1. Значение планирования для расследования уголовного дела и
програмирование на первоначальном этапе.
2. Выдвижение и проверка версий. Отличия розыскных и следственных
версий.
3. Процесс планирования расследования уголовного дела и его структура.
4. Значение криминалистической классификации для планирования
расследования.
1. ЗНАЧЕНИЕ ПЛАНИРОВАНИЯ ДЛЯ РАССЛЕДОВАНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ПРОГРАМИРОВАНИЕ НА ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ.
Грамотное планирование расследования по сложным уголовным делам на основе полной отработки следственных версий является одним из важнейших условий установления объективной истины. Хотя еще более полувека назад отмечалось, что ошибки и недочеты в работе следственных органов обусловливаются прежде всего бесплановостью расследования, с подобным состоянием дел можно встретиться и сейчас. И если в 30-е гг. это объяснялось недостаточной теоретической подготовкой следственного аппарата, а также слабой разработанностью научных основ планирования расследования н версионно-го процесса, то теперь положение коренным образом изменилось. Теория сделала большой шаг вперед. Практика же порой не в полной мере использует достижения теории. Причина такого положения заключается в том, что до сих пор не изжита психологическая установка некоторой части следователей обходиться набросками, напоминающими конспективный план работы на день. Кроме того, молодые следователи из-за недостатка опыта не всегда умеют составить развернутый план расследования сложных — бесфигурантных либо многоэпизодных дел, что делает необходимой разработку алгоритмов и программ этой деятельности. Наконец, к планированию расследования нужно приступать сразу же, на первоначальном этапе работы по делу. однако теоретические выкладки и рекомендации в данном аспекте нам неизвестны, хотя потребность в них давно констатирована.
Как справедливо считает Н. А. Селиванов, выделение комплекса первоначальных следственных действий “ориентирует следователя на использование максимума возможностей для обнаружения доказательств, имеющихся на исключительно важном — первоначальном этапе расследования, и на создание надлежащей базы для тщательного, обоснованного планирования всего следственного производства по делу” [1, с. 122]. Это предполагает необходимость составления общего плана расследования первоначального этапа и отдельного плана по каждому первоначальному следственному действию в увязке с оперативно-розыскными мероприятиями. Таким образом, для обеспечения эффективности расследования планирование по возможности следует начинать практически сразу после возбуждения уголовного дела.
Бесспорно, что фрагментарный и проблематичный характер исходной информации о преступном событии, его субъекте, форме вины и других существенных обстоятельствах препятствует разработке подробного плана по делу в целом. На данном этапе это нереально и не диктуется необходимостью. Поскольку мы понимаем первоначальный этап расследования как важнейший интервал следственной деятельности, конкретизируемый характером стоящих перед следователем на момент возбуждения уголовного дела целей и необходимый для решения ключевых (типичных) задач расследования: раскрытия неочевидных преступлений либо сбора необходимых доказательств по очевидным преступлениям,—то после решения задач данного этапа планирование дальнейшей работы по делу большой сложности не представляет. Если преступление раскрыто, а доказательства виновности собраны, элемент творчества в дальнейшей следственной деятельности значительно уменьшается, а сама она (исключая разве составление обвинительного заключения. лежащее в пределах компетенции уголовного процесса, а не криминалистики) намного упрощается. В то же время важность грамотного планирования расследования на его первоначальном этапе становится еще более очевидной.
В этой связи важно подчеркнуть, что всякое пополнение знаний следователя о расследуемом преступлении, в особенности на первоначальном этапе, должно влечь немедленное уточнение пунктов составленного плана. Прав А. М. Ларин, говоря, что “планирование основывается на всестороннем учете фактических данных, которые в ходе расследования неуклонно пополняются, Уточняются, переосмысливаются. Соответственно пополняется, корректируется, изменяется и план. Поэтому процесс планирования от принятия дела к производству и вплоть до составления обвинительного заключения непрерывен” [2, с. 58]. Важность динамичности планирования подчеркивают и другие авторы [3, с. 15—20].
Как считает Л. А. Соя-Серко, при планировании предстоящего расследования и выполнении отдельных следственных действий либо иных мероприятий следователь использует свои познания в конкретной следственной ситуации, оперируя двумя потоками информации. Один —внешний — поступает при изучении обстановки и обстоятельств расследуемого преступления; второй—внутренний-—это содержащиеся в памяти следователя знания, понятия, приобретенные в процессе обучения и практической работы [4, с. 32].
Думается, что такое представление об информационной обеспеченности следователя неполно, поскольку при расследовании любого достаточно сложного уголовного дела в ходе сбора и проверки доказательств необходимо использовать специальные познания различных сведущих лиц, экспертов и др. При этом происходит приложение к конкретной следственной ситуации познаний и этих специалистов, т. е. интеграция знаний и представлений следователя со знаниями и представлениями других участвующих в расследовании лиц, порождающая новый уровень проникновения в механизм преступного события и его отдельные криминалистически значимые детали.
Данный поток информации имеет свою специфику, поскольку порожден не материальной обстановкой преступления и лицами, так или иначе причастными к нему (очевидцами, потерпевшими), а волей и сознанием субъектов, с которыми следователь взаимодействует. Их интересы направлены на достижение одной цели: раскрытие и всестороннее расследование преступления. Специальные познания особенно необходимы на первоначальном этапе, ибо индивидуальных знаний и возможностей следователя, как правило, недостаточно, чтобы без определенной помощи достичь успеха.
Научно-технический прогресс постоянно открывает все новые возможности использования достижений науки и техники в уголовном судопроизводстве. Сейчас даже самых глубоких профессиональных знаний следователя может не хватить для успешного расследования. Путь к установлению истины по многим делам оказался бы намного длиннее, целый ряд преступлений не удалось бы раскрыть, если бы следователи не использовали при этом специальные знания, т.е. знания, которые приобретаются путем целенаправленной подготовки и опыта работы для определенного вида деятельности в рамках той или иной профессии, исключая в данном случае профессию самого следователя.
Таким образом, при составлении плана на первоначальном этапе расследования следователь обязан продумать, каких специалистов, как и когда привлечь, наметить мероприятия, в которых они будут участвовать. Желательно, чтобы использование специальных познаний на первоначальном этапе было достаточно широким и плановым. Кроме того, при планировании важно предусмотреть научно-техническое и организационное обеспечение эффективности первоначальных следственных действийи оперативно-розыскных мероприятий. Для этого в плане должен быть приведен не только перечень научно-технических средств, но и конкретные тактические приемы их использования.
На первоначальном этапе расследования нужно планомерно применять специальные познания в форме экспертиз. Однако именно на данном этапе далеко не всегда используются богатейшие возможности судебной экспертизы, в особенности имеющие диагностический характер. Экспертизы назначаются несвоевременно, в постановлениях предусматриваются не все вопросы, которые могут быть решены на базе имеющихся материалов, допускаются иные ошибки, снижающие эффективность следствия. Круг экспертиз, вопросы, которые требуется разрешить при их производстве, материалы, необходимые для исследования,- все должно найти отражение в плане первоначального этапа расследования. При этом следователю целесообразно проконсультироваться с экспертами, соотнести свои потребности по делу с возможностями экспертного учреждения, а когда они не совпадают, запланировать производство исследований в другом криминалистическом учреждении, обладающем более широкими возможностями вследствие обеспеченности совершенной аналитической техникой, высокой квалификации сотрудников и др.
Освоение криминалистами идей кибернетики привело к тому, что в последние годы взят на вооружение ряд кибернетических методов, довольно успешно используемых в раскрытии и расследовании преступлений. Следователи при решении многих криминалистических задач фактически пользуются отдельными рекомендациями теории информации, в особенности алгоритмического характера. Кибернетические идеи, разработанные применительно к задачам расследования, образуют базу для принятия следователем решений на основе так называемой безмашинной кибернетики посредством выработки схем типовых версий о способах совершения преступлений и типизированных действий следователя, направленных на их проверку. В алгоритмизации деятельности следователя важной является разработка систем типовых моделей расследования преступлений.
Еще в 40-х гг. М. А. Евгеньев писал: “План расследования уголовного дела —это общая программа работы следователя по данному делу вообще н программа его действий на ближайшие дни в частности” [5, с. 289]. На первый взгляд так оно и есть. В литературе можно встретить термин “типовой план” расследования, употребляемый как синоним термина “программа расследования” по делам определенной категории. При подобном подходе планирование расследования и его программирование должны обозначать одно и то же. Так ли это?
В специальной литературе “программа понимается как систематизированный перечень методических рекомендаций по уяснению ситуации, определению цели и выбору средств решения некоторых типичных следственных задач” [6, с. 50—51]. Отмечается, что основу программы должны составлять методические предписания, свободные от информационного “шума”—полемики, объяснений, отступлений и облеченные в форму кратких и конкретных алгоритмов, систематизированных так, чтобы потребовался минимум усилий на отыскание необходимых сведений и уяснение связей между ними.
Л.А.Соя-Серко видит здесь возможность реализации новых принципов решения следственных задач, которые будут содействовать разгрузке памяти следователя от информации, не обязательной для успешной деятельности, ее целеустремленности на всех этапах расследования: способствовать решению относительно простых задач и облегчать планирование решения более сложных задач. “Именно поэтому программирование, являющееся средством доведения методических знании до следователя, должно способствовать тому, чтобы в тех случаях. когда есть готовые оптимальные решения, следователь не занимался изобретением уже изобретенного, а брал и использовал уже готовое” [4,с.33—34].
Автор подчеркивает, что содержащиеся в программе методические предписания—лишь предпосылка к деятельности, в то время как успех расследования достигается не столько их усвоением, сколько профессиональным использованием в условиях конкретной ситуации. Содержание программ обусловлено уровнем теоретических разработок. Так как теория пока не в состоянии дать конкретные предписания на все случаи, которые могут встретиться в следственной работе, самые сложные виды этой деятельности алгоритмизированы наиболее общо, значит, их использование требует от следователя значительных интеллектуальных усилий. Обеспечивая следователя всей методической информацией для быстрого решения простых задач, программирование вместе с тем должно предоставлять ему информацию и для решения творческих задач, т. е. помочь быстро и правильно сориентироваться при поиске нового оригинального решения [4, с. 46—47].
Проследив историю попыток запрограммировать расследование от времен окончательной разработки римской семичленной формулы до наших дней, И. Е. Быховский подчеркивает, что раскрыть атипичное преступление, пользуясь типовой программой, невозможно. Следовательно, любые системы типовых версий должны содержать указания на вероятностный характер аккумулированных данных, чтобы практические работники отрабатывали и другие версии, возникающие при расследовании конкретного преступления. Использование жестких программ. содержащих команды, исключает возможность учета особенностей личности и самого следователя, и обвиняемого, и других лиц, проходящих по делу [7, с. 61—65].
И. Е. Быховскнй обоснованно заключает, что программа должна быть системой рекомендаций, а не приказов, рассчитанных на расследование не всего уголовного дела, а его определенного этапа. Она должна базироваться на материалах обобщения практики, стимулировать инициативу следователя на отыскание других, не предусмотренных авторами программы путей выяснения того или иного вопроса. “Идея программирования расследования не должна лишать следователя возможности поиска эвристических решений; следствие всегда было, есть и будет не только комплексом научных положений и рекомендации, но н искусством нахождения истины” [7, с. 66—67].
Сделаем некоторые предварительные выводы. Соотношение между планированием и программированием, по нашему мнению, таково. Программирование—один из ведущих методов планирования, поэтому программу можно рассматривать как предварительный план любого вида деятельности, в том числе и следственной. На основании программы, являющейся, так сказать, скелетом будущего плана работы по делу, следователь. сообразуясь со складывающейся следственной ситуацией и реальными возможностями, составляет подробный план.
Первоначальный этап расследования характеризуется наличием ряда проблемных ситуаций, разрешение которых программа не может детально предусмотреть. Она базируется на типичном, в то время как конкретное преступление и лицо, его совершившее,—индивидуальны. Специфика следственной деятельности заключается в том, что для раскрытия преступлений необходимо нетривиальное решение. Следователь в зависимости от ситуации вносит в программу расследования и свой опыт, учитывает наличные силы и средства. В результате программа становится гибким, динамичным планом первоначального этапа расследования.
Освоение следователями научных, наиболее рациональных приемов программирования своей деятельности чрезвычайно полезно в первую очередь для успешного планирования и проведения расследования на наиболее ответственном первоначальном этапе. Кроме того, умение программировать облегчает работу следователя с ЭВМ. В недалеком будущем обращение следователя в наиболее сложных случаях, в том числе и связанных с планированием, за помощью к ЭВМ станет обычным делом. Развертываемые в настоящее время в правоохранительных органах информационно-поисковые и автоматизированные управляющие системы создают к тому реальные предпосылки.
Таким образом, планирование и программирование следственной деятельности по содержанию не совпадают—это категории разного порядка и неодинаковой природы. Думается, что следует продолжить разработку программ работы на первоначальном этапе расследования наиболее распространенных, тяжких и сложных для раскрытия преступлений. Наличие таких программ поможет следователям повысить качество планирования, что будет способствовать скорейшему отысканию истины по расследуемым уголовным делам.
2. Выдвижение и проверка версий. Отличия розыскных и следственных версий.
Планирование- это сложный по своей структуре творческий мыслительный процесс. Наиболее типичными логическими средствами познания, которыми пользуется следователь, являются: версия и вопрос. Версия лежит в основе планирования, вопрос - в основе проверки версии.
Названные логические формы мышления используются прежде всего потому, что, приступая к расследованию, следователь, как правило, не располагает достаточными данными, позволяющими сразу выявить те обстоятельства, которые он обязан установить в соответствии с требованиями ст. 68 УПК. В начале расследования перед следователем возникает обычно задача со многими неизвестными. Чтобы решить ее и объяснить исследуемое событие и его отдельные обстоятельства, следователь прибегает к такому приему, как построение версий.
Версия есть не что иное, как одно из возможных объяснений расследуемого события в целом или отдельных его обстоятельств. В зависимости от этого следственные версии именуются общими или частными.
Версия строится на основе тех данных, которыми располагает следователь, а так как их недостаточно, чтобы с исчерпывающей полнотой и достоверностью установить интересующие его обстоятельства, и они допускают несколько предположительных объяснений, то обычно выдвигается несколько версий. Все они представляют суждения, которые могут быть либо ложными, либо истинными. Так как на первых порах не известно, какое из них соответствует действительности, а какое ошибочно, то на этом основывается правило, согласно ) которому необходимо выдвигать столько версий, сколько может быть дано удовлетворяющих задаче раскрытия преступления объяснений имеющимся актам.
Необходимость выдвижения всех следственных версий, реально возможных в данной ситуации, и включение их в план расследования являются важным условием его обоснованности и правильности. Несоблюдение этого условия, увлечение одной версией, хотя бы н правдоподобной, на практике приводят к тому, что преступление остается нераскрытым.
Проверка только одной версии и игнорирование других версий могут повлечь также необоснованное привлечение к уголовной ответственности лиц, не виновных в совершении преступления. Ошибки подобного рода допускаются, когда следователь не учитывает
версии, выдвигаемых другими участниками процесса, в частности обвиняемым или потерпевшим. Версия обвиняемого- это тоже одно из объяснений расследуемого преступления, но с его позиций. Предписание ст. 20 УПК о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела требует, чтобы и эта версия была включена в план и проверена.
Выдвижение всех возможных версий по делу при определении путей расследования не означает, однако, что задача следователя- выдвинуть как можно больше версий. Не обоснованные материалами дела версии могут увести следователя в сторону от истины, направить его на ложный путь. Поэтому в основе версии должна лежать какая-то часть достоверно установленных фактов. Если следователь выдвигает версию об убийстве, то он исходит из того, что обнаружен труп или человек внезапно исчез, причем эти данные не должны вызывать сомнения. Даже в тех случаях, когда следователь строит версии на основе анонимных заявлений или слухов, информация, содержащаяся в них, должна в определенной мере соответствовать реальным обстоятельствам дел а .
Выдвинутые версии должны быть проверены. Здесь важное значение приобретает правильное формулирование вопросов, познавательная функция которых в том н состоит, чтобы выделить то, что неясно, неизвестно по делу, то, что нужно проверить, установить. Вопросы помогают выявить причины и те следствия, которые выводятся из версии. Выдвинув версию, следователь рассуждает следующим образом: если версия верна, то в действительности должны существовать определенные факты являющиеся следами, признаками преступления и подтверждающие версию. Например, по делу об убийстве выдвигается версия, что убийство совершил А. из пистолета «ТТ» с целью завладеть имущество потерпевшего. Из данной версии выводится следующее: у А. должен быть пистолет «ТТ»; у А. должны быть вещи, принадлежащие потерпевшему. Прежде чем проверить практически, соответствует ли это действительности, мысль следователя приобретает форму вопроса: «Есть ли у А. пистолет «ТТ»?», «Имел ли он право на ношение оружия?», «Хранятся ли у А. похищенные вещи?», «В каком месте они хранятся?» и т. п. Для разрешения поставленных вопросов в плане намечается проведение следственных действий и розыскных мероприятий, поручаемых органам милиции. Получив ответы на поставленные вопросы, следователь тем самым получает и необходимые данные для вывода о подтверждении или опровержении выдвинутой версии. Основное условие успешной реализации плана- это параллельность проверки версий. Но если недопустимо говорить об очередности проверки версий, то можно и должно говорить о последовательности при решении вопросов. Так, в первую очередь решаются вопросы, имеющие значение для проверки нескольких версий.
Сложный мыслительный процесс выдвижения следственных версий и их проверка состоят, как отмечает Я.Н.Пещак, из трех основных этапов: “...первый этап- собирание фактического материала, его логический анализ и оценка. Второй этап- выведение и формулировка собственно следственных версий, включая выведение и формулировку предположений составляющих основу этих следственных версий. Третий этап выведение следствий, которые должны существовать в случае истинности отдельных следственных версий, и проверка существования этих следствий” [8,стр.75].
По мнению Е.К.Кагина в вышеуказанном определении этапов содержатся неточности: “так, начальный этап нужно дифференцировать по крайней мере на два самостоятельных этапа: определение проблемной ситуации и основных направлений, по которым необходимо выдвигать версии; логическое упорядочение фактического материала, включая его предварительный логический анализ и оценку. Собирание исходного фактического материала лежит за пределами версионного процесса, поскольку фактическая база версии (исходные данные) уже имеется в распоряжении следователя. Правильно включив выведение логических следствий в версионный процесс, Я.Н.Пещак необоснованно объединил в одном этапе логический механизм с практической проверкой существования следствий. Между тем проверка логических следствий- важнейший раздел в основном практической деятельности следователя, и он не входит в рамки процесса, который Я.Н.Пещак охарактеризовал как мыслительный.”[9,стр.42-43].
Удачным представляется определение следственной версии, данное Л.Я.Драпкиным: “Следственная версия- это обоснованное предположение следователя об обстоятельствах, имеющих значение для дела, правдоподобно объясняющее установленные факты”[10,стр.18].
Чтобы уловить отличия следственной версии от розыскной необходимо дать определение последней. Для этого посмотрим как ее определяют различные авторы. Шаламов М.П. под розыскной версией понимает основанные на материалах дела предположения о местонахождении скрывшегося преступника, а также о применяемых им с целью сокрытия способах, средствах.- [11, стр. 328-333] Розыскная версия- это основанное на материалах дела и результатах оперативно-розыскных мероприятий предположение о местонахождении искомого объекта [12, стр. 453]. Розыскная версия представляет собой предположение о том, что произошло с подследственным и где вероятнее всего он может находиться [13, стр.137] Розыскная версия, выдвигаемая следователем, являясь разновидностью частной следственной версии, представляет собой логически обоснованное, вытекающее из материалов уголовного дела и иных сведений предположение о вероятном местонахождении известных следователю и розыскиваемых им лиц и иных известных объектов, а также об используемых для их сокрытия приемах маскировки. Главное назначение розыскных версий заключается в том, чтобы с их помощью определить правильное направление поиска того или иного объекта [14, стр.14].
Нельзя согласиться с тем, что розыскная версия является разновидностью следственной версии. Розыскная версия- самостоятельный вид частной гипотезы.
Розыскная версия- это обоснованное предположение следователя или оперативного работника органа дознания об обстоятельствах, имеющих значение для установления места вероятного нахождения розыскиваемого в настоящее время либо возможного появления в будущем.
Поисковая направленность розыскной версии сосредоточена главным образом на установлении: а) определенного адреса или хотя бы менее конкретного описания места, где находится или может находиться скрывшейся преступник; б) разнообразных связей разыскиваемого, проверка которых может привести к его установлению; в) изменения демографических данных, с помощью которых разыскиваемый попытается легализоваться; г) предполагаемых действий и планов разыскиваемого, связанных с получением средств существования, надежных документов с места жительства, работы, а также с возможным продолжением преступной деятельности; д) попыток скрывшегося преступника наладить связь с родственниками, приятелями и др. лицами, а также иных его намерений, вытекающих из конкретных обстоятельств.
Процесс построения розыскной версии состоит из следующих основных этапов. 1.Формирование необходимой информационной базы. Одной из предпосылок обоснованного выдвижения розыскной версии является наличие достаточного количества фактов, то есть наличие информации, которая дала бы возможность следователю или оперативному работнику органа дознания сделать вероятностный вывод о местонахождении лица, скрывающегося от следствия, суда и наказания. 2. Определения необходимой теоретической базы, аккумулированной в знаниях следователя, его личном и обобщенном опыте. 3. Оценка следователем или оперативным работником органа дознания имеющейся информации, ее логический анализ с точки зрения достаточности для построения розыскных версий.
Процесс проверки розыскных версий отличается прежде всего непосредственным способом ее подтверждения или опровержения (без всяких выводов логических следствий).
Розыскные версии отличаются следующими особенностями: 1) наличием достаточных данных, свидетельствующих, что преступление совершено известным следствию лицом; 2) наличием достаточных доказательств для привлечения данного лица в качестве обвиняемого; 3) выдвижением розыскной версии следователем или оперативным работником органа дознания как в ходе предварительного расследования, так и после приостановления уголовного дела в зависимости от времени получения исходной информации для розыска, но только при наличии оснований, указанных в п.1; 4) выдвижением розыскной версии в отношении ограниченного круга фактов (местонахождения скрывшегося преступника, его связей, изменений демографических данных и т.п.), круг которых значительно уже, чем при выдвижении следственных версий; 5) проверкой розыскных версий без выделения логических следствий; 6) предсказательным характером в отличие от ретросказательного характера у следственных версий; 7) разведывательным характером, поскольку проверку розыскной версии органы дознания осуществляют чаще всего оперативно-розыскными средствами и методами.
На взгляд Е.К.Кагина нет необходимости разделять розыскные версии на следственно-розыскные и оперативно-розыскные в зависимости от субъекта розыска (так как нужно работать всем вместе и использовать взаимно всю информацию) [9, стр.43-44].
Имея специфический характер, розыскная версия служит базой целенаправленной деятельности следователя и оперативного работника органа дознания по обнаружению и задержанию лица, скрывшегося от следствия и суда.
3. Процесс планирования расследования уголовного дела и его структура.
Работа следователя по расследованию уголовного дела, как всякая деятельность, состоящая из комплекса различных трудовых операций, должна планироваться. Будучи методом организованного ведения следствия, планированиеесть обоснованное материалами дела определение путей и средств, с помощью которых при наименьшей затрате сил и времени должно быть раскрыто преступление, изобличен обвиняемый, выявлены причины и условия, способствовавшие совершению преступления.
Целенаправленность, упорядоченность и выбор при планировании расследования должны осуществляться в полном соответствии с требованиями принципа законности.
Разработанные криминалистикой с использованием данных науки уголовного процесса н логики положения о принципах, структуре и формах планирования органически вплетаются в уголовно-процессуальную деятельность органов расследования по раскрытию преступлений, изобличению лиц. совершивших эти преступления, и принятию мер, направленных на устранение обстоятельств, способствующих совершению преступлений.
Принципы планирования- эторазработанные криминалистической тактикой требования, предъявляемые к планированию, соблюдение которых обеспечивает его эффективность. Принципами планирования являются его обоснованность, динамичность, непрерывность и индивидуальность.
Намечая в плане следственные действия для разрешения вопросов, следователь стремится к тому, чтобы решение их было обеспечено всеми возможными и наиболее целесообразными в данном случае способами. Например, если следователь ставит вопрос о том, где находятся похищенные ценности, и указывает в плане, что для разрешения этого вопроса необходимо произвести обыск у подозреваемого, допросить определенных лиц и установить наблюдение на рынках, в скупочных пунктах, проверить возможность нахождения ценностей в камерах хранения и ломбардах, то из этого перечня видно, что следователь предусмотрел все возможные в данном случае средства, с помощью которых может быть получен ответ на интересующий его вопрос. При этом чем больше возможностей использовать в качестве посылок для определенных выводов дает суждение, содержащееся в ответе на один поставленный вопрос, тем эффективнее вопрос, ибо позволяет на основании получен- кого ответа на него сделать не один, а несколько выводов.
Так, установив, что похищенные ценности находятся у подозреваемого, который спрятал их дома в специально оборудованном тайнике, следователь тем самым получает возможность сделать вывод не только о том, что искомое находится у подозреваемого, но и о причастности последнего к совершенному преступлению, о его преднамеренном стремлении скрыть похищенное, желании избежать уголовной и материальной ответственности по возмещению ущерба.
Намечая производство следственных действий, нужно всегда учитывать возможность выполнить их наличными средствами. Если, допустим, нужно произвести обыск, то следует подумать, не понадобится ли помощь, чья и какая; можно ли своевременно добраться до места, где его необходимо провести, позаботиться о транспортных средствах, о привлечении работников милиции и представителей общественности; подумать о подготовке технических средств и о тактике проведения намечаемого следственного действия. Иначе говоря, каждое следственное действие должно планироваться: только тогда оно будет проведено правильно и успешно.
Рекомендовать какую-то общую для всех видов след' Сталиных действий форму плана- труд бесполезный, так как планирование отдельных следственных действий находится в прямой зависимости от их характера. Можно выделить лишь некоторые вопросы, которые являются общими для всех или большинства следственных действий. Надо иметь в виду, что значимость таких вопросов для каждого следственного действия различна и поэтому последовательность их разрешения также неодинакова.
Такими общими вопросами, подлежащими разрешению при производстве тех или иных следственных действий, являются: 1) какова цель намечаемого следственного действия, 2) когда его следует провести; З) где оно должно быть проведено; 4) кто должен принять участие в его проведении; 5) как будут распределены обязанности между участвующими в проведении следственного действия лицами; 6) в какой последовательности будет проводиться следственное действие; 7) какие научно-технические и иные средства понадобятся для его проведения.
Для каждого следственного действии в плане предусматриваются сроки проведения исходя из степени неотложности действия, значимости его для хода следствия, связи с другими следственными действиями или розыскными мероприятиями, а также из условий их проведения. Намечаемые сроки должны быть реальными и сочетаться со сроками проведения следственных действий по другим уголовным делам.
Форма плана может быть мысленной, письменной и графической. Так, совершенно очевидно, что в случаях, требующих немедленного выезда на место происшествия производства других неотложных следственных действий, следователь практически составить письменный план не имеет возможности. Он должен быстро, оперативно, сообразуясь с обстановкой, принять решение, в каком направлении он будет действовать, и мысленно спланировать весь комплекс необходимых мероприятий, исходя из особенностей методики расследования преступлений данного вида. Получив необходимые данные, следователь, конечно, должен составить письменный план. В других случаях следователь приступает к составлению письменного плана с момента принятия дела к своему производству, так как характер и вид преступления требуют анализа и глубокого изучения тех материалов, которые послужили основанием к возбуждению уголовного дела. Типичны в этом отношении дела о крупных хищениях, совершаемых должностными лицами: исходные данные содержатся в многочисленных материалах, представленных в виде разлитого рода бухгалтерских документов, актов ревизий, объяснений должностных лиц и т. д.
Нередко по делам этой категории составлению развернутого плана исследования предшествует составление письменного плана первоначальных следственных действий. Обусловливается это тем, что даже на данном этапе перед следователем возникает необходимость выполнить большой объем работ.
Письменный план должен составляться на определенный отрезок времени в зависимости от имеющихся у следователя данных. Реализовав намеченный план и оценив вновь полученные данные в совокупности с уже имеющимися, следователь планирует следующий этап расследования, и так до тех пор, пока оно не будет завершено.
Письменная форма плана, как правило, должна включать все те элементы, из которых складывается его
структура. К их числу относятся : 1) исходные данные, послужившие основанием для выдвижения версий;
2) следственные версии; 3) вопросы и обстоятельства, подлежащие выяснению; 4) следственные действия розыскные и иные мероприятия: 5) сроки проведения намеченных действий; 6) исполнители; 7) отметка о выполнении и результатах проведенных действий.
Исходные данные, версии и выяснение вопросов, общих для всех версий, целесообразно выделять в самостоятельный раздел плана.
По делам с большим числом эпизодов или большим числом обвиняемых письменный план составляется по каждому эпизоду или в отношении каждого лица, а затем частные планы сводятся в общий план расследования .
Этот же метод применяется и при планировании расследования, осуществляемого бригадой следователей. Каждый следователь составляет план порученной ему части дела, а затем эти планы сводятся в общий план или же, наоборот, сначала составляется общий план и на его основе планируется работа каждого участника бригады.
По сложным делам с большим объемом следственных материалов план составляется не только на первоначальном этапе расследования и в ходе самого расследования, но также и при его завершении. В таких случаях перед следователем обычно возникают трудности, связанные с окончательной систематизацией доказательственного материала, с выделением дел, с предъявлением следственного материала для ознакомления значительному числу обвиняемых, защитников и других участников процесса.
В дополнение к письменному плану полезно составлять схемы, «шахматки», таблицы с использованием различного рода графических фигур. С их помощью отражаются связи между участниками п