Московский городской педагогический университет

Кафедра русского Языка

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Предложения с именным предикатом состояния

и их коммуникативные функции

Руководитель:

доцент Фоминых Б.А.

Москва

2000 г.

Содержание:

Введение 3

Глава 1. Предложение с именным предикатом. 5

1. Из истории изучения именного сказуемого. 5

2. Предложно-падежная форма в функции предиката. 15

3. Универсальный признак состояния в синтаксической модели. 21

Выводы. 24

Глава 2. Синтаксические модели с предложно-падежной формой состояния в функции предиката. 26

1. Предложения с типовым значением "субъект и его состояние". 26

2. Мотивированные и немотивированные имена состояния. 29

3. Характеристика исходных распространенных и нераспространенных моделей с именным предикатом состояния. 31

4. Фазисные модификации моделей с именными синтаксемами состояния. 34

Выводы. 36

Глава 3. Коммуникативный тип (регистр) текста. 37

1. Модели внутреннего состояния. 37

2. Модели оценки положения человека или ситуации. 40

3. Модели оценки неличного субъекта. 40

Выводы. 41

Заключение. 42

Использованная литература. 45

Источники. 48

Приложение. 49

Введение

На современном этапе развития лингвистики наиболее перспективным является изучение языковых единиц в единстве их формальной, семантической и функциональной сторон. Господствовавшие долгое время в синтаксической литературе морфологические взгляды на предложение, т.е. вербоцентрализм
(представление об обязательности глагола в предложении) и номинативизм
(представление об обязательности подлежащего в именительном падеже), не позволяют адекватно представить свойства безглагольных предложений и их коммуникативные функции.

Дипломная работа содержит анализ моделей с именным предикатом состояния в свете функционально-коммуникативной грамматики. В работе обосновывается структурная самостоятельность, коммуникативная достаточность предложений с предложно-падежными формами имени в предикате.

Предпринята попытка описать модели с именным предикатом состояния в системе русского предложения, показать их коммуникативные функции в тексте.
В связи с этим в работе рассматриваются следующие синтаксические единицы:
1. синтаксема состояния как предикативный компонент моделей предложения;
2. модель предложения;
3. коммуникативный тип (регистр) текста.

Цель работы – описание моделей с именным предикатом состояния в сопряжении с личным и пропозитивным субъектами, показ коммуникативных возможностей именных моделей состояния в текстах.

Эта цель предполагает решение следующих задач: описать на функционально-коммуникативных основаниях систему именных моделей с типовым значением "Субъект и его состояние"; определить системный статус моделей с именным предикатом состояния, показать их место в системе русского предложения; представить именные модели со значением состояния в их парадигматических возможностях; рассмотреть коммуникативные (регистровые) возможности моделей с именным предикатом состояния.

Для решения поставленных в работе задач применялись экспериментальный метод и структурно-семантический анализ.

Объектом рассмотрения являются предложения с предложно-падежными формами состояния в функции предиката: предложения внутреннего состояния, связанного с ощущением человека типа: "Королева в восхищении", "Невеста в обмороке", и предложения оценки положения дел, характеризующие состояние процесса, явления, организма типа: "Экономика в кризисе", "Промышленность на подъеме", "Игра в разгаре".

Практическая значимость заключается в том, что именные модели состояния представлены в системе русского предложения и показаны их текстовые возможности. Фрагменты диплома могут использоваться на уроках русского языка в общеобразовательной школе.

В качестве материала использованы художественные произведения в разных жанрах XIX и XX веков, газетно-публицистические тексты. Картотека фрагментов текста насчитывает более 600 примеров.

Диплом состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, источников и приложения с фрагментом урока в классе.

Глава 1. Предложение с именным предикатом.

1. Из истории изучения именного сказуемого.

Предложение как коммуникативная единица выражает человеческие мысли в синтаксических конструкциях по правилам их внутренней организации.
Многообразие предложений, отражающее человеческие мысли, передает сложность жизни и изменчивость окружающей действительности.

Предложение, в котором средствами грамматики структурируется конкретный фрагмент действительности, нередко оказывается гораздо сложнее, нежели то лингвистическое описание, которое предлагается исследователями.
Реальный язык, предстоящий перед лингвистами, всегда богаче, чем лингвистические построения. В силу этого возникают дискуссии по многим лингвистическим проблемам.

Сравнивая разные точки зрения на. предложения, разные классификации предложений, можно увидеть, что они либо противоречат друг другу, либо дополняют и обогащают друг друга. Рассматривая развитие теорий о структуре предложения, еще раз убеждаемся, что многие современные идеи имеют своих предшественников, что нередко можно найти в работах XIX века "зерно" для нового представления о синтаксическом явлении.

В истории русского синтаксиса взаимодействовали разные научные направления : одни из них получили широкое распространение, другие остались в тени. Проблема русского предложения решалась одновременно в разных лингвистических школах. Выбор приоритетного решения па данном историческом этапе не закрывал и не решал самой проблемы. И прежде всего это касается безглагольных предложений.

Изучение предложения в истории русской синтаксической науки до второй половины XIX века исходит из двух положений: во-первых, предложение как словесное выражение суждения должно строиться из компонентов логического суждения. "Формальная логика стремилась привести всякое суждение к атрибутивной формуле: Собака бежит = Собака есть бегущая. На основе этого логического учения сложилась теория трехчленности суждения, а отсюда и предложения." (Виноградов В.В. 1958, стр.167) Эта трехчленная схема
(подлежащее - связка - сказуемое) предложения наиболее ярко представлена в учении Н. Греча (1834, стр.220). Во-вторых, морфологический взгляд па сказуемое, который состоит в том, что единственным носителем сказуемости является глагол. Этот подход к предложению уравнивает такие понятия, как предикативность и глагольность. На основании этих двух идей предложение, состоящее из подлежащего в форме именительного падежа и связки и сказуемого в форме личного глагола, воспринималось как идеальный образец предложения, опирающийся на "здравый смысл", при этом всякое отклонение от этого образца находилось вне грамматического рассмотрения, и безглагольные предложения не составляли исключения.

Вербоцентризм (представление об обязательном наличии глагола в предложении) и 'морфологизм' (в терминологии В. В. Виноградова) определяли подход к пониманию структуры предложения, т. е. отсутствие глагола интерпретировалось как опущение или подразумевание члена предложения.
Безглагольное предложение (с предложно-падежными формами в позиции сказуемого) не рассматривалось как самостоятельный структурный тип, не считалось особым синтаксическим объектом и стало таковым сравнительно поздно. Так, П. Глаголевский (1874, стр.19-20) обратил внимание на то, что сказуемое не всегда выражается глаголом, что предложно-падежные формы могут образовать сказуемое полного предложения.

Неглагольные предложения привлекали внимание синтаксистов разных направлений. Сделаем краткий обзор разных точек зрения.

В основных синтаксических исследованиях первой половины XIX века, опирающихся на логико-грамматическое направление (отождествление грамматики и логики), всякие предложения, не соответствующие логической схеме, рассматривались как неграмматические, структурно неполные. Это было следствием господства западноевропейской универсальной грамматики ( В романо-германских языках не возможны предложения без глагола-связки ),[1] в силу чего в поле зрения большинства синтаксистов того времени попадали лишь глагольные предложения. Они считали связку глаголом, выступающим как самостоятельный член предложения. Некоторые исследователи признавали синтаксическое различие между простым и составным сказуемыми и вспомогательность глагола быть, т. е. обязательное соединение с именами.

А.Х. Востоков (1959, стр.148-149) правомерно отмечал формальную недостаточность глагола быть, хотя этот глагол терминологически остался составным глаголом, а не связкой. А. X. Востоков в своей грамматике писал так: "Во всяком предложении должен быть глагол одинокий или составной.
Последний может состоять из глагола вспомогательного есть, суть, был, будет, приложенного к имени существительному или прилагательному спрягаемому. ... Глагол есть, суть иногда опускается, но должен быть всегда подразумеваем." Так, опущение глагольной формы представляется отклонением от образца "имя - глагол" или "имя - составной глагол - существительное, прилагательное" и неглагольность в предложении считается показателем структурной неполноты, но признание составного сказуемого в предложении, отмеченное А. X. Востоковым, открыло новые перспективы для изучения составного именного сказуемого, которое характерно для русского предложения.

Позже, во второй половине XIX века, логическая концепция продолжала развиваться, но в отличие от первой половины XIX века, возник интерес к внутреннему своеобразию способов выражения, присущих самому языку.
(В.В. Виноградов, 1958, стр.231). Синтаксические идеи Ф.И. Буслаева еще носят логический характер: он отстаивает приоритет глагола и морфологический взгляд на сказуемое: "Основной член предложения есть сказуемое. Собственная и первоначальная этимологическая форма сказуемого есть глагол." (1869, стр.23). Ф.И. Буслаев признавал русские предложения с составным сказуемым, т. е. состоящим из глагола в соединении с именем, но глагол в составном сказуемом считал полновесным, в силу того, что этот глагол выражает лицо, время, наклонение. Таким образом, он еще не признал именных предложений. Однако в его учении отмечалось расхождение семантического и грамматического значения составного глагола: "В грамматическом отношении глагол существительный есть основная часть составного сказуемого; в логическом же означение признака берет перевес над глаголом быть, который потому иногда и опускается." (1869, стр.25)

Следующий этап в квалификации неглагольных предложений связан с именем К.С. Аксакова. (1875, стр.530). Ценность его концепции в
"освобождении русской грамматики от оков старой универсальной логико- схоластической систематики." Он возражал против признания всех типов предложений глагольными, против учения об опущении вспомогательного глагола есть в именных предложениях типа "Ты добр", "Он добр" и в одночленных предложениях типа "Дождь". Он писал : "О том, что в языке не получило особенного своего язычного выражения, своей словесной формы, о том говорить нечего." Таким образом, адъективные именные предложения были квалифицированы как самостоятельный структурный тип и точки зрения на одночленные предложения позже развивались некоторыми исследователями
(А.В. Попов, А.А. Шахматов и др.).

П. Глаголевский, исследуя живую разговорную речь (пословицы), пришел к выводу, что для русского языка характерно употребление предложений с именным сказуемым без глагола, отмечал частотное употребление имен в косвенных падежах с предлогом и без предлога в функции сказуемого: "Слоны в диковинку у нас"; "Все в сборе"; "Ты не в ударе"; "Деньги на исходе".

Признание предложно- падежных форм в качестве одного из способов выражения сказуемого обогатило представление ученых о структуре глагольных и именных предложений.

По мнению П. Глаголевского, к именным сказуемым следует относить такие предложно-падежные формы, которые выражают признак (в широком смысле) субъекта. Предложно-падежные формы с обстоятельственным значением (в лесу, в доме, в вокзале ) исключались из сферы сказуемого, предложения с этими формами квалифицировались как неполные предложения с опущенным полнозначным глаголом. Эта концепция продолжает иметь место в школьной грамматике и до сих пор применяется в практике преподавания русского языка как иностранного.

Вербоцентризм отмечался не только в логико-грамматическом направлении, но и в психологическом и формально-грамматическом направлении.
(Галкина-Федорук, 1969, стр.252-253). На принципе обязательной глагольности в предложении основывал свои синтаксические интерпретации А.А. Потебня. Он писал: "Предложение невозможно (кроме случаев опущения глагола) без verbum finitum; само по себе vb. finitum составляет предложение." (1958, стр.84).

Он выступал против признания безглагольности в предложении, возможности употребления имен в косвенных падежах в качестве присвязочных членов. По его мнению, несогласованный падеж с подлежащим в именительном падеже входит в атрибут, а не в предикат. "Вопреки многим, которые называют сказуемым творительный в "был солдатом", родительный в "Петр Великий был высокого роста" и др. не считаем такого падежа, совершенно независимо от подлежащего, ни сказуемым, ни частью сказуемого." (1958, стр.112).
А.А. Потебня подчеркивал формальное свойство связочных глаголов в составном именном сказуемом, т. е. предикативной связки.

Позже этот тезис А.А. Потебни подвергался критике А.В. Поповым.
(1879, стр.31). Он признавал односоставные именные предложения, состоящие из одного именного члена в русском языке (Зима, Пожар). К древнейшим одночленным предложениям именного типа А.В. Попов относит также наречно- именные предложения, как Хорошо, Прилично, Страшно. Он считал предположение опущения глагола при таком имени излишним. Исследование А.В. Попова развивало представления о неглагольных предложениях. В его представлении понятия глагола и сказуемого разведены и способы выражения сказуемого расширены.

Теория отождествления предложения и суждения в русской синтаксической науке 80-90 гг. XIX века уступала место представлению о предложении как соединении слов по законам подчинительных отношений, как словосочетания, при этом на первый план выдвигается понятие словосочетания
(Ф.Ф. Фортунатов, 1957, стр.186). По мнению Ф.Ф. Фортунатова, предложение как раздвинутое словосочетание содержит в себе грамматическое сказуемое и грамматическое подлежащее. Сказуемое -это часть словосочетания, которая заключает в себе форму сказуемости, подлежащее - это часть словосочетания, с которой сочетается сказуемое. В его синтаксической системе важное место занимает проблема зависимости словосочетания, т. е. связи слов в предложении. Он отмечал грамматическую связку в составном сказуемом, например, "русское был в словосочетании Пушкин был поэт."

Мнение о том, что словосочетанием является центр предложения сохранилось в исследованиях А.М. Пешковского. (1956, стр.165-166, 258) Он ввел понятие сказуемости как "грамматической категории, притом важнейшей из категорий, так как в ней тесно сцепляются речь с мыслью." Он делил сказуемое на простое (слово) и составное (словосочетание), отмечал глагол- связку, которая "сливается со своим присвязочным словом в единое целое, являющееся в речи составным выражением всё той же сказуемости." Но он приравнивал сказуемость к глагольности, считал все типы предложений с простым глаголом или сочетанием глагола-связки с именем глагольными.

А.М. Пешковский рассматривал такие предложения, как "Я был озабочен",
"Покойник был дурак", "Наташа была в восторге", "Сердце стало из стекла",
"Впечатление было хорошее" и квалифицировал их как глагольные личные нераспространенные .предложения с составным сказуемым.

Предложения с именным предикатом А.М. Пешковский считал случаем неморфологизованной предикативности: "c чисто грамматической точки зрения не дифференцированная речь, элементарный, первобытный, дограмматический тип высказывания." Он рассматривал предложения типа "Он весел"; "Он в духе, в ударе, без пиджака" (полная утрата форм настоящего времени глагола был - буду) как глагольные личные не распространенные предложения с предикативным членом и нулевой связкой. Несмотря на неморфологизованность именного предиката, А.М. Пешковский не считал подобные предложения неполными и отмечал, что причиной того, что именные предложения с отсутствием связки
"на общем глагольном фоне современной речи могут сознаваться полными, обычными, не имеющими никаких грамматических дефектов" является существование нулевой формы в языке.

Наряду с нулевой связкой, он признал полновесное глагольное сказуемое в предложениях типа: "Иванов дома"; "Иванов на вокзале", в которых опускается глагол существования, присутствия (находиться). По мнению
А.М. Пешковского, в отличие от нулевой связки, эти предложения с нулевым сказуемым являются неполными.

Таким образом, А.М. Пешковский считал предложение разновидностью словосочетания, имеющего в своем составе сказуемое или нулевую форму, находил нулевую связку в именных предложениях, которые признал глагольными.
Обобщая взгляды А.М. Пешковского, В.В. Виноградов делает вывод: по
А.М. Пешковскому, законченная мысль заключается не в целом предложении, а в формах сказуемости, это противоречит тому, что "члены предложения, взятые как отдельные лексические и грамматические содержания, т.е. взятые абстрактно и изолированно друг от друга, не заключают в себе абсолютных признаков ни подлежащего, ни сказуемого." (1950, стр.50).

Если А.М. Пешковский ввел понятие нуля в синтаксисе (нулевая связка, нулевой полнозначный глагол), то А.А. Шахматов (1925, стр.167, 227-238) не признавал нулевых форм в предложении, так как при анализе состава предложения для него главным были синтагматические отношения. А.А. Шахматов отрицал нулевую связку в предложениях типа: "Он инженер"; "Мне холодно".

Заслуга А.А. Шахматова состоит не только в признании односоставных предложений, в которых мысль не членится на подлежащее и сказуемое, а сосредоточивается в главном члене предложения, но и в признании многообразия типов русских предложений (бессвязочные, односоставно- номинативные, безлично-наречные и т. п.). Он считал неоправданным мнение,
"утверждающее, что естественным и единственным способом выражения сказуемого является глагол. ... Как в русском, так и в других языках, атрибутивные отношения выражаются не только причастием, но также существительным и всякого рода прилагательными; эти атрибуты, переходя в предикаты, не превращаются в глаголы, а остаются существительным к прилагательным; следовательно они являются такими же естественными и необходимыми сказуемыми, как и глагол."

А.А. Шахматов показал, что безглагольные, бессвязочные предложения так же древни и исконны в русском языке, как и глагольные. Однако в предложениях типа: "Отец в городе"; "Он теперь уже на воле" он находил опущение глагола-сказуемого ("нарушенные предложения"). У А.А. Шахматова предложение типа "Отец был болен" относится к тем предложениям, в которых сказуемое выражено прилагательным, ибо глагол был здесь связка, между тем предложение типа "Отец был в городе" Шахматов относит к глагольным предложениям, ибо глагол был здесь сказуемое. А.А. Шахматов считал безглагольность (бессвязочность) предложений типа "Отец болен" синтаксической нормой, не использовал понятие синтаксического нуля. Но в его синтаксической системе именными предикатами могут быть именительный или творительный падежи имени, но не косвенные падежи с предлогом.

Труды А.А. Шахматова ценны тем, что "впервые собран колоссальный материал, характеризующий поразительное разнообразие синтаксических конструкций современного русского языка, особенно в кругу разных типов предложений, впервые была сделана попытка найти в этом разнообразии стройную систему, описать и охарактеризовать разные виды предложения."
(Виноградов В.В., 1950, стр.125).

Вербоцентрические взгляды на предложение и морфологическое представление о сказуемом были ослаблены "Грамматикой русского языка" 54 г.
(стр.417, 512, 441-444). В ней представлены полные двусоставные предложения с предложно-падежными формами в функции сказуемого. В "Грамматике-54 г." типы именного сказуемого различаются по признакам наличия глагольной формы
: простым именным сказуемым называется сказуемое, состоящее только из именной части и не включающее в свой состав форм глагола (Он врач; Все в сборе; Она еще молода); составным именным сказуемым - сказуемое, состоящее из именной части и вспомогательного глагола (Она была моложе; Все были в сборе; Все казались взволнованными).

В "Грамматике-54г." отмечаются две группы предложно-падежных сочетаний в функции сказуемого по зависимости от степени устойчивости : свободное, фразеологически не связанное (в ссоре, в процессе, в противоречии, в разуме) и фразеологически устойчивое, по своему значению приближающееся к наречию (в беспамятстве, во вкусе, в воле, в восторге, в движении, в задумчивости, в моде, в порядке, в тревоге, в ударе). Но остается не ясным критерий этого разграничения.

Таким образом, в "Грамматике-54г." для предложно-падежных форм признается возможность самостоятельно организовать сказуемое и считается, что предикативные значения в именных предикатах в настоящем времени могут выражаться самостоятельно а не нулем связки. Этот взгляд закреплен терминологически - в разных терминах ( простое именное сказуемое и составное именное сказуемое).

В русской синтаксической науке второй половины XX века получила широкое распространение теория парадигмы. Наличие парадигматических отношений признается и между предложениями. Если в морфологии в одну парадигму объединяются разные словоформы одного слова, то в синтаксисе парадигма образуется набором предложений. Эта теория позволила объединить разные модели, имеющие одну и ту же структурную основу в один ряд, в парадигму. В основании парадигмы предложений должны быть грамматические категории предложения. (Седельников Е.А., 1961, стр.70).

В русской синтаксической науке вербоцентрические взгляды на предложение и признание глагола единственным способом сказуемого постепенно уступают место представлению о реальном синтаксическом явлении, о синтаксических единицах как единстве формы, значения и функции.

Несмотря на признание разных способов выражения предиката, до сих пор остается нерешенным вопрос о способах выражения предикативных значений времени и модальности в безглагольных предложениях. На основе рассмотренных взглядов на синтаксический нуль можно полагать, что развитие вербоцентрического подхода шло в двух направлениях: во-первых, в направлении его усиления, т. е. утверждение обязательной глагольности, что связано с признанием связки быть глаголом; во-вторых, ослабления вербоцентризма и отделения грамматических и лексических значений в именном предикате, при этом отнесения связки к чисто конструктивно синтаксическому способу предложения.

На протяжении истории русской синтаксической науки существовал вербоцентрический подход в интерпретации "безглагольных" предложений. Но внимание исследователей к языковому материалу могло убедить в том, что безглагольные предложения нормальное, частотное для русского синтаксиса явление. Поэтому безглагольные предложения были признаны особыми синтаксическими структурами, равноправными глагольным.

2. Предложно-падежная форма в функции предиката.

Основное назначение именной части – выражение вещественного значения сказуемого, названия признака. (Чернов, 1974, стр.107-109).

Система форм именной части сказуемого в современном русском языке характеризуется различными формами выражения обобщенных значений и показателями грамматической связи именной части со связкой. Наиболее существенными являются различия форм именной части по средствам грамматической связи со вспомогательным компонентом и выражения формальной зависимости от подлежащего.

По средствам грамматической связи со вспомогательным компонентом и грамматического подчинения подлежащему противопоставляются изменяемые и неизменяемые формы именной части.

Изменяемые формы именной части (обладающие словоизменением) выражают грамматическую связь со связкой, с подлежащим формальными показателями числа, рода, падежа; их морфологические категории участвуют в формировании обобщенных значений. В качестве изменяемых форм именной части выступают существительные, числительные, прилагательные, местоимения.

Неизменяемая часть (наречие, деепричастие, инфинитив) не имеет формальных показателей связи со вспомогательным компонентом и с подлежащим.

Рассмотрим основные формы составного именного сказуемого с изменяемой именной частью.

Именная часть в современном русском языке может быть представлена разнообразными словоформами имен.

Употребление тех или иных конкретных морфологических форм имен обусловлено выполнением синтаксических функций именной части в структуре сказуемого. Классификация форм именной части может быть основана на участии их в выражении внутренней формы составного именного сказуемого (связи основного, именного компонента со вспомогательным). По этому признаку различаются специализированные и неспециализированные формы именной части.

Специализированными являются те формы имени, выступающего в качестве именной части, которые обусловлены не лексическими и грамматическими свойствами связки, а выполняемой предикативной функцией. Иными словами, специализированные формы именной части – это собственно предикативная форма. Они являются показателем соединения именной части со связкой в целостной конструкции именного сказуемого.

Специализированными формами именной части в современном русском языке являются, во-первых, несклоняемые краткие прилагательные и причастия, во- вторых, склоняемые имена в именительном и творительном падежах.

Формы имени в составном именном сказуемом, которые не выражают ни грамматического отношения именной части к связке, ни зависимости сказуемого от подлежащего, являются неспециализированными. Они не обусловлены ни лексико-грамматическими особенностями связок (за исключением тех форм, которые "управляются" неспециализированными связками), ни употреблением в качестве именной части.

Неспециализированные формы используются в сказуемом с теми частными значениями, которые сформировались в структуре словосочетаний, характеризующихся отношениями определяемого — определяющего
(преимущественно атрибутивными). В этом смысле можно говорить, что данные формы используются в сказуемом как готовые, "заимствуемые" из системы словосочетаний.

В современном русском языке неспециализированные формы именной части представлены косвенными падежами имени существительного (и субстантивированных слов), преимущественно с предлогами. Данные формы интересны как со стороны структурно-синтаксической, т. е. с точки зрения специфики выполнения ими основных функций именной части, так и со стороны семантико-стилистической — как продуктивное средство, дублирующее специализированные формы в функциональном отношении, но превосходящее их богатством семантических оттенков.

В выражении внутренней формы составного именного сказуемого неспециализированные формы играют пассивную роль. Падежные окончания и предлоги сами не выражают грамматического отношения именной части к связке.
Моментом, объединяющим именную часть со связкой в конструкцию составного именного сказуемого, является возможность сочетания данной формы существительного со связкой, их соединения, отсутствие между ними грамматических отношений синтагматического (подчинительного) типа (ср.: Мы остались в недоумении — Мы остались в степи; Все были в тревоге— Все были в школе).

Падежные окончания и предлоги также не являются показателями грамматического .подчинения сказуемого подлежащему (даже если форма падежа не "нейтральна" по отношению к конкретному выражению подлежащего). Они не обусловлены формой подлежащего. Неспециализированные формы, не участвуя в согласовании форм сказуемого с подлежащим, являются несогласуемыми. Их связь с подлежащим осуществляется только через вспомогательный компонент — связку (Два дня Вешенская была под усиленным артиллерийским обстрелом), а при нулевой форме связки — средствами словопорядка и интонации (— А ручонки
— без силы, вот и сорвался... (Горький)).

В выражении обобщенных значений неспециализированных форм роль падежей и предлогов существенна, хотя и не может считаться определяющей.
Они участвуют в формировании обобщенных значений вместе с такими факторами, как лексико-грамматические категории отвлеченности — конкретности, принадлежность слова к определенному семантическому разряду и др.

Общим значением неспециализированных форм в составном именном сказуемом можно считать отношение нетождественности между существительными в подлежащем и в именной части сказуемого. Если при отождествлении
(специализированные формы существительного) обоим существительным соответствует одно означаемое, т. е. один предмет или явление действительности (ср.: Алексей — студент — Алексей был студент(ом) —
Алексей оказался студентом — Алексей стал студентом), то при отношении нетождественности каждое из двух существительных обозначает отдельный предмет или явление действительности (Замок оказался с секретом; Деревья были без листьев; Дети были в восторге; Дома — из камня; Мы оказались перед выбором).

Отношение нетождественности выражается любой неспециализированной формой, которая в этом плане противопоставляется специализированным формам
— именительному предикативному и творительному предикативному. Именно благодаря осознанности таких частных противопоставлений мы можем говорить об общем противопоставлении специализированных — неспециализированных форм и соответствующих им обобщенных значений.

Конкретные неспециализированные формы, представленные той или иной падежной или предложно-падежной формой, выражают в составе сказуемого наряду с обобщенным значением и частные значения. Общей чертой частных значений является то, что они передают признак "известной субстанции"
(названной в подлежащем) "через посредство другой субстанции".
(Потебня А.А., 1958, с.105)

Существительное в функции именной части сказуемого не утрачивает значения предметности, но функционально преобразуется: оно приобретает значение характеризующее, определяющее. Это достигается с помощью падежей и предлогов, которые передают различные оттенки (или различные проявления) зависимого отношения данной субстанции к другой (названной в подлежащем).

Различные падежные и предложно-падежные формы существительных часто выполняют функцию именной части. (Рословец Я.И., 1960, стр.32) Они выражают разнообразные частные значения (полный перечень и анализ значения не входит в нашу задачу).

Предложный падеж множественного числа существительных конкретных
(вещественных - единственного числа) с предлогом "в" выражает в сказуемом значение "покрытый чем-либо" (в пыли, в снегу, в пятнах, в листьях и т.д.;
Она была вся в веснушках и очень серьезная (Тихонов); - Шея-то у нее в пятнах… (Горький); Шинель его была в глине; Время было покосное, ягодное.
Травы все в цвету).

Среди неспециализированных форм именной части наблюдается активизация некоторых обобщенных значений, расширение и закрепление средств выражения их. По наблюдениям Чернова, одним из наиболее активных становится обобщенное значение состояния. Если другие частные значения в той или иной мере дублируют значения специализированных форм или углубляют и расширяют их, то значение состояния имеет тенденцию выделиться в качестве особого, присущего только определенному кругу неспециализированных форм существительного.

В неспециализированных формах могут быть выделены продуктивные средства выражения состояния – это, во-первых, свободное сочетание существительных в предложном падеже с предлогом в, во-вторых, устойчивые предложно-падежные формы фразеологического типа со значением состояния, закрепившиеся в предикативной функции.

Значение состояния регулярно выражается предложно-падежными формами при использовании определенных групп имен существительных. (Кан Ю.Н., 1965, стр.50). О них пойдет речь во 2-ой главе диплома.

Устойчивые предложно-падежные формы имеют определенное значение, которое отличается от значения данного имени существительного или суммы значений предлога и существительного (Ср.: в ударе, на ножах, не в себе, в цене, при смерти). (Виноградов В.В., 1969, стр.73). Устойчивость такого рода фразеологических единиц создается и поддерживается их синтаксической обособленностью - закреплением в функции именной части (Нашатырь в то время был в цене (Паустовский); Алексей Максимович сегодня в ударе. Рассказы его неистощимы (Шишкин); Революция была не за горами; Весь город был на ногах
(Паустовский)).

Возникновение и становление новых устойчивых предложно-падежных сочетаний со значением состояния — продуктивный процесс. Особенно активно идет он в разговорной речи (ср.: на мази, на взводе, на высоте, в норме), а также в языке газеты, где утверждение устойчивых сочетаний идет от переносного употребления свободных предложно-падежных форм через их стандартизацию, через штамп ("Казахстанская Магнитка" — в пути ("Правда");
Советская поэзия сейчас на подъеме ("Литературная газета"); Но город еще в лесах. Стройка в самом разгаре ("Известия")).

Помимо указанных, значение состояния выражается также и другими предложно-падежными формами, для которых, однако, данное значение является нетипичным (Александра Ивановна с дочкой Олей осталась совсем без средств;
Бузулук был под ударом... (Фурманов)).

Рассмотренная тенденция к расширению использования предложно-падежных форм, к обогащению и дифференциации их значений свидетельствует об увеличении "доли" неспециализированных форм в системе именной части сказуемого. Неспособность неспециализированных форм выражать грамматическое отношение к связке и подчинение подлежащему означает усиление роли связки в грамматической форме соответствующих конструкций сказуемого: связка берет отмеченные функции на себя. А это, в свою очередь, свидетельствует об усилении аналитизма в грамматической форме составного именного сказуемого.

3. Универсальный признак состояния в синтаксической модели.

Термин состояние используется не только в лингвистике, но и в философии, в физике, химии. В естественных дисциплинах, в точных науках
"состояние" понимается как одна из существенных категорий объективной действительности, представляющих внешнее положение существа в изменчивом материальном пространстве. И это положение представляется в агрегатном виде
(агрегатное состояние вещества). Например, состояние воды представляется в виде льда или пара. Эти три разных вещества понимаются как разновидность одного и того же состояния.

В физике состояние рассматривается как количественная характеристика движения вещей. Оно связано с динамической системой пространства (теплового или магнитного полей), при этом учитывается изменения состояния во времени,
В основе данных определений состояния лежит свойство подвижности материального мира. (Большая советская энциклопедия. 1957,1976, стр.532)

У каждого языка имеются свои особенные языковые средства для выражения состояния. Традиция выделения философской категории состояния восходит к философии Аристотеля. Выявляя наиболее важные категории,
Аристотель выделил 10 категорий: сущность, количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие, претерпевание. Эти категории обусловили более поздние грамматические классификации: систему частей речи, типологию предикатов.

Состояние толкуется в философском словаре таким образом: "Категория научного познания, характеризующая способность движущихся материй к проявлению в различных формах с прис