Анатомия толерантности
О. Я. Бондаренко
Сегодня слово “толерантность” стало модным, особенно за рубежом. Но существует ли толерантность на самом деле? Или это не более чем миф, призванный идеологически обосновать западное “общество всеобщего процветания”? Давайте рассмотрим это понятие подробнее. И начнем... с самого начала.
Большой энциклопедический словарь (М., 1987) определяет слово “толерантность” так: “Терпимость к чужим мнениям, верованиям, поведению; происходит от латинского tolerantia – терпение”. Т.е. в основе термина – согласие воспринять нечто (духовное, нравственно-идейное, этико-эстетическое, религиозное) даже в том случае, если это нечто противоречит мировоззренческим установкам самого наблюдателя. Как говорил в свое время Вольтер: “Ваши убеждения мне чужды, но за ваше право их отстаивать я готов пожертвовать жизнью”.
Строго говоря, толерантность нельзя изучать саму по себе, в отрыве от ее первопричины – равенства, знаменитого французского egalite. Равенство в нормальном обществе должно быть первичным, категория толерантности подчинена ему и обслуживает, главным образом, его. Без равенства толерантность теряет смысл, как бессмысленно говорить о терпимости применительно к разгневанному отцу, лупящему ремнем свое напроказившее чадо – в данном случае отец и дитя заведомо не равны, почему и толерантностью в их отношениях не пахнет. Но если равенство есть, то толерантность возникает автоматически. Поэтому ее допустимо рассматривать как методологический инструмент обеспечения равенства, его неразрывную составляющую, обуславливающую само существование равноправия – де-юре и де-факто.
Толерантность есть следствие равенства, его жена, подруга, спутница и т.д. Короче, она – часть сложной системы, именуемой “демократическое общество” и, в свою очередь, является причиной динамического развития этого общества по ступеням эволюции.
Чтобы исследовать толерантность – явление, на первый взгляд, не терпящее математического вмешательства, – достаточно предварительно изучить феномен равенства. А это делается с помощью обычных формул, ибо формула равенства такова: 1=1=1=1=...=1. Если мы допустим, что 1> 1 или 1< 1, то, естественно, равенство здесь уже исключено и как следствие исключена толерантность.
Итак, рассмотрим равенство. Здесь мне придется сделать небольшое отступление к основам философии. Я хотел бы уточнить, статична или динамична по своей природе категория равенства и, в зависимости от результата, строить дальнейшие умозаключения.
Что значит “статичность” или “динамичность” рассматриваемого явления, процесса, объекта? Статичность предполагает его неизменность, данность безотносительно времени и пространства; статичность касается прежде всего содержания, сущности и ей безразличны формы. Например, бесконечность является статичной, ибо не имеет ни начала, ни середины, ни конца, хотя формы проявления бесконечного весьма разнообразны. Статичными являются Бог и материя, энергия (как таковая) и движение (движение вообще, с философской точки зрения, а не как частный акт), взаимодействие (как глобальный физический процесс) и жизнь (жизнь вообще как форма существования и проявления материи), пространство и мысль, познание и истина и много чего другого. Статичность, по идее, – это некий абсолют. Что же касается динамичности, то она всегда относительна, она есть форма воплощения статичного, его конкретная ипостась, ибо как бы ни была хороша абстракция, мы живем в мире конкретных вещей. То есть, говоря о жизни, мы можем утверждать, что она по сути статична, но отдельные формы, которые она может принимать, – динамичны, ибо они появляются, развиваются и умирают. Жизнь нуждается в циклическом проявлении в каждом отдельном организме, она воплощается, и это воплощение суть динамично. Так, статичная энергия может содержать в себе динамичные формы энергии кинетической или ядерной, статичное взаимодействие – динамичные формы взаимодействий электромагнитного, гравитационного, слабого и сильного и т.д. и т.п. Схематически это можно было бы изобразить в виде разветвленного треугольника, исходная точка которого всегда статична относительно других, производных от нее, динамичных уровней – такая схема относится к сфере исследований философской теории единства, единого поля, которой занимаюсь и я, автор данной статьи.
Сделанное отступление понадобилось для постулирования простой вещи: всякая статичная система дискретна, т.е. может принимать лишь целые значения, в то время как всякая динамичная система (субсистема, подсистема, составляющая статичной системы высшего порядка) – непрерывна, т.е., с математической точки зрения, может быть представлена как сплошной, непрерывный ряд чисел или как функция от какой-либо системы координат. Пример дискретности статичной системы Вселенная: существуют ее высший уровень (космос, или макромир), наш уровень, в котором мы живем (мезомир), и уровень элементарных частиц (микромир). Все они соответствуют этажам разветвленного треугольника, о котором шла речь выше. Между этажами (уровнями) постепенного перехода нет, т.е. мы скачкообразно переходим от макромира к мезомиру и от мезомира к микромиру. А это есть дискретность!
Давайте сформулируем правило дискретности таким образом: процесс, на который может быть распространена дискретность, не имеет промежуточных состояний. Так, процесс либо осуществляется (1), либо нет (0). Все или ничего. Или – или, третьего не дано. Это распространяется на все статичные категории, или системы, например жизнь (она или есть, или ее нет), материю (то же самое), энергию и т.д. Правило дискретности в данном случае есть просто другая сторона выше оговоренного правила, или принципа, статичности.
Любопытно посмотреть с этих позиций на категорию истина (правда). По определению, она либо есть (1), либо нет (0). Т.е. либо мы излагаем полностью все достоверные факты (1), либо мы хоть о чем-то умалчиваем и потому порождаем на свет недоправду, промежуточную правду, которой в свете теории дискретности существовать не может (0). Достаточно утаить один факт или подать его тенденциозно – и все здание истины будет стоять как-то кособоко!
Правда, поскольку она статична, есть вполне дискретная категория.
Вернемся к толерантности, вернее, пока к равенству. И определим для себя: статично ли равенство или динамично? В случае, если признать равенство динамичной частью какой-либо статичной системы, то мы вправе оценивать его с позиции непрерывного ряда чисел; как вам понравится идея о коэффициенте равенства, например, принимающем значения 1,2 или 1,67?.. Т.е. 1,2 всеобщего равенства людей или, что еще лучше, один человек равен другому, но равнее его в 1,67 раза?.. Получается нонсенс. И потому, что выше уже была приведена формула равенства: 1=1=1=...=1. И это значит, что категория равенства в принципе не может быть динамичной, т.е. она вечно статична и дискретна по существу: или 0, или 1. Равенство или есть, или его нет. Толерантность или есть, или ее нет. Всякие разговоры о том, что равенство может быть избирательным, приведут нас к сбою в программе, когда мы вынуждены будем оперировать с дробными, непрерывными значениями в тех случаях, когда имеем дело с дискретностью.
Если мы увидим в сегодняшней жизни хотя бы один пример избирательной толерантности кого-то к кому-то, скажем, развитых стран по отношению к развивающимся, то можем сделать однозначный вывод: толерантности в действительности не существует, а существует, вероятно, лишь ее видимость, внешняя оболочка.
Чтобы облегчить нашу задачу, предлагаю ввести понятие точек равенства, или толерантных точек. Это – условное отражение на графике всех ситуаций (социальных, этнических, политических, экономических, бытовых, культурных, научных etc), которые могут быть разрешимы лишь при условии полного равноправия участвующих сторон или, проще, которые требуют однозначного проявления терпимости. Проиллюстрируем это на примере. Допустим, что некий человек N – культурный, цивилизованный, воспитанный, вежливый, развитый, в целом терпимый относится достаточно ровно к подавляющему большинству окружающих его людей: A, B, C, D, ... К подавляющему числу – значит, все-таки не ко всем. Например, к Е он относится плохо, потому что Е – известный попрошайка, пьяница и т.п. Вот как это можно представить на графике:
По вертикали здесь отложен, если так можно выразиться, некий условный коэффициент равенства (egalite) или, если угодно, толерантности (tolerantia); обозначим его Ke/t. По горизонтали – конкретные люди, личности. Жирные точки, стоящие на пересечении значений, указанных по обеим осям, мы и назовем точками равенства, или толерантными точками. Мы видим, что к Е наш герой относится менее терпимо, точка толерантности Е низка. Т.е. если бы мы посчитали среднее значение Ke/t, то оказалось бы, что оно для всех изображенных на графике людей меньше единицы – допустим, 0,85 или 0,9, но не 1,0. А, по условию, Ke/t может принимать лишь два значения: либо единица (вспомните формулу равенства: 1=1=1=...=1), либо не единица. И, следовательно, для N всеобщего равенства нет, если оно не распространяется на Е. Как следствие нет и толерантности.
Если расширить круг знакомых N, то и Ke/t может измениться, но все равно не достигнет своего потолка. На практике даже терпимые люди часто неадекватно относятся к кому-либо отдельно избранному. Тот же N, например, может прекрасно воспринимать своих сослуживцев (их точки толерантности равны 1,0), а вот жене многое не хочет простить из-за неудач в семейной жизни (точка толерантности равна 0,7), не очень-то воспринимает сына из-за того, что тот примкнул к рокерам (0,3), и совершенно не выносит соседа по участку, с которым судится (показатель 0 или близкий к нулю, скажем, 0,05).
Чем больше точек толерантности, отличных от единицы, и чем ниже значение каждой из них, тем меньше будет общее значение Ke/t.
Отдельный вопрос: а уместно ли вообще упрекать N в нетерпимом отношении к Е? Может быть, Е этого заслуживает?.. Лично я отношусь к сторонникам учения, согласно которому дураками не рождаются, а становятся. Каждый человек появляется на свет в оптимальном или близком к оптимальному режиме, т.е. он неаберрирован. Аберрации (отклонения от прямого пути, искажения, отступления от биологической и психической нормы) есть следствие жизненных обстоятельств, давления окружающей среды и общества в лице всего общества или его элементов, как то: семьи, школы, улицы и др. Ничто в мире не бывает без причины. И если Е в нашем примере является попрошайкой и пьяницей, т.е. он аберрирован, то очень важно подумать, почему он стал таковым. Задумываясь о причинах, мы становимся терпимыми, если же нам на причины наплевать, то и сам Е нам становится гадок, неприятен, омерзителен, мы его не терпим.
Человек не имеет права быть нетерпимым к другому ни при каких обстоятельствах. Он может и должен в силу своих возможностей помочь избавиться аберрированному от его аберраций. Он должен понимать. Идеалом понимающего, видимо, являлся Иисус Христос.
Почему же на практике люди в ряде случаев оказываются нетерпимыми к другим людям даже помимо своего желания? Некоторые специалисты по психике человека считают, что причина кроется в т.н. рестимуляторах – болевых раздражителях, которые, когда-то будучи “записанными” в памяти на подсознательном уровне, дремлют до поры – до времени, пока вновь случайно не встретятся в окружающей обстановке (рестимуляция – реактивация памяти о прошлом из-за сходства в настоящем). Этого направления в науке придерживался ранний Зигмунд Фрейд, его же придерживается и ряд современных научных школ, альтернативных ортодоксальной академической психологии, например дианетика. Рестимуляторы – это то, что неосознанно напоминает о боли, унижении, потере, создает психологический дискомфорт. К рестимуляторам могут относиться как конкретные люди, так и что-то в их облике (внешний вид, манеры, тембр голоса, запах, стиль одеваться, двигаться, ходить, изъясняться и т.д.), а также отдельные предметы, явления и даже темы – например, темы разговора из-за рестимулирующих (ключевых) слов. Так, для сына-двоечника рестимулирующей (болезненной) является тема беседы с отцом об успеваемости в школе, для молодого влюбленного – обсуждение посторонними предмета его любви и т.д.
Естественно, что у каждого человека рестимуляторы индивидуальны. Однако существует и группа т.н. социальных рестимуляторов, т.е. общих для значительного большинства членов общества. Это ясно, если вспомнить, насколько рестимулирующей была для советского народа тема сталинских репрессий, а в более поздние времена – тема афганской и чеченской войн. Рестимулирующими событиями также можно назвать местные, локальные конфликты для жителей тех регионов, в которых они произошли, – например, ошские события для киргизов и узбеков. Учение о рестимуляторах тесно переплетается с учением о коллективном бессознательном, т.к. первые вызывают к жизни второе (этих взглядов придерживается автор данной статьи в своей книге-трилогии “Философия выживания этноса”. – Бишкек, Илим, 1998).
В нашем примере Е является рестимулятором для N. Если что-то или кто-то рестимулирующе действует на другого человека или группу людей, то следствием является неадекватная реакция – графически ее можно было бы изобразить так, как мы это сделали на приведенном ранее рисунке.
Очень важный момент: по мере эволюции человечества общество в целом испытывает меньше боли, т.к. уменьшается (имеет тенденцию к уменьшению) число войн, случаев массового насилия, пыток, психического давления, силового вмешательства в чужие дела и т.п. Сейчас не будем рассматривать причины этого явления, а возьмем просто факт. Набоковский герой Пнин прямо говорил: “История человека – это история боли!”. Но с уменьшением боли снижается и число рестимуляторов, сокращается рестимулирующая обстановка. Т.е. удельный вес точек толерантности, равных единице, пропорционально возрастает, а общий Ke/t =>1,0.
Таким образом, в мире происходит постепенный процесс усиления толерантности или, точнее, усиливается стремление к ней. Но само по себе стремление к толерантности еще не есть сама толерантность, как стремление к счастью не тождественно собственно счастью. Между сегодняшними разговорами о толерантности и толерантностью, на мой взгляд, – дистанция огромного масштаба.
Очень важно понимать, что существуют степени нетерпимости. Естественно, нетерпимость пропорциональна неравенству, – чем менее люди склонны воспринимать друг друга, тем нетерпимее они относятся друг к другу. Можно даже ввести формулу нетерпимости, которая будет выглядеть вот так: 1/Ke/t. (единица, делённая на Ke/t). Если коэффициент равенства-толерантности принимает разные значения, отличные от единицы, то мы можем сказать, что равенство и толерантность отсутствуют, но все же детализировать, в какой мере они отсутствуют и много ли еще остается до соблюдения не декларированных, а нормальных, естественных, неотъемлемых человеческих прав. Ведь есть разница между мягкой (относительной, пассивной) и жесткой (абсолютной, активной) нетерпимостью, хотя и в том, и в другом случае нетерпимость реально присутствует, она налицо. Грубо говоря, мы должны понимать, что Ke/t может принимать различные значения в диапазоне от 0 до 1,0, и, допустим, Ke/t = 0,3 и Ke/t = 0,7 – это похожие, но все же не одинаковые вещи.
То направление наук о психическом, которого придерживаюсь я, – его автором является американский исследователь Л.Рон Хаббард, создатель дианетики и сайентологии, – рассматривает подобную градацию, своего рода шкалу эмоционально-психических состояний человека, людей (она еще называется шкалой тонов). Вот последовательность делений от высшего к низшему, т.е. от индекса, или коэффициента, 1,0 до индекса 0: энтузиазм, веселье (радость), сильный интерес, консерватизм (умеренность), слабый интерес, скука, монотонность, антагонизм (открытая враждебность), гнев, ненависть, скрытая враждебность, страх (паника, истерика), потребность умилостивить, горе, чувство безнадежности, чувство обреченности, апатия (инертность, полное равнодушие, отстраненность), умирание сознания (уход, фактическое отсутствие); есть также и другие, промежуточные тона. Каждому такому тону – индексу эмоционально-психического состояния – соответствует свой набор характеристик поведения человека и восприятия им окружающей действительности. Так вот, эти-то деления шкалы тонов, на мой взгляд, и совпадают со степенями нетерпимости, определяющими значение Ke/t: 1,0 – отсутствие нетерпимости, ниже 1,0 и до 0,5 – зона мягкой, скрытой нетерпимости с постепенным ужесточением, 0,5 – зона перехода к жесткой, открытой нетерпимости, зона противопоставления (ей соответствует тон антагонизма), от 0,5 до 0 – явная зона жесткой, открытой нетерпимости с продолжающимся ужесточением, наконец, 0 – тотальная нетерпимость, которая выражается в том, что для кого-то вы просто отсутствуете, вас нет, а раз вас нет, то нет необходимости хоть в чем-либо считаться с вами и хоть как-то терпеть вас. Так в Древнем Риме относились к рабам – как к пустому месту, формально отсутствующим в окружающей Вселенной.
Отсюда понятно, что если к вашим мыслям и идеям (при условии, что они полностью самостоятельны) относятся со слишком слабым интересом, безразлично или раздраженно, то вы в той или иной степени пали жертвой мягкой нетерпимости. Если вас открыто не принимают, демонстративно игнорируют, принимают действия по вытеснению, то вы пали жертвой жесткой нетерпимости. Если в отношении вас действуют так, как будто вы просто не существуете в этом мире, то вам тотальным образом отказывают в равенстве (вы в данном случае не единица, а ноль, и правило 1=1=1=...=1 на вас не распространяется). Стало быть, нетерпимость достигла апогея.
Кроме измерения по степеням (т.н. горизонтальный отсчет), нетерпимость можно также систематизировать и по видам, тематически (это будет уже вертикальный учет). Вы легко меня поймете, если еще раз взглянете на уже приводившийся в тексте рисунок – все, что ниже предельного значения по оси OY, и при этом зависит от делений, отложенных по оси OX (имеются в виду точки толерантности, отличные от единицы), будет относиться к зоне нетерпимости. Конкретно на выше приведенном рисунке зона нетерпимости предстает перед нами в виде треугольного зубца, направленного пиком вниз и ограниченного точкой толерантности Е; в реальной же жизни ее очертания на графике могут оказаться гораздо более изломанными, запутанными и изощренными, в зависимости от обилия точек толерантности, подобных Е...
Что же такое тематическая, или видовая, нетерпимость? Это нетерпимость в различных конкретных областях человеческой деятельности, бытия. Например, нетерпимость в сфере искусства (разные степени неприятия импрессионизма, экспрессионизма, сюрреализма, абстракционизма и т.п. в различных видах или областях искусства), культуры (имеется в виду, главным образом, культурологический, или межцивилизационный, а также межвременной конфликт различных ответвлений человеческой культуры, Запада и Востока и т.п.) политики (дипломатические и геополитические столкновения государств и цивилизаций), экономики (конкуренция в сфере экономических отношений разных уровней – от микроэкономики до макроэкономики), науки (борьба разных школ и научных подходов – материализма и идеализма в философии, психологии и дианетики в области наук о психическом, релятивистов и нерелятивистов в физике, школы Николая Бурбаки и антибурбакианства в математике и др.), а также идеологии, религии, права, спорта, развития коммуникаций, средств массовой информации, таможенной, кредитной, налоговой, валютно-финансовой сферах и проч., и проч., и проч. – каждую из этих областей мы можем обозначить на графике по оси ОХ буквами A, B, C, D, E, F, G и т.д., подобно отдельным личностям из нашего схематического примера. Если опять же посмотреть на наш, приведенный выше рисунок, но уже в новом свете, с расширенных позиций, то можно сказать, например, так: система N относится к другой системе, которую мы исследуем, по всем параметрам стопроцентно терпимо, но в какой-то отдельно взятой области, обозначенной Е, терпимость сменяется нетерпимостью, точнее, неприятием до определенной степени. Можно также пофантазировать и создать еще один график, из которого явствовало бы, что, например, система N готова воспринять какую-то другую систему в сфере искусства (пусть ей соответствует буква А) – на 0,9, или 90 процентов, в сфере культуры (буква В) – на 0,7, или 70 процентов, в сфере политики (буква С) – на 0,5, или 50 процентов, и т.д. и т.п. Вот так и измеряется Ke/t.
Как это все уяснить себе на практике? А вот как. Допустим, американцы воспринимают или согласны считаться с японцами в сфере экономики и менеджмента – стопроцентно, в сфере соблюдения прав человека – стопроцентно, в сфере медицины и фармакологии – стопроцентно, а вот в области внешней политики – лишь до определенного предела, процентов на семьдесят (цифры условные), т.е. США не будут всерьез интересоваться мнением японского МИДа по поводу политической ситуации где-нибудь в Мексике или Гондурасе. Еще меньше американцы склонны спрашивать японцев о духовных ценностях и прислушиваться к ним в сфере эстетического мировоззрения – уж слишком разные перед нами миры, слишком разные системы. Следовательно, Ke/t американцев по отношению к японцам будет велик, но все же не будет равным единице.
Можно ли повысить точность расчета? Можно. Для этого нужно вспомнить о схеме разветвленного треугольника, о которой мы уже говорили. И представить, что буквы A, B, C, D, E, F, G и т.д. являются... следующим этажом или уровнем от единого начала (в данном случае началом считается идеальная, универсальная планка, образец, к которому вся система стремится, общее, оптимальное значение Ke/t = 1,0). Далее следует создавать очередной этаж, т.е. субсистему следующего порядка. Например, если буква А соответствует сфере искусства, то А1 будет соответствовать изобразительному искусству, А2 – музыке, А3 – литературе, А4 – кино, А5 – театру и т.д. Соответственно А1 тоже может в дальнейшем ветвиться в глубь, что будет уже соответствовать разнообразным направлениям и школам в изобразительном искусстве; и таких промежуточных этажей можно создать довольно много – вплоть до самого последнего, низшего, на котором будут представлены отдельные художники. Определите средний Ke/t для каждого уровня, каждого этажа – и вы получите искомую величину! Иными словами, я предлагаю вычислять промежуточные Ke/t в различных областях и их структурных звеньях: Ke/t‘ (коэффициент-штрих), Ke/t“ (коэффициент-два штриха), Ke/t‘‘‘ (коэффициент-три штриха) и т.д.
Это легко представить себе, если самим нарисовать на бумаге разветвленный многоэтажный треугольник-пирамидку (или простейшее бинарное дерево) и посмотреть на него со стороны.
Внимание! Точность расчетов будет всегда пропорциональна количеству звеньев, в отношении которых делаются предварительные (промежуточные) расчеты. Чем больше количество составляющих, тем выше вероятность правильного определения общего Ke/t. Это – обычная математическая теория вероятностей. А сам метод, описываемой в данной статье, является частью т.н. уровневого анализа, методологического инструмента для решения задач теории единого поля (более подробно он изложен в моих книгах).
Таким образом, определение Ke/t теоретически возможно. Другое дело, что это представляется сложным, поскольку до сих пор не выработана подобная практика; но всегда с чего-нибудь приходится начинать. При желании облегчить работу можно просто сократить количество рассматриваемых составляющих и рассматриваемых этажей – это приведет к росту погрешности в определяемом Ke/t, только и всего.
Теперь переходим к заключительной части статьи. Зная технику расчетов, которую я здесь предлагаю, нетрудно ответить на вопросы: а) есть ли все-таки в сегодняшнем мире толерантность или нет и б) если ее нет, то каковы масштабы нетерпимости, в т.ч. в различных областях? Для этого давайте бегло ознакомимся со списком рестимулирующих тем и ситуаций, т.е. таких тем и ситуаций, на которые современное общество реагирует неадекватно, отказывая в равенстве некоторым из людей, групп, систем, стран и т.д. Если будет доказано, что социальные рестимуляторы действительно существуют в нашем мире, причем даже в самых развитых государствах, то мы увидим: в отношении их – этих рестимуляторов – равенство и толерантность как бы временно недействительны, они прерываются. А избирательное равенство и избирательная толерантность по определению существовать не могут.
Не хочу утомлять читателя. Возьмем лишь несколько примеров тематической нетерпимости.
ПОЛИТИКА. В августе 1999 г. произошло, на мой взгляд, совершенно беспрецедентное событие, по существу замятое (намеренно не оцененное по достоинству) крупнейшими международными организациями и средствами массовой информации. Я имею в виду ракетный обстрел пригородов Хартума и Кабула, осуществленный американскими военно-морскими силами. По каждому из пригородов было выпущено около ста ракет, хотя, в соответствии с правилами дискретности, количество не важно, а важен только факт обстрела – был обстрел (1) или нет (0). США поступили подобным образом, считая, что правительства Судана и Афганистана отнеслись к американцам недружественно, способствуя терактам. Но давайте представим себе, что в роли суверенных государств, подвергшихся обстрелу, выступают не Судан и Афганистан, а другие недружественные США государства, например, Франция эпохи де Голля. Последний предпринял много откровенно недружественных шагов в отношении США: демонстративно выгнал НАТО с французской территории, подорвал доллар, выступив в 1967 г. против него как средства международных расчетов и т.д. Но ответных санкций в виде ракетного удара по Парижу не произошло. Следовательно, Судан и Афганистан не равны Франции (1=1< 1)? Здесь Ke/t будет примерно соответствовать гневу (Ke/t = 0,3-0,5).
Другой яркий пример политической нетерпимости США – отношение американских властей к Ирану. Трудно с точки зрения здравого смысла объяснить многолетнюю неприкрытую и, я бы сказал, патологическую ненависть официального Вашингтона к тегеранскому режиму. Скорее здесь можно говорить о “потере лица”, имевшем место в эпоху Джимми Картера, ударе по международному престижу американцев и их интересам в регионе Ближнего Востока в результате свержения “дружественного” шаха исламской революцией. А это уже – Ke/t, примерно соответствующий открытому, агрессивному противостоянию, антагонизму (Ke/t = 0,5).
КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО. Очень хорошо видна нетерпимость Запада ко всему остальному миру, если обратиться к теме навязывания Западом своих культурных ценностей и западного образа жизни, по крайней мере в области “массовой культуры”. Игнорирование (с помощью средств массовой информации и общественного интереса) всего незападного, а в США – и всего неамериканского, фактически приводит к мысли, что все незападное (неамериканское) для тамошнего общества является нулем или чем-то близким к нулю (Ke/t = 0; по определению, это соответствует тотальной нетерпимости). Возьмем, к примеру, русскую и советскую литературу, музыку, кино. Если даже убрать из нее всю большевистско-пропагандистскую шелуху, то оставшаяся часть вполне достойна мирового уровня. Но издающиеся на Западе каталоги произведений искусства, равно как и справочники типа “Кто есть кто”, не замечают почти ничего, что пришло из России-СССР, за редким исключением. Факт, но: американцы и европейцы не знают здешних актеров, не смотрят здешние фильмы, не слушают здешнюю музыку (например, Микаэла Таривердиева или Евгения Догу), предпочитая что-нибудь плохонькое, но свое. Английский язык на эстраде – в общем-то, не идеальный для песен – “забивает” любой другой. Причем о честной конкуренции здесь речь не идет. Развитые страны просто не допускают на свои культурные и информационные рынки всякие, даже качественные вещи, если они не соответствуют или не вполне соответствуют западному видению мира, своего рода стереотипному шаблону.
Все знают, что такое европоцентризм. Если кто-либо не знает, то пусть познакомится с остроумной и талантливой книгой французского педагога Марка Ферро “Как рассказывают историю детям в разных странах мира” (М., Высшая школа, 1992). Там прекрасно показана на примерах беспардонность, безапелляционность и тенденциозность в освещении истории в школьных программах многих стран, включая и развитые. А можно, например, полистать западные детские энциклопедические издания, призванные расширить кругозор детей. Вот восьмитомная “Всемирная история в иллюстрациях” (Лондон, 1991, русский перевод в московском изд-ве “Слово”, 1994). Там есть все – о Западе. Короткие, буквально на три-четыре страницы, упоминания о России. В разделе о второй мировой войне о роли СССР почти не упоминается, имя маршала Жукова отсутствует. Не найдете вы его и в других подобных изданиях, скажем, в книге “Полководцы, изменившие мир” из серии “Переломные моменты истории” (также “Слово”, 1994, пер. с англ.). Любопытно, что для Дуайта Эйзенхауэра, Бернарда Монтгомери, Роммеля и Хидэки Тодзио место там нашлось.
Аналогичные примеры можно приводить из любой области, и они не обязательно будут затрагивать тему “Россия – Запад”. Если говорить о РЕЛИГИЯХ, то придется затронуть вопросы фактически неравноправного отношения европейских стран к исламскому миру и ряду нетрадиционных конфессий, например к сайентологам, мормонам и др. Если говорить о НАУКЕ, то придется упоминать демонстративное игнорирование развитыми странами фундаментальные гуманитарные исследования, которые проводятся в странах развивающихся и посткоммунистических; так, даже работы знаменитого советского историка-диссидента Л.Н.Гумилева по теории пассионарности до сих пор не переведены в Европе и США (еще одной формой такой научной нетерпимости нужно признать спровоцированную развитыми странами “утечку мозгов” в области технологических исследований). Можно говорить об ОБЩЕСТВЕННЫХ ДВИЖЕНИЯХ И ФОНДАХ и о том, как они фактически навязывают свои идеалы и взгляды на организацию общества странам “третьего мира”, пользуясь финансово-кредитными рычагами; в соответствии с их нормами, например, сексуальные меньшинства или борцы за сохранность пушных зверьков Киргизстана могут без труда получить поддержку и помощь, хотя последняя не будет предоставлена нищим чабанам или малоземельным крестьянам. Можно также говорить и о БЫТОВЫХ сферах, о нетерпимом отношении к иммигрантам где-нибудь в ФРГ, Швейцарии, Франции, о сексуальном использовании женщин из развивающихся стран как “женщин второго сорта” и т.д. и т.п. Говорить можно многое. Но главное – понять, что нетерпимость в различных формах все-таки сегодня в мире существует, хотя она, возможно, и меньше, чем несколько десятилетий назад (Ke/t имеет тенденцию к постепенному росту).
Повторяю, что толерантность и стремление к толерантности – не одно и то же. Однако, думаю, научившись определять, что есть такое толерантность и где ее границы, мы тем самым делаем шаг вперед в познании мира, в котором живем. Можно ли регулировать процесс повышения Ke/t, т.е. не полагаться на его стихийное развитие, а взять под контроль? Конечно. Я вижу два пути, которые, видимо, позволительно назвать программой-минимум и программой-максимум. Первый предполагает широкое распространение культуры в обществе: культуры познания, общения, восприятия альтернативных мнений и др. Второй – более сложен по организации и “устройству”, он исходит из необходимости повышения интеллектуальных возможностей человека, раскрытия его творческого потенциала путем устранения всего того, что могло бы оказаться в принципе рестимулирующим. Однако это уже, согласитесь, – тема отдельной статьи.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.abitura.com/