Методология анализа экономики и политики
Коновалов В.
Трудные времена способствуют размышлению
Раймонд Арон
В одном из писем, отправленных Лейбницем в 1704 г. своей покровительнице королеве Пруссии Софии-Шарлотте, видный философ предложил две тривиальные мысли, которые вполне, по его мнению, могут подойти людям увлеченным поисками истины и способным познать ее. Первая относится к сентенции итальянского театра - «у других все так же, как и у нас»; вторая к фразе Тассо - «что прелесть природы в ее изменчивости» (85, 3, 394). На первый взгляд, фразы противоречат друг другу, но философ желает их примирить, поскольку в первом случае он имеет в виду сущность вещей, во втором - способы и внешние проявления.
Если продолжать внимательно рассматривать эти положения, то можно прийти к пониманию многих аналогий, в том числе и той, которая выражается парой категорий, вынесенных в заголовок предлагаемой работы. Экономика везде, в любом уголке земного шара, функционирует по одним и тем же законам, если ее не загонять в искусственные рамки и конструктивистские схемы. Политика так же, как и погода, подвержена изменениям, она нестабильна, на нее влияют тысячи переменных и т.д.
Взаимодействие объективных экономических причинно-следственных связей в историческом процессе и связей субъективных целеполаганий носит сложный, но все же прогнозируемый характер. Теоретическая значимость этих вопросов никогда не позволяла снижать планку своей актуальности, тем более в условиях переживаемого нашим обществом переходного периода. В этом смысле важен анализ основных концептуальных положений представителей различных направлений общественной мысли, касающихся взаимосвязи двух основных сфер общества в контексте содержания исторического развития. Отсюда необходим анализ становления человека-собственника как члена гражданского общества и гражданина политического государства. Марксова позиция о необходимости преодоления буржуазного дуализма, выраженного в раздельном существовании человека и гражданина, многое проясняет в революционной стратегии левых сил. В основе диалектики экономического и политического лежит механизм взаимодействия объективного и субъективного в жизни общества. Несоответствие принимаемых политических решений сущности наличных процессов вытекает как раз из рассогласования этих сторон, что нередко ведет к определенной социальной напряженности в обществе.
1. Концептуальные основы различения экономики и политики
Комплекс явлений и процессов, входящих в понятия политика и экономика, государство и общество, власть и собственность, стал осмысливаться как автономные сферы жизни в XVIII в., а как область науки - позднее: в первой половине XIX в.
XVI-XVIII в. в европейской и всемирной истории совершались сдвиги, имевшие глобальное значение по своим последствиям. Происходила трансформация и разложение феодальных общественных отношений и институтов. Три победоносные буржуазные революции - нидерландская (вторая половину XVI в.), английская (середина XVII в.), французская (конец XVIII в.) - сформировали современное общество в его функционально дифференцированном виде, сохранившее свои основы до сегодняшнего дня.
«Изначальной, хотя и не единственной формой дифференциации этого общества, - пишет сторонник теории социальной дифференциации Н. Лумана - Дирк Беккер, - является ... различение таких функциональных систем, как хозяйство, политика, воспитание, религия и искусство, каждая из которых в ходе дифференциации достигла автономного вычленения и может выполнять свои функции лишь при условии, что и все другие системы выполняют свои» (8, 190).
Античные философы: Платон, Аристотель, а позже и стоики рассматривали общество, в котором жили, как «общество-государство», характерной чертой которого была нерасчленeнность, синкретичность. Понятия общества (хозяйства) и государства не дифференцировались, они, как правило, совпадали друг с другом.
В эпоху античности происходило осмысление хозяйственной деятельности человека через призму сотворенной им вещи, качественно отличающейся от ее творца-человека от творения-вещи. На эту сторону дела в хозяйственной жизни и деятельности человека обращали большое внимание Фукидид и Ксенофонт, Демокрит и Посидоний, Полибий и другие античные историки и философы. Ведь человек, как считал Демокрит, отличается от животных главным образом созданной им «второй природой»,то есть искусственными условиями жизни. Спустя несколько веков, уже на закате античности Августин отмечает ,что вещи могут и должны быть оценены с точки зрения их места и роли в универсуме, их пользы для человека. Это было шагом вперед в переосмыслении модели мира, свойственной мифологическому мышлению ,а именно: признанию тождества и слитности одушевленного (человека) и неодушевленного (вещи) Вещь в мифологическом восприятии «имеет бытие и держит его при себе»,вещь своей «жизнью»,своим «характером» и т.д. продолжает и дополняет жизнь, характер, другие свойства и качества человека*.(*Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы.М.1977.с.40.)
В ближневосточной исторической мысли- современнице античной- также наблюдается активный интерес к хозяйственной жизни.
И.П.Вейнберг в своем анализе роли хозяйственной жизни ближневосточной модели мира середины 1 тыс. до Н.Э. выделил три основных аспекта**(**Вейнберг И.П. Рождение истории.М.1993,с.123-124.)
К первому аспекту относится «вещесозидательная»,производственная деятельность человека, в которой наибольшее внимание уделяется строительной активности главных действующих сил, особенно царей.
Второй аспект связан с «вещераспределительной» деятельностью, направленной на получение военной добычи и дани. Причем, сфера потребления вещи уделяется большее внимание, чем к ее производству, изготовлению.
В третьем аспекте вещь как и хозяйственная деятельность предстает силой, способной активно воздействовать на человека и людские общности. Активная, воздействующая роль связывается с войной, с военным действием.
«Вещераспределительный» аспект обнаруживает в себе древний архетип перераспределительства, возникший в эпоху неолитической революции, когда произошло обособление скотоводства и землепашества. Кочевники, как отмечает А.С.Панарин, »создали эффективную перераспределительную культуру мирового масштаба и глобальных амбиций»* (*Панарин А.С. Введение в политологию.М.1994.с.149.)
Один из первых кто выдвинул теорию хозяйства (домоводства) был Ксенофонт. Его работа «Домострой»(«oikonomikos») ни что иное как свод советов по рациональному ведению домашнего хозяйства, а также земледелия. Самым благородным занятием объявляется земледелие, которое позволяет наилучшим образом заботиться о себе, друзьях и отечестве. Забота об отечестве является не менее важным делом, чем первое.
Отличие античной формы собственности заключается в ее двуедином характере, в единстве государственного (полисного) и частного принципов собственности.
В древнегреческом полисе наблюдалось совпадение политического коллектива и коллектива земельных собственников, взаимообусловленность гражданского статуса и права собственности на землю. Помимо прочего полис как коллектив граждан обладал правом верховной собственности на землю. Поэтому ни отдельно взятый гражданин, ни полис в целом не чувствовал себя экономически свободным, если средства их существования зависели от кого -то другого.
К.Маркс отметил полную взаимообусловленность хозяйственной и политической жизнедеятельности, когда давал характеристику античной форме собственности.»Относясь к своей частной собственности как к земле, он в то же время относится к этой частной собственности как к своему членству в общине, и сохранение его как члена общины есть точно также и сохранение существования общины, и наоборот и т.д.»(104,46,ч.1,с.466).
Ни в античные времена, ни в средневековье так и не было выработано понятия общества, гражданского общества. Происходило лишь осознание роли ряда социальных факторов, в первую очередь, экономических, в объяснении и решении такого теоретически трудного вопроса, как происхождение государства и других социальных компонентов.
В эпоху средневековья общество в основном представляло собой также единую нерасчлененную структуру. Общественно-государственная жизнь пропитывалась религиозно-теоцентрическим мировоззрением и интерпретировалась в духе догматов Священного Писания. Различение общества (как хозяйства) и государства отсутствовало. Эпоха не созрела тогда и для дифференциации человека, для деления его на человека (собственника) и гражданина.
Во всех тех формах, в которых земельная собственность и земледелие образует остов экономического строя, экономической целью является производство потребительных стоимостей. В этом отношении не является исключением и эпоха феодализма. Земли, раздаваемые королевской властью в условное владение войнам, назывались германским словом «лен» или «феод».Благодаря этим словам получил свое наименование государственный строй, сложившийся и развившийся в IХ, Х,ХI в.в .-феодальный строй.
В раннефеодальном государстве король становился собственником всех земель. Патримониальный характер королевской власти утвердился повсеместно. Государство рассматривалось как личное имущество короля, которое он мог дарить частным лицам или делить между наследниками. Такая собственность уподоблялась власти держателя dominium»а в римском праве, подразумевающая за своим обладателем «право пользования, злоупотребления и уничтожения».
Королевская власть выступала в роли первого крупного феодального собственника земли. Политическая власть (imperium) и собственность (dominium) совпали в лице короля и определенное время разграничения между ними не было. Подобное совпадения власти и собственности не поколебало наличие такой характерной особенности как рассеяние политического суверенитета, дисперсия политической власти: власти в центре и власти отдельных феодалов на местах, в их вотчинах и сеньориях. В вотчине тесно соединилось с верховной политической властью.
Т.Н.Грановский в своих лекциях по истории средневековья так отмечает это явление:»Частная собственность, обладание землею соединились с правами самодержавными. Владелец был верховным судьею, законодателем, вождем всего народонаселения на своей земле; он чеканил монету: так что в конце 9 и 10 столетий во Франции ходили более 200 видов монеты с разными чеканами»* .(*Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья.М.1992,с.248.)
Ле Гофф, французский историк выделил следующую деталь: деньги стали символом скорее политической и социальной мощи, чем экономического могущества. Суверены чеканили монеты, не имеющие экономического значения, о которые служили для демонстрации режима.** (**Жак Ле Гофф. Цивилизация средневекового Запада .М.1992.с.234.)
Однако, представления о королевстве как о личной вотчине монарха не укоренились в более поздней политико-правовой мысли. Этому способствовало распространение римского права в 12 столетии в Западной Европе. Разграничение между собственностью правителя и собственностью государства было признано необходимым в ХV-ХVI в.в. Так, испанский правовед ХV в. сформулировал отношение Западной Европы к «сеньориальному» или вотчинному правлению следующим образом:»Королю вверено лишь управление делами королевства, а не господство над вещами, ибо имущество и права Государства имеют публичный характер и не могут являться ничьей вотчиной» (Цит.по:125,93).
Р. Пайпс в связи с этим отмечает, что концепция политической власти, отправляемой как dominium, заключала в себе явную угрозу интересам частных собственников, которые столь многочисленны влиятельны, чтобы сделать ее неприемлемой.
Интересным представляется наблюдение, сделанное Ж. Боденом (1530-1596),основателем современной теории государственного суверенитета. Помимо законной монархии и тирании, основанной на узурпации власти, насильственном ее захвате, Боден выделяет третий тип, названный им «сеньориальной монархией».В сеньориальном (вотчинном) государстве монарх правит поданными как отец - семьей («своими рабами»). Таковы монархии Востока. Боден добавляет к ним два европейских режима: один в Турции, другой в Московии.
Вспомним основные вехи в развитии собственности и власти на Руси. В период так называемого «земского права»(ХII-ХV в.в.) наблюдается господства частной собственности на землю по преимуществу князей, монастырей бояр, других служилых людей, и центр тяжести правообразования переносится на недвижимость. Введение обязательной службы для всех землевладельцев в 15 в. имело очень серьезные последствия и практически означало упразднение частной собственности на землю.
В период Московского государства (ХVI-ХVIIв.в.) частная собственность на землю, особенно после опричнины, перестало играть какую-либо значительную роль. Свободное землевладение (собственность) земского периода превращается в зависимое от государства поземельное владение. Такое владение становится наследственным и отчуждаемым.
Московский правитель обладал верховной политической властью и обращался со своим царством так, как его предки со своим поместьем, не делая никакого различия между тремя видами собственности: собственностью, принадлежащей ему; собственностью государства и собственностью частных лиц. Поэтому в России, как считает ряд специалистов по средневековью, до середины ХVIIв. отсутствовала идея государства, а отсюда не было и следствия ее - концепции общества.
Концепция общества предполагает признание государством права социальных групп на юридический статус и на узаконенную сферу свободной деятельности. Современное понимание слова «общества» в словаре Московской Руси переводилось словом «земля».В средние века этим словом называлась «доходная собственность».
Отсутствие традиции собственности на землю имело своим следствием усиление огосударствления общества, «восточно-деспотических начал» в нем. Ликвидация аллода в ХV-ХVI в.в. сделало московского правителя монархом сеньориального типа с таким объемом власти, с которым не мог сравниться ни один европейский или азиатский правитель. Московское государство представляло собой устройство для хозяйственной эксплуатации, основанной на рабском труде.
С. Герберштейн, немецкий путешественник ХVI в. в России в своих записках писал, что «люди все считают себя холопами, то есть рабами своего Государя». На Руси утвердилась форма собственности, названная Марксом «азиатской» ив которой «объединяющее единое начало , стоящее над всеми мелкими общинами, выступает как высший собственник или единственный собственник .»(104,46,ч.1,462). Маркс подчеркивает особенность азиатского способа производства(азиатский не как географический феномен, а социально-экономический):государство здесь- верховный собственник земли, суверенитет здесь- земельная собственность, сконцентрированная в национальном масштабе. Л.С.Васильев считает, что оценка является адекватной в характеристике восточной структуры и конкретизирует данную идею». В условиях отсутствия частной собственности на передний план выходит государство как верховный собственник и высший суверен, т.е. как высшая абсолютная власть над поданными. Государство в этом случае становится деспотией, правитель -восточным деспотом, а поданные оказываются в состоянии поголовного рабства (все рабы, каждый раб перед лицом вышестоящего). Такое государство...стоит над обществом, подавляя его собой» (30,т.1,31-32).
В силу того, что весь прибавочный продукт поступает в распоряжение государственного аппарата, данный способ производства не случайно называют еще политарным (от греч. полития - государство).
Историк М. Дьяконов, дореволюционный специалист в области общественного и государственного строя древней Руси, отмечал, что по московским понятиям того времени настоящий суверен должен был отвечать трем условиям :происходить из древнего рода; занимать по праву наследования и не зависеть ни от какой другой власти, внешней или внутренней. Наибольшее значение придавалось третьему условию-независимости. Этим требованиям отвечали по московским «меркам» всего два правителя: турецкий султан и собственный великий князь, в данном случае Иван Грозный. Получается как раз две европейские сеньориальные монархии, выделенные Ж.Боденом.
Наблюдается, таким образом, единство, совпадение власти и собственности на этом этапе исторического развития. Интересен в этой связи терминологический аспект, связанный с понятием «государь»и «господин».«Государь» был всегда рабовладелец, т.е. имел «собственнический»,частный характер. Слово «господин» относился к власти в публичной сфере и означал собственно суверена.
Московские правители отказались от такого терминологического различения и присвоили себе титул «государя». В политическом словаре московского периода термин «государь» как верховный правитель подразумевал dominium, т.е. «абсолютную собственность».
Петербургский период отмечен коренным изменением в устройстве государственной службы и землевладения. Царская власть отказывается от своих притязаний на владение всеми хозяйственными богатствами государства, в том числе от монополии на землю. В 1785 году условное владение землей превращается в прямое право собственности, дворянству гарантируется неприкосновенность личности.
Именно в 1785г.,как представляется, можно уже говорить о переориентации на «новые западные цивилизационные основы вместо прежних, характерных для экономического строя с земледельческой общиной и азиатским способом производства»* (*Ерыгин А.Н.Восток.Запад.Россия.Ростов-на-Дону.1993.с.15)Есть точка зрения ,согласно которой начало этому процессу положил 1861. Указ Екатерины Второй ,давший юридические права дворянам на свои поместья и возвративший частную собственность на землю, стал по существу той первой экономической революцией, которая разрушила систему внеэкономического принуждения (азиатский способ производства).
Отказ от монополии на землю был дополнен упразднением почти всех монополий на торговлю и промышленность. В России распахнулись двери для европейских идей. Российское дворянство как основное ядро землевладельцев , в отличие от западноевропейского, так и смогло преодолеть господства государственного начала, посягнуть на монополию политической власти, другими словами, уравновесить общество и государство.
В России не сложились ни майорат, ни наследование по первородству- основы прочной экономической базы, а, значит, землевладельческий класс не имел и решающего голоса в политической жизни станы.
Вернемся в Европу. Новое время вносит радикальные изменения в общественные структуры. Появляется и укрепляется, расширяет свое влияние третье сословие - основа гражданского общества. На этом этапе раннебуржуазного развития наиболее видными представителями культуры Возрождения политика, как и другие сферы общественной жизни, начинает осознаваться как особая и крайне важная сфера человеческой деятельности. Ренессансные концепции общества и государства отрывались от своей теологической основы, господствующей в средние века. Эту деталь тонко отметил К.Маркс: «Уже Макиавелли, Кампанелла, а впоследствии Гоббс, Спиноза, Гуго Гроций, вплоть до Руссо, Фихте, Гегеля стали рассматривать государство человеческими глазами и выводить его естественные законы из разума и опыта, а не из теологии» (104, т. 1, 11)
Одним из первых, кто откликнулся на политику как самостоятельную сферу общества, был итальянский мыслитель и политический деятель Николло Макиавелли (1469-1527). Не ставя перед собой задачу исследовать взгляды Н. Макиавелли на весь спектр политической проблематики, выделим лишь те, которые показывают момент дифференциации общества на его функциональные подсистемы.
Мыслитель из Флоренции в своих произведениях фокусирует один из критических моментов гуманистической традиции – момент преодоления синкретизма Возрождения. Так, из человеческих мотивов поведения на первое место выносятся два: страсть к приобретению, собственничество и честолюбие (чувство собственного достоинства). Эти два интереса, первый из которых является преобладающим, учитываются не только при анализе поведения отдельных личностей, но и поведения широких масс. Деятельность собственника дистанцируется от деятельности власть имущих, но последние продолжают сохранять свою опеку. «Он (государь, - В.К.) должен побуждать граждан спокойно предаваться торговли, земледелию и ремеслам, чтобы одни благоустраивали свои владения, не боясь, что эти владения у них отнимут, другие - открывали свою торговлю, не опасаясь, что их разорят налогами; более того, он должен располагать наградами для тех, кто заботится об украшении города или государства» (102, 69).
Еще более определенно Макиавелли отделял политику от религии и морали. Им было положено начало секуляризации политической мысли, ее освобождению от теологии. В своем взгляде на соотношение церкви и государства он резко расходился со средневековыми представлениями и ставил религию на службу государству, а не государство на службу религии.
Макиавелли встал на исторически перспективную точку зрения в важнейшем для Европы XVI-XVIII в. вопросе - о соотношении религиозной и государственной власти - и обосновал определяющую роль светской власти. Политика имеет свои закономерности, которые должны изучаться и осмысливаться, а не выводиться из теологических постулатов, из Священного Писания. Макиавелли не выявляет природу экономической власти - собственника, суверенного индивида, способного принимать самостоятельные решения и несущего всю полноту ответственности за себя. Но есть анализ человека «политики», включавшего в себя то, что позднее было названо Вебером понятием социальной роли и ролевой функции, которые так или иначе соотносятся с понятием личности новоевропейского типа и культуры, индивида, принадлежавшего самому себе.
Как отмечает Л.М.Баткин, в «традиционалистском обществе нет «ролей», которые не сливались бы с человеком в целом. Макиавелли сконструировал абсолютно нетрадицианалистского индивида» (7, 216). Таким образом, Макиавелли провозгласил смену принципов: принцип традиционализма уступал место принципу личности. Признавалась не только сила судьбы (фортуны), обстоятельств, которые заставляют человека считаться с силой необходимости, но и сила «доблести» («вирту») - человеческой энергии, умения, таланта. «Вирту» - активное и ведущее начало в жизни человека и общества.
В 25-й главе «Государя» мыслитель рассуждает о долевом участии обоих начал в истории: «и однако, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что может быть судьба (фортуна) распоряжается лишь половиной всех наших дней, а другую же половину, или около того, она представляет самим людям» (102,74). Человек может и должен бороться с окружающими его обстоятельствами, с судьбой, и вторая половина дела зависит от него самого. Представляется, что подобные рассуждения инициировали у такого горячего поклонника творчества Макиавелли как Карл Маркс * (В письме Энгельсу от 27 сентября 1857 г. отмечается, что» его история Флоренции - это шедевр» (104, т. 29, 154).
небезызвестную максиму, выраженную 3 и 11 тезисами о Фейербахе: «Совпадение изменений обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика» и как как завершение этого, лапидарный призыв: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» (80, т. 3, 3-4). Тезисы, сыгравшие драматическую роль в судьбе марксизма, особенно в части реализации его идей на практике.
В это же время появляются первые произведения ранней социалистической литературы, за которой закрепилось название утопической. Одним из теоретиков ее стал англичанин Томас Мор (1478-1535). В опубликованной «Золотой книге, столь же полезной, как и забавной, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии» автор высказал ряд неординарных суждений о задачах и методах деятельности государства, в котором нет частной собственности - главной причины всех вообще пороков и бедствий.
Органы власти острова Утопии осуществляют общее руководство народным хозяйством и образованием. Общеутопический сенат координирует производство и потребление в масштабах всей страны.
Аналогично функционируют власть и управление в Городе Солнца - изобретении доминиканского монаха Томмазо Кампанеллы (1568-1639). Основной задачей нового государства является, как и у Мора, организация производства и распределения, а также управление воспитанием граждан. Государственное или общественное руководство экономикой, о необходимости которого говорили ранние утопические социалисты, вызывало детальную законодательную регламентацию отношений производства и потребления, вплоть до принятия одинаковой пищи и ношения стандартной одежды.
Отсутствие какой-либо приемлемой мотивации к труду в обществе без конкуренции и частной собственности допускало безграничное государственное вмешательство во все сферы общественной жизни, в экономическую в том числе, внеэкономическое принуждение и контроль над процессом труда. По существу, конструировалось государство, поглотившее общество и совпавшее с ним или, точнее, представлявшее собой нерасчлененное целое.
Важной вехой в развитии политической мысли была Английская революция, поставившая перед ее современниками кардинальные вопросы о власти и собственности. Получили развитие теории естественного права, договорного происхождения власти и народного суверенитета.
В XVII в. проблеме происхождения власти и собственности было уделено немалое место в трудах английских мыслителей Т. Гоббса, Д. Гаррингтона, Д. Локка и др.
Томас Гоббс (1588-1679) продолжил макиавеллевскую линию на отрыв концепции общества и государства от теологического контекста. Отказ от теоцентрического объяснения происхождения и сущности государства в пользу рационалистического объяснения этого феномена основательно разработан Гоббсом в его трудах «О гражданине» и «Левиафан». С самого начала своих рассуждений о возникновении государства в «Гражданине» Гоббс высказывался против известной аристотелевской аксиомы из «Политики» о том, что «человек есть животное, способное от природы к жизни в обществе». Аристотель допускал тождество общего и частного в человеке, так же как и у таких общественных существ, как муравьи и пчелы, стремление которых направлены к общему благу, не отличающемуся у них от частного.
Гоббс исключает подобное тождество в условиях человеческого общежития. В первую очередь, люди руководствуются собственными интересами, «выгодами», удовлетворением своих материальных и иных потребностей, а уж затем «объединяются ради политической деятельности», обращаются к общественным делам.
«Для человека же почти ничто не считается благом, если оно не заключает в себе нечто особенное и отличающееся от того, чем владеют остальные» (49 т. 1, 330).
В период дезинтеграции феодальных устоев и появления элементов буржуазного общества индивидуалистическая трактовка Гоббсом общества и государства продолжила традиции итальянских итальянских гуманистов. Индивидуальное и частное - «в первую очередь», является первичным; общественные интересы - вторичное и производное.
«Всякое общество, - пишет Гоббс, - создается либо ради пользы, либо ради славы, то есть из любви к себе, а не ближнему» (49, т. 1, 287). Такое общество не может быть еще названо государством. Последним является общество, где «есть единая личность (один человек либо одно собрание), чья воля на основании соглашения многих людей должна считаться волею их всех, с тем, чтобы оно имело возможность использовать силы и способности каждого для защиты общего мира» (49 т. 2, 133).
Вслед за античными мыслителями (Платоном, Аристотелем) понятия общества и государства у Гоббса идут через запятую. Для него государство, гражданское общество и гражданское лицо оказались понятиями равноценными. Но делается знаменательная оговорка.
Если государство есть гражданское лицо, то это не означает, что всякое гражданское лицо есть государство. Могут создаваться объединения, компании, т.е. «гражданские лица» для ведения определенных хозяйственных, торговых, коммерческих дел, члены которых не подчинили себя целиком и полностью воле сообщества (государства). Вместе с тем, подобные гражданские лица (товарищества) являются подчиненными государству. Если быть последовательным до конца, подобную логику можно применить и к понятию «гражданского общества».
Но уже определенно экономические факты заявляют о себе при рассмотрении Гоббсом понятий гражданского общества. Гоббс оставался сторонником сильной централизованной власти. Его этатистские устремления не предусматривали возможности иметь собственность в руках отдельных граждан без разрешения государства. «Никто не обладает какой-либо собственностью вопреки воле того, кому принадлежит верховная власть»- тезис, отстаиваемый Гоббсом. Более того, приписывание абсолютного права собственности подданным, по мнению философа, один из факторов, ведущих к распаду государстве.
Вместе с тем в этом положении кроется залог нерушимости прав граждан на собственность. Верховная власть может стать на защиту собственности граждан от покушений на его имущество со стороны другого человека. «Каждый человек обладает в самом деле правом собственности, исключающим права всякого другого подданного», - пишет автор «Левиафана», - если бы таким правом не обладал суверен, а именно «обязанность защиты подданных от иноземных врагов и от взаимных обид внутри... государство перестало бы существовать» (49, т. 2, 253-254).
За сувереном числится право устанавливать налоги, которые должны взиматься с подданных без каких-либо исключений и привилегий. Феодальная реставрация, которая последовала после правления Кромвеля, запретила в Англии сочинения социального философа с его духом буржуазного правосознания.
Одним из идеологом индепендентов (независимых) - партии революции - был Джеймс Гаррингтон (1611-1677). В своей книге «Республика Океания» он предложил концепцию, согласно которой формы государства, его институты зависят от распределения собственности в обществе, «баланса собственности». Оппонируя Гоббсу, связывавшему появление собственности с общественным договором, Гаррингтон выводил появление власти и различные ее формы из распределения собственности.
Так, по его мнению, феодальной монархии в Англии соответствовал «готический (феодальный) баланс собственности», когда 75 % земель находились в руках королевской семьи, аристократии и церкви. Такой баланс собственности вызвал монархическую форму государства. Революционные изменения перераспределили земельную собственность в пользу джентри, - мелкопоместного дворянства, состоятельного крестьянства - йоменов и других групп. 90 % английских земель были уже в руках «народа». Отсюда возник «народный баланс собственности», вызвавший смену монархической формы власти новой - республиканской (протекторат Кромвеля).
Теория «баланса собственности» имела свое завершение в предложении конституционно закрепить всю власть исключительно за собственниками, что не могло не вступить в противоречие с его же собственным мнением о возможности предоставления всем гражданам политических прав и гражданского равенства перед законом. Так же как и Гоббс, он выступал за крепкую власть, которая будет служить гарантом безопасности частной собственности. Концепция Гаррингтона выявляла действительную взаимосвязь и показывала сложный характер взаимодействия таких компонентов общественной жизни, как власть и собственность, что было теоретической новинкой для своего времени.
Некоторые из этих положений были развиты Джоном Локком (1632-1704). Вслед за Гаррингтоном Локк считал, что частная собственность существовала до установления государственной власти и независимо от ее возникновения. Для обеспечения безопасности собственности граждан и образуется госу¬дарство.
Для системы взглядов Локка, в том числе и политэкономической составляющей, важное значение имело обоснование частной собственности как неотъемлемого атрибута самого че¬ловека. Это обоснование получило развитие в «Опыте о законе природы» и «Двух тракта¬тах о государственном правлении», в которых автор исходит из того, что первоначально существовало естественное состояние людей, для которых была характерна общая собственность всех людей на продукты. Благодаря своему труду люди, производя больше, чем сотворенное природой, становятся собственниками. Меру собственности по Локку, природа правильно установила в соответствии с тем, как далеко простирается труд человека и его жизненные удобства. Поэтому теория частной собственности у Локка тесно связана с трудом.
«Основной целью вступления людей в общество, - пишет Локк, является стремление мирно и безопасно пользоваться своей собственностью, а основ¬ным орудием и средством для этого служат законы, установленные в этом обществе» (88, т. 3, 339).
Анализ соотношения естественного и общественного, государственного состояния лю¬дей у Локка (и это отличает его от Гоббса) говорит в пользу того, что общество сложилось раньше, чем появилось государство. Для естественного состояния характерна ситуация, когда каждый является судьей и палачом. Общество налицо там, когда оно все без изъятия становится «третейским судом», где есть судебное учреждение.
Надевать на себя узы гражданского общества - это соглашаться с другими людьми объединится для удобного, благополучного и мирного совместного проживания, для спокойного пользования своей собственностью и находиться при этом в большей безопасности, чем кто-либо не являющийся членом такого общества.
Что касается характеристики государственного начала, то его главной отличительной чертой является законодательная власть. Законозащитная деятельность, для которой главной целью является сохранение общества. «...Первым и основным положительным законом всех государств, - отмечает Локк, - является установление законодательной власти также первым и основным естественным законом, которому должна подчиняться сама законодательная власть, является сохранение общества...» (88, т. 3, 339). Тем самым признается одновременное наличие двух состояний: общественного и государственного. Гражданское общество перестает совпадать с государством. Эти понятия начинают разводиться друг с другом. Не случайны и названия соответствующих глав «Двух трактатов о правлении». Главы VII, VIII, IX книги второй посвящаются политическому или гражданскому обществу, возникновению общества и его целям. Последующие X-XIII главы исследуют формы государства, объем законодательной власти, виды и соподчиненность властей государства.
Столь пристальное внимание разграничению разных видов власти, различного рода социальных связей между людьми не случайно привело к проблеме соотношения экономики и политики, гражданского общества и государства, попытке разведения этих понятий. Такая позиция конфронтировала средневековым представлениям об их единстве, нерасторжимости.
Исследуя причины распада государства, Локк призывает видеть различие между распадом общества и распадом системы правления. Сутью системы правления является законодательный орган. Первый и ответственный шаг общества (уже существующего и функционирующего) - создание законодательного органа, «благодаря которому обеспечивается продолжение союза людей» (88, т. 3, 386).
Концепция разделения властей (Локк выделяет законодательную, исполнительную и федеративную) положило начало идеологии буржуазного либерализма. Законодательная и исполнительная власти не должны находиться в одних руках, ибо в противном случае носители такой власти