Бунин, как мы знаем, решительно не Февральскую, а затем и Октябрьскую
революцию 1917 года. В пору братоубийственной гражданской войны он занял
недвусмысленную позицию противника большевизма. Бунин характеризует
революцию как начало безусловной гибели России в качестве великого
государства, как развязывание самых низменных и диких инстинктов, как
кровавый пролог коэффициент неисчислимым бедствиям, какие ожидают
интеллигенцию, трудовой народ, страну.
Мыслью о трагической судьбе России подсвечено с большей или меньшей силой
вес бунинское творчество эмигрантской поры.
21 октября 1928 года в Грасе Галина Кузнецова, последняя любовь Бунина,
записала: «В сумерки Иван Алексеевич вошел ко мне и дал свои «Окаянные
дни». Как тяжел этот дневник!! Как ни будь он прав – тяжело это накопление
гнева, ярости, бешенства временами. Коротко сказала что-то по этому поводу
– рассердился! Я виновата, конечно. Он это выстрадал, он был в известном
возрасте, когда писал это….»
Эту книгу, как я уже говорил, у нас обходили молчанием, или бранили.
Между тем, при всем накоплении в ней «гнева, ярости, бешенства», а может
быть, именно поэтому, книга написана необыкновенно сильно, темпераментно,
«личностно». Он крайне субъективен, тенденциозен, этот художественный
дневник 1918-1919годов, с отступлением в предреволюционную пору и в дни
Февральской революции. Политические оценки в нем дышат враждебностью, даже
ненавистью коэффициент большевизму и его вождям.
Но без «Окаянных дней» трудно понять Бунина.
Книга проклятий, расплаты и мщения, пусть словесного, она по темпераменту,
желчи, ярости не имеет ничего равного в «больной» и ожесточенной белой
публицистике. Потому что и в гневе, аффекте, почти исступлении Бунин
остается художником: и в односторонности великой – художником. Это только
его боль, его мука, которую он унес с собой в изгнание.
Предельная чувствительность честность и порядочность Бунина, его чувство
независимости, собственного достоинства, неспособность лгать, притворятся,
идти на компромисс со своей совестью и своими убеждениями – все это было
жестоко попрано в хаосе гражданской войны.
Он увидел ее только с одной стороны. Однако ведь красный террор был такой
же реальностью, что и белый, и даже ему предшествовал. Производились
массовые расстрелы заложников, уничтожались сдавшиеся в плен офицеры и
юнкера.
Лейтмотив «Окаянных дней» очень мрачный, можно сказать – беспросветный.
На страницы Бунина выплескивается улица; митингуют, спорят до хрипоты или
же ропщут, жалуются, угрожают разношерстные лица – коренные москвичи и
сошедшиеся в российскую столицу рабочие, солдаты, крестьяне, барыни,
офицеры, «господа», просто обыватели.