История района Коньково

До XVII века местность, находившаяся примерно в 15 километрах от Москвы по Старо-Калужской дороге, была почти незаселенной. С правой стороны дороги виднелась пустошь Серино, а с левой - пустошь Коньково.

Через некоторое время соседние села стали именоваться по именам расположенных в них церквей: путеводитель 1839 года указывал на Старой Калужской дороге, "едучи от Москвы", Сергиевское-Коньково и Коньково-Троицкое, за которым находилась первая почтовая станция -Теплые Станы. *

Тогда в нем насчитывалось сорок дворов и около трехсот человек жителей в двух селах.

Коньково-Сергиевское своим центром размещалось напротив дома 116 по Профсоюзной улице. Еще совсем недавно, чтобы добраться сюда от Москвы, нужно было проехать верст 15-20 по столбовой дороге. Бывало, что в распутицу иной конь и падал, не выдерживая быстрой езды по крутой горе вверх, где красовалось Коньково. Этим и объясняет поэт Кирсанов в поэме "Калужское шоссе" возможное происхождение названия села:

Конь царский пал. Ему

Воздвигнуть изваянье.

"Коньково" - дать сему

Селению названье.

Сергиевское

Наиболее ранним известным владельцем Сергиевского (тогда деревни Сериной) был боярин Петр Никитич Шереметев (ок. 1554-1609), назначенный воеводой в бунташный Псков в 1606 г. Он умело воспользовался ослаблением центральной власти в период Смутного времени, взяв себе там в поместья и "кормление" лучшие дворцовые села. 1 сентября 1608 г. горожане открыли ворота одному из воевод Лжедмитрия II - Федору Плещееву. Жадный П.Н. Шереметев был отправлен в тюрьму, где менее чем через год был удавлен.

Толочановы

В 1619-1620 гг. его бывшая деревня Серина была пожалована братьям Толочановым - стольнику Федору (ум. в 1662 г.) и Дмитрию Михайловичам.

В писцовых книгах времен царствования Михаила Федоровича появилась запись, что: ".....значится за стольники , за Федором да за Дмитрием Михайловыми, что было преж сего за боярином за Петром Никитичем Шереметьевым, дер. Серино на вражке, а в ней двор помещиков, а во дворе живет прикащик Ромашка Григорьев да деловые люди Осипко Степанов да Мишка Афонасьев...... а владеют они Толочановы тем поместьем по ввозной грамоте, за прописью дьяка Андрея Вареева с 7129 года."

В 1652 году Дмитрий Толочанов отдал свою часть поместья и все права на него своему брату Федору Михайловичу. После смерти Федора Михайловича это поместье - дер. Серино - перешло во владение его сына Семена Федоровича К этому времени дер. Серино стала уже собственной его вотчиной. Семен Федорович - окольничий - был довольно заметной фигурой среди московской знати. Он имел в Москве дома, а деревней Серино пользовался как загородной дачей. Он продолжал благоустраивать ее. Были сооружены каскадные пруды (жалкие остатки этих прудов существуют и по сей день против домов №№ 16 и 18 по улице Арцимовича). От господского дома, который стоял на месте современной школы № 20, сооруженноего братьями ориентировочно в 1626-1627 годах (по крайней мере именно тогда усадебный дом впервые упоминается) шли в разные стороны аллеи, обсаженные различными деревьями. Некоторые из этих деревьев, высаженные позже, но продолжающие обозначать существовавшие ранее аллеи, можно видеть и сейчас.

В 1690 году Семен Федорович начал строительство в своей вотчине дер. Серино каменной церкви. Об этом в окладной книге Патриаршего Казенного приказа имеется запись:

"...... в прошлом во 7198 году Мая в 21 день, по указу Великих Государей и по помете на выписке Андрея Денисовича Владыкина велено новопостроенные церкви Сергия Радонежского чудотворца, которую построил окольничий Семен Федорович Толочанов в Московском уезде, в Сосенском стану, в вотчине своей селе Серине....велено с той церкви данные деньги имать с 7202 году."

Следовательно, церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского была заложена в 1690 году, а закончена и освящена в 1694 году (следует обратить внимание на слова "...по указу Великих Государей". Да, в истории России был период, когда страной управляли одновременно два Государя - Иван и Петр. Именно тогда и строилась Сергиевская церковь).

После возведения церкви во имя Преподобного Сергия Радонежского село Серино стало называться Сергиево или Сергиевское.

Первоначально на южной стене церкви находилась небольшая звонница. В ее толще сохранилась лестница, ведущая на хоры. Раньше с них можно было звонить в колокола. До 1772 г. церковь была домовой, то есть право пользования ею составляло привилегию обитателей усадьбы.

Впоследствии село принадлежало внучке Семена Толочанова княгине Настасье Васильевне Голицыной (1693-1756), муж которой, тайный советник князь Сергей Алексеевич Голицын (1694?-1758), при императрице Елизавете Петровне был Московским губернатором. Позже имение перешло к их детям.

Ладыженские

Не позднее 1776 года Сергиевское приобрел в собственность капитан-лейтенант флота Федор Алексеевич Ладыженский, женившийся на Лукии Михайловне Чемесовой.

А еще в 1772 году жители деревень Беляево-Дольнее и Деревлево приписываются к приходу церкви во имя Сергия Радонежского (ранее они были в приходе цер. Троицы на Воробьевых горах). В 1803 году прихожане села Коньково-Троицкое так же приписываются к приходу церкви Сергия, так как в конце XVIII века церковь Живоначальной Троицы была упразднена. Оба села стали часто называть Коньково, а двойное название деревни Коньково-Сергиевское сложилось стихийно к середине прошлого столетия. Но это слияние сел не было оформлено каким-либо официальным актом. Процесс проходил естественным путем и ускорился после крестьянской реформы 1861 г.

По просьбе жителей дер. Брехово они так же приписываются этому приходу - церковь Сергия Радонежского из домовой превращается в приходскую с большим числом прихожан. Возникла необходимость расширения здания Храма. А пока на западной его стороне были укреплены колокола (звон производили из окна на хорах).

В начале XIX века началось расширение здания Храма во имя Преподобного Сергия Радонежского: около 1808 г. была пристроена теплая каменная трапезная и возведена трехъярусная колокольня с крестовым завершением. Это значительно увеличило число прихожан внутри здания Храма во время богослужений. Стены основного Храма, трапезной и своды были украшены фресками. На колокольне было 5 колоколов. Из них больший в 25 пудов, второй в 4,5 пуда, а прочие один другого меньше. Церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского в Коньково-Сергиевском приобрела облик приходского Храма.

При пристройке к храму колокольни и трапезной внутри здания под полом оказались могилы супругов Ладыженских, похороненых около западной стены домовой церкви: Федора Алексеевича в 1804г и Лукии Михайловны в 1808г.. В 1818 г. тогдашний владелец имения, отставной полковник, член Дружеского Ученого общества и Типографической компании, ложа "Девкалиона", ЧТГ в Москве и член ордена розенкрейцеров Александр (Алексей?) Федорович Ладыженский (1769(96?)-1848), с левой стороны трапезной устроил придел в честь положения честные Ризы Божией Матери во Влахерне, прямо над местом погребения родителей. После устроения придела, их тела стали покоиться под престолом Святого алтаря. Уже в недавнее время при реставрации здания их захоронение было ликвидировано.

Архитектурный стиль Сергиевской церкви - Нарышкинское или Московское барокко с характерным белокаменным декором (итальянское слово "барокко" в русском переводе означает "причудливый"). Этот стиль пришел на смену искусству Возрождения. В России этот стиль получил распространение в XVII веке. Характеризуется обилием декоративности, пышности, величия. Кривые линии, спиральные завитки, витые и гладкие колонки, различные гребни и т.д. преобладают перед прямыми линиями и спокойными поверхностями. Все это получает подтверждение в наружных деталях, украшающих храм.

В художественном плане и колокольня и трапезная не очень удачны. Носящие уже классицистические черты, они, очевидно, были отстроены по проекту какого-либо местного мастера. Грубоватые и невыразительные, они диссонируют с изящным объемом самой церкви. К настоящему времени верхнего яруса колокольни нет.

С правой стороны трапезной - престол во имя Святителя Филиппа, Митрополита Московского. На устроение этого престола значительную сумму пожертвовал московский купец Иван Филиппович Бакланов. Очевидно, он сделал это, желая почтить память своего отца. Устроен престол в 1848 году.

К числу особо чтимых святынь храма относилась икона преподобного Сергия Радонежского с частицами его мощей. В 1830 и 1848 годах, когда в окрестных селах и деревнях жестоко свирепствовала холера, в приходе цер. Сергия Радонежского умерших было только 3 человека. В память избавления от болезней с 1848 года ежегодно совершалось молебное пение чудотворному образу Преподобного Сергия не только в Храме, но и в домах прихожан.

Если на карте изобразить продольную ось Храма, то она пройдет через Сергиев Посад и Троице-Сергиеву лавру. В знак глубокого почитания заслуг и подвигов Преподобного Сергия Радонежского перед Церковью, государством и народом - алтарь Храма направлен на то место, где покоятся его мощи, где он совершал великий подвиг - приобщал Русь к Богу, приобщал Русь к Пресвятой Троице.

Неподалеку от Храма находится родник.Существует передаваемое из поколения в поколение повеpие о том, что на этом месте, прежде пустынном и лесистом, прп. Сергий собирался основать свою обитель. Но ему было видение, что это место будет впоследствии "очень людным" и ставить обитель здесь не следует. Но pодник - остался и именуется Сеpгиевским. Этим родником всегда пользовались многочисленные паломники, идущие из Юго-Западных районов России. Шли они по Стаpо-Калужской дороге через Москву в Тpоице-Сеpгиеву лавpу на поклонение преподобному Сергию Радонежскому.

Позже Сергиевское принадлежало братьям и сестре полковника Ладыженского. Коллежский секретарь Андрей Федорович Ладыженский (ум. до 1850 г.), бывший предводителем дворянства в Княгининском уезде Нижегородской губернии в 1814-1823 гг., владел им недолго.

При нем само село состояло всего из одного крестьянского двора, в котором проживали четверо мужчин и две женщины. После девицы Марии Федоровны Ладыженской (ум. не позднее 1850 г.) Сергиевское перешло к другому ее брату - генерал-лейтенанту Николаю Федоровичу Ладыженскому (1776-1861). Он четырнадцать лет отслужил в одной из самых элитарных частей русской армии - лейб-гвардии Преображенском полку, участвовал в войнах с Францией (1805, 1806-1807), русско-турецкой войне (1806-1812), войне 1812 и, после ранения, с 1814. С 1820 командовал пехотной бригадой, был комендантом в Гродно. Н.Ф. Ладыженский постоянно жил в доставшейся ему усадьбе, хорошо ладил с окрестным населением. Его могила находилась на местном кладбище.

В середине XIX века число жителей в это время практическине меняется, разве что несколько сокращалось число мужчин, отправлявшихся на заработки. Своих промышленных предприятий в Конькове так и не появилось, зато открылось училище, два трактира и "одна летняя дача".

30 ноября 1850 г. по благословению его Высокопреосвященства Филарета (Дроздова), Митрополита Московского и Коломенского, в доме священника Зерчанинова совершилось открытие сельского училища для детей прихожан. В 1874 году в том же доме открыто училище от Московского уездного земства.

Справа от храма еще не так давно находился двухэтажный деревянный дом, сооруженный в 1-й половине XIX в. В нем в 1850 г. было открыто сельское приходское училище, а в 1884 г. - начальное земское училище, попечителем которого был помещик соседнего села Узкого князь П.Н. Трубецкой. В послереволюционное время в этом же здании находилась контора совнархоза "Коньково". Ныне этот дом не существует, и на его месте высятся жилые здания.

Ирошниковы

В девяностых годах усадебная часть принадлежала двум владельцам - почетным потомственным гражданам Ирошниковым и однофамильцу, а может быть, и отдаленному потомку первых владельцев - коллежскому советнику В. П. Безобразову. При них все основные усадебные постройки оставались деревянными.

В 1869 году историк Д.О. Шеппинг и археолог и писатель А.А. Гатцук раскопали славянские курганы, находившиеся в районе этого села. Несколько позже Д.О.Шеппинг сделал описание местности и зарисовку села Сергиевского.

"На правой стороне большой дороги, против коньковских дворов, красуется на возвышенном месте березовая роща с правильно засаженными аллеями, принадлежавшая, вероятно, к парку графа [М.И.] Воронцова; ныне часть ее обращена в деревенское кладбище. Посредине рощи большой курган, и по ту сторону, на склоне большого оврага, имеется множество невысоких доисторических курганчиков, расположенных в виде шахматной доски, где мы с А.А. Гатцуком произвели несколько лет тому назад археологическую раскопку, увенчавшуюся довольно успешными находками. В этой роще бывает 5 июля народное гулянье. Далее идет усадьба, ныне купца Ирошникова, и церковь Сергия с церковными домами, но без крестьянских усадеб. На стенах и дверях церкви видны доныне следы французских пуль 1812 г."

Коньково

Безобразовы

На самом деле оно имеет не менее древнюю историю, чем Сергиевское. XVII век - "пустошь Конково, а Холзиково тож, по обе стороны вверх речки Городенки", переданная с 1617 года во владение вместе с соседней деревней "Степановской, Емелинской, а Бесово тож" братьям Безобразовым, Василию и стольнику Илье. Никаких особых заслуг к тому времени за братьями не числилось, но, по всей вероятности, им удалось унаследовать царедворческие таланты своего отца. Участвовал Кузьма Безобразов в шведском походе Ивана Грозного из Новгорода, в последнее десятилетие XVI века посылался воеводой строить оборонительные сооружения - васеки на рубежах Московской земли, но главное - умел ладить со всеми правителями. Ничем не прогневал Ивана Грозного, состоял в доверенных лицах Бориса Годунова, удержался и при Лжедмитрии, участвовал в брачном поезде Самозванца, исполняя очень почетные обязанности - при охране так называемого брачного подклета. А Василий Шуйский и вовсе назначил Кузьму Безобразова постельничим, не жалел для него поместий и по его просьбе дал грамоту об обращении ржевских поместий в вотчины, закрепив их за сыном Ильей.

Со временем немало довелось повидать и Илье Кузьмичу Безобразову. Был он воеводой на Двине, на Холмогорах, в Астрахани, состоял дворянином по "Московскому списку", сидел одно время судьей в Разбойном приказе, в 1665 году управлял Патриаршим разрядом, числился на службе и тремя годами позже. Его брат Василий стал известен тем, что ему поручил Алексей Михайлович восстановить и на первое время иметь "в хранительном попечении" жителей Новой Немецкой слободы на Кокуе.

Федор Ильич Безобразов начал строительство церкви, но завершить свою идею не смог. По всей видимости, он скончался во время строительства храма. Опекавший действительную слободу на Кокуе Василий Безобразов детей не имел, так что наследовал обоим братьям сын Ильи Андрей Ильич, стольник царя Алексея Михайловича, который избыточной служилой ретивостью положил конец и семейному состоянию, и собственной жизни. История его оказалась громкой и даже в те годы необычной. В последние годы правления царевны Софьи получил А. И. Безобразов назначение воеводой на Терки, как называлась река Терек, и, чтобы сохранить ускользающую царскую милость, обратился к московским колдунам. Отправляться в дорогу все же пришлось, но зато колдуны были выловлены, не замедлили оговорить незадачливого воеводу, признаться в колдовстве, связанном с царским именем, и это решило дело. Андрея Безобразова вернули с полпути, допрашивали "с пристрастием" - пытали и в конце концов приговорили к смертной казни. Колдунов тоже сожгли, жену Андрея насильно постригли и отправили в отдаленный монастырь. Коньково потеряло своих владельцев.

Головкин

Еще во время следствия по делу Безобразова в 1689 году "пустошь Конкову, Холзиково тож" в обмен на свои орловские владения приобретает Гавриил Иванович Головкин (1660-1734 гг.), троюродный брат Петра I, его ближайший и деятельнейший соратник. Хитрый Головкин сумел получить деревню, воспользовавшись случаем, и стал единоличным хозяином Конькова. В начале 1700-х гг. за счет переселения сюда головкинских крестьян из-под Боровска и Каширы была образована одноименная деревня, располагавшаяся вдоль Калужской дороги, одновременно служившей и западной границей всего имения.

В 1706 году Петр назначил Г.И. Головкина начальником Посольского приказа, а после Победы в Полтавской битве, прямо на поле брани - государственным канцлером, в 1717 году - президентом Коллегии иностранных дел. Великий канцлер. заключил 72 трактата с разными правительствами. Еще до того, как столица была перенесена в Петербург, Г.И.Головкин смог заняться благоустройством своего подмосковного владения. Человек, наживший огромные богатства - в Петербурге ему принадлежал весь Каменный остров, - канцлер отличался редкой скупостью и расчетливостью. Тем не менее былую пустошь он превращает в заселенную деревню, а потом и село, построив здесь церковь Троицы. В 1704 году за ним уже значится "село Конково, а в селе церковь св. Троицы, да новоселенная деревня Конково, на Большой Калужской дороге, едучи с Москвы, на левой стороне, а в ней девять дворов крестьянских, а крестьяне переведены из разных его деревень Боровского и Каширского уездов".

Но преданно служивший Петру Г. И. Головкин умеет остаться в фаворе и у следующих правителей. Его преданность каждому очередному царю не вызывает ни малейших сомнений. При Екатерине I Г.И. Головкин был членом верховного тайного совета. Императрица поручает ему свое завещание в пользу сына царевича Алексея - Петра II, а его одним из опекунов малолетнего императора. Головкин успевает его вовремя уничтожить в 1730 году, поскольку, согласно воле Екатерины, дальнейшими наследницами объявлялись ее дочери. Освободив путь для Анны Иоанновны, Г. И. Головкин становится одним из довереннейших членов ее Совета, и это главным образом благодаря ему не удается ограничить самодержавные права царицы так называемыми "кондициями".

Ту же линию приверженности дому Анны Иоанновны продолжает и сын Головкина Михаил, ставший вицеканцлером внутренних дел при правительнице Анне Леопольдовне. Он всячески торопит правительницу с провозглашением себя императрицей и потому после захвата власти Елизаветой Петровной становится государственным преступником. Елизавета приговаривает его к смертной казни, замененной в виде исключительной милости пожизненной ссылкой в зимовье Германг в Якутии. Отношение ко всей семье Головкиных при новом дворе резко меняется.

Брат М. Г. Головкина Александр Гаврилович(1688-1760), к которому переходит Коньково, предпочитает остаться за границей, где был русским посланником в Берлине, Париже, Голландии. Судьбы почти всех его потомков с тех пор связаны с Голландией. При нем, в 1747 г. в Конькове ("Село Конково, что была деревня Степановская, Бесова тож, на враге") впервые упоминается "двор помещиков с каменным строением"(датируемый современными учеными 1710-1720 годами) и церковь.

Воронцов

В 1752 году Головкин продал Коньково вице-канцлеру - М.И. Воронцову (1752-1767 гг.), который был мужем любимой двоюродной сестры царицы Елизаветы Петровны. Когда в 1758 канцлера А.П. Бестужева-Рюмина постигла опала, на его место был назначен Михаил Илларионович Воронцов. Он исполнял эту должность пять лет. Большинство историков, следуя суровому приговору Манштейна, называют его малоспособным, малообразованным и поддающимся чужому влиянию. Зато все считают Михаила Илларионовича человеком честным, мягким и гуманным. Новый владелец села был связан по службе с Петербургом, но находил время и для Коньково.

По свидетельству Михаила Илларионовича, усадебные палаты "из фундамента великие трещины имеют и вновь перестройки требуют", что позволяет предположить, что их строителем был еще Г.И. Головкин, Впрочем, такое критическое описание дома в письме к помещику могло быть просто приемом, рассчитанным на то, чтобы сбить продажную цену имения, которое М.И. Воронцов и приобрел в 1752 г. Сразу после этого он попытался добиться у императрицы Елизаветы Петровны пожалования Конькова в подарок, то есть фактически возвращения уплаченных им денег из казны. Прося ходатайствовать об этом всемогущего фаворита графа А.К. Разумовского, М.И. Воронцов отметил, что в усадьбе находятся "палаты каменные на 10 покоев".

Связанный постоянно с Петербургом и пригородными его императорскими резиденциями, М. И. Воронцов тем не менее находит время и для Конькова. В годы его хозяйствования здесь разбивается необычный парк - из берез, с геометрическими распланированными аллеями.

На средства крестьян при Воронцове сооружается белокаменный столб - "ОБЕЛИСК" - для обозначения поворота в усадьбу Коньково. Одно из преданий гласит, что обелиском было отмечено посещение Конькова императрицей Екатериной. Но он, как и подавляющее большинство подобных памятников, не имеет надписей, рассказывающих о конкретной причине его создания. "... Такие же чисто декоративные сооружения служат часто и украшениями парков, верстовыми столбами, фонтанами, виньетками и т.д., - писал незадолго до первой мировой войны искусствовед Ю.И. Шамурин. - Такой памятник невольно станет интимным, понятным только тому, кто поставил его в ознаменование какого-нибудь радостного или печального события своей жизни. А так слушать только свою душу, не заботясь об окружающем, о будущем, не всегда умели люди!.."

В 1971-72 годах, в связи с прокладкой линии метро и сносом села Коньково, этот памятник, имеющий форму сильно увеличенного верстового столба екатерининской эпохи, был перевезен Музеем архитектуры имени А.В. Щусева и установлен в Донском монастыре, где и находится в настоящее время. Недавно властями Москвы по инициативе местной Управы было принято решение об установке неподалеку от Троицкого храма копии обелиска с табличкой, рассказывающей об истории этого памятника архитектуры. Вернуть на место историческую ценность к сожалению не позволяет существующее законодательство об охране музейных ценностей.

Среди тех, кто живет вместе с Воронцовыми в Конькове, известная культурная деятельница екатерининских времен, президент Российской академии наук Е. Р. Дашкова и будущий покровитель А. Н. Радищева, ее брат А. Р. Воронцов.

Безоговорочные сторонники Петра III, супруги Воронцовы, если и не подвергаются опале с приходом к власти Екатерины II, то все же их положение при дворе резко меняется. Поэтому сразу после смерти мужа в 1767 году А. К. Воронцова торопится избавиться от Конькова - ее жизнь ограничивается теперь Петербургом, богатейшим Воронцовским дворцом в Литейной части столицы на Неве.

Наумиха

С 1767 г. Коньково принадлежало Авдотье (Евдокии) Наумовне Зиновьевой (1717-1773), которую вместе с ее мужем петербургским обер-комендантом генерал-поручиком Николаем Ивановичем Зиновьевым (он в 1769 г. приобрел граничившую с Коньковом пустошь Степанкове (Дубенково, Гриднево тож), а в 1773 г. умер) по праву можно назвать духовными наследниками печально известной Салтычихи (Д.А. Салтыковой), владевшей расположенными южнее селом Троицким и деревней Верхние Теплые Станы.

Тетка всемогущих братьев Орловых, дочь известного русского кораблестроителя Наума Акимовича Синявина (около 1680-1738 гг.), сестра Алексея Наумовича Синявина (около 1680-1738 гг.), известных военно-морских деятелей, двоюродная тетя известного адмирала Дмитрия Николаевича Синявина, жена петербургского генерал-полицмейстера, А. Н. Зиновьева, она оставила память такую же страшную, как ее предшественница. И хотя в это время уже подходило к концу следствие по делу Салтычихи, Зиновьева мало чем отличалась от своей соседки.

А.Н.Зиновьева или Наумиха, грубая и сварливая, отличалась редкой жестокостью в расправах с крестьянами, даже с членами своей семьи. Хотя Зиновьевы, в отличие от Салтычихи, не прибегали к убийствам (по крайней мере, указаний на это нет), но тем не менее обращались со своими крепостными жестоко. А память о суровости бар переходила из поколения в поколение. Еще в 1923 г. местный старожил рассказывал посетившему Коньково художнику А.М. Васнецову: "...При Екатерине II здесь был помещик Зиновьев, гроза крестьян, какой-то маньяк, настроивший бастионы, выкопавший рвы, выложивший пруд белым камнем, наставивший здесь пушек. Он измучил людей работой, мечтал пруды соединить с Москвою-рекою. На него жаловались царице, она его укротила". Как и во всех легендах, здесь вымысел причудливо переплетается с действительностью: очевидно, какие-то строительные работы в имении велись, но связать его пруды с рекой Москвой не было бы возможным даже сейчас - уж больно далеко находятся они друг от друга. Сведения же о пушках и бастионах ни подтвердить, ни опровергнуть пока не представляется возможным.

Однако, энергичная и расчетливая хозяйка, Зиновьева присоединяет Коньково к ранее купленной части тех же соседних земель, получившая название Конькова-Сергиевского, разделенных еще в Смутное время.

Орловы

В 1773 году Н.И. Зиновьев умер. Имение перешло к дочери А.Н. и Н.И. Зиновьевых Екатерине Николаевне (1758-1781 гг.), которая в отличие от своих родителей имела мягкий и добрый характер.

Братья Орловы - постоянные гости в Конькове и при жизни своей тетки Зиновьевой, и после ее смерти в 1773 году. В юную Екатерину влюбился генерал, командующий русской артиллерией покровитель М.В.Ломоносова Григорий Орлов. Его имя носит самый знаменитый алмаз. Хотя дарил этот алмаз Григорий Орлов Екатерине II, которую возводил на престол и с которой одно время даже собирался обвенчаться, истинную любовь он испытал к своей кузине Екатерине. Стал ее мужем невзирая на противодействие императрицы.

Когда Григорий Орлов обратил слишком пристальное внимание на свою тринадцатилетнюю кузину,импереатрица всячески старается помешать знакомству своей удачливой соперницы и, хоть и бывшего, фаворита. Она воспринимает их возможный брак как личное оскорбление. Царедворцы готовы предположить, что приобретение Конькова в Дворцовое ведомство имеет целью прекратить опасное соседство: имение Григория Орлова Нескучное находилось слишком близко.

Этот шаг не дает результатов: в 1776 Екатерина II приобрела Коньково, годом позже Г. Г. Орлов вступает в брак с Екатериной Зиновьевой. Симпатии общества оказались - Екатерина об этом прекрасно знала - на стороне молодых. К тому же шесть лет борьбы за Орлова заставили императрицу взять себя в руки. Екатерина отказалась от угодливо предложенного Синодом расторжения брака Орловых ввиду близкой степени родства, наградила графиню своим усыпанным бриллиантами портретом - отличие статс-дамы двора, но и подсказала супругам целесообразность немедленного отъезда за границу. Видеть их перед собой было выше ее сил.

А современники, со своей стороны, не жалеют самых восторженных похвал молодой Орловой, то ли искренних, то ли во многом порожденных неприязнью к Екатерине. Это ей, "романтической графине", по выражению одного из иностранных наблюдателей жизни русского двора, приписывались положенные на музыку, ставшие одним из популярных романсов конца XVIII века стихи:

"Желанья наши совершились.

Чего еще душа желает.

Чтоб ты верен был,

Чтоб жену не разлюбил.

Мне всяк край с тобою рай!

Ей посвещены строки Г.Державина: "Как ангел красоты, являемый с небес, приятностью лица и разумом блистала". Ее красота увековечена в превосходном памятнике русского искусства - портрете Е. Н. Орловой кисти Ф. С. Рокотова, переписавшего едва ли не всех членов орловской семьи. И выбор художника Г. Г. Орловым не был случаен: обращение к любимому московскому портретисту представлялось своеобразным проявлением фрондерства. Скорее всего, Орловы обращаются к Рокотову после свадьбы - естественный жест влюбленного супруга, - где-то около 1776 года..

Орлова на рокотовском портрете молода, но молодостью придворной дамы, успевшей слишком многое повидать, слишком ко многому приспособиться и привыкнуть. Рокотов подчеркивает горделивую осанку графини, пышность ее наряда - сверкающий атлас глубоко вырезанного платья, жесткое кружево рукав, разворот горностаевой мантии, синий росчерк муаровой орденской ленты и банта, усиливающего переливы бриллиантов, высокую замысловатую прическу с нарочито уложенными на плечах длинными локонами.

И торжественная пышность портрета совсем по-иному, чем державинские строки, рисует образ удачливой соперницы императрицы. Орлову трудно себе представить робким подростком, потерянным среди придворной роскоши. Зато в прямом взгляде спокойных глаз, четком рисунке рта, твердом абрисе подбородка есть та воля, которая позволила ей не побояться гнева Екатерины, целых пять лет прожить под угрозой царского наказания. Наверно, есть в такой внутренней решительности что-то от деда, адмирала А. Н. Сенявина, и от прямой жестокости матери, какой бы мягкой и поэтичной ни хотела казаться сама графиня. Такова разгадка одного из лучших полотен Третьяковской галереи, подсказанная страницами истории Конькова.

Счастье было непродолжительным. В 23 года Екатерина умерла от чахотки. Генерал стойко перенес вынужденную отставку, потерю должностей, власти, но пережить кончину жены не смог. Григорий Орлов, "тронувшийся в уме", по выражению современников, вернулся в Москву, чтобы всего через два года после смерти жены закончить свои дни в Нескучном.

К тому времени,как Екатерина приобрела имение, в селе существовала усадьба, основные здания которой уже были каменными. Это - господский дом первой половины XVIII в. и небольшая церковь Троицы, сооруженная в 1720-х гг, предшествовавший которой деревянный храм был начат еще в начале 1690-х гг. тогдашними владельцами имения - стольником Федором Ильичем Безобразовым, и окончен его преемником - Гавриилом Ивановичем Головкиным.

По приказу императрицы барский дом и оранжерею, разобрав, перевезли в Царицыно, старую Троицкую церковь снесли, деревню приписали к приходу соседнего села Сергиевского.

Парк Конькова и старый барский дом, перевезенный в Царицыно и занятый под управление дворцовой волости тогда сохранялись .

Дворец

Мало кому известно, что в Коньково по приказу императрицы строился дворец, аналогичный тому, руины которого можно видеть в Царицыно. Недаром Екатерина II нашла время сама приехать и осмотреть каждую подробность, каждый уголок неожиданно доставшейся ей усадьбы.

Известно несколько проектов дворца, разработанных для села Конькова. Большинство их выполнено в манере, типичной для архитектора Матвея Федоровича Казакова (1737-1812), строившего и в Царицыне. Однако существует вариант здания, принадлежавший руке его учителя Василия Ивановича Баженова (1733-1799) - одного из самых замечательных русских зодчих. Его план представляет собой двухсторонний разворот больших полуокружностей переднего и заднего фасадов, а также двух малых полуокружностей на торцах. Аналогичную идею содержал первоначальный проект Казанского собора в Петербурге, как известно, реализованный лишь частично. Сохранилось письмо архитектора, где он пишет о чертежах: " и на Коньково готовлю".

Слияние деревень

В Конькове стал воплощаться именно Баженовский вариант дворца. Однако строительство дворца так же как в Царицыне и в Булатникове, не было доведено до конца. Вместо задуманного зодчим дворца в Конькове появляются иные, гораздо более скромные строения начала XIX века, от которых долгое время сохранялись два одноэтажных деревянных флигеля. Недостроенный дворец, вместе с сооруженными рядом подсобными зданиями, простояв несколько десятилетий превратился в руины, не подлежащие восстановлению. Архитектор Иван Васильевич Еготов (1756-1814 гг.), посетив Коньково в начале лета 1803 года, нашел, что подавляющее большинство имевшихся там построек не имеет смысла чинить, за исключением "каменного корпуса", который можно исправить для причта местной церкви. В том же году Экспедиция Кремлевского строения, ведавшая строительством в царских владениях в Москве и Подмосковье, продала на снос дворец, конный двор с сараем и деревянною избою, а также "остаток погреба". С торгов на аукционе их приобрел крепостной крестьянин вотчины графа Н.П. Шереметьева села Выхина Михаил Карташев, который вскоре снес все эти здания.

"Каменный корпус" продолжал существовать еще некоторое время, несмотря на то что Коньковская церковь в том же 1803 г. была приписана к храму соседнего села Сергиевского и здание для причта не понадобилось. Известно свидетельство помещика села Узкого генерал-майора графа Владимира Петровича Толстого (1805-1875) о том, что "... он в своем детстве помнит еще церковь и развалины дома с. Конькова, который назывался царским дворцом..." Поскольку в год рождения Толстого от баженовского дворца уже ничего не оставалось, то очевидно, что здесь речь идет о том же "каменном корпусе", который упоминал И.В. Еготов. Возможно, что это был старый барский дом Головкиных - Воронцовых - Зиновьевых.

Церковь Троицы, значительно пострадавшая при отступлении наполеоновских войск из Москвы по Калужской дороге, была закрыта в 1813 г. и с тех пор пустовала, ветшая и разрушаясь.

В рапорте в Московскую духовную консисторию настоятель Храма во имя преподобного Сергия в селе Коньково-Сергиевском Дмитрий Яковлевич Воздвиженский (1756-1843), писал, что "... означенная Троицкая церковь уже совершенно обрушилась, как верх с главою, так и потолки провалились", и высказал весьма обоснованное опасение, что найдется немало желающих воспользоваться строительным материалом. Подобный опыт у коньковских жителей имелся. Еще в 1930-х гг. часть крестьянских изб стояла на кирпичных и белокаменных цоколях, явно сложенных из остатков дворца или принадлежавших ему построек. А отдельные избы были целиком кирпичные - прецедент, не имевший аналогов в Подмосковье.

Из-за невозможности восстановить здание церкви Живоначальной Троицы в ноябре 1821 г. оно было разобрано. Полученный от разборки кирпич был отдан на возведение ограды вокруг Сергиевской церкви.

Местонахождение церкви долгое время можно было определить лишь по остаткам кладбища, от которого еще в конце XIX в. сохранялись две каменные надгробные плиты без надписей. Уже во второй половине XIX века от бывшей роскошной усадьбы, кроме липовой аллеи, двух измельчавших прудов и фрагментов вала, ничего не осталось: "...От прежних строений сохранились только ямы да буераки, размытые вешними водами и обросшие густой травой и бурьяном, между которыми проглядывают кое-где мелкие и тощие кусты шиповника и сирени или свежие отрасли кленов и лип, уже несколько раз подрубленные крестьянами на топливо и все же неугомонно растущих снова, как живые признаки бывших здесь роскошных садов" - писал Д.О. Шеппинг. Сейчас в Конькове нет и этого. Его территория застроена современными панельными домами. По земле бывшего имения проложены улицы Островитянова, Введенского, академика Капицы, Профсоюзная. Лишь небольшие остатки былой водной системы, ставшей оврагом, еще различаются невооруженным глазом.

В настоящее время по земле бывшего поселения Коньково-Сергиевское, прекратившего свое существование в конце 60-х годов 20-го столетия, проложены улицы Введенского и академика Капицы, а также улицы Профсоюзная и Островитянова, осевые линии проезжей части которых выступают территориальной границей с соседним районом Теплый Стан.

Современность.

В советский период Храм во имя преподобного Сергия Радонежского был закрыт в 1939 году. Тогда же он был обезображен - сняты кресты, разрушены центральная глава и барабан, сброшены и увезены колокола, обрушена часть колокольни, конфискованы священные образа и книги.

В здании Храма, после его закрытия, был размещен склад различного имущества, принадлежащего местному совхозу.

В 1962 году здание передано Телевизионному центру тоже под склад. С 1984 по 1987 годы Храм был бесхозным, не охранялся, двери были открыты. С 1987 по 1990 год здание Храма было арендовано И