Антропонимика романа М.Булгакова "Мастер и Маргарита" Настоящий Мастер - именно так, с большой буквы - может обессмертитьсебя одним-единственным сотворенным им чудом; обессмертить себя, озадачитьпотомков и обогатить язык множеством волшебных, чарующих фраз, которыевходят в его плоть и кровь, существуя как бы отдельно от романа. Рукописи не горят... Горят души, и из этого пепла, политого кровьюсердца, вырастает то чудесное, уникальное, божественное, что уже неповорачивается язык назвать сухим и конкретным словом - произведение. Как рождается чудо? Как получается уместить в конечном числе страниц нетакого уж и большого романа бесконечное количество иных миров, живущих своейсобственной, полной и яркой жизнью? О Мастере и Маргарите написано уже так много, а главное - столь умно итонко, что было бы неблагодарным трудом пытаться переписать все наново водной статье. И все же, думаю, я окажусь права, если предположу, что каждыйиз нас, открывая для себя Мастера..., задается множеством вопросов. Романэтот настолько неординарен, не похож на другие, что его яростно любят илияростно не принимают, не в состоянии отнестись к нему равнодушно. И все доединого - любящие и нелюбящие - спрашивают: почему? Почему именно Бегемот? Почему Фагот, а не Кларнет или еще как-нибудь, ио чем он так неудачно пошутил? Почему Азазелло? Откуда пришла Гелла и в чемсмысл последнего взгляда Абадонны... Десятки почему. Позволю себе заметить, что в романе нет второстепенных героев; но вседействующие лица условно относятся к трем группам. 1) Принимаемые нами априори - Иешуа, Пилат и Воланд, а также Мастер сМаргаритой, существовавшие задолго до Булгакова, и лишь включенные им вткань повествования. Личности, безусловно, исторические; о которых написанобесконечно много и бесконечно интересно. (Здесь я отсылаю любознательногочитателя к блестящему исследованию госпожи Галинской Тайнопись Сэлинджера.Шифры Михаила Булгакова). По поводу происхождения двух последних героевспоры не утихают до сих пор, и я верю в то, что почти все исследователи этойпроблемы равно правы. 2) Персонажи пародийные, взятые прямо из жизни, и вопросов у нас невызывающие; просто смешно до чертиков. И Степа Лиходеев, и финдиректорРимский, и поэт-неудачник Рюхин, и блистательный Арчибальд Арчибальдович, ивесь окололитературный мир Грибоедовского дома, выписанный с превеликимтщанием, но как беспощадно. Да мало ли их еще, запримеченных на улице или вочереди, поразивших при встрече; ибо книга - суть скопление фактов биографиисамого писателя, с чем никто не спорит, пытаясь отыскать соответствие фактабиографии с эпизодом романа. Но такой прямой зависимости не случается почтиникогда, зато случаются, как и у всех нас странные ассоциации, когда двемалознакомые мысли в спешке и суете внезапно сталкиваются и порождают третью- блестящую и удивительную. Так и появляются они: 3) Загадочные герои, имеющие собственную историю, лежащую вне измерениякниги. Ими и займемся. Особенно интересным представляется мне, что Булгаков предусмотрительносообщил своему читателю ориентиры, дабы облегчить поиск первоисточников,намекнул более, чем прозрачно, на предысторию героев, но магия романа таксильна, что их зачастую не замечаешь, как бы часто ни перечитывал текст. Ивсе же, обратимся к нему еще раз. Глава 32, последняя: Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов Азазелло. Луна изменила и еголицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалосьфальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белоеи холодное. Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демонбезводной пустыни, демон-убийца. И, веря Булгакову, ничего не остается нам, как отправиться в эту самуюбезводную пустыню. Их на карте довольно много, но Мастер и Маргаритагеографически помещен только в два места земного шара: в Москву и - роман вромане - Иерусалим, то есть на Аравийский полуостров, где безводных пустыньпредостаточно. Что же мы в них отыщем? Праздник Азазел, праздник козлоприношения, широко распространенныйсреди многочисленных арабских племен. Его суть заключалась в том, чтобыоткупиться от Азазела - безжалостного ангела смерти, который, по верованиямарабов, весь в черном и на черных же крыльях прилетал к человеку, дабызабрать с собой его душу. Вооружен был Азазел мечом, которым владелвиртуозно. Лицо его было бледным и холодным, а глаза - пустыми и черными.Боялись и почитали его невероятно, а чтобы умилостивить, наряжалинесчастного козла в венки из цветов, украшали рога лентами, обвешивалидарами и отпускали в пустыню, принося, таким образом, в жертву. Кстати, именно отсюда происходит оборот козел отпущения. Однако, по верованиям тех же племен, Азазел приходил к умирающемутолько вторым. А первым был ангел Авадон, вестник смерти. Столь же черный,как Азазел, он был знаменит тем, что крылья его были сплошь увешаны...парами человечьих глаз. Он являлся людям с закрытыми глазами, и толькоумирающий встречался с ним взглядом. Авадон смотрел в глаза человеку, и тотчитал свой приговор. Если с Азазелом человек мог встречаться на жизненномпути несколько раз, то с Авадоном единожды. И если находился счастливец,сумевший избежать смерти от руки Азазела после такого свидания, то Авадондарил ему пару глаз со своих крыльев, позволяющую видеть все иначе. Это былиглаза для души человека. А теперь обратимся к тексту романа: ...Абадонна, - негромко позвал Воланд, и тут из стены появилась фигуракакого-то худого человека в темных очках. Эти очки почему-то произвели наМаргариту такое сильное впечатление, что она, тихонько вскрикнув, уткнуласьлицом в ногу Воланда. - Да перестаньте, - крикнул Воланд... - Видите же, что он в очках.Кроме того, никогда не было случая, да и не будет, чтобы Абадонна появилсяперед кем-нибудь преждевременно. Да и, наконец, я здесь!... - А можно, чтобы он снял очки на секунду? - спросила Маргарита,прижимаясь к Воланду и вздрагивая, но уже от любопытства. - А вот этого нельзя, - серьезно ответил Воланд... И дальше, в сцене убийства барона Майгеля: Барон стал бледнее, чем Абадонна, который был исключительно бледен посвоей природе, а затем произошло что-то странное. Абадонна оказался передбароном и на секунду снял свои очки. В тот же момент что-то сверкнуло вруках Азазелло, что-то негромко хлопнуло как в ладоши, барон стал падатьнавзничь, алая кровь брызнула у него из груди... Арабы считали, что Азазел и Авадон - братья. Не упоминая об их родстве,Булгаков не стал разлучать их. Последние энциклопедии, упоминающие об этих ангелах - Брокгауз и Ефрон,а также энциклопедический словарь Гранат, весьма популярный в семьеписателя, ибо в нем была статья и об Афанасии Булгакове, отце нашегоМастера. Теперь обратимся к одному из самых очаровательных персонажей, не совсемкоту - Бегемоту, окаянному гансу, как его называет мессир. Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть ирасшвыряла ее клочьями по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князятьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какойсуществовал когда-либо в мире... Не будет преувеличением, если мы скажем, что Булгаков вышел из Гофмана.Как для нашего с вами детства неотъемлемой частью, основой основ являлисьЗолотой ключик, Волшебник Изумрудного города, Мойдодыр и несусветноемножество царевен: лягушек, лебедей, просто красавиц или дурнушек; такГофман очаровывал своими сказками не только детей, но и юношей в началевека. Кажется, так недавно. Крошка Цахес, Золотой горшок, Крейслериана, и,конечно же, Житейские воззрения кота Мурра... Черный кот - обязательный атрибут нечистой силы, пушистый символ,упоминающийся во всех сказках и легендах (в том же Золотом горшке). Видимо, Бегемот начинался именно так. Однако Булгаков тут же, сиюсекунду, самим его именем дает понять, что он все-таки не просто кот. Конечно, мы с вами люди образованные, умудрившиеся как-то закончитьшколу, учившие сначала зоологию, а затем биологию. И для нас бегемот игиппопотам - одно животное, огромное, достигающее в длину 4,5 м, и ничегозагадочного в нем нет. Обычная речная лошадь, если переводить сдревнегреческого, и еще в 19 веке его называли нильской лошадью. Но Михаил Афанасьевич пишет совсем о других временах; ведь роман вромане - это время библейское; а бегемот - один из наиболее значительныхзверей, упоминаемых в Библии. И переводится это название как чудовища илибестии (уж не веселая ли бестия, развлекающая Воланда?). Согласно древней, апосле и средневековой еврейской традиции, подобно тому как левиафан былпризнан царем рыб, а зиз - повелителем птиц, бегемот считался царем зверей.Это уже космогонический миф; ибо триада Левиафан - Бегемот - Зиз лежала воснове всего животного мира и имела эсхатологическое значение. У древних иудеев образ бегемота был крайне гиперболизирован. Согласно их поверьям, бегемот мог выпить одним глотком всю водуИордана; поэтому Всевышним было создано всего одно такое существо - самец. У мусульман бегемотом считалась огромная рыба, на которой стоял бык,поддерживающий рубин, лежащий в основе мира. А у древних египтян он былолицетворением злого, демоноподобного бога Тифона. Образ же демона-шута восходит к европейской средневековой традиции итребует отдельного рассмотрения. Потому что, как сказал одной праздничнойночью мастер, обращаясь к Бегемоту: Мне кажется почему-то, что вы неочень-то кот... Правда, немного странно, что у Воланда было два шута? Потому чтокривляка-регент, бывший запевала в клетчатом костюме и треснувшем пенсне,говорящий голосом до противности дребезжащим, наводит на мысль о шуте - тотже наряд, то же поведение и само имя. Ведь fagotin по-французски значитименно шут, правда это только одно из значений этого многозначного слова.Но, кажется, чего уж яснее? Впрочем и здесь, с самого первого момента нас преследуют загадки. И Гелла, и Бегемот, и сам мессир обращаются к Коровьеву не иначе, какрыцарь. И это удивительно, потому что сводит разом вещи несовместные. Какудивительно и то, что иногда, внезапно, фальшивый переводчик не нуждающегосяни в каких переводах иностранного консультанта начинает говорить громким извучным голосом. Преображение совершается при помощи все той же луны, и вотуже скачет, звеня золотой цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь смрачнейшим, никогда не улыбающимся лицом... - Почему он так изменился? - тихо спросила Маргарита под свист ветра уВоланда. - Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, - ответил Воланд, поворачиваяк Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, - его каламбур, который онсочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлосьпосле этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Носегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл! Что же это за шутка, если пришлось так расплачиваться за нее? Первое, на что нужно обратить внимание - это на то, что Азазелло иБегемот в лунном свете обретают свои истинные облики и становятся самимисобой: первый - демоном-убийцей, второй - демоном-пажом. И только Фаготостается, как и был, рыцарем, не меняя официального статуса. И у нас нетпричин вдруг не поверить Михаилу Афанасьевичу и усомниться; так чтопринимаем на веру - Фагот и на самом деле был рыцарем, в той части своейсудьбы, которая не описана в романе, но подразумевается для имеющих желаниеуразуметь. Обратимся еще раз к слову fagotin. И тут нас ждет сюрприз, ибо второезначение этого слова - ветки или прутья, связанные в пучок; а вот третье,крайне интересно - это еретик. Какая же рыцарская шутка о свете и тьме может считаться ересью? Скорее всего, шутка альбигойцев. Об альбигойцах в энциклопедии читаемследующее: Участники еретического движения в Южной Франции 12-13 века; приверженцыучения катаров. Выступали против догматов католической церкви, церковногоземлевладения и десятины. К альбигойцам примкнула часть местной знати.Осуждены Вселенским собором 1215 г, разгромлены в Альбигойских войнах. Наверное, ровно столько, сколько теперь и нужно знать. Но на самом-тоделе все было и веселее, и трагичнее, и... словом, не так все это было. Это был веселый народ: рыцари, трубадуры, поэты. И они искренне непонимали, что же происходит в этом странном мире. Незабвенная альбигойскаяересь заключалась в следующем утверждении: Если Господь Бог всемогущ идопускает то, что творится в этом мире, значит Он не всеблагой. Если же Онвсеблагой и допускает то, что творится в мире, значит Он не всемогущий.Альбигойской ересью были охвачены, в основном, три провинции Франции -Тулуза, Прованс и Лангедок. А во главе восставших встал граф Раймонд YIТулузский. При его дворе собрались самые блестящие, самые талантливые рыцарии трубадуры. Первое время альбигойцам сопутствовала удача, и тогда католическаяцерковь, обеспокоенная происходящим, по приказу самого папы послала в Тулузупослов. Раймонд YI не принял заманчивые предложения, уверенный в своей победе.А когда послы собрались назад, призвал придворных и с тревогой сообщил им освоем сне: он-де видел, как послы были зарезаны в лесу, недалеко отпереправы, в безлюдном месте. Их убили ударами ножей, и теперь граф думает,что так оно и должно произойти. Говорят, что кто-то из вельмож возразил ему: такое невозможно, иболичность посла неприкосновенна. Однако граф настаивал на своем: приснилось,и сон этот вещий, он уверен. Сон, кстати, сбылся; послов зарезали. Видимо,кто-то из придворных правильно понял своего повелителя. Точно так же, какначальник тайной службы Афраний в романе Булгакова правильно понялпредчувствие Понтия Пилата: - ... его зарежут сегодня, - упрямо повторил Пилат, - у меняпредчувствие, говорю я вам! Не было случая, чтобы оно меня обмануло, - тутсудорога прошла по лицу прокуратора, и он коротко потер руки. - Слушаю, - покорно отозвался гость, поднялся, выпрямился и вдругспросил сурово: - Так зарежут, игемон? - Да, - ответил Пилат... Волею Мастера Иуда из Кириафа был убит так же, как папские послы вТулузе - в безлюдном месте, ночью. И это вряд ли можно считать простымсовпадением. Что касатся альбигойцев, то они так напугали своих противников, чтоцерковь объявила против них крестовый поход. Он так и назывался Альбигойскийкрестовый поход. В самом конце войны к крестоносцам примкнул со своимивойсками и французский король Людовик YIII. Когда армия крестоносцев пришла на юг Франции, у одного из верховныхсвященнослужителей спросили: а как же отличить добрых христиан от еретиков.И он ответил знаменитой фразой: - Убивайте всех. Господь на небе отберет своих. В 1215 году восстание альбигойцев было подавлено, Раймонд VI погиб, абольшая часть Тулузского графства присоединена к королевскому домену.Несколькими годами позже рыцарь Бернард Сиккарт де Марведжольс и трубадурКаденет создали, независимо друг от друга, два великих произведенияфранцузской литературы: Песнь об Альбигойском крестовом походе и Плач поальбигойцам. Песнь об Альбигойском крестовом походе считается второй по значимостипосле Песни о Роланде. Средневековая рукопись с ее текстом хранится и вРумянцевской библиотеке. Именно на каменной террассе этого, одного из самыхкрасивых в Москве зданий, с балюстрадой из гипсовых ваз с гипсовыми цветами,Воланд и Азазелло сидели в ожидании неугомонной парочки Бегемот-Коровьев. Замечателен тот факт, что рукопись эта принадлежала некоему Базилю деБомбарду, имя которого Булгаков не забыл и поместил, правда в другом своемромане, в дословном переводе. Так, видимо, и появился Василий Бомбардов -герой Театрального романа. А заглавная буква Песни... была выполнена в виде фигуры рыцаря втемно-фиолетовых одеяниях. Очевидно, именно это воспоминание заставилоМихаила Афанасьевича назвать Фагота фиолетовым рыцарем. Еще несколько слов на эту тему. Ересь катаров, у которых черпали своиидеи и альбигойцы, полагала весь материальный мир порождением дьявола;осуждала все земное, призывая к аскетизму. Наверное, поэтому рыцарьоплачивал свой счет, служа у князя тьмы. Рыжая и зеленоглазая девица по имени Гелла - обычная ведьма из тех, чтоприбывают на шабаш верхом на метле. Ее имя упоминается в некоторых легендахв связи с горой Брокен, считавшейся местом обитания ведьм. Булгаков самлюбезно об этом напоминает устами Воланда: - ... я сильно подозреваю, что эта боль в колене оставлена мне напамять одной очаровательной ведьмой, с которой я близко познакомился в 1571году в Брокенских горах, на Чертовой кафедре... И, наконец, один из первых персонажей; тот, кто себе на беду встретилВоланда на Патриарших прудах; председатель Массолита - Михаил АлександровичБерлиоз. Не композитор, - вставляет Иванушка в своей объяснительной. А ведьименно, что композитор, автор драматической легенды Осуждение Фауста,ораториальной трилогии Детства Христа - не правда ли, очень схожая тема,особенно, если вспомнить эпиграф, взятый Булгаковым: ... так кто ж ты, наконец? - Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Гете. Фауст Бесконечная цепь ассоциаций, не всегда объяснимых, не всегдапрослеживаемых, но реально существующих; их сотни, а мы рассмотрели всегонесколько. Есть еще предположения, но они немного фантастичны и не слишкомаргументированны, чтобы теперь же выносить их на суд читателя. А, с другойстороны, в прекрасном романе М.Анчарова Самшитовый лес есть удивительноточный, психологически тонкий эпизод; когда главный герой, сделавизобретение, придумывает, как объяснить всем, что натолкнуло его на этумысль. Ибо настоящая причина так далека от самого изобретения, вырастая издетства, из боли и жалости к ближнему своему, что не может быть произнесенавслух. В сущности, у каждого из нас свой собственный Мастер.... Каждый можетпо-своему представить героев романа, по-своему осмыслить события. Наверное,именно это и делает роман Булгакова романом Мастера, заставляя каждое новоепоколение заново открывать его для себя. Как открыла его однажды прекрасная, удивительная художница НадяРушева... Но это уже совсем другая история.
