Проблемы перевода русских реалий на бретонский язык

Анна Мурадова

Проблема перевода художественных текстов на язык малочисленного народа, в котором окончательно не установилась норма литературного языка. представляет большую трудность. Достаточно часто в таких случаях прямой перевод невозможен в силу отсутствия специалистов, владеющих языком оригинала и региональным языком, на который предстоит перевести текст. В таких случаях используется непрямой (вторичный) перевод с языка - посредника, известного носителю регионального языка. Подобную ситуацию мы наблюдаем в случае перевода произведений русских писателей на бретонский язык

До начала 20 века как бретонский язык, так и традиционная бретонская литература продолжали существовать в закрытой среде - в деревнях, мелких городах, носители языка зачастую на протяжении всей жизни не покидали пределов своей области. Однако со временем политика французского государства, направленная на централизацию и на уничтожение региональных языков, дала свои плоды и привела к тому, что не владеющие французским оказывались отрезанными от внешнего мира и не имели возможности занимать более или менее значительное положение в обществе.

В начале 20 века ряд событий положил конец закрытости этой среды: первая мировая война, мобилизация мужской части населения во французскую армию, отделение церкви от государства и введение обязательного обучения в государственных школах, где преподавание велось исключительно на французском, - все это способствовало ослаблению позиций бретонского языка. Естественно, что традиционная бретонская литература не соответствовала требованиям современного общества, представлялась образованным людям грубоватой, наивной, малохудожественной. Энтузиасты, ратовавшие за сохранение национального языка и культуры предприняли попытку возродить бретонскую литературу, поднять ее до уровня французской, английской и других. С этой целью в начале 20 в было основано литературное объединение «Гваларн». Одной из задач этого объединения было создание практически отсутствовавшей до сих пор переводческой традиции (до этого иноязычные произведения, например, пьесы и жития святых не переводились, а пересказывались). Однако сразу же переводчики столкнулись с рядом трудностей. Во-первых, большинство переводчиков владело, кроме кельтских языков лишь французским и английским, реже - немецким. Поэтому стремление познакомить читающих по-бретонски с шедеврами русской литературы наталкивалось на естественные препятствия. Чтобы обойти их, члены объединения « Гваларн » пошли на некоторый риск - они переводили на родной язык французские и английские переводы, русских текстов, равно как текстов на других экзотических для Бретани языках. Практически все произведения русских писателей до начала 90-х годов переводились через посредство английского или французского. Единственным исключением был бретонский писатель Жарль Приель (1885-1965), проживший несколько лет в России и хорошо знавший русский язык.

Естественно, что при вторичном возникали различные неточности и ненамеренное искажение смысла. Иногда изменения вносились умышленно, так как второй проблемой, стоявшей перед переводчиками был менталитет их публики.

Как уже было сказано выше, в первой половине 20 столетия бретонская деревня, естественный « ареал обитания » бретонского языка, являлась чрезвычайно закрытой и консервативной средой. Поведение бретонского крестьянина регламентировалось в каждой области своеобразным местным этикетом, и различия в говоре, и образе жизни обитателей соседних областей, порой удаленных друг от друга всего на 10-15 км были настолько велики, что иногда порождали непонимание. Неудивительно, что порой бретонцы просто не могли адекватно воспринять литературное произведение, написанное иностранцем, тем более русским.

Наглядным примером может служит «многоступенчатый» перевод Пьесы А.П. Чехова « Предложение ». В 1922 году она была переведена на французский язык A. Chaboseau ( «Une demande en mariage»). Этот не совсем удачный перевод изначально содержал ряд неточностей, порой весьма показательных (некоторые ошибки переводчика будут рассмотрены ниже). Этот перевод послужил основой для переложения на бретонский язык сделанного А. Керавелем и вышедшего в 1947 году в серии журнала «Ar falz» под названием «Ar goulenn-dimezi», и вошел в состав репертуара бретонского народного театра. Эта пьеса, которая скорее представляет из себя новое художественное произведение, нежели перевод, настолько полюбилась публике, что многократно исполнялась на сцене с 1946 г. вплоть до нашего времени и была переиздана журналом «Brud nevez» в 1987г.

С другой стороны, перевод с английского той же пьесы под названием «Ar goulenn-eured» был сделан одним из лидеров объединения « Гваларн », Р Эмоном (1900 - 1978). К сожалению, автору исследования не удалось разыскать то самое издание, с которого был сделан этот довольно точный перевод, изданный в 1966 г в журнале «Ar bed Keltiek», и переизданный в 1988 журналом. «Skrid». Таким образом, пьеса Чехова проникла в бретонскую литературу разными путями под разными названиями.

Особенно интересен « перевод » Керавеля, где сохранена лишь основная сюжетная линия пьесы. Место действия перенесено в Бретань, персонажи получают новые - бретонские - имена, даже отдаленно не напоминающие русские.

Ниже приведены все варианты переводов имен (кроме английского) :

Русский (А. П. Чехов)

1. Степан Степанович Чубуков, помещик.

2. Наталья Степановна, его дочь, 25 лет

3. Иван Васильевич Ломов, сосед Чубукова, здоровый, упитанный, но очень мнительный помещик.

А Шабосо (Une demande en mariage)

1. Stйpan Stйpanovitch Tchйboukof, gentilhomme campagnard, veuf;

2. Natalia Stйpanovna, sa fille, vingt-cinq ans

3. Ivan Vassilievitch Lomof, autre gentilhomme campagnard, voisin des prйcйdents, trente-cinq ans, personnage dйbordant de santй

Р. Эмон (Ar goulenn-eured)

1. Stepan, perc'henn-douar. - Степан, землевладелец

2. Natalia, e verc'h, 25 bloaz - Наталия, его дочь, 25 лет

3. Ivan, perc'henn-douar, amezeg da Stepan, yac'h-pesk, maget-mat hag imoret-fall. - Иван, землевладелец, сосед Степана здоров как бык, упитан и вечно в плохом настроении

А. Керавель (Ar goulenn-dimezi)

1. Stefen Skragn, intaсv, 60 bloaz - Стефен Скрань ( букв. - Скупой Стефен) , вдовец, 60 лет

2. Katellig, merc'h Stefen, 25 bloaz - Кателлик , дочь Стефена, 25 лет

3. Lom Bouzellok, 35 bloaz, anezaс un den maget-mat, liou ar yec'hed war e zioujod - Лом Бузеллок (букв. - Лом Кишкастый), 35 лет, упитанный и румяный

Кроме имен, в пьесу Керавеля привнесены знакомые зрителям географические названия. Вместо одной из первых реплик пьесы, где Чубуков обращается к Ломову со словами :

Разве куда едете, драгоценный мой?

В бретонском тексте мы имеем :

…emaoc'h o vont da friko eur mondian bennak da Gemper marteze?

... Вы что, едете в Кемпер на банкет к какому-нибудь вельможе ?

Подобные замены обусловлены спецификой бретонского народного театра, и бретонского менталитета первой половины 20 столетия. Цель этого перевода-переложения вполне оправдывала такое вольное обращение с иностранным классиком. Пьеса должна была быть понятна зрителям имеющим слабое представление не только о России, но и о соседних с Бретанью областях Франции. Нагромождение странно звучащих русских имен и названий только напугало бы зрителей и, вполне возможно, нарушило бы восприятие пьесы. Для бретонцев того времени вообще было характерно настороженное отношение к другим странам и иностранцам.

Перенесения действия пьесы в Бретань, естественно, повлекло с собой и приближение психологии героев к психологии зрителей. Например, в первом действии добавлена сцена, вполне типичная для бретонского крестьянского быта : Стефен (Чубуков) не сразу понимает, зачем Лом (Ломов) явился в его дом и, думая, что тот начнет просить у него денег в долг притворяется разорившимся и подробно описывает упадок своего хозяйства.

Этот пример показывает, насколько нужно было изменить русскую пьесу, чтобы сделать ее понятной для рядового бретонского крестьянина. Можно, конечно, сослаться на то, что перевод Шабосо, сам по себе несовершенный, в какой-то мере спровоцировал изменения, внесенные Керавелем, но вот пример прямого перевода другого произведения, сделанного уже упоминавшимся Жарлем Приелем непосредственно с русского. Этот писатель и переводчик задался целью предоставить бретонскому читателю возможность познакомиться с творчеством Бабеля и в 1954 г. перевел на бретонский язык рассказ « Письмо » из книги « Конармия ». Однако и этот перевод можно назвать переводом с некоторой натяжкой. Поскольку тексты Бабеля сложны для восприятия иностранцем из-за обилия в них различных уменьшительных форм имени, отчеств и т. п., Ж. Приель решил облегчить усилия читателя, не всегда хорошо образованного и порой читающего на родном языке с трудом, давал пояснения и уточнения прямо в тексте, как, например, в этих фразах :

Вот письмо Курдюкова ни в одном слове не измененное.

Бретонский ваиант:

Sed aze llizher kaset d'ar gкr gant... Kourdioukov; netra, na zoken ur pik, n'am eus kemmet, pe lemet dioutaс.

(Вот письмо, посланное домой Курдюковым, и ничего, ни одной точки я в нем ни изменил и не пропустил).

И далее :

Мамка, доглядайте до Степки, и Бог вас не оставит.

Ha diwallit, va mamm garet, d'ankounac'hat plediс gant va ebeul Stiopka, rak Doue d'ho paeo evit se.

(И смотрите, дорогая моя матушка, не забывайте следить за моим жеребенком Степкой, и Бог Вас не оставит).

В наши дни тексты, написанные по-бретонски предназначены для иной публики. Сейчас в Бретани практически не осталось людей, которые бы проживали всю жизнь, не покидая фермы и ограничивались бы элементарным образованием и не владели бы французским языком. Среди говорящих и пишущих по-бретонски имеется достаточное количество квалифицированных переводчиков с разных языков, в том числе с японского и китайского. Бретонская литература не только достигла высокого уровня, но и породила немало талантливых произведений, некоторые из них были переведены на другие языки (французский, английский, валлийский). Однако проблема передачи иностранных реалий на бретонский язык не исчезает и не может исчезнуть.

Наиболее сложен перевод реалий там, где переводчику не с чем соотнести лексическую единицу, встречающуюся в русском тексте, когда в собственном опыте переводчика не оказывается никакого образа, соответствующего иноязычному слову.

В качестве примера рассмотрим особенности перевода названий частей дома. Дом как жилище есть у каждого народа, но типичное для одного народа жилище будет экзотичным для другого. Так, русская изба в корне отличается от бретонского деревенского дома, что порождает ряд трудностей при переводе.

Слово изба известно далеко за пределами России. Оно уже вошло во многие иностранные языки, в том числе и в бретонский. Его часто употребляет Ж. Приель в своих воспоминаниях

Feurmet e oa bet dimp un tiig koad, un izba gwirion…

Мы сняли маленький деревянный дом, настоящую избу...

Не случайно Ж. Приель определяет избу как деревянный дом. В Бретани все дома каменные. Из дерева делаются только несущая конструкция крыши. Естественно, что бретонцу трудно представить себе внутреннее устройство избы. В затруднительную ситуацию попал переводчик, которому пришлось переводить описание Матрениной избы из рассказа А.И. Солженицына « Матренин двор ». Рассмотрим следующий отрывок :

Дом Матрены стоял тут же, неподалеку, с четырьмя оконцами в ряд на холодную некрасную сторону, крытый щепою, на два ската и с украшенным под теремок чердачным окошком. Дом не низкий - восемнадцать венцов . Дворик был не крыт, но в доме многое было под одной связью. За входной дверью внутренние ступеньки поднимались на просторные мосты, высоко осененные крышей. Налево еще ступеньки вели вверх в горницу - отдельный сруб без печи, и ступеньки вниз, в подклеть, а направо шла сама изба, с чердаком и подпольем.

Те слова, которые относятся ко внутреннему делению избы отмечены курсивом. Теперь остается только проследить, как они были переведены сначала на французский, а потом - на бретонский.

Французский текст :

La maison de Matriona йtait dans le mкme coin, toute proche : quatre fenкtres alignйes donnant sur le cфtй frais, de derriиre, une toiture de copeau а deux pentes, avec une lucarne de grenier amйnagйe en faзon de tйrиme. La petite cour n’йtait pas couverte, mais il y avait beaucoup de dйpendances d’un tenant avec la maison. Franchie l’entrйe, un escalier intйrieur qui menait а de vastes pontйes que la toiture surplombait а la grande hauteur. A gauche d’autres marches montaient а la belle chambre, un bвtis sans cheminйe, indйpendant; d’autres encore descendaient а la soupente. A droite, c’йtait l’izba proprement dite avec grenier et sous-sol.

Бретонский текст :

Tostik alese e oa ti Vatriona : pevar brenestr hed-ha-hed war an diadreсv, an tu freskaс, un doenn skolpoщ e daou bezh gant ul lomber war ar c’hrignol. Ar porzh bihan ne oa ket goloet; met a-hend-all e oa kevier stag ouzh an ti. En diabarzh, ur viсs a gase betek pondalezioщ bras gant un doenn uhel a-us; a-gleiz un toullad derezioщ all a save betek ar «gambr gaer» a oa hep siminal ha distag diouzh an ti, derezioщ a oa adarre evit diskenn dindan an doenn ; a-zehou neuze edo an izba hec’h-unan gant ur solier hag ar c’hav.

Немного дальше снова в рассказе встречаются названия частей дома :

Эту избу он парнишкою сам строил когда-то с отцом, эту горницу для него, старшего сына, и рубили, чтоб он поселился здесь с молодой, а теперь он яро разбивал ее по ребрышкам, чтобы увезти с чужого двора.

Переметив номерами венцы сруба и доски потолочного настила, горницу с подклетью разобрали, а избу саму с укороченными мостами отсекли временной тесовой стеночкой.

Французский перевод

Cette izba, il l’avait construite lui-mкme encore gamin, autrefois, avec son pиre; c’est pour lui, l’aоnй, qu’on avait taillй et montй cette chambre, afin qu’il s’y йtablisse avec sa femme. Et maintenant il la dйsarticulait os par os, avec fureur, pour l’emmener de chez les autres.

Aprиs avoir numйrotй les poutres faоtiиres et les planches du plafond ils dйmontиrent la chambre avec la soupente; l’izba elle-mкme avec ses pontйes racornies, ils isolиrent par une murette de voliges.

Бретонский перевод :

Pa oa krennard en doa sikouret e dad da reiс tro d’an ti-se. Ar gambr a oa bet ijinet evitaс; evitaс hag e wreg da zont. Bremaс na oa ken dezhaс, e tibeze anezhi didruez evit he skrapaс digant ar re all.

Goude bezaс niverennet treustoщ an doenn ha plenk ar plaсchod, e voe divarc’het an eil tamm diwar egile adalek krec’h betek traoс evit stouvaс an toull a oa en izba bremaс ne voe ket pell hon labourerien o tachaс plenk tanav faout-difaout.

Проследить то, как переводились (или не переводились) отмеченные курсивом слова , поможет таблица.

русский

французский

бретонский

подполье

sous-sol

kav

чердак

grenier

solier

изба

izba

izba, ti

горница

belle chambre, chambre

«kambr gaer», kambr

мосты

pontйes

pondalezioщ

теремок

tйrиme

сруб

bвtis

подклеть

soupente

венец

Слова в таблице размещены по мере нарастания трудности перевода:

(1), (2) - Не представляют никакой сложности для перевода. Эти части дома есть и в Бретани и в России.

(3) - Слово «изба» вошло в иностранные языки и может оставаться без перевода, или заменяться словом «дом».

(4) - Слово «горница» переводчику незнакомо, но оно встречается в рассказе очень часто, более того, без ее упоминания обойтись невозможно, так как весь сюжет построен на проблеме переноса горницы в другое место. Переводчик не может во всех случаях перевести ее нейтральным «комната », к тому же из текста ясно, что горница представляет собой отдельную часть дома, поэтому переводчики (француз, а вслед за ним и бретонец) сделали попытку подчеркнуть особое значение этой комнаты с помощью словосочетания belle chambre, kambr gaer ‘красивая комната’.

(5) - Эта часть дома не играет такой важной роли, как горница, в повествовании, а потому переводчик ограничился весьма приблизительно соответствующим словом (pondalez - брет. ‘лестничная площадка ‘)

(6) - Переводчик-француз, прибег к транскрипции русского слова, ничего не говорящего французскому читателю. Бретонский переводчик это слово просто-напросто опустил.

(7), (8) - Ни у французов, ни у бретонцев нет не только соответствующий слов для обозначения этих частей дома, но и сами понятия полностью отсутствуют в силу того, что дома строятся не из дерева, а из камня.. Но если во французском языке были найдены слова для перевода русских реалий, то бретонский переводчик решил обойтись без ник. Еще в одном фрагменте рассказа мы встречаем слово «сруб» (фр « bвtis», «cage»:

Страдая от недугов и чая недалекую смерть, тогда же объявила Матрена свою волю: отдельный сруб горницы, расположенный под общей связью с избою, после смерти отдать в наследство Кире.

Французский перевод:

Souffrant de ses douleurs, sentant la mort s’approcher, Matriona dit sa volontй derniиre : le corps sйparй de la belle chambre placй sous la mкme toiture irait aprиs sa mort а Kira.

Бретонский перевод:

Evel ma c’houzaсve alies ha ma sante he marv o tostaat, he doa gourc’hemennet Matriona ar pezh a felle dezhi... Ar rann dispartiet diouzh an ti, met dindan ar memes toenn, « ar gambr gaer» e vefe da Gira

В данном случае обратный перевод с бретонского интересующей нас части цитаты выглядит так: ... часть, отделенную от дома, но находящуюся под той же крышей, после смерти отдать в наследство Кире

Во французском, и, в еще большей степени, в бретонском переводе словосочетание сруб горницы заменено развернутым объяснением. Да и сам глагол «рубить, срубить» в значении «возводить, строить» не может быть переведен на языки тех стран, где дома не рубят, а кладут из камня или кирпича.

(9) - Это слово вызвало наибольшие затруднения. Во французском переводе оно обычно опускалось, только в одном месте переведено - ошибочно - как «poutres faоtiиres» ‘стропила’. В бретонском тексте, соответственно - точный перевод с французского treustoщ an doenn ’балки крыши’. Очевидно, что ни тот, ни другой переводчик просто не смогли себе представить, что можно разбирать стены дома по бревнышку, несмотря на то, что именно этот эпизод имеет ключевое значение в рассказе.

В том же «Матрениным дворе» встречается слово « ухват ». Так как сам предмет - русская реалия, и никаких соответствий ему во французском или бретонском нет, переводчики стараются обходиться без употребления этого слова

…Матренины сестры сновали у русской печи с ухватом.

Французский перевод:

… les soeurs de Matriona s’activaient prиs du poкle russe…

Бретонский перевод:

… c’hoarezed Matriona a rae war-dro ar fornigell rusian…

И далее:

.…с первого послебрачного утра Матрена взялась за ухват

Французский перевод:

…le lendemain de ses noces Matriona avait du mettre la main а la pвte

Бретонский перевод:

…e teuas da chom en ti-maс o kregiс raktal el labour

В последнем примере выражение «взяться за ухват» переводится близким по смыслу (во французском варианте «начать месить тесто» бретонском варианте - «взяться за работу »)

В последнем примере «взяться за ухват» можно рассматривать как фразеологизм со значением «начать работу». Таким образом, в данном контексте переводчик весьма уместно обошелся без упоминания чуждой французу и бретонцу реалии

Однако некоторые фразеологизмы, обыгрываемые русскими авторами переведены неточно как при прямом, так и при вторичном переводе из-за незнания переводчиком русских обычаев. Так, например, произошло при переводе произносимой в России при сватовстве фразы «У нас купец, у вас товар». В результате, перевод одного из эпизодов « Предложения », в котором Наталья Степановна обращается к пришедшему к ней в дом жениху анекдотичен. В оригинале:

Наталья Степановна (входит) Ну, вот! Это вы, а папа говорит: поди, там купец за товаром пришел.

Наиболее близок к оригиналу перевод Р. Эмона :

Natalia: O! C’hwi eo! Va zad en deus lavaret din e oa un den deuet da brenaс ar varc’hadourezh.

(Наталья: О ! Это вы ! А отец мне сказал, что пришел какой-то человек, который хочет купить товар)

В переводе А.Шабосо эта фраза подверглась некоторым изменениям :

Natalia, entrant. Ah! c’est vous? et papa qui me dit : « Va au salon, tu y trouveras un nйgociant en je ne sais pas quoi, qui tient а t’offrir ses services».

(Наталья, входит. Ах! Это вы? А папа мне говорит: Поди в гостиную, тебя там ждет торговец я не знаю чем, он хочет предложить тебе свои услуги).

Вслед за ним, А Керавель придумывает еще более запутанное объяснение :

Katell, o tont tre. - A! c’houi an hini eo, Lom Bouzellok? Va zad hag a lavare d’in : «Kerz ‘ta da welout en ti : eur marc’hadour n’ouzon ket petra zo eno, deut da ginnig eun dra hag a blijo kenan-kenan d’it hervez va soсj.»

(Кателль, входит. А ! Это Вы, Лом Бузеллок ? А мой отец мне сказал : « Поди в дом, пришел продавец я не знаю чего, он хочет предложить тебе что-то, что тебе очень понравится !»)

Большую трудность для перевода представляют собой советские реалии, соответствия которым в странах Западной Европы не было и нет. Чаще всего переводчики находят более или менее удовлетворительный вариант, снабжают текст сносками и пояснениями. Однако трудность советских реалий в том, что а) не всегда иностранец может понять содержание того или иного слова, названия, сокращения и б) даже понимая значения, не всегда могут доходчиво его объяснить. Дополнительные сложности возникают при вторичном переводе в случае если в первичном советские реалии не объяснены или их перевод двусмыслен. В рассказе «Матренин двор» упоминаются сразу две административные реалии - сокращение «облоно» а также «отдел кадров»:

Когда я поднялся по лестнице Владимирского облоно и спросил, где отдел кадров, то с удивлением увидел, то кадры уже не сидели здесь за черной кожаной дверью, а за остекленной перегородкой, как в аптеке.

Очевидно, что при переводе на французский, слово «облоно» вызвало затруднения и переводчик, видимо, понимавший значение реалии, но не находившей для нее эквивалента в родном языке, прибег к французскому бюрократическому термину Acadйmie (округ, где располагается учебное заведение), употребляемому в системе французского образования. При этом он допустил (намеренную?) неточность, назвав «Acadйmie d’X», вполне конкретное Владимирское облоно:

Lorsque j’ai montй l’escalier de l’Acadйmie d’X et que j’ai demandй oщ йtait le service du personnel, j’ai vu avec йtonnement que les « cadres» n’йtaient plus, ici, а l’abri d’une porte noire de cuir capitonnй, mais derriиre une cloison vitrйe comme dans la pharmacie.

Для «отдела кадров» переводчик нашел точное соответствие во французском : «service du personnel». Но далее «кадры» (то есть служащие отдела кадров) были переведены французским cadres, что привело к искажению смысла, так как французское cadres обозначает чиновников высшего ранга, а не простых служащих. Но это искажение - ничто по сравнению с теми, которые были допущены в бретонском переводе:

Pa’z on savet gant ar viсs en Akademiezh ha p’am eus goulennet renerezh ar gelennerien em eus gwelet gant souezh ne oa ket klenket amaс an implijidi veur a-drek un nor vourell du, met gwelet e vezent en tu all d’ar speurenn evel en apotikerdi.

(Когда я поднялся по винтовой лестнице здания Академии и спросил, где находится отдел учителей, то с удивлением увидел, что важные чиновники уже не сидели за дверьми, обитыми черной кожей, но сидели за стеклянной перегородкой, как в аптеке).

Бретонский переводчик воспринял « Acadйmie d’X» как некую Академию, а французское cadres навело его на мысль о том, что речь шла о месте, где работают «важные чиновники».

Кроме подобных неосознанных искажений, некоторые изменения сознательно вносятся переводчиками даже там, где их можно было бы легко избежать, в следующих целях: (1) Убрать иноязычное слово для облегчения восприятия, (2) Сохранить иноязычное слово для сохранения национального колорита.

обоих случаях возможны излишества. Часто для создания «русского» колорита, переводчики (не только бретонские) стараются сохранить как можно больше русских слов, которые не всегда являются реалиями. Особенным вниманием пользуется слово «степь». В переводе «Русалки» Пушкина слово «поле» передано словом «степь» - «steppen». Таки образом призыв русалок:

Что сестрицы? В поле чистом /Не догнать ли их скорей?

Звучит по-бретонски как:

Arsa, va c'hoarezed! / Mont a raimp d'o heul er stepenn divevenn…

(Что сестрицы! Не догнать ли их нам в бескрайней степи?)

Не самый лучший эффект дает и замена иностранной реалии на реалию языка перевода, даже если иностранная реалия может затруднить понимание текста. В следующем примере переводчик заменил гусли Садко на арфу (telenn) - излюбленный инструмент кельтских бардов:

Ах скажут, ты мастер играть во гусли во яровчаты / А поиграй-ка мне как в гусли во яровчаты…

Бретоснкий перевод:

Lavaret ‘vez ez out mestr da hoari / Gand an delenn zikomor / C’hoari din ‘ta gand an delenn zikomor.

(Говорят, что ты мастер играть / На арфе из смоковницы/ Поиграй же нам на арфе из смоковницы)

Наибольшие трудности у переводчиков вызывают русские имена, отчества и различные уменьшительно-ласкательные формы. Вопрос об отчестве, который задает хозяйка Незнакомке (А, Блок. «Незнакомка ») для читателя просто непонятен:

Хозяйка

…Мария… извините, я не расслышала, как вас называть?

Незнакомка

Мария.

Хозяйка

Но… ваше отчество?

В бретонском переводе этот диалог превращается в бессмыслицу:

An ostizez:…Maria… va digarezit, n'em eus ket klevet mat hoc'h anv.

Ar plac'h dianav: Maria.

An ostizez: Hogen, hoc'h anv all?

Буквально:

Хозяйка: Мария... Простите, я не расслышала Ваше имя.

Незнакомка: Мария.

Хозяйка: А как ваше другое имя ?

Хозяйка находится в замешательстве, понятном русскому читателю: ей трудно называть незнакомку просто по имени. Наконец она находит выход:

Хорошо, милочка. Я буду звать вас Мэри.

То есть незнакомку станут называть иностранным - английским- именем, с которым отчество не сочетается. Однако и эта фраза становится лишенной смысла, когда текст переводят на английский. Поэтому во вторичном, бретонском переводе, сделанном с английского, читаем:

Mat-tre, va mignonez. Mari a rin ac'hanoc'h.

Хорошо, дорогая, я буду называть Вас Мари

Mari - бретонская форма от имени «Мария», более распространенная нежели Maria. Таким образом, в бретонском переводе хозяйка, не согласная называть незнакомку Марией, и заменяет ее имя на более распространенный в Бретани вариант.

Иногда переводчик всеми способами старается избежать появления в тексте перевода отчества. В бретонском переводе пушкинской « Метели » ни разу не упоминается имя Прасковьи Петровны - матери главной героини, хотя у Пушкина она упоминается достаточно часто и всегда называется по имени и отчеству. (Муж Прасковьи Петровны, Гарила Гаврилович назван Габриэлем):

…Гаврила Гаврилович в колпаке и байковой куртке, Прасковья Петровна в шлафриоке на вате.

…Gabriel gant e voned-noz war e benn, hag e wreg en he dilhad-noz gloanaded.

(...Габриэль в колпаке и его жена в ночной одежде на вате).

«Ты, верно, Машенька вчерась угорела», сказала Прасковья Петровна.

«Te zo bet klaсv, a dra sur» eme ar vamm.

(«Ты наверное, заболела », - сказала мать )

Но наследство не утешало ее, она разделяла искренно горесть Прасковьи Петровны, клянясь никогда с нею не расставаться…

Dont evel-se da berc'hennez war madou bras ne voe ket evit laouenaat tamm ebet ha c'halonn. Toui a reas chom atao gant he mamm

( Она стала владелицей большого состояния, но это не обрадовало ее сердца. Она поклялась никогда не расставаться со своей матерью)

…добрая Прасковья Петровна радовалась, что дочь наконец нашла себе достойного жениха.

… ar vamm dener a oa laouen holl; pa he doa he merc'h kavet un danvez-pried en diwez.

(Нежная мать радовалась, что дочь наконец нашла себе жениха).

Часто переводчик на бретонский всего лишь повторяет ошибки первого переводчика, а также его вольности. В результате вместо русских реалий в бретонскую версию попадают французские или английские. Иногда за русское уменьшительное имя принимается уменьшительная форма первого перевода:

Это Коля Гринченко сказал…

(Б. Окуджава « Будь здоров, школяр »)

Nick Grinchenko an hini eo… (Это был Ник Гринченко)

К трудностям, связанным с переводом реалий нужно добавить и чисто лингвистические трудности, связанные с особенностями бретонского языка. Очень многие пласты лексики (например, научная терминология, многие слова, обозначающие отвлеченные понятия), часто употребляемой русскими или французами в бретонском отсутствует за счет того, что этот язык долгое время обслуживал только крестьян, рыбаков и мелких ремесленников. Естественно, что в бретонском очень богатая сельскохозяйственная лексика, очень много морских терминов. В бретоснокм языке отсутствуют исконные слова для обозначения предметов роскоши, что также ведет к трудностям при переводе. Так, в « Пиковой Даме » в рассказе о молодости старухи-графини встречается упоминание деталей женского туалета 18 века:

Приехав домой, бабушка, отлепливая с лица мушки и и отвязывая фижмы...

Перевести эту фразу на французский легко, т. к. мода формировалась во Франции и отмеченные курсивом термины существуют во французском:

Rentrйe chez elle, tout en dйcollant ses mouches et en dйgrafant ses paniers….

У бретонского переводчика возникли затруднения, так как до середины 20 столетия в Бретани была своя, особенная крестьянская мода, не знавшая ни мушек, ни фижм. Все же без исключения дамы, даже родившиеся в Бретани, которые носили городскую одежду, говорили по-французски. Поэтому переводчику пришлось ограничиться лаконичной фразой:

Deuet en-dro d'ar ger, p'edo oc'h en em ziwiska…

(Приехав домой и раздеваясь... )

Еще труднее передавать по-бретонски индивидуальные особенности писательского стиля, авторские неологизмы, оказзионализмы и вкрапления диалектной и просторечной лексики.. Во-первых, перевод на бретонский делается с другого перевода, где авторский стиль уже стерт, и во-вторых - играют свою роль особенности языка и языковой нормы. Сам по себе индивидуальный стиль писателя трудно бывает сохранить в переводе. Как, например, передать на любом другом языке фразу Солженицына:

Без ошибки я мог предположить, что вечером под дверьми клуба будет надрываться радиола, а по улице пображивать пьяные и попыривать друг друга ножами. (Матренин двор)

Все своеобразие этой фразы теряется в безусловно точном переводе на французский:

Je pouvais supposer sans risque d’erreur que, le soir, un diffuseur s’йpoumonerait au-dessus de la porte du club et que des ivrognes erraient par les rues et que cela se terminerait par des coups de couteaux.

Тот же нейтральный стиль сохраняется в бретонском переводе:

A-raok bezaс klevet anezhaс, e ouien e vefe, d’an abardaez-noz, un dasskigner-son a-us da zor ar c’helc’h, tud mezv a vefe o kantreal er streadoщ, ha taolioщ kontell a vefe ivez muioc’h pe nebeutoc’h.

(Заранее я знал, что вечерами будет звучать громкоговоритель над дверями клуба, по улицам будут шататься пьяные, и еще довольно часто будет случаться поножовщина).

При этом любой переводчик на бретонский сознательно «сглаживает острые углы», и не может допустить никаких неправильностей в переводе, даже если таковые были в оригинальном тексте. Дело в том, что литературная норма бретонского языка находится в стадии становления и любое отклонение от нее может быть расценено как незнание переводчиком этой нормы. Поэтому фраза Матрены («Матренин двор»):

- Не умемши, не варемши, - как утрафишь?

неправильная с точки зрения русского литературного языка не может быть переведена «неправильно» по-бретонски. И если во французском переводе она стилизована под просторечие:

- Quand c’est qu’on sait pas, qu’on cuisine pas, comment voulez-vous faire l’affaire?

То в бретонском варианте она относится к разговорной, но правильной речи.

«Pa ne oar ket an nen, ‘keta, pa ne reer tamm kegin ebet, penaos e c’hellfed degemer unan-bennak?»

(Когда не знаешь человека, и когда не готовишь еду, как принимать кого-то в дом на постой?)

Там же, где сам автор подчеркивает « неправильную » речь Матрены:

Что на завтрак, она не обьявляла, да это и так догадаться было легко: картовь необлупленная, или суп картонный (так выговаривали все в деревне)…

Переводчики вынуждены придумывать эквиваленты в своем языке. И если француз коверкает свой язык:

Ce qu’il y avait а dйjeuner, elle ne le disait pas, mais c’йtait facile а deviner : de la podterre dans sa peau ou de la soupe de terre (c'est ainsi que disait tout le village)…

то бретонец снова прибегает к правильным формам:

Ar pezh e veze da lein, ne lavare ket, met aes e oa gouzout… avaloщ-douar gant o flusk pe soubenn ar patatez…

Или, в крайнем случае, прибегает к словам из бретонского просторечья:

Ne oa nemet un ton d'ar ganaouenn : avaloщ-douar dibeilh pe soub ar pato.

Заключение

Данные примеры наглядно показывают:

А) Трудности непрямого перевода, при котором неизбежны неточности, а порой и полное искажение смысла.

Б) Трудности перевода на региональный язык, еще не до конца выработавший литературную норму, в котором отсутствуют некоторые пласты лексики, имеющиеся в языке оригинала.

В) Проблемы передачи русских реалий на язык народа, плохо знакомого с русской культуры, народа долгое время находившегося в своеобразной культурной изоляции.

Список литературы

Верещагин Е. М. , Костомаров В. Г. , Язык и Культура, Москва, Русский Язык, 1983.

Влахов С., Флорин С., Непереводимое в переводе, Москва, Международные отношения, 1980.

Гак В. Г. , Курс перевода, Москва, Международные отношения, 1980.

Федоров А. В. Проблемы общей теории перевода, Москва, Высшая школа, 1983.

Babel, I, Ul lizher (Konarmia) // Al liamm, 1954

Blok A. Ar plac’h dianav // Hor Yezh, 1991

Okudjava B. Chaсs vat dit paotrig // Al Liamm, 1978

Pouchkin A.S., An Damez bikez // Gwalarn, 1928

Pouchkin A.S., Ar Barrad-erc’h// Gwalarn, 1935

Pouchkin A.S., Ar Rousalka // Al Liamm, 1948

Priel J. Va buhez e Rusia, Brest, Al Liamm; 1955

Satko ha roue ar mor,// Brud nevez, 1990

Soljenitsyn A. I. Ti Vatriona // Al liamm, 1976

Вернуться