"В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский" — так в круговороте лиц салона Анны Павловны Шерер появляется главный, хотя и не самый любимый автором герой романа. Князь Андрей безупречен и моден. Безупречен его французский. Даже имя Кутузов он произносит с ударением на последнем слоге, как француз. Безупречны сухие черты его лица, мундир адъютанта и тихий, медленный, стариковский шаг. Завершает картину вселенская скука в глазах.

Князь Андрей — светский человек. В этом смысле он подвержен всем движениям и переменам моды не только в одежде, но прежде всего в поведении, в стиле жизни.

И тихая походка, и скука во взгляде, и манера держать себя с окружающими — все выдает в нем приверженца начинающего входить в светский европейский и российский обиход дендизма. И действительно, князь Андрей чрезвычайно дистанцирован от посетителей салона. Его лицо портит гримаса, замечает Толстой. Все и вся надоело и наскучило. Все окружающее ниже и уже поэтому хуже него.

Но подобное отношение к миру не затрагивает людей, симпатичных ему. Он преображается, встретив Пьера. Улыбка князя Андрея становится "неожиданно доброю и приятною". А их дальнейшая беседа — разговор двух добрых товарищей, и, несмотря на то что Пьер младше Болконского, разговор равных, безмерно уважающих друг друга людей.

Князь Андрей дан нам в романе полностью сформированным, законченным человеком, в отличие от Пьера Безухова, становления которого происходит все семь лет романной жизни. Таким сформированным, готовым Толстой проводит князя через главные событие европейской и отечественной истории, через любовь и смерть. Все его испытания, все сюжетные движения сводятся к поискам и момента истины", точки или события, в которых за личиной проступает личность, за телесным — духовное и, самое важное, душевное.

Князь Андрей закрыт, загадочен, непредсказуем.

Чего стоит его сватовство к Наташе Ростовой. Князь полюбил шестнадцатилетнюю девочку. Сделал ей предложение и получил согласие на брак. После этого он преспокойно объявляет молодой невесте о своем решении ехать за границу на год. Путешествовать. Однако и здесь не укладывается, отсутствуя более, чем надобно. Любовь невинной черноглазой девочки не разбудила Болконского. Его душа по-прежнему спит.

И все семь лет романного существования преследует князя самый прекрасный сон его жизни. Небо Аустерлица. Одни из лучших страниц романа. Одновременно дань байронической романтике эпохи. "Прекрасная смерть", — глядя на князя Андрея, произносит Наполеон. Здесь много театра и позы, несмотря на пейзаж, наполненный мертвыми и умирающими людьми. Пробуждение не наступает ни здесь, ни позже, ни даже в "славный день Бородина". Все было не настоящим: смерть, любовь и, как следствие, сама жизнь.

Образ любого человека кристаллизуется в его отношениях с окружающими. У князя Андрея нет отношений. Его движения в сюжете подчиняются скрытым от глаз закономерностям.

Бородино. Полк Болконского в резерве. Уже в резерве выбита половина солдат. Чтобы сократить потери, солдатам приказано сесть. Но офицеры ходят под выстрелами. Дворянину не должно кланяться пулям. Рядом падает бомба. Глядя на ее горящий фитиль, князь ощущает нечто. Это нечто есть жизненный порыв. Биологическое начало. Желание жить. Ему кричат: "Ложитесь!" Поклониться смерти — противоречит внутреннему кодексу чести.

Только в конце книги, в середине четвертого тома, Толстой приоткрывает тайну души князя Андрея, а возможно, и тайну смысла всей книги.

Это касается тех полутора страниц книги, где "князь Андрей умер. Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся". Несомненно, главное место. Ибо с этого дня начинается пробуждение Болконского "от жизни".

По чувствованию князя Андрея, смерть высвободила в нем дремавшую прежде светлую и могучую силу, и в душе его появилась легкость, которая уже не оставляла его.

Андрей Болконский умер. Но в этом событии не осталось места трагическому. Его смерть стала "моментом истины" его жизни. С ним прощаются герои романа. Но слишком светло, спокойно и торжественно написаны эти строки. В них нет скорби. Разве что вопрос: "Где он теперь?"