И СТАНОВЛЕНИЕ РУССКИХ КНЯЖЕСТВ
В ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ ХI–ХII в.
Развитие общественных отношений вело к эволюции всех структур Русского государства. Понятие дружина продолжало обозначать как служилых князю людей, так и объединения по определенному принципу – от войска до нескольких человек, собравшихся на совет вместе с князем по его приказу. Как следует из ПП, понятие дружина обозначало также сельские соседские объединения. Не ясно, является ли такое словоупотребление следствием его расширения или оно существовало ранее, но нарративные письменные произведения его в таком значении не использовали. Вероятно, значительное семантическое расширение термина дружина отразило трансформацию замкнутого коллектива служилых князю людей с совмещенными воинскими, административно-судебными функциями в государственный княжеский административно-судебный аппарат с традициями обозначения макро- и микрогрупп княжих мужей, войска и слуг.
Интеграция княжих отроков и профессиональных слуг княжеского двора имела следствием появление социального термина дворяне (равнозначные термины дворянин, слуга, слуга дворный известны с последней четверти ХII в.) Они стали началом формирующегося с XIII в. военно-служилого сословия дворян. Детские, вероятно, стали началом развивавшегося с конца XIII в. особого социального слоя детей боярских, находившихся в экономическом и общественном положении между боярами и дворянами-слугами.
Во второй половине ХI в. отмечается распространение вотчинного землевладения в среде бояр и, видимо, более низких по положению служилых людей (в ПП, составленной, по мнению Б. Д. Грекова, А. А. Зимина, М. Б. Свердлова и других исследователей, с определенными различиями, в первой трети ХII в., для обозначения собственника землевладельческого хозяйства используется широкое и социально неопределенное понятие господин). Расширение господского землевладения прослеживается, как отмечено ранее, в появлении в конце ХI – начале ХII в. закупов. Видимо, увеличилась сфера применения труда холопов (в ПП отмечаются их торгово-денежные операции). В это время холопство используется как средство наказания нерадивого купца, закупа – вора или бежавшего от господина (см. ранее). Таким образом, можно предположить развитие холопства как сословия средневекового общества.
В ХII в. быстро растут города как торгово-ремесленные, политические, военные, идеологические и религиозные центры. Значительно увеличиваются их число и занимаемые ими площади (в первой трети ХIII в. существовало ок. 150 городов с занимаемой укрепленной территорией от 300 га до 2,5 га). В качестве особых социальных коллективов с определяющим значением торгово-ремесленного населения, а также бояр с зависимыми от них людьми, города имели самостоятельные экономические и общественно-политические задачи и возможности, отличные от княжеских. Поэтому после периода подчинения княжеской власти они начинают ей противостоять, растет стремление местной знати – боярства к независимости от нее. После смерти Ярослава Мудрого формируются местные княжеские династии в Черниговской, Смоленской, Ростово-Суздальской земле, на Волыни и в Галиции (ранее существовала лишь одна местная династия полоцких князей). Всеволод Ярославич (1078-1093, здесь и далее указывается киевское княжение), Святополк Изяславич (1078-1113), Владимир Всеволодович Мономах (1113-1125), Мстислав Владимирович Великий (1125-1132) предпринимали значительные усилия для сохранения политического единства страны и системы киевского княжения как высшей политической власти. Однако в последней четверти ХI – первой половине ХII в. образовались наследственные княжеские владения со столами в Чернигове, Переяславле, Смоленске, Ростове, Суздале, на Волыни и в Галиции, а представители разных ветвей княжеского дома начали кровавую борьбу за раздел и передел своих владений. Так что уже в 1097 г. они вынуждены были собраться в Любече на совет для установления мира. Основные вопросы княжеского съезда были сформулированы актуально для определения судеб Русского государства: «Зачем губим Русскую землю, сами между собой устраивая распри? А половцы землю нашу несут розно и рады, что между нами идут войны. Да объединимся единым сердцем и будем блюсти Русскую землю, и пусть каждый владеет отчиной своей » (перевод Д. С. Лихачева). Но сразу после съезда теребовльский князь Василько Ростиславич был схвачен по приказу князей Святополка Изяславича и Давыда Игоревича и ослеплен. Объективные процессы распада и политической раздробленности Руси княжескими благими пожеланиями было уже не остановить, хотя Владимир Мономах и его сын Мстислав Великий много сделали, чтобы сдержать их в первой трети ХII в. Можно предположить, что во второй половине XI – первой трети XII в. существовала двуединая система Русского государства, сохранявшая традиции политического единства «Русской земли», но в пределах которой нарастали тенденции будущих политически автономных земель, княжеств и боярских республик, Новгородской и Псковской.
Качественные изменения в политической системе Русского государства произошли во второй трети XII в. В результате восстания в 1136 г. образовалась Новгородская боярская республика, которая вследствие независимости от княжеской власти начала приглашать князей на княжение, заключая с ними договоры. В 50-е – 80-е гг. ХII в. владимиро-суздальские князья Андрей Юрьевич Боголюбский и его младший брат Всеволод Большое Гнездо создали систему великого княжения Владимирского как самостоятельного от киевской власти политического сеньориально-вассального объединения северо-восточных князей. Вследствие разного соотношения основных социально-экономических и политических факторов, княжеской власти, местной знати-бояр и городов, в период политической раздробленности Руси сложились различающиеся политические системы.
В странах средневековой Западной Европы социальной основой города становились купеческие гильдии, ремесленные цехи, а политической основой – единство интересов городских сословий, возглавляемых избираемыми магистратами. Они были защищены мощными оборонительными системами, что позволяло некоторым западноевропейским городам вести относительно самостоятельную политику по отношению к королю и местной феодальной знати. В отличие от западноевропейских городов русский средневековый город был ограничен в этих возможностях. На Руси купеческие организации – сотни были слабы, цеховые организации едва прослеживаются. Города управлялись князьями или княжеской администрацией, посадниками, тысяцкими, позднее – тиунами. В них жили также бояре, находились боярские дворы. Поэтому русский город в ХI – первой трети ХIII вв. редко становился самостоятельной силой, преимущественно поддерживая определявших политическое содержание событий князей или их социальных и политических соперников местную знать – бояр.
В северо-восточных землях, входивших в систему великого княжения Владимирского, сохранилась политическая структура сильной княжеской власти киевского периода, подчинявшей иерархически организованные сословия бояр, дворян-слуг, свободных крестьян и городское торгово-ремесленное население. На Северо-Западе Руси богатый Новгород добился независимости от власти киевских князей. Его республиканский строй определялся выборной системой главных магистратов – посадника и тысяцкого, а позднее и архиепископа. Вероятно, во второй половине XII в. был разработан сначала в устной форме, а затем и в письменной формуляр договоров Новгорода с князьями. Они определяли княжеский государственно-правовой, имущественный и бытовой статус в Новгородской земле. В отличие от других русских земель-княжеств того времени экономические интересы Новгородской боярской республики были направлены в значительной мере в страны Балтийского региона, а ее военно-промысловая и крестьянская колонизация – на северо-восток и север Восточной Европы. Но и Новгород не мог существовать без поддержки князей, деятельность которых была ограничена в боярской республике условиями договоров. Они активно участвовали в административно-судебном и воинском управлении, поддерживая новгородцев экономическим и военным потенциалом своих княжеств.
Равновесие военно-политических сил в южных и юго-западных княжествах привело к постоянным кровопролитным столкновениям княжеских и боярских группировок, в равной мере привлекавших города на свою сторону. В западных – Смоленском и Полоцком – княжествах княжеская власть сохранила определяющее значение, но бояре и стольные города, все более крепнувшие в ХII-ХIII вв., постоянно вносили коррективы в княжескую политику. Еще сохранившееся великое княжение Киевское приобрело символически престижное значение, что привлекало некоторых князей вокняжиться в Киеве. Но Киевская Русь как политически единое государство прекратила свое существование во второй трети ХII в., а Киевская земля превратилась в одно из русских княжеств.
Впрочем, культурно-историческая традиция Русской земли сохранилась. По ХIII в. на всем пространстве русских земель существовала единая материальная культура, разумеется, с местными вариантами. Литературный язык и литература также оставались едиными. Русская митрополия поддерживала единое культурное пространство единством церковной организации, а ее глава еще долгое время имел титул, сохранявший историческую традицию – «митрополит Киевский и всея Руси». Когда же объективные социально-экономические процессы разделили к концу ХII – началу ХIII в. русских людей на жителей разных, иногда враждебных друг другу земель-княжеств киян, смолян, полочан, новгородцев, владимирцев и т. д., они сохраняли общее самоназвание – культурно-историческую самоидентификацию – русин, то есть относящийся к Руси.
СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Алексеев Л. В. Полоцкая земля: (Очерки истории северной Белоруссии в IX–XIII вв.). М., 1966.
Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX–XIII вв.: Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии. М., 1980.
Древнерусские княжества Х–XIII вв. М., 1975.
Котляр Н. Ф. Формирование государственной территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси IX–XIII вв. Киев, 1985.
Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в Х–ХIV вв. М., 1984.
Лимонов Ю. А. Владимиро-Суздальская Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1987.
Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947.
Лихачев Д. С. Человек в литературе древней Руси. М.; Л., 1958 (см. также последующие издания).
Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967 (см. также последующие издания).
Лихачев Д. С. Развитие русской литературы Х-ХVII вв.: Эпохи и стили. Л., 1973 (см. также последующие издания).
Монгайт А. Л. Рязанская земля. М., 1961.
Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
Плетнева С. А. Половцы. М.. 1990.
Подвигина Н. Л. Очерки социально-экономической и политической истории Новгорода Великого в XII-XIII вв. М., 1976.
Романов Б. А. Люди и нравы древней Руси: (Историко-бытовые очерки XI-XIII вв.). Л., 1947; 2-е изд. Л., 1966.
Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1982.
Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983.
Свердлов М. Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988.
Свердлов М. Б. Становление феодализма в славянских странах. СПб., 1997.
Смирнов И. И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII вв. М.; Л., 1963.
Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси X-XIII вв. М., 1989.
Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962.
Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения: Средневековый Новгород. М., 1977.
Янин В. Л. Новгородские акты XII-XV вв.: Хронологический комментарий. М., 1991.
Янин В. Л. У истоков новгородской государственности. Великий Новгород, 2001.
ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО АНАЛИТИЧЕСКОГО ЧТЕНИЯ
Фроянов И. Я. Мятежный Новгород: Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX – начала XIII столетия. СПб., 1992.