Французскую делегацию возглавлял Ж. Клемансо, всю свою политическую жизнь являвшийся воплощением идеи реванша в борьбе с Германией.

Первоначально французская делегация выступала с программой
«карфагенского мира», предполагавшей полное сокрушение и расчленение
Германии. Ссылаясь и на необходимость создать прочные гарантии против новой германской агрессии, и на принципы «справедливости» и «воздаяния», Клемансо и его коллеги поднимали вопросы об отделении Баварии и превращении ее в самостоятельное государство, о создании Рейнской республики под французским протекторатом, об установлении государственной границы Франции по левому берегу Рейна, о передаче ей не только Эльзаса и Лотарингии, но и Саарского угольного бассейна и т. д. Особо большое значение придавалось вопросу о репарационных платежах.

В первых же выступлениях Клемансо была выдвинута идея, согласно которой взимание репараций должно было рассматриваться в качестве средства ослабления Германии и, следовательно, создания гарантии безопасности
Франции. Таким образом, дело было не во взыскании ущерба, причиненного во время войны, а в установлении режима постоянного ограбления Германии, что привело бы к уничтожению ее экономического потенциала. Клемансо настаивал на том, что репарационные требования неотделимы от военных и политических и только по мотивам технического удобства могут обсуждаться отдельно. «Право компенсации, — говорил он, —не должно быть ограничено». Опираясь на это, французские эксперты во главе с Лушером определяли размеры репараций фантастической суммой в 200 млрд. долларов (следует учесть, что по масштабам того времени 1 долл. равен 100 современным долл.) с тем, чтобы
58% ее получала Франция, доля же Англии не должна была превысить 23%.
Заведомо завышенные требования позволяли добиваться наибольших уступок от партнеров по конференции.

Позиция Франции в немалой степени диктовалась и внутриполитическими соображениями. Правительство Клемансо считало необходимым поддерживать в стране большие надежды на блага, которые принесет мир. Оно надеялось убедить население, что от успеха Франции на Парижской конференции зависит решение всех животрепещущих проблем страны. К тому же было очевидно, что часть французских требований останется невыполненной или будет принята не полностью, а это позволило бы в дальнейшем объяснять трудности и бедствия трудящихся несовершенством мирного договора (подобные демагогические доводы действительно использовались позже, они сыграли важную роль в победе
Национального блока на выборах в ноябре 1919 г.).

По Версальскому договору, подписанному Германией 28 июня 1919 г.,
Франции были возвращены Эльзас и Лотарингия, левый берег Рейна и 30- километровая полоса по правому берегу Рейна подлежали демилитаризации. Ряд пунктов этой зоны в течение 13 лет подлежал оккупации союзными войсками.
Франция на 13 лет вступала во владение угольными копями Саара. причем в течение этого времени управление Саарской областью должно было осуществляться комиссией Лиги наций во главе с представителями Франции.
Удалось также добиться решения о назначении представителя Франции председателем репарационной комиссии. В договоре было торжественно провозглашено, что Германия должна оплатить все убытки, нанесенные войной, но сумма репараций осталась неназванной, и каждая страна получила возможность по-своему толковать принятое решение. Франция получила часть германских колоний в Африке — Того и Камеруна, а позже, по Севрскому договору, заключенному с Турцией в августе 1920 г., мандат на Сирию и
Ливан.

Экономические, военные и другие постановления Версальского договора и дополнивших его договоров с бывшими союзниками Германии — Австрией.
Венгрией, Болгарией и Турцией способствовали превращению Франции в сильнейшую державу Европы. Она обладала самой многочисленной и хорошо вооруженной континентальной армией. На востоке Европы образовалась линия государств (Польша, Чехословакия, Румыния, Югославия), правительства которых связан себя союзническими отношениями с Францией не только с целью противодействия возможной германской агрессии, но и для противодействия возможного продвижения большевизма на восток.

«Мы получили все, что требовали, и даже больше» — уверенно заявил
Гардье 2 сентября 1919 г., предлагая палате депутатов ратифицировать
Версальский мир. Эти слова, сказанные в оправдание политики Клемансо, в известной мере свидетельствовали о том, как правящие круги Франции представляли себе положение в первые послевоенные годы Действительность была значительно сложнее. Хотя Франции и удалось многого достигнуть, она вынуждена была пойти на уступки, которые впоследствии оказали значительное влияние на ее судьбу, как и на будущее всей Европы.

Возникшая в годы войны зависимость Франции от Англии и США, государственный долг этим странам (он достиг в 1919 г. огромной суммы—27 млрд. фр.), необходимость сохранить союз с ними с целью противодействия
Советской России, наконец, то обстоятельство, что правительство Клемансо еще в феврале 1918 г. связало себя согласием с 14 пунктами Вильсона, на которые опирался Версальский договор, — все ото вынуждало французскую делегацию идти на уступки.

Отказ Франции от требования присоединения к ней левого берега Рейна был обусловлен обещанием Англии и США заключить договор, который создал бы дополнительные гарантии ее безопасности. Но США не ратифицировали
Версальский мир, так как не желали связывать себя участием в Лиге наций, поэтому и трехсторонний договор не был подписан. Сохранился лишь компромисс, на основании которого территории по обе стороны Рейна остались в составе Германии и под ее суверенитетом. Не удалось Франции добиться создания сильной Польши, которая могла бы играть роль ее основного союзника в Восточной Европе. Раздираемая классовыми и национальными противоречиями, внутренне слабая и непрочная послеверсальская Польша ни в какой мере не соответствовала первоначальным планам французских политиков.

Несмотря на жаркие споры, вызванные Версальским договором. он был ратифицирован абсолютным большинством, в 372 голоса. Исход голосования определялся и убеждением, что Франция добилась весьма выгодных условий, и надеждами на получение компенсации за ущерб, нанесенный войной, и большим авторитетом Клемансо.

Как только закончилась мировая война, антисоветский курс французского правительства резко активизировался. Его проводники были уверены, что прямое вмешательство вооруженных сил Антанты в короткий срок приведет к свержению Советской власти и вернет французской буржуазии как вложенные капиталы, так и союзника на востоке Европы. Достижение подобной цели с лихвой компенсировало бы все, чего не удалось добиться в ходе мирной конференции, и оправдало бы уступки союзникам, на которые пошел
«непримиримый» Клемансо.

В ноябре 1918 г. Англия и Франция подтвердили заключенное в декабре
1917 г. соглашение об интервенции и приступили к его осуществлению.
Французские корабли, входившие в состав объединенной эскадры, введенной в черноморские воды, стали на рейдах Одессы и Севастополя. Началась высадка войск. Однако сильное брожение среди солдат привело к тому, что на юге
России вместо предполагавшихся 10—15 дивизий было высажено всего 2 французские и 1,5 греческие дивизии, усиленные польским, сербским и румынским отрядами. Объединенное командование осуществлял французский генерал д'Ансельм.

В январе и феврале 1919 г. эти войска заняли Херсон и Николаев и продвинулись на 100 километров севернее Одессы. Франция взяла на себя содержание польской армии, навязала военный договор правительству
Украинском Директории, направила военную миссию в ставку генерала Деникина, заключила соглашение об объединении войск интервентов под командованием генерала Жаннена. Однако военная помощь белому движению была весьма ограниченной как из-за определенных симпатий, которые наблюдались в отношении Советской России среди рядового состава экспедиционных сил, так и из-за их требований о скорейшей демобилизации.

Уже в конце марта 1919 г. Клемансо был вынужден заявить в палате депутатов, что вооруженные силы Франции будут отозваны из России. Вскоре после этого была демобилизована большая часть французских моряков. Отзыв войск и кораблей не был, однако, показателем существенного изменения в политике Франции по отношению к Советскому государству. Изменились лишь ее формы. Теперь французское правительство, как и правительства других стран
Антанты, уже не рассчитывало собственными силами добиться поражения большевистского правительства. Все надежды возлагались на внутреннюю контрреволюцию, и помощь белому движению деньгами, оружием и снаряжением резко возросла.

На ряде мирных конференций, имевших место в этот период, французские делегаты всемерно сопротивлялись установлению каких бы то ни было контактов с Советским правительством. В то же время справедливым будет отметить, что они высказывались и против заключения соглашений, направленных на закрепление территориальной раздробленности России. Так, в январе 1919 г. правительство Франции отвергло предложение президента США Вильсона о созыве на Принцевых островах конференции представителей Антанты и всех правительств на территории бывшей Российской империи.

Осенью 1919 г. Клемансо провозгласил политику блокады и создания
«санитарного кордона» вокруг Советской России. Вступив в острое соперничество с Англией, французское правительство добивалось объединения под своей эгидой ряда стран Восточной Европы (Румынии, Югославии,
Чехословакии, Польши), а также новообразованных государств Прибалтики.
Франция стремилась создать предпосылки для установления своей гегемонии в
Европе. После победы Национального блока на выборах тот же политический курс продолжало новое правительство Франции во главе с А. Мильераном.

В январе 1920 г. Верховный совет Антанты принял решение о прекращении блокады Советской России. Ряд стран Запада начал отходить от политики прямого противостояния с Советской Россией. Но правительство Национального блока продолжало придерживаться подобной политики. В частности, Франция направила военных советников и оказала значительную материальную помощь
Польше во время польско-советской войны, а также войскам Врангеля, которого в августе 1920 г. правительство Мильерана признало «правителем юга России».

Глава II. Внешняя политика правительств Бриана и Пуанкаре

К началу 1921 г. происходит определенная переориентация французской внешней политики. Находившееся у власти с сентября 1920 г министерство
Лейга было вынуждено уйти в отставку, и 16 января 1921 г. было сформировано новое правительство, во главе которого стал Аристид Бриан. Его назначение было показателем перегруппировки сил в составе Национального блока. В отличие от своих предшественников, Бриан принадлежал к одной из «левых» буржуазных организаций — партии «Республиканских социалистов».
Приверженность идеям Лиги наций и декларативный пацифизм Бриана воспринимались как отказ от военных авантюр и залог нормализации отношений с другими странами, а его шовинистическая позиция во время войны казалась гарантией настойчивости в вопросах о германских репарациях или о долгах царского и Временного правительств России.

В отношении России основой оставался антисоветский курс. Новый кабинет намеревался лишь совершить переход от прямого участия в вооруженной интервенции к методам изоляции и блокады Советской Республики. Этот поворот французская буржуазия совершала куда медленнее и нерешительнее, чем правящие круги других стран (например, Англии и Италии). Правительство
Бриана продолжало оказывать поддержку всем силам, враждебным Советской
России, и добиваться создания у ее границ зависимых от Франции военных блоков. Оно тормозило заключение (а потом выполнение) советско-польского договора, в феврале 1921 г. подписало с Польшей договор о союзе. Франция завершила начатое в 1920 г. сколачивание Малой Антанты и так называемого
Прибалтийского блока (гарантийный договор Польши с Латвией, Эстонией и
Финляндией); в марте 1921 г. заключило секретное соглашение с Японией, находящейся в состоянии военного конфликта с Советской Россией, о переброске на Дальний Восток остатков врангелевских войск.

Французское правительство пыталось использовать трагическое положение, сложившееся в Поволжье, и в обмен на помощь голодающим добиться признания
Советской Республикой всех долгов царского и Временного правительств. Под эгидой Лиги наций был даже создан «Комитет экспертов по оказанию помощи
России», во главе которого стоял француз Нуланс. Однако его деятельность из- за непримиримой позиции советского руководства в отношении внешнего долга была весьма ограниченной.

Бриан выступил как поборник смягчения разногласий с Англией, обострившихся накануне его прихода к власти, и противник односторонних действий по отношению к Германии. «Недостаточно, чтобы Франция одна решила выполнить заключенный договор в соответствии со своими интересами,—говорил он.—Необходим постоянный обмен мнениями с союзниками... В противном случае все может рухнуть».

Идея Бриана состояла в том, чтобы связать требования выплаты германских репараций с проблемой гарантий безопасности французских границ.
На конференциях союзников в Париже (январь) и Лондоне (март 1921 г.) была достигнута договоренность об общей сумме репараций и о порядке взимания платежей, а также о санкциях, вплоть до оккупации немецкой территории, которые могут быть применены в случае отказа или саботажа со стороны
Германии. В порядке реализации этого соглашения союзнические войска в марте
1921 г. были введены в города Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф.

Соглашения с Англией подверглись резкой критике со стороны наиболее воинственных элементов правящего лагеря во Франции. Так. А. Тардье резко критиковал уступки Англии на Ближнем Востоке, на которые пошло французское правительство, и утверждал, что все, чего Бриан якобы добился, уже по сути дела содержалось в Версальском договоре.

К осени 1921 г. оппозиция правительству Бриана возросла и активизировалась. Ряд действий, предпринятых правительством Бриана в конце года, обострил положение. Франция потерпела неудачу на Вашингтонской конференции, где, согласившись на условия, ограничивавшие ее морскую мощь, не сумела добиться каких-либо серьезных гарантий своих сухопутных границ.
Бриан явно переоценил остроту англо-американских противоречий. Оказался неосуществимым выдвинутый им план создания англо-французского банковского консорциума для контроля над финансами Германии. Правительство США решительно отвергло попытку поставить расчеты по межсоюзническим долгам в зависимость от получения репарационных платежей Германии.

Особенно яростную критику со стороны правого крыла Национального блока вызвал выдвинутый Брианом на декабрьских переговорах с Англией план создания такого «эластичного союза», к которому впоследствии можно было бы привлечь и Германию. Разногласия в правящей коалиции предвещали кризис, который в начале 1922 г. разразился в связи с так называемым русским вопросом.

Во Франции после провала интервенции с возрастающей настойчивостью стали раздавайся голоса в пользу изменения политики по отношению к
Советской России. В них звучали и разочарование в попытках насильственно изменить ход истории, и боязнь того, что другие державы опередят Францию, закрепив за собой обширный русский рынок, и даже наивная с сегодняшней точки зрения надежда на то, что под влиянием сотрудничества изменятся сами большевики. Воздействие этих настроений и реалистическая оценка ситуации побудили Бриана высказаться в пользу более гибкого, маневренного курса и принять участие в обсуждении условий созыва конференции в Генуе, на которую предполагалось пригласить и советскую делегацию.

Но для наиболее влиятельных групп буржуазии даже это казалось неприемлемым. В газетах «Матен». «Тан», «Журналь де деба», «Эко де Пари» началась ожесточенная кампания против Бриана и его политики. Президент республики Мильеран в телеграмме, посланной Бриану, выразил «сожаления и опасения» но поводу решения созвать конференцию с участием Советской
России. Кабинет Бриана пал, и во главе нового правительства, сформированного в январе 1922 г., стал Раймон Пуанкаре. Его приход к власти предвещал отказ от всех ранее намеченных переговоров и вступление на путь односторонних действий, рассчитанных на то, чтобы при помощи силы решить вопрос о гегемонии в Европе в национальных интересах Франции.

Прежде всего активизировалась антисоветская политика Национального блока. Не имея возможности открыто отказаться от участия в Генуэзской конференции, глава нового правительства упорно повторял, что намерен следовать курсу своего предшественника и даже готов «признать Советы», но лишь в том случае, если это произойдет на «прочной реалистической основе», т. е. при условии признания долгов царского и Временного правительств и возвращения национализированной собственности иностранцам.

С первого дня своего существования правительство Пуанкаре начало проводить активную политику по установлению гегемонии в Европе. Увеличились военные расходы. В проекте бюджета на 1923 г. предполагалось истратить только на военное снаряжение более 5 млрд. фр., в то время как на нужды народного здравоохранения ассигновывалось лишь 283 млн. фр. Если за четыре года (1919—1922 гг.) военный бюджет составлял в сумме 22 млрд. фр., то на один 1923 г. предназначалось 9,5 млрд. фр.

В июне 1922 г. был принят закон, установивший срок военной службы в 18 месяцев. Это увеличивало контингенты французской армии по сравнению с первоначальными планами на одну треть и доводило ее численность в мирное время до 700 тыс. человек. По длительности срока военной службы Франция выходила на первое место в Европе (разделяя его лишь со своей союзницей
Польшей).

Выдвинутые правительством Пуанкаре шовинистические лозунги; привлекали значительную часть населения кажущейся простотой достижения господства
Франции в Европе. Однако на протяжении всего 1922 г. внутри Национального блока усиливалось расхождение между правыми партиями, составлявшими основу правительственной коалиции, и радикалами, выступавшими за более гибкий курс. Наибольшей остроты противоречия внутри правящей коалиции достигли в связи с проблемой отношений с Советской Россией. Многие влиятельные лидеры радикалов с возрастающей настойчивостью требовали поворота к «примирению».
В пользу этого после заключения в апреле 1922 г. советско-германского договора в Рапалло стал решительно высказываться известный французский политик либерального толка Э. Эррио. «Меня преследовал страх увидеть
Францию, оставшуюся в одиночестве»,— позже признавался он. В сентябре — октябре 1922 г. Э. Эррио в сопровождении Э. Даладье совершил, формально в качестве частного лица, поездку в Советскую Россию.

Позиция Эррио резко противоречила той. которой придерживалось руководство Национального блока. Статьи Эррио, публиковавшиеся во время его путешествия, вызвали яростные нападки в прессе, поддерживающей правительство.

Пуанкаре видел выход в усилении борьбы за господство Франции в Европе.
С середины 1922 г. внешняя политика французского правительства стала приобретать все более провокационный и угрожающий характер. Она была явно рассчитана на то, чтобы завести в тупик переговоры с6 урегулировании репарационной проблемы и развязать себе руки для односторонних действий.
Выступая в июне 1922 г. в палате депутатов, Пуанкаре откровенно угрожал, что, если «союзники не согласятся на применение санкций, то Франция будет действовать самостоятельно». На Лондонской конференции в августе он потребовал «продуктивных залогов» (к которым Пуанкаре относсил, например, оккупацию рурской области Германии) как гарантии уплаты репараций, что по сути дела означало установление неограниченного контроля над германской металлургией. Срыв переговоров между представителями металлургической отрасли двух стран в декабре 1922 г. был воспринят Францией как сигнал к атаке. Опираясь на обеспеченное большинство в репарационной комиссии, французы добились 26 декабря решения о том, что Германия преднамеренно не произвела поставки в счет репараций.

Было очевидно, что вторжение в Рур—дело дней. Подготавливая акт агрессии, правительство Пуанкаре старалось отодвинуть все внутриполитические проблемы на второй план. В речах самого премьера и его ближайших сотрудников — министра юстиции Л. Барту, министра внутренних дел
М. Монури, министра общественных работ И. Ле Трокера и др.— постоянно варьировалась мысль о необходимости сплочения всей нации против тех, кто хочет лишить Францию плодов ее победы. Распространялась также идея, что получение репараций—главное условие для повышения уровня жизни всех французов, к каким бы социальным группам они ни принадлежали.

11 января 1923 г. французская армия под командованием генерала Декута вступила в Эссен. К началу февраля вся Рурская область была оккупирована французскими и бельгийскими войсками, численность которых достигала 60 тыс. человек. Правительство Пуанкаре всеми силами старалось представить свои действия как некую «полицейскую акцию», вызванную отказом Германии от уплаты репараций. Глава правительства утверждал, что задача солдат состоит только в том, чтобы обеспечить безопасность французских и бельгийских инженеров из «Международной миссии контроля над металлургическими заводами и шахтами», которой было поручено наладить производство в Pvpe: обе страны
«имеют лишь одно намерение — обеспечить поставки угля. который принадлежит им по праву».

Пресса Франции всех оттенков и направлений настойчиво внушала своим читателям, что оккупация Рура соответствует интересам всего французского народа; на все лады твердили, что бедствия рабочих, разорение мелкой буржуазии и обнищание крестьянства, инфляция и дороговизна вызваны саботажем выплаты репараций «бошами» «Нужно отложить все столкновения партий и помочь своему правительству...— призывала 30 января газета «Тан».—
Речь идет лишь о том, чтобы быть французом и хотеть для Франции победы справедливости».

При помощи подобных обращений Национальному блоку удалось добиться известного сплочения. За кредиты на оккупационные нужды высказывались все группы парламентского большинства. Э. Эррио ограничился тем, что воздержались от голосования.

В действиях правительства Пуанкаре все более отчетливо проявлялось стремление расчленить Германию. Были установлены таможенные барьеры, отделявшие Рур от остальной территории Германии, введены ограничения на ввоз и вывоз товаров; управление железными дорогами стали осуществлять мобилизованные французские чиновники и специалисты. В то же время предоставлялись денежные субсидии и оказывалась разнообразная поддержка рейнским сепаратистам, добивавшимся создания «буферной» Рейнской республики. С их лидером Дортеном и с обер-бургомисгром Кёльна К.
Аденауэром велись переговоры о проведении в Рейнско-Вестфальской области сепаратной денежной реформы, которая явилась бы первым шагом к разрушению единства Германии. Секретные связи поддерживались и с сепаратистскими кругами Баварии.

Угроза, созданная политикой французского правительства, вызвала обострение международных отношений. Англия, ранее провоцировавшая Францию на вторжение из стремления изолировать ее, а также вызвать обострение топливного кризиса (выгодного английским экспортерам угля), как только оккупация началась, оказалась в состоянии острого конфликта с Францией.
Соединенные Штаты Америки также не собирались допустить утверждения Франции в Руре, хотя перед началом событий они и подталкивали ее на решительные действия, считая, что обострение кризиса в Европе позволит им выступить в роли арбитра.

Вторжение в Рур вызвало назревание политического кризиса в Германии.
Правительство Куно, выражавшее интересы ведущих рурских монополий, ответило на оккупацию отзывом своих дипломатических представителей из Парижа и
Брюсселя, выдвинуло лозунг «отечество в опасности» и призвало народ к
«пассивному сопротивлению», т. е. к прекращению добычи угля и производства продукции, предназначенной для Франции и Бельгии, к отказу выполнять распоряжения оккупационных властей. Начатая таким образом «рурская война» вызвала дезорганизацию всей экономики Германии.

Но последствия оккупации Рура тяжело сказались и на экономике Франции.
Почти полное прекращение добычи угля в Руре привело к свертыванию ряда отраслей французской промышленности, к безработице и дороговизне. Цены на уголь стремительно росли: его единственным поставщиком оказалась Англия.
«Наша интервенция в Рур приносит ей более 10 млн. фр. в день»,—сообщал корреспондент газеты «Энформасьон» В. Камбон. Попытки правительства
Национального блока изменить положение, вводя в Рур новые контингенты войск и применяя жестокие методы подавления стачек, привели лишь к увеличению расходов на оккупацию и росту налогов.

Свидетельством неудачи были франко-бельгийские переговоры в апреле
1923 г., на которых впервые был поднят вопрос о целесообразности оккупации.
Оправдывая свои действия, союзники заявляли, что отвод их войск из Рура станет возможным лишь тогда, когда Германия не только выплатит репарации, но и покроет связанные с оккупацией расходы. Минимальный расчет показывал, что это означает 10 лет оккупации.

Вторжение в Рур и вызванная им волна шовинизма временно затормозили рост оппозиции, но к середине 1923 г. последствия этой авантюры уже принесли свои плоды. Возросли международная изоляция Франции и противодействие политике Национального блока со стороны Англии и США.
Неуклонно ухудшалось положение населения Франции, ширилось забастовочное движение. В такой обстановке завершился отход от Национального блока
«левых» партий французской буржуазии. В парламенте вновь заговорили о необходимости нормализация отношений с СССР.

По мере того как обнаруживался провал оккупационной политики, возрастала настойчивость, с которой правительство Пуанкаре добивалось сотрудничества с центральным немецким правительством. Это сотрудничество стало быстро развиваться после падения в Германии правительства Куно. Новое правительство во главе со Штреземаном, включавшее в свой состав социал- демократов, проводило курс, рассчитанный на урегулирование рурского кризиса с участием Англии и США.

Глава III. Внешняя политика Франции после прихода к власти радикалов

Годы 1924—1929, когда трагедия первой мировой войн