онятия дети и война несовместимы!Однако юным ленинградцам-детям блокадного города-пришлось вместе со взрослыми перенести всю трагедию осажденного города. Детям было хуже ,чем взрослым!Они не понимали,что происходит:почему нет папы,почему мама постоянно плачет,почему постоянно хочется есть,почему по визгу сирены надо бежать в бомбоубежище ...Много детского почему?Но детским чутьём они понимали,что в их дом прищла большая беда. Город жил,сражался и ковал оружие для грядущей победы;вместе со взрослыми встали на защиту любимого города дети и подростки Ленинграда. Они встали к станкам на военных заводах,дежурили и тушили зажигательные бомбы на чердаках,выращивали овощи наполях савхозов,ухаживали за ранеными и больными,воевали в партизанских отрядах. Более пяти тысяч ленинградских подростков за мужество и героизм ,проявленные в дни блокады были награждены медалями за оборону Ленинграда.
Когда в сентябре 1941 года замкнулось блокадное кольцо, в Ленинграде оставалось четыреста тысяч детей - от младенцев до школьников и под Вплоть до декабря 1941 года по Ладоге пробивались к Ленинграду буксиры с баржами .К этому времени Военный совет фронта уже сделал все для подготовки будущей “Дороги Жизни” . 21 ноября 1941 года пошел ,потянулся по первому льду конный обоз ,вскоре пошли и автомашины ,60 автомашин двинулись к восточному берегу озера за мукой .Ленинград стал получать хлеб .Но потребовались недели и месяцы ,пока на карточки стали выдавать не 125 граммов ,а 200 граммов ,а потом 300 граммов .Хлеб подвозили ,пробиваясь через вьюги ,минуя ледяные полыньи ,трещины ,машины из Кобоны .”Дорога Жизни” не сразу могла восполнить тающие запасы продовольствия в городе .Страна слала Ленинграду все что могла .Эшелоны с подарками ,партизанские обозы ростков.Естественно их хотели сберечь в первую очередь, стремились укрыть от обстрелов и бомбёжек. Всесторонняя забота о детях и в тех условиях была характернейшей чертой ленинградцев.
И она же давала особую силу взрослым, поднимала их на труд и на бой, потому что спасти детей можно было только отстояв город.А назад ,из Ленинграда ,машины увозили матерей с детьми .Самых бедственных .Двадцать тысяч солдат ,офицеров ,вольнонаёмных обслуживали “Дорогу Жизни”.Они делали всё что могли ,да ещё и то, что невозможно в обыденной жизни .Героизм этих людей составляет одну из прекрасных страниц истории Великой Отечественной Войны .Они были герои – каждый опять-таки по-своему ,своим отдельным ,неповторимым поведением. Весной 1942 года в опустевшие ,обезлюдевшие цехи предприятий пришли тысячи детей и подростков .В 12-15 лет они становились станочниками и сборщиками ,выпускали автоматы и пулеметы ,артиллерийские и реактивные снаряды .Чтобы они могли работать за станками и сборочными верстаками ,для них изготавливали деревянные подставки .
Когда в канун прорыва блокады на предприятия стали приезжать делегации из фронтовых частей ,бывалые солдаты глотали слезы ,глядя на рабочие плакатики над рабочими местами мальчишек и девчонок .Там было написано их руками: “Не уйду ,пока не выполню норму!”Вот два примера ,защиты и дежурство ,работы детей в блокадном городе.Это были не очень хорошие мальчики. Во дворе и в доме их не очень любили, все озорство — выбитые стекла, поврежденные двери , запачканные стены — приписывалось им. Если они играли в лапту, то шум поднимали такой, будто дом горит. А когда ребята стали увлекаться голубями, то управхоз заявил, что он скоро поседеет.
Мальчики бегали по крыше пятиэтажного дома, как по панели, и ошеломленным жителям казалось, что они вот-вот рухнут на землю. Старшему из них было тринадцать лет, и прозвище его было “Крокодил”. Младшему было одиннадцать, и дразнили его так:“Мячик”.Пришла война. Впервые ее недели мы как-то забыли о шумном отряде ребят. Но скоро поняли:-Ребята работают! Да еще как! В ряде случаев без них просто обойтись нельзя .От Крокодила до Мячика, или, говоря точнее, от Коли Кузнецова д” Миши Зайцева, все ребята с той же силой увлечения, которой отличались их игры, стали служить делу — серьезному, настоящему делу. Быстрые исполнительные связисты, неутомимые носильщики, — это они снабжала чердаки песком и водой .Но вот наступили страшные дни. Наш район фашисты бомбили с тупой я бессмысленной жестокостью. И бывший управхоз, ныне начальник объекта, опять заявил, что ребята доведут его до седых волос .Не загнать их в бомбоубежище, — жаловался он. — Едва отвернешься — они уже на чердаке. Поговорите с ними! И мы поговорили.— Что я, грудной ребенок, что ли? — сказал нам Крокодил, он же Коля Кузнецов. — Все стоят на своих местах, а нам в нору забираться? Отец с фронта пишет: не бойся ничего.
А я буду трусить?Раз мы не боимся, зачем же вам прятаться? — поддержал его Миша Зайцев.Весь народ защищается, а нам отсиживаться? — продолжал Коля. — Читали: девочка пятнадцати лет затушила четыре зажигательные бомбы? И мальчик вместе с дворником тоже. А мы, значит, не можем? Нас потом спросят: что вы делали? А мы скажем: прятались. Весь народ поднялся, а мы, значит, не народ?— Мы тоже народ. Мы тоже ленинградцы! — поддержал его Миша Зайцев .И с огромным трудом, общими усилиями добились мы лишь того, что ребята дежурят теперь во время тревог не па чердаке, а внизу, под основательными, надежными сводами лестничной клетки. И во дворе и в доме теперь уважают и хвалят ребят. Это настоящие дети Ленинграда, плоть or плоти, кровь от крови своих отцов и старших братьев. Они говорят: мы — народ.
И это так и есть; они — народ, они — будущее народа.В шестнадцать мальчишеских лет.Когда началась войн, Лене Голикову исполнилось пятнадцать лет .В шестнадцать — было это в марте сорок второго года — он стал партизаном. Сначала ему отказывали. Дескать, не можем ребятню набирать .У нас ведь не пионерский отряд...Но что поделаешь с этим пареньком, если он уж пришел в лес? Через месяц — в апреле — во время атаки вражеского гарнизона все увидели, что Леня Голиков храбро дерется. А вскоре поняли, что в разведке он просто незаменим.Однажды в лес пришла женщина и рассказала партизанам, что в деревне Сосницы появилась немецкая воинская часть.
Что это за часть, каковы ее численность, вооружение, женщина сказать не могла.Командир послал в Сосницы Голикова. Босой, в поношенной рубахе, он как ни в чемне бывало ходил по деревне. Вернувшись, рассказал командиру, что видел пушку. Возле сарая стояла автомашина, на которую грузили ящики со снарядами. У школы Леня увидел несколько легковых машин и мотоциклов. Нетрудно было догадаться, что здесь разместился штаб.В ту же ночь партизаны напали на немецкий гарнизон. Леня Голиков был в группе, наносившей удар по штабу. Автоматной очередью он скосил гитлеровцев, выскочивших из дверей школы, и первым ворвался туда. Три фашиста стреляли через окна. Они не слышали шагов партизана. Двух Леня снял молниеносно. Третий успел броситься на пол и выстрелил в Голикова. Леня метнулся в сторону, упал. Гитлеровец решил, что партизан убит, и поднялся. Короткая очередь навсегда уложила врага.Из ночного налета Леня возвращался с трофеями. Он тащил связку бумаг, захваченных в школе. Над ним даже посмеивались: Не иначе, как в писаря метишь. Гляди, сколько бумаги сгреб.В партизанском штабе Леню похвалили за “бумажные трофеи”. Это оказались важные документы.Но особую похвалу он заслужил, когда 13 августа 1942 года принес в отряд большой кожаный портфель .Отряд в это время действовал в районе дороги Псков—Луга. Леня был в разведке: наблюдал за шоссе, запоминал, какой груз везут машины. Вдали показался легковой автомобиль. Леня заметил человека в белом кителе.
Не иначе как ехал какой-то большой начальник .Под колеса автомашины полетела граната. Взрыв слился с автоматной очередью. Проохав по инерции метров двадцать, автомобиль замер, В глубине машины мелькал белый китель. Пытаясь открыть заклинившуюся при взрыве дверцу, немец бил в нее плечом. Наконец дверца распахнулась. Фашист выскочил из автомобиля и побежал. Голиков бросился следом. Что было сил крикнул:Немец бежал, размахивая большим портфелем. На ходу обернулся. Увидев в руках врага пистолет, Леня пригнулся. На выстрел ответил' длинной очередью...Подскочил к лежавшему на земле гитлеровцу, схватил портфель. Взгляд скользнул по золотым погонам, полоскам орденских ленточек на кителе. “Важная птица”,—подумал Леня. Хотел было захватить с собой китель, но нельзя было терять время, — каждую минуту на дороге могла показаться машина. Он сорвал погоны, — возможно, хоть по ним определят чин этого немца.Погоны, однако, оказались ни к чему. Когда переводчик разобрал бумаги, выяснилось, что портфель принадлежал действительно “важной птице” — генерал-майору инженерных войск Виртцу. Од вез в Лугу секретные документы.Командиру Леня сказал, что в машине был еще и чемодан.
Может быть, принести, а вдруг в нем что-нибудь интересное. Командир улыбнулся:— Думаешь, так он и ждет тйбя-нл-логювд9— А он. не на дороге, — ответил юноша. — Я его в кусты увалок. Разрешите сходить?Вечером в сопровождении двух партизан Голиков пробрался к тому месту, где был перехвачен генерал Виртц.Вернулся Леня мрачный.— Стой! Хальт!— В чемодане одна чепуха: рубашки, халаты... Пригодится только вот это, — и он протянул командиру баночку с солью.Воевал Леня меньше года. Погиб в бою. Но сделал он за это время много — взорвал два железнодорожных и двенадцать шоссейных мостов, сжег три склада, уничтожил девять автомашин с боеприпасами, истребил около восьмидесяти оккупантов. В сорок четвертом году, когда народные мстители вошли в Ленинград, все узнали о Лене Голикове.В газетах появилось полное имя и даже отчество юного партизана. Тем, кто знал мальчика, это показалось странным, непривычным. Лепя Голиков и вдруг — Леонид Александрович, но в указах по-другому не пишут.Голикову присвоили звание Героя Советского Союза.
Именно тогда его впервые назвали Леонидом Александровичем.А вот новая улица п Ленинграде все-таки называется просто улицей Лени Голикова.Среди обвинительных документов, представленных на Нюрнбергском процессе, была маленькая записная книжка ленинградской школьницы Тани Савичевой. В ней всего девять страниц. Из них на шести — даты- И за каждой — смерть. Шесть страниц — шесть смертей. Больше ничего, кроме сжатых лаконичных записей: "28 декабря 1941 года. Женя умерла... Бабушка умерла 25 января 1942-го, 17 мар' та•—Лека умер, дядя Вася умер 13 апреля. 10 мая—дядя Леша. мама — 15 мая". А дальше — без даты: “Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня”.И так искренне и сжато поведала людям о войне, принесшей столько горя и страданий ей и ее близким, двенадцатилетняя девочка, что и сегодня перед этими строчками, старательно выведенными детской рукой, останавливаются потрясенные люди разных возрастов и национальностей, вглядываются в простые и страшные слова. Дневник сегодня выставлен в Музее истории Ленинграда, а его копия в витрине одного из павильонов Пискаревского мемориального кладбища.Не удалось спасти и Таню. Даже после того, как ее вывезли из блокадного города, истощенная голодом и страданиями девочка уже не смогла подняться. Трагедия этой семьи типична для блокадного Ленинграда: сколько погибло от голода людей, сколько вымерло семей.
Главным подвигом юных жителей города была учеба .Тридцать девять ленинградских школ работали без перерыва даже в самые тяжёлые зимние дни .Это было невероятно трудно из-за морозов и голода .Вот что было написано в отчете одной из таких школ – 251 - й Октябрьского района: “Из двухсот двадцати учащихся пришедших в школу третьего ноября ,систематически продолжали занятия 55 .Это одна четвёртая часть .Недостаток питания сказывался на всех .В декабре – январе умерло одиннадцать мальчиков .Остальные мальчики лежали и не могли посещать школу .Остались только девочки ,но и те еле ходили” Но учеба шла .Шла и пионерская работа .В том числе сбор подарков – папирос ,мыла ,карандашей ,блокнотов для бойцов Ленинградского фронта .А весной у школьников началась “огородная жизнь” .