Израильско-Иудейское царство. Правление Соломона
Соперничество царских сыновей обострилось перед смертью Давида. Права на трон имел самый старший из оставшихся сыновей царя — Адония. Его поддерживали способный и популярный полководец Иоав, за спиной которого стояла армия, первосвященник Авиафар и, по-видимому, некоторые другие придворные. На стороне Адонии были иудеи, находившиеся при дворе, и часть, по крайней мере, его сводных братьев. Вероятно, его поддерживал некий Шими (Семей) из рода Саула, в свое время поддержавший Авессалома, но затем помилованный Давидом, по-видимому, потому, что он был достаточно авторитетен среди своего племени Вениамина. Сам Адония позже говорил, что весь Израиль рассматривал его как будущего царя (I Reg., 2, 15). Вероятно, он имел в виду готовность всех израильских племен признать его. Таким образом, «партия» Адонии была довольно сильна; она могла рассчитывать и на обычай первородства, и на армию, и на жречество, и на два, по крайней мере, племени — Иуды и Вениамина. Однако против Адонии и его сторонников возникла сильная оппозиция, сплотившаяся вокруг Соломона. Тот юридически никаких прав на престол не имел, ибо был в списке сыновей Давида, составленном по старшинству, всего лишь десятым, и даже после смерти трех первых сыновей оказывался только седьмым. Правда, его матерью была любимая жена Давида, Бетсева, имевшая, по-видимому, значительное влияние на царя, и это облегчало Соломону путь к власти. Во всяком случае, его поддержали командир наемников Ванея, второй первосвященник Цадок и пророк Натан, пользовавшийся большим доверием Давида.
Борьба между обеими «партиями» обострялась по мере приближения кончины Давида. Противники Соломона, может быть, даже распускали слух, что тот в действительности не был сыном Давида (ср.: Vermeylen, 2000, 488— 490). А когда стало ясно, что престарелый царь должен умереть со дня на день, Адония принял меры по обеспечению своего права на трон, собрав всех своих сторонников. Но он не учел влияния Бетсевы и Натана. Возможно, они убедили умирающего, что Адония уже якобы объявил себя царем, и добились от него провозглашения царем Соломона (I Reg., 1 —2,10). Но не исключен и другой вариант: сторонники Соломона, пользуясь доверием умирающего и возможностью входить в его спальню, ускорили смерть Давида, после чего объявили о его якобы завещании сделать царем Соломона (Vermeylen, 2000, 493—494). Независимо от того, какая версия событий правильна (как обычно бывает в таких случаях, доказать ничего невозможно), эта история свидетельствует о глубоких переменах не только в политическом строе, но и в менталитете израильтян. Завещание царя (не важно, было оно подлинным или подложным) оказалось важнее старинного родового принципа первородства. Царская власть окончательно оторвалась от своих родо-племенных корней и приобрела полную самостоятельность, а народ это принял. Никакого договора с народом. подобного тому, какой заключали Саул и Давид, Соломону не потребовалось.
Став царем, Соломон в первую очередь расправился со своими противниками. Адония и Иоав были убиты, Афиафар отрешен от священства и сослан, через некоторое время под пустяковым предлогом был казнен Шими. «Партия» Адонии была полностью разгромлена. Командующим армией вместо Иоава стал Ванея. Верховное жречество было сосредоточено в руках одного Цадока. Этим Соломон обезопасил себя от возможной оппозиции со стороны армии и жречества. Верхушка государственного аппарата была очищена от сторонников его соперника. С Соломоном к власти пришли «новые люди», оттеснившие «старую гвардию» Давида (Langlamet, 1976, 526).
В наследство от Давида Соломон получил обширную державу. В той или иной степени под его властью или влиянием оказались почти все азиатские владения Египта времен Тутмоса III. Исключением были лишь финикийские города. С одним из них — Тиром — Соломон поддерживал самые тесные отношения. Он укрепил союз, возникший еще при Давиде, и наполнил его конкретным содержанием. Союз был выгоден обеим сторонам. Тир получал сельскохозяйственную продукцию, а Израиль — великолепный ливанский лес, необходимый для многочисленных построек Соломона, и умелых мастеровых (I Reg., 5—6; 7, 13—40; Ios. Ant. Iud, VIII, 5, 3). Не менее важен был и другой аспект союза. Соломон и тирский царь Хирам создали «хубур» — торговое товарищество (Elat, 1979, 539), в результате чего тирийцы получили возможность использовать израильский порт Эцион-Гебер на Красном море для торговли с (Эфиром, расположенным где-то при выходе из Красного моря в Индийский океан (Wissmann, 1970, 969—976; Elat, 1979, 533), откуда они привозили золото, драгоценные камни и красное дерево (I Reg., 10,11). Соломон же подключался к западной торговле Тира, отправляя раз в три года свой корабль в составе тирской флотилии в далекий Таршиш, находившийся в Испании, за золотом, серебром, слоновой костью, диковинными зверями и птицами (I Reg. 10, 22). Это было очень важно для израильского царя, ибо, хотя Израиль и получил во времена Давида доступ к морю, морской державой он так и стал. Кончено, экономический вес Израиля и Тира был несравним, и Соломон в этом торговом товариществе выступал младшим партнером, но и это приносило ему баснословные прибыли. Автор I Книги Царей с восторгом сообщает, что при Соломоне серебро в Иерусалиме стало сравнимо с простыми камнями, а драгоценные ливанские кедры — с обычными деревьями (10, 21, 27). Это, конечно, преувеличение, но оно хорошо передает впечатление от обилия богатства, хлынувшего в еврейскую столицу во времена правления Соломона.
Другим важным дипломатическим успехом Соломона стало заключение союза с Египтом. Египет в это время переживал далеко не лучшие времена. Страна была фактически разделена на две части. Юг находился во власти жрецов Амона, а на севере распоряжался фараон, резиденция которого находилась в Танисе. Но фараон Сиамун все же решил попытаться восстановить хотя бы часть азиатских владений и совершил поход в Палестину, в ходе которого захватил город Гезер, еще принадлежавший ханаанеям (Lance, 1967, 41). Этот город открывал дорогу на Иерусалим, и Соломону пришлось принять экстренные меры. Вот когда он проявил высокое дипломатическое искусство, сумев договориться с фараоном: тот выдал замуж за Соломона свою дочь, а в приданое ей отдал Гезер (I Reg., 3, 1; 9, 16). Таким образом, Соломон сумел без войны прибрести город, имевший как стратегическое, так и экономическое значение, ибо он господствовал над одним из важнейших и древнейших торговых путей всего Сиро-Палестинского региона, а также обладал обширной по палестинским масштабам плодородной округой (Lance, 1967, 35—36; Cerny, 1975, 656—657; Reinhold, 1989, 94; Herr, 1997, 127). К тому же брак с дочерью фараона, который по традиции пользовался значительным авторитетом, увеличил международный престиж израильского царя (Malamat, 1983, 20—23). Существует предположение, что тестем Соломона был не Сиамун, а воинственный основатель следующей династии — Шешонк, о котором будет сказано ниже, поскольку захват и затем уступку Гезера не мог совершить один из самых бессильных фараонов XXI династии (Перепелкин, 2000, 387— 388). Но в таком случае остается совершенно непонятным внезапное изменение политики Шешонка (см. ниже), к тому же такое предположение наталкивается на непреодолимые хронологические трудности.
В результате военных действий Давида и дипломатической активности Соломона Еврейское царство укрепилось на важнейших торговых путях Передней Азии (Elat, 1979, Tadmor, 1981, 131; Herr, 1997, 127). Не только Египет и Тир, а через него южный Офир и западный Таршиш, стали партнерами Израиля. Торговые контакты связывали его с арамейскими и «неохеттскими» государствами Сирии и с Куэ (Киликией) на юго-востоке Малой Азии, причем торговал он не только (а может быть, и не столько) своими продуктами, но и изделиями чужих стран, в частности Египта, осуществляя посреднические функции (I Reg., 10, 28—29).
В связи с этим заслуживает внимания библейский рассказ о приезде в Иерусалим царицы Савской (I Reg., 10, 1 — 13; II Chron., 9, 1 — 11). Он наполнен чисто фольклорными деталями и имеет целью новое прославление Соломона. Однако то значительное место, какое он занимает в библейском повествовании о правлении Соломона, свидетельствует о какой-то исторической основе (ср.: Лундин, 1971, 98; Eissfeldt, 1975а, 593; Malamat, 1983, 8—9). Южноаравийское государство Саба славилось в тогдашнем мире своим богатством, и можно говорить, по-видимому, о каких-то связях между ним и Израилем. В 72-м псалме, относящемся к VII в. до н.э. (Cintas, 1970, 251; ср.: Galling, 1972, 7), Саба упоминается как оконечность известной евреям вселенной (10). Поскольку к тому времени между ними и Южной Аравией активных (или даже вообще никаких) контактов уже не было, то можно датировать известия о далеком юге Аравийского полуострова временем Соломона. Археология доказывает, что в X в. до н. э. Саба уже, вероятно, являлась государством, а в целом сабейская цивилизация возникает в конце II тысячелетия до н. э. (Лундин, 1971,100—103). Так что Саба вполне могла быть достойным партнером царства Соломона. Как и союз с тирским царем, контакты с сабейскими правителями были взаимовыгодны: Соломон получал с юга Аравии ценные пряности и благовония, а сабейцы — выход на необходимые рынки благодаря покровительству царя, контролировавшего важнейшие торговые пути региона (Elat, 1979, 532—534).
Говоря о торговых предприятиях Соломона, библейский автор употребляет выражение «soharc ha-melek» («торговцы царя»): именно они покупали ему коней в далекой Киликии (I Reg., 10, 28). Это явно были торговые агенты еврейского царя. Наряду с ними Библия упоминает также торговцев (ha-roklim) и неких «ha-tarim» (I Reg., 10, 15). Исследование показало, что последние — тоже торговые агенты (Elat, 1979, 530—531). Однако не царские, что ясно видно из сопоставления двух расположенных недалеко друг от друга библейских пассажей. В одном случае от своих агентов царь получал коней из Киликии, а в другом — получал золото от просто агентов и торговцев. В последнем случае перед нами, по-видимому, частные торговцы и их агенты, которые платили какой-то налог со своей деятельности. Они упоминаются в одном ряду с царскими чиновниками, главной задачей которых было добывать подати для царя, и с вождями арабских племен, с которых царь также взимал дань. Было ли возникновение царских торговых агентов нововведением Соломона, или такие люди существовали и раньше, неизвестно. О частных торговцах в более раннее время мы тоже ничего не знаем. Но общая обстановка говорит о том, что, скорее, и те, и другие появились в Израиле именно в правление Соломона. Можно думать, что именно тогда во внешней торговле стали развиваться два сектора — царский и частный (или общинный), как это было в городах Финикии.
Экономическое процветание Израиля во времена Соломона сопровождалось дальнейшим развитием государственных структур. Был усовершенствован центральный государственный аппарат, в котором появились новые должности, в том числе управление царским дворцом и двором (а по-видимому, и вообще царским хозяйством) и контроль за царским наместниками в округах, на которые было разделено царство (I Reg., 4, 2—6). При Соломоне произошла важная реформа местного управления. С целью упорядочить взимание податей царь разделил страну на двенадцать округов во главе с полновластными наместниками. Главной задачей каждого округа было снабжение царского двора всем необходимым в течение одного месяца (I Reg., 4, 7—19). Естественно, что потребителями получаемых продуктов была не только царская семья, но и весь двор, и высшее чиновничество, и армия, укрепляемая Соломоном. Библия, приводя список округов, в одних случаях упоминает то или иное еврейское племя, в других о нем умалчивает. По-видимому, в одних случаях, когда царь считал возможным, сохранялась целостность территории того или иного племени, например, Вениамина или Иссахара. В других на это не обращали внимания. Это свидетельствует о том, что введенная Соломоном территориально-административная структура была принципиально новой и могла совпадать, но могла и не совпадать со старой, племенной. При этом, как можно видеть из указаний Библии, в систему округов не входила территория племени Иуды, родного племени царя. Центрами управления округами были города, строительство которых широко развернулось при Соломоне.
Уже говорилось о баснословных прибылях, которые получал Соломон от торговли. Они, а также подати давали ему возможность развернуть обширное строительство. Прежде всего это коснулось Иерусалима, где началось возведение царского дворца. Еще Давид вскоре после захвата города построил себе дворец, причем помощь ему и материалами, и работниками оказал тирский царь Хирам (II Sam., 4,11). Это, кстати, показывает, что ни каменщиков, ни плотников, способных построить дворец, в Израиле при Давиде (по крайней мере, в ранний период его правления) не было. Неизвестно, каков был дворец Давида, но он, видимо, не отличался тем размахом, какой был нужен его сыну для утверждения своего авторитета как внутри страны, так и на международной арене. Библия (I Reg., 7,1 — 12; 10,16— 22) сообщает, что трехэтажный дворец Соломона был высотой в десять локтей, т. е. более 15 метров, длиною в 100 и шириною в 50 локтей, т. е. соответственно больше 52 и 26 метров. Библейский автор восторженно описывает дворец иерусалимского владыки: построен он был из драгоценного ливанского кедра, украшен дорогими тщательно обработанными камнями, царский трон был из позолоченной слоновой кости, сосуды во дворце все были из золота. Правда, в библейском описании больше эмоций, чем тщательности, так что точное представление об устройстве дворца составить довольно трудно. Ясно, что дворец имел три ряда прямоугольных окон, расположенных друг над другом, т. е. три этажа. Такие же прямоугольные двери с прямоугольными же косяками вели во дворец и в его внутренние помещения. Их было по крайней мере два, разделенных дворами и окруженных каменными стенами. Одно из таких помещений было официальным и предназначено для осуществления царских полномочий. Здесь, возможно, находились конюшни, сокровищница и арсенал. Важнейшим из царских обязанностей был суд, который вершился в особой палате. Там стоял трон, к которому вели шесть ступеней, а по бокам находились статуи львов. Второе помещение (или группа помещений) со своим двором и окружающей стеной было «частным», предназначалось для жилья самого царя и его семьи (Eissfeldt, 1975a, 596; Weippert, 1988, 474—476).
Трон с его ступенями и статуями заслуживает особого внимания. Недаром автор I Книги Царей (10, 18—21) особенно подробно его описывает, подчеркивая, что подобного не было ни в одном другом царстве. В западно-семитских религиозных представлениях трон всегда занимал особое место. Он не только был видимой резиденцией божества, но и в значительной степени представлял само божество, так что порой предметом поклонения или посвящения был сам трон без фигуры сидящего на нем бога или богини (Will, 1995, 274-277). На саркофаге библского царя Ахирама изображен его трон с тремя ступенями и фигурами керубов по бокам (Parrot, Chehab, Moscati, 1975, 76 и рис. 78). Последнее очень важно, ибо эти фигуры вовсе не были простыми украшениями. Керубы, крылатые звери с человеческими головами, были непосредственно связаны с божеством. Представление о них было широко распространено в Финикии и Палестине еще во II тысячелетии до н. э. и сохранялось в I (Albright, 1951, 137 и табл. 16, 18, 24). Они выступали в качестве стражей и символов святости места (Jaros, 1980, 211—212). Появление керубов у трона библского царя подчеркивает его особое значение и даже святость. О керубах на троне Соломона ничего не говорится, но упоминаются статуи львов у подлокотников. Но именно фигуры керубов украшали подлокотники трона и библского царя Ахирама, и верховного карфагенского бога Баал-Хаммона (Циркин, 1987, 144—145). Поэтому представляется очень возможным, что и трон Соломона был украшен фигурами этих священных существ. Библейский же автор либо не знал точно, каковы были украшения трона, либо, что более вероятно, намеренно исказил описание. Ведь по Библии на керубах восседает не кто иной, как сам Йахве (I Sam., 4, 4; II Sam., 6, 2; Jes. 37,16; Ps. 17,11), а в монотеистическом обществе неуместно было приравнивать земного царя к Богу. Но до утверждения монотеизма ничего кощунственного в этом люди не видели.
Вообще постройка дворца была чрезвычайно важным делом, ибо если царь дворца не имел, то подлинность его власти могла ставиться под сомнение. Вот почему Давид стал строить дворец практически сразу после завоевания Иерусалима. Строя новый, явно более роскошный, чем у отца, дворец и восседая в нем на троне, подобном трону божества, Соломон утверждал свое величие, свой авторитет, свое положение, более высокое, чем остальных смертных людей. Соломон, еврейский царь, становился в один ряд с другими монархами Древнего Востока.
Недалеко от дворца был воздвигнут великолепный храм Йахве (I Reg., 6—7). Его сооружение подвело окончательную черту под предшествующим периодом израильской истории. Отныне местопребыванием Бога становится не богато украшенный шатер, который можно переносить с места на место, а постоянный храм в столице государства.
Впрочем, дворцом и храмом Соломон не ограничился. В Иерусалиме были проведены и другие работы, которые превратили его в значительный центр, сравнимый с другими столицами Сиро-Палестинского региона, в том числе построена городская стена (Weippert, 1988,457—476).
Широкое строительство было развернуто и вне Иерусалима. Библия отмечает, что Соломон построил ряд городов во всех своих владениях (I Reg., 9, 15—19). Многие из них возводились на месте ранее существовавших, но к тому времени или полностью разрушенных, как Хазор, или превратившихся в сравнительно небольшие поселки, как Мегидцо (Weippert, 1988, 428—44; Kempinski, 1989, 13, 90, 198). Раскопки показали, что многие города строились по единому плану, хотя и с некоторыми различиями, обусловленными в основном особенностями места. Это свидетельствует о целеустремленной и планомерной деятельности, руководимой единым центром, каким, разумеется, был сам царь и его ближайшие помощники (Weippert, 1988,427; Herr, 1997, 125—126). И краткие библейские сведения (I Reg., 9, 19), и исследования археологов показывают, что цели постройки городов были различны: одни города создавались как центры управления округами, другие для размещения гарнизонов для охраны границ и торговых путей, а также поддержания внутреннего спокойствия, третьи — для проживания и экономической деятельности населения (Weippert, 1988, 427). В ряде городов, особенно в административных центрах, создавались дворцы, которые зачастую с домами правящей элиты составляли комплексы, отделенные от остального города стеной (Herr, 1997, 124, 126). Это ясно свидетельствует о далеко зашедшем социальном и политическим разделении израильского общества.
В строительстве широко применялся подневольный труд. Правда, сами евреи в обычных условиях были от него освобождены. Лишь в случае необходимости их также привлекали к труду. Например, когда для строительства дворца и храма потребовались ливанский лес и камни тоже из гор Ливана, туда были направлены 30 тысяч человек, разделенных на три смены, по месяцу каждая. Библия прямо указывает, что этой повинностью был обложен весь Израиль (I Reg, 5, 13—14). О том, что речь идет не о регулярной повинности, а о чрезвычайном царском поручении, свидетельствует тот факт, что начальство над лесорубами было поручено Адонираму, который в обычное время занимался податями вообще, находясь, естественно, в столице. В отличие от лесорубов, каменотесы и носильщики (I Reg. 5, 15). ни на какие смены не делились и явно были должны работать все время. Видимо, это были остатки доизраильского населения, обязанного нести трудовую повинность (I Reg., 9, 20—21). Эти люди жили и на территориях округов: можно предполагать, что они платили и натуральные подати. Какую-то подать явно платили царю подчиненные территории вне основной земли Израиля, как, например, шейхи Северной Аравии (I Reg., 10, 15). Забота о своевременном получении всех необходимых продуктов и услуг была одной из главных в правительстве Соломона. Этими вопросами и занимался некий Адонирам, который занимал ту же должность еще при Давиде (II Sam., 20, 24).
Как и каждый царь, Соломон уделял большое внимание своей армии. В Библии упоминаются колесничий и всадники, которых царь набрал и разместил частично в самом Иерусалиме, а частично в специально созданных гарнизонных городах (I Reg., 9, 19; 10, 26). Отряды колесничих были созданы в израильской армии именно при Соломоне (Vaux, 1967, 22). Колесницы и кони стоили довольно дорого — 600 и 150 сиклей серебра соответственно (Eissfeldt, 1975а, 593), и уже одно это показывает, что только такое богатое государство, как царство Соломона, могло позволить себе иметь столь значительную силу. Эти отряды содержались на средства самого царя и явно противостояли ополчению, если оно еще сохранилось (Шифман, 1989, 73). Само ремесло колесничих было очень сложным и требовало долгой и упорной тренировки, так что на колесницах могли сражаться только профессиональные воины, служившие в армии много лет (Eissfeldt, 1975a, 590). Ничего не сказано о пехоте, необходимой в любой древней армии, и о принципах ее набора. В рассказе о более позднем событии, когда сын Соломона Ровоам пытался подавить восстание северных племен, говорится о наборе 180 тысяч отборных воинов из оставшихся под его властью племен Иуды и Вениамина (II Reg., 12, 21). Огромная цифра (даже если она преувеличена) означает, что речь шла явно об ополчении, а не о профессиональных воинах. Поэтому можно полагать, что ополчение сохранилось, а царские колесничий и всадники играли роль своеобразной гвардии, которую прежде исполняли иностранные наемники. Об этих наемниках во времена Соломона уже ничего не слышно, а бывший их командир Ванея теперь командует всей армией.
Можно утверждать, что именно при Соломоне завершилось формирование израильского государства. Но новые структуры (государственный аппарат, профессиональная армия, система податей и обязанностей, сама царская власть) все еще сосуществовали со старыми (ср.: Master, 2001, 130—131). Податные округа, созданные Соломоном вне племенной системы, эту последнюю не отменили. Для перенесения в храм Ковчега Завета Соломон созвал всех старейшин Израиля, всех глав племен и колеи (I Reg., 8, 1). Это сообщение подтверждает мнение специалистов, что в культовой сфере старая система сохранилась полностью. И это вполне естественно, ибо религиозная сфера жизни всегда наиболее консервативна. Но последующие события показали, что и в других областях бытия эта система еще сохраняла свою силу.
В 945 г. до н. э. в Египте к власти пришел ливийский полководец Шешонк, основавший XXII династию (Kitchen, 1996, 12). Родственник Соломона, Псусеннес, был свергнут, и уже одно это обстоятельство обострило отношения между Израилем и Египтом. Шешонк поставил перед собой честолюбивую цель восстановить египетское господство в Азии, и царство Соломона, естественно, препятствовало этому. Отношения между двумя государствами стали враждебными, что привело к политическому кризису, разразившемуся во второй половине царствования Соломона (Tadmor, 1981, 133). Однако силы израильского царя были еще слишком велики, чтобы новый фараон, едва вступив на престол, сразу начал военные действия. Поэтому он до поры ограничился поддержкой или даже подстрекательством антисоломоновских сил в самом его царстве. Так, явно при египетской поддержке поднял восстание в Эдоме отпрыск изгнанного Давидом царского рода Адер, в свое время бежавший в Египет, а затем возвратившийся на родину и через несколько лет выступивший против Соломона (I Reg., 11, 14—22). Библия не сообщает об исходе этого восстания, но Иосиф Флавий (Ant. Iud, VIII, 7, 6) говорит, что попытка Адера свергнуть Соломона не удалась из-за наличия в Эдоме царских гарнизонов, Адер был вынужден снова бежать, на этот раз в Сирию, где он встретился с Резоном. Последний тоже выступил против Соломона, но гораздо удачнее: он захватил Дамаск и основал там свое царство. Почему Адер снова не направился в Египет, а предпочел более опасное путешествие на север, не совсем ясно. Может быть, это входило в планы фараона и эдомитский царевич стал лишь их исполнителем? То, что Соломон не сумел подавить восстание Резона, свидетельствует о его явном ослаблении. А потеря Дамаска сразу же отрезала от Израиля его сирийские владения, удержать которые он в этих условиях уже не мог (Mazar, 1962, 104; Tadmor, 1981, 134).
Не менее опасным было восстание в самом Израиле. Северные племена были недовольны политикой Соломона. Его явное предпочтение племени Иуды, земли которого не были включены в податные округа и, следовательно, в обычных условиях освобождены от натуральных провинностей, вызывало возмущение у остальных израильтян. Идеологом антисоломоновской борьбы выступил пророк Ахия. Он происходил из города Силома (Шило), в котором в свое время хранился Ковчег Завета и который, следовательно, был значительным культовым центром Израиля во времена «судей». В период монархии распространилось резко отрицательное отношение к этому городу, его стали считать проклятым Богом (Ps., 78, 60; Jer., 7, 12; 26, 6.9). По-видимому, Силом представлялся оплотом антимонархических сил, и то, что инициатива восстания исходила от пророка из Силома, свидетельствует, кажется, о стремлении вернуть старые родо-племенные порядки. Сам Ахия, очень вероятно, был потомком Илия (Эли), одного из последних «судей» Израиля, члены семьи которого принимали активное участие в политических событиях, связанных с воцарением Саула, Давида и Соломона. Возможно, что Ахия был близким родственником (сыном или братом) того самого Афиафара, который выступал на стороне Адонии против Соломона (Caquot, 19б1, 22—26). Члены этой семьи, насколько видно по библейским рассказам, принимали существование царской власти, но выступали против всяких ее попыток ограничить старые племенные институты. Поэтому они поддерживали Давида против Саула, Авессалома против Давида, Адонию против Соломона и теперь Иеровоама против того же Соломона.
Непосредственным главой восстания стал некий Иеровоам, сын Навата из племени Ефрема (Эфраима), который возглавлял в Иерусалиме строительный отряд, состоявший из его соплеменников. Позже он, может быть, был одним из офицеров армии Соломона. Так что в восстании могли принять участие как иерусалимские строители, так и какая-то часть армии (Bietenhard, 1998, 503—504). Судя по библейскому рассказу, восстание происходило в непосредственной близости от самого Иерусалима. Оно грозило распадом царства, но Соломон сумел своевременно принять меры и подавил его, по-видимому, в самом зародыше. Иеровоам бежал в Египет, где и нашел приют у Шешонка (I Reg, 11, 26-40).
Все эти восстания, и удачные, и неудачные, показали, что сил для поддержания такой большой державы, какая была создана Давидом, у израильского царства не хватало. Как только у его границ начал возрождать свое могущество Египет, начался упадок Израиля. Время его великодержавия шло к концу.
Список литературы
1. Циркин Ю.Б. История библейских стран; М.: ООО "Издательстао Астрель"; ООО "Издательство АСТ", 2003
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.world-history.ru/