Много на свете народов, много и различных национальных промыслов, но мне больше близко по духу наше, русское искусство. Я хотела бы не только узнать сама, но и рассказать другим, об изумительном таланте российских мастеров.
На Руси издавна существовали географические центры народных промыслов - места, где сложился и развивается определённый вид декоративно - прикладного искусства, где народные мастера создают изумительные по красоте и оригинальности художественные предметы быта. Эти места - Хохлома, Жостово, Городец, Гжель, Палех...
Палехскими миниатюрами я заинтересовалась после того, как учитель по географии задала нам эту тему на домашнее задание. Как только я открыла книжку про Палех, то поняла, насколько увлекателен мир лаковой миниатюры, насколько глубоко уходит корнями в историю искусство палехских мастеров. Я узнала, что несмотря на то, что палехская миниатюра ещё сравнительно молодой вид искусства, она может открыть многое из истории нашего государства.
Палех - это художественный промысел Центральной России. В наши дни очень многие стали забывать о народные творчества, отдавая предпочтение промышленным товарам. Мне кажется, что сейчас нам надо как можно больше приблизиться к нашим культурным истокам, проникнуться идеями наших предков, постараться не забыть наши корни. А поможет нам в этом народное искусство, которое раскроет нам прошлое, покажет настоящее, а может быть приоткроет занавес будущего.
С помощью этой работы мне бы хотелось напомнить тем, кто знает, рассказать тем, кто ни разу не слышал, о великом селе Палех, об его непревзойдённых мастерах и их изумительных произведениях. Дать почувствовать каждому насколько близок нам Палех, насколько тесно он связан с человеческой жизнью, как много несёт радости и красоты всем людям. На мой взгляд, Палех - глубоко национальное явление это особая среда, не только природная и историческая, но и фольклорная, которая впитывается всем существом живущих там художников. Искусство миниатюрной лаковой живописи прошло драматический путь развития. Новый подъём, начавшийся в конце 70 - ах годов, не означает, однако, то что развитие палехского искусства дело сугубо современное. Мне кажется, что именно то, что Палех молодой вид творчества и то, что несмотря на это, зачатки его лежат глубоко в истории, современным людям будет интересно узнать и понять, как в нем переплетается прошлое и настоящее. Мне бы очень хотелось, чтобы моя работа помогла кому-нибудь узнать побольше о наших художественных промыслах, рассказала им то, чего они не знали раньше.
Искусство палехской лаковой миниатюры еще очень молодо – недавно ему исполнилось 60 лет. Оно возникло из стремления небольшой группы художников, бывших до революции иконописцами, воспеть красоту окружающего их мира, как только они одни могли. Соединив отточенные приемы своего ремесла с самим духом народного творчества, они создали собственный художественный язык, созвучный эпохе. Вот их имена: Иван Голиков, Иван Баканов, Аристарх Дыдыкин, Александр и Владимир Котухины, Иван Маркичев, Иван Вакуров, Александр и Иван Зубковы, Николай Зиновьев, Дмитрий Буторин, Алексей Ватагин.
Есть темы, которые проходят через всю 60-летнюю историю палехского искусства. Одна из них, самая дорогая,– тема Родины. Можно с уверенностью сказать, что без нее Палех не состоялся бы.
Старые мастера были очень привязаны к родной ивановской земле, напитавшей их творческими соками. После первого триумфального успеха на международных выставках зарубежные меценаты сулили им блестящие условия для творчества в Италии и США. А. М. Горький, страстный поклонник палехского искусства, предлагал поселить палешан в прекраснейших местах Подмосковья – под Звенигородом. Но они не променяли неяркую красоту своего края даже на землю, связанную с именем Андрея Рублева. Так как понимали, что такое переселение равносильно отрыву от родового древа, корни которого уходят в глубь веков.
Если приглядеться к работам этих замечательных мастеров, будь то изображение хоровода или встречи первого трактора, русской былины или песни, почти всюду увидим стройный силуэт палехского храма с шатровой колокольней, тихую речку Палешку (даже если по сюжету должно быть море), белые стволы берез и узорные сосновые ветви, а условные “горки” дают представление о слегка всхолмленных окрестностях нашего села. Но при всем сходстве творческой судьбы и жизненного опыта, как выразился певец нового Палеха, писатель Ефим Вихрев, “по одинаковым дорогам каждый из них пронес свою особую жизнь, свою линию, свой цвет”.
Нервный, трепетный И. Голиков захватывает нас своим переживанием, спешит взволнованно и бурно высказать себя: “Гулянка, хороводы, пляска. Виртуозность во время пляски парня или девушки. В отдаленности где-то гармошка. Запечатлеваю отголоски: какое настроение. Выгон скота – утром, вечером – игра пастуха в рожок... От настроения слезы катятся!”
Темпераментные голиковские “Пляски”, ““Битвы”, “Тройки” поражают динамикой формы, буйством красок. Иногда кажется, что тут все не слишком конкретно: радугой
окрашенные кони, киноварно - красная земля, орнаментальная причудливость композиций, усиленная золотой росписью. Но краски для своих миниатюр мастер брал у природы. Сам Голиков рассказывал так: “Я краски разбрасывал направо и налево. Словом, пользовался собранными цветами с лугов и исходя из них. На первый взгляд у меня получался букет цветов, а когда приглядишься – тут бой или гулянка”, Сколько в этом влюбленности в краски родной земли и стремления говорить не прозой, а стихами.
В противоположность ему И. Зубкова привлекала сама тихая жизнь среднерусской природы. Там, где Голиков волнуется и бурлит, Зубков любуется и созерцает. Главной темой для этого художника с необыкновенно развитым поэтическим видением окружающего стал пейзаж. В своих миниатюрах он не рассказывает о жизни людей в природе, а любуется ее красотой, и действия людей подчинены ее размеренному ритму.
Деревья у него тонкими стволами тянутся к солнцу, поблескивающему золотом в их кронах, речки неторопливо текут между низкими берегами, стада под плавные звуки свирели мирно пасутся на изумрудно-зеленых полянах. Зубковский колорит привлекает многоцветьем неброских красок. Мастер не пересоздает природу по каким-то особым законам декоративности, а просто запечатлевает ее, создавая цветистый узор, легкий и солнечный. В этом узоре активную роль играет золотая роспись: все увиденное в окружающем мире Зубкову “хочется прошить золотом и серебром”.
О современности он повествует с той же задушевной простотой и удивительной проникновенностью. На поля пришли трактора, косилки, комбайны. Но они словно не мешают цвести душистым цветам: милые уголки природы и в преобразованной колхозной деревне сохраняют первозданный вид.
Той же проникновенной любовью к родной земле отмечены произведения И. Баканова, всем естеством художника связанного с поэтикой древнерусского искусства и народного творчества. Он воспринимал мир как ритм и мелодию, неустанно искал в нем певучую гармонию. Его пейзажи с плавно движущимися хороводами, с пастушками, играющими на свирели, полны тишины, покоя и умиротворенности. Это настроение создается мягкими, текучими линиями рисунка, нежными переливами сине-зеленых цветов. А миниатюра, так и названная – “Палех”, звучит широко и эпично. Изображение села дается как бы с высоты птичьего полета. И этот взгляд с высоты, вместе с активно включающимся в композицию черным фоном, расширяет пространство, придавая образу монументальность.
Баканов поразительно свежо и по-молодому радостно воспринимал действительность. Именно он первым из палешан обратился современной теме, подмечая мудрым взглядом пожилого человека ростки нового. Мастер стремится выразить суть изменений, которые принес с собой советский строй. Его жизненные наблюдения ограничиваются и связываются только с Палехом, сразу узнаваемым в бакановских работах. Но образное обобщение впечатлений, выраженное нередко в символической форме, немногословно и емко отражает созидательный пафос той бурной эпохи.
Зато Н. Зиновьев – художник грандиозных замыслов, в творчестве, которого образ современности занимает центральное место. В его динамичных и радостных работах, изображающих то праздники урожая, то новостройки первых пятилеток, как бы слышен пульс времени. Часто это произведения поистине символического звучания. Но вот характерно – символы Зиновьев обычно облекает в сказочную форму. Например, тему электрификации страны художник решает через образ Жар-птицы, в русском фольклоре символизирующей свет, счастье. Подобная поэтизация современности связана с фольклорным восприятием народного мастера, придающим его образам особую теплоту и непосредственность.
Большое место в творчестве Зиновьева занимает детская тема. “Не знаю,– говорил он,– был ли у меня хоть один мотив без малышей”. И верно, с огромной любовью изображал художник юных натуралистов, рыболовов, полеводов. Среди этих произведений интересна миниатюра “Суд пионеров над Бабой Ягой, ведьмой и лешим”, где автор с лукавством и юмором отдает “на расправу” детворе сказочных персонажей, воплощающих темные силы зла.
Лаконизм и монументальность, столь свойственные искусству Древней Руси, отличают наследие И. Маркичева. Все в окружающей жизни он стремится привести к простоте. Однако простота эта... сложная – она вызывает у зрителя множество переживаний. И прежде всего – радость бытия, которая с наибольшей силой звучит в серии миниатюр, изображающих жнитво. Золотое поле ржи, жаркое солнце, три женщины. Открытый, без приглушенности, звонкий, как удар колокола, цвет передает напоенную зноем страдную пору. А плавный ритм движений жниц, светоносность красочных пятен, выверенность композиции придают маркичевским образам силу вечной красоты!
Как и все старые палехские мастера, Маркичев тонко чувствовал поэзию сельской жизни, претворял реальную действительность в романтически возвышенные образы. Торжественным гимном простым труженикам земли звучит его миниатюра “Сельхозработы”. Художник помещает своих героев в центр композиции, словно вознося их на пьедестал. А сзади – широкие просторы полей, колхозные новостройки. Тут хорошо видно, сколь огромны возможности палехского искусства, позволяющего на небольшой черно- лаковой коробочке соединить разновременные действия: пахоту, сев, сенокос, жатву.
Очень просто, но вместе с тем поэтично повествует автор о труде своих современников.
Любой из крупных палехских художников неповторимо своеобразен: мастер композиции, обстоятельный рассказчик А. Котухин и динамичный А. Дыдыкин; хранитель чистоты стиля А. Ватагин и Г. Буреев, внесший живописную свободу в традиционно строгий изобразительный язык Палеха; страстный жизнелюб Д. Буторин и мягкий, интеллигентный И. Вакуров; а у П. Баженова повышенная декоративность работ сочетается с живым наблюдением окружающего.
Каждое из последующих поколений внесло в тему Родины особую ноту, созвучную своему времени. Так, художники 40 – 50-х годов, прошедшие через невзгоды войны, создали немало значительных произведений о народном подвиге. Именно тогда палехские миниатюристы, среди которых еще работали зачинатели нашего искусства, широко обращаются к теме славного прошлого русского народа, не раз отстаивавшего свободу в битвах с захватчиками.
Чуть позже, вновь ощутив радость мирной жизни, палешане отдали дань массовой песне (вспомнить хотя бы, как вся страна распевала стихи М. Исаковского). Песенное начало, составляющее одну из основ художественной специфики Палеха, помогло показать современную жизнь со всей эмоциональной полнотой. Особенно ярко и задушевно про звучала песня в творчестве Т. Зубковой.
Серьезная ответственность легла на плечи сегодняшнего поколения миниатюристов. Последние десятилетия внесли много нового в жизнь старинного русского села. Теперь это районный поселок городского типа, соответственно переменился и весь уклад. Иной раз кажется, что большие города с их специфическими проблемами как бы приблизились к нам, а родная среднерусская природа отступила за околицу. Изменились, конечно, и сами палешане, тем более что среди художников ныне немало уроженцев дальних мест, часто вчерашних горожан.
На первый взгляд все это не касается искусства Палеха. Но так ли? Задумаемся хотя бы вот над чем.
Старым палехским мастерам не нужно было изучать фольклор: сказка, песня, былина,
пословица входили в их каждодневную жизнь. Вспомним еще раз голиковское: “Гулянка, хоровод, пляска... От настроения слезы катятся”. Да, фольклорный взгляд на мир – одна из незыблемых основ нашего искусства, дающая возможность не схематично, а возвышенно поэтически решить самую сложную тему. Особенно это касается “души народа” – песни, образами и ритмами которой буквально пронизано творчество лучших мастеров. К сожалению, в последнее время место задушевной народной песни с ее высокими нравственными идеалами и мелодическим богатством постепенно заняли новые ритмы и мелодии, шумные и быстрые, которые не соответствуют духу народного творчества.
Ясно, что и в эпоху бурной научно-технической революции Палех не имеет права изменить своей художественной природе. Его важнейшая задача – отобрать главное, отразить вечно прекрасное в меняющемся облике Родины. Потому от художника-палешанина требуется ныне не только прочное усвоение секретов ремесла, но, главное, постижение духовной сущности искусства, которому он посвятил свою жизнь.
Понятно, что не каждый, кто оканчивает наше училище, способен на такое служение. Однако истинное лицо сегодняшнего Палеха определяют художники с четкой гражданской и эстетической позицией. Они прекрасно понимают ответственность за будущее своего искусства и в меру собственной человеческой и творческой одаренности продолжают его высокие традиции.
Тема родной земли остается для них самой дорогой. Как и у старых мастеров, Родина в их работах предстает не только милым сердцу пейзажем, но пронизывает весь образный строй миниатюры. У каждого свои заветные сюжеты. Один влюблен в русский фольклор и постоянно обращается к народной песне, сказке, обряду, пословице, стараясь быть даже этнографически точным. Другой воспевает единение человека с родной природой, раскрывает поэзию жатвы и сенокоса, рыбалки и охоты. Третьего интересует отечественная история – летописи, сказания, предания, былины, которые требуют ныне глубокого осмысления. Четвертый тяготеет к литературной классике. Пятому близка современная тематика... И всех их объединяет преданность палехскому искусству, верность глубинной его традиции, без которой Палех давно перестал бы быть Палехом. Художники эти пристально вглядываются в жизнь, пытаясь в самом простом явлении, будь то полив капусты или первый выгон скота в поле, увидеть вечный смысл и превратить украшенную миниатюрой вещь в подлинную драгоценность. Не случайно, взявшись за самую значительную и актуальную тему, лучшие мастера решают ее интересно и глубоко, по-палехски. Так, как только они одни в целом свете могут.
Палех, этот уникальный центр русской культуры, - это старинное село владимиро-суздальской земли. (Приложение 3).
Село Палех принадлежало в XIII веке князьям Палецким, которые играли заметную роль в истории русского государства (Палецкий князь Андрей Фёдорович был соратником Дмитрия Донского в борьбе за укрепление Московского княжества. Участвовал в походах Дмитрия Донского в 1375 против Твери и в битве на Куликовом поле, где и погиб). Дочь Дмитрия Палецкого была замужем за братом Ивана Грозного - Юрием, после смерти которого владел селом сын Ивана IV, а затем перешёл в казну. В XVII веке Палех был отписан Ивану Бутурлину. Этот древний род владел Палехом более 240 лет - до 1861 года. В XVIII веке Палех был крупным торгово-промышленным селом (торговали палешане заморскими и отечественными товарами). В Палехе было много иконописных мастерских, палешане имели свои мастерские в Москве, С.-Петербурге, Н. Новгороде, Саратове, Ярославле, Перми. Палехский стиль сложился в середине XVIII века. Это своеобразный сплав школы новгородской и московской (в частности Строгановской школы).
Письма иконописи Поволжья, Ярославля, Костромы оказали большое влияние на палехскую иконопись. Для палехской иконописи была типична композиционная сложность, удлинённая хрупкость фигур, насыщенность движением.
В XVIII веке после учреждения Петербургской академии художеств, традиционное иконописание стало приходить в упадок, его перестали понимать и ценить.
Родничок иконописной традиции бился в русском искусстве вплоть до XX века благодаря иконописному промыслу - Палеху. Тяжёлым ударом по рукотворной иконе стало создание и массовое распространение дешёвой печатной иконы. До революции Палех был крупнейшим иконописным центром (По обследованию 1894 года жителей было 1400 человек, которые ежегодно расписывали до 10000 икон). В 1917 году Октябрьский переворот нанёс последний удар иконописи, обозначив крутой поворот в развитии палехского искусства (прекратился спрос на иконы, стенные росписи).
Бывшие иконописцы создали в 1918 году ‘’ Первую художественную декоративную палехскую артель’’, которая занималась реставрацией церквей, но она вскоре распалась. В 1920 году живописцы села объединились в артель по росписи деревянной посуды. Они расписывали солонки, ковши, ларцы, амфоры, матрёшки. В 1922 году И. И. Голиков, используя опыт лукутинских лаков, сделал роспись на папье-маше в иконописной манере и технике. Он написал миниатюру ‘’ Адам в Раю’’ и композицию ‘’ Пахарь’’. Заслуги И. И. Голикова в возрождении палехского искусства неоценимы. Он явился создателем новой палехской школы, сохранившей традиции искусства, казалось бы навсегда ушедшего в прошлое. Он был первым миниатюристом и организатором артели древней живописи 5 декабря 1924 года
В 1920-е годы в Палехе расписывали брошки, бисерницы, блокноты, ножи для разрезания бумаги, папиросницы, табакерки, портсигары, пудреницы, письменные приборы, пасхальные яйца, шкатулки.
Новыми материалами рождавшейся палехской миниатюры были: папье-маше и чёрный лак. Именно чёрный лак стал основным цветом фона, условным пространством палехской миниатюры и её отличительной чертой. Она притягивает нас и невольно заставляет задуматься о секрете обаяния искусства, именуемого лаковой миниатюрной живописью, о законах, лежащих в основе этого искусства, о его истории. Искусство лаковой миниатюры на дереве и папье-маше зародилось ещё в древности в странах Дальнего Востока, где для него существовал природный материал - лаковое дерево. С XVI века лаковое дело появилось в странах Западной Европы, а в XVIII веке оно пришло в Россию. Но несмотря на то, что лаковое дело пришло и к нам, такого материала как лаковое дерево у нас не было, именно поэтому нашу лаковую миниатюру стали делать на папье-маше, покрытое чёрным лаком.
Чёрный фон лаковой миниатюры или ‘’ чистый лист’’ как бы собирает в себе, содержит все цвета и воплощает сущность вещи. Он символизирует собой тьму земного начала, из которого рождается свет. Кроме того, чёрный цвет обладает ещё внутренним объёмом, глубиной, которую подметили ещё в античности. Сначала к изделиям из лака относились как к красивой безделушке, иметь которую было престижно, ибо, по словам Мирабо, ’’ хорошо живёт лишь тот, кто каждые полгода меняет лакированные табакерки’’. Из этих слов можно понять, что лаковые произведения искусства были очень дорогими. Во-первых, из-за новизны данного вида творчества, во-вторых, по причине колоссальной трудоёмкости изготовления лаковой миниатюры.
Ведь даже для того, чтобы изготовить только, папье-маше требовалось 1,5-2 месяца тяжёлой работы. После этого изделие покрывается чёрным лаком. Освоение чёрного фона бывшими иконописцами из Палеха происходило довольно сложно. Искусствовед А. В. Бакушинский, много сделавший для развития лаковой миниатюры в России, писал, что ’’ палешане овладевали новым материалом с большим трудом’’. И это понятно. Вспомним, что в иконописи чёрный цвет был цветом конца, цветом смерти, чёрной краской закрашивались только пещеры - символы могилы и ада.
После покрытия чёрной краской вещь готова к росписи и поступает к художнику. Палехские художники сначала пишут белилами, выполняя ими всю композицию. Уже на этой стадии закладывают основу цветочного решения. На те места, где будут светлые тона, кладут белила гуще, в несколько слоёв.
Затем приступают к раскрытию цвета - эта стадия называется роскрашью. Следующий этап - роспись (прорисовывают по роскраши тёмным фоном все контуры и детали), а затем выявляют теневые и световые части композиции - этот процесс у палешан называется приплавкой. Последний этап - окончательная отделка красками объёмов изображаемых предметов. Делается это линиями, называемыми пробелами, накладываемыми в определённой системе, в 3-х тонах, созвучных роскраши, росписи и теневому приплавку. Главное в технике палехской живописи - приёмы плавей, умение обобщать знание и владение техникой письма пробелами. Именно по этим признакам можно отличить подделку от настоящей вещи, если миниатюра написана одним слоем и, если линии нанесены криво - значит перед вами подделка.
Существуют 4 основных вида пробелов: пробел иконопью (бликами и прямыми штрихами ), ’’ в щетинку’’ (тонкие золотые линии ), пробел краской (один из самых древних, накладываемых в 3 тона ) и пробел ’’ в перо’’(оригинален и красив им выполняется роспись складок одежды ).
Художники пишут палехские миниатюры яичной темперой, как иконы. (Для этого берут желток сырого яйца, проколов иголкой оболочку, осторожно выливают содержимое в скорлупу и разбавляют уксусом с водой, затем смешивают с пигментами). Пишут только свежей темперой.
Художники сами вяжут тончайшие кисти из беличьего волоса. Такие кисти бывают разной толщины (для росписи миниатюры их требуется не меньше шести). Чтобы остриё кисточки не ломалось, на них надевают ’’ cаночки’’ - трубочки из утиных перьев.
Завершают живопись прописью сусальным золотом и ’’ серебром’’ (вместо серебра используют растёртый алюминий, который лучше полируется). Золото мастера творят тоже сами. Это очень сложный процесс, и у каждого есть свой секрет. Главное не положить слишком много гуммиарабика (соблюсти пропорции).
Для письма золотом берут самую тонкую кисть. Её сначала обмакивают в воду, а затем в золото. Для письма алюминием и бронзой (обычно это порошок) требуется очень тщательное растирание в течение 3 - 4 часов.
Приёмы письма золотом и серебром различаются по системе наложения линий и штрихов для окончательного выявления форм и укрепления всех элементов композиции.
Золото в палехской миниатюре это не только ключевой элемент техники письма , но и часть художественного мировосприятия. Оно неразрывно связано с символом света, который имеет большие исторические традиции, идущие ещё от средневековых представлений о двух началах жизни - светлом и тёмном. Ещё в античной культуре светлое начало связывалось с образом лучезарного, светоносного, солнечного Аполона. В христианской символике свет приобретает особое эстетическое значение, становясь прообразом Божественной благодати. Материальным носителем этого света служит золото, которое символизирует его, является овеществлённой Божественной ясностью.
На мой взгляд искусство палехской миниатюры можно назвать первобытным, в мастерстве его изготовления ничего не изменилось, с тех пор, как начали писать иконы. То есть вся лаковая миниатюра основана на искусстве иконописи.
Мне кажется, что если мы глубже изучим наши народные достояния, тем легче мы сможем решить многие из наших проблем. Например экономическую, ведь лаковые миниатюры - это очень дорогие вещи, которые высоко ценятся заграницей, а сейчас , когда в нашей стране происходит экономический кризис, если отправлять палехские миниатюры на мировой рынок, это может принести неплохой доход нашему государству.
Я прочла много книг про Палех, но на мой взгляд одних книг не достаточно. Мне кажется, что каждый человек должен иметь возможность не только прочесть книги, но и побывать в Палехе, пообщаться с мастерами, стать их учеником.
Изделия палешан выполненные в традиционном древне - русском стиле приобрели всемирную известность. Эти исключительные по своей красоте вещи, в то время как их ценит весь мир, у нас остаются в забытьи, а ведь именно они являются показателем нашей истории, нашей культуры и самих нас.
Так давайте не будем забывать про наши истоки, вырастившие и воспитавшие всех россиян!
И. Баканов. Шкатулка ‘’Палех’’. 1933 г.
А. Клипов. Шкатулка ‘’В стране, где Сороть голубая’’. 1980 г.