ПЛАН:
Введение
Глава I. Социально-экономическое развитие Римской империи в I в. н. э.
§1.Экономика
§2. Социальная структура
Глава II. Развитие сельскохозяйственных поместий в Италии
§1. Типы хозяйств
§2. Организация рабочей силы
§3. Уровень агротехники
§4. Доходность
Глава III. Рабство в сельском хозяйстве
Глава IV. Основные тенденции развития сельского хозяйства и аграрных отношенийЗаключение
Источники и литература

ВВЕДЕНИЕ
Тема моей курсовой работы называется «Сельское хозяйство Римской империи в I в. н. э.».При изучении истории любого общества или государства, нас вместе с политической историей интересует также его социально-экономическое развитие, которое неразрывно связано с политической историей изучаемого нами государства или общества. Экономические, как и политические процессы в обществе больше всего связаны с основной отраслью производства, которая является двигателем экономического процесса, данного общества и в которой, так или иначе, задействована большая часть населения. Такой областью экономики в античном обществе являлось сельское хозяйство.
Я использовала два источника: Варрона «Сельское хозяйство» и Колумеллу «О сельском хозяйстве». Известный римский ученый Марк Теренций Варрон1 в книге «Сельское хозяйство» начинал свою работу с установления ее темы: какими вопросами должен заниматься автор тракта, посвященного земледелию; что должно составлять его содержание.
Сельское хозяйство не было для него основным или по крайней мере важным жизненным делом, каким оно было для Колумеллы. Об этом свидетельствует, то обстоятельство, что он занимался сельскохозяйственными вопросами уже в самом концу жизни и ни разу не касался их в работах предшествующих лет.
Главным источником Варрона были тут беседы со «сведущими людьми». Варрон охватывает ряд отраслей сельского хозяйства: полеводство, виноградарство, садоводство.
Книга Варрона, как сельскохозяйственный тракт стоит гораздо ниже сочинений и Катона, и Колумеллы, хозяев-практиков, писавших о хозяйстве не с чужого голоса, а по собственному опыту. И тем не менее «Сельское хозяйство» Варрона имеет право на то, чтобы стоять рядом с ними: так велико значение этой книги для истории сельского хозяйства Италии. Достаточно перечислить те вопросы, которые остались бы без ответа, не будь книги Варрона. Без нее мы ничего не знали бы о такой важной хозяйственной отрасли, как кочевое скотоводство; характер подгородного хозяйства с его ориентировкой на римский рынок стал для нас ясным только благодаря Варрону; он же познакомил нас с возникновением подгородного птицеводства и птицефермами. Благодаря ему, мы получили более правильное представление о полевом хозяйстве того времени.
О знании техники полевых работ в древней Италии, обязаны этим главным образом Варрону, который оказался нашим единственным источником. Он внимательно наблюдал за сельскими работами. Варрон был первым, кто описал ряд полевых орудий и кто собрал и объяснил по существу многие сельскохозяйственные термины. Его страницы донесли до нас голос деревенской трудовой Италии, ее крестьян, пастухов, всех, кто свободными или рабом трудился на ее полях и бродил по ее пастбищам. И это сделало книгу, сухую и написаннуюнебрежно и рассеянно, сокровищем, цена которого не умалится, пока жив будет интерес к человеку и его труду.
«Сельское хозяйство» Луций Юний Модерат Колумелла1 написал уже на склоне жизни, когда он подводил итог и своим значениям, и своему опыту и считал себя признанным учителем молодежи, избравший сельское хозяйство своей деятельностью. Книга Колумеллы — это не только свод конкретных сведений, свидетельствующих об очень высоком уровне италийской агрономической науки, — это определенная программа, указывающая сельскому хозяину, что он должен делать, если он хочет процветанию селького хозяйства.
Книги Колумеллы посвящены виноградникам, представляют полный курс виноградарства, который во многих своих частях принимается безоговорочно учеными виноградарями современной Италии.
Дальше очень помогли раскрыть тему моей работы книги Кузищина В.И., Сергеенко М.Е., Штаерман Е.М., Трофимова М.К.
В книге Штаерман Е. М. «Древний Рим: проблемы экономического развития» анализируется те особенности социально-экономическойистории древнего Рима, которые объясняются характером гражданской античной общины, сопоставляя эту общину с другими — кровнородственными и соседской (или сельской), автор изучает причины, определявшие развитие в них рабовладельческих отношений.
При всей изученности социально-экономической истории Рима, столь детально, казалось бы разработанной в трудах, основанных на тщательном подборе источников, ряд связанных с нею проблем все еще дискуссионным. Сознательно или бессознательно те или иные авторы стремятся установить, насколько примерно, изучая различные явления социально-экономической истории Рима, исходить из категорий и закономерностей.
В книге «Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи» Штерман я нашла ответы на такие вопросы: какое положение было в сельском хозяйстве Италии в I в. н. э.; какие сельскохозяйственные поместья были в период I в. до н. э.-I в. н. э.; в каком состоянии была техника для работы в сельском хозяйстве.
В книге «Генезис рабовладельческих латифундий в Италии (II в. до н. э.-I в. н. э.)» Кузищина В.И. был описан как развивался латифундиальное хозяйство. Хорошо излагает, кто и как занимался на латифундиях.
В монографии В.И. Кузищина «Римское рабовладельческое поместье II в. до н. э.-I в. н. э.» решается вопрос о рентабельности труда рабов по сравнению с трудом наемных работников и колонов. Во всяком случае, если удельный вес наемного труда и возрастал, то обуславливалось это не нехваткой рабов — сплошь да рядом наемниками те же рабы, — а большой заинтересованностью и усердием сдавшегося в наем раба.
Моя цель раскрыть тему курсовой работы «Сельское хозяйство Римской империи в I в. н. э. Для этого необходимо раскрыть следующие задачи:
1. Изучить состояние сельского хозяйства (основные отрасли сельского хозяйства, выращиваемые культуры, их урожайность, агротехника, орудия труда).
2. Рассмотреть соотношение мелких хозяйств, вилл и латифундий, организацию сельскохозяйственных работ, характер и уровень использования рабского труда.
3. Определить основные тенденции развития сельского хозяйства и аграрных отношений.

ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В I В. Н. Э.
§1. Экономика
Античная гражданская община опровергает мнение, будто римская экономика развивалась медленно потому, что римляне не были особенно заинтересованы в получении со своего имущества максимального дохода. Многочисленные данные показывают, что извлечение дохода, в первую очередь из земельных владений, обеспечивало право владельца на принадлежавшую ему на том или ином основании землю. Понимали римляне и необходимость производить соответствующие затраты. Муж, управлявший полученным женой в приданное имением, был обязан тратить средства на производство работ, без которых имение становилось менее доходным, причем приветствовались и другие затраты, понимавшие доходность.
Кроме того, тот же характер собственности гражданской общины давал гражданам возможность извлекать из своего имущества доходы в денежной форме благодаря развитию товарного хозяйства. Исчезновение — после окончательного конституирования — царских и очень крупных частных имений,дробление земли между гражданами, а затем и сдачу в аренду участков на ager publicus предопределили, по крайней мере до начала усиленной концентрации земли, господство мелкого и среднего индивидуального производства. А также производство не могло долгое время остаться самоудовлетворяющим, натуральным, как огромные домены царей, храмов, вельмож в странах неантичного типа или мелкие замкнутые общины (где сочеталось земледелие и ремесло, платившие царям подати натурой. Таким образом, отсутствовал или, во всяком случае, не играл большой роли сектор, основавшийся исключительно на натуральном хозяйстве, что, несомненно, влияло на весь характер экономики.
Обмен, приведенный к возникновению и развитию денежного обращения, приобрел все большее значение по меретого, как в состав возглавлявшегося Римом государства включались различные области и города, по своим природным условиям имевшие возможность специализироваться на производстве того или иного вида продукции сельскохозяйственной, и особенно ремесленной, а также по мере того, как римляне осваивали новые культуры (оливки, виноград, фруктовые деревья, овощи), улучшали породы скота, в первую очередь овец, дававших высококачественную шерсть, что увеличило специализацию хозяйства и приводило к некоторому развитию общественного разделения труда. Так, производство не только для извлечения плодов, но и для получения денег достигло уровня более высокого, чем в странах с иным типом распределения собственности. Развивалось производство на продажу, простое товарное производство. Однако далеко не все хозяйства были в равной мере вовлечены в этот процесс.
В последнее время в основном благодаря трудам советских ученых, выявлено многообразие типов римских производственных ячеек в главной отрасли римского производства — сельском хозяйстве и доказано, сколь неправомерно делать выводы, базирующие на данных, относящихся к какому-то одному из этих типов, о характере производства в целом. Среди этих ячеек были и высокотоварные (подгородные имения, специализировавшиеся на каком-нибудь одной, поставлявшийся на рынок культуре), и в значительной мере самоудовлетворяющиеся (латифундии и сальтусы с разнообразными культурами, ремесленными мастерскими и палестными рынками), и имения смешанного типа (виллы многоотраслевым хозяйством при выделении той или иной культуры для продажи и закупки ряда средств производства и потребления для рабов и господ у городских ремесленников), и занимавшие особое место пастбища, снабжавшие как сырьем, так и готовой продукцией более близкие и более отдаленные рынки.
Наиболее типичным рабовладельческим хозяйством была средней величины вилла, дававшая возможность извлекать максимум выгод из рабского труда. Здесь осуществлялось простая кооперация и разделение труда благодаря наличию рабов разной квалификации и разных специальностей.1
Типичные рабовладельческие виллы стали формироваться и развиваться по мере внедрения более трудоемких и прихотливых культур, требовавших не только большей затраты труда, но и большей тщательности в работе, большей выручки работников. По мере накопления опыта и знаний организация труда в общем эволюционировали не очень заметно. Набор их оставался почти неизменным, улучшалось только в ряде случаев качество. Развитие производственных сил, обусловившее за счет повышения квалификации работников и совершенствования из организации.
Дальнейший рост производительных сил в основном хозяйственном секторе Рима, предоставленном рабовладельческим виллам, зависел от возможностей использования рабского труда, от специфики этого труда, а не от каких-нибудь внешних причин, например рыночной конкуренции и состояния рынка. Последнее могло стимулировать распространение некоторых культур, но не определять общее состояние сельского хозяйства и его производительность, поскольку, как убедительно доказано в работе В.И. Кузищина, только подгородные имения работали, исключительно на рынок.1 Другие же виллы, даже производившие одну какую-то культуру на продажу, были многоотраслевыми, удовлетворяя потребности в сельскохозяйственной продукции в основном за счет своих ресурсов. Поэтому упадок спроса на какую-нибудь культуру не приводил автоматически и упадку всего сельскохозяйственного производства, состояние которого завесило от свойств присущих рабскому труду.
Но если труд рабов и мог в принципе быть совместим, с более совершенными орудиями производства и механизацией, то он вступал в противоречие с растущими требованиями, предъявлявшимися к качеству ручного труда, остававшегося основой производства. Колумелла считал, что колонам имеет смысл сдавать только поля, предназначенные под зерновые, они будут портить, видимо, из-за отсутствия специальных знаний получаемых рабами (виноградарями и садовниками). Но и хорошо обученные рабы трудились не в соответствии с требованиями времени о виноградарях. Колумелла писал, что поскольку требуемые их специальностью познания и живой ум толкуют их на непокорность и «злодейства», виноградарей обычно приходится держать в эргастулах и выгонять на работу закованными. Такое отношение снижало работоспособность в тех областях, где требовались высокая квалификация, старательность, сметливость.
Характерно, что и в этом плане, как во многих других, явления, обусловленные рабовладельческими характером производства, оказали на римское общество в целом.1
Упомянутые настроения, бывшие одним из проявлений классового антагонизма и распространившиеся среди производящих классов, не могли не повлиять на производство, тем более на производство, основавшееся на ручном труде, для которого индивидуальное мастерство играло определяющую роль.
Особенно большое значение оно имело в основных производственных ячейках ведущей отрасли хозяйства — рабовладельческих виллах. Дойдя до определенного уровня развития производительные силы, главной составной частью которых в Риме были люди, их умение, опыт, социальная психология, пришли в противоречие с производственными отношениями. При которых работник не хотел и боялся проявить свои знания,а собственник средств производства,с одной стороны, понимал, что без инициативных и квалифицированных работников производство не может стоять на должном уровне, а с другой — опасался проявления этих качеств.
Мнение тех, кто связывает расцвет и упадок рабовладельческого хозяйства с состоянием рынка земледелец был заинтересован в том, чтобы получить доход, старался по возможности изыскать дополнительные источники дохода, и при том денежного, так как деньги были необходимы для покрытия различных расходов на нужды хозяйства, на личное потребление, представительство, уплату налогов, городские нужды. Для того же, чтобы получать деньги, необходимо было продавать свою продукцию. Но, хотя римские агрономы высоко ценили возможность легко доставлять на рынок продукцию имения, мы не находим в источниках жалоб на трудности сбыта как на причину упадка сельского хозяйства.
Таким образом, мы не можем сказать, как иногда делалось, что рабский труд был вообще всегда малопроизводителен и малорентабелен. Если даже предположить, что производительность труда отдельно взятого раба была всегда ниже производительности труда мелкого свободного землевладельца, то суммарная производительность коллектива занятых на вилле рабов впоследствии упомянутых преимуществ оказывалась выше. Рабский труд до поры до времени не только не тормозил, но и стимулировал его подъем. Тормозом рабовладельческие отношения становятся, тогда сельское хозяйство достигает такой стадии, на которой одно принуждение уже не может заставить работника выполнить необходимые трудовые процессы, а прежних и некоторых новых, не меняющих, однако, коренным образом положение раба методов поощрения уже недостаточно.
Тем более рынок сбыта не мог иметь решающие значение для вилл, работавших в первую очередь для удовлетворения собственных потребностей. Такие виллы были определены В.И. Кузищиным как удаление от городов, и их, вероятно, было не так мало.1 То же относится к латифундиям. Возможно, рынок имел для скотоводства, рассчитанного на сбыт шерсти. Эта отрасль особенно бурно развивалась в I в. н. э., целиком базируясь на труде рабов-пастухов. Одновременно в ряде городов развивались перерабатывающие шерсть ремесла. Изделия из шерсти находили широкий сбыт: их покупали и бедные люди. В первые века (хотя, по мнению, например, Сираго, скотоводство было распространено во многих областях Италии и хотя известно, что существовали большие стада, иногда сдававшиеся в аренду) мы имеем сведений о людях, значительно обогатившихся благодаря разведению скота и продаже продуктов скотоводства.
До недавнего времени считалось, что сильнее всего связаны с рынком, а также с рабством латифундии, теперь можно считать доказанным, что этот тезис не соответствовал действительности. Рабовладельческие латифундии вообще были кратковременным явлением.
В I веке империи рабовладельческие латифундии, ассоциировавшиеся у тогдашних авторов с толпами закованных рабов и кабальных, с плохой, небрежной обработкой земли, ее запустением, приобретают известное распространение. Можно полагать, что, хотя, согласно авторам I в. н. э., латифундии всегда принадлежали несметно богатым людям, вызывавшим всеобщее негодование своим высокомерием и насилиями. Согласно проведенному В. Сираго исследованию, в Италии I начало II в. н. э. Наиболее богатыми и влиятельными землевладельцами были собственники северной части полуострова.1
Можно полагать, что латифундии, основанные только или преимущественно на рабском труде, просуществовали недолго. Сдача имений виликам и акторам еще больше распространяется в I и, особенно во II в. н. э.
Однако вряд ли справедливо распространенное мнение, согласно которому эволюция идет, только прямы путем, от приходящего в упадок рабства к колонату. Колонат существовал в Риме всегда и был много старше развитого рабства. Его значение в период, когда рабовладельческий способ производства достигает кульминации, захватывая даже латифундии, могло временно отойти на задний лан, но нельзя назвать время, когда он вовсе не играл бы роли. Тем более это относится к провинциям. Там распространялся рабовладельческий способ производства по мере урбанизации и умножения числа вилл муниципальных собственников. Но в большем или меньшем числе районов провинций охранялось крупное земледелие, основывавшееся на труде мелких земледельцев самых разных категорий, находится с земельными собственниками в самых разных отношениях, осмысливавшихся римлянами как колонатные.
С другой стороны в мелких и средних виллах, принадлежавших городским собственникам, труд рабов в значительной мере вытеснялся трудом колонов. Правда во многих из таких вилл часть земли (по Колумелле, занятой под зерновые, сдавалась колонам. Таким образом, и не имея точных и массовых цифровых данных, мы можем составить некоторое представление о процессах в сельском хозяйстве. Видимо надо говорить о двух укладах в нем. Один уклад связан с рабовладельческими отношениями, наиболее полно представленными в виллах, где эти отношения имели наибольшие перспективы развития всех заложенных в них возможностей. Другой уклад представлен крупными императорскими и частными доменами, где основными производителями были мелкие земледельцы весьма различного происхождения, статуса и положения.
Преобладание вилл было связано с более или менееинтенсивным хозяйством, с трудоемкими, требовавшими квалификации и тщательной работы культурами, с развитием товарно-денежных отношений стимулировавших повышение доходности хозяйства, почему и аренда в тот период была в основном денежной, т. е. деньги становились важнейшей отраслью бюджета не только земледельца, но и арендатора. Распространение вилл обусловливалась урбанизацией, муниципализацией Италии и провинции, которая сама также зависела от распространения рабовладельческого способа производства.
Преобладание крупных доменов было связано с экстенсификацией хозяйства, преобладанием более простых культур, которые могли быть освоены колонами, сокращением сферу действия товарно-денежных отношений, поскольку домен был в основном само удовлетворяющим целым, колоны же, вносившие денежную ренту, из-за чего продавцом продукции домена выступал, как правило, самвладелец.1
Гораздо меньше, чем о сельском хозяйстве, мы знаем о городском ремесле и его организации. Но можно полагать, что в кое-каких существенных чертах то и другое подчинялось некоторым, общим закономерностям. Как и в сельском хозяйстве, и даже в большей мере, рабский труд в первую очередь проникал и те отрасли ремесла, которые требовали наиболее квалифицированной рабочей силы, особенно в производстве предметов роскоши — художественной керамики и материальной посуды, парфюмерии, в ювелирное дело, выработку и окраску высококачественных тканей, изготовление украшенной вышивкой и золотым шитьем одежды и т. п. Необходимо заинтересовать таких специалистов, добиться точности и художественности исполнения заставляла в ремесле гораздо раньше, чем в сельском хозяйстве.
Если о виликах, арендовавших имения, мы имеем сведения с середины I в. до н. э., о пользовавшихся значительной самостоятельностью и ведших собственные дела виликах и акторах — в основном с I в. н. э., о наделении участками и переводе на положение колонов родовых рабов — с конца I века, то поставленные во главе мастерских и достаточно самостоятельные инстры хорошо известны уже в I в. до н. э.
Во время Империи самостоятельность владевших мастерскими рабов все более возрастает, так же, как и практика найма чужих рабов. Сельских рабов во время Республики и в начале Империи держали в изоляции, отстраняли от участия в общих культах; лишь в I-II вв. н. э. стали организовывать для них фамильные коллегии и дозволять им поклоняться общеримским богам. Ремесленников издавна отпускали на волю.
Стоимость ремесленной продукции из-за низкой производительности труда была высока. Здесь снизить ее было еще трудней, чем в сельском хозяйстве. Стоимость ремесленного труда складывалась из стоимости сырья, части суммы, затраченной на покупку раба и орудий производства, и стоимости рабочей силы раба, т. е. содержания раба за время изготовления им данного продукта. Сырье стоило значительно меньше изготовленного из него предмета.1
Товарное производство ориентировано на рынок. Оно должно было считаться со спросом, находить новые формы его удовлетворения.
Доход приносили и мастерские, изготовлявшие предметы широкого потребления (строительные материалы, кузнечные изделия, просто одежду для рабов и плебса), не за счет высокой цены товаров, а благодаря широкому спросу. Владельцы мастерских расширяли свои предприятия, организуя новые либо укрупняя старые. Утрату мастерскими высокой квалификации превращала продукцию в стереотипную, более низкого качества, а следовательно, и находившую меньшей сбыт, дешевевшую, перестававшую приносить значительный доход. По-видимому, дело обстояло здесь так же, как и в рабовладельческих латифундиях, где труд надзора становился непомерным.2
Даже в строительстве деле, требовавшем немалого количества рабских рук, не организовывались большие коллективы работников, поскольку производство отдельных работ или отдельных частей одной работы часто сдавалось отдельными подрядчикам, приводившем свою, сравнительно небольшую группу работников.3
В мелком же ремесленном производстве механизация была столь же нереальна, как в мелком и среднем производческого сельскохозяйственном. И здесь отсутствие технического прогресса или, скорее, его крайняя замедленность были связаны не с несовместимостью рабства с возможностью внедрения какой-то механизации, а с его несовместимостью с крупным производством, где механизация важна.4
О заработной плате и численности свободных наемных работников мы ничего не знаем. Плиний Старший, отмечая упадок качества художественных изделий из бронзы, писал, что вместе с тем бесконечно возрастает стоимость работы. Но неизвестно, имел ли он в виду повышение платы наемным работникам, или содержание рабов.1

§2. Социальная структура
Социальная структура Рима менялась и усложнялась на протяжении его тысячелетней истории. Для периода поздней Республики и особенно Империи, когда социальная дифференция достигает наибольшего развития, мы можем очевидно говорить о двух эксплуатируемых и двух эксплуататорских классах, между которыми, естественно существовали разные переходы, «гибридные» формы: например, «бедные» сенаторы, владевшие в старых рабовладельческих областях Италии несколькими, основанными на рабском труде виллами; крупные собственники, в основном сдавшие земли колонам, но не выделенные из городских территорий; зажиточные поссесоры из сельской верхушки, применявшие различные формы эксплуатации; рабы и отпущенники, переведенные на положение колонов, кабальные и т. п. Однако наличие таких, существующих во всяком обществе гибридных форм не может служить аргументом против четкости классового деления римского общества. Борьбой и противоречиями между классами, возвышением одних и упадком других объясняются основные события римской империи и характерные черты ее определенных эпох.1
Один из таких классов — рабы — стоял вне гражданского общества и не мог, несмотря на его постоянную принимавшую разные формы борьбу, освободиться как класс, создать некие новые, принципиально отличные от старых отношения.
Своеобразными были и социальные связи в римском обществе. Экономических, договорных и внеэкономических связей между господином и рабом, патроном и вольноотпущенником, полном и землевладельцем.2
С развитием товарно-денежных отношений сословное деление в известной мере стушевалось по сравнению с классовым, т. к. происхождение отчасти отступало на задний план по сравнению с богатством, которое можно было вложить в землю. Однако во-первых, процесс этот не был повсеместным. В провинциях с преобладанием крупного землевладения и значительными пережитками родоплеменного строя принадлежность к землевладельческой знати имела первостепенное значение. Во-вторых, с ослаблением товарного и усиление натурального хозяйства эта связь снова повсюду вступает на передний план, хотя и тогда могли иметь мало место случаи, когда император продвигал выходцев из низов.1
Вряд ли можно безоговорочно причислять к классу рабовладельцев тех наиболее крупных земельных собственников, хозяйство которых основывались на колонате. Дело тут не в том, что у них был иной источник дохода — не прибавочныйпродукт раба, а рента, но в том, что тип, их хозяйства, его организация, характер связей с другими производственными ячейками, наконец, внегородской характер их собственности — все было иным. То обстоятельство, что такой магнат обладал большим числом рабов (слуги, ремесленники, административный персонал), по существу, ничего не изменяет. Такие рабы были важной принадлежностью данного типа хозяйства в условиях, когда наемный труд был развит сравнительномало и в сельском хозяйстве — применялся не постоянно, а спорадически и когда землевладелец в отличии от помещика времен в крепостнического права не мог превратить колона в ремесленника. Но все же такое хозяйство можно себе представить и без рабов (например, если бы колоны, соединяя земледелие с ремеслом, сами удовлетворяли свои нужды в ремесленной продукции, а господин сам или через наемных администраторов наблюдая за работойколонов и учитывая сданную ими продукцию), тогда как вилла и мастерская без рабов что-либо производить не могли бы.2
Помимо труда рабов на всем протяжении истории Рима широко применялся труд различных арендаторов. Обычно, поскольку все арендаторы за исключениемкрупнейших съемщиков императорских сальтусов-кандукторов и обрабатывавших землю на правах заимки и долгосрочной аренды городских и государственных земель поссесоров,именовались колонами, последние особенно в литературе не дифференцируется. Можно выделить следующие группы:
1. Крупные арендаторы по краткосрочному денежному договору, владевшие собственным инвентарем и рабами или пересдававшие земли субарендаторам.
2. Мелкие арендаторы по краткосрочному, периодически возобновлявшему денежному договору, работавшие сами, частично со своим, частично с хозяйским инвентарем. Они вносили денежную ренту, обычно дополнявшуюся нерегулярными — внешним выражением их почтительности, часто поглощавшую не только их прибавочный продукт, но и часть необходимые, что в корне подрывало их хозяйство, как достаточно известно из писем Плиния Младшего.
3. Мелкие арендаторы без договора, сидевшие на земле собственника из поколения в поколение по обычаю, последствие некогда возникающих между земледельцем и колонам иных отношений клиентелы, прекария.1
Таким образом, исходя из отношения к средствам производства, местав процессе производства, формы изъятия прибавочного продукта, для Рима всегда можно говорить о двух эксплуатируемых классах, иногда более или менее совпадавших, а иногда не совпадавших с сословием, а именно о рабах и колонах, с рядом промежуточных групп. Удельный вес того или иного класса в производстве и соотношение между ними были различны для разных периодов и разных территорий не только империи в целом, но и Италии. Так, в северных ее районах различные типы аренды, видимо, всегда преобладали. Рабство в ее классовой форме, как и денежная аренда, было в основном связано с развитием товарного производства, со средней величины производственными ячейками, принадлежавшими сочленам городских гражданских общин, базировавшихся на античной форме собственности и политико-юридическом равноправии граждан. Колонат же, основанный на натуральной и отработочной с крупными внегородскими имениями римской и провинциальной знати.1

ГЛАВА II. РАЗВИТИЕ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПОМЕСТИЙ В ИТАЛИИ
О рабовладельческих поместьях и их организации дошло мало достоверных сведений, но много легенд и сознательных фальсификаций, сквозь пелену которых трудно добраться до подлинной действительности. Следует квалифицировать как часто литературные сообщения римских писателей I в. до н. э. – I в. н. э. о том, что высшая аристократия ранней Республики довольствовалась крестьянскими участками, которые они обрабатывали к тому же собственными руками.1
Как известно, уже в I в. до н. э. виллы Луциния Лукулла и Метелла представители не столько хозяйственный, сколько парадный комплекс. В I в. н. э. городские помещения превратились в настоящие дворцы, о чем свидетельствуют многочисленные их остатки, обнаруженные археологами, и описания поэтов и писателей.
В центре внимания сельскохозяйственных трактов Катона, Варрона, Колумеллы и энциклопедии Плиния Старшего стоит рабовладельческое имение, хозяйственным центром которого является вилла.
Ко времени составления тракта Варрона, как известно, процесс земельный концентрации в Италии развивался весьма бурно, и сам Варрон и его современники во весь голос говорят о крупном землевладении. Впервые входит в это время в обход понятие латифундии.2
В буквальном смысле слова термин «латифундия» означает «обширное имение» и кажется довольно ясным. Латифундия, по Варрону, — это огромное имение, поместье с широко раздвинутыми границами, особям типом хозяйства, отличным от хозяйства имения средних размеров.3
Концентрация земли в форме огромных поместий латифундий, возделываемых толпами рабов, вытеснение крестьянства из деревни и сосредоточение его в городах. Ставших местом пребывания бездельников, — вот некоторые черты этой схемы, которая разделяется Варроном, Колумеллой, Плинием. В работе поставлен вопрос о генезисе латифундий, то есть предпринята попытка проследить процесс становления возникновения латифундиальной формы поместного хозяйства. Предметом стал особого изучения является развитие латифундиального землевладения в I в. н. э. При Августе были заложены основы латифундиального землевладения, созданы условия для его широкого распространения по всей Италии. О латифундиях много говорил Колумелла. Для Колумеллы характерна страстная полемика против латифундиального производства, которые несет упадок, неурожаи, запустение. Если для Варрона латифундия один из новых типов хозяйства, пока еще мало известной, не проявившийся свои производственные возможности, а потому и отмеченный бегло, мимоходом и в спокойном токе, то для Колумеллы латифундия — это хорошо известный, широко распространившийся хозяйственный тип, он говорит о латифундиях много часто и горячо.
Тщательная обработка земли, высокие урожаи, превосходные плуги предполагают мелкое интенсивное хозяйство, к тому же связанное с рынком.
Как было сказано, обширные просторные латифундии включали не только обработанные участки, но и заброшенные лесистые, пастбища и прочие неудобные земли. И этим заметно отличались от хорошо возделанных поместий среднего размера, где дорожили каждым клочком земли.1
Итак, переход к латифундиальному землевладению к колонисту в конечном итоге означал шаг вперед в развитии экономики, производственных сил, производственных отношений. В определяющей отрасли производства — сельском хозяйстве — переход к колонатному децентрализованному земледелию в техническом и агрономическом отношении был шагом назад.2
Однако основное внимание Варрона сосредоточено на хозяйстве катоновского размеров, порядка 100-200-300 юг., которое он считает самым рациональным.
Югом называют полщадь, которую пара волов может вспахать за один день. Верс равен ста квадратным футам. Югер заключает в себя два квадратных акта. Квадратный акт имеет в ширину 120 футов и в длину столь же. Эта мера по латыни называется «acnua». Наименьшая доля югера — это скрипул, который равен 10 квадратным футам. Исходя от этой основной меры, землемеры и говорят иногда отмерив югер, что поля осталось еще мешку унция, или секстант, или что-либо в этом роде.1
Судя по всему, поместье Колумеллы несколько больше. Г. Гуммерус предполагает, что оно достигло 1500 юг. Поскольку выяснение размеров типичного поместья в разнообразных расчетах, и лишь Гуммерус привел некоторые аргументы для их определения.2
Стоящие в центре внимания Катона, Варрона и Колумеллы хозяйство, таким образом, в целом могут быть определены, при их некоторых различиях как один экономический тип рабовладельческого поместья, связанного с рынком, а его средние размеры, видимо, колебались от одной до двух-трех центурий.3
Центурия — это квадрат, каждая доля сторона которого имеет в длину 2400 футов. Четыре таких центурии, расположенные так, чтобы с каждой стороны было их две, называется при подушном дележе государственной земли «Saltus».4
У Варрона рабовладельческое поместье идет как будто по той же колее: работа в поле, в саду и винограднике отданы все силы и все время. Только в досужие минуты рабы занимаются плетением корзин, веревок и матов, вырезыванием ручек и зубьев для грабель, вделыванием камней в трибулы, причем все это делается для нужды собственного хозяйства.1

§1. Типы хозяйств.
Идеальное поместье имеет все отрасли и культуры: нивы, виноградники, оливковые рощи, огород, вспомогательные посадки, лес и пастбища, на которых пасутся стада крупного рогатого скота, овец, коз, свиней. Имение, таким образом, обеспечено всеми необходимыми продовольственными культурами. Имеет свой собственный хлеб, вино, масло, овощи, плоды, мясо. Однако наличие этих отраслей и культур еще не означает самодавления и автаркии.
Колумелла, перечисляя отрасли идеального хозяйства, не упоминает о том, что какая-нибудь отрасль по своему удельному весу среди других: очевидно, это умолчание свидетельствует о более или менее равноправном соотношении основных культур некоторое предпочтение виноградника.
Колумелла, как известно, был страстным пропагандистом виноградарства, и поэтому неудивительно, что имение с винодельческим уклоном занимает его более всего. Вместе, с тем его сообщение о больших оливковых рощах и громадных хлебных нивах предполагают существование имений с соответствующим уклоном.
Специализация имений Колумеллы зафиксирована в самом терминологическом обозначении их как vinea — виноградник и olivetum — оливковый сад. Однако, когда Колумелла говорит от оливковых рощах или виноградниках, он никогда не понимает под этими обозначениями виноградную или масличную плантацию с монокультурной, что хорошо видно из анализа известий Колумеллы об инвентаре этих поместий. В свое