Петровская Кунсткамера

Работу подготовил Павлов Илья, 9 «Б» класс, 183 школа

Причины выбора

1 Когда я был маленький, я ходил в Зоологический музей, расположенный на стрелке Васильевского острова. Рядом с ним находился ещё один музей, который посещало очень много людей. Как мне объяснили родители, он назывался Кунсткамера. Для меня это название было не знакомо. Позже я ходил в этот музей, и с классом, и с родителями. Экспозиции этого музея очень интересные, не похожи ни на какие экспозиции других музеев нашего города. Мне нравится само здание Кунсткамеры. В мире очень мало таких музеев редкостей.

2 Задача

а) История появления и становления первого русского музея

б) Строительство здания Кунсткамеры.

в) Появление коллекций в этом музее.

г) Почему музей получил название «Музей редкостей».

3 Библиография

а) Рудольф Итс «Кунсткамера». Лениздат, 1980. Это очень интересная и познавательная книга. Я взял из неё материалы о появлении Кунсткамеры- первого русского музея, Из этой книги узнал, почему это музей назвали Кунсткамерой - «Кабинетом Редкостей». В этой книге рассказано, где размещались экспозиции Кунсткамеры до строительства специального здания музея на Васильевском острове.

б) П. П. Пирогов «Васильевский остров». Лениздат, 1966. Это интересная книга не только о Кунсткамере, но и обо всем Васильевском острове. Я взял из неё материалы о строительстве здания Кунсткамеры.

в) Ч.М. Таксами «Петровская Кунсткамера», «Альфа-Колор», Санкт-Петербург, 2000г. Очень красочная и хорошо проиллюстрированная книга. Я взял из нее фотографии, рисунки.

г) музейный сайт: www. kunstkamera. ru Интересный сайт, по нему можно ходить как по настоящему музею. Я взял из сайта следующие разделы:

- кунсткамера – часть Российской Академии наук;

- библиотека Кунсткамеры;

- экспозиции нового музея;

- организация работы первого Русского музея

д) Реформы Петра I. Сборник документов. Социально-экономическое издательство. Москва-1937. Я взял из нее текст Указа Петра I «О порядке выдачи награждения за редкостные предметы».

I. Создание кунсткамеры – одна из реформ Петра 1 в области культуры

На Васильевском острове находится строгое увенчанное башней здание, которое называют Кунсткамерой. На здании мраморные мемориальные доски, из надписей на которых вы узнаете что это — одно из старейших зданий Санкт-Петербурга. Его построили уже в 1728 году, а город начинался только в 17О3-м. В этом здании, работал великий русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов, титан русской и мировой науки.

Петр 1, сооружая новую столицу на берегах Невы, замыслил именно Васильевский остров сделать центром столичного города. Вот потому здесь и возводились: Двенадцать коллегий - правительственные учреждения, здание с башней – Кунсткамера - первый российский музей для «поучения и знания о живой и мертвой природе, об искусстве человеческих рук», учреждение, с которого началось музейное дело в России. Да и не только музейное. Кунсткамера положила начало и некоторым исследовательским институтам в России.

Стрелка Васильевского острова не стала центром столицы, но она на многие годы стала центром русской науки... И поныне здесь, в академических институтах и музеях, в университете, царствует наука.

Еще на Балтийском море нет ин одного русского корабля или русской лодчонки. Еще хозяйничают в Финском заливе шведы и еще предстоят две великие битвы - под Полтавой и у Гангута, - которые окончательно закрепят права России на выход к Балтике.

Истекают последние годы ХVII века. Российский царь Петр I начинает невиданные дотоле реформы в области управления страной, военного дела, экономики, политики и дипломатии.

Россия конца ХVII века уже сбрасывала боярские одежды, передовые люди ее тянулись к знаниям, создавали личные и монастырские библиотеки, уже до Петра I были написаны первые учебные пособия по грамматике и счету. Царь Петр отчетливо понимал эту тенденцию и придавал ей государственное значение.

Петр Великий остался в русском общественном сознании как великий реформатор. Его время - эпоха величайших достижений, блестящих военных побед и вхождения России в общеевропейскую семью народов. Мы даже не отдаем себе отчет, как многое в нашей современности связано с именем и деяниями Петра: войско, флот, летосчисление, каналы, гавани, почта, виноделие, торговля, газеты, аптеки, госпитали, лекарства, академии и еще многое другое.

II. «Кабинет редкостей» Летнего дворца. 1714-1718 г.

Западную Европу Петр впервые посетил в 25-летнем возрасте. В 1697 году он отправился за границу в составе великого посольства, где впервые увидел заморские кабинеты "кунштов", т.е. редкостей, чудес.

Нельзя сказать, что Петр Первый был самым первым коллекционером на Руси. И до него существовали богатые и редкие собрания вещей. Хранились они главным образом в церквях, монастырях, в государственной казне и у знатных вельмож. Да и молодой Петр видел "редкости" у своего отца и раритеты в Оружейной палате Кремля.

Распорядившись перенести столицу России из Москвы в Петербург, Петр приказал перевезти и свою личную коллекцию и библиотеку, так называемый "государев Кабинет". Все предметы бережно перевезли и разместили в Летнем дворце- первой резиденции царя на Фонтанке, в еще не отстроенном Санкт-Петербурге. Коллекции оказались такими обширными, что пришлось выделить специальное помещение, а для присмотра за ними понадобился целый штат. Назвали помещение на европейский манер Куншткамерой, то есть "кабинетом редкостей". Это произошло в 1714 году. Этот год и считается датой основания первого русского музея.

Стремясь заимствовать в других странах все, что может быть полезно для развития России, Петр I вступал в переписку с видными учеными и инженерами, испрашивая их советов, предлагая им службу при русском дворе. Письма шли подолгу. Курьеры часто догоняли царскую карету либо в чужих странах, либо в отдаленных концах России.

Обстоятельный ответ великого математика и философа Готфрида Лейбница на просьбу высказать мнение о путях просвещения, распространения знаний, о создании в России «Кабинета редкостей» Петр получил через полгода. Лейбниц писал: «Иностранные вещи, которые следует приобрести, - это разнообразные книги и инструменты, курьезности и редкости. Все то, что можно будет распространять, чему можно обучаться в стране. Для этого потребуются библиотеки, книжные лавки, кабинеты редкостей, естественных и искусственных вещей, ботанические и зоологические сады... Кабинет должен содержать все значительные вещи, редкие произведения, созданные природой и искусством. Их можно перечислить в небольшом томике. В отношении природы необходимы, в частности, камни, металлы, минералы, естественные растения и их искусственные воспроизведения, животные в высушенном виде и сохраненные в спирте, скелеты, картины и другие воспроизведения всего, что не удается получить в подлинных образцах.

Искусственные вещи могут быть в виде рисунков, моделей и копий всевозможных удачных изобретений, математических инструментов, подзорных труб, зеркал, стекол, часов, картин, статуй и других скульптур, моделей и разных древностей - одним словом, все то, что может наставлять и нравиться».

Устройством русского "кабинета редкостей" Петр занимался с размахом, присущим всем его начинаниям. Делу был придан поистине государственный масштаб. В 1717 году он велел воронежскому губернатору вылавливать птиц и диких зверьков.

Петр I 13 февраля 1718 года издал Именной указ «О порядке выдачи награждения за редкостные предметы»:

«Понеже известно есть, что како в человеческой породе, так и в зверской и в птичьей случается, что родятся монстра, т. е. уроды, которые всегда во всех государствах сбираются для диковинки, чего для пред несколькими летами уже указ сказан, чтоб такие приносили, обещая платеж за оные, которых несколько уже и принесено. Однако ж в таком великом государстве может более быть; но таят невежды, чая, что такие уроды родятся от действа дьявольского, чрез ведовство и порчу; чему быть невозможно, ибо един творец всея твари бог, а не дьявол, которому ни над каким созданием власти нет, но от повреждения внутреннего и проч. Также, ежели кто найдет в земле или в воде какие старые вещи, а именно: каменья необыкновенные, кости человеческие или скотские, рыбьи или птичьи, не такие, какие у нас ныне есть, или и такие, да зело велики или малы перед обыкновенным, также какие старые подписи на каменьях, железе или меди или какое старое и ныне необыкновенное ружье, посуду и прочее все, что зело старо и необыкновенно, тако ж бы приносили, за что давана будет довольная дача».  

И понесли, и повезли со всех концов России всевозможные находки: из Выборга прислали овцу с двумя языками и двумя глазами с каждой стороны, из Тобольска - барашков, одного - с восемью ногами, другого - с тремя глазами. Все путешествующие должны были покупать разные диковинные предметы и у своих, отечественных, и у иноземных "купецких людей".

Петр Первый не копил сокровища. Он ставил перед собой совсем другие, просветительские цели. Приобретая предметы анатомические, зоологические, минералогические и прочие раритеты, "натуральные и искусством созданные", он надеялся с их помощью приобрести "в натуральной истории систематическое понятие", а также хотел, чтобы они служили, по словам Лейбница, "средствами для усовершенствования художеств и наук".

В начале нового, ХVIII века в Московский Кремль прибывают первые приобретенные царем в его заграничных вояжах или полученные им в дар диковинные вещи и инструменты. В московскую Аптекарскую канцелярию поступают закупленные за рубежом медицинские препараты.

Коллекция медицинских препаратов пополнялась за счет поступлений из анатомического театра Московского госпиталя. Из второй заграничной поездки Петр привез интересное собрание минералов. А в это время уже вставал над Невой новый город, новая столица России, куда в 1714 году Петр I распорядился перевезти из Москвы все свои личные коллекции, включавшие предметы культуры и быта из стран Европы и Азии, минералы, зоологические и медицинские препараты, разные инструменты и станки, собрания Аптекарской канцелярии.

В новой столице, в Летнем дворце Петра, было выделено специальное помещение, названное на европейский манер «Кабинетом редкостей» - «Куншткамерой». Так было положено начало пёрвому русскому музею. Однако, в дворцовых покоях коллекциям было тесно. Ценные предметы нельзя было свободно расставить и показывать широкой публике. Для них требовалось другое помещение.

III. Кунсткамера в Кикиных палатах. 1718 – 1727 г.

В 1718 году музейные экспонаты перенесли в дом опального вельможи Александра Васильевича Кикина - Кикины палаты. Кикин оказался причастен к делу царевича Алексея и был убит, а его дом конфискован казной. Петр решил приспособить его под Кунсткамеру и Библиотеку. По тогдашним понятиям, это было огромное помещение - в два этажа. Все собранное было здесь "в надлежащем порядке учреждено и расставлено" и высочайшим распоряжением было велено " всякого желающего ... смотреть пускать и водить показывая и изъясняя вещи". С этого времени предметы, хранившиеся в царских коллекциях, стали доступны для всеобщего обозрения. Петр так и заявил: "Я хочу, чтобы люди смотрели и учились!" Сам царь очень хорошо знал экспонаты Кунсткамеры: он их либо сам приобрел за границей, либо их доставили в столицу по его указам. Он и сам был лучшим гидом и любил их показывать и иностранным послам, и русским вельможам, и рассказывать о них.

В 8-ми залах Кикиных палат разместился не только музей. Это был первый в России научный комплекс, и при том весьма значительный. Здесь же находились еще и библиотека с редкими книгами, и лаборатория, где предписывалось "прилежно исполнять ... надлежащую химическую работу." В Кунсткамере хранились также монеты и медали, анатомические препараты, зоологические и ботанические диковинки, "каменья необыкновенные", древние, археологические находки, - словом, такое количество разных диковинок и редкостей, "что можно было совсем растеряться", как написал один иностранный путешественник.

Музей того времени совсем не был похож на нынешнюю Кунсткамеру. В первой комнате были расставлены препараты в стеклянных сосудах из коллекций голландского анатома Рюйша, приобретенные Петром во время Великого посольства. Здесь же можно было увидеть искусно препарированные головки детей, отдельные части человеческого тела, всевозможных мелких животных, птиц и тому подобных диковинных, невиданных вещей. Рядом в двух шкафах хранились гербарии и множество ящиков с бабочками, животными и красивыми раковинами. Предметам старались придать выразительность, устраивая из них необычные композиции, показывающие бренность жизни.

В следующей комнате можно было увидеть различные стадии развития человеческого плода в анатомических образцах, монстров, чучела слонов, ящериц и большое количество изделий из слоновой кости. В трех других комнатах размещались самые разнообразные птицы и животные, "странные мыши с собачьими мордами", много янтаря, красивые бабочки и другие, не менее удивительные экспонаты. Здесь же был и "мюнц-кабинет", где были выставлены монеты и медали. Таким образом в трех отделах (натур-камере, "мюнц-кабинете" и библиотеке) были собраны и выставлены - без всякой системы - зоологические, анатомические, ихтиологические, геологические, нумизматические и этнографические коллекции, а также книги. С их помощью можно было познакомиться с растительным и животным миром нашего отечества и далеких чужеземных стран, узнать о разных народах, их быте и традициях. Хранились в старой Кунсткамере и предметы, связанные со славными победами русской армии.

Были в той, старой Кунсткамере и необычные, живые экспонаты - люди-уроды. Их называли монстрами, то есть чудовищами. Они отличались от обычных людей какими-нибудь странными особенностями. Так, монстр Фома был коротышкой, всего 126 сантиметров. К тому же у него на руках и на ногах росло всего лишь по два пальца, похожих на клешни рака. Монстры жили при Кунсткамере и их показывали зрителям, как и все остальные экспонаты.

Увлечение разными уродцами, карликами и великанами было модно за границей в ту пору. Европейские короли старались держать их при своих дворах или как шутов, для увеселения, или как слуг, для охраны. Следуя моде, Петр привез из-за границы великана по имени Буржуа. Он был гигантского роста - 2 метра 27 сантиметров. Когда Буржуа шел по улице, то заметно возвышался над толпой. Петр сам был высоким и любил высоких людей. Ему нравилось, когда великан Буржуа стоял на запятках его кареты. После смерти Буржуа его скелет и препараты отдельных органов отдали в Кунсткамеру, где они хранятся и поныне.

Количество коллекций с каждым годом возрастало. Со всех концов России поступали в Кунсткамеру невиданные вещи: уродливая овечка с двумя ртами и языками, 8-ногий барашек, 3-ногий младенец, еще более необычный младенец, у которого "глаза под носом и руки под шеей" и тому подобные редкости. Привозили и старинные, археологические вещи: золотые и серебряные изделия, раскопанные в окрестностях Астрахани, древние языческие предметы, которые нашли "на восточном краю Каспийского моря", собрание идолов, старые рукописи, редкие монеты. Везли и птиц, животных, рыб, травы и коренья, образцы минералов, предметы домашней утвари и одежду.

IV. Кунсткамера в здании на Стрелке Васильевского острова. 1727 г.

Не многие современники Петра понимали, что царская причуда собирать заморские диковинки, инструменты, станки, а также камни, минералы и растения со всех концов России закладывает основы русской науки. Не всем было понятно и желание царя построить специальное здание Кунсткамеры рядом со строившимися правительственными зданиями на Стрелке Васильевского острова в Петербурге.

В планах возведения столичного города на болотистых берегах Невы и ее притоков особое место Петр уделял этому острову. Выдающийся архитектор Д. Трезини представил царю проект застройки Стрелки острова, где предполагалось разместить центр столицы. Оконечность Стрелки превращалась в удобную пристань для кораблей. На ней возводились два маяка - Ростральные колонны, за ними открывалось обширное поле, дальний конец которого обрамляло величественное здание Двенадцати коллегий - правительственные учреждения России. По берегам Большой и Малой Невы должны были быть размещены другие государственные службы, в том числе и Кунсткамера.

Стрелка Васильевского острова не стала столичным центром, но размещение на ней Кунсткамеры, которую справедливо называют колыбелью русской науки, привело с течением времени к формированию здесь крупнейшего научного и учебного центра и Петербурга, и всей страны.

Рассказывают, что, прибыв на Стрелку, чтобы воочию представить проект Трезини, Петр 1 обратил внимание на одну из сосен, которые росли здесь. Несколько толстых ветвей ее, причудливо переплетенные вросли в ствол, изогнулись и образовали полукольца.

- О! Дерево-монстр, дерево-чудовище! - будто бы воскликнул Петр и добавил: - Так быть на сем месте новой Кунсткамере.

Здание было задумано по тем временам огромным: около ста метров в длину и пятнадцати метров в ширину. На пустынной тогда Стрелке Васильевского острова это было первое монументальное сооружение в новом городе. И сейчас оно остается одним из немногих хорошо сохранившихся памятников русского зодчества первой четверти XYIII века.

Привычное нам название Кунсткамеры закрепилось за зданием не сразу. Первоначально оно называлось "Палаты Санкт-Петербургской Академии Наук, Библиотеки и Кунсткамеры". Сохранились планы, разрезы и фиксационные чертежи здания 1737 -1741 гг., где оно именно так и названо. Позже от него отделилась Библиотека и обсерватория, а потом и другие музеи, и большая часть помещений заполнилась этнографическими вещами.

Общее архитектурное решение здания вполне отражало стиль петровского барокко. Изящная и пропорциональная центральная башня отводилась под анатомический театр (1-й этаж) и обсерваторию (2-й этаж). Башня объединяла два симметричных крыла: западное отводилось для Библиотеки, а восточное - для Кунсткамеры.

В размещении залов использовался новый и модный тогда анфиладный принцип. Интерьеры соединялись лестницами и обходными внутренними галереями на всех этажах. На 2-м и 3-м этажах главное пространство занимали большие светлые залы; в боковых ризалитах размещались разные кабинеты. Новым и тоже модным украшением интерьера были скульптуры, настенные рельефы, медальоны, изображавшие римских цезарей и мудрецов древности. Так с помощью изобразительного "языка" прокладывала себе дорогу в русское общество история и другие научные знания. Петр хотел, чтобы "древнее обиталище наук в Греции" стало, наконец, известным в России, иными словами, чтобы русские приобщились к классическому наследию.

Здание палат заложили в 1718 году. Строительством руководил архитектор Г.И.Маттарнови, и на этом основании его считают автором проекта. Но И.Грабарь, а следом за ним и другие исследователи, сомневаются в его авторстве. Дело в том, что Маттарнови работал у талантливого архитектора А.Шлютера, имевшего опыт проектирования подобных зданий в Берлине, и мог использовать его идеи. После Маттарнови строительство здания до 1734 года вели другие архитекторы: Н.Гербель, Г.Киавери и М.Земцов.

Здание возводили медленно, с большими перерывами. Петр торопил строителей, сам вникал во все мелочи и часто давал свои собственные деньги на строительство. Но он так и не увидел полностью законченного здания Кунсткамеры. К началу 1725 года, когда Петр умер, были возведены лишь стены. Башню и внутреннюю отделку Кунсткамеры заканчивали уже после смерти Петра. В 1726 году оно еще не было закончено, но в него перевезли коллекции из Кикиных палат. Здание подобного просветительского назначения было в своем роде уникальным. Подобных ему Европа того времени не знала. Не случайно французский путешественник 1726 года назвал его "одним из самых превосходных сооружений такого рода в Европе". Действительно, оно было так всесторонне продумано и так основательно построено, что без серьезного ремонта и переделок простояло до наших дней.

Открытие Кунсткамеры, а вместе с ней и Библиотеки, было важным событием в жизни и города, и страны. Оно происходило в очень торжественной обстановке. Съехались именитые гости, осмотрели музей и нашли, что в нем все находится в полном порядке и "выразили особливое свое удовольствие."

1. Кунсткамера – часть российской Академии наук

Петр действительно прекрасно понимал пользу науки для государства.

Мысль о создании Академии Петр вынашивал давно. Проектов было много. Но дело затянулось. Своих ученых в России тогда не было, а с иностранцами возникли сложности. Петр требовал, чтобы приглашали крупнейших ученых Европы, но не все хотели ехать в далекую и неведомую северную страну. Кроме того, у Петра постоянно оказывались неотложные дела, которые отвлекали его от мыслей об академии.

Наконец, 22 января 1724 года состоялось заседание Сената, на котором был утвержден проект основания Академии Наук. Было решено на первое время отдать под Академию дом Шафирова, который оказался в это время в опале. Петр даже распорядился нанять эконома и кормить академиков, чтобы приезжие ученые "времени не теряли бездельно" и не таскались по трактирам.

По замыслу Петра, петербургская Академия Наук не должна была походить на западные. Она должна была объединять, во-первых, университет, где будут обучать медицине, философии и юриспруденции; во-вторых, гимназию, которая будет готовить учеников для университета и, в-третьих, собственно Академию, то есть "собрание ученых и искусных людей". В странах западной Европы все эти учреждения существовали раздельно. Петр же считал такое положение неприемлемым для России. По его мнению, "при заведении простой Академии" "науки не скоро в народе расплодятся". А если же создавать один только университет, то в стране не будет надежной системы образования. Ведь молодые люди должны не только "началам обучаться", но и впоследствии "выше градусы науки воспринять". Вот почему царь хотел, чтобы петербургская Академия стала не только местом, где "науки обретаются", но и таким учреждением, которое было бы просветительным центром и которое разрабатывало бы государственные задачи.

Другой особенностью русской Академии было то, что ее создавало государство, и оно же собиралось содержать ее. На западе же академии сами искали себе средства к существованию. Петр выделил на содержание Академии большую по тем временам сумму в 25 тысяч рублей в год. Академикам он тоже пообещал выдавать "довольное жалованье."

Переговоры с иностранными учеными о приглашении их на службу в русскую Академию велись весь 1724 год - накануне смерти Петра. Многие иноземные ученые отказывались ехать в Россию. Одни прикрывали отказ льстивыми речами, а другие открыто высказывали сомнения в успехе нового начинания в полудикой и почти сплошь неграмотной стране, где и школ-то почти не было. Но и русское правительство выбирало кандидатов в академики осторожно, а некоторым и вовсе отказывало. Так было отказано, например, математику Слейбе, который неумеренно восхвалял себя. Петр сказал о нем, что "он не прямого сорту есть".

Тонкое и щекотливое дело приглашения иностранных ученых было поручено Иоганну Шумахеру. Он приехал в Россию в 1714 году и получил должность библиотекаря при Кабинете редкостей. По приказу Петра Шумахер отправился за границу приглашать ученых и закупать самые новые и совершенные физические и астрономические приборы.

Вскоре после смерти Петра Великого в доме Шафирова императрица Екатерина I, его супруга и преемница, в августе 1725 года принимала первых академиков. Зимой и весной 1725 года в Петербург приехали люди талантливые и незаурядные, которые и стали первыми русскими академиками, потому что своих, русских ученых, тогда еще не было: гениальный математик Леонард Эйлер, Николай и Даниил Бернулли, происходившие из знаменитой семьи швейцарских математиков, историк и этнограф Г.Ф.Миллер, натуралист И.Г.Гмелин, астроном Жозеф Никола Делиль. Кстати, именно ему принадлежит идея ежедневного полуденного сигнала пушки. У него были точные астрономические часы, по которым он отмечал полдень и подавал сигнал из башни Кунсткамеры, а по нему с бастиона крепости палила пушка.

Мы обычно представляем себе академиков степенными, убеленными сединами людьми, но все первые русские академики были очень молодыми: Эйлеру исполнилось всего лишь 20 лет, Николаю Бернулли - 30, Даниилу Бернулли - 25, Миллеру - 20, а Гмелину всего лишь 18 лет. Академию торжественно открыли в доме Шафирова, и Екатерина провозгласила: "Мы желаем все дела, зачатые трудами императора, с Божией помощью завершить". Профессор Герман произнес торжественную речь на латыни о процветании наук, в которых Петр видел славу новой России. Императрица, в прошлом неграмотная крестьянка, ни слова в ней не поняла, так же как и стоявший рядом с ней неграмотный губернатор Петербурга светлейший князь Меншиков. Но надо полагать, важность исторического момента они оценили.

Удивительными людьми были наши первые академики. Им приходилось очень нелегко в чужой стране, среди неграмотного народа, язык которого они поначалу не знали, а нравы и обычаи его казались им дикими. Не все выдержали тяжелые испытания; некоторые вернулись домой. Но те, кто остался, довел свое дело до конца. Россия стала для них второй родиной и они сделали очень много для ее блага и процветания.

На академиков в ту пору существовал особый взгляд. Считалось, что они должны были все знать, все уметь и отвечать на любой вопрос; заниматься не только учеными трудами, но и читать лекции, и руководить занятиями слушателей. Они должны были давать отзывы о работе разных машин и изобретений, уметь объяснять причину чьей-либо смерти, писать отзывы на разные рукописи, произносить оды и речи по разным поводам, сочинять поминальные слова, а также составлять гербы, девизы и гороскопы, принимать участие в устройстве фейерверков и т.п. Кроме этого Академия издавал две газеты, календари, месяцесловы и, конечно, ученые издания, которые нередко составляли увесистые тома большого формата. Не будем забывать и о том, что бюрократы постоянно вмешивались в работу академиков, донимая их невозможными требованиями и отравляя жизнь мелочными придирками, и далеко не всегда давали им необходимые средства для работы.

Тем более поражают и восхищают трудолюбие, работоспособность и преданность делу первых русских ученых. Несмотря на далеко не благоприятные условия, они успевали не только "науки производить и совершать", но и делать множество других, полезных для России дел. Они прекрасно выполняли, например, свою учительскую задачу. Уже через 30 лет после основания Академии в ней было 10 русских академиков, а к 50-летию - 15.

Русская Академия наук не только не отставала от лучших европейских академий и университетов, но и во многом их превосходила. Академик Бильфингер, возвратившийся через 6 лет после основания Петербургской Академии в Германию, сказал в своей публичной речи: "Кто хочет основательно научиться естественным и математическим наукам, тот отправляйся в Париж, Лондон и Петербург. Там ученые мужи по всякой части, и запас инструментов. Петр, сведущий сам в этих науках, умел собрать все, что для них необходимо. Он собрал отличный запас книг, дорогие инструменты, заморские редкости природы, искусственные произведения, словом, все, признанное знатоками за достойное уважения."

Со времени основания Академии наук Кунсткамера была передана в ее ведение. Здание, в котором разместились ее коллекции, стало одним из зданий, принадлежащим в XVIII веке Академии. Помимо коллекций, в нем находилась и Библиотека, и кабинеты, и мастерские. Академические мастерские одно время возглавлял А.К.Нартов, любимый "токарь" Петра.

Кстати, в Кунсткамере, в музее Ломоносова можно увидеть тот самый знаменитый круглый стол, за которым заседали первые русские академики. В центре стола стоит резное позолоченное зерцало - специальное трехгранное устройство с гербом Российской империи, на гранях которого помещались указы Петра о поведении в присутственных местах". Такие зерцала раньше, до 1917 года, находились во всех государственных учреждениях России.

2. Библиотека кунсткамеры

И Еще в то время, когда коллекции музея хранились в Кикиных палатах, там на втором этаже стояли шкафы, плотно забитые книгами. В них хранилось несколько тысяч томов не только русских и славянских, но и греческих, латинских, французских и немецких авторов. Среди них можно было найти многое из того, что обращалось тогда в русском быту: жития святых, оригинальные и переводные повести, карты, "гистории," то есть исторические сочинения, "травники" то есть лечебники и многое другое. Библиотека была открыта "во всякое время" и любой желающий мог с ней познакомиться.

Это и была будущая Библиотека Кунсткамеры, начало которой положил сам император Петр. Книги он собирал и приобретал всю жизнь. В его большой личной библиотеке их насчитывалось примерно две тысячи. Такая библиотека по тем временам считалась огромной. Для сравнения можно вспомнить, что царь Михаил Федорович, первый из династии Романовых, имел в своей библиотеке только 41 книгу, причем почти все его книги были религиозного содержания.

Крупные библиотеки издавна были на Руси при церквях и монастырях. Коллекционировали книги некоторые просвещенные вельможи, государственные деятели, богатые купцы и ремесленники и даже некоторые крестьяне. Частные коллекции книг бывали очень интересными, но они редко превышали сотню томов. Тому были серьезные причины: книги были очень дороги, и далеко не все могли их покупать. Создавались библиотеки и при отдельных ведомствах или, как они тогда назывались, приказах.

Во всех библиотеках, в том числе и в собрании Петра были книги и печатные, и рукописные. Часть рукописных книг досталась ему по наследству от отца Алексея Михайловича, от брата Федора Алексеевича, от сестры Натальи Алексеевны и от царевны Софьи. Однако эти книги царя мало интересовали, и он редко к ним обращался. Немало было в его библиотеке книг, подаренных ему русскими и иностранными авторами. В них Петр тоже не часто заглядывал. Сам же царь любовно собирал книги в первую очередь по морскому делу и кораблестроению. Нептуновы, то есть морские потехи были его главной забавой в детстве и юности. За ними следовали книги по военному делу, а также по истории, геральдике, архитектуре и садово-парковому искусству.

Многие книги по поручению Петра переводились с западно-европейских языков. Петр заботился и о переводных словарях, которые облегчили бы русским людям освоение западной науки и культуры. Он требовал: "... где какое именование явится, выписывать в особливую тетрадь. Сие выписав, перевесть на русский язык". Словари-лексиконы он правил собственноручно. Следуя духу новой эпохи, он вычеркивал редкие слова и исправлял некоторые толкования, дела их более понятными: например, слово барьер, переведенное как "застава", царь исправил на более понятное слово "преграда"; а слово "глобус" объяснил так: "круг земной, в подобие яблока построен", изменив первоначальный вариант, где глобус сравнивался с яйцом.

Заботясь о пополнении библиотеки, Петр перевез из Москвы в Петербург много самых разных книг из Аптечного приказа. В Аптечном приказе хранились книги не только по медицине, анатомии и фармакологии, но и по химии, ботанике, минералогии, географии и архитектуре. Хранились в ней и очень полезные словари. Библиотека Аптечного приказа постоянно пополнялась новыми изданиями. Книги в нее поступали не только от иностранных врачей и аптекарей, работавших там, но и от богатых вельмож. Когда умер начальник приказа В.И.Морозов, его библиотека попала в собрание книг Аптечного приказа. Именно это собрание и стало первой в России специализированной научной библиотекой. Оно легло в основу книжного собрания Кунсткамеры.

Издавая указы с призывами к населению приносить старые и необыкновенные вещи, Петр в 1720 году издал также указ и о доставке из монастырей в Сенат древних жалованных грамот, "куриозных оригинальных", а также рукописных и печатных книг.

Был и еще один источник пополнения книг. Нередко тот или иной вельможа попадал в немилость или, как тогда говорили, в опалу. Его имущество, в том числе и книги, конфисковывали. Эти книги тоже отправлялись на полки в библиотеку Кунсткамеры. Туда же попадали и так называемые выморочные книжные собрания, то есть книги умерших или казненных людей. Так попала в Кунсткамеру библиотека царевича Алексея, сына Петра Великого, скончавшегося в июне 1718 года в Петропавловской крепости. Пополнялась библиотека и за счет пожертвований от частных лиц. Со временем библиотека стала представлять собой богатое и ценное собрание.

К 1725 году в ней насчитывалось уже 11 тысяч томов. Греческий врач М.Ш Вандербех, познакомившись с книжным собранием Кунсткамеры, написал: "Для занятий любителей книг имеется библиотека, не уступающая никакой другой подбором и богатством превосходнейших книг".

После смерти Петра его личная библиотека, также как и библиотека Кунсткамеры, были переданы Академии Наук. Это книжное собрание и положило начало академической библиотеке.

3. Экспозиции музея

Петровская Кунсткамера в XVIII веке обладала уникальными коллекциями по естественной истории и этнографии. Благодаря собранным учеными сокровищам музей обогатился таким количеством экспонатов, каковым "множеством ни один в Европе кабинет славиться не мог". Он по-прежнему оставался единственным и центральным русским музеем. Такого богатого собрания не было в то время ни в одном музее Европы. Все собранные экспонаты поделили по разным группам и разместили в разных кабинетах: Кунст-кабинете, Натур-лаборатории, Императорском кабинете, Физическом кабинете, Мюнц-кабинете, . Все материалы нужно было привести в систему, описать их, составить каталоги и устроить экспозицию. Этим также занимались первые академики. Теперь в Кунсткамере не скапливались беспорядочно случайные "раритеты", "монстры" и "курьезы". Их место заняли систематические собрания животных, насекомых, минералов, а также этнографических коллекций.  

А). Готторпский глобус.

В бывшем слоновнике зверового двора хранился самый большой и самый драгоценный экспонат Кунсткамеры - Готторпский глобус, полученный в знак благодарности за спасение города.

Интересна история его появления в Кунсткамере…

…Ветер с Балтики гнал свинцовые тучи. Густой утренний туман рассеивался, но крупные хлопья снега застилали простор, Тепинген - город-крепость Шлезвиг-Голштинского герцогства - выглядел мрачно. Дома на узких улицах стояли с наглухо закрытыми ставнями. Редкий прохожий пробежит и скроется в подворотне. Тишина. Слышатся лишь шаги патрулей и лязг оружия. Все, кто был способен сражаться, уже много дней находились на крепостной стене, защищая свой город от осаждавших его шведов.

На исходе 1713 года русские войска подошли к Тепингену. Они спешили на помощь осажденным шлезвиг-голштинцам. Когда защитники города готовились встретить новый штурм шведов, над холмами далеко за крепостной стеной раскатисто прогремело многоголосое «ура». С развернутыми знаменами лавиной катились русские полки. Враг бежал. Горожане радостно и удивленно озирались по сторонам. Бой уходил все дальше и дальше. Многомесячная осада кончилась.

Еще на чуть припорошенной снегом земле оставались неубранными трупы, а город уже приобретал праздничный вид. Открылись крепостные ворота, распахнулись двери домов, окна. Повсюду зажигались яркие светильники, и будто посветлело еще недавно сумрачное небо.

На площади перед Готторпским замком трещали и хлопали вспышки праздничного фейерв