План:

1. Введение.

2. Мифология Древнего Рима.

3. Древнеримская архитектура.

4. Литература Древнего Рима.

5. Искусство Древнего Рима.

6. Заключение.

7. Список используемой литературы.

1. Введение.

Античная культура и цивилизации развивались в рамках истории «вечного
Рима» - государства, прошедшее путь от крестьянской общины на р. Тибр до мировой державы – владыки всего мира. Наивысшего расцвета античная культура достигает во времена Римской цивилизации.

Более двадцати веков (VII в. до н.э.- V в. н.э.) существовала Римская культура, которая была явлением более сложным, чем греческая. Рим, позже
Греции, появился на арене мировой истории и был столицей необъятной империи, захватившей все территории вокруг Средиземноморья. «Все дороги ведут в Рим» - говорит пословица, так как со всего света сюда стремились путешественники, торговцы…

Рим оказал своё влияние на покоренные им эллинистические территории.
Таким образом формировался синтез греческой и римской культур, результатом которого стала позднеантичная греко-римская культура (I-V вв. н.э.), лежавшая в основе цивилизации Византии, Западной Европы и многих славянских государств.

Под Древним Римом подразумевается не только город Рим античной эпохи но и все завоеванные им страны и народы, входившие в состав колоссальной
Римской державы - от Британских островов до Египта. Римское искусство - высшее достижение и итог развития древнего искусства, так как его создавали не только римляне, но покоренные ими народы: древние египтяне, греки, шины, жители Пиренейского полуострова, Галлии, Древней Германии, иногда стоявших на более высокой ступени культурного развития.

Как мы видим Рим распространил свою власть не только на земли соседей, но и на прилегающие обширные страны. Уже тогда, в древности, современники искали объяснения этим впечатляющим достижениям: историки и поэты находили их причины главным образом в силе римского оружия и героизме римлян. Но что же тогда послужило причиной распада великой державы, только ли нашествие варваров? Не сыграли ли здесь какой – либо роли культурный аспект?

В своей работе я хотел бы проследить за основными направлениями развития римской культуры и выделить в ней ряд особенностей. Также в ходе анализа попытаться определить, насколько велико было влияние культур завоеванных стран.

Можно ли вообще считать культуру Древнего Рима явлением самостоятельным или она сложилась в ходе бесконечных заимствований? Кроме того не мог ли культурный фактор каким – либо образом способствовать распаду империи? Вот тот вопросы, ответ на которые я попытаюсь дать в своей работе.

Проблема эта является весьма популярной в исследовательских кругах.
Ведь несмотря на длительное изучение четких ответов еще не получено. Хотя литературы для того чтобы составить свое собственное мнение достаточно. При написании этой работы я пользовался изданиями по истории искусств, книгами по мифологии и литературе, научными статьями и историческими источниками.
Наиболее информативными и полезными оказались: «Очерки культуры Древнего
Рима» (Германа Н.Ю.), а также статья Кптева А.В. «Античное гражданское общество». Оба автора крайне разносторонне подошли к рассмотрению проблемы.
Многие их изыскания весьма полемичны, но в целом интересны и новы. Именно они, как мне кажется, дают наиболее исчерпывающею и важную информацию, необходимую для понимания проблемы.

1. Мифология и религия Древнего Рима.

Начать разговор о культуре Древнего Рима мне хотелось бы с его мифологии, так как она, на мой взгляд, дает нам наиболее четкое представление о духовном мире человека того времени. Также она связана с развитием многих направлений искусства (литературой, архитектурой и т.д.). Кроме того она напрямую связана с религиозными верованиями людей, а влияние религии на развитие государства и его общества неоспоримо.[1]

На начальном этапе верования римлян выражались в соблюдении традиций и обрядов. В легендах и сказания навеки закреплен обряд основания
Рима.[2]Позднее традиционные верования заменяет древнейшая римская религия.

В древнейшей римской религии отразилась простота трудолюбивых земледельцев и пастухов, целиком поглощенных повседневными делами своей скромной жизни. Опустив голову к борозде, которую пропахивала его деревянная соха, и к лугам, на которых пасся его скот, древний римлянин не испытывал желания обращать свой взор к звездам. Он не почитал ни солнца, ни луну, ни все те небесные явления, которые своими тайнами будоражили воображение других индоевропейских народов. С него достаточно было тайн, заключенных в самых будничных, житейских делах и в ближайшем окружении.
Если бы кто-нибудь из римлян обошел древнюю Италию, он увидел бы людей, молящихся в рощах, увенчанные цветами алтари, гроты, убранные зеленью, деревья, украшенные рогами и шкурами животных, кровь которых орошала растущую под ними мураву, холмы, окруженные особым почитанием, камни, умащенные маслом.

Повсюду мерещилось какое-либо божество, и недаром один из латинских писателей сказал, что в этой стране легче встретить бога, чем человека.

По убеждению римлянина, человеческая жизнь во всех, даже в самых мельчайших, проявлениях подчинялась власти и находилась под опекой различных богов, так что человек на каждом шагу зависел от какой-либо высшей силы. Наряду с такими богами, как Юпитер и Марс, могущество которых все более возрастало, существовало неисчислимое множество менее значительных богов, духов, опекающих различные действия в жизни и хозяйстве. Их влияние касалось лишь определенных моментов в обработке земли, росте злаков, выращивании скота, бортничестве и жизни человека. Ватикан открывал уста ребенка для первого крика, Кунина была покровительницей колыбели, Румина заботилась о пище младенца, Потина и
Эдуса учили ребенка пить и есть после отлучения от груди, Куба наблюдала за переносом его из колыбели в постель, Оссипаго следила, чтобы кости ребенка правильно срастались, Статан учил его стоять, а Фабулин - говорить,
Итердука и Домидука вели ребенка, когда он первый раз выходил из дома.

И так было во всем. Каждая неудача, хотя бы самая пустячная, каждый успех, хотя бы самый ничтожный, были проявлением гнева или благосклонности божества. Римлянин знал богиню лихорадки - Фебрис, бога
Вермина, насылающего паразитов на скот, он отмечал праздник моли и мышей, ставил часовню богине кашля. Эта суеверная мелочность неоднократно вызывала насмешки. «Каждый в своем доме, - говорит Августин, - имеет одного привратника, и этого в общем достаточно, так как он человек. Но они поместили здесь аж трех богов: створки отдали под опеку Форкула, петли - богине Кардеа, а порог - богу Лименту. По-видимому, этот Форкул неумел одновременно стеречь петли и порог»[3].

Все эти божества были совершенно безлики. Римлянин не осмеливался утверждать с полной уверенностью, что он знает настоящее имя бога или что он может различить - бог это или богиня. В молитвах он тоже сохранял ту же осторожность и говорил: «Юпитер Преблагой Величайший или если тебе угодно называться каким-нибудь другим именем». А принося жертву, он говорил: «Бог ли ты или богиня, муж ли ты или женщина». На Палатине (одном из семи холмов, на которых был расположен Древний Рим) до сих пор стоит алтарь, на котором нет ни какого имени, а лишь уклончивая формула: «Богу или богине, мужу или женщине», и уж сами боги должны были решать, кому принадлежат жертвы, принесенные на этом алтаре.

Римские боги не спускались на землю и не показывались людям так охотно, как греческие. Они держались вдали от человека и даже если хотели его о чем- то предостеречь, никогда не являлись непосредственно: в глубине лесов, во мраке храмов, либо в тишине полей слышались внезапные таинственные возгласы, при помощи которых бог и подавал предостерегающий сигнал.
Между богом и человеком никогда не доходило до близости.

В древнейшем Риме все знания о богах сводились в сущности к тому, как их следует почитать и в какую минуту просить у них помощи. Обстоятельно и точно разработанная система жертвоприношений и обрядов составляла всю религиозную жизнь римлян. Они представляли себе богов подобными преторам
(Претор - одно из высших должностных лиц в Древнем Риме. Преторы ведали судебными делами.) и были убеждены, что, как и у судьи, у них проигрывает дело тот, кто не разбирается в официальных формальностях. Поэтому существовали книги, в которых все было предусмотрено и где можно было найти молитвы на все случаи жизни. Правила следовало точно соблюдать, любое нарушение сводило на нет результаты богослужения.

Римлянин все время пребывал в страхе, что совершил обряды не так, как следует. Достаточно было малейшего упущения в молитве, какого-то не предписанного движения, внезапной заминки в религиозном танце, порчи музыкального инструмента во время жертвоприношения, чтобы один и тот же обряд повторяли заново. Бывали случаи, когда раз тридцать все начинали сначала, пока жертвоприношение не выполнялось безупречно. Совершая молитву, содержащую просьбу, жрец должен был следить за тем, чтобы не опустить какого-либо выражения или не произнести его в несоответствующем месте.
Поэтому кто-нибудь читал, а жрец повторял за ним слово в слово, читающему был придан помощник, который следил, правильно ли все читается. Особый слуга жреца наблюдал за тем, чтобы присутствующие хранили молчание, и одновременно трубач изо всех сил дул в трубу, чтобы ничего нельзя было услышать, кроме слов произносимой молитвы.

Столь же осторожно и тщательно производили всевозможные гадания, которые у римлян имели большое значение в общественной и частной жизни. Перед каждым важным делом сначала узнавали волю богов, проявляющуюся в различных знамениях, наблюдать и разъяснять которые умели жрецы, называемые авгурами.
Гром и молния, внезапное чихание, падение какого-либо предмета в священном месте, приступ эпилепсии на публичной площади - все подобные явления, даже самые ничтожные, но случившиеся в необычную или важную минуту, приобретали значение божественного предзнаменования. Самым излюбленным было гадание по полету птиц. Когда сенат или консулы должны были принять какое- либо решение, объявить войну или провозгласить мир, обнародовать новые законы, они прежде всего обращались к авгурам с вопросом, подходящее ли для этого выбрано время. Авгур приносил жертву и молился, а в полночь шел на
Капитолий, самый священный холм в Риме, и, обратившись лицом к югу, смотрел на небо. На рассвете пролетали птицы, и сообразно тому, с какой стороны летели, какие они были и как вели себя, авгур предсказывал, будет ли задуманное дело успешным или потерпит неудачу. Так привередливые куры управляли могущественной республикой, и военачальники перед лицом неприятеля должны были подчиняться их капризам.

Эту первобытную религию называли религией Нумы, по имени второго из семи римских царей, которому приписывалось установление важнейших религиозных положений. Она была очень проста, лишена всякой пышности, не знала ни статуй, ни храмов. В чистом виде она продержалась недолго. В нее проникали религиозные представления соседних народов, и теперь с трудом можно воссоздать ее облик, скрытый позднейшими наслоениями.

Чужие боги легко приживались в Риме, так как у римлян было обыкновение после завоевания какого-либо города переселять богов побежденных в свою столицу, чтобы заслужить их расположения и уберечься от их гнева.

Вот так, например, римляне зазывали к себе карфагенских богов. Жрец провозглашал торжественное заклинание: «Богиня ты или бог, который простираешь опеку над народом или государством карфагенским, ты, который покровительствуешь этому городу, к тебе возношу молитвы, тебе воздаю почести, вас о милости прошу, чтобы оставили народ и государство карфагенян, чтобы покинули их храмы, чтобы от них ушли. Переходите ко мне в
Рим. Пусть наши храмы и город будут вам приятнее. Будьте милостивы и благосклонны ко мне и народу римскому и к нашим воинам так, как мы этого хотим и как это понимаем. Если сделаете так, обещаю, что вам воздвигнут храм и в вашу честь будут учреждены игры»[4].

До того как римляне непосредственно столкнулись с греками, которые оказали такое подавляющее влияние на их религиозные представления, другой народ, более близкий территориально, обнаружил перед римлянами свое духовное превосходство. Это были этруски, народ неведомого происхождения, удивительная культура которого сохранилась поныне в тысячах памятников и обращается к нам не непонятном языке надписей, не похожем ни на один язык мира. Они занимали северо-западную часть Италии, от Апеннин до моря, - страну плодородных долин и солнечных холмов, сбегающую к Тибру, реке, которая соединяла их с римлянами. Богатые и могущественные, этруски с вышины своих городов-крепостей, стоящих на крутых и недоступных горах, господствовали над огромными земельными пространствами. Их цари одевались в пурпур, сидели на стульях, выложенных слоновой костью, а окружала их почетная стража, вооруженная пучками розог с воткнутыми в них топорами. Этруски имели флот и с очень давних пор поддерживали торговые отношения с греками в Сицилии и на юге Италии. От них они заимствовали письменность и многие религиозные представления, которые, однако, переиначивали по-своему.

Об этрусских богах можно сказать немногое. Среди большого числа их выделяется над другими троица: Тини, бог громовержец, вроде Юпитера, Уни, богиня-царица, подобная Юноне, и крылатая богиня Менфра, соответствующая латинской Минерве. Это как бы прототип прославленной Капитолийской троицы.
С суеверной набожностью этруски почитали души умерших, как существа жестокие, жаждущие крови. На могилах этруски совершали человеческие жертвоприношения, перенятые впоследствии римлянами бои гладиаторов были вначале у этрусков частью культа мертвых. Они верили в существование реального ада, куда доставляет души Харун - старец полузвериного облика, с крыльями, вооруженный тяжелым молотом. На расписанных стенах этрусских могил проходит целая вереница подобных демонов: Мантус, царь ада, тоже крылатый, с короной на голове и факелом в руке; Тухульха, чудовище с клювом орла, ослиными ушами и со змеями на голове вместо волос, и многие другие.
Зловещей вереницей они окружают несчастные, запуганные человеческие души.

Этрусские легенды сообщают, что однажды в окрестностях города Тарквиниев, когда крестьяне пахали землю, из влажной борозды вышел человек с лицом и фигурой ребенка, но с седыми волосами и бородой, как у старика. Звали его
Тагес. Когда вокруг него собралась толпа, он начал проповедовать правила гадания и религиозных церемоний. Царь тех мест приказал из заповедей Тагеса составить книгу. С тех пор этруски считали, что они лучше других народов знают, как следует толковать божественные знамения и предсказания. Гаданием занимались особые жрецы - гаруспики. Когда животное приносили в жертву, они внимательно осматривали его внутренности: форму и положение сердца, печени, легких - и, согласно определенным правилам, предсказывали будущее. Они знали, что означает каждая молния, по ее цвету узнавали, от какого бога она исходит. Огромную и сложную систему сверхъестественных знамений гаруспики превратили в целую науку, которую позднее переняли римляне.

Далее свое влияние на римскую мифологию оказала греческая. Дмитриева Н.А. дает такую оценку этому факту: «Первоначальная римская мифология, в отличии от греческой безобразна и прозаична. Рим воспринял и ассимилировал весь пантеон греческих божеств, дав им только другие имена: Зевс стал Юпитером,
Афродита – Венерой, Арес – марсом и т.д. «Плененная Греция победила своего некультурного победителя» (Гораций)»[5].

На дальнейшее развитие римской мифологии оказали влияние три фактора: демократизация общества, обусловленная победой плебса, победоносная римская агрессия и знакомство с более развитыми культурами и религиями, с которыми римляне вступили в сложные взаимоотношения.
Демократизация, сделавшая доступными для плебеев жреческие должности, а должность главы культа - великого понтифика - выборной, в соединении с запрещением дарить и завещать земли храмам, не дала развиться ни жреческой касте, ни ее оплоту - храмовому хозяйству. Высшим авторитетом стала сама гражданская община.

Идеологическим же обоснованием сплоченность гражданского общества стало почитание предков и богов. Причем отношение с богами в новом обществе подверглись столь же предельной рационализации, как и отношения людей между собой. Традиции, у истоков которых стояли боги, были важнейшим ориентиром, обеспечивающим стабильность жизни. Таким образом, право коллектива получило как бы божественное освящение. Вот почему римская имперская власть, возникшая для поддержания порядка в среде римского общества, сразу же приступила к самообожествлению. «Культ императора должен был олицетворять единство римских граждан, рассеянных по громадной державе, одновременно выступая ориентиром для не имевших гражданства провинциалов. По сути это был культ не личности, а такого же символического знака общественной потребности, каковыми были все языческие боги.»[6]. Античное христианство сумело заместить этот культ потому, что не было связано с различием между гражданами и негражданами. Это произошло тогда, когда в правах были уравнены все жители империи.

Появление раннего христианства было обусловлено тем, что Рим постепенно захлестывала волна всевозможных сектантских учений, философских школ, мистических культов, идущих с Востока. И тенденция установления единобожия была очень сильна. На единую, общую для всей империи религию надеялись как на средство сохранить империю, предотвратить ее распад.
Однако было уже поздно, и даже установление единой религии не спасло бы раздираемое противоречиями государство.

1. Древнеримская архитектура.

Что же касается римской архитектуры, то и здесь не обошлось без заимствований.. Также как и в религиозных верованиях, заимствования проходили в несколько этапов и использовался опыт нескольких народов.

Учителями римлян были этруски. Именно они научили строить здания, но очень скоро римляне превзошли их в этом искусстве. Они стали лучше пользоваться материалами, употреблявшимися уже и раньше, приспособили новые, усовершенствовали способы строительства.

Потому не удивительно, что в римском искусстве периода расцвета ведущую роль играла именно архитектура, памятники которой и теперь, даже в развалинах покоряют своей мощью. Римляне положили начало новой эпохе мирового зодчества, в котором основное место принадлежало сооружениям общественным, воплотившим идеи могущества государства и рассчитанным на огромные количества людей.

Во всем древнем мире римская архитектура не имеет себе равной по высоте инженерного искусства, многообразию типов сооружений, богатству композиционных форм, масштабу строительства. Римляне ввели инженерные сооружения (акведуки, мосты, дороги, гавани, крепости) как архитектурные объекты в городской, сельский ансамбль и пейзаж.

Постепенно складывался новый тип гражданского общества со своими запросами. Потребности римского общества породили много типов сооружений: амфитеатры, термы, триумфальные арки, акведуки и др. На римской почве получили новое архитектурное решение дворцы, особняки, виллы, театры, храмы, мосты, надгробные памятники. Рационализм, лежащий в основе римской архитектуры, проявлялся в пространственном размахе, конструктивной логике и целостности гигантских архитектурных комплексов, строгой симметрии и четкости.

С распространением римского владычества на Грецию и эллинистические государства в Рим проникли утонченность и роскошь эллинистических городов.
Приток богатств из завоеванных стран в течение III—I вв. до н. э. изменили нравы римлян, порождая среди господствующих классов расточительство.
Ввозились в огромном количестве знаменитые греческие статуи и картины греческих мастеров. Римские храмы, дворцы превратились в музеи искусства.

Увлечение греческим искусством проявилось, прежде всего в обращении к ордерной системе. В то время как в греческой архитектуре ордер играл конструктивную роль, в Риме он использовался главным образом в декоративных целях.

В республиканский период сложились основные типы римской архитектуры.

Суровая простота жизненного уклада в условиях постоянных ожесточенных войн нашла отражение в конструктивной логике монументальных инженерных сооружений. В них раньше всего проявилось своеобразие римского искусства.

Обращают внимание грандиозные сооружения — древние оборонительные стены Рима, возникшего еще в VIII в. до н. э. на трех холмах: Капитолии,
Палатине и Квирипале, выложенные из камня (ранняя — VI в. до н. э. и так называемая Сервиева стена — 378—352 гг. до н. э.).

Римские дороги имели важное стратегическое значение, они объединяли различные части страны. Ведущая к Риму Аппиева дорога (VI—III вв. до н. э.) для движения когорт и гонцов была первой из сети дорог, покрывших позже всю
Италию. Около долины Ариччи дорога, мощенная толстым слоем бетона, щебня, плитами лавы и туфа, шла из-за рельефа местности по массивной стене (197 м длиной, 11 м высотой), расчлененной в нижней части тремя сквозными арочными пролетами для горных вод.

Постепенно в следующие века Рим становится наиболее богатым водой городом мира. Мощные мосты и акведуки (акведук Аппия Клавдия, 311 г. до н. э., акведук Марция, 144 г. до н. э.), пробегающие десятки километров, заняли видное место в архитектуре города, в облике его живописных окрестностей, входя неотъемлемой частью в пейзаж Римской Кампаньи.

Рим приобрел совершенно новый облик, соответствующий престижу мировой

столицы. Выросло количество общественных зданий, строились форумы, мосты, акведуки,

обогатилось архитектурное убранство. По словам историка Светония, Август так Рим «украсил, что по справедливости мог хвастаться, что принял его кирпичным, оставляет его мраморным». Город поражал современников необозримостью площади — ни с одной стороны он не имел четких границ. Его предместья терялись в роскошных виллах Кампаньи. Великолепные здания, колошше портики, сводчатые и украшенные фронтонами крыши, богато декорированные бассейны и фонтаны чередовались с зеленью рощ и аллей.

«Воплощением мощи и исторической значительности императорского Рима были триумфальные сооружения, прославляющие военные победы Рима.
Триумфальные арки и колонны возводились не только в Италии, но и в провинциях во славу Рима. Римские сооружения были там активными проводниками римской культуры, идеологии.

Арки сооружали по разным поводам — и в честь побед, и как знак освящения новых городов. Однако их первичный смысл связан с триумфом — торжественным шествием в честь победы над врагом. Проходя через арку, император возвращался в родной город уже в новом качестве. Арка была границей своего и чужого мира»[7].

Большое место в общественной жизни римлян занимали зрелища. Театры и амфитеатры характерны для античных городов. Еще в период поздней республики в Риме сложился своеобразный тип амфитеатра. Последний был всецело римским изобретением. Если греческие театры устраивались под открытым небом, места для зрителей располагались в выемке холма, то римские театры представляли собой самостоятельные замкнутые многоярусные здания в центре города с местами на концентрически возведенных стенах. Амфитеатры предназначались для толпы жадных до зрелищ низов столичного населения, перед которой в дни празднеств разыгрывались сражения гладиаторов, морские бои и т. п.

В 70—80 гг. н. э. был сооружён грандиозный амфитеатр Флавиев, получивший название Колизей (от латинского colosseus — «громадный»).
Колизей — самый большой амфитеатр античной эпохи. Он вмещал около пятидесяти тысяч зрителей. Мощные стены Колизея (высота 48,5 м) разделены на четыре яруса сплошными аркадами, в нижнем этаже они служили для входа и выхода. В плане Колизей представляет эллипс (156Х198 м); центр его композиции — ныне разрушенная арена, окруженная ступенчатыми скамьями для зрителей. Эллипс наиболее полно отвечал требованиям динамики развертывающихся зрелищ — гладиаторских боев. Он давал возможность максимально активизировать зрителя, приблизить места привилегированной публики к арене; спускающиеся воронкой места разделялись согласно общественному рангу зрителей.

Всех этих грандиозных строительств требовал Рим как центр огромной империи. И действительно, застроенный всеми этими сооружениями, богатый памятниками, город и в III – IV вв. имел внушительный вид. В III в. еще продолжалось большое строительство – воздвигались арки, великолепные термы, дворцы. «Но, по выражению А.Блока, «на теле римской империи уже не было ни одного не наболевшего места», творческий потенциал постепенно угасал»[8].
Таким образом, архитектура начинает изживать себя, становиться все более примитивной. Возможно, это связано с тем, что в погоне за нововведениями и роскошью, римская знать слишком быстро исчерпала возможности заимствованных приемов строительства.

1. Литература Древнего Рима.

Первые шаги римской художественной литературы связаны с распространением в Риме греческой образованности Ранние римские писатели подражали классическим образцам греческой литературы, хотя ими были использованы римские сюжеты и некоторые римские формы. Однако, на мои взгляд, именно литература стала тем видом искусства, где римляне наиболее ярко и самобытно выразили свою индивидуальность. Во времена развития гражданского общества литература стала одним из ведущих средств диалога с властью.

Нет основания отрицать наличие устной римской поэзии, возникшей в отдалённую эпоху. Самые ранние формы поэтического творчества связаны, несомненно, с культом. Так возник религиозный гимн, священная песнь
(carmen), образцом которой является дошедшая до нас песнь Салиев. Сложена она сатурническими стихами. Это самый древний памятник италийского свободного стихотворного размера, аналогии которому мы находим в устной поэзии других народов.

Римская литература возникает как литература подражательная. Первым римским поэтом был Ливий Андроник, который перевёл на латинский язык
«Одиссею».

По своему происхождению Ливии был грек из Тарента. В 272 г. его привезли в Рим в качестве пленного, затем он получил освобождение и занимался обучением детей аристократов. Перевод «Одиссеи» был выполнен сатурническими стихами. Язык его не отличался изяществом, и в нём встречались даже словообразования, чуждые латинскому языку. Это было первое поэтическое произведение, написанное по-латыни. В римских школах в течение долгих лет учились по переводу «Одиссеи», сделанному Андроником.
Ливий Андроник написал несколько комедий и трагедий, которые представляли собой переводы или переделки греческих произведений.

При жизни Ливия началась поэтическая деятельность Гнея Невия (около
274—204 гг.), кампанского уроженца, которому принадлежит эпическое произведение о первой Пунической войне с кратким изложением предшествующей римской истории.

Кроме того, Невий написал несколько трагедий, и в числе их такие, сюжетом для которых послужили римские сказания.

Так как в трагедиях Невия выступали римляне, одетые в торжественный костюм – тогу с пурпурной каймой, – сочинения эти называются fabulae praetextae.

«Невий писал и комедии, в которых не скрывал своих демократических убеждений. В одной комедии он иронически отозвался о всесильном тогда
Сципионе Старшем; по адресу Метеллов он сказал: «Судьбою злой Метеллы в
Риме консулы». За свои стихи Невий был посажен в тюрьму и освобожден оттуда лишь благодаря заступничеству народных трибунов. Тем не менее, ему пришлось удалиться из Рима.»[9]

После второй Пунической войны появились произведения поэта Энния(239-
169 гг.). Родом он был из Бруттия. Энний участвовал во второй Пунической войне, после неё служил центурионом на острове Сардинии, здесь встретился с
Катоном Старшим, который привёз его с собой в Рим. С этого времени Энний жил в Риме и занимался преподаванием и литературным трудом. Энний получил права римского гражданства и вращался среди знатных римлян; особенно близок он был к кружку Сципионов.

Главным произведением Энния была «Летопись» («Annales»), но, кроме того, он подобно своим предшественникам писал трагедии и комедии. Энний первый ввёл в латинскую литературу гекзаметр. Таким образом, греческие стихотворные размеры, основанные на определенных чередованиях долгих и коротких звуков, могли быть использованы и для латинской поэзии.
Энний пользовался славой и при жизни, а после смерти почитался как один из лучших поэтов.

От сочинения всех трёх перечисленных поэтов—Ливия, Андроника, Невия и
Энния — до настоящего времени дошли лишь отрывки.

Лучше представлена римская комедия. В течение многих веков считались образцовыми комедии Тита Макция Плавта (около 254—184 гг.). Плавт родился в
Умбрии. Прибыв в Рим, он поступил служителем в труппу актёров, затем занимался торговлей, но неудачно, после этого работал по найму, а в свободное время писал комедии, которые ему удавалось продавать. Дальнейшая судьба Плавта нам неизвестна. Мы знаем лишь, что умер он в 184 г. Плавту пришлось много путешествовать, встречаться с людьми, принадлежавшими к самым разнообразным прослойкам населения Италии.

По сюжету, компоновке и характеру комедии Плавта являются подражательными. Они созданы под влиянием новоаттической комедии, которая в отличие от политической комедии классической эпохи была комедией бытовой. Герои Плавта носят греческие имена, действие его комедий происходит в греческих городах. В комедиях Плавта, как и в новоаттической комедии, фигурируют условные типы.

Большую роль играют в пьесах рабы; почти всегда фигурируют в комедии прихлебатель (паразит) и сводник; женские роли несколько однообразны; на сцене они исполнялись мужчинами. В основе комедии обычно лежит любопытная интрига. Все комедии Плавта кончаются благополучно для главных героев.

Комедии Плавта обычно издаются по алфавиту. Первая называется
«Амфитрион». Сюжет в ней следующий. Фиванец Амфитрион отправляется на войну. К его жене приходит Юпитер в образе самого Амфитриона и Меркурий в обличье амфитрионова слуги. Через некоторое время возвращается истинный слуга, чтобы уведомить о приезде своего господина его жену, но его изгоняют из дома. Такая же участь постигает и самого Амфитриона. Жена не признает его и уверяет, что муж её давно уже возвратился. Наконец, боги решили удалиться. Юпитер открыл Амфитриону всю тайну и вместе с Меркурием улетел на небо. Амфитрион счастлив, что сам Юпитер снизошёл к его жене.

Большей популярностью пользовалась комедия «Хвастливый воин». Действие происходит в Эфесе. Главное действующее лицо — Пиргополиник — воин, состоящий на службе у Селевка. Ему удалось увезти из Афин девушку. В Эфес приезжает афинский юноша, её возлюбленный, который прилагает усилия к тому, чтобы освободить девушку. Главное участие принимают в этом раб Палестрон и добрый старец, сосед воина. Клиентка старца прикинулась влюблённой в воина, назначила ему свидание, и тот, желая освободиться от афинской девушки, отпустил её с богатыми подарками. В последнем действии интрига раскрывается, хвастливый воин при всеобщем смехе избивается рабами мудрого старца. Несмотря на то, что действие комедий Плавта разыгрывается в греческих городах, а герои их носят греческие имена, в них немало живых откликов на римскую действительность.

У Плавта не было патронов-аристократов, он зависел, прежде всего, от массового зрителя, в его комедиях отражаются в известной степени интересы и взгляды широких масс городского плебса. Мы находим в его комедиях протест против ростовщичества, против аристократического чванства. Комедия
«Хвастливый воин» была направлена, вероятно, против наемных войск и напоминала зрителям о победе над Ганнибалом.

Сюжети Плавта не оригинальны, в его комедиях выведены условные типы, но у
Плавта неподражаемы комические ситуации. Они легко запоминаются. Плавт создал язык комедии, который отличается свежестью и разнообразием; искусно пользуясь игрой слов, он создавал новые образные выражения, удачно вводил неологизмы, пародировал выражения, принятые в официальном языке и в суде.
Многое он взял из разговорной речи, из языка низших классов. В языке Плавта найдётся немало грубых выражений, но тем не менее, он считался образцовым.

Другой представитель сципионова кружка, Луцилий (180—102 гг.) известен своими сатирами, в которых отразилась общественная жизнь эпохи. Луцилий нападал на пороки современного ему общества: он осуждал клятвопреступление, жадность и роскошь, но наряду с этим он касался литературных и других тем.
Слово satura первоначально обозначало блюдо, состоящее из разных плодов, и до Луцилия имело различные значения. Луцилий применил его к своим произведениям, чтобы указать на смешанную литературную форму, но с его времени это понятие относится обычно к дидактическим произведениям, ставящим своей целью осуждение пороков и исправление нравов современного поэту общества. От сатир Луцилия сохранились лишь отрывки.

Со времени Луцилия сатира стала чисто римским литературным жанром, получившим своё развитие в последующую эпоху. В период с конца III в. до середины II в. до н. э. Римская литература, вначале подражательная, постепенно приобретает оригинальные черты и развивается самостоятельно.
Литература знакомила римское общество с новыми идеями, она способствовала созданию того латинского языка, который изучался потом в течение многих столетий.

Последний век Республики отмечен не только расцветом латинской прозы, но и выдающимися успехами в области поэтического творчества. Версификации учили в школах, и умение сочинять, стихи было признаком хорошего тона.

«В римской поэзии того времени боролись два течения: одно из них стремилось найти пошло поэтические формы, использовать многообразные поэтические приемы, которые культивировались эллинистическими, особенно александрийскими, поэтами; другое отстаивало традиционную форму стихосложения, какая шла от Энния. Приверженцем этой формы считал себя
Цицерон; к этому же течению примыкал и Тит Лукреций Кар, автор знаменитой философской поэмы «О природе вещей».»[10]

Западная Римская империя пала, и некоторым исследователям представляется, что вместе с нею погибло почти все, созданное Римом, а дальнейшее развитие началось чуть ли не на пустом месте. Но если даже в ранний период истории западных “варварских королевств” было забыто значительное число достижений материальной и духовной культуры античности, многое ею созданное продолжало жить и на Западе. На Востоке же, в Византии, античная традиция, переосмысляясь, по существу никогда не прерывалась. И на западе, и на востоке Европы господствовало христианство, впитавшее в себя ценности античной культуры. Благодаря трудам “отцов церкви” грамотные люди знакомились с некоторыми положениями античной философии, с историей, мифами.

Когда славянские страны, в том числе Русь, приняли христианство, эти труды, доставлявшиеся из Византии, как и другие христианские произведения, исторические хроники, романы об Александре Македонском, стали известны и здесь. На Западе же латынь оставалась языком церкви и науки еще много столетий после падения Рима. В монастырях переписывали рукописи античных авторов, благодаря чему они дошли до нас.

Если восточноевропейские и славянские страны знакомились с античным наследием через Византию, то в Западной Европе знали лишь то, что осталось от Рима. Только когда с наступлением турок на Византию многие византийские ученые стали переселяться в Италию, здесь они познакомились с античным наследием в его полном объеме, что стимулировало расцвет культуры
Возрождения. Теперь труды римских авторов извлекались из монастырских хранилищ, переписывались, изучались, комментировались.

С течением времени влияние античного наследия все более крепло.
Европейская литература постоянно обращалась к античности, и все более пр