После июльских событий наметился некоторый спад революционной активности масс, возникли определенная растерянность и замешательство в среде леворадикальных сил. Но это продолжалось недолго. Эти процессы были как бы заблокированы дальнейшим углублением экономического, финансового ч социально-политического кризиса, ставшего, как и ранее, катализатором развития революции.
К концу августа в стране уже вполне зримо стали проступать все признаки общенационального кризиса. И об этом во весь голос говорили представители и правых, и левых на Государственном совещании, разумеется, по-разному интерпретируя его причины. Экономика страны находилась на грани развала. Промышленное производство сократилось по сравнению с 1916 годом на 40%, более 700 предприятий были, закрыты и десятки тысяч рабочих оказались выброшенными на улицу. Чудовищных размеров достигла инфляция, надвигался голод. Хлебный паек на человека снизился до 150 граммов, (с июля карточная система распределения была введена и на другие основные виды продовольствия — мясо, жиры, яйца и т. д.). Огромные трудности испытывала и армия, насчитывающая 9,5 млн. человек, а продовольственного обеспечения хватало лишь на 7 миллионов. '
В этих условиях выступления рабочих стали отличаться большей агрессивностью и политизированностью. Они начали изгонять с предприятий предпринимателей и самочинно устанавливать рабочий контроль над производством.
В деревне стал разгораться пожар “аграрных беспорядков”. Крестьяне теперь уже не ограничивались захватом земель, они стали отнимать у помещиков скот, инвентарь, грабить и сжигать барские усадьбы. Попытки использования войск для усмирения крестьян не давали желаемых результатов: они лишь. усиливали общее недовольство всех трудящихся политикой правительства и увеличивали число волнений в армии.
г См.: Свободная мысль, №. 10, 1996 г., сВременное правительство, ослабляемое внутренними разногласиями и распрями, все больше и больше утрачивало контроль над ситуацией. Страну захлестывала волна стихии, анархии и беспорядков.
Подогревали обстановку в стране слухи о готовящихся планах военных по ликвидации кризисной ситуации в стране. И слухи были не безосновательными: в конце августа произошло событие, приведшее к новому глубокому излому в развитии русской революции—мятеж генерала Корнилова.
Подготовка к путчу велась исподволь и фактически с ведома Керенского, которому импонировали многие из мер предлагаемых Корниловым для наведения порядка в стране и в армии. Но истинных целей военных он не знал. Однако у него были основания относиться к Корнилову и верхам армии с подозрением.
Керенский хорошо знал о своей непопулярности и непопулярности правительства в целом в среде бывших царских генералов и офицеров-монархистов, считавших его, как и большевиков, виновными в разложении армии. Но он никак не мог отказаться от заигрывания с военными, поскольку втайне надеялся использовать их в нужный момент как ударную силу в борьбе с леворадикальными силами.
Сразу же после Государственного совещания Керенский сообщил управляющему военным министерством о своем согласии с содержанием записки Корнилова и дал ему поручение разработать для ведения переговоров соответствующий план действий.
Переговоры с верховным главнокомандующим состоялись 23 августа, где стороны и договорились: о введении военного положения в столице, выделении Петрограда и его окрестностей из пределов Петроградского военного округа с передачей в подчинение Ставке, об издании закона о смертной казни в тылу и о переброске 3-го конного корпуса генерала А. Крымова, в том числе и туземной (“дикой”) дивизии Д. Багратиона ближе к столице (в район Пскова и станции
Дно). Была также достигнута договоренность о реорганизации правительства путем введения в его состав угодных во-
177
енным министров с оставлением Керенского на посту премьер-министра.
Соглашение состоялось, хотя каждая из сторон не раскрывала всех своих карт и вела себя настороженно, ибо в печати, публичных выступлениях политиков, частных разговорах упорно муссировалась идея об антиправительственном заговоре.
В дальнейший в ход событий вмешался бывший обер-прокурор Синода В. Львов.' 26 августа он прибыл к Керенскому, побывав перед этим в Ставке, и предъявил ему от имени Корнилова ультиматум о передаче власти верховному главнокомандующему. Керенскому и Б. Савинкову предлагалось прибыть в Ставку для переговоров о формировании нового правительства.
Керенский, до этого постоянно колебавшийся между правыми и левыми, резко повернул влево и стал действовать быстро и решительно. 27 августа Корнилова объявили мятежником, и он был смещен с поста верховного главнокомандующего. Министры-кадеты были отправлены в отставку, а премьер-министр получил долгожданные чрезвычайные полномочия.
Керенский в этот трудный час сумел преодолеть себя и обратиться к населению, ко всем демократическим силам с призывом встать на защиту революции от угрозы военной диктатуры. И он получил поддержку, в том числе и со стороны большевиков.
Корнилов не подчинился решению правительства, объявил о взятии власти в свои руки и призвал армию и население не выполнять распоряжения правительства. Генералу Крымову был отдан приказ двигаться на Петроград и выполнять поставленные задачи. В момент подхода корпуса Крымова к Петрограду планировалось организовать вооруженное выступление около 3 тысяч офицеров и юнкеров.
' По мнению специалистов, во всей этой истории есть еще много “темного” и пока что необъяснимого.
178
В своих воззваниях и обращениях к армий, казакам и населению Корнилов так формулировал свои цели: преодоление анархии, наведение в стране и армии порядка и дисциплины, создание правительства из лиц, пользующихся доверием народа. Форму правления в стране должно было, по мнению Корнилова, определить Учредительное Собрание.
Выступление генерала Корнилова являлось акцией неповиновения и неподчинения легитимной .власти, и поэтому оно вполне правомерно квалифицируется как антиправительственной мятеж, путч.
Вечером 27 августа ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и Исполком крестьянских Советов выразили доверие правительству. Керенскому было поручено заменить ушедших в отставку министров-кадетов, которых массы воспринимали уже как пособников Корнилова, “демократическими элементами”. На этом заседании было согласовано также решение начать подготовку нового представительного органа с участием только революционно-демократических сил. Так родилась идея о Демократическом совещании.
В тот же день по решению ЦИК Советов был создан чрезвычайный орган — Комитет народной борьбы с контрреволюцией. В его состав вошли представители президиума ЦИК Советов и Исполкома Совета крестьянских депутатов (по 5 человек), представители профсоюзов, по три человека от меньшевиков, эсеров, большевиков.' Так в трудные для революции дни впервые представители всех социалистических партий и организаций выступили единым фронтом. Именно единство всех социалистических и демократических сил и предопределило фактически бескровную победу над мятежниками.
29 августа части Петроградского гарнизона заняли боевые позиции. На защиту столицы встали рабочие, солдаты и матросы Выборга, Ревеля, Гельсингфорса и всех прилегающих районов. На предприятиях создавались отряды Красной
' Большевики обусловили свое участие в этом комитете освобождением всех арестованных по событиям 3—5 июля. При этом они всячески афишировали свое недоверие Керенскому и подчеркивали технический и информацонный характер временного блока с умеренными социалистами.
179
Гвардии (40 тысяч человек) и специальные отряды для проведения оборонительных работ. Железнодорожники заблокировали пути. По решению ЦИК и Петроградского Совета в войска генерала Крымова были направлены группы агитаторов, в том числе и большевики, для проведения среди казаков и горцев из “дикой” дивизии разъяснительной работы. Так был создан огромный перевес сил революционной демократии. Потому и не произошло кровопролития. Агитации и блокирования железных дорог оказалось вполне достаточно. Казаки и горцы отказались стрелять в защитников столицы. Генерал Крымов, убедившись в провале мятежа, застрелился. Это было 31 августа, а на другой день в Могилеве, в Ставке, были арестованы и взяты под стражу генералы Корнилов, Деникин, Лукомский, Марков, Эрдели и др.'.
Своеобразным символом победы революционной демократии над силами реакции стало провозглашение России республикой 1 сентября 1917 года.
Провал корниловского мятежа привел к резкому и существенному изменению политической ситуации в стране. Правые силы потерпели сокрушительное поражение. Кадеты, ушедшие в отставку в разгар кризиса и косвенно поддержавшие военных, были дискредитированы. Широкие массы революционных рабочих и солдат воспринимали их как соучастников корниловщины2. Народ был вооружен, Красная Гвардия, опиравшаяся на фабзавкомы и другие массовые организации, превращалась в реальную военную силу. Позиции эсеров и меньшевиков из-за их постоянных колебаний и бездействия оказались существенным образом подорванными. А большевики в этой обстановке уверенно “набирали очки”. Соотношение классовых сил менялось в их пользу. Это отразилось прежде всего на политике Советов рабочих и солдатских депутатов: в ходе борьбы с мятежниками началась бурная полоса их большевизации. 31 августа больше-
' См. книги: Наше отечество. Опыт политической истории. М., 1991, с. 372—376; Октябрьская революция. Вопросы и ответы. М., 1987, с. 166—172.
2 Лидер кадетов П. Милюков определял позицию своей партии по отношению к Корнилову следующей формулой: сочувствие, но не содействие”.
180
вистскую резолюцию “О власти” принял Петроградский Совет', 5 сентября — Московский Совет, за ними последовали и многие другие Советы2.
В период борьбы с мятежниками, когда в силу сложившихся обстоятельств возникло единство ведущих социалистических, советских партий, снова появилась реальная возможность мирного развития революции. Большевики моментально отреагировали на эту ситуацию. В принятой ЦК 31 августа резолюции “О власти”, руководству Советов выдвигалось предложение о компромиссе: предлагалось создать из представителей меньшевиков и эсеров (без кадетов), правительство, ответственное перед Советами, и осуществить требования народа: заключиь демократический мир, передать крестьянам помещичью землю, ввести рабочий контроль на предприятиях и т. д. При этом большевики заявили, что они не претендуют на участие в этом правительстве, не настаивают на немедленном переходе власти в руки пролетариата и оставляют за собой лишь право на свободную агитацию за свою программу.
' В течение нескольких дней после принятия резолюции большевиков руководящие органы Совета — исполком и Президиум исполкома— находились в руках эсеров и меньшевиков. И только 9 (22) сентября состоялось голосование по вопросу о доверии руководству Совета. Большинством в 549 голосов (против 414, при 67 воздержавшихся) ему было выражено недоверие. Старый состав Президиума исполкома (Чхеидзе, Цереггели, Скобелев, Чернов, Анисямов, Дан, Год) подал в отставку.
Новые руководящие органы были сформированы на многояартийной основе. Председателем исполкома Совета стал Л. Троцкий. В состав Президиума исполкома были избраны 4 большевика, 2 эсера и 1 меньшевик (протоколы ЦК РСДРП (б). М., 1958, с. 259—260). В книге “Наше отечество. Опыт политической истории” (т. 1. М., 1991, с. 381), называется другой численный состав Президиума — 13 большевиков, 6 эсеров и 7 меньшевиков. Видимо, в этом случае речь должна идти о составе исполкома Совета, а не Президиума.
2 Начавшаяся большевизация Советов предопределила восстановление лозунга “Вся власть Советам!”. Но его содержание стало уже иным. В. И. Ленин подчеркнул, что с середины сентября этот лозунг стал “равносилен призыву к восстанию”. (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 34, с. 388).
181
В этот ответственный для истории русской революции момент Керенский, как глава правительства, не проявил нужной решительности и последовательности, политической воли и здравого смысла. Он делал шаги, которые как будто нарочно подтверждали распространившиеся в обществе слухи о продолжающихся его контактах с корниловцами. Так, 1 сентября было объявлено о создании Директории из 5 человек (Совет пяти), в которой кадеты отсутствовали, но было двое военных — генерал А. Верховский и адмирал Д. Вер-дёревский. Кроме них и самого Керенского, в ее состав вошли беспартийный М. Терещенко и меньшевик А. Никитин.
В тот же день Керенский подписал приказ по армии № 907, который фактически перечеркивал то, что было достигнуто в сфере демократизации армии. В частности, среди прочих пунктов были и следующие:
— упразднить все чрезвычайные органы контроля над штабами, а солдатским комитетам и комиссарам не выходить за рамки своих полномочий;
— отменить всякий контроль за военными сообщениями и передвижениями частей;
— прекратить все виды политической борьбы в армии, самовольные смещения и аресты.'
Этим дело не ограничилось. Керенский объявил себя Верховным главнокомандующим, а начальником штаба назначил генерала М. Алексеева, который с симпатией относился к Корнилову и был далек от демократических взглядов. И при всем этом не было сделано ни шага в направлении решения насущных социально-экономических проблем. С упорством обреченного правительство бездействовало. И происходило это в тот момент, когда страна приближалась к краю пропасти, а возмущение и негодование народа было доведено до предела.
Итак, в конце августа — начале сентября эсеры и меньшевики были поставлены перед необходимостью ответа на нелегкий вопрос: с кем идти дальше, с кадетами и другими “цензовыми элементами”, с которыми они прошли полугодовой путь? Или же к разрыву с ними и переходу к более радикальной политике и сотрудничеству с большевиками?
1 См.: Отечественная история, 1994, № 2, с. 22.
182
Единства в среде умеренных социалистов по этому вопросу не было. Эсеро-меньшевистские лидеры правого и центристского направлений упорно доказывали необходимость коалиции если не с кадетами, то с другими буржуазными представителями, приверженными демократическим принципам. Выступали они и за .поддержку Керенского и Директории, по крайней мере до Демократического Совещания.
Идею коалиции отвергали меньшевики-интернационалисты и левые эсеры. В конце концов умеренные социалисты одержали верх. 2 сентября ЦИК Советов отклонил большевистскую резолюцию “О власти”. Было решено поддержать Керенского и возвратиться к вопросу о власти на Демократическом Совещании.
Отказавшись от сотрудничества с большевиками, умеренные социалисты вновь продемонстрировали верность своим мировоззренческим установкам и традиционную для русских социалистов всех оттенков нетерпимость к инакомыслию, Это имело трагические последствия для дальнейшего развития русской революции, ибо, как говорил Ленин, только союз большевиков с эсерами и меньшевиками и переход всей власти к Советам сделал бы гражданскую войну в России невозможной.'
Бесспорно и то, чти на поведении лидеров эсеров и меньшевиков сказалась и боязнь утраты ими ведущих политических позиций в связи с быстро развернувшимся процессом большевизации Советов. И политически и психологически они оказались не готовыми к роли оппозиции, что, разумеется, не может служить для них оправданием.
Утратив решающие позиции в большинстве Советов, эсеро-меньшевистские лидеры встали на путь их подмены посредством создания другого представительного органа, который, по их замыслу, должен был 'придать власти облик законности и создать правительство, способное обеспечить созыв Учредительного Собрания в ближайшее время.
Таким органом и стало так называемое Демократическое совещание, “сконструированное” ими без всеобщих выборов. На этом совещании, по словам его организаторов, бы-
' См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч, с. 34, с. 222.
183
ли представлены все общественно-политические силы страны, интересы “всей демократии”. Однако нормы представительства определялись таким образом, чтобы обеспечить своим сторонникам большинство делегатских мандатов. Так, городским думам и земствам, где влияние меньшевиков и эсеров было еще достаточно сильным, предоставлялось соответственно 300 и 200 мест, Советам — 230, а профсоюзам— 100 мест.
Демократическое совещание работало с 14 по 24 сентября (27 сентября — 5 октября). Среди делегатов преобладали умеренные социалисты: 532 эсера (в том числе 71 левый эсер), 172 меньшевика (из них 56 — левых, интернационалистов) и 134 большевика. Были на совещании представители народных социалистов и беспартийные.'
С первых дней работы на совещании развернулись острые дискуссии, суть которых очень точно и четко сформулировал меньшевик Либер. Совещание, по его мнению, должно было сделать выбор: или провозгласить власть Советов, или же высказаться за коалицию если не с кадетами, то с буржуазными “цензовыми элементами”. Единства в среде умеренных социалистов и на сей раз не было. Правое крыло эсеро-меньшевистского блока (Церетели, Авксентьев, Гоц) выступало за создание коалиции. Меньшевики-интернационалисты и часть эсеров из числа левых и центристов (Мартов, Спиридонова, Чернов) отстаивали идею создания демократического, практически однородного социалистического правительства, опирающегося на Советы и другие демократические организации.
Не было единства и в среде большевистского руководства. Каменев в своем выступлении на совещании фактически склонялся к тому, что предлагали Мартов, Чернов и другие. Иной была позиция Троцкого. Он призывал к разрыву с буржуазией и к передаче всей власти Советам.
' См.: Наше отечество, Опыт политической истории. М., 1991, с. 379.
184
О разногласиях в среде революционной демократии и социалистов свидетельствовали и итоги голосования 19 сентября. За коалицию с “цензовыми элементами” высказались 766 делегатов, против 688, воздержалось 38.' После различного рода согласовании и уточнений совещание согласилось на участие в правительстве (в индивидуальном порядке) деятелей из числа кадетов, если они не скомпроментировали себя в деле Корнилова.2
Третье коалиционное правительство было окончательно сформировано 26 сентября, и возглавил его снова Керенский. В состав правительства, наряду с социалистами, “независимыми” и беспартийными, вошли четыре представителя партии кадетов: А Коновалов — заместитель главы правительства и одновременно министр промышленности и торговли, М. Кишкин—министр государственного призрения, С. Смирнов — министр государственного контроля, И. Карташов — министр исповеданий. Большевики протестовали против одобрения нового состава правительства и заявляли, что только 2-й съезд Советов, назначенный на 20 октября, будет правомочен создать подлинно народное правительство.
В соответствии с заранее разработанным планом 20 сентября (3 октября) Демократическое совещание приняло постановление о создании постоянно Действующего, вплоть до созыва Учредительного собрания, представительного органа — Временного Совета Российской Республики (Предпарламента). Стремление некоторой части делегатов совещания придать Предпарламенту некоторые законодательные функции и сделать правительство ответственным перед ним не увенчались успехом. Он был наделен лишь консультативно-совещательными функциями. Более того, было решено пополнять его состав буржуазными (“цензовыми”) элементами.
' См.: Октябрьская .революция. Вопросы и ответы. М., 1987, с. 185.
2 См.: Верт Н. История Советского государства. 1900—1991. М., 1992, с. 99.
185
В Предпарламент входили 475 членов, назначаемых Временным правительством по представлению общественно-политических организаций в соответствии с установленными пропорциями. Его председателем был избран эсер Н. Авксентьев. Большевистская фракция в Предпарламенте первоначально насчитывала 53 человека.
У большевиков не было единства по вопросу об отношении к Предпарламенту. На заседании ЦК РСДРП (б) 21 сентября (4 октября) Каменев, Зиновьев, Ногин и др. (всего 8 человек) высказались за активное участие в его работе. Эта позиция вполне соответствовала их взглядам на идею социального партнерства социалистов, на перспективы русской революции. Ленин, Троцкий и еще 7 человек выступали за бойкот Предпарламента.
В тот же день на заседании фракции большевиков на Демократическом совещании большинством в 77 голосов против 50 было принято решение об участии в Предпарламенте.' 23 сентября (6 октября) ЦК рекомендовал Рыкова, Троцкого и Каменева в президиум Предпарламента. Выразив свое несогласие с этими решениями, Ленин настойчиво добивался их пересмотра. При этом он призывал большевиков идти к массам и готовиться к вооруженному восстанию.
Настойчивость Ленина была вознаграждена. 5(18) октября большевистский ЦК принял решение уйти из Предпарламента в первый же день его работы по прочтении декларации. Из 11 присутствовавших на заседании против голосовал только Каменев.2
7 октября на первом заседании Предпарламента выступил А. Керенский и призвал все политические силы к консолидации во имя мира и преодоления кризиса. Но он не предложил четкой и конкретной программы действий. Вновь, как и прежде, сыпались обещания, посулы, призывы обождать, угрозы в адрес “безответственных агитаторов”. Следом за ним выступил Троцкий и зачитал декларацию об уходе
' См.: Протоколы ЦК РСДРП (б). М, 1958, с. 65, 261—262.
2 См.: Протоколы ЦК РСДРП (б), М., 1958, с. 76.
186
большевиков. Она заканчивалась словами: “Только сам народ может спасти себя и страну. Мы обращаемся к народу. Вся власть Советам! Вся земля народу! Да здравствует немедленный, честный, демократический мир! Да здравствует Учредительное собрание!”.'
В результате ухода большевиков из Предпарламента здравая идея конструктивного сотрудничества большевиков с умеренными социалистами стала еще более призрачной. А революция была уже на пороге.
6. Захват власти большевиками. II съезд Советов.
С учетом всей совокупности обстоятельств первой половины сентября (углубление кризиса, развернувшаяся большевизация Советов, провал идеи конструктивного сотрудничества с умеренными социалистами) — большевики сосредоточили все свои силы на подготовке вооруженного восстания.
Между 12—14 сентября из Финляндии Ленин направил в адрес ЦК партии, ПК и МК два письма — “Большевики должны взять власть” и “Марксизм и восстание”. Анализируя международную обстановку и положение внутри страны, он пришел к выводу, что теперь в России вполне созрели условия для перехода власти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства. В связи с этим и была поставлена на “очередь дня” задача вооруженного восстания. “История не простит, — писал Ленин, — если мы не возьмем власти теперь”.2
Для обоснования своих выводов и предложений Ленин использовал два довода: во-первых, большевики имеют большинство в обоих столичных Советах (и это было неоспоримым фактом), во-вторых, за большевиками идет явное большинство народа. Этот довод, как показали последующие события (выборы в Учредительное собрание), относился к разряду явных преувеличений. В этих письмах Ленин изложил и примерный план вооруженного восстания в Петрограде,
' Там же, с. 79.
3 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 240—241.
187
который дополнялся, конкретизировался и уточнялся в других статьях и письмах, написанных немного позднее. План предусматривал:
— одновременное, внезапное и быстрое наступление на Питер извне и изнутри;
— использование для окружения и взятия столицы трех основных сил революции — солдат гарнизона, отрядов Красной гвардии и моряков Балтфлота;1
— организацию штаба по руководству 'восстанием;
— захват в первую очередь главных, “стратегических” объектов — телеграфа, телефона, мостов, вокзалов, банков, Петропавловской крепости и др.;
— арест правительства и Генштаба.
Разрабатывая план восстания, ставя перед большевиками конкретные задачи, В. Ленин в своих сентябрьско-октя-брьских письмах и статьях не называл конкретного срока, даты восстания. Нет этого и в решениях ЦК партии. Сделано это, видимо, по соображениям конспирации. И все же из анализа, содержания ленинских документов можно сделать вывод, что восстание намечалось провести сначала до 20 октября-, т. е. до открытия II съезда Советов, а потом, в связи с переносом даты созыва съезда, до 25 октября. Об этом свидетельствуют и часто употребляемые Лениным слова “нельзя ждать съезда Советов”,
Письма Ленина обсуждались на заседании ЦК партии. К этому времени внутри большевистского руководства уже сложилось умеренное, правое,, крыло во главе с такими известными партийными деятелями, как Л. Каменев. Г. Зиновьев, А. Рыков и др., выступавшими за сотрудничество со всеми социалистами и демократическими организациями в решении вопроса о власти, против курса на вооруженное вос-
' Войска Петрогражского гарнизона вместе с 'пригородными гарнизонами насчитывали около 240 тысяч человек, отряды Красной Гвардии в столице — более 20 тысяч и Балтийский флот — около 80 тысяч матросов (См.: Октябрьская революция. Вопросы и ответы. М., 987, с. 242—243).
:188
стание, по крайней мере до созыва II съезда Советов. Именно в связи с этим Ленин писал: “...У нас в ЦК и в верхах партии есть течение или мнение за ожидание съезда Советов, против немедленного взятия власти, против немедленного восстания”.'
Члены ЦК партии на заседании 15 сентября ушли от четкого и недвусмысленного ответа на вопросы, поднятые Лениным. Не прошло предложение Сталина о рассылке писем по ведущим парторганизациям. Но не прошла и резолюция Каменева с указанием о недопустимости каких-либо выступлений масс на улицах Петрограда. На голосование был поставлен лишь вопрос о сохранении только одного экземпляра писем. Итоги голосования были таковы: за — 6,
4 и '6
против
воздержалось.
Ленин был крайне недоволен итогами обсуждения. Он гневался, возмущался, усматривал в этом некий умысел и тонкий намек “на зажимание рта и на предложение... удалиться”, даже поставил вопрос о выходе из ЦК, сохраняя за собой право свободы агитации “в низах партии и на съезде партия”.3 ,,.,” •. ,с_з“^
В связи с обострением социально-политической ситуации в стране и в столице Ленин по решению ЦК партии 7 октября нелегально прибыл в Петроград и сразу же с присущими ему упорством и активностью взялся за непосредственную 'подготовку вооруженного восстания. '
На заседании ЦК партии 10 октября Ленин выступал с двухчасовым докладом “О текущем моменте”, в котором обстоятельно обосновывал необходимость вооруженного восстания. Десятью голосами против двух была принята предложенная им короткая резолюция, в которой указывалось, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело. ЦК
' Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 34, с. 280.
2 См.: Протоколы ЦК РСДРП(б). М., 1958, с. 55.
3 См.: Ленин В. И. Полн. собр. ооч., т. 34, с. 282. 189
предложил всем организациям партии “...с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы...”.' Для оперативного решения политических вопросов в связи с подготовкой вооруженного восстания было создано Политическое бюро (Политбюро) в составе 7 человек — Ленин, Зиновьев, Троцкий, Каменев, Сталин, Бубнов, Сокольников.
Против решения ЦК о вооруженном восстании выступали Зиновьев и Каменев. Они обратились с письмом к Петроградскому, Московскому и некоторые другим партийным комитетам, где попытались обосновать свою точку зрения и указывали на несвоевременность и опасные последствия принятого решения. “...Объявлять сейчас вооруженное восстание, — писали они, — значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции”.2
В качестве альтернативы восстанию они предлагали решать вопрос о власти в легальных и мирных формах на основе многопартийности и сотрудничества со всеми социалистами в рамках Советов и Учредительного собрания. По их мнению, “Учредительное собрание и Советы — вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идем”.3
Решение ЦК РСДРП (б) от 10 октября ускорило процесс создания революционного штаба. 12 октября Исполком Петроградского Совета принял решение о создании Военно-революционного Комитета (ВРК). К 20 октября его формирование в основном было закончено.
В состав ВРК входило более 80 человек, представляющих фабзавкомы, профсоюзы, военные организации большевиков и левых эсеров. Красную Гвардию, Центральный Комитет Балтийского флота (Центробалт) и ряд других организаций. Среди его членов были 53 большевика, 21 левый эсер, 4 анархиста, 1 меньшевик-интернационалист4. Повседневное руководство ВРК осуществляло бюро из 5-ти чело-
' КПСС в резолюциях.., Изд. 8-е, с. I, с. Б17.
2 Протоколы ЦК РСДРП, (б). М, 1958, с. 87.
3 См.: Протоколы ЦК РСДРП (б), М„ 1.958, с. 88.
4 Партийная принадлежность некоторых членов ВРК не установлена.
190
век: трех большевиков (Н. Подвойский, ко, А. Садовский) и двух левых эсеров Харьков). Председателем ВРК в первое а затем Подвойский.'
В. Антонов-Овсеен-(П. Лазимир, Г. Су-время был Лазимир,
• 16 октября по инициативе Ленина состоялось расширен-
1 ное заседание ЦК РСДРП (б), где присутствовали предсе-
- датели фабзавкомов, профсоюзов, военной организации при ЦК партии, железнодорожников и других организаций. Уча стники заседания обменялись мнениями насчет готовности ' революционных сил к восстанию, “провели сверку часов”.
Вопросы же о сроках выступления и способах проведения 1^ восстания в ходе заседания не затрагивались.
Вопреки противодействию Зиновьева и Каменева большинством голосов (за—19, против — 2, воздержалось — 4) участники заседания поддержали резолюцию ЦК от 10 октября. На этом заседании был создан Военно-революционный Центр (ВРЦ) по руководству восстанием. В него вошли А. Бубнов, Ф. Дзержинский, Я. Свердлов, И. Сталин, М. Урицкий.2 А сам ВРЦ вошел в ВРК как составная его часть.
Хотя решение ЦК большевиков о вооруженном восстании было строго секретным, но на деле оно оказалось в из-
нестной степени “секретом Полишинеля”. В городе упорно ходили слухи о готовящемся выступлении большевиков, кое-какие материалы подбрасывала пресса, да и выступления большевистских лидеров (при внимательном анализе) давали немало информации. А 18 октября в газете “Новая жизнь” было помещено короткое заявление, в котором Каменев от себя и от имени Зиновьева (кстати, 'без его ведома) заявлял о несогласии с курсом на вооруженное восстание. Тем самым он 'как бы косвенно подтверждал неофициальную информацию.
' См.: Октябрьская революция. Вопросы и ответы. М., 1987, с. 248. 2 См.: Протоколы ЦК РСДРП (б). М., 1958, с. 104. ;191
Обычно уравновешенный Ленин был в ярости. В письме к членам партии большевиков он заклеймил поведение Каменева и Зиновьева как предательство и поставил вопрос об исключении их из партии. ЦК не поддержал это требование. Заседание ЦК от 20 октября, где обсуждалось письмо Ленина, приняло весьма расплывчатое решение: “Вменяется в обязанность Каменеву и Зиновьеву не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии работы”. Было удовлетворено заявление Каменева о сложении с себя полномочий члена ЦК, которое он написал еще 16 октября.'
События 7—18 октября придали развитию революции стремительный разбег. Противоборствующие силы пришли в движение, началась проба сил.
Вечером 20 октября ВРК направил в штаб Петроградского военного округа своих комиссаров. Однако командующий округом полковник Г. Полковников не признал их полномочий. Тогда ВРК 22 октября принял постановление о том, что все решения'по гарнизону недействительны без его подписи. Керенский в ультимативной форме потребовал отмены этого постановления. Но гарнизон уже был на стороне большевиков.
В ночь на 24 октября Временное правительство приняло ряд решений, еще более накаливших обстановку, — это были решения о закрытии большевистских газет, об аресте большевиков, освобожденных из тюрем под залог, о привлечении к суду членов ВРК. В .Петроград стали стягиваться воинские подразделения, верные правительству. Павловскому, Владимирскому и Константиновскому военным училищам было дано предписание прибыть на Дворцовую площадь для “поддержания законности и порядка”. Юнкера получили задание развести мосты, чтобы отрезать рабочие районы от центра 'города.
' Там же, с. 107. 106.
192
Рано утром 24 октября Временное правительство перешло в наступление: юнкера осуществили налет на типографию большевистской газеты “Рабочий путь” (под таким названием выходила тогда газета “Правда”), привели в негодность оборудование и конфисковали отпечатанные экземпляры газеты.
Большевики приняли было решено: .немедленно течение нескольких часов частях и на короблях все чалось. К 11 часам утра от юнкеров типографию и
вызов. На утреннем заседании ЦК
перейти к активным действиям. В на фабриках и заводах, в воинских пришло в движение. Восстание на-
большевикам удалось освободить выпустить очередной номер газеты.
Лидеры эсеро-меньшевистского блока предприняли попытку предотвратить вооруженное восстание и “не допустить катастрофы”. С этой целью Ф. Да.н, А. Гоц и Н. Авксентьев 24 октября по поручению Предпарламента явились в Зимний' дворец и предложили А. Керенскому сделать несколько упреждающих шагов: 1) призвать все воюющие державы немедленно прекратить все военные действия и начать переговоры о мире, 2) распорядиться по телеграфу о передаче помещичьих земель земельным комитетам, 3) ускорить созыв Учредительного собрания, 4) немедленно оповестить об этих решениях .население всеми возможными способами,
Керенский неадекватно отреагировал на ситуацию, проявил поразительное упрямство и несговорчивость. Он заявил делегации, что “правительство в наставлениях и указаниях не нуждается” и располагает достаточными силами для подавления большевиков, а потому не пойдет ни на какие переговоры. Последняя возможность, пусть гипотетическая, предотвращения восстания была упущена,'
Проявляли определенную нерешительность и медлительность и большевики, что очень беспокоило Ленина. Именно тревога за судьбу .восстания заставила Ленина написать вечером 24-го октября писц?.м.о .в^ ЦК с требованием “..„ни в коем случае не оставлять, власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; ' решать дело непременно се-
' См.: Отечественная история, 1993, “V” 2., с. 144.
т
годня вечером или ночью... Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало! Промедление в выступлении смерти подобно!”.'
В. И. Ленин ставил перед своими соратниками вопрос о прибытии в Смольный, ,но не получал вразумительного ответа. Поэтому поздно вечером он покинул конспиративную квартиру М. Фофановой на Петроградской стороне и в сопровождении связного ЦК — Э. Рахья перебрался в Смольный, где и взял в свои руки непосредственное руководство восстанием.
К утру 25 октября под контролем революционных отрядов оказались основные правительственные учреждения и опорные пункты — телеграф, центральная телефонная станция, радиостанция, Государственный банк, электростанция и вокзал, мосты и т. д. Чуть позднее был занят Мариинский дворец и разогнан Предпарламент. Столица оказалась в руках восставших.
В 10 часов утра 25-го было опубликовано написанное Лениным обращение ВРК “К гражданам России”, в котором говорилось о низложении Временного правительства и переходе власти в руки ВРК. Такого рода заявление до провозглашения Советской власти II съездом Советов фактически представляло собой настоящий государственный переворот.2
' Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 34, с. 435—436.
2 Кстати, сам Ленин, не раз употребля