Николай II: реформы или революция » Рефераты: скачать бесплатно рефераты на любую тему.

Николай II: реформы или революция

План: стр.
Вступление

I. Начало царствования Николая II

1) «Бессмысленные мечтания» либералов

2) Проекты решения крестьянского вопроса

6 а) «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности».

(С.Ю. Витте)

6 б) Редакционная Комиссия МВД

8 в) Царский манифест от 6.02.1903 г. (В.К. Плеве)

3) Внешнеполитические инициативы царя

4) Попытки уступок. «Осенняя весна» Святополк-Мирского

II. Николай II и первая русская революция

1) «Кровавое» воскресенье

2) Маневры власти

3) «Булыгинская Дума»

4) «Манифест 17 октября»

5) Николай II и Государственная Дума

23 а) «Первая российская конституция»

23 б) I Государственная Дума

III. Успокоение и реформы

IV. Думская монархия

V. Николай II и Первая мировая война

VI. Февральская революция и отречение Николая

36
Заключение

Вступление

Человечество всегда будет мучить вопрос: Что же произошло в России в семнадцатом? Является ли Николай II виновником или жертвой?

Начиная писать реферат, я поставила перед собой задачу через деяния
Императора Николая II разобраться, справедливо ли его обвиняли в том, что он был виновником всех трагедий, происходивших в России в период его правления. Современники видели в нем хорошего семьянина, но не очень хорошего правителя. Вот, что говорили о нем его современники:
А.Ф. Кони (известный судебный деятель): «Трусость и предательство прошли красной нитью через всю его жизнь, через все его царствование, и в этом, а не в недостатке ума или воли, надо искать некоторые из причин того, чем закончилось для него и то, и другое».
П.Н. Милюков (лидер партии кадетов): «Николай II был, несомненно, честным человеком и хорошим семьянином, но обладал натурой крайне слабовольной…
Николай боялся влияния на себя сильной воли. В борьбе с нею он употреблял то же самое, единственное доступное ему средство - хитрость и двуличность».

Для написания реферата я использовала многие книги, но подробнее я остановлюсь на некоторых из них:
С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II». В этой книге материал изложен последовательно, может быть, не очень подробно, но в ней я нашла всю необходимую информацию, которой нет в других изданиях.
Жильяр «Император и его семья». В этой книге самый близкий человек семьи -
Жильяр - воспитатель рассказывает о Николае II то, чего не могли знать и видеть другие люди.
Однако при написании реферата я использовала учебник 10 класса по истории.
Многие события в этом учебнике изложены так, как ни в одной другой книге.
Например, я взяла из этого учебника материал о создании Конституции.
Само же название реферата я взяла из книги Шацилло Ф.К., которая так и называется: «Николай II: реформы или революция».

I. Начало царствования Николая II

1. «Бессмысленные мечтания» либералов

Александр III умер неожиданно, 20 октября 1894 года. Взоры либеральной общественности с надеждой обратились на его сына и наследника. От нового императора Николая II ждали, что он изменит консервативный курс отца и вернется к политике либеральных реформ деда - Александра II. Общество напряженно следило за высказываниями молодого царя, выискивая в них малейший намек на поворот в политике. И если становились известными слова, которые хоть в какой-то степени можно было истолковать в либеральном смысле, они сразу же подхватывались и горячо приветствовались. Так, либеральная газета «Русские ведомости» хвалила ставшие достоянием гласности заметки царя на полях доклада о проблемах народного просвещения. В заметках признавалось неблагополучие в данной сфере. В этом увидели признак глубокого понимания царем проблем страны, признак его намерения приступить к реформам.

Хвалебными отзывами, призванными как бы деликатно подтолкнуть нового царя на путь реформ, общественность не ограничивалась. Земские собрания буквально завалили императора приветственными обращениями - адресами, в которых, наряду с выражением любви и преданности, содержались и очень осторожные пожелания политического характера.

Вопрос о конституции, о реальном ограничении самодержавной власти в обращениях земств к императору не ставился. Скромность и умеренность пожеланий общественности объяснялась уверенностью в том, что новый царь не замедлит пойти навстречу велениям времени.

Все с нетерпением ждали, что ответит обществу новый император. Повод для первого публичного выступления представился царю скоро. 17 января 1895 года по случаю бракосочетания государя был объявлен торжественный прием депутаций от дворянства, земств, городов и казачьих войск. Большой зал был полон. Сквозь почтительно расступившихся депутатов прошел невзрачный гвардейский полковник, сел на трон, положил на колени фуражку и, опустив в нее глаза, стал что-то невнятно говорить.

«Мне известно, - скороговоркой бормотал царь, - что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления; пусть все знают, - и тут Николай попытался добавить металла в голосе, - что я буду охранять начала самодержавия так же твердо неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель»1.

2. Проекты решения крестьянского вопроса

а) «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности». (С.Ю.
Витте)

В январе 1902 г. государь принял важное принципиальное решение, чтобы сдвинуть с мертвой точки аграрный вопрос. 23 января было утверждено положение об Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности.
Это учреждение имело целью не только выяснить нужды сельского хозяйства, но и подготовить «меры, направленные на пользу этой отрасли народного труда».

Под председательством министра финансов С.Ю. Витте - хотя он и был всегда далек от нужд деревни, - при ближайшем участии Д.С. Сипягина и министра земледелия А.С. Ермолова, это совещание состояло из двадцати сановников, причем наряду с членами Государственного Совета был привлечен и председатель Московского общества сельского хозяйства, князь А.Г. Щербатов.

В первом же заседании, 2 февраля, были определены рамки работ. С.Ю.
Витте указал, что совещанию придется коснуться и вопросов общегосударственного характера, за разрешением которых затем надо обратиться к государю. Д.С. Сипягин отметил, что «многие из вопросов, существенных для сельскохозяйственной промышленности, не должны, однако, разрешаться исключительно с точки зрения интересов сельского хозяйства»2; возможны иные, общегосударственные соображения.

Затем совещание решило обратиться к заинтересованным кругам населения с запросом о том, как они сами понимают свои нужды. Такое обращение было смелым шагом; в отношении интеллигенции оно едва ли могло дать практические результаты. Но в данном случае вопрос задавался не городу, а деревне - тем слоям населения, дворянам и крестьянам, в лояльности которых государь был убежден.

Во всех губерниях Европейской России были учреждены губернские комитеты по выяснению нужд сельскохозяйственной промышленности. Затем были также организованы комитеты на Кавказе и в Сибири. По всей России было образовано около 600 комитетов.

Летом 1902 г. приступили к работам местные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности - сначала губернские, потом уездные.
Работа была поставлена в широкие рамки. Рассылая уездным комитетам перечень вопросов, по которым желательно было иметь ответы, Особое совещание отмечало, что оно «не имело в виду стеснить суждения местных комитетов, так как этим последним будет поставлен общий вопрос о нуждах сельскохозяйственной промышленности, дающий им полный простор в изложении своих взглядов».

Ставились самые различные вопросы - о народном образовании, о реорганизации суда; «о мелкой земской единице» (волостном земстве); о создании той или иной формы народного представительства.

Работы уездных комитетов закончились в начале 1903 г.; вслед за тем губернские комитеты подводили итоги.

Каковы же были итоги этой большой работы, этого обращения к сельской
России? Труды комитетов занимали много десятков томов. Можно было найти в этих трудах выражение самых различных взглядов; интеллигенция, более подвижная и активная, поторопилась извлечь из них то, что казалось ей политически благоприятным для нее. По всем вопросам об «основах правопорядка», о самоуправлении, о правах крестьян, о народном образовании, из суждений комитетов было извлечено все, что соответствовало направлению составителей; все несогласное было либо отброшено, либо вкратце отмечено, как уродливые исключения.

Выводы комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности были в значительной мере затушеваны печатью: они не соответствовали взглядам, господствовавшим в обществе. Они и для правительства явились некоторой неожиданностью. б) Редакционная комиссия МВД.

Материал, собранный местными комитетами, был опубликован в начале 1904 года. На основании этого материала Витте и составил свою «Записку по крестьянскому вопросу». Он настаивал на упразднении особых сословных органов суда и администрации, отмене особой системы наказаний для крестьян, на устранении всех ограничений свободы передвижения и выбора рода занятий, а главное - на предоставлении крестьянам права на свободное распоряжение своим имуществом и на выход из общины вместе со своим общинным наделом, превращающимся в личную собственность крестьянина. Насильственного разрушения общины Витте отнюдь не предлагал.

Но еще в конце 1903 года свои прямо противоположные рекомендации представила так называемая Редакционная Комиссия МВД, учрежденная в июне
1902 года с согласия царя министром внутренних дел В.К. Плеве для
«редактирования» существующего законодательства о крестьянах. В традиционном патриархальном укладе жизни крестьян Комиссия видела залог их приверженности самодержавию. Это для Комиссии было куда важнее экономической целесообразности. Поэтому предлагалось охранять сословную обособленность крестьянства, удалить надзор за ним со стороны властей, не допускать перехода земли в личную собственность и свободной торговли ею. В качестве уступки духу времени выдвигалось самое общее пожелание «принять меры по облегчению выхода из общины умственно переросших ее крестьян». Но тут же следовала оговорка, что во избежание распространения в деревне взаимной вражды и ненависти выход из общины допустим лишь с согласия большинства ее членов.

в) Царский Манифест от 6.02.1903 г. (В.К. Плеве)

Редакционная Комиссия МВД была намеренно создана в противовес «Особому совещанию» Витте. В.К. Плеве вообще был главным противником Витте в правительственных округах. Он был назначен на место убитого 2 апреля 1902 года Д.С. Сипягина.

В противостоянии с Витте Плеве одержал победу. В августе 1903 года министр финансов вынужден был уйти в отставку. Вместо одного из ключевых министерств Витте получил чисто церемониальный и никак не влияющий на реальную политику пост председателя Комитета министров. Труды возглавлявшегося им «Совещания» оставались без последствий.

Николай II явно склонялся к политике, предлагавшейся Плеве. 6 февраля
1903 года, в день рождения своего «незабвенного родителя», император подписал Манифест, готовившийся почти год. В нем говорилось, «смута, посеянная отчасти замыслами, враждебными государственному порядку, отчасти увлечением началами, чуждыми русской жизни, препятствует общей работе по улучшению народного благосостояния». Подтвердив свой обет «свято блюсти вековые устои державы Российской», царь одновременно предписывал властям неуклонно соблюдать заветы веротерпимости и заявлял о предстоящем пересмотре законов, «касающихся сельского состояния», об участии в этом пересмотре «лиц, пользующихся доверием общества». Но местным комитетам
«Особого совещания» предписывалось положить в основу трудов своих
«неприкосновенность общинного строя крестьянского землевладения». Манифест говорил лишь о временном изыскании способов к облегчению выхода из общины отдельных крестьян и о принятии безотлагательных мер к отмене стеснительной для крестьян круговой поруки. Последнее и было единственной практической мерой, обещанной в Манифесте.

3. Внешнеполитические инициативы царя

Русское правительство в декабре 1898 г. разработало ноту, основанную на опыте последних месяцев и сводившую общие предложения ноты 12 августа к нескольким конкретным пунктам.

«Несмотря на проявившееся стремление общественного мнения в пользу всеобщаго умиротворения, — говорилось в этой ноте, — политическое положение значительно изменилось в последнее время. Многие государства приступили к новым вооружениям, стараясь в еще большей мере развить свои военные силы.
Естественно, что при столь неопределенном порядке вещей нельзя было не задаться вопросом о том, считают ли державы настоящую политическую минуту удобной для обсуждения международным путем тех начал, кои изложены были в циркуляре от 12 августа...

Само собою, разумеется, что все вопросы, касающиеся политических соотношений государств и существующего на основании договоров порядка вещей, как и вообще все вопросы, кои не будут входить в принятую кабинетами программу, будут подлежать безусловному исключению из предметов обсуждения конференции»3.

Успокоив, таким образом, опасения Франции и Германии насчет возможности постановки политических вопросов, русское правительство выдвигало следующую программу:

1. Соглашение о сохранении на известный срок настоящего состава сухопутных и морских вооруженных сил и бюджетов па военные надобности.

2. Запрещение вводить новое огнестрельное оружие и новые взрывчатые вещества.

3. Ограничение употребления разрушительных взрывчатых составов и запрещение пользоваться метательными сна ряда ми с воздушных шаров.

4. Запрещение употреблять в морских войнах подводные миноносные лодки
(тогда еще только производились с ними первые опыты).

5. применение Женевской конвенции 1864 г. к морской войне.

6. Признание нейтральности судов и шлюпок, занимающихся спасением утопающих во время морских боев.

7. Пересмотр деклараций 1874 г. о законах и обычаях войны.

8. Принятие начала применения добрых услуг посредничества и добровольного третейского разбирательства; соглашение о применение этих средств; установление единообразной практики в этом отношении.

В этой ноте первоначальная основная идея сокращения и ограничения вооружений уже оставалась только «первым пунктом» наряду с другими предложениями.

Русская программа для мирной конференции была таким образом сведена к нескольким положениям, вполне конкретным. Местом ее созыва была избрана
Гаага, столица Голландии, одной из наиболее «нейтральных» стран (и в то же время не официально «нейтрализованной», как Швейцария и Бельгия).

Для того чтобы обеспечить участие всех великих держав, пришлось согласиться на то, чтобы не приглашать африканские государства, а также римскую курию. Не были приглашены также государства средней и южной
Америки. В конференции приняли участие все двадцать европейских государств, четыре азиатских и два американских.

Гаагская мирная конференция заседала с 18(6) мая по 29(17) июля 1899 г. под председательством русского посла в Лондоне, барона Стааля.

Борьба велась на ней вокруг двух пунктов — ограничения вооружений и обязательного арбитража. По первому вопросу прения состоялись в пленарном заседании первой комиссии (23, 26 и 30 июня).

«Ограничения военнаго бюджета и вооружений — главная цель конференции,
— говорил русский делегат барон Стааль. — Мы не говорим об утопиях, мы не предлагаем разоружения. Мы хотим ограничения, остановки роста вооружений»4.
Военный представитель России, полковник Жилинский, предложил: 1) обязаться не увеличивать в течение пяти лет прежнего количества войск мирного времени, 2) точно установить это число, 3) обязаться в течение того же срока не увеличивать военные бюджеты. Капитан Шеин предложил на трехлетний срок ограничить морские бюджеты, а также опубликовать все данные о флотах.

Несколько государств (в том числе Япония) сразу заявили, что еще не получили инструкций по этим вопросам. Непопулярную роль официального оппонента взял на себя германский делегат, полковник Гросс фон Шварцгоф. Он иронически возражал тем, кто говорил о непосильных тяготах вооружения.

Вопрос был передан в подкомиссию из восьми военных, которая, за исключением русского делегата Жилинского, единогласно признала, что 1) трудно даже на пять лет закрепить численность войск, не регулируя одновременно другие элементы национальной обороны, 2) не менее трудно регулировать международным соглашением другие элементы, разные в разных странах. Поэтому, к сожалению, русского предложения принять нельзя. Что касается морских вооружений, то делегации сослались на отсутствие инструкций.

Страстные споры возбудил еще только вопрос об арбитражном суде.
Германская делегация заняла в этом вопросе непримиримую позицию.

Компромисс был найден путем отказа от обязательности арбитража.
Германская делегация согласилась, в свою очередь, на учреждение постоянного суда. Вильгельм II, впрочем, считал и это большой уступкой, сделанной им государю. То же высказали и государственные деятели других стран.

Русское общественное мнение до окончания Гаагской конференции, проявляло довольно слабый интерес к этому вопросу. Преобладало, в общем, сочувственное отношение, с примесью скептицизма и некоторой иронии.

Гаагская конференция 1899 г. сыграла, однако, свою роль в мировой истории. Она показала, насколько далеко в тот момент было до общего замирения, насколько непрочно было международное затишье. Она в то же время поставила на очередь вопрос о возможности и желательности международных соглашений для обеспечения мира.

4. Попытки уступок. «Осенняя весна» Святополк-Мирского

Выступление земского съезда ставило Святополк-Мирского как министра царского правительства в крайне неудобное положение. Получалось, что при его попустительстве произошло неслыханное по понятиям царя нарушение существующих норм и посягательство на основы существующего строя. 21 ноября
Мирский послал царю письмо с просьбой об отставке. На следующий день на аудиенции у Николая он заявил, что в России не существует элементарной законности и защищенности граждан и что если не пойти навстречу вполне естественным требованиям либеральных реформ, то будет революция. Николай вновь высказал свое известное мнение, что «перемены хотят только интеллигенты, а народ этого не хочет», но отставку министра все же не принял.

Мирский продолжал гнуть свою линию. В начале декабря он подал царю проект указа, поручающего Комитету министров разработать законопроекты о некотором расширении свободы слова и печати, веротерпимости и местного самоуправления, о некотором ограничении применения чрезвычайных законов, об упразднении некоторых стеснений по отношению к инородцам. Должна была быть продолжена работа над проектами некоторого расширения прав крестьян. В последнем пункте невнятно говорилось о намерении в дальнейшем привлечь выборных от населения к участию в предварительной разработке законопроектов перед поступлением их на рассмотрение Государственного Совета и монарха.
Однако об ограничении законодательной власти царя не говорилось ничего.
Таким образом, программа Святополк-Мирского, вроде бы идя навстречу пожеланиям общества, как бы умеряла и в значительной степени выхолащивала требования земского съезда. Но даже эта сверхосторожная программа показалась Николаю II недопустимо радикальной.

На обсуждении проекта в правительстве царь отмалчивался. Это было расценено министрами как знак согласия. Но вот 12 декабря был опубликован
Указ, громко названный «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка»5. Указ настаивал на «непременном сохранении незыблемости основных законов империи», т. е. самодержавия в его нетронутом виде.

Одновременно было опубликовано «правительственное сообщение», осуждавшее земский съезд наравне с банкетной кампанией и уличными демонстрациями как попытку вызвать смуту и направить Россию по пути, чуждому ее народному духу.

Если Указ воспринимался значительной частью либеральной общественности как пощечина, то «Сообщение» воспринималось уже как пинок жандармского сапога. «Изумительным по бестактности» назвал его правый либерал Маклаков, расценивший сам Указ, в общем, положительно.

Святополк-Мирский вновь заявил о намерении уйти в отставку.

II. Николай II и первая русская революция

1. «Кровавое» воскресенье

Девятое января был «политическим землетрясением» - началом русской революции.

На улицы 9 января вышло около 140 тыс. человек. Рабочие шли с женами и детьми, празднично одетые. Люди несли иконы, хоругви, кресты, царские портреты, бело-сине-красные национальные флаги. У костров грелись вооруженные солдаты. Но никто не хотел верить, что в рабочих будут стрелять. Царя в тот день в городе не было, но они надеялись, что государь приедет, что бы лично принять петицию из их рук.

Люди в процессиях пели молитвы, впереди двигались конные и пешие полицейские, расчищая идущим дорогу. Шествие напоминало крестный ход.

Вот одна из колонн натолкнулась на цепочку солдат, преграждавших ей путь к Зимнему дворцу. Все услышали пение рожка горниста, а вслед за этим раздались выстрелы. Упали на землю раненые и убитые... Один из полицейских офицеров, сопровождавших шествие, воскликнул: «Что вы делаете? Почему вы стреляете в религиозную процессию? Как вы смеете стрелять в портрет государя!?». Грянул новый залп, и на землю упал и этот офицер... Под выстрелами гордо стояли только люди, державшие образа и портреты. Г. Гапон рассказывал: «Старик Лаврентьев, нёсший царский портрет, был убит, а другой, взяв выпавший из его рук портрет, также был убит следующим залпом»6.

Такие сцены разыгрывались во многих местах города. Некоторые рабочие всё же проникли сквозь заслоны к Зимнему дворцу. Если в других районах города солдаты просто молча выполняли команды, то у Зимнего толпе удалось вступить с ними в споры. Однако скоро выстрелы прогремели и здесь. Так закончился день, который назвали «кровавым (или «красным») воскресеньем».

По официальным данным, погибли 130 человек и около 300 получили ранения.
По другим сведениям, число погибших достигало 200, раненых — 800 человек.
«Полиция отдала распоряжение не отдавать трупы родственникам, — писал жандармский генерал А. Герасимов. — Публичные похороны не были разрешены. В полной тайне, ночью, убитые были преданы погребению».

Г. Гапон с отчаянием воскликнул сразу после расстрела: «Нет больше Бога, нету больше царя».

Спустя несколько часов священник составил новое обращение к народу.
Николая II он называл теперь «зверем-царём». «Братья товарищи-рабочие, — писал Г. Гапон. — Невинная кровь всё-таки пролилась… Пули царских солдат… прострелили царский портрет и убили нашу веру в царя. Так отомстим же, братья, проклятому народом царю и всему его змеиному отродью, министрам, всем грабителям несчастной русской земли. Смерть им всем!»7 9 января 1905 года считается днем рождения первой русской революции.

2. Маневры власти

Годы революционной пропаганды не смогли бы сделать столько для подрыва авторитета существующей в России власти, сколько сделал расстрел 9 января.
То, что произошло в этот день, разбило вдребезги традиционные представления народа о царе как о защитнике и покровителе. Возвращавшиеся с залитых кровью улиц столицы в отделы «Собрания» угрюмые люди топтали портреты царя и иконы, плевки в них. «Кровавое воскресенье» окончательно столкнуло страну в революцию.

Первые отчаянные, хотя и разрозненные, вспышки ярости рабочих произошли уже во вторую половину дня 9 января и вылились в разгромы оружейных лавок и попытки строительства баррикад. Даже Невский оказался перегорожен стащенными отовсюду скамейками. 10 января остановились все 625 предприятий столицы. Но следующие несколько дней город был во власти казачьей расправы и полицейского произвола. Казаки бесчинствовали на улицах, избивали прохожих без всякого повода. Шли обыски на частных квартирах, в редакциях газет, помещениях общественных организаций, аресты подозреваемых. Искали доказательства широкого революционного заговора. Гапоновское «Собрание» было закрыто.

11 января был учрежден новый пост генерал-губернатора Петербурга с чрезвычайными, по сути диктаторскими полномочиями. Николай II назначил на него Д.Ф. Трепова. В начале января он демонстративно ушел с должности московского обер-полицмейстера, дерзко заявив, что не разделяет либеральных взглядов министра внутренних дел.

В действительности никаких определенных взглядов у Трепова не было просто потому, что в политике он совершенно не разбирался. Поэтому в дальнейшем, столкнувшись с разгулявшимся океаном революции и убедившись, что единственная хорошо ему знакомая команда «руки по швам!» здесь не работает, он кидался в самые противоположные крайности и временами высказывал весьма левые предложения. Начал он, однако, с запрета ресторанам сдавать залы под политические банкеты.

Забастовка пошла на убыль. Рабочие столицы некоторое время пребывали в состоянии подавленности и оцепенения. Но это состояние быстро прошло, чему вновь посодействовала царская власть. 19 января Николай II по совету
Трепова принял наспех организованную бывшим обер-полицмейстером «рабочую делегацию». По заранее составленным спискам полиция и жандармы хватали наиболее «благонадежных» рабочих, указанных предпринимателями, обыскивали, переодевали и увозили в Царское Село. Этой тщательно отобранной шутовской
«делегации» и зачитал по бумажке российский император свою суровую оценку случившегося:

События 9 января гулким эхом отозвались по стране. Уже в январе в 66 городах России бастовало свыше 440 тысяч человек — больше, чем за 10 предшествующих лет вместе. В основном это были политические стачки в поддержку петербургских товарищей. Русских рабочих поддержал пролетариат
Польши и Прибалтики. В Таллинне и Риге произошли кровавые столкновения забастовщиков с полицией8.

Пытаясь, все же загладить впечатление от случившегося, царь поручил сенатору Н.В. Шадловскому созвать комиссию «для безотлагательного выяснения причин недовольства рабочих в городе Санкт-Петербурге и изыскания мер к устранению таковых в будущем». В состав комиссии должны были войти представители хозяев и выборные от рабочих.

Но комиссия так и не смогла приступить к работе. Среди выдвинутых рабочими выборщиков большинство оказались социал-демократами, изначально охарактеризовавшими комиссию Шидловского как «комиссию государственных фокусов», предназначенную для надувательства рабочих.

Одновременно правительство попыталось склонить петербургских предпринимателей к выполнению ряда социально-экономических требований рабочих и выдвинуло программу создания больничных касс, примирительных камер, а также дальнейшего сокращения рабочего дня.

3. «Булыгинская Дума»

6 августа 1905 г., в день Преображения Господня, были, наконец, опубликованы царский манифест об учреждении Государственной Думы и
«Положение» о выборах в нее. С первых строк этих рожденных в муках политических страстей документов становилось ясно, что положенные в их основу принципы безнадежно устарели. России даровался выборный орган — Дума
— для «предварительной разработки и обсуждения законодательных предположений и рассмотрения росписи государственных доходов и расходов».
Дума также имела право задавать вопросы правительству и указывать на незаконность действий властей путем непосредственного доклада своего председателя императору. Но никакие решения Думы не были обязательны ни для царя, ни для правительства.

Определяя систему выборов, разработчики ориентировались на образец 40- летней давности — земские положения 1864 г. Депутаты должны были избираться
«избирательными собраниями» предписанного числа выборщиков от каждой губернии. Избиратели делились на 3 курии: землевладельцев, крестьян и городских жителей.

Крупные собственники, имевшие более 150 десятин земли, непосредственно участвовали в уездных съездах землевладельцев, голосовавших за выборщиков от губернии. Выборы для них, таким образом, были двухступенчатыми. Мелкие землевладельцы выбирали на уездные съезды уполномоченных. Для них выборы были трехступенчатыми. Землевладельцев, составлявших всего несколько процентов избирателей, должны были представлять на губернских собраниях 34% выборщиков.

Трехступенчатыми были выборы и для горожан, которым предоставлялось 23% голосов губернских выборщиков. Кроме того, для них существовал очень высокий имущественный ценз. Голосовать могли лишь домовладельцы и наиболее крупные плательщики квартирного налога. Большая часть горожан вообще не допускалась к выборам. Это, прежде всего, рабочие и основная масса интеллигенции. Правительство считало их наиболее подверженными тлетворному влиянию западной цивилизации, а потому — наименее лояльными.

Зато в крестьянстве правительство по-прежнему видело вполне лояльную, патриархально-консервативную массу, которой чужда сама идея ограничения царской власти. Поэтому крестьянство допускалось к выборам целиком и даже получало на губернских собраниях довольно значительную долю голосов — 43%.
Но при этом выборы для них были сделаны четырехступенчатыми. Крестьяне голосовали за представителей в волостном сходе, волостные сходы выбирали уездный съезд уполномоченных от волостей, а уж уездные съезды избирали крестьянских выборщиков в губернское избирательное собрание.

Итак, выборы предусматривались не всеобщие, не равные и не прямые.
Будущая Дума тут же была прозвана «Булыгинской»9. Ленин назвал ее самым наглым издевательством над народным представительством. И такого мнения придерживался далеко не он один. Все революционные партии и большая часть либералов сразу заявили о намерении бойкотировать «Булыгинскую думу». Те же, кто согласился участвовать в выборах, заявляли, что лишь используют все легальные возможности для разоблачения фальшивого характера псевдонародного псевдопредставительства. Противостояние власти и общества продолжалось.

4. «Манифест 17 октября»

По свидетельству Витте, при дворе царило в эти дни «сплетение трусости, слепоты, коварства и глупости». 11 октября Николай II, живший в это время в
Петергофе, сделал в своем дневнике любопытную запись: «Посетили лодку
(подводную) "Ерш", которая уже пятый месяц, т. е. с восстания на
«Потемкине», торчит против наших окон»10. Через несколько дней царь принял командиров двух немецких миноносцев. Судя по всему, все было готово на случай необходимости срочного отъезда царя с семьей за границу.

В Петергофе у царя постоянно происходили совещания. При этом Николай II продолжал упорствовать в попытках обмануть историю и уклониться от ставшего уже неизбежным. То он поручал бывшему министру внутренних дел консерватору
Горемыкину составить проект, альтернативный проекту Витте, то предлагал своему дяде — великому князю Николаю Николаевичу принять назначение диктатором с целью силового усмирения страны. Но проект Горемыкина оказался почти идентичным проекту Витте, а дядя от предложения царя отказался и, размахивая револьвером, угрожал застрелиться тут же, у него на глазах, если тот не примет программу Витте.

Наконец царь сдался и в пять часов дня 17 октября подписал подготовленный графом Витте манифест:

1) Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.

2) Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив засим дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку.

3) Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы, и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от Нас властей.

5. Николай II и Государственная Дума

а) «Первая российская конституция»

События, развернувшиеся в конце 1905 - начале 1906 г., отнюдь не способствовали улучшению взаимоотношений между правительством и демократической общественностью.

Нельзя сказать, что правительство не пыталось сделать ничего в духе обещаний Манифеста 17 октября. 27 ноября были изданы «временные правила» о печати, отменявшие предварительную цензуру и право властей налагать административные взыскания на периодические издания. 4 марта 1906 г. появились «временные правила» об обществах и союзах. Сами эти правила были довольно либеральны. В тот же день вышли «временные правила» о публичных собраниях.

Главной целью правительства при издании всех этих правил было ввести хоть в какие-то рамки пользование политическими свободами, которое с начала революции осуществлялось русским обществом «явочным порядком», стихийно и без всяких ограничений.

По ходу дела вводились новые ограничения, прямо противоречащие только что принятым правилам. 13 февраля 1906 г. был издан весьма расплывчатый закон, согласно которому можно было подвергнуть преследованию любое лицо, виновное в «антиправительственной пропаганде». Указом 18 марта были введены новые «временные правила» о печати. Издание этих правил, как говорилось в указе, было вызвано тем, что прежние правила «оказываются недостаточны для борьбы с нарушителями предписанных требований». Новые правила фактически восстанавливали предварительную цензуру. В полном объеме продолжало действовать и «Временное положение» 1881 г. об усиленной и чрезвычайной охране, ставившее пользование всеми правами и свободами, провозглашенными в
Манифесте 17 октября, в полную зависимость от усмотрения начальства.

Не мог удовлетворить общественность и новый избирательный закон, изданный 11 декабря 1905 г. Хоть он и допускал к выборам значительное число граждан, отстраненных от них по первому избирательному закону, и делал выборы почти всеобщими, но они оставались многоступенчатыми и очень непропорциональными для различных слоев населения.

Вопрос о том, кто и в чью пользу будет вырабатывать конституцию, решился в ходе вооруженного противостояния правительства и революционеров в декабре 1905 — январе 1906 г. Правительство одержало победу и считало возможным диктовать своп условия. Поэтому было сделано все, чтобы свести к минимуму влияние будущей Думы на принятие решений, сохранить как можно больше от самодержавия.

Новые «Основные государственные законы» Российской Империи были обнародованы 23 апреля 1906 г. Вся исполнительная власть сохранялась за императором. Он назначал и смещал министров по своему усмотрению.
Исключительное право вести международные дела, объявлять войну и заключать мир, вводить военное положение и объявлять амнистию также принадлежало царю.

Что касается власти законодательной, то она теперь распределялась между монархом, Думой и преобразованным Государственным Советом. Это прежде чисто совещательное собрание пожизненно назначавшихся царем престарелых сановников указом 20 февраля было сделано наполовину выборным и превращено во вторую палату российского парламента, наделенную равными с Думой правами. Для вступления закона в силу теперь нужно было его одобрение обеими палатами и в последней инстанции — монархом. Каждый из трех мог полностью заблокировать любой законопроект.

Таким образом, царь не мог теперь издавать законы по своему усмотрению, но его право вето носило абсолютный характер.

Законодательные палаты должны были созываться ежегодно указами императора. Продолжительность их занятий и сроки перерыва

Вернуться