Моя любимая группа “Deep Purple”

Реферат по музыке ученицы 8А класса Квашнюк Марины

Средняя школа № 101

г. Киев - 2002

История рока знает немало странных поворотов, но пожалуй трудно сыскать столь невероятные стечения и сплетения обстоятельств, в результате которых встретились и начали играть вместе участники первого состава Deep Purple. Рассказ мы начнем издалека, с 1960 года, с бронзового века в истории рока (просто железа еще не изобрели). Была тогда в Ливерпуле довольно популярная группа The Searchers — «Искатели», в ней играл на барабанах и пел некий Крис Кертис. В 1964 году эта группа побывала даже на первом месте списка, но уже к 1966-му, после ряда безуспешных пластинок разочарованный Кертис покинул «Искателей» и стал искать в другом месте. Крис был знаком с неким Тони Эдвардсом, экономистом по образованию, финансистом по профессии, который вел дела семейного концерна по производству одежды. В 1967 году Крис Кертис позвонил ему из Ливерпуля в Лондон и предложил стать своим менеджером, при этом стал льстить и уверять, что тот будет известным, как Брайен Эпштейн, приехал на встречу с ним и буквально завалил Эдвардса идеями. Эдвард су, со своей стороны, порядком наскучило бухгалтерское дело, надоела нудная обеспеченность— он готов был рискнуть. Однако, не зная броду, решил сам, в одиночку, в воду не соваться, а найти себе партнера. В этом же здании, этажом выше, над конторой Эдвардса, директором рекламного агенства работал 35-летний Джон Колетта. У того тоже не было опыта работы в музыкальной промышленности, но он, по крайней мере: знал пружины рекламно-рыночного механизма. Покинув родной Ливерпуль, Крис Кертис приехал в Лондон, знакомые знакомых дали ему какой-то адрес, он пришел в небольшую и не очень чистую квартиру, где жил один музыкант, попросился переночевать, остался на неделю, а потом и на месяц. Хозяином оказался высокий молодой человек, пианист-органист с классическим образованием и приятными манерами, хотя чрезвычайно не пунктуальный. Звали его Джон Дуглас Лорд.

Джон Лорд родился в городе Лестере, 9 июня 1941 года. Отец его, Реджинальд, играл на саксофоне в местном танцевальном оркестре и часто выступал дуэтом со своей сестрой Молли в танцевальных залах и рабочих клубах. Во время Реджинальд был прикомандирован к Лестерской пожарной команде, при которой он организовал пожарный джаз-банд. Чтоб малолетний сынок не болтался у матери под ногами, отец брал его на дневные танцы и, таким образом, Джон Лорд с самого нежного возраста пристрастился к музыке. В доме Лордов было пианино и приблизительно с пяти лет маленький Джон колотил по клавишам, пытаясь подобрать мелодию из репертуара папиного оркестра.

С семи лет Джон Лорд начал брать уроки фортепиано и продолжал их в течение десяти лет. Он изучал теорию музыки, композицию и, в конце концов, сдал экзамены экстерном в Королевском Колледже Музыки. Не доучившись год в общеобразовательной школе, Джон против воли родителей учение прекратил и поступил работать клерком в местную адвокатуру. Сделано это было, я полагаю, только ради независимости и самостоятельности, потому что он попрежнему занимался музыкой и, кроме того, проявлял живой интерес к театру и даже принимал участие в спектаклях. Артистический клерк, который мог опоздать, уйти раньше или иногда вообще на работу не появиться, адвокатов не особенно устраивал, и через два года его вежливо с работы попросили. Тогда, по совету друга, Джон Лорд стал сдавать экзамены в Центральную Школу Речи и Драматического искусства в Лондоне и, к своему удивлению, конкурс прошел. В сентябре 60 года он переехал в столицу. Райотдел Народного Образования в родном Лестере обеспечивал Джона стипендией. Так продолжалось до 1962 года, пока Джон не последовал за группой учителей в другое театральное училище. За такое самоуправство Лестерское Роно лишило его стипендии. Пришлось начать зарабатывать на жизнь. Джон Лорд выступал в клубах и пивных с джазовой группой под руководством тенор-саксофониста Билла Эштона (тот впоследствии стал руководителем Национального Молодежного джаз-оркестра Великобритании). Заработки были мизерные, и хоть мать присылала фунт стерлингов в неделю, денег не хватало Джон вел полуголодное существование. В 1963 году он объединился с несколькими музыкантами в группу, которая после целого ряда изменений к 1964 году стала называться The Artwoods Она исполняла рок, ритм-энд-блюз, выступала почти каждый день и стала в Лондоне довольно популярной.

«Артвудз» выпустили 7 одиночных пластинок и альбом под названием Art Gallery — «Художественная Выставка» (успеха эти пластинки не имели). Именно в этот период Джон стал известен в музыкальных кругах своей техникой, его начали приглашать на записи в студии.

На одной из сессий, в студии, он познакомился с вокальным трио, участники которого в конце 1967 года собрали The Flowerpot Men — «Цветочногоршочники». После успеха одной из пластинок они решили отправиться на гастроли, предложив Джону Лорду стать их пианистом и оркестровщиком Именно в это время Крис Кертис приехал в Лондон и поселился в квартире Джона Лорда. Кертис с энтузиазмом говорил о создании концептуальной группы Roundabout — «Карусель» и без конца пел дифирамбы некоему гитаристу по имени Ричи Блэкмор, который работал в Германии, в одном из клубов Гамбурга. Джон Лорд поделился впечатлениями с приятелем, басистом Ником Симпером, с которым он тогда вместе работал в The Flowerpot Men. Оказалось, что Ник Симпер знал Ричи Блекмора. Чрезвычайно вдохновившись, Ник тут же сказал, что если будет создаваться группа, то он хотел бы в ней принять участие.

Николае Симпер, третий составной кубик Deep Purple, родился 3 ноября 1945 года в английском городе Саутхолле и в 1960 году начал играть в школьной группе The Renegades — «Ренегаты». По окончанию школы работал чертежником, продолжая играть в разных группах, пока, наконец, не вышел в профессионалы. Даже если бы Ник Симпер не стал впоследствии басистом в историческом коллективе, его можно было бы красными чернилами внести в амбарную книгу рока — хотя бы потому, что он был первым владельцем басколонки и усилителя фирмы «Маршал». Собственно говоря, фирмы еще не было, просто музыкальный мастер по имени Джим Маршал сделал в своей мастерской аппарат, ставший впоследствии прототипом всемирно известной модели.

Первой профессиональной работой Симпера стала группа The Simon Raven Cult, в которую чуть не поступил молодой барабанщик по имени Кит Мун (он просто в последний момент решил присоединиться к другой местной команде под названием Detours, со временем переименованной в The Who)., С одной из групп летом 1967 года Ник Симпер приехал в Гамбург. Там он познакомился с Ричи Блекмором, который предложил Симперу создать трио, но Симпер тогда заболел и вынужден был вернуться в Англию. Там он попал в The Flowerpot Men. Когда Джон Лорд энтузиазмом вспомнил своего знакомого. Решено было дать телеграмму Ричи Блекмору в Гамбург и даже удалось убедить будущих менеджеров — Тони Эдвардса и Джона Колетту — чтобы те оплатили ему полет из Гамбурга в Лондон. Приехав в Англию в ноябре 1967 года, Ричи первым делом пошел на концерт The Flowerpot Men, чтобы послушать незнакомого ему органиста Джона Лорда. После концерта он принял предложение. В 1967 году мало было молодых английских гитаристов с опытом Ричи Блекмора. В свои 22 года он уже переиграл с десятком профессиональных оркестров, работал в студиях звукозаписи Лондона и Гамбурга и прославился молниеносной техникой на гитаре, а также своим взрывчатым темпераментом и неумением, а главное, нежеланием, сдерживаться в общественных местах.

Ричи Блекмор родился 14 апреля 1945 года в тихом приморском курортном городке Weston Supermare в Англии. Когда ему было два года, семья переехала в пригород Лондона. С 11 лет начал играть на гитаре и брал уроки классической музыки. «Очень важно ,— сказал он впоследствии, — с самого начала, изучая инструмент, привить себе правильные навыки, потому что дурные музыкальные привычки потом изживаются с трудом. Благодаря урокам классической гитары я научился пользоваться всеми пальцами, а большинство блюзовых гитаристов играют только тремя.» Через несколько лет юный Ричи приделал к своей классической гитаре самодельные звукосниматели и наяривал на ней через радиоприемник. Так началось увлечение рок-н-роллом, которое до сего дня уживается с любовью к классике. В 1960 году 16-летний Ричи стал участником своеобразного общества любителей рок-н-ролла, собиравшихся в кафе на Олд Комптон Стрит в лондонском Сохо. В то время, когда эпоха Элвиса Пресли проходила, а время «Битлз» еще не наступило, рок-н-ролл считался музыкой, вышедшей из моды, во всяком случае в Англии. Мировой рынок был наводнен американцами, в Штатах жили лучшие исполнители, сочинители и продюсеры этой музыки, американские звезды: Кокрэн, Винсент, Джерри Ли и другие им подобные казались недосягаемыми.

Мы возвращаемся к далекому 1960 году, когда юный Ричи Блэкмор был завсегдатаем рок-н-рольного кафе на улице Олд Комптон-стрит (кстати, швейцаром там был Питер Грант, будущий менеджер Led Zeppelin). Ричи не пил, не гулял, копил деньги на электрогитару. Накопив 22 фунта, он обменял свой классический «Фрамус» на «Хофнер Клуб 50». Став, так сказать, лощадным крестьянином, Ричи начал по вечерам играть с разными группами. Днем он работал радиомехаником в лондонском аэропорту Хитроу, прослужив там без прогулов и увольнений без малого два года. В его задачу входило обслуживание самолетных радиоприборов. Работа была ответственная. Положение осложнялось тем, что выступая подчас вдалеке от Лондона, невыспавшийся Ричи обязан был без опоздания спозаранку являться на службу. Но он знал твердо — ради чего страдал, вскоре ему удалось купить «Гибсон 335» — красный полудековый инструмент, точь в точь, как у американского рокера Чака Беррй. Сегодня такая гитара, естественно подержанная, стоит более тысячи фунтов. (В 1960 году новая стоила 135 гиней — так здесь свирепствует инфляция). Эта гитара стала постоянным спутником Ричи Блэкмора на последующие десять лет, инструмент располагал к занятиям, он упражнялся по шесть часов ежедневно и добился виртуозности, которой завидовали другие виртуозы.

Последующие шесть лет Блэкмор играл с разными группами, продолжая жить в родительском доме и не особенно беспокоясь о заработках. В 1967 году, вместе с группой «Лорд Сатч И Его Дикари» Ричи приехал на работу в Гамбург. «Дикари», повыступав, уехали домой, а Ричи решил остаться. Он поселился в квартире со своей подругой-невестой Бэбз, целыми днями рвал гитарную струну да ходил в студию на записи, не платя с этих заработков ни подоходного, ни налога за бездетность. Неизвестно, сколько бы продолжалась эта идиллия, если б Блэкмор не получил из Лондона телеграмму с приглашением приехать на встречу.

В начале ноября 67 года Крис Кэртис, Джон Лорд и Ричи Блэкмор отрепетировали несколько песен на квартире Лорда и пригласили менеджера Тони Эдвардса с его партнером Джоном Колеттой на прослушивание. Прослушивание прошло удачно, будущие менеджеры были полны энтузиазма, только вот Крис Кэртис, затеявший все дело и взлелеявший в своих мечтах образ будущей группы, никак не мог опуститься с небес на землю. Каждый день появлялись какие-то новые идеи. «Поскольку наша группа будет называться «Карусель», — сказал он однажды, — мы втроем будем стоять в центре круглой сцены, а вокруг нас будут разные барабанщики и певцы, сцена будет вращаться, и они будут появляться перед публикой по очереди». Кэртиса выслушивали внимательно: в 1967 году он был человеком известным. (Группа The Searchers — «Искатели», из которой он только ушел, была очень популярной. Кэртис был в дружеских отношениях с «Битлз»: 7 декабря 1967 года он присутствовал на открытии магазина одежды фирмы Apple. Через Кэртиса и Джон Лорд попал, так сказать в высший свет, познакомился с Джоном Ленноном и Джоржем Харрисоном, впервые в жизни прокатился в настоящем Роллс-Ройсе).

Кэртис каждый день приходил с новой идеей, но все они повисали в воздухе. Лорд, видя такое дело, не торопился уходить из Flowerpot Men, обеспечивавшей ему и стол и дом, и вскоре укатил с ними в Мюнхен. К тому времени, когда Джон Лорд вернулся из поездки в Германию, Крис Кэртис куда-то исчез и более уже не появлялся. Оставленный на произвол судьбы Блэкмор получил от Эдвардса и Колетты деньги на обратный билет и вернулся в Гамбург не солоно хлебавши, убежденный, что время было потеряно напрасно.

Рождество 1967 года было для Ричи Блэкмора праздником тихим и унылым — никаких реальных перспектив, случайные заработки, весьма уязвленное самолюбие. Посудите сами: за последние десяти лет Ричи развил свою гитарную технику до уровня ранее не слыханного, но после семи лет музыкальной карьеры похвастать ему было нечем. Блэкмор входил в лучшую десятку молодых английских гитаристов, его современники: Джефф Бек, Пит Таунзенд, Джорж Харрисон, Клиф Ричардс, Джимми Пейдж, Эрик Клэптон, достигли уже и успеха и обеспеченности. Говоря откровенно, Блэкмор считал себя выше всех них, он преклонялся лишь перед двумя авторитетами — Альбертом Ли и Джимом Салливаном, (потом еще Джимми Хендрикса уважал). Неудивительно, что у Ричи появился пессимистический взгляд на жизнь, затаилась обида на Судьбу, которая играет человеком, играющем на гитаре.

Тем временем в Лондоне менеджеры Тони Эдвардз и Джон Колетта сдаваться не собирались. Поняв, что от Криса Кэртиса толку не дождешься, они послали телеграмму Джону Лорду. В ней говорилось, что интерес у них попрежнему не утрачен, и что если Джон возьмется за организацию группы, то финансы они обеспечат. По получению телеграммы, Джон Лорд позвонил и назначил встречу через два дня. На встречу он не явился, но пару недель спустя все же приехал и дал согласие собрать группу. Начались разные переговоры, поездки в Гамбург, в Париж. Наконец, в маленькой деревне South Mimms, километрах в сорока к северу от Лондона, был снят за 50 фунтов в месяц огромный амбар, где участники могли собираться, репетировать и прослушивать потенциальных кандидатов. По приглашению Джона Лорда Ричи Блэмор пересек Северное море во второй раз. С его подачи был приглашен барабанщик Бобби Вудман Кларк, работавший тогда во Франции (в музыкальных кругах он был известен как первый ударник, применивший сдвоенные басовые барабаны). На бас гитару пригласили Ника Симпера, а певца решили искать через газету. В «Мелоди Мейкер» было помещено рекламное объявление, в котором говорилось: «Новой группе требуется певец на твердую зарплату в 25 фунтов стерлингов в неделю».

На объявление в газете откликнулось более шестидесяти человек, по большей части совершенно не подходящих. Один из кандидатов произвел неплохое впечатление, это был Мик Ангус. В разговоре он упомянул о некой группе Maze — «Лабиринт». «Барабанщик у них, — сказал Ангус, — намного круче вашего». Иан Пейс, о котором шла речь, и певец Род Эванс были приятелями Мика Ангуса. При первой же встрече с ними он рассказал о прослушивании и о том, что, повидимому, будет петь с новой группой. «Несколько дней я не видел Рода Эванса, что было довольно странно, потому что мы встречались обычно каждый день, — вспоминал Ангус, — а на третий до меня наконец дошло: Род Эванс сам поехал по объявлению». Действительно, так и случилось, причем на прослушивании Эванс спел так, что место ему было предложено тут же.

На следующий день Род Эванс привел своего приятеля, Иана Пейса. Тот знал Ричи Блэкмора и был не прочь показаться. В присутствии барабанщика Вудмана Кларка, по этическим соображениям, Иан играть не мог (да и в отсутствие не мог играть на его барабанах), поэтому был придуман хитроумный план. Вудман Кларк курил французские сигареты «Жиган», которые тогда продавали только в Лондоне, в особых лавках. Для пополнения своих запасов ему приходилось ездить за куревом за сорок верст. В один из репетиционных дней его спровадили за своими любимыми сигаретами, Иан Пейс вытащил из машины свои барабаны, расставил их и... К тому времени, когда Вудман Кларк вернулся с блоками «Жигана» из города и увидел Иана Пейса, рассыпающего дробные барабанные рулады, он понял — пребывание его в новой группе закончилось. С Кларком обошлись по джентльменски: уплатили ему 40 фунтов вперед за потраченное время и расходы, но он был все-таки недоволен. Другое дело — Мик Ангус. Тот на следующий день простил приятеля, сказав: «Род Эванс поет лучше меня и я на него не обижаюсь». Комплектация личного состава будущей группы Deep Purple к марту 1968 года закончилась.

Новый барабанщик группы, Иан Андерсон Пейс, родился 19 июня 1948 года в Ногингеме. Его отец более пятнадцати лет проработал в танцевальном джаз-банде, но, женившись, пожертвовал музыкальной карьерой как раз тогда, когда его оркестр выходил на международную арену. Средняя школа, в которой учился Иан была с научно-техническим уклоном. Окончив ее, он поступил в технический колледж, но уже после первого курса понял, что занимается не своим делом. С 14-х лет он начал барабанить по консервным банкам, ручкам кресел и шкафам, и на день рождения в 15 лет отец подарил ему бара-банную установку. Установка хоть и была обшита красной сверкающей пластмассой с перламутровыми разводами, но звучала неважно, и на следующий год отец, убедившись, что игра на барабанах — это серьезное желание, купил сыну «Премьер». Первой профессиональной работой Иана Пейса стала игра в оркестре с отцом по суббогам: вальсы, фокстроты, куик-степы, щеточки, два прихлопа хай-хетом. Вскоре Иан начал играть еще и в местной рок-группе, а через некоторое время был приглашен в "М25", в которой тогда уже был Род Эванс. С приходом Иана группу переименовали в The Maze — «Лабиринт».

Род Эванс руководил разными группами с 17 лет. Он родился 19 января 1947 года в городе Слау, играл в местных командах и постепенно начал выезжать на клубную работу за границу. В январе 1967 года The Maze получила трехмесячный контракт в Милане, в Ита-лии. Иан Пейс рассказывает, что тогда, на переправе через английский канал он познакомился с Ричи Блэкмором, который ехал в Гамбург. Спустя три месяца, по окончании работы в Италии, «Лабиринт» приехали на три недели в Гамбург и приятели снова встретились. Несмотря на постоянный заработок, The Maze никаких заманчивых перспектив своим участникам не сулила, поэтому, когда Мик Ангус рассказал о рекламном объявлении в «Мелоди Мейкер», Род Эванс без колебаний ответил на него . Вслед за ним, как мы уже знаем, к группе присоединился Иан Пейс. «Тогда мне было двадцать лет, — вспоминает Иан, — и как большинство двадцатилетних, я был готов к чему угодно. Я приехал на репетицию, поиграл и все согласились, что барабанщиком должен быть я. Прослушивание мое было сделано как бы за спиной Вудмана Кларка — такие вещи, к сожалению, случаются.»

Группа Roundabouts в марте 1968 года начала серьезные репетиции. Старый дом, в котором ребяга жили на ферме был населен привидениями. В холодных коридорах по ночам раздавались таинственные шорохи, слышались какие-то завывания, всхлипы, под кроватью Джона Лорда что-то шевелилось, окно, закрытое на ночь, могло само собой открыться и хлопать на сквозняке. Однажды ночью Джон открыл глаза и увидел: в потемках, по комнате ползло полено, движимое к двери какой-то мистической силой. Дверь тихонько раскрылась, полено исчезло. Со стены над камином, с оглушительным грохотом, разбившись вдребезги, упало лепное украшение... На следующее утро за завтраком ребята рассказывали друг другу об ужасах пережитой ночи. Ричи Блэкмор с невинным лицом и чистыми, немного грустными глазами выслушивал внимательно их и сочувственно. Ему было еще труднее: ведь нужно было самому ночью не спать, дожидаясь, пока не заснут остальные, подкрадываться к своему стоваттному «Маршалу», тихо включать его, выставлять максимальную громкость, плавно приближать гитару к динамикам до тех пор, пока усилитель из-за обратной радиосвязи не начинал скулить и стонать, привязывать и протягивать нитки, заставляя окна хлопать, двери — незаметно раскрываться, поленья — ползти по полу... Рок-н-рольное творчество не затихало ни днем, ни ночью.

Весной 1968 года Ричи Блэкмор пригласил старого знакомого, продюсера Дерека Лоренса на репетицию. Ребята произвели на Лоренса должное впечатление, он решил действовать. Тут и случай подвер-нулся: одна из крупных американских корпораций организовала отдел грампластинок, новую фирму назвали Tetragrammaton. Директора «Тетра-грамматона», знавшие Дерека лоренса, поручили ему найти и записать интересную английскую группу. В Америку послали демо-ленты и через несколько дней оттуда пришла энергичная телеграмма: «Настоящим под-тверждаем аванс в 2 тысячи долларов и 9 процентов отчислений с продажи пластинок в США, Канаде и Японии. Тчк Поехали! Тчк». (Девять процентов могут показаться величиной пропорционально небольшой, но для сравнения могу сказать, что английская фирма EMI предложила аналогичный контракт в Великобритании на 8% отчислений и безо всякого аванса). Пока стороны обменивались телеграммами, пятеро музыкантов готовились к первому выступлению 20 апреля в Таструпе, в Дании. После этого поездка по Скандинавии: 17 дней, 11 концертов. Джон Лорд вспоминает, что эти первые гастроли решили отыграть под вывеской Roundabout — «Карусель». Расчет был такой: если гастроли пройдут плохо, то по возвращении в Лондон название сменить, стереть, так сказать, «Карусель» с лица земли, а о поездке вообще никому не рассказывать. Еще во время репетиций в деревне Саут Мимм на столе постоянно лежал лист бумаги и ручка. Каждый, кому в голову приходило название, мог его записать. Список становился все длиннее. Одно из названий, которое обсуждали всерьез, было Orpheus — «Орфей», другое: Fire — «Огонь». Однажды утром, в конце списка появилось название, написанное рукой Ричи Блекмора, два слова Deep Purple, в буквальном переводе «Темнопурпуровый, Багровый». Это была любимая песня бабушки Блекмора, пластинка, записанная еще до войны оркестром Дюка Эллингтона.

Окончательное решение назваться Deep Purple созрело во время скандинавских гастролей.

Первый диск: Shades Of Deep Purple — «Оттенки Багряного» была записана всего за два дня, в субботу и воскресенье 11-12 мая. 13 мая Дерек Лоренс смикшировал запись и матричная лента была готова, Одновременно с альбомом намечен был и выпуск сорокопятки. Участники группы считали самой подходящей для нее битловскую Help, но дирекция «Тетраграмматона» настояла на том, чтобы первым синглом стала песня Hush — «Тишина». Как показали дальнейшие события, это было одно из немногих правильных решений, принятых администрацией. «Тетраграмматон» была фирмой новорожденной, но за ней стоял организационный опыт крупной корпорации и ее финансовая мощь. Реклама новой пластинки была проведена профессионально, с надлежащим размахом и к сентябрю Hush поднялась в списке журнала Billboard на 4-е место. Успех альбома был скромнее, но тем не менее и он к октябрю вошел в первую тридцатку (№24). На родине, в Великобритании и альбом, и сорокопятка провалились самым печальным образом, однако Hush стала популярной на европейском континенте и, как это ни странно, в Новой Зеландии.

В это время дип-перпловцы жили в Лондоне, в гостинице «Раффлз». В гостях, конечно, хорошо, но дома — лучше. Менеджеры Эдвардз и Колетта сняли музыкантам небольшой домик, №13 по улице Секонд Авеню, в районе Актон Вэйл. Ричи Блекмор и его невеста Бэбз поселились в одной комнате, Джон Лорд и Николае Симпер в другой, Род Эванс и Иан Пейс в третьей, гостиная была общей.

Стараниями тех же менеджеров Deep Purple впервые появились на телевидении, в программе Дэвида Фроста. Как обычно, почти целый день шли репетиции, установка света, камер и т.д. Ричи Блекмора в студии не было, где он был — не знал никто. Режиссер нервничал. Обстановка накалялась. Уже собирались выставить «запасного», Мика Ангуса (того самого, который год назад чуть не стал певцом). Наконец, Ричи появился — в последний момент, когда его уже и ждать перестали. Он спокойно заявил, что не видит смысла попусту тратить день в телестудии, не делая ничего полезного. (Как видите, Ричи с самых ранних дней отличала хладнокровная рассудительность профессионала!)

В августе группа поехала в Швейцарию, выступила на небольшом стадионе в Берне, вместе со Small Faces. По возвращении в Англию играли на открытом Национальном Джазовом Фестивале в Санбьюри. Deep Purple получили выступление в субботу днем. Публика встретила их плохо, в зале раздавались крики «халтура!», многие приняли их за американскую группу. Расстроенные музыканты покинули сцену «под звук собственных копыт». В это время шла работа над вторым альбомом, The Book Of Taleysin — «Книга Талейсина». В октябре 1968 года по приглашению «Тетраграмматона» Deep Purple вылетели в Лос- Анжелес. В Америке дела пошли совсем по-другому: ребят поселили в роскошном отеле на Бульваре Заходящего Солнца, к их приезду "Тетраграмматон" в спешном порядке выпустил второй диск. В их распоряжении была кавалькада сверкающих лимузинов, фирма нанимала штатного повара и утром ему можно было заказать на обед все, что угодно, цветы в комнатах менялись дважды в день, повсюду росли раскидистые пальмы... Это вам — не холодная квартира в Лондоне с видом на промокший сад! «Тетраграмматон» также организовала американские гастроли. Deep Purple должны были сопровождать Cream в их прощальной поездке по Соединенным Штатам. Первый концерт в Лос-Анжелесском «Форуме»: 16 тысяч зрителей, недурное начало, ежели так и дальше... Но после второго концерта и еще одного выступления в Сан-Диего участники «Сливок» невзлюбили наших героев и потребовали снять их с первого отделения. Пришлось в срочном порядке гастрольный план переделывать, организовывать для Deep Purple отдельный маршрут.

Американские гастроли продолжались более трех месяцев. Deep Purple побывали в Сан-Франциско, Орегоне, Вашингтоне, затем поехали на восток — в Детройт, Чикаго, Питтсбург. Рождество встретили в Нью-Йорке, по этому случаю из Англии прилетели жены и подруги. Рождество — праздник домашний, семейный, в гостинице его как следует не справишь. Всем вдруг захотелось домой, в дождь и сырость... В середине января 1969 года Deep Purple вернулись в Лондон, стали готовить материал для третьей пластинки. Записывали ее в конце февраля и начале марта. В марте 1969 года Ричи Блекмор и Джон Лорд почти одновременно женились. Может быть, поэтому думать было некогда и третью пластинка назвали просто — Deep Purple.

Третий альбом вышел в Англии только в октябре. На нем появилось больше своего материала, но основной упор делался на чужих песнях, таких, которые можно было бы выпускать одиночными пластинками. Такая политика была общепринятой и проводилась, скорее всего, по настоянию «Тетраграмматона». Она имела вредные последствия: Deep Purple начали принимать за очередную легковесную поп группу. Впоследствии немало сил и времени было потрачено на то, чтобы это впечатление изжить. Ричи Блекмор был всем этим страшно возмущен. В апреле 1969 года Deep Purple снова поехали в Америку на полтора месяца. На этот раз события там приняли зловещий оборот: в группе произошел раскол. Ричи Блекмор, Джон Лорд и Иан Пейс решили уволить певца Рода Эванса и басиста Ника Симпера. Группу сопровождал менеджер Джон Колетта. За две недели до окончания поездки инициативная тройка вызвала его на разговор. Инициативники заявили, что больше они так играть не могут и не хотят, что с них хватит. Джон Колетта резонно ответил, что гастрольный договор надо выполнить и оставшиеся концерты каким-то образом доиграть. Обстановка была ужасная. Вспоминая об этом впоследствии, Ричи Блекмор сказал: «Род был певец неплохой, но — балладного стиля. Медленные вещи он пел хорошо, но во время забойных номеров голос его не строил, он не попадал на ноты. Группа двигалась в направлении тяжелой музыки и стиль ее все меньше подходил к манере Рода Эванса. Ник Симпер, тоже, в общем, прекрасный басист, но он не мог двигаться в с нами, потому что, в сущности, был рокером старого стиля». С самого начала, с самого создания группы было заведено — все крупные решения принимаются подавляющим большинством голосов. Трое подавляли двоих. Подавляемому меньшинству пришлось подчиниться. Ник Симпер был очень расстроен, обижен и уязвлен. Род Эванс, как ни странно, принял новости довольно спокойно. Он, в конце концов, обручился с американкой из богатой семьи и уехал жить в США.

По возвращении из Америки Deep Purple выступили в первом составе еще семь раз, в последний раз в Кардиффе, 4 июля 1969 года. По уходу из группы Роду Эвансу и Нику Симперу выдали трехмесячное жалование, позволили им взять необходимые усилители и аппаратуру, а кроме того, предложили на выбор: либо единовременную сумму, либо отчисления от будущей продажи пластинок. Ник Симпер подал в суд и после долгого разбирательства высудил 10 тысяч фунтов, потеряв при этом право на всякие дальнейшие гонорары. Род Эванс в суд не подавал, единовременной суммы не получал и, как показали события, оказался прав: ежегодно в течение последующих восьми лет только от продажи старых пластинок он получал по 15 тысяч ежегодных.

Deep Purple первого образца перестала существовать, от первоначального состава осталось 60%, группа стояла на распутье. «Что же мы теперь будем делать?» — спросил ребят менеджер Тони Эдварде, на что Джон Лорд ответил, что есть у них на примете один паренек, который замечательно вопит высоким голосом.

Ян Гиллан родился 19 августа 1945 года недалеко от Лондона, в музыкальной семье: дед его по матери был профессиональным оперным певцом и даже шлифовал свой баритон у миланских профессоров. Первые музыкальные воспоминания Гиллана в детстве — теплый вечер, мать сидит за роялем, пытаясь сыграть Rondo A La Turk, начинает снова и снова, каждый раз ошибается и останавливается на том же самом месте. Ян учился в Актонской школе, той самой, которую закончили Роджер Долтри, Пит Таунзенд и Джон Энтуисл, участники The Who. Гиллан, как тысячи других мальчишек его поколения, пристрастился к рок-н-роллу, слушая Элвиса Пресли. В 16 лет он решил стать кинозвездой. По примеру Элвиса и Клиффа Ричарда, которые попали на большой экран, ставши сначала популярными певцами, он решил попытать счастья в музыке. В один из выходных Ян пригласил к себе домой всех ребят своей школы, которые умели на чем-нибудь играть. Пришло 12 человек с акустическими гитарами — те, у кого были все 6 струн, играли соло или ритм, а у кого струн не хватало — изображали бас. Через час терпение домашних лопнуло и незадачливых рокеров выставили на улицу. Так появилась первая группа Яна Гиллана, The Moonshiners - «Самогонщики». Она играла раз в неделю в местном молодежном клубе, вместо оплаты клуб предоставлял помещение для репетиций. Ян Гиллан называл себя тогда Garth Rockett. Пел он через микрофон, включенный в старый катушечный Grundig, сам же играл на барабанах. Палочка у него, правда, была всего одна, другую заменяла щетка, большой барабан был позаимствован из духового оркестра Армии Спасения, у хай-хета не было нижней тарелки. «Когда я пел,— вспоминает Гиллан,— то в группе не было барабанов, когда играл на барабанах — не было солиста».

После нескольких недель выступлений в клубе к Гиллану подошли ребята и предложила играть с ними. Группа эта называлась The Javelins — «Копья». В ее составе Гиллан с 1961 по 1964 год пел вечерами, работая днем техником по гарантийному ремонту морозильников. Javelins были любителями, но ее участники относились к делу профессионально: у них был собственный красный почтовый автобус, правда списанный, который чихал и кашлял, заставляя своих пассажиров чихать и кашлять, музыканты играли на хороших инструментах. Гиллан, к тому времени называвший себя Jess The Thunder — «Джесс Громовержец», купил себе настоящий аппарат с колонками. Вскоре The Javelins удалось получить постоянное место в привокзальной гостинице в Ричмонде, на юго-западе Лондона. Место это освободилось когда другая группа, некие Rolling Stones, после успеха своей первой пластинки отправились на гастроли. The Javelins распались в 1964 году. Ян Гиллан, после кратковременного участия еще в двух группах, вошел в состав профессиональной команды Episode Six — «Шестой Эпизод» и отправился с ними на два месяца в Бейрут, в Ливан, тогда еще мирный город. кишевший туристами. Басистом в «Шестом Эпизоде» был Роджер Гловер.

Роджер Дэвид Гловер родился 30 ноября 1945 года в Южном Уэльсе. Когда ему было 9 лет, родители решили стать содержателями паба, общественного питейного заведения, и пока они кончали годичные курсы в Лондоне, Роджер жил у тетки в Ливерпуле. Через год родители приняли паб в Лондонском районе Эрлз Корт и поселились в том же доме на верхних этажах. Маленький Роджер по вечерам тихо выползал из постели и спускался на цыпочках по лестнице, чтобы послушать какой-нибудь ансамбль, состоявший из банджо и двух стиральных досок. В 12 лет он купил себе первую гитару, стал увлекаться блюзом и роком. На гитаре ему было играть трудно, поэтому он снял первые две струны и щипал остальные четыре. Так он и стал бас гитаристом. Деньги на первую настоящую бас-гитару ему одолжил дядя. Чтобы отдать долг, Роджер несколько месяцев рано утром, перед школой, разносил по домам газеты в своем районе.

Первая школьная группа Гловера называлась Madisons. У нее были соперники — другая школьная команда под названием The Lightnings — «Молнии». В 1963 году, когда Роджер закончил школу и поступил в художественное училище, «Молнии» переименовали себя в «Шестой Эпизод». В мае 1965 года Ян Гиллан вошел в ее состав, вскоре группа стала профессиональной. Во время поездки в Бейрут участники «Шестого эпизода» впервые почувствовали вкус славы. Местный хит-парад составлялся двумя магазинами, и хоть по абсолютным цифрам пластинок этих в Бейруте продавалось немного, по относительным показателям «Шестой Эпизод» перещеголял всех и стал Номером Один. Ребята играли в огромном зале кабаре на 3 или 4 тысячи человек и свои высокие ближневосточные ставки тратили на покупку аппаратуры. Ян Гиллан вспоминает, что уже тогда у них на сцене стояли огромные усилительные шкафы, по виду напоминавшие нью-йоркские небоскребы. По направлению «Шестой Эпизод» был поп-группой с упором на ансамблевое пение в стиле Beach Boys. Они могли играть в любом стиле, но собственного стиля не имели.

В 1968 году Роджер Гловер и Ян Гиллан стали пробовать свои силы в сочинительстве. Ян слагал стихи частушечного типа и когда Роджер Гловер предложил попробовать написать стихи для песни, то Гиллан гордо отказался, заявив, что это — занятие для маменькиных сынков. Состав «Шестого Эпизода» оставался, в общем, неизменным, но барабанщики в нем регулярно менялись. Один из них, зачарованный чувственным танцем живота, остался в Бейруте с танцовщицей, пришедший вслед за ним ударник также удержался ненадолго, и, наконец, летом 1968 года в группу пришел Мик Андервуд, ударник, который раньше играл с Ричи Блекмором в группе The Outlaws — «Нарушители Закона». Именно Андервуд годом спустя встретил Ричи Блекмора и порекомендовал ему Гиллана. К тому времени, весной 1969 года, в «Шестом Эпизоде» наметился застой и даже легкое музыкальное гниение. Ян Гиллан поговаривал с товарищами о создании новой группы. Но получилось все иначе: на одно из выступлений «Шестого Эпизода» пришли Ричи Блекмор и Джон Лорд и на следующий день Джон Лорд позвонил Яну Гиллану и предложил ему стать участником Deep Purple. Гиллан пригласил своего приятеля Роджера — показать дип-перпловцам свои песни. На встрече выяснилось, что по стилю они Deep Purple не подходят, но Роджеру Гловеру предложили придти в студию на запись, а после записи — место басиста. «Спасибо,— ответил Роджер,— но я свою группу покинуть не могу, достаточно того, что уходит певец. Если еще и я уйду, то группа развалится и все остальные останутся без работы.» Следующая ночь для Роджера Гловера была мучительной, он провел ее в размышлениях и глаз не сомкнул до рассвета. С одной стороны, он был под большим впечатлением от виртуозности участников Deep Purple и свежести их музыки, с другой стороны, ему было больно оставлять друзей, с которыми было пройдено немало дорог. В конце концов, под утро он пришел к выводу, что «Шестой Эпизод», так сказать, морально устарел и что группа не выживет, даже если он в ней останется.

Переход Яна Гиллана и Роджера Гловера в Deep Purple , как мы уже гов