АСТРАХАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

КОМПЛЕКС ДРЕВНЕРУССКИХ БОЕВЫХ СРЕДСТВ В IX – XIII ВЕКАХ.

Выполнил: Ральников А.В.

Проверила: Таркова Р. А.

Астрахань, 2003 г.

Содержание:

Введение ………………………………………………. 3

Исторические этапы и пути развития древнерусской боевой техники……………………………………….. 4

Кольчуги и панцири…………………………………. 14

Шлемы…………………………………………………. 17

Щиты…………………………………………………… 18

Ратное снаряжение, деление войска…………………20

Заключение…………………………………………….. 24

Список использованной литературы…………………25

Введение

В наше полное автоматикой время люди совсем не вспоминают, что все когда – то было совсем по – другому. Единственное, что еще абсолютно свойственно человеку кроме желания поскорее забыть старое и начать что-то новое – это желание убивать. Хотя, если быть более толерантным, можно назвать это «естественным желанием расширить пределы своей территории».
Совсем мирным (либо пассивным) представителям рода homo sapiens хочется быть хотя бы надежно защищенными.

Человечество воевало всегда. Воюет и сейчас и будет воевать дальше.
Это неистребимо. Только делало оно это всегда по-разному, правда, всегда качественно и жестоко и всегда по разным причинам, хотя все они сводятся к нескольким целям.

Не об этом речь.

Человек не должен забывать, что он человек. И должен навсегда для себя усвоить, что любое его оружие всегда обернется против него же самого.
Хотя гордость любого человека неизменно и во все времена вызывают военные подвиги его предков.

Я не стал исключением из правил. Я помню большинство русских побед, помню и поражения. Все они всегда были освещены в пределах таланта полководца, тактических причин, стратегических условий и численности боевого состава. И практически никто и никогда не говорил о том, с помощи чего непосредственно достигались эти победы. Не говорили об оружии.

Мне всегда хотелось заглянуть туда, откуда пошло государство Русское, с помощью чего втягивались в ее орбиту новые территории и почему они оставались под контролем. Не путем же только дипломатических переговоров!
А об этом очень мало говорится, а тем более за давностью лет.

Целью своей работы я поставил изучение того, с помощью чего наши предки строили фундамент будущего большого государства.

Изучение оружия переломного периода становления русской государственности. Периода IX – XIII веков.

Исторические этапы и пути развития древнерусской военной техники

Историю русского военного дела начинают с отдаленного времени, когда славяне вступили в борьбу с Византийской империей. Знакомство с вооружением славян VI-VII вв. представляет для нас определенный интерес, ибо позволяет лучше оттенить разные эпохи в развитии раннесредневековой военной техники. Приходится отмечать, что большинство форм оружия IX-X вв. не имеет местной основы в культуре предшествующей поры. Боевые средства докиевских славян, по свидетельству современников, были действительно весьма примитивными и в этом ни в какое сравнение не идут с теми, которые существовали в государственный период. Так, по сообщению Иоанна Эфесского
(584 г.), славяне «даже не знали, что такое настоящее оружие, за исключением двух или трех дротиков»[1]. «Вступая в битву, - писал Прокопий
Кесарийский (VI в.), - большинство из них идет на врага со щитами и дротиками в руках, панцирей же никогда не надевают»[2]. Судя по этим и другим известиям, средства нападения не отличались разнообразием: преобладали лук и стрелы, метательные копья; мечи, шлемы и панцири почти полностью отсутствовали. В ходе войны славяне обогатились военным опытом своих противников, захватили много оружия. Однако последующие крупные сдвиги военного дела были вызваны не византийским влиянием, а в первую очередь внутренним развитием.

В последней четверти I тыс. н.э. в жизни славянских племен Восточной
Европы произошли огромные перемены, обусловленные социально-политическими, экономическими и военными причинами. Существенные преобразования произошли и в военном деле. Возникло феодальное войско, резко отличное от своего предшественника эпохи военной демократии. Некогда примитивное, плохо вооруженное войско варваров предстало перед миром в качестве хорошо организованной грозной силы. С IX в. на Руси собирались значительные боеспособные войска, осуществлявшие походы на Восток и Византию. Молодое государство выдвинуло многотысячную, в значительной мере тяжеловооруженную армию, оснащенную всеми видами наступательных и защитных средств. Сдвиг в развитии «орудий войны» можно назвать технической революцией. В IX-X вв. сложился и существует весь тот комплекс боевых средств, который в течении последующих веков будет претерпевать лишь постепенные изменения. К таким видам вооружения можно отнести мечи, сабли, кистени, некоторые формы копий, топоров, стрел, сложный лук, панцири, шлемы, значительную часть снаряжения всадника.

Становление Киевской державы сопровождалось, по-видимому, ранним и быстрым выделением оружейного ремесла. Возможно, что уже в этот период существовали специализированные мастерские, например, по выделке мечей. В остальном оружейное дело еще не перестало быть составной частью военных обязанностей. Раннекиевский воин – дружинник умел не только действовать оружием, но и чинить его. В снаряжение ратника входили инструменты, помимо разнообразных походных целей, предназначенные для ремонта и, вероятно, изготовления оружия. Среди дружинников X в. находились знатные оружейники.
Их наличие устанавливается по погребальным комплексам.

Начальный период создания Киевского государства характерен преобладанием пехотной борьбы. Появились отряды, сражавшиеся не толпой, а в организованном боевом порядке по выработанным тактическим правилам.
Вооружение состояло из копий, топоров, мечей, луков и стрел, шлемов, щитов и кольчуг. Столь разнообразный набор допускает существование как тяжелой, так и легкой пехоты. Оружие ближнего боя приобретает для исхода сражения решающее сражение. Метательные средства по сравнению с более ранним временем отступают на второй план. Конница, хотя и имелась, была малочисленной.

Во второй половине X в. начинается усложнение военного искусства. В это время русские дружины все сильнее испытывают стремительный натиск степных кочевников. Все эти обстоятельства способствуют выдвижению конницы, вооруженной копьями, саблями, мечами, чеканами, луками. Вместе с тем уменьшается значение пехоты, преобладающей в раннекиевское время.
Постепенно путем дифференциации выделилась и укрепилась тяжелая и легкая конница – копейщики и лучники. Вторая половина X в. была переходным периодом от мощной, но неуклюжей фаланги, проявившей себя под Доростолом, к подвижной конной дружине владимировской поры. В качестве тактической единицы оформляется отряд всадников. Способы боя становятся все более разнообразными, а скорость и маневр составляют необходимое условие сражения.

В XI – XII вв. в военной обстановке произошли важные перемены. Походы на соседей не прекратились, но в общем цели войны изменились, а сами боевые действия все больше начинают затрагивать внутренние интересы общества. На смену объединительным и завоевательным походам приходят междоусобицы и оборонительные войны. Непрекращающиеся боевые действия стимулируют совершенствование боевой техники и военного искусства в целом. С выдвижением конницы главнейшим наступательным оружием становится копье.
Мечи и сабли хотя и сохраняют значение, но свое тактическое первенство уступают копью и стрелам. Создалась обстановка для распространения таких средств, как булава и кистень.

Первой реакцией оружейных мастеров, вызванной растущей популярностью конного боя было облегчение вооружения, уменьшение его веса и размеров.
Примером являются мечи XI-XIIвв., наиболее легкие среди клинков домонгольского периода, и миндалевидные щиты, более мобильные, чем их предшественники середины X в.

Бурные военные события эпохи феодальной раздробленности привели к значительному усилению военных средств. Бои того времени характерны возросшей скоростью движения людей и выраженной очередностью применения тех или иных технических средств. В первой половине XIII в. пехота усилилась настолько, что стала производить самостоятельные операции и влиять на результат сражения. В целом в оружии того периода по-прежнему главенствуют средства ближнего боя, однако уже появились самострелы и камнеметы и приближается время резкого усиления метательной техники.

Среди предметов XII-XIII вв. почти полностью отсутствуют привозные, следовательно, потребность в оружии удовлетворялась на внутреннем рынке.[3]

Если XI столетие в развитии военной техники было периодом облегчения вооружения, то в последующее время начинается его постепенное утяжеление.
Появились глубокий шлем с полумаской и круговой бпрмицей, полностью закрывавшими лицо, массивная длинная сабля, тяжелый рыцарский меч с длинным перекрестьем и иногда увеличенным захватом рукояти для рубки двумя руками, массивная рогатина, кожаное или металлическое прикрытие коня. Об усилении защитного доспеха свидетельствует распространенный в XII в. прием таранного удара копьем. В процессе утяжеления оружия проявились уже нередко противоположные тенденции. С одной стороны, происходило медленное, но неуклонное увеличение веса и мощи защитных и наступательных средств, а с другой – выявилось стремление сделать оружие легким и пригодным для быстрого маневра и стремительной атаки. В результате появилось вооружение, казавшиеся воину достаточно надежным и безопасным и одновременно не слишком обременявшее его движения. Оружие нападения изготовляется с повышенной проникающей способностью, но пробить доспех становится все труднее, поэтому стали употребляться орудия, не столько предназначенные для проникновения в ткань, сколько для оглушения облаченного в железо противника. Входят в употребление средства локального дробления брони: булавы-клевцы, шестоперы.
Во всем этом проявилось соперничество наступательных и защитных средств; усовершенствование одного вело к преобразованию другого.

Различия в военном уборе средневековых уборе средневековых ратников нельзя истолковать в упрек культурному развитию какой-либо страны, нельзя использовать для доказательства превосходства русского или западного воина.
В создании своего военного потенциала народ проявляет такую граничащую с чудом находчивость, изобретательность и восприимчивость к чужим достижениям, которые в условиях древности кажутся просто неправдоподобными.
Использование или неиспользование тех или иных военно-технических устройств чаще всего находит оправдание в конкретно – исторической обстановке и совсем не свидетельствует об ущербности развития. Что касается сопоставления русской и западноевропейской военной техники, то здесь можно сказать следующее. B IX-X вв. в вооружении и военных приемах Руси и других европейских государств было много общего (преобладание, например, пехотной борьбы). Начиная с XI в. появляются различия, которые со стороны заключаются в существовании активной пехоты, массовом применении легкой кавалерии и средств быстротечной конной борьбы: луков и стрел, булав и кистеней.[4] Лишь в XIV-XV вв. отличия в боевой технике на востоке и западе
Европы станут значительными. По новому шло развитие боевого конского снаряжения. Первоначально оно во многом было скопировано с восточных образцов. В дальнейшем развитие конного дела все больше уклонялось в сторону европейского пути, что, однако, не исключало его устойчивого своеобразия. В целом военное дело великокняжеской Руси невозможно ни разобщить с западным миром, ни тем более ему противопоставить. Известная близость исторического развития крупных европейских государств отразилась на сходстве их вооружения. Так, например, эволюция меча (учитывая некоторые отклонения) в течении нескольких столетий была подчинена общеевропейскому стандарту. Можно отыскать немало общего в костюме, снаряжении, тактике феодальных воинов Восточной и Западной Европы. Одинаковыми еще в XII-XIII вв. были пики, шпоры, кольчатые доспехи, щиты, седла, самострелы, камнеметные машины, деления на тактические отряды (их количество и численность были, конечно, различны), приемы конного боя. Моментом, объединяющим военное дело Руси и Запада, было общее преобладание конницы с тяжеловооруженном всаднике – копьеносцем в качестве основной и главной боевой единицей.

Военной технике древности присущи большие различия в зависимости от ее социальной принадлежности. Технический арсенал страны определяли массовые изделия, наибольшие же усовершенствования шли в первую очередь по части рыцарского вооружения, где соседствовали и рядовые, и уникальные образцы.

Изменения военной техники X-XIII вв. очень часто заключались не в изобретении новых средств (хотя и это имело место), а в усовершенствовании уже существующих вещей. Новые формообразования в большинстве случаев возникали на основе бытовавших образцов.

Установлено, что развитие военной техники в конечном счете определяет тактику боя. Однако, анализ различных явлений, связывающих эволюцию техники и прогресс тактики, настолько сложен, что подчас весьма трудно определить, что в данной обстановке было исходным и первичным. Чем глубже в древность, тем сложнее и опосредственнее отношения боевой техники и тактики, и не всегда между ними открываются прямая связь и строгая причинность. Во всяком случае тактика в истории вооруженной борьбы средневековья играла значительную роль. Прогресс оружия, новое в его использовании скрыты в глубине сложных, подчас противоречивых и запутанных обстоятельствах.
Распространение кавалерийских пик и миндалевидных щитов связано, например, с процессом феодализации войска, приведшим к господству конных дружинных отрядов. Все это говорится к тому, чтобы подчеркнуть и обосновать большое значение тактического использования оружия в сложении и развитии его форм.
Рубка с коня привела к видоизменению рукояти меча, таранный удар копейщиков выделил пику, необходимость травмирования бронированного противника выдвинула шестопер и булаву с клювовидным выступом. В целом способ ведения боя сильно сказался на преобладании в домонгольской Руси орудий с колющей и рубящей функцией. С другой стороны, не приходится отрицать преобразующее значение технической базы. Достаточно вспомнить, что в период создания
Киевской Руси оружейное ремесло обеспечило перевооружение войска, что в свою очередь оказало огромное влияние как на способ ведения боя, так и на все последующее развитие военного искусства. Совершенствование копья, лука, щита, шпор и стремян оказало воздействие на тактику борьбы, ускорив выделение копейщиков и лучников. Распространение булав и кистеней активизировало бойца в тесной рукопашной схватке. Изобретение длинного мечевого перекрестья, а также сабельных гард круговой защиты руки открыло большие возможности манипулирования клинками в единоборстве. Улучшение защитного вооружения и внедрение закрытого шлема увеличили безопасность в период сближения ратей. Появление шпор с изогнутым шипом позволило более искусно управлять конем. В общем развитие раннесредневековой военной техники определило выдвижение средств ближнего боя как решающих для исхода вооруженной борьбы.

Киевская держава являлась одной из немногих европейских стран, где несходство и разнообразен в составе и подборе оружия были весьма разительными и контрастными. На Руси освоили западный меч и восточную саблю, европейское ланцетовидное копье и кочевническую пику, восточный чекан и меровингский скрамасакс, азиатский шлем и каролингские шпоры, ближневосточные кистени, булавы и северные ланцетовидные стрелы. Из перечисленных орудий войны некоторые нашли на Руси вторую родину и уже как русские изделия проникли к соседям. В составе отечественного вооружения уживались изделия различной тяжести и разных свойств: тяжелый меч и легкая сабля, массивные копья и легкие сулицы, облегченные чеканы и крупные походные топоры, почти невесомые стрелы и арбалетные болты. Как объяснить столь беспрецедентное по своей разнохарактерности соседство военных изделий и такие, например, несхожие явления, как существование легкой конницы и сильной пехоты. В решении данного вопроса пробовало силы не одно поколение оружиеведов и археологов. Направление поисков определилось более 100 лет назад. Все решение проблемы старое оружиеведение свело к участию Востока и
Запада в создании русской средневековой культуры. В специальной литературе возникли две историко – географические концепции. Одна связывала развитие военного дела с восточным, другая с западным воздействием. В зависимости от этого история русского оружия делилась на два периода: «норманнский», а затем «татарский». Разного рода чужеземные влияния рассматривались как свидетельство несостоятельности, слабости и даже упадка местного оружейного мастерства. Как уверяли одни, все выделывавшееся дома оружие «было рабским подражанием типам вооружения, соседних с нами народов». По мнению других,
«столкновение с Западом и с азиатскими конными толпами, политическая подчиненность своим восточным и западным завоевателям были причиной задержки и односторонности развития военного искусства». Столь же крайним кажется и высказанное в недавнее время мнение о превосходстве вооружения русского ратника над вооружением западно – европейского рыцаря. Речь идет, однако, о гораздо более сложном явлении, чем простое заимствование, задержка развития или самобытный путь, о процессе, который как нельзя представить космополитическим, так и нельзя уместить в национальных рамках.
Секрет состоял в том, что русское средневековое военное дело, а равно и боевая техника, вобравшие достижения народов Азии и Европы, не были только восточными, только западными или только местными. Русь была посредницей между Западом и Востоком, и киевскими оружейниками был открыт большой выбор военных изделий близких и дальних стран. Уже многоплеменный состав русской рати таил в себе возможности быстрого взаимообогащения техническими средствами. И отбор наиболее приемлемых видов оружия действительно происходил постоянно и активно. Трудность заключалась в том, что вооружение европейских и азиатских государств традиционно различалось: «Запад стремился к усовершенствованию данного образца до полного достижения намеченной цели, например, к непроницаемой броне, всесокрушающему мечу и т.п., не заботясь о соразмерности их силам сражающегося и условий боевой обстановки; Восток, же напротив, прежде всего заботился о том, чтобы вооружение ни в чем не стесняло и не слишком утомляло воина, и лишь в этих пределах практической применимости развивал боевые качества своего оружия до возможного совершенства». Это положение Э.Э. Ленца, если освободить его от недооценки практического умения западных оружейников, не устарело и поныне. Процесс усвоения русскими разнообразного оружия, протекавший среди полярных противоположностей, мало изучен, и его детали теряются в неизвестности. Ясно, однако, что создание военно – технического арсенала не сводилось к механическому накоплению импортированных изделий. Нельзя понимать развитие русского оружия кК непременное и постоянное скрещение или чередование одних только чужеземных влияний. Привозное оружие постепенно перерабатывалось и приспособлялось к местным условиям (например, мечи).
Наряду с заимствованием чужого опыта создавались и использовались собственные образцы копий, топоров, стрел, кистеней, мечей.

Русская военная техника создавалась в исключительно напряженной обстановке, вызванной крайностями ведения войны на два фронта. Киевской рати приходилось воевать на севере и северо – западе с тяжеловооруженным и относительно малоподвижным европейским противником, а на юге и юго – востоке с быстрыми и маневременными конными степняками. В течении первых веков существования феодальной Руси наиболее опасным участком борьбы был юг. Естественно, поэтому, что влияние военного искусства кочевников в эпоху первых русских князей весьма ощутимо. Киевские воины, знакомые с традиционными приемами европейского пешего боя, были вынуждены бороться с опасным врагом его же оружием и его же приемами быстротечной конной схватки. Можно сказать, что в искусстве ведения войны русские не переставали быть европейцами, но часто сражались как азиаты.
Разнохарактерные условия борьбы, а также социальные особенности развития привели к некоторому различию между северными землями с распространенным там пехотным оружием и южными районами с преобладанием средств кавалерийского сражения. Зональные особенности в вооружении и способах ведения боя были не настолько велики, чтобы существенным образом обособить или изменить орудия войны. Различия были подчас временными и сводились к большой распространенности того или иного оружия, например, топора на севере, копья на юге. Средства боевой техники по своим типам и формам были в общем едиными для всей древнерусской территории, чрезвычайно разнообразными и приспособленными для выполнения самых различных целей и задач. Силой обстоятельств они сочетали в себе черты Востока и Запада и в тоже время на фоне евразийского средневековья представляли нечто особенное.
В IX – XI вв. скалывается то неповторимое своеобразие русского военного искусства, которое на много столетий вперед определит пути его будущего развития. Надо только удивляться тому, что диалектически правильная оценка развития русского оружия, над которой так много думали ученые нового времени, была уже дана в самом конце средневековья. Замечательно просто и точно написал о своеобразии и особенностях русского оружия в своем трактате
«Политика» (1663 - 1666) книжник и гуманист Юрий Крижанич: «в способах ратного дела русские занимаем средние место между скифами (подразумеваются турки и татары) и немцами. Скифы особенно сильны только легким, немцы только тяжелым вооружением; мы же удобно пользуемся и тем и другим и достаточным успехом можем подражать обоим упомянутым народам, хотя и не сравняться с ними. Скифов мы превосходим в вооружении тяжелым, а легким близко к ним подходим; с немцами же совершенно наоборот. А потому против обоих мы должны употреблять обоего рода вооружение и создавать преимущество нашего положения». Существо дела почти не изменится, если отнести это высказывание ко времени Киевской Руси.

Таким образом, своеобразие древнерусской оружейной культуры, которую десятилетиями считали результатами влияния соседних народов, было порождено сложными историческими условиями и строилось на сочетании высокой восприимчивости и творческой самобытности.

В истории восточно – европейской военной техники русское оружейное дело сыграло глубоко прогрессивную роль: оно оказало мощное воздействие на ряд местных племен и народов. Многие нерусские земли, вошедшие в состав
Киевского государства, теряют былую замкнутость и изолированность, происходит ломка старых порядков и ускорение общественно – исторических процессов, вместе с тем исчезают исторические, державшиеся веками формы оружия (например, неуклюжие колуновидные топоры). Новые военные средства мечи, копья, топоры и др. )распространяются из центральных русских районов к побережью финского залива, в Юго – Восточное Приладожье, на муромщину и рязанщину, в суздальское Ополье и всюду приводит к отказу от старых образцов. В итоге иноязычные племена и группы, втянутые в орбиту русской государственности, познакомились и получили технически передовое и наиболее современное вооружение.

Во второй половине X в. самостоятельность русского оружейного ремесла окрепла настолько, что оно оказалось в состоянии влиять не только на окраины и иноплеменные земли, но и на более далеких европейских соседей.
Русские мечи, наконечники ножен, мечей и сабель, чеканы и секиры, шлемы, позднее булавы, кистени и другие виды оружия проникли в Северную и
Центральную Европу и вызвали там местные подражания. На территории от Волги до Прибалтики происходили военно – технические преобразования, имевшие общеевропейское значение. Не без влияния русского клинкового производства по всей Северной и Центральной Европе произошла переработка франкского меча и распространились рукояти новых форм. Русь приняла участие в создании необходимых для конной рубки мечей с искривленными навершием и перекрестьем. Прямым воздействием русского ремесла объясняется появление в
Прибалтике с XI в. однолезвийных сабель – мечей, а в Волжской Болгарии с
XII – XIII вв. сабельных гард круговой защиты руки. В Киеве был выработан наконечник ножен меча с «восточной» пальметкой, перенятый всеми североевропейскими меченосцами. Орнаментальные мотивы, встреченные в отделке Киевского оружия, обнаружены на изделиях Дании, Швеции, острова
Сааремаа. Русские дружинники ходили в золоченых сферо – конических шлемах.
Эту моду заимствовали феодалы Венгрии, Польши. Викинги усвоили чекан и конический шлем, который они получили в Киевском государстве. Русь была крупнейшим поставщиком европейского оружия на Восток и сама торговала с
Волжской Булгарией, Хорезмом, Арабским халифатом, а также с Чехией,
Венгрией, Польшей, славянским Поморьем, странами Прибалтики, Швецией.
Известно, как высоко ценились на восточных рынках мечи и панцири, привозимые из русских земель[5], а в далекой Франции знали «добрые кольчуги, сделанные на Руси ». Особенной мощью русская военная техника достигла во второй половине XII – первой половине XIII вв. Темп ее развития убыстряется: каждые 50 лет появляется комплекс новых формообразований. В этот период (особенно к его концу) на Руси появляется ряд новинок международного класса. Некоторые из таких изделий являются по находками древнейшими в Европе. Таковы шестоперы, наручь, крюк для натягивания арбалета, кольчуги с плоскими кольцами, конская маска, шпоры с пластинчатым козырьком, шпоры с колесиком. Изобретательность местных оружейников, безусловно, обогащала развитие военного дела не только в Восточной Европе.

Соприкосновение киевских дружин с печенежской ордой показало всю опасность военной угрозы со стороны степей. Сказалось это и технически. В раннекиевский период восточная сабля, кистени, булавы, шлемы, стрелы, пики, топоры – чеканы, снаряжение всадника и приемы конного боя были восприняты или оказали воздействие на формы и состав русского оружия и тактику его использования. Однако в следующий период положение изменилось. За последнее время накапливается все больше фактов, свидетельствующих о проникновении русских боевых средств в среду кочевников. Половцы, торки, берендеи не довольствуясь захватом на поле боя, начинают, очевидно, заказывать и покупать продукции киевских оружейников. При раскопках курганов поросских черных клобуков обнаружено много русского оружия и другой утвари.
Оказалось, что кочевники приобретали русские шлемы, сабли, кистени и булавы, стремена, седла, возможно, кольчуги и узды. Притягательность русских военных изделий в период высоко развитой городской культуры не удивительна. Постоянный спрос на эти предметы объясняется тем, что ремесло у кочевников вообще развито слабее, чем у земледельцев, поэтому и вооружены они были как правило, хуже своих оседлых соседей. Таким образом, каким бы многообразным ни казался процесс создания древнерусской оружейной культуры, он привел к возникновению неповторимого по своим особенностям мира военных средств и его нельзя представить без сложных взаимоотношений Руси, Запада и
Востока.

Первая половина XIII в. застала Русь на новом военно-техническом подъеме, который был прерван монгольским вторжением 1237 – 1241 гг.
Последовательное развитие русского военного дела было нарушено. В жизни русских земель это время отмечено ужасающей военной катастрофой.
Бесконечные воины периода феодальной раздробленности сопровождались нередко серьезными опустошениями и бедствиям, обескровливали и тормозили развитие общества, но не настолько, чтобы вызвать его регресс. Монгольские полчища впервые за несколько истекших столетий принесли миру новую войну, основанную на тотальном уничтожении целых народов и их культуры. Звериная жестокость завоевателя превосходила все, что видели или слышали современники – азиаты, европейцы. Ступив на землю Руси, монголы одно за другим громили княжества и города, превращая их буквально в пустыню.
Ожесточенные яростным сопротивлением захватчики, особенно в центральных и южных районах, поголовно истребляли все население. Монголы, стоявшие на весьма низкой ступени общественного и хозяйственного развития, не совершили переворота в военном деле и не были изобретателями новых боевых средств. Их успехи объясняются другими причинами. Монгольский воин, с детства привыкший к коню и натренированный к лучной стрельбе был хорошо подготовлен к далеким походам и упорным боям. Не приходится отрицать высокого воинского умения монголов, опасных и ловких в наступлении и обороне. Армия завоевателей во время европейских походов насчитывала 100 – 150 тысяч человек[6]. Монголы не знали феодальной неразберихи и могли сосредоточить в отдельном месте мощный кулак сил. Можно предположить, что в сражении с войсками отдельных русских княжествах они обладали 10 – 30 кратным численным перевесом.
Монголы, испытавшие недостаток в железе и в оружейных мастерах, воспользовались военной техникой покоренных более культурных народов
(специальное монгольское оружие неизвестно), а приемы их полевого боя являлись типичными для азиатских кочевников.

Для русских война против поработителей сопровождалась невиданным героизмом и кровопролитием, но она способствовала ускоренному развитию техники и тактики. В эти бедственные для народа года на первое место выдвигается не полевая, а крепостная война. Сильно повысилось значение боя на расстоянии. Новые военные приемы и выразились в массовом применении метательной и осадной техники: луков и стрел, арбалетов, камнеметных машин.
При этом учитывались слабости противника: боязнь орудий прицельной дальнобойной борьбы (арбалета и крепостного самострела), нежелание осаждать хорошо укрепленные города, неспособность действовать малыми силами. Учтем при этом, что русские дружинники были вооружены, очевидно, не хуже, а лучше и разнообразнее татаро – монгол.

Усиление метательной техники отнюдь не означало, что оружие ближнего боя стало второстепенным. Копья, мечи, сабли, топоры как средства конного и пешего боя сохранили свое значение, правда, их употребление, особенно в условиях крепостной войны, было возможным и эффективным главным образом в конце сражения. В дальнейшем, когда Русь несколько оправится после разгрома, значение полевых битв и средств ближнего боя сильно возрастет.

Монгольское нашествие губительным образом отразилось на состоянии оружейного ремесла. Мастера были уничтожены или угнаны в неволю, некоторые формы вооружения исчезают вовсе. Наметился культурный разрыв с Центральной и Западной Европой, вместе с тем усиливается общая ориентализация русского военного дела. Понадобятся усилия многих военных мастеров, чтобы восстановить и развить военно-технический потенциал страны. Страшные последствия монгольского периода подорвали и замедлили, но не остановили развития русского вооружения. Многое из того, что было открыто, создано и использовано в домонгольский период, сохранится и перейдет к Московской
Руси.

Кольчуги и панцири

Славяне VI в, по отзыву Прокопия, еще не имели защитной одежды.
Первые упоминания о доспехе относятся к началу VII в. Распространение доспеха начинается с моменте организации войска и государства.
Предохранительное вооружение появляется там, где создается феодальная власть и строятся ее замки. Доспех становится важнейшим атрибутом военной культуры, показателем ремесленного мастерства и даже жизнестойкости народа.

Точно и образно назначение кольчуги отметил Бируни: «Кольчуги предназначены для посрамления оружия врага в бою, они защищают от того, чем действуют противники, и от ударов, срубающих голову»[7]. Отличные технические и предохранительные свойства, гибкость и непроницаемость обеспечили кольчугам широкое распространение и популярность. На территории
Древней Руси в ста археологических комплексах найдено около 112 кольчуг IX
– XIII вв. (40 целых, остальные в обрывках и обломках).[8] Ни одна из европейских стран не обладает для IX – XIII вв. столь значительными материалами.

Первые отчетливые свидетельства об отечественных кольчугах[9] относятся к начальной поре раннефеодальной государственности. С укрепление новой военной организации на передний план выдвигаются дружинники
«железоносцы»,[10] облаченные в шлемы и кольчуги. Первое дошедшие до нас сообщение о тяжеловооруженных воинах Игоря приурочено к 941 г., а тремя годами позже гвардейцы этого князя клянутся своим оружием (среди которого были и брони) при заключении мира с греками[11].

Вообще, кольчуги на территории Древней Руси обнаруживаются необычно рано, а именно в погребениях VIII – IX вв. Древнейшей датированной находкой этого периода, найденной с монетаит VIII в., считалось кольчуга из захоронения на р. Осколе[12] воронежской области. Обрывки кольчуг оказались также в погребениях Княжного Села Новгородской области и села Волынцево
Сумской области среди таких женских вещей, как бусы, височные кольца, спиральные пронизки. В этих комплексах нет оружия и части кольчужной ткани
(10 – 40 колец) представляли, очевидно, мужской заупокойный дар. В самих военных захоронениях кольчуга появляется лишь в X в., но в этот период приблизительно в 7 смоленских и черниговских курганах[13] кольчужные колечки оказались среди типично женского инвентаря. Очевидно, это олицетворяло супружеское почетное приношение. Кольчуги X в. происходят из
23 археологических комплексов и лучше известны не по женским погребениям, а по прославленным могилам вождей всадников в Гноздове, Киеве, Чернигове и
Плеснеске. Полные доспехи (включая шлемы) полагались, видимо, самым богатым и знатным, из чего, однако не следует, что они и в действительности были большой редкостью. Большинство образцов найдено в скипевшихся перегорелых кусках (из трупосожжений); покрой и технику распознать трудно. Сами кольца откованы из железной проволоки и в поперечнике достигают 7 – 9 и 13 – 14 мм, а по толщине не превышают 1.5 – 2 мм.

В нескольких дружинных курганах Тимирева, Гнездова и Шестовиц найдены миниатюрные инструменты: зубилы, наковальни, шилья, молотки, клещи, бруски, которые могли применяться, как писал Б.А. Рыбаков, при выделке кольчуг.

Вообще – кольчуга древнее ассирийское или иранское изобретение. В
Европе кольчугу употребляли кельты, особенно римляне. Она, как полагали, исчезла с гибелью империи. По мнению оружиеведов прошлого века, кольчуга вторично появилась в Европе лишь около 1150 г., после того как крестоносцы узнали и оценили этот вид доспехов на мусульманском Востоке. Однако, как показали последние исследования, раннесредневековая кольчуга берет свое начало в эпоху великого переселения народов (находки этого доспеха в ряде европейских мест датируются римским временем). Оказалось, что в послеримский период кольчуга не только не исчезла, но активно распространилась по всей Европе.

С развитием феодального войска броня становится необходимым защитным средством как профессионального воина, так и самостоятельного горожанина, купца и ремесленника.

Доспех повлиял на военные строи и тактику. Выделившиеся в X в. тяжеловооруженные воины веком позже составили постоянное ядро войска. Эта прослойка воинов известна, в частности, по случайному упоминанию в
Ипатьевской летописи. Под 1146 г. в ней помещено известие об участии в междукняжеской борьбе Белозерских дружинников, названных необычно –
«бернистец». В одной из более поздних летописей слово заменено на «броник».
Кольчуга упоминается не менее 15 раз в летописных сообщениях XII – XIII вв.

Об истории кольчуги удельной Ру