ВВЕДЕНИЕ
В русском языке существует множество средств, которые используются
для построения образов, для образований новых лексических значений. Способы
образования значений слов различны. Новое значение слова может возникнуть,
например, путем переноса названия по сходству предметов или их признаков, в
результате сходства выполняемых функций, появления ассоциаций по смежности.
Таким образом, значения являются переносимыми.
Лексико-семантические варианты многозначного слова по-разному зависят один от другого и различно связаны между собой. В учебной литературе называется разное количество традиционных типов переносных значений слов. В одних случаях выделяют только метафору и метонимию, в других - метафору, метонимию, синекдоху и функциональный перенос. Традиционные виды переносных значений слова ( метафора, метонимия, синекдоха, функциональный перенос значения ) связаны с диахронией семантической структуры и относятся к фигурам образной речи ( тропам ). Различия в числе переносных значений объясняются тем, что синекдоху считают разновидностью метонимии, а функциональный перенос - разновидностью метафоры.
Метафора используется в бытовой и художественной речи. Поэтическая метафора отличается от примелькавшейся бытовой метафоры своей свежестью и новизной. В поэзии и прозе метафора не только средство лексической выразительности, но способ построения образов.
Задача данной работы: изучение метафоры, ее структуры, разновидности, использование метафоры в русском языке.
Цель работы: исследование метафоры в творчестве С. Есенина.
Метафорой - ( от греч. metaphora - перенос. ) - называется троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. д., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении. В расширительном смысле термин метафора применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении. Метафора - наиболее распространенное средство образования новых значении, большая часть наших обыденных понятий по своей сути метафорична. Наша бытовая речь пестрит метафорой:
идет дождь, он потерял голову, кружится голова, торговая сеть, встает солнце.
Ассоциируя две различные категории объектов метафора семантически
двойственна. Двуплановость, составляющая наиболее существенный признак «
живой » метафоры, не позволяет рассматривать ее в изоляции от
определяемого. В образовании и соответственно анализе метафоры участвуют
четыре компонента: основной и вспомогательный субъекты метафоры, к которым
применяются парные термины и соотносимые свойства каждого объекта или
класса объектов. Эти компоненты не полностью представлены в структуре
метафоры, в частности остаются необозначенными свойствами основного
субъекта метафоры, составляющие ее семантику. Вследствие этого метафора
допускает разные толкования. Когда говорят «Собакевич был настоящий
медведь», то имя «медведь», сохраняя отнесенность к классу медведей,
характеризует индивида, входящего в другой естественный род. Сходство
Собакевича с медведем охватывает диффузный комплекс
признаков ( косолапость, крепость, цвет сюртука и т. д. ), создающая образ
индивида. Значение метафоры формируется признаками именуемого класса
объектов ( или их аналогами ), совместимыми с субъектов метафоры.
Содержащийся в языковой метафоре образ обычно не приобретает
семиотической функции, т. е. не может стать означающим некоторого смысла.
Это в частности отличает метафору от символа ( в узком смысле ). В метафоре
устойчивое значение. Оно прямо ассоциируется со словом как своим
означающим. В символе устойчив образ, выполняющий функцию означающего.
Символ может быть не только назван, но и изображен. Значение символа не
имеет четких контуров. Метафору объединяет с символом и отличает от знаков
и сигналов отсутствие регулятивной функции, а следовательно и прямой
адресации.
Метафора является не только ресурсом образной ( поэтической ) речи, но и источником новых значений слов, которые наряду с характеризующей способны выполнять номинативную, т.е. непосредственно связанную с отражением явлений действительности функцию, закрепляясь за индивидом в качестве его наименования ( прозвище Медведь ), либо языковой номинацией некоторого класса объектов ( «анютины глазки», «роза ветров» ). В этом случае метафоризация приводит к замещению одного значения другим.
Когитивная ( познавательная ) метафора является отражением реальной или приписываемой общности у соответствующих предметов:
Стена.
1. Вертикальная часть здания, помещения...
2. перен. В сражении, в кулачном бою: тесно сомкнутый ряд людей;
Провалиться.
1. Упасть в какое-нибудь отверстие...
2.перен. Пропасть, исчезнуть ( прост ).
Образной называется метафора, создающая зрительное впечатление об обозначаемом и имеющая экспрессивно -оценочное значение:
Звезда.
1. Небесное тело, видимое простым глазом, в форме светящейся точки на небе.
2. перен. О деятеле искусства, науки, о спортсмене: знаменитость;
Крест .
1. Фигура из двух пересекающихся под углом линий.
2. перен. Страдания, испытания ( устар. )
Изобразительность метафорических именований основывается на применении сформированного образа одних предметов к другим: образ змеи - к человеку, цвет зеленый - к молодости, образ игры в бирюльки - к жизни. ( заниматься пустяками ).
Частным случаем образной метафоры является эмоциональная метафора. Для ее возникновения достаточно лишь субъективно - эмоционального сходства явлений:
Мычать.
1. Издавать звуки, кричать ( о корове, быке ).
2. перен. Невнятно говорить, издавать нечленораздельные звуки ( разг.);
История.
1. Действительность в ее развитии, движении.
2. перен. Происшествие, преимущественно неприятное, скандал.
Существует также стертая метафора, которая утратила семантические мотивированные связи значений:
Пачка.
1. Несколько однородных предметов, сложенных, упакованных
вместе. Пачка папирос.
2. Часть костюма балерины - несколько коротких юбок из тонкой материи, нашитых одна на другую ( спец. ).
В метафоре наблюдается сложность отношений прообраза и образа.
Метафорические связи весьма прихотливы и чаще всего являются имплицитными (
скрытными ). На семном уровне это выглядит как переход гипосемы ( часто
коннотативной ) из производящего значения в гипосему или гиперсему
производного. В слове лиса ‘ хищное млекопитающее из семейства собачьих c
длинным пушистым хвостом ‘ имеется скрытая коннотативная сема ‘ хитрость ‘,
по народной традиции приписываемая этому животному. Второе значение этого
слова - ‘ хитрый, льстивый человек ‘ возникло на основе коннотативного
созначения и включает его как гипосистему в новое значение слова.
Вопрос первичной функции метафоры решается по-разному. В риторике и
лексикологии метафора рассматривалась прежде всего как средство номинации.
Однако есть основания считать исходной для метафоры функцию характеризации,
связывающая ее с позицией предиката. Семантическая двуплановость метафоры
затемняет ее предметную отнесенность. Референция (отнесенность
актуализованных , включенных в речь, имен, именных выражений , именных
групп или их эквивалентов к объектам действительности ) метафоры
осуществляется обычно через установление ее анафорической связи с прямой
номинацией предмета.
Метафора может быть простой, состоящей из одного выражения, употребленного в переносном значении ( вместо улей - « келья восковая »), и развернутой. Примером развернутой метафоры является следующий отрывок из вступления к поэме В.Маяковского « Во весь голос », в котором поэт уподобляет свою позицию грозному оружию:
Парадом развернув моих страниц войска,
Я прохожу по строчечному фронту...
Метафора характеризуя тот или иной предмет, явление, понятие делится на
несколько типов: индивидуально - авторская, антропоморфная, генитивная,
зооморфная, синестезия (кинестезия).
1. Индивидуально - авторская метафора - ассоциативная семиляция по субъективным семам :
Твое солнце когтистыми лапами
Прокогтялось в душу как нож...;
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне...
2. Антропоморфная метафора - приписываются свойства человека либо животным, либо неодушевленным предметам.
Море смеялось.
Монах помойного ведра.
3. Генитивная метафора - одна из компонентов употребляется в форме Р.п.
Тростинки мачт.
4. Зооморфная метафора - приписываются свойства животного человеку, либо неодушевленному предмету.
Совесть - когтистый зверь.
Собакевич был настоящий медведь.
5. Синестезия ( кинестезия ) - языковая метафора, но происходит семиляция чувственных признаков, сенсорных.
Горькие мысли, сладкие мечты, холодное сердце, горячая любовь.
Будучи многоаспектным явлением, метафора составляет предмет изучения
ряда отраслей знаний и разделов лингвистики. Как определенный вид тропов
метафора изучается в поэтике (стилистике, риторике, эстетике), как источник
новых значений слов - в лексикологии, как особый вид речевого употребления
- в прагматике, как ассоциативный механизм и объект интерпретации и
восприятия речи - в психолингвистике и психологии, как способ мышления и
познания действительности - в логике, философии (гносеологии) и когитивной
психологии.
Наиболее полно метафора изучена в лексикологии.
Оба основных типа полнозначных слов - имена предметов и обозначения
признаков - способны к метафоризации, значения. Чем более многопризнаковым,
информативно богатым и нерасчлененным является значение слова, тем легче
оно метафоризируется. Среди имен это прежде всего конкретные
существительные - имена естественных родов, реалий и их частей, создающие
метафорические перифразы ( баловень судьбы, питомец брани ). Среди
признаковых слов - это прилагательные, обозначающие физические качества (
колючий ответ ), описательные глаголы ( совесть грызет, мысли текут ) и др.
Иногда выделяемая сентенциональная метафора порождена аналогией между
целыми ситуациями ( не бросай слов на ветер ).
По способу воздействия на адресата метафора делится на эпифоры и диафоры. Для первых основой является экспрессивная функция ( апелляция к воображению ), для вторых - суггестивная (апелляция к интуиции). По когнитивной функции метафоры делятся на второстепенные ( побочные ) и базисные ( ключевые ). Первые определяют представление о конкретном объекте или частной категории объектов, ( совесть - когтистый зверь ), вторые ( это всегда диафоры ) определяют способ мышления о мире ( картину мира ) или о его фундаментальной части ( весь мир театр, и мы его актеры ).
Метафоризация значения может происходить в пределах одной
функциональной категории слов либо сопровождаться синтаксическим сдвигом.
Метафора, не выходящая за пределы конкретной лексики, используется для
целей номинации. Вторичная для метафоры функция служит техническим приемом
образования имен предметов ( белок глаза, ножка стола ). Номинативная
метафора часто порождает амонимию. Метафоризация значения признаковых слов
заключается в выделении в объекте ( соответствующем классе объектов )
признаков, уподобляемом признаком, присущим другому классу предметов (тупой
нож и тупая боль, тупое шило и турой ученик). Метафора этого типа имеет
эвристическую, познавательную ценность и служит источником полисемии слова.
Закономерности расширения сочетаемости признаковых слов сводятся к
движению от конкретных к абстрактным и к действию принципов антропо и
зооморфизма. Метафоризация значения может сопровождаться переходом
существительного из именной порции в предикатную.
Метафора этого типа имеет своей целью индивидуализацию объекта. Образная
метафора вводит в язык синонимы ( пугливый и заяц ). Обратный описанному
процесс перехода признакового значения в категорию конкретной лексики не
типичен для метафоры.
Для выяснения природы метафоры важно определить ее синтаксические
свойства. Предложение с метафорическим сказуемым синтаксически сходно с
утверждением тождества по следующим чертам:
1) оно выражает фактуальное суждение ( метафора , как и тождество, констатируется) ;
2) указывает на неградуированный ( статичный ) признак ;
3) дает константную характеристику предмета;
4) не допускает синтаксического распространения признаковыми словами, указывающими на меру сходства.
Оно отличается от предложений тождества по следующим признакам:
1) истинность метафорически выраженного суждения не всегда может быть логически установлена;
2) предикатная ( образная ) метафора не может быть кореферентна своему субъекту;
3) метафорическое предложение асимметрично, т.е. не допускает инверсии своих членов.
Эти свойства сближают метафорические предложения с утверждениями сходства,
подобия. Синтезируя конценты тождества и подобия, предложения с
субстантивным метафорическим предикатом наиболее близки к предложениям
классифицирующего типа ( Вы роза и Этот цветок роза ). Метафорических
предикат принимает отрицание только в контексте прямого выражения.
Естественное место метафора находит в поэтической, художественной речи, в которой она служит эстетической ( а не собственно информативной ) функции языка. Это проявляется в том, что к метафоре нет стандартного вопроса. В поэзии, не придерживающейся принципа эксплицитности, метафора употребляется по преимуществу во вторичной для нее номинативной функции, внося в именные позиции атрибутивные и оценочные значения. Для поэтической речи характерна бинарная метафора ( метафора - сравнение ), объединяющая в генитивное сочетания имена сопоставляемых предметов - объектов (брильянты росы, тростинки мачт). Благодаря образу метафора связывает язык с мифом и искусством и соответствующими им способами мышления - мифологическим, художественным, синтетическим. Метафора играет большую роль в формировании концептуальных систем.
В поэзии и прозе метафора не только средство лексической выразительности, но способ построения образов.
Всякая метафора рассчитана на не буквальное восприятие и требует от читателя умения понять и почувствовать создаваемый его образно - эмоциональный эффект. Умение видеть второй план метафоры, содержащееся в ней скрытое сравнение, необходимо для освоения образных богатств литературы.
Многие черты метафоры совпадают с общими свойствами сравнения. Но есть некоторые особенности, присущие именно метафоре. Задумаемся, с какой целью мастера стиха и прозы прибегают к этому приему, называя только то, с чем сравнивается изображаемый предмет или понятие, и утаивая его прямое наименование? Делается это для того, чтобы заставить работать мысль и воображение читателя. Метафора требует от нас духовного усилия, которое само по себе благотворно. Стихотворение А.С.Пушкина « Пророк » являет собой выразительный пример того, как развернутая метафора практически реализует ту самую задачу, которая сформирована в заключительном стихе:
« Глаголом жги сердца людей ».
Проникая разумом и чувством в смысл каждого из звеньев развернутой метафоры, мы неизбежно подвергаемся мощному воздействию поэзии: метафора - своеобразный рычаг, приводящий в движение ум и душу читателя.
Можно выделить два основных типа метафор. В первом из них неназванный,
но подразумеваемый предмет может быть выявлен с достаточной отчетливостью.
Так, читая у Пушкина:
Улыбкой ясною природа сквозь сон встречает утро года,
мы понимаем, что « утро года » - это весна и как - то иначе толковать эту метафору невозможно. Или возьмем такие строки у А.А. Фета:
Какая грусть! Конец аллеи
Опять с утра исчез в пыли,
Опять серебряные змеи
Через сугробы поползли.
Метафора « серебряные змеи » звучит чрезвычайно таинственно, пробуждает сложные эмоции, по предметный план ее вполне конкретен, это вьюга, поземка.
Метафоры второго типа допускают разные понимания, соединяют несколько предметных значений. Так, возможны варианты в толковании выражения « угль, пылающий огнем », в «Пророке». Не подыскать единственного конкретного значения для есенинского « розового коня ».
На основе метафор первого типа могут строиться аллегории. Метафора второго типа порой приближается к символу.
Поэтическая метафора отличается от примелькавшейся бытовой метафоры своей свежестью и новизной.
Есенин оставил нам чудесное поэтическое наследство. Его талант раскрылся особенно ярко и самобытно в лирике. Лирическая поэзия удивительно богата и многогранна по своему душевному выражению, искренности чувств и драматизму, по своей сердечной взволнованности и человечности, лаконичности и живописности образов.
Есенин обладал неповторимым даром глубокого поэтического самораскрытия:
Несказанное, синее, нежное...
Тих мой край после бурь, после гроз,
И душа моя - поле безбрежное -
Дышит запахом меда и роз.
..............................................................
Синий май. Заревая теплынь.
Не прозвякнет кольцо у калитки.
Липким запахом веет полынь.
Спит черемуха в белой накидке.
..............................................................
Мелколесье. Степь и дали,
Свет луны во все концы.
Вот опять вдруг зарыдали
Разливные бубенцы.
Подобно шишкинскому лесу или левитанской осени нам бесконечно дороги и близки и « зеленокосая » есенинская березка - самый любимый образ поэта; и его старый клен « на одной ноге », стерегущий « голубую Русь »; и цветы, низко склонившие в весенний вечер к поэту свои головки.
Все богатство словесной живописи у Есенина подчинено единственной цели
- дать читателю почувствовать красоту и животворную силу природы:
Сыплет черемуха снегом,
Зелень в цвету и росе.
В поле, склоняясь к побегам,
Ходят грачи в полосе.
Никнут шелковые травы,
Пахнет смолистой сосной.
Ой вы, луга и дубравы, -
Я одурманен весной.
В стихах Есенина природа живет богатой поэтической жизнью. Она вся в вечном движении, в бесконечном развитии и изменении. Подобно человеку она рождается, растет и умирает, поет и шепчет, грустит и радуется. В изображении природы Есенин использует богатый опыт народной поэзии.
Он часто прибегает к приему олицетворения. Черемуха у него «спит в
белой накидке», вербы плачут, тополи шепчут, «туча кружево в роще связала»,
«пригорюнились девушки - ели», «улыбнулась солнцу сонная земля», «словно
белою косынкой подвязалася сосна», «заря окликает другую», «плачет метель,
как цыганская скрипка», и «березы в белом плачут по лесам», «кленочек
маленький матке зеленое вымя сосет», «тихо - в чаще можжевеля по обрыву,
осень - рыжая кобыла - чешет гриву», «вечер, свесившись над речкой полощет
водою белой пальцы синих ног», сосна «покачнулась как старушка», «чистит
месяц рога». Заря, дороги, реки, небо, кусты, болота, месяц, поля, травы -
все в стихах Есенина движется, живет вместе с человеком. Болото «курит
облаком», ивы «вызванивают в четки».
Природа у Есенина играет и переливается всеми цветами радуги:
Синий туман. Снеговое раздолье,
Тонкий лимонный лунный свет...
.........................................................
Золотою лягушкой луна
Распласталась на тихой воде.
..........................................................
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем.
.........................................................
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
.........................................................
Гаснут красные крылья заката,
Тихо дремлют в тумане плетни.
Цветовая гамма способствует передаче тончайших настроений, придает романтическую одухотворенность, свежесть образам Есенина.
Любимые цвета поэта - синий, голубой и золотой. Эти цветовые тона
усиливают ощущение необъятности просторов России («только синь сосет
глаза», «солнца струганные дранки загораживают синь» и т.п.), создают
атмосферу светлой радости бытия («вечером лунным, вечером синим»,
«предрассветное, синее, раннее», «в летний вечер голубой»), выражают
чувство нежности, любви («голубая кофта, синие глаза», «парень синеглазый»,
«заметался пожар голубой» и т.п.). Золотой блеск переливается в его стихах:
«Сердце - глыба золотая», «Эх, ты, молодость, буйная молодость, золотая
сорви - голова».
Отсюда неожиданность, смелость многих красочных эпитетов у Есенина.
Поэт говорит: «О Русь, малиновое поле», или «розовый конь», или «синее
счастье». Эта романтическая струя, если так ее можно назвать, занимает
значительную долю в есенинской стилистике. Стилистические средства цветовой
характеристики Есенин умеет использовать исключительно тонко для создания
поэтического настроения:
Синий туман. Снеговое раздолье,
Тонкий лимонный лунный свет.
Сердцу приятно с тихою болью
Что - нибудь вспомнить из ранних лет.
В поэзии Есенина нас покоряет и захватывает в «песенный плен» удивительная гармония чувства и слова, мысли и образа, единство внешнего рисунка стиха с внутренней эмоциональностью, душевностью.
Тяготение не к отвлеченностям, намекам, туманным символам многозначности, а к вещности и конкретности отличает поэтику Есенина. Поэт создает свои эпитеты, метафоры, сравнения и образы. Но он создает их по фольклорному принципу: он берет для образа материал из того же деревенского мира и из мира природы и стремиться охарактеризовать одно существительное другим. Вот, например, образ луны. Поэт говорит: «Золотою лягушкой луна распласталась на тихой воде !» или «Хорошо бы, на стог улыбаясь, мордой месяца сено жевать». Или «Луна, как желтый медведь, в мокрой траве ворочается». Лягушка, морда, медведь - все очень конкретно и сразу переносит в ту обстановку, которую в данном стихотворении описывает поэт.
У Есенина вечер золотой метелкой «расчищает путь», «синий сумрак бредет», как стадо овец.
Эпитеты, сравнения, метафоры в лирике Есенина существуют не сами по себе, ради красивой формы, а для того, чтобы полнее и глубже выразить себя.
Отсюда стремление ко всеобщей гармонии, к единству всего сущего на земле. Поэтому один из основных законов мира Есенина - это всеобщий метафоризм ( что позже приведет поэта к имажинистам ). Люди, животные, растения, стихии и предметы - все это, по Есенину, дети одной матери - природы.
Примером полного взаимопроникновения природы и человека может служить стихотворение «Зеленая прическа». Оно развивается в двух планах: березка - девушка.
Что шепчет тебе ветер ?
О чем звенит песок ?
Иль хочешь в косы - ветви
Ты лунный гребешок ?
Читатель так и не узнает, о ком это стихотворение - о березке или о девушке. Потому что человек здесь уподоблен дереву - красавице русского леса, а она человеку. Березка в русской поэзии - символ красоты, стройности, юности; она светла и целомудренна.
Рядом с поэтическими деталями земного мира («белых яблонь дым», «страна березового ситца», «весенней гулкой ранью»)-образ мифологический, символический - образ розового коня. Розовый конь - символ восхода, весны, радости жизни. Но и реальный крестьянский конь на заре становится розовым в лучах восходящего солнца. Суть этого стихотворения - благодарственная песня, благословение всего живого.
Строй сравнений, образов, метафор, всех словесных средств взят из крестьянской жизни, родной и понятной.
Тянусь к теплу, вдыхаю мягкость хлеба
И с хруптом мысленно кусая огурцы,
За ровной гладью вздрогнувшее небо
Выводит облако из стойла под уздцы.
Здесь даже мельница - бревенчатая птица
С крылом единственным - стоит, глаза смежив.
Солнце сравнивается с сохой, месяц - с ягненком или с пастушьим рожком.
Такие метафоры и сравнения насыщают почти каждое стихотворение.
В «Небесном барабанщике» почти отсутствуют образы, навеянные старой христианской поэтикой. («Сердце - свечка за обедней», - этот, да еще два - три подобных образа только, пожалуй, и встретишь во всем стихотворении. При всей планетарности, космической устремленности образов «Небесного барабанщика» основа их жизненно реальна. Это относится и к развернутому образу - метафоре «солнце - барабан», играющему важную идейно - композиционную роль в стихотворении, и образу «белого стада горилл», и другим.
Верьте, победа за нами!
Новый берег недалек.
Волны белыми когтями
Золотой скребут песок.
Нам ли страшны полководцы
Белого стада горилл?
Взвихренной конницей рвется
К новому берегу мир.
Мы идем, а там, за чащей,
Сквозь белесость и туман
Наш небесный барабанщик
Лупит в солнце - барабан.
Там, где, казалось, пейзаж обычен, где свет и тени не захватывают внезапно воображение, где на первый взгляд в природе нет броских, запоминающихся картин и многое давно уже примелькалось, поэт вдруг неожиданно и смело открывает новые краски:
Поет зима - аукает,
Мохнатый лес баюкает...
А по двору метелица
Ковром шелковым стелится.
Улыбнулись сонные березки,
Растрепали шелковые косы.
Дремлет лес под сказку сна...
Метафоричность образов - это черты художественного стиля поэта.
О способности поэта раскрывать на основе сходства явлений внешне предметной и психической жизни, пользоваться различными приемами метафоризации, выпуклого конкретно - вещественного выражения переживаний, идущими чаще всего от народной загадки и песни, много писалось в критике и в исследовательской литературе, обосновывался вывод о том, что с годами есениская конкретно - предметная образность видоизменялась, качественно обогащалась и совершенствовалась, пополнялась новыми приемами и формами.
Поэт улавливает запах вишен и моха от поднимающейся как бы из глубины леса луны, он даже слышит, как
...Нежно охает ячменная солома,
Свисая с губ кивающих коров.
Хвойной позолотой взвенивает лес
Меж кустов ворковала река.
Эту неповторимую и тленную красоту поэт пытается продлить, хотя бы метафорически, в бытие природы. Отсюда слияние женского образа с пейзажем:
С алым соком ягод на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И как снег лучиста и светла.
Ивы - кроткие монашки.
Обращение к сравнительной поэтике раскрывает глубинную, пожалуй, генетическую связь образов, символов, поэтических реалий, окружающих есенинского героя. Это и образ страдания - сердца, преображенный Есениным в разветвленную метафору, вовлекшую в свое поле образы глаз, лица, волос и т.д. Это и образ коня - судьбы с трагическим финалом, судьбы звезды, осенней темной ночи, пути - дороги, времени:
Что когда - то было ясно соколу пора - времечко,
Что летал - то млад - ясен сокол по поднебесью...
Совершенным символическим аналогом человека в поэтическом мироощущении славянских народов является дерево.
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.
Своеобразно дополняется мотив природы у Есенина образами животных. Поэт писал о любви к животным, осуждал жестокое обращение с ними.
Эти образы используются в поэзии С. Есенина и как традиционные литературно - фольклорная символика. В стихотворении «Русь» вороны - вестники несчастья:
Понакаркали черные вороны:
Грозным бедам широкий простор.
Красногривый жеребенок символизирует старую патриархальную деревню, еще не осознавшую переход к новой жизни.
Неужели он не знает, что живых коней
Победила стальная конница.
Чаще всего наименование животных приводятся в сравнениях, в которых с животными сопоставляются предметы и явления, часто не связанные с ними в действительности, но объединенные по какому - либо ассоциативному признаку, служащему основой для его выделения.
Как скелеты тощих журавлей,
Стоят ощипанные вербы...
Синий сумрак, как стадо овец;
по цветовому сходству:
По пруду лебедем красным
Плавает тихий закат;
по близости и сходству функций:
Как птицы, свищут версты
Из - под копыт коня...
Как желна, над нею мгла носилась;
по какому - либо ассоциативному, иногда субъективно выделенному признаку:
Я был, как лошадь загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым седоком...
Иногда поэт использует и характерную для русской народной поэзии - песни форму параллелизма:
Не кукушки загрустили - плачет Танина родня.
В произведениях Есенина анималистическое ( изображение животных ) сравнение или зооморфная метафора часто перерастает в развернутый образ:
Тихо в чаще можжевеля по обрыву.
Осень - рыжая кобыла - чешет гриву.
Желтый цвет осенних листьев вызывает ассоциацию с рыжей кобылой. Но осень не только «рыжая кобыла» (сходство по цвету), она «чешет гриву»: образ раскрывается через сравнение с животным зримо, в красках, звуках, движениях.
Вот почему возникает сопоставления явлений природы с животными: месяц -
«ягненочек кудрявый», «жеребенок», «золотая лягушка», весна - «белка», тучи
- «волки». К животным и птицам приравниваются предметы, например, мельница
- «бревенчатая птица», печь - «верблюд кирпичный».
На основе сложных ассоциативных сопоставлений у явлений природы появляются свойственные животным и птицам органы: лапы, морды, рыла, когти, клювы:
Волны белыми когтями
Золотой скребут песок;
Клен и липы в окна комнат,
Ветки лапами забросив,
Ищут тех, которых помнят;
Чистит месяц в соломенной крыше
Обоймленные синью рога.
Метафорическое использование анималистической лексики в оригинальных сравнениях создает своеобразие стиля С. Есенина, синкретизм образов.
Использование в произведениях названия животных обычно сопровождаются прилагательными - эпитетами, чаще всего со значением цвета: желтый ворон, медведь, заяц, бабочка; черный лебедь, конь, птицы, галки, жаба; красный лебедь, конь, красногривый жеребенок, красношерстная верблюдица,; рыжая кобыла, рыжее стадо, рыжие щенята. Больше всего цветовых определений имеет слово конь: белый, буланый, красный, розовый черный. Эпитеты конкретизируют образы животных и служат средством их поэтизации, авторской оценки.
Поэт наделяет их человеческими качествами:
И журавли ,печально пролетая,
Уж не жалеют больше не о ком.
На бору со звонами плачут глухари.
Плачет где - то иволга.
Образы животных используют и как символы, традиционно установившиеся в русской литературе и фольклоре, например лебеди - символ красоты.
Чисто символическое значение приобретают и цвета животных: красный конь
- символ революции, розовый конь - образ молодости, черный конь -
предвестник смерти.
Для положительной обрисовки образов животных используются и эмоциональная лексика, и словообразовательные средства, и метафорические эпитеты, и особые интонации.
Как и в реальной действительности, поэтическом мире Есенина время и пространство связаны с движением ( восход поливает красной водой капустные грядки, болото курит облаком, ветер пляшет, мрак синим лебедем выплыл из рощи ).
Есенинская метафора бывает и именной и глагольной, каждая из которых в
свою очередь подразделяется на не олицетворяющуюся и олицетворяющуюся.
Именная не олицетворяющая: «снег черемухи» - цветы и олицетворяющая:
«желтый лик» - диск месяца, глагольная не олицетворяющая: «сокроюсь
могилой» - умру и олицетворяющая: «колокола заплакали» - зазвонили.
Таким образом, существительное является основой есенинской метафоры, а олицетворения и сравнения «держатся» на глаголе. Есенинское олицетворение наряду с общими для метафоры и сравнения формами ( глагольная: «прибрела весна»; именная: «подол вечера»; эпитетная; «сонная тишина» ) имеет и свои специфические. Например, эпитет иногда выступает в форме наречия («Плывет задумчиво луна») или краткого прилагательного («Осенний день пуглив и дик»).
Есенинская метафоричность становится более «скрытой». Самые, казалось бы, простые слова ( снег, цветение, голубой, песни и т.д. ) метафоризуются и даже символизуются, неся в себе дополнительный художественный смысл, полученный в контексте есенинского творчества.
В стихотворении «Поет зима - аукает...» умело и со вкусом использованы антропоморфные метафоры и сравнения. Зима «аукает» и «поет», «баюкает» мохнатый лес, «метелица ковром шелковым стелится», а вьюга ревет и злится.
Дремлет лес под сказку сна.
Поет зима - аукает,
Мохнатый лес баюкает...
А по двору метелица
Ковром шелковым стелится.
Улыбнулись сонные березки,
Растрепали шелковые косы.
В ранних стихах Есенина есть немало привычных слуху метафор, созвучий и других элементов поэтического орнамента, а вместе с тем порой удачно найденные слова, аллитерации придают простому сопоставлению, образу какую - то первозданность. Например:
Сонный сторож стучит
Мертвой колотушкой.
В сочетании эти эпитеты усиливают и создают эффект деревенской умиротворенной тишины.
В стихотворении «Микола» интонация «сказочно - волшебная». Создавая свой сказочный мир, поэт находит новые метафоры и эпитеты.
Кружевом лес украшен,
Ели словно купина,
По лощинам черных пашен -
Пряжа выснежного льна.
Злые скорби, злое горе
Даль холодная впила;
Загораются, как зори,
В синем небе купола.
Под березкою - невестой,
За сухим посошняком,
Утирается берестой,
Словно мягким рушником.
Былинную тональность «Песни о Евпатии Коловрате» усиливают метафоры,
для которых материалом служит не только земная природа, но и тела
«небесные»: звезды - ласточки загадывают «думу - полымя», называя месяц
«желтым ягнищем», советуют ему не «бодаться» с тучами. А сам месяц
находится на «привязи» и на землю «кровью кашляет», видя, как татары льют
реки крови.
Как взглянули звезды - ласточки,
Загадали думу - полымя:
Чтой - то Русь захолынулася,
Аль не слышит лязгу бранного?
Щебетнули звезды месяцу:
«Ой ты, желтое ягнятище!
Ты не лени траву небесную,
Перестань бодаться с тучами».
Как взглянул тут меся с привязи,
А ин жвачка зубы вытерпла,
Поперхнулся с перепужины
И на землю кровью кашлянул.
Для поэта природа - это чудесный и необъятный храм, в котором все прекрасно. Любовь к земле, к лугам и травам, лесам и озерам проникнуты строки стихов. В них звучат задушевные мелодии, как бы передающие дыхание самой природы: порывы ветра, шепот листьев, пение птиц. Уже в самых ранних стихотворениях природа для Есенина не застывший пейзажный фон: она вся в движении, в обновлении, в гармоническом единении с человеком.
Образное воплощение, четкая метафора, чуткое восприятие фольклора лежат в основе художественных изысканий Есенина.
ЛИТЕРАТУРА
1. Толковый словарь русского языка. в 4-х томах. Под редакцией профессора
Д.Н. Ушакова. Издательство «Терра», М., - 1996 г.
2. Лингвистический энциклопедический словарь. Под редакцией профессора В.Н.
Ярцева. «Советская энциклопедия», М.,- 1990 г.
3. Словарь русской литературы. Под редакцией М.Т. Уртминцева. Издательство
«Три богатыря», Нижний Новгород, - 1997 г.
4. Краткий словарь литературоведческих терминов.
Л. Тимофеев, Н. Венгров. Издательство « Учпедиз », М., - 1963 г.
5. Литература и искусство: Универсальная энциклопедия школьника. Составил
А.А. Воротников. Минск, «Валев» - 1995 г.
6. Литература. Справочник школьника. Под редакцией В.Я. Липкова, Н.Г.
Быковой. Филологическое общество «Слово», М.,-1995 г.
7. Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц . В 3-х частях, часть 1. Под редакцией Е.И. Дибровой. Издательство «Феникс» г. Ростов - на - Дону, 1997 г.
8. Современный русский язык. Составили Н.С. Волгина, Д.Э. Розенталь.
Издательство «Высшая школа», М., - 1971 г.
9. История русской советской литературы. В 4-х томах. Под редакцией А.Т.
Дементьева. Том 1. Издательство «Наука», М., - 1967 г.
10. Художественные искания Есенина. А.А. Волков. «Советский писатель»., М.,
- 1976 г.
11. Сергей Есенин: Образ. Стихи. Эпоха. Прокушев Ю.Л. Издательство
«Молодая гвардия», М., - 1989 г.
12. Сергей Есенин. Проблемы творчества. Сборник статей. Составил П.Ф. Юшин.
Издательство «Современник», М., - 1978 г.
13. Сергей Есенин. Собрание сочинений в 3-х томах. Под редакцией Е.А.
Есениной, С.А. Васильева. Издательство «Правда», М., - 1970 г.
14. Сергей Есенин. Избранное. Под редакцией Ж.Т. Новосельской, С.
Крившенко. Издательство «Дальневосточное», Владивосток, 1972 г.