Уже с момента выхода скифов на арену мировой истории они выступают как мощное военное объединение, принимающее самое активное участие в важнейших исторических событиях той поры, происходящих на огромных пространствах от Северного Причерноморья и до глубин Древнего Востока.
Скифо-персидская война — одно из крупнейших событий в истории Скифии, которое существенно повлияло на исторические судьбы многих европейских и азиатских народов того времени. Этой теме посвящено множество специальных исследований отечественных и зарубежных ученых. Однако единого мнения по многим основным вопросам до сих пор нет. Причины тому — лаконичность сведений Геродота, недостаток других письменных и археологических данных, различное отношение исследователей к имеющимся источникам, а также ряд иных факторов. Поэтому для того, чтобы дать читателю по возможности более полную и объективную информацию, мы будем чаще обращаться к произведениям античных авторов, в первую очередь к «Истории» Геродота и цитировать необходимые отрывки.
Геродот еще до описания похода Дария на скифов рассказывает нам о замыслах царя. И делает это весьма своеобразно — в виде диалога Дария и его жены Атоссы. Жена обращается к возлежащему с ней на ложе мужу:
«Царь! При всем твоем великом могуществе ты бездействуешь. Еще ни один народ ты не покорил персам и не приумножил персидской державы. Человеку молодому, как ты, властителю великих сокровищ, следует прославить себя великими подвигами, дабы персы знали, что над ними властвует муж. Это пойдет тебе вдвойне на пользу: персы будут знать, что во главе их стоит муж, и, занимаясь войной, они не будут иметь досуга, чтобы восставать против тебя. Теперь, пока ты еще молод, ты можешь совершить великий подвиг. Ведь с ростом тела растут и духовные силы, а когда тело начинает стареть, то с ним вместе дряхлеет и дух и уже неспособен к великим свершениям.
— Жена! Все, о чем ты говоришь, я и сам думаю совершить. Я ведь собираюсь перекинуть мост с нашего материка на другой и идти на скифов. И это скоро должно свершиться».
Диалог этот, вероятнее всего, выдуман самим Геродотом. Но, возможно, Атосса действительно играла большую роль в решении государственных дел. Об этом свидетельствуют и соответствующие сцены в драме Эсхила «Персы».
Затем Геродот сообщает о самом походе и его причинах: «После взятия Вавилона был поход самого Дария на скифов. Вследствие того, что Азия изобиловала людьми и денежных средств поступало множество, Дарий пожелал отомстить скифам за то, что они первые, вторгшись в Мидию и одержав победу над теми, кто оказал им сопротивление, положили начало несправедливости. Ведь, скифы властвовали над Верхней Азией в течение двадцати восьми лет. Преследуя киммерийцев, они вторглись в Азию, лишив власти мидийцев. Ведь именно последние властвовали над Азией до прихода скифов... По этой причине Дарий, желая отомстить скифам, собрал против них войско»
Как мы видим, причиной похода Геродот считает желание Дария отомстить скифам за обиды столетней давности.
А Платон по этому поводу восклицал: «По какому праву Ксеркс предпринял поход на Элладу или отец его на скифов?». Отсюда можно заключить, что он не видел у Дария каких-либо серьезных причин для похода на скифов.
Иордан приводит следующее объяснение причин похода на скифов, которых он здесь называет готами: «Дарий, царь персов, сын Гистаспа, пожелал сочетаться браком с дочерью Антира, короля готов; просил он этого и в то же время опасался, как бы не отклонили они его пожелания. Готы, презрев родство с ним, оставили его посольство ни с чем. Отвергнутый, он воспламенился обидой и выставил против готов войско из 700 тысяч вооруженных воинов; он стремился отомстить за свой позор общественным бедствием»
Эту же версию вкратце излагает Помпеи Трог, который, как и Иордан, искажает имя скифского царя Идантирса.
Как мы видим, древние авторы приводят две совершенно разные версии. Какую же из них можно принять? Ответить на этот вопрос однозначно, наверное, невозможно. Конечно, вполне могло быть, что Дарий хотел породниться со скифским царем для того, чтобы заручиться его поддержкой в своих далеко идущих завоевательских планах. Получив отказ, он понял, что не только не приобрел союзника или нейтрального соседа, но имеет в лице Скифии сильного врага, который может помешать осуществлению его великих планов. Такого врага нужно было обезопасить. И Дарий двинулся войной на скифов. Поводом же послужил отказ выдать за него дочь Идантирса.
Не исключено также, что при тех же событиях Дарий не хотел афишировать свою неудачу с женитьбой и нашел другой повод для войны — давние обиды, причиненные скифами во время их господства в Азии. Следовательно, изложенные древними авторами версии не исключают одна другую.
Но источники говорят только о том, что послужило поводом к войне. А каковы же истинные причины похода Дария на скифов?
Современные исследователи, отвечая на этот вопрос, приходят к различным выводам. Все они подробно рассмотрены и проанализированы в работе Е. В. Черненко. Поэтому мы ознакомимся только с основными точками зрения.
С.П.Толстой, например, пишет следующее: «Я склонен видеть в грандиозном предприятии Дария попытку пройти огнем и мечом по наиболее глубоким тылам Скифии и выйти в Среднюю Азию с северо-запада, навсегда сокрушив мощь своих грозных северо-восточных врагов и завершив консолидацию северной границы империи. Крупную роль могли играть и задачи укрепления в Закавказье ахеменидской власти, которой непосредственно угрожали европейские скифы. Гигантский масштаб не должен нас смущать. Не надо забывать огромных размеров самой империи и мало уступающих по протяженности маршрутов походов Кира, Камбиза и Дария на территории от Бактрии до Барки и Нубии. Географическая осведомленность персов о Скифии, видимо, была значительно выше той, которой располагали греки, и речь шла но о походе в таинственную "страну мрака", а в страну, вероятно, хорошо известную персидской разведке».
Несколько иное объяснение приводит М. И. Артамонов: «Дарий стремился распространить Персидскую империю на весь тогдашний культурный мир и, в частности, подчинить черноморские колонии греков и тем самым захватить контроль над черноморской торговлей, в особенности над поступлением необходимого Греции скифского хлеба»
Близкую ему точку зрения высказывает Б. А. Рыбаков: «Поход Дария I во Фракию и Скифию в 512 г. был первым военным актом в длительных событиях последующих греко-персидских войн. Цель его угадывается легко: персы начали подготовку к тяжелой войне на суше и на море, стремясь отрезать Грецию от хлебородных и богатых скотом и рыбой областей Балкан и Скифии. Повод, разумеется, был указан иной: месть за давние походы скифов в Малую Азию; однако покорение фракийцев, непричастных к разбойничьим наездам скифов, не оставляет сомнений в истинных стратегических целях персидского царя»
Теперь попытаемся вкратце проанализировать изложенные точки зрения. Критические выводы Е. В. Черненко представляются вполне справедливыми. Его главный вывод о том, что основной целью персов был разгром скифов, на мой взгляд, полностью соответствует действительности.
Выводы С. П. Толстова не противоречат главному выводу Е. В. Черненко, а дополняют его, если можно так выразиться, по части стратегических планов Дария уже после разгрома скифов.
Б. А. Рыбаков неверно определил цель похода Дария, перенеся внимание со Скифии на Грецию. Персы стремились не «отрезать Грецию от хлебородных и богатых скотом и рыбой областей Балкан и Скифии», а разгромить скифов и обезопасить себя от такого сильного врага. Тем самым они, разумеется лишали Грецию хлеба, но это уж следствие, а не причина.
Таким образом, основная цель похода Дария заключалась, конечно, в разгроме скифов. Эта цель и определяла всю стратегию и тактику персидских войск на протяжении всей войны.
Итак, Дарий собрался войной на скифов. Прежде чем отправиться в столь далекий и тяжелый поход, царь позаботился о сборе необходимых сведений о Скифии. Вот что пишет об этом Ктесий Книдский в «Истории Персии»: «Дарий приказал каппадокийскому сатрапу Ариарамну перейти Европу против скифов и взять в плен мужчин и женщин. Ариарамн, переправившись на 30 пятидесятивесельных судах, взял скифов в плен, причем захватил и брата скифского царя Марсагета, найдя его заключенным в оковы по приказанию брата за какой-то проступок. Скифский царь Скифарб в гневе написал Дарию дерзкое письмо, ему был дан такой же ответ»
Разведка, как мы видим, оказалась очень удачной. Были захвачены необходимые пленные, среди них — даже брат одного из скифских царей. Дарий, наверняка, получил цепные сведения обиженного на царствующего брата пленника. Поэтому можно не сомневаться, что персы имели достаточное представление о стране, на которую они шли войной.
Когда же состоялся сам поход? Единого мнения по этому вопросу также нет. Геродот лишь отмечает, что поход произошел после взятия Вавилона, т. е. после 521 г. В этой связи В. В. Струве подчеркнул, что «датировка Геродотом похода на скифов является слишком общей, ибо оставляет слишком большой простор для выбора того года, когда Дарий решил двинуть свое войско против племен, населявших степи нашего Причерноморья».
И действительно, ученые высказали множество различных точек зрения относительно этой даты. Приводя всевозможные аргументы, соображения, гипотезы и просто догадки, они отстаивают тот или иной год в промежутке между 520 и 507 гг. до н. э. Большинство исследователей считают, что скифо-персидская война произошла в 512 г. Абсолютно точный ответ дать пока невозможно.
Какова была численность войск?
Этот вопрос — один из наиболее важных. Для того чтобы полнее представить себе размах и грандиозность этого важнейшего военно-исторического события древности, необходимо знать, какие силы имели противоборствующие стороны.
Какова была численность персидского войска? Геродот сообщает об этом следующее: «Войска, без морского флота, насчитывалось 700 000 вместе с конницей, кораблей же было собрано шестьсот». Помпеи Трог также указывает, что Дарий «вступил в Скифию с 700000 вооруженных людей». Аналогичные сведения приводит Иордан, который отмечает, что Дарий «выставил против готов войско из 700000 вооруженных воинов». А Ктеснй Книдский называет другую цифру — 800 000 войска.
Как же тут быть? Современные исследователи по-разному относятся к приведенным цифрам. Одни ученые считают их достоверными, другие отвергают, полагая, что они сильно завышены. Кто же тут прав?
Сторонники приведенной Геродотом цифры никаких особых доказательств обычно не приводят. Как правило, они просто указывают эти данные и принимают их либо безоговорочно, либо с теми или иными пояснениями или рассуждениями на этот счет.
А исследователи, отвергающие приведенную «отцом истории» и другими древними авторами цифру, считают, что численность персидского войска была намного меньше, и стараются обосновать свой вывод различными аргументами. Наиболее полно эта точка зрения отражена в работе Е. В. Черненко.
Итак, следует подчеркнуть: Войско Дария насчитывало 700 тысяч войной. Флот состоял из 600 кораблей. Цифры, конечно, впечатляющие. Но сомневаться в их достоверности нет никаких оснований.
Теперь коснемся вопроса о том, почему Ктесий Книдскнй говорит о «800000 войска», тогда как Геродот и другие источники указывают 700 тысяч. Процитируем еще раз эти сообщения и внимательно вчитаемся в каждое их слово. Геродот отмечает: «Войска, без морского флота, насчитывалось 700 000 вместе с конницей, кораблей же было собрано шестьсот». Помпеи Трог пишет, что Дарий «вступил в Скифию с 700 000 вооруженных людей». Иордан сообщает, что Дарий выставил против скифов «войско из 700 тысяч вооруженных воинов». Ктесий же сформулировал свое сообщение так: «Собрав 800 000 войска и построив мосты на Боспоре и Истре, Дарий переправился в Скифию».
Как мне представляется, суть здесь в следующем. Геродот, Помпеи Трог и Иордан определяют в 700 тысяч численность только сухопутного войска Дария. Геродот при этом добавляет, что было собрано кроме того 600 кораблей. А Ктесий указывает общую численность сухопутного и морского войска — 800 тысяч. Следовательно, морское войско насчитывало 100 тысяч человек.
Определить численность скифов, к сожалению, невозможно даже приблизительно. Ни Геродот, ни другие античные авторы не только ничего не сообщают об этом, но и не дают никаких отправных данных для более-менее достоверных подсчетов. Ясно только, что скифов было значительно меньше, чем персов.
Переправа Дария через Боспор Фракийский.
Приняв решение о походе против скифов, Дарий начал готовиться к выступлению. Геродот рассказывает об этом совсем кратко. Речь идет уже о конкретных приготовлениях к выступлению: «Когда Дарий занимался приготовлением к походу против скифов и рассылал гонцов с приказом одним доставить пешее войско, другим — корабли, третьим — строить мост через Боспор Фракийский, Артабан, сын Гистаспа, брат Дария, решительно противился тому, чтобы тот совершил поход против скифов, напоминая о недоступности скифов. Но он все-таки не убедил Дария последовать полезным советам. Артабан умолк, а Дарий после того, как у него все было приготовлено, начал выводить войско из Суз». После этих сухих лаконичных сведений излагается очень своеобразный сюжет: «Тут один из персов — Ойобаз — упросил Дария, поскольку у него было три сына и все готовились к походу, оставить ему одного. Тот же сказал, что оставит ему всех детей, так как он, будучи ему другом, просит немногого. И вот Ойобаз очень радовался, надеясь, что сыновья избавлены от похода. Дарий же приказывает тем, кто был поставлен для этого, убить всех сыновей Ойобаза. Они, убитые, были оставлены тут же, на месте»
Этот сюжет, как полагают исследователи, выдуман самим Геродотом. Для чего же? Вероятнее всего, как мне кажется, чтобы показать, помимо жестокости Дария, большой размах подготовки к войне: идти в поход были обязаны все мужчины соответствующего возраста, без всякого исключения, даже сыновья тех; кого царь называл своим другом.
Как же развивались события дальше? Геродот сухо и кратко сообщает: «Дарий же, после того как выступил из Суз, прибыл в ту часть Калхедонской области, которая примыкает к Боспору и где был построен мост». Эта короткая фраза означает длинный путь протяженностью примерно в 2500 км.
Можно представить себе, как в назначенный день персидское войско пышно и торжественно выступило из Суз. Роскошные одеяния царя и придворных, богатое убранство колесниц, дорогое, сверкающее золотом и серебром оружие, яркие боевые значки, различные украшения, венки... Вдохновляющие на подвиги речи, призывы, радостный рев толпы, всеобщее ликование... Великий царь идет завоевывать непокорных скифов...
Войско двигалось по знаменитой «царской дороге», которая связывала Сузы, летнюю резиденцию царя, с Сардами, бывшей столицей Лидии. Эта дорога была важнейшей, можно сказать, стратегической артерией Персидского государства. Прекрасно построенная, надежная и безопасная во всех отношениях, оборудованная стоянками и постоялыми дворами, она была одной из лучших в мире почтовых дорог того времени. Днем и ночью, в любое время года, меняя на станциях лошадей, спешили по ней гонцы со срочными приказами и донесениями, радостными и трагическими известиями.
Эта дорога описана Геродотом в другом месте его «Истории», где рассказывается о карте мира Аристагора Милетского, вырезанной на медной доске. Вот как выглядел, по словам «отца истории» путь из Сард в Сузы: «На всем его протяжении есть царские стоянки и отличные постоялые дворы, и весь путь проходит по населенной и безопасной стране. Двадцать таких стоянок расположено на пути через Лидию и Фригию на расстоянии 94,5 парасангов.
Из Фригии путь ведет непосредственно к реке Галису, где есть горный проход, через ворота которого необходимо пройти для переправы через реку. У ворот прохода находится сторожевое укрепление с сильной охраной. За рекой следует Каппадокия, и по ней на расстоянии 104 парасангов до границы Киликии расположено 28 стоянок. На этой границе надо пройти через два прохода и миновать два сторожевых укрепления; на пути через Киликию — три стоянки на расстоянии 15,5 парасангов. Границу Киликии и Армении образует судоходная река по имени Евфрат. В Армении находится 15 стоянок с заезжими домами и сторожевым укреплением на протяжении 56,5 парасангов. Из этой Армении путь ведет в Матиену; здесь 34 стоянки на расстоянии 136 парасангов. По этой стране протекают четыре судоходные реки. Через все эти реки надо переправляться на судах. Первая река — Тигр, затем вторая и третья под одним названием Забат. Но это — разные реки, и начинаются они не в одной местности. Первая из упомянутых рек течет из Армении, а вторая — из Матиены. Четвертая же река называется Гинд. Ее Кир в свое время разделил на 360 каналов. Затем путь идет через эти проходы в страну Киссыю, где на расстоянии 42,5 парасангов находится 11 стоянок до р. Хоаспа, которая также судо-ходна. На ней лежит город Сузы. Всех этих стоянок oт Сард до Суз 111 и столько же постоялых дворов.
Если этот царский путь правильно измерен парасангами и если 1 парасанг равен 30 стадиям (что так и есть на самом деле), то из Сард до царского дворца в Сузах 13 500 стадиев, так как путь составляет 450 парасангов. Если считать на каждый день по 150 стадиев, то на весь путь придется как раз 90 дней»
Войско Дария прошло по «царской дороге» почти весь указанный маршрут. Где-то, не доходя Лидии, персы свернули к Боспору Фракийскому и вышли к тому месту, где через пролив был построен понтонный мост. На этот путь ушло не менее трех месяцев.
Далее Геродот прибегает к интересному литературному приему. Для того чтобы описать Понт Эвксинский, он усаживает Дария на возвышенный мыс, откуда открывается прекрасный вид на море. Сообщив, что царь прибыл к мосту, писатель продолжает: «Отсюда, взойдя на корабль, он поплыл к так называемым Кианеям, которые, как утверждают греки, прежде были блуждающими скалами. Сидя на мысу, он смотрел на Понт, который заслуживает внимания: ведь из всех морей оно по своей природе самое удивительное. Длина его 11 100 стадиев, ширина же в том месте, где оно шире всего, 3300 стадиев. Устье этого моря в ширину четыре стадия, длина же этого устья-пролива, названного Боспором,— на нем-то и был возведен мост — доходит до 120 стадиев. Боспор же простирается до Пропонтиды. А Пропонтида, имеющая в ширину 500 стадиев в длину 1400, вливается в Геллеспонт, имеющий в самом узком месте семь стадиев в ширину, в длину же — 400. Геллеспонт же втекает в пучину моря, которое называется Эгейским»
Черное море эллины называли Понтом Эвксинским, т. е. Гостеприимным морем или просто Понтом. А первое время они именовали его Понтом Аксинским, т. е. Негостеприимным морем. Страбон, например, отмечает, что во времена Гомера «это море было недоступно для плавания и называлось Аксинским из-за зимних бурь и дикости окрестных племен... Впоследствии, после основания ионянами городов на побережье, это море было названо Эвксинским»
Важно подчеркнуть, что в произведениях античных авторов Черное море неоднократно называется Скифским Понтом. Это говорит о широкой известности скифов и их огромном влиянии па всем черноморском побережье.
Затем Геродот вновь возвращается к событиям в устье Понта: «Дарий же, когда насмотрелся на Понт, поплыл назад к мосту, строителем которого был Мандрокл Самосец. А поглядев на Боспор, оп поставил на берегу две стелы из белого камня, вырезав на одной ассирийские, а на другой греческие письмена, где перечислил все племена, которые он вел; а вел он все племена, над которыми властвовал. Войска, без морского флота, насчитывалось 700 000 вместе с конницей, кораблей же было собрано шестьсот. Впоследствии византийцы, увезя эти стелы в город, использовали их для алтаря Артемиды
Ортосян, за исключением одного камня. Последний, заполненный ассирийскими письменами, был оставлен возле храма Диониса в Византии. Участок же Боспора, который Дарий соединил мостом, по моим предположениям, находится посредине между Византией и храмом при устье Боспора»
Для строительства моста было выбрано самое узкое место пролива. Его ширина здесь равна 750 м. В этом районе сейчас возвышаются развалины средневековых крепостей Анадолу-Гиссары на азиатской стороне Босфора и Румели-Гиссары на европейском берегу. Этот участок был наиболее удобен как для строительства самого моста, так и для переправы. Закипела работа. И в короткий срок гениальный замысел великого строителя Мандрокла был претворен в жизнь. Понтонный мост — его детище — связал берега Азии и Европы. При этом следует принять во внимание, что течение из Понта здесь довольно сильное. Это требовало от Мандрокла больших знаний, смелой творческой мысли, точных расчетов. И зодчий прекрасно справился с такой сложной задачей. И был щедро вознагражден за свое величайшее творение.
Об этом Геродот сообщает следующее: «Дарий же после этого, придя в восторг от моста, одарил его строителя Мандрокла Самосца всем в десятикратном размере.
Сюжет, о котором идет речь, скорее всего, действительно имел место. Изображенная художником сцена вполне укладывается в общую ситуацию этого важного исторического момента: «муж самый лучший н самый прекрасный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка» ведет свое доблестное войско покорять скифов. Конечно, в такой знаменательный час честолюбивый завоеватель должен важно восседать на большом возвышении и с гордостью наблюдать за переправой своего огромного войска из Азии в Европу. Это подтверждают и сведения Дионисия Византийского, автора интереснейшего географического сочинения «Плавание по Боспору». При описании места переправы он отмечает: «Среди исторических памятников это место сохраняет кресло, вырубленное в скале, ибо на нем, говорят, сидел Дарий как зритель и моста и перехода войска». Как мы видим, для царя даже было вырублено специальное кресло, наподобие трона. Где оно находилось, неизвестно. Время стерло в памяти местных жителей сведения об этом месте.
После переправы через Боспор Фракийский Дарий двинулся со своим многочисленным войском через Фракию к устью Истра.
От Боспора Фракийского до Истра персидское войско прошло около 700 км. Этот путь занял примерно месяц. Дарий легко покорил гето-фракийские племена и подошел к дельте Истра. Впереди, за рекой, была уже Скифия. Непокорная Скифия, которую он пришел завоевать. Легкость побед над гетами и фракийцами пьянила и без того вскруженную от успехов голову «царя персов н всего материка», «мужа самого лучшего и самого прекрасного из всех людей». Абсолютно уверенный в победе над скифами, Дарий стал готовиться к переправе через Истр.
Нашествие на землю скифскую.
Итак, персидское войско ступило на скифскую землю. После того как все переправились, Дарий приказал разрушить мост через Истр. Но по совету Коя, одного из военачальников, он отменил свое решение. Этот эпизод очень важен для правильного понимания общих стратегических задач завоевателя. По Геродоту, у переправы произошло следующее: «Когда же Дарий и пешее войско, которое было с ним, прибыли к Истру, то, после того как все переправились, Дарий приказал ионийцам, разрушив мост, следовать за ним по суше. Когда же ионийцы готовились разрушать и делать то, что приказано, Кой, сын Эрксандра, стратег митиленцев, спросив прежде, угодно ли будет Дарию выслушать мнение того, кто желает его высказать, сказал следующее:
"О царь, ты собираешься совершить военный поход против страны, в которой не окажется никаких посевов и ни одного обитаемого города. Позволь мосту стоять неприкосновенным на этом месте, а стражами его оставь тех, кто его построил. И если, найдя скифов, мы совершим все согласно замыслу, то возвращение нам обеспечено. Если же мы и не сможем их найти, то, по крайней мере, возвращение для нас будет безопасным. Ведь я ничуть не боюсь, что мы будем побеждены скифами в битве. Я больше боюсь того, чтобы мы, не будучи в состоянии их найти, блуждая, не претерпели бы какой-нибудь беды. И может быть, кто-нибудь скажет, что я говорю это ради самого себя, чтобы остаться. Я же открыто высказываю мысль, которую считал для тебя, царь, наилучшей. Сам, однако, последую за тобой и не останусь".
Дарий был очень доволен советом и отвечал ему такими словами: "Чужеземец лесбосец, когда я благополучно вернусь назад в мой дом, явись ко мне непременно, чтобы я отблагодарил тебя за добрый совет добрыми делами".
Сказав это и завязав шестьдесят узлов на ремне, он, позвав для беседы ионийских тиранов, говорил следующее: "Мужи ионяне! Прежнее решение, высказанное относительно моста, я отменяю. Вы же, взяв этот ремень, поступайте так. Как только увидите, что я отправился против скифов, то
начиная с этого времени вы каждый день развязывайте по узлу. Если же в течение этого времени я не прибуду, а дни, отмеренные узлами, у вас придут к концу, отплывайте на свою родину. Но до этого времени, поскольку я переменил решение, охраняйте мост, проявляя все усердие ради его спасения и охраны. Поступая так, вы мне чрезвычайно угодите". Сказав это, Дарий двинулся вперед».
Какие выводы можно сделать отсюда? Как уже говорилось, этот эпизод наталкивает на мысль о том, что у Дария первоначально были иные планы: после покорения скифов двинуться дальше на завоевание Средней Азии.
Можно предполагать, что после переправы Дарий собрал на совет всех военачальников и поделился этими планами. После всестороннего обсуждения главным образом под впечатлением выступления Коя, от таких грандиозных стремлений пришлось отказаться. Геродот же о сжатом виде изложил только суть происшедшего, и поэтому его повествование выглядит схематичным и несколько трафаретным.
Как мы видим, Дарий отказался от своего первоначального плана и решил ограничиться только завоеванием Скифии и вернуться обратно к истрийской переправе. Совершить это он рассчитывал в 60 дней. И громада персидского войска двинулась на скифов.
Рассказав об эпизоде у переправы, Геродот переходит к описанию Скифии. Затем, указав размеры «скифского четырехугольника», он вновь возвращается к военным событиям.
Как же ведут себя скифы? (Они, конечно, узнали о грозящей беде еще до того, как завоеватели ступили на их землю. И стали готовиться к отпору врагу. Но силы были слишком неравными. Персы превосходили их, видимо, в несколько раз. И скифы обратились за помощью к своим соседям. Вот что сообщает об этом Геродот: «Скифы, отдав себе отчет в том, что они одни не в состоянии отразить войско Дария в открытом бою, стали посылать гонцов к соседям. И вот их цари, собравшись вместе, начали совещаться, так как войско надвигалось огромное. Собрались же цари тавров и агафирсов, и невров, и андрофагов, и меланхленов, и гелонов, и будинов, и савроматов». Так, надвигающаяся беда собрала правителей практически всех сопредельных племен и народов.
«Итак, послы скифов, прибыв к собравшимся вместе царям этих перечисленных племен, передали сообщение о том, что Перс, после того как на другом материке все ему покорились, наведя мост в узком месте Боспора, переправился на этот материк; а переправившись и подчинив фракийцев, он наводит мост через реку Истр, желая и здесь все подчинить себе.
— Никоим образом не оставайтесь в стороне и не допустите, чтобы мы погибли, но в полном согласии выйдем навстречу нападающему. А не сделаете вы этого? Оказавшись в стесненном положении, мы или покинем страну, или, оставаясь, заключим соглашение. Ибо что будет с нами, если вы не захотите нам помочь! Вам же от этого будет ничуть не легче: ведь Перс идет на нас ничуть не больше, чем на вас. А победив нас, он не удовольствуется этим и не оставит вас в покое. Приведем мы и серьезное доказательство этих слов. Ведь если бы Перс шел войной только на нас, желая отомстить за прежнее порабощение, то ему следовало бы идти против нашей страны, оставляя в покое всех остальных, и он ясно показал бы всем, что нападает на скифов, а не на других. Теперь же, как только он перешел на этот материк, он покоряет всех, кто бы ни попался ему на пути. Он держит под своей властью и остальных фракийцев, и в том числе ближайших к нам гетов».
Вот с таким страстным и пламенным призывом обратились скифы к своим соседям. Их просьба о помощи, предложение сплотиться перед общей угрозой и совместными усилиями дать отпор наступающему завоевателю, выдвигаемые при этом аргументы должны были дойти до ума и сердца каждого, к кому они обращены. Но соседи восприняли этот призыв по-разному. Как же повели себя они в этот ответственнейший момент, когда решалась судьба не только скифов, но и многих других причерноморских народов?
По Геродоту, произошло следующее: «Когда скифы объявили это, цари, прибывшие от племен, стали советоваться, и мнения их разошлись. Гелон, Будин и Савромат, будучи заодно, согласились помочь скифам; но Агафирс, Невр, Андрофаг и цари меланхленов и тавров отвечали скифам следующее: "Если бы вы, не причинив персам зла и не начав войну первыми, просили о том, о чем теперь просите, то нам было бы ясно, что вы говорите справедливо, и мы, послушавшись вас, действовали бы заодно с вами. Но вы, вторгнувшись в их страну без нашего участия, господствовали над персами столько времени, сколько вам позволяло божество, и так как их теперь побуждает то же самое божество, они платят вам тем же. Мы же и тогда не причинили никакого зла этим мужам, и теперь не будем пытаться первыми причинить зло. Если, однако, он вторгнется и в нашу страну и положит начало несправедливости, тогда и мы не подчинимся; а пока мы этого не увидим, мы останемся у себя дома. Ведь мы думаем, что персы идут не на нас, а на тех, кто были виновниками несправедливости".
Ситуация складывалась трагическая: Агафирсы, невры, андрофаги, меланхлены и тавры предали скифов, бросая их на произвол судьбы. Понять мотивы этого предательства нетрудно. Одна из главных причин — нежелание рисковать собственным спокойствием и благополучием. На тот момент они чувствовали себя в относительной безопасности. И собственнические интересы одержали верх.
Мало того, отказавшие в помощи цари даже не осуждали персов и не видели в их нашествии на скифов ничего несправедливого, а, скорее, наоборот,— оправдывали завоевателей. А свой предательский отказ помочь скифам защитить свою землю от врага объяснили тем, чго не хотят «первыми причинить зло». Объяснение кощунственное, особенно если учесть, что для оправдания привлекаются события столетней давности!
Поведение агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов и тавров и содержание их ответа наталкивают на мысль о том, что дело здесь не обошлось без нажима персов. Откуда соседи скифов могли узнать, чем Дарий объясняет причины своего похода? И откуда у них заранее такая уверенность в собственной безопасности?
Здесь возможно такое объяснение. Дарий, по всей вероятности, постарался помешать объединению сил скифов и их соседей и разослал царям всех соседних со Скифией племен вестников с разъяснением, что он идет войной только на скифов и никого больше завоевывать не собирается.
И завоеватель добился раскола среди соседей скифов. Большинство из них отказалось помочь скифам. На помощь пришли только гелоны, будины и савроматы.
Но имеющихся сил все же было недостаточно для того, чтобы немедленно дать отпор персам. И скифы избрали иную тактику. Дальнейший ход событий Геродот представляет так: «Когда скифы узнали о таком ответе, они решили ни в коем случае не давать открытого сражения, поскольку эти союзники к ним не присоединились, но, постепенно отходя и угоняя скот, засыпать колодцы и источники, мимо которых они будут проходить, истреблять растительность на земле, разделившись при этом надвое, И к одной из частей скифского населения, той, над которой царствовал Скопасис, присоединить савроматов. Им следовало, отступая вдоль озера Меотиды, заманивать врага к реке Танаис, если Перс повернет в этом направлении; если же Перс отступит, преследовать, нападая. Такова была у них одна часть населения царства; ей был предписан тот путь, о котором как раз и говорилось.
Две другие части населения царства — вторая, большая, которой управлял Идантирс, и третья, над которой царствовал Таксакис, слились воедино и к ним присоединились гелоны и будины. Держась впереди персов на расстоянии одного дня пути, они должны были уводить их, отходя и делая то, что было решено. И прежде всего они должны были заманить их к областям тех племен, которые отказались от союза с ними, чтобы втянуть их в войну если они добровольно не вступили в войну против персов, то следовало втянуть их в войну против воли. После этого они должны были повернуть обратно в свою страну и напасть на врага, если такое решение будет принято на совещании»
Избранная скифами тактика выжженной земли при сложившейся расстановке сил была наиболее правильной. Слишком неравны были силы. При таком большом численном превосходстве персов скифы не могли сразу же дать главное сражение. И они решили измотать врага, ослабить его боеготовность, подорвать боевой и моральный дух. А для этого нужно было отступать и заманивать противника в глубь страны, всячески- осложняя его пребывание здесь.
Оправданным было и решение скифов действовать двумя самостоятельными частями войска. Для достижения поставленных задач кроме основной части войска была необходима еще одна часть — более мобильная и маневренная.
Скифы начали действовать согласно избранной тактике. Геродот пишет: «Приняв это решение, скифы стали продвигаться навстречу войску Дария, выслав передовыми лучших всадников. Оставив лишь то количество скота, которое было необходимо для пропитания, весь остальной скот они отправили вместе с повозками, в которых у них жили дети и все женщины, приказав все время продвигаться по направлению к северному ветру»
Итак, передовой отряд скифской конницы, состоявший из лучших всадников, в основном, видимо, из молодежи, двинулся навстречу персам. Их огромное войско уже ползло широкой нескончаемой волной по скифской степи. Еще не видели бескрайние степные просторы, буйные травы, полноводные реки, густые дубравы такого нашествия людей. Размеренно шагала, глотая пыль, пехота, не спеша передвигалась конница, скрипели телеги, ржали лошади, ревели быки и ослы, кричали погонщики. Убегали с насиженных мест звери, улетали птицы. Тревожной была степь. Великая беда надвигалась.
Как же пролегал маршрут персов? Закончив переправу, они двинулись широкой полосой между современными пресными озерами Ялпуг и Кагул. Затем в районе нынешнего г. Белграда они перешли реку Ялпуг, которая при впадении в Дунай образует эго довольно большое озеро. И где-то севернее Белграда, в трех днях пути от места переправы, их обнаружил передовой отряд скифов. Как же повели себя противники?
Геродот пишет: «Когда же передовые скифов обнаружили персов, отделенных тремя днями пути oт Истра, то, обнаружив их, скифы, держась впереди на расстоянии одного дня пути, сразу же стали располагаться лагерями, уничтожая все, что растет на земле. А персы, как только обнаружили появление скифской конницы, немедленно пошли по следам непрерывно отступавших скифов. И затем персы (ведь они устремились в направлении одной из частей населения) начали преследование на восток и в направлении Танаиса. Когда же скифы переправились через реку Танаис, персы, переправившись вслед за ними, продолжали преследование до тех пор, пока, пройдя страну савроматов, они не достигли страны будинов»
Со второй половины этого отрывка и начинаются многочисленные неясности в описании Геродотом дальнейших событий похода. Прежде чем заострить на них внимание и попытаться разобраться в этом тесном сплетении неясностей, расхождений и противоречий, необходимо, конечно, в первую очередь ознакомиться с самим источником.
По Геродоту, последующие военные действия развивались так: «За то время, что персы шли