I. Эдикты магистратов
Одной из форм правообразования, специфичной именно для римского права, являются эдикты магистратов.
Термин «эдикт» происходит от слова digo (говорю) и первоначально обозначал устное объявление магистрата по тому или иному вопросу. Правом устанавливать общие правила поведения обладали все римские магистраты, имеющие высшую публичную и военную власть.
Эдикты издавались магистратом при вступлении в должность, в них он излагал программу своей деятельности, обязательную для него на время его службы. Формально эдикт был обязателен только для того магистрата, которым он был издан, и следовательно только на тот год, в течение которого магистрат находился у власти. Однако на практике те пункты эдикта, которые оказывались наиболее удачным выражением интересов господствующего класса, повторялись и в эдикте вновь избранного магистрата.
Примерно с III века до н.э. в Риме получила довольно заметное развитие торговля с другими итальянскими общинами, позже стали развиваться торговые связи с неитальянским странами. В то же время шел процесс сосредоточения земельной собственности в руках крупных землевладельцев, интересы которых оказывались иногда в противоречии с интересами рабовладельцев-коммерсантов, хотя при этом обе стороны были заинтересованы в сохранении рабовладельческого строя.
Общественные отношения значительно усложнились и
вследствие этого старые нормы цивильного права перестали удовлетворять
запросам жизни. Новые потребности стали получать удовлетворение, в
частности, при помощи эдиктов магистратов, в особенности преторского
эдикта. Именно praetor urbanus, ответственный за управление Городом ( и
praetor peregrinus с 242 г. до н.э.) сконцентрировал в своих руках
отправление правосудия (iurisditio). На основе своего права (ius iuris
dicendi) претор предписывал судье, на каком основании выносить приговор.
Решение претора определялось наличием норм ius civile, обслуживающих то или
иное отношение, но на основе своей высшей публичной и военной власти
(imperium) он мог предусмотреть и специфические средства защиты и в этом
случае провести все разбирательство самостоятельно. Такие экстраординарные
процессы способствовали развитию правовой системы, поскольку позволяли
защищать, и, значит признать на неофициальном уровне отношения, которые не
предусмотрены ius civile. Например, была введена экстраординарная защита
индивидуального держания от посягательств со стороны третьих лиц
посредством интердиктов (inter dicere – запрещать) создавая особый институт
вещного права – владение (possessio). Хотя праву и придавался прогрессивный
характер, но исконные нормы, к которым консервативные римляне относились с
особым почтением, формально не отменялись.
В компетенцию претора и других магистратов не входило издание,
замена и отмена законов, однако в качестве руководителя судебной
деятельности претор мог придать норме цивильного права практическое
значение или, наоборот, лишить силы то или иное положение цивильного права.
Например, претор мог при известных условиях защитить собственника как
собственника, оставив при этом без защиты того, кто был собственником по
цивильному праву, но не мог не собственника превратить в собственника.
Источник и объяснение этого противоречивого положения надо искать в
особенностях римского государственного права, а именно: закон не может
исходить от магистрата, закон выражает волю народа. Магистрат же в силу
принадлежащей ему imperium руководит деятельностью суда и в этом порядке
дает судебную защиту новым общественным отношениям, нуждавшимся в защите и
заслуживающим ее.
Наряду с преторами, обладавшими общей iurisdictio, специальная юрисдикция придавалась курульным эдилам (aediles curules), т.е. магистратам, ответственным за порядок в городе и особенно на рынках (cura urbis). В рамках своей должности курульные эдилы также обладали ius edicendi и тоже издавали эдикты.
Тесная связь edictiones c officium, как по функции, так и по времени действия, которое ограничивалось пребыванием в должности, объясняет почему магистраты стали объявлять общие принципы их iurisdictio с момента вступления в должность, фиксируя на побеленных досках (in albo) процессуальные средства, которые в течение года будут предоставляться для защиты тех или иных отношений.
Gai., 1,6 :№
Ius autem edicendi habent Правом издавать эдикты обладают magistratus populi Romani; магистраты римского народа; sed amplissimum ius est in но наиболее важное право содер- edictis duorum praetorum, жится в эдиктах двух преторов urbani et peregrini, quorum городского и претора перегринов, в in provinciis iurisdictionem провинциях такой же юрисдик- praesides earum habent… цией обладают их губернаторы.
Во второй половине II в. до н.э. утвердился новый вид процесса – per formulas, и в результате этого эдикты магистратов приобрели особое значение. Отныне претор мог защищать отношения, не предусмотренные ius civile, не только административными, но и обычными гражданско-правовыми средствами. Процедура per formulas распространялась и на защиту отношений, предусмотренных в законах, и в результате этого в преторских эдиктах наряду с исками, основанными на его iurisdictio,
№ Д.В. Дожев “Римское частное право” стр.108. появились иски, основанные на ius civile. Поскольку последние оказались в зависимости от общих принципов преторского правосудия, это отразилось и на цивильных правах граждан.
В 17 г. до н.э. произошла отмена процесса посредством legis
actiones, в результате чего эдикты магистратов приобрели почти монопольное
положение в плане создания гражданских процессуальных средств. Так
сформировалась особая нормативная система – ius honorarium (почетное
право), имевшая в отношении ius civile прикладное значение: если гражданин
не использовал особые преторские средства защиты, он оставался в
нормативных рамках цивильного права, которое имело значение само по себе.
Развитие преторского права модифицировало институты цивильного права в их
практическом бытии.
Par.,2 def., D/ 1,1,7,1: №
Ius praetorium est, quod Преторское право – это то, что ввели преторы praetores introduxerunt adiu- ради улучшения, или дополнения, или vandi vel supplendi vel cor- исправления цивильного права для rigendi iuvilis gratia propter общественной пользы. utilitatem publicam.
Но наряду с неординарным принятием решений по отдельным вопросам
стали наблюдаться злоупотребления своей властью претором. Претор мог
отказать в иске, даже если он объявлен в эдикте, а также издать в течение
года эдикт, который бы противоречил положениям эдикта, изданного при
вступлении в должность. Злоупотребления претора или проконсула провинции
могли быть пресечены только вмешательством высшего или равного ему по рангу
магистрата, которое бы парализовало несправедливое решение – intercessio.
Разумеется, возможность такого вмешательства являлась слабым нормативным
барьером против произвола претора.
В 67 г.до н.э. по инициативе плебейского трибуна Г.Корнелия был принят закон, который предписывал преторам отправлять правосудие только на основе edictum perpetuum:”…ut praetores ex edictis suis dicebant”, - что положило конец порочной практике изменений объявленной программы процессуальной защиты.
Искоренение edicta repentina в области правосудия не коснулась
права претора принимать неординарные решения по отдельным случаям. Lex
Cornelia превратил эдикт в систему норм, регулирующих поведение самого
судебного магистрата, который отныне обязывался адекватно реагировать на
потребности граждан в процессуальной защите.
№ Д.В. Дожев “Римское частное право” стр.109.
Произвол претора в установлении особого режима в отдельных
случаях ограничивался перспективой испытать на себе самом по выходе из
должности действие исключительной нормы. Видимо, как реакция на заметную
дезорганизацию преторского правосудия в годы диктатуры Суллы, претором
Гнеем Октавием был издан особый преторский эдикт. Этот эдикт распространял
действие decretum в отношении самого магистрата, установившего ius novum,
таким образом подчиняя на будущее автора нововведения как бы его
собственной юрисдикции. Значение этого эдикта сохранилось и после принятия
lex Cornelia, который не ограничивал право претора издавать decreta.
Стабильность эдикта как формы позитивного права установилась уже к I в. н.э. Каждый новый претор при вступлении в должность воспроизводил в своем эдикте большинство положений эдикта предшественника, которые передавались из года в год, составляя основу постоянного текста эдикта – edictum tralaticum.
Отправление правосудия в провинции занимались экс-магистраты, в
других общинах Италии судебные магистраты. Для этой цели переодически
устраивали в крупных городах специальные собрания – conventus, куда можно
было вызвать жителей отдаленных мест. Применение процедуры per formulas к
спорам римских граждан между собой и с перегринами потребовало от
прокунсулов издание собственнических эдиктов по модели преторов Рима.
Постепенно первоначальное разнообразие эдиктов в отдельных провинциях
сменилось унификацией, которой во многом способствовал провинциальный
эдикт, принятый Цицероном в Килики. Взаимное сближение провинциальных
эдиктов и их неизбежная зависимость от постоянно прогрессирующих эдиктов
римских преторов подготовили становление унифицированного edictum
provinciale. Способствовало этому процессу и произошедшее в эпоху
Принципата деление провинций на сенатские и имперские, поскольку princeps
не противопоставлялся populus. Imperium префекта , назначенного
принцепсом, был эквивалентен власти проконсула, уполномоченного сенатом.
Дошедшие до наших дней папирусы III века засвидельствовали, что praefectus
Aegupti издавал провинциальный эдикт. Гай (1,6) фиксирует различие
отправления правосудия в провинциях лишь на уровне эдилов: если в
провинциях римского народа имелись эквивалентные им магистраты,
именовавшиеся квесторами, то в императорских провинциях таких магистратов
не было.
Со II века н.э. эдикт в значительной степени законсервировался.
Это произошло на фоне активизации императорской канцелярии, получения
senatusconsulta законной силы, а развитие права сосредоточилось в плане ius
civile. Учреждение префектов – императорских чиновников, сосредоточивших в
своих руках экстраординарное судопроизводство – изменило характер
iurisdictio, что по существу означало изоляцию ius honorarium, фиксацию его
границв плане содержания. Такое положение сделало логичной инициативу
Адриана, направленную на итоговую систематизацию преторского права. В 131
году он поручил своим квесторам – Сальвию Юлиану и Сервию Корнелию –
провести общую редакцию эдикта. Поскольку соответствующей этой задаче
подготовкой обладал только Юлиан, то следовательно всю работу выполнил
именно он, о чем и говорит удвоение его жалования (Dessau, 8973). Юлиан, по
словам конституции “Tanta”, составил одну краткую книгу, объединив в ней
эдикты обоих преторов и эдикт курульных эдилов. Однако это не означало
слияния эдиктов. Если до составления Юлианом отдельной книги юристы
комментировали отдельные эдикты как “Ad edictum praetori urbani”, “ Ad
edictum praetori peregrini”,”Ad edictum aedilum curulium” – то теперь
Помпоний, Ульпиан и Павел пишут “Commentaria ad edictum” вообще. И еще, что
очень показательно, что Гай, который писал комментарии лишь к части
составленного Юлианом собрания, должен был специально уточнить: “Ad edictum
provinciale”.
Сборник эдиктов под редакцией Юлиана стали восприматься как
“edictum perpetuum” в новом смысле – вечный эдикт. С того момента
магистратам, которые при вступлении в должность должны были по-прежнему
объявлять эдикт, было дозволено вносить в кодифицированный текст лишь
необходимые дополнения (но не исправления). Это предусматривалось в oratio
Hadriani и последовавшем за ней сенатском постановлении по аналогии с
учением самого Юлиана, которое признавало за принцепсом право
совершенствовать собственные установления. На этом основании преторы и в
дальнейшем вносили в эдикт новые статьи.
“Постоянный эдикт” в редакции Юлиана не дошел до наших дней, но сохранились отдельные фрагменты комментариев римских юристов к этому эдикту. И с помощью названных комментариев в новое время были сделаны попытки реконструкции эдикта.
II. Деятельность юристов
Римская юриспруденция ведет свое начало от практической деятельности юристов республиканского периода. Развивающаяся экономика и усложнение форм оборота предъявляли новые разнообразные запросы, требовавшие точной формулировки прав рабовладельцев. Рядом с этим противоречия интересов крупных землевладельцев и богачей-ростовщиков на почве различия применявшими теми и другими методов эксплуатации крестьян и других малоимущих слоев населения.
В древние времена в римском обществе юристами могли быть только
жрецы (понтифы), составляющие как бы особую касту, представители которой
толковали закон, причем не посвящали массы в свои юридические тайны. По
преданию, некий Флавий, служивший писцом у демократического реформатора
Аппия Клавдия, похитил и обнародовал собрание формуляров или трафаретов
исковых производств, а также календарь, содержавший указание, в какие дни
можно вести судебные дела. С этого момента юриспруденция стала
общедоступной, но в тоже время она сохранила правящее направление, другими
словами юристами были выходцы из привилегированного класса.
В республиканский период деятельность юристов имела практический характер и выражалась в редактировании формальных актов (cavere), в руководстве ведением судебных дел (agere), в даче советов (respondere). По дошедшим до нас отрывкам сочинений республиканских юристов и ссылкам на них позднейших юристов следует признать, что уже тогда юридическая техника достигла довольно высокого уровня.
Деятельность старых республиканских юристов выражалась, прежде всего, в толковании права.
Ita in civitale nostra aut iure, Так и в нашем
государстве (правосудие)
id est lege, constituitur, aut строится или на
основании права,
est proprium ius civile, quod т.е. писанного
закона, или действует
sine scripto in sola prudentium собственное цивильное
право, которое
interpretatione consistit устанавливается
без записи, одним
(d.1.2.2.12. Pomponius). № толкование знатоков
права.
В этих словах, сказанных римским юристом Помпонием, подчеркнута творческая роль римского толкования законов и его значение как источника римского права. Так, путем толкования XII таблиц были выработаны институты эмансипации детей от отцовской власти, наследования по закону и многое другое. Этим же путем развивалась большая часть институтов цивильного права. Древнее толкование III-II вв. до н.э. держалось строго на словесной форме, в которую облекались законы или сделки. Цицерон это состояние и метод рисует следующими словами – veteres verba tenuerunt – древние держались за слова, подчеркивая этим весь консерватизм старых методов толкования права.
Наряду с практическим характером деятельности старых
республиканских юристов их литературная деятельность выражалась в
комментариях к законам XII таблиц. По этому поводу можно отметить
комментарий Элия Пета Ката, который состоял из трех частей: объяснение
текста, толкования юристов и исковых формул. Более поздние произведения
Марка Порция Катона – отца и сына, дают в своих комментариях обобщение
практики и ряд юридических правил. Позже появились систематические
комментарии по отдельным системам преторского и цивильного права. Первым
составителем первого подробного изложения цивильного права был Квинт Люций
Сцевола, который преподавал в юридической школе. Его работа была изложена в
18 книгах.
№ «Римское частное право» под ред. Перетерского и Новицкого,
М. 1999г., стр.29
Из других республиканских юристов следует отметить марка Манилия, марка Юния Брута и Публия Муция Сцеволу, о которых позднейшие юристы говорили, что они основали римское цивильное право. Выдающимся юристом был также Цицерон.
Особого расцвета римская юриспруденция достигла в период принципата (I-III вв. н.э.), который признается как классический. Именно в эту эпоху право частной собственности, частное право достигло своего наивысшего развития, что обуславливалось широким развитием деятельности юристов.
Задачи, стоявшие перед юристами классической эпохи, отличались большой сложностью. Классовые противоречия в этот период все больше углублялись и обострялись, восстания рабов приняли такие формы и размеры, что весь рабовладельческий строй оказался в опасности, и требовались чрезвычайные меры для обеспечения господства верхушки рабовладельческого класса. Беспрерывно росли противоречия между различными группировками свободного населения. С другой стороны, рост государственной территории, расширение торгового оборота, развитие и усложнение всех хозяйственных отношений вызвали необходимость соответствующих изменений правовой надстройки. Необходимо проявить гибкость и разрешать вновь возникающие вопросы в интересах господствующего класса, в первую очередь – в целях закрепления неограниченного права собственности рабовладельцев на рабов и права собственности на землю.
Классические юристы успешно справились со стоявшими перед ними задачами. Верные своему практическому направлению, они в своих кратких и весьма четких решениях отдельных спорных случаев удовлетворяли новые запросы жизни в соответствии с интересами господствующего класса. При этом нередко проявлялся консерватизм, присущий римским юристам. Но, наряду с этим, в их деятельности определенно сказывалось и новое прогрессивное начало, которое было основано на отыскании воли закона или сторон.
Scire leges non hoc est verba earum Знать законы – это не
значит держаться
tenere, sed vim ac potestatem за их слова, но
(понимать) их силу
(D.1.3.17) и
значение (мощь)
Отходя от старого, строго цивильного права, новое толкование
направилось в сторону изыскания aeguum et bonum – справедливого и доброго.
Это новое толкование опиралось на зачатки тогдашней науки. Реторическая
теория толкования права к концу республики вошла в систему обучения,
достигла зрелости и оказала глубокое влияние на римскую юриспруденцию.
Примыкая к аристотелевской науке и ставя себе целью научить своих учеников
логическому толкованию, она энергично протестовала против старого
формализма и буквального толкования.
В республиканскую эпоху не существовало юрисконсультов и заинтересованные лица обычно обращались к тем, кому доверяли. В целях привлечения на свою сторону авторитетного сословия юристов, Август и его приемники, предоставили некоторым наиболее выдающимся юристам – право давать официальные консультации по поручению императора, в ответ на запросы, обращавшиеся к императору. Persona (ответы) таких привилегированных юристов имели такую же силу, как и собственные императорские толкования, и были обязательны для судей. Такого же взгляда на роль юристов придерживался и император Адриан. Ответ Юриста мог состоять из одного слова да или нет.
Расцвет деятельности юристов относится к I-III вв. – эпохе начала принципата. Именно в этот период юристы написали ряд сочинений в виде комментариев, консультаций к цивильному праву, к преторским эдиктам, появились монографии и даже учебники.
В «Дигестах» Юстиниана воспроизводились высказывания юристов о необходимой обороне, о соответствии наказания преступлению, о том, что нет вины там, где нет виновного намерения, каждый не осужденный рассматривался как невиновный, судью виновен, когда виновный оправдан.
В период принципата сформировались два основных направления в
римской юриспруденции, две школы: прокулианская и сабиньянская. Являясь
приверженцами монархии, сторонники первой допускали более широкое
толкование республиканских правовых норм. Сабианцы в вопросах толкования
права занимали более консервативную позицию, отдавали предпочтение
квиритскому праву. Самым знаменитым представителем и основателем
прокулианской школы был Лабеон. Он оказал продолжительное влияние на
дальнейшее развитие юриспруденции. Его политический противник Капитон,
имевший меньшее значение, был основателем другой юридической школы –
сабиньянской, названной по имени его знаменитого ученика Мазурия Сабина.
Сабин был величайшим юристом I века н.э., комментировавшим цивильное право.
Ученик Сабина – Африкан много сохранил от своего учителя, следуя ему иногда
дословно, но отличается трудностью для понимания. Трудно сказать, к какой
школе относился Помпоний, которому история римского права обязана
сведениями о развитии юриспруденции и отдельных ее представителях.
Последним саинианцем считается Гай, не отличавшийся глубиной, но оставивший
учебное руководство – Институции, написанные с большой ясностью. К концу
третьего века нашей эры различия между этими направлениями в юриспруденции
практически исчезли.
Во втором веке нашей эры юрист Клавдий Сатурнин разработал в
помощь судьям семь пунктов судоразбирательства: причина преступления,
личность преступника и потерпевшего, место, время, качество, количество,
последствия. Однако судьи – чиновники придерживались обвинительного уклона
и не всегда считали нужным следовать этим рекомендациям. При оценке тяжести
преступления или правонарушения в судебном разбирательстве считалось весьма
важным обнаружить умысел, наличие злой воли, ограничить вину от преступной
небрежности, неосторожности, влияния непреодолимых сил и т.д. «Где есть
вина, там есть возмездие». Большое значение придавалось умыслу, злой воле.
Цицерон указывал: «Погрешает дух, а не тело, где нет намерения, умысла, там
нет вины». Из этого можно сделать вывод, чем злее воля, тем сильнее должно
быть наказание. Добровольное признание смягчает вину. Знаменитая формула
«Без закона нет преступления, нет наказания» стала пословицей.
Закон, по мнению юристов, должен быть прежде всего нацелен на будущее, судья же рассматривает прошлое, т.е. свершившийся факт. Из этого делается вывод: правосудие эффективно там, где существует справедливый и скорый суд, правосудие не может остановиться на полпути, всякое промедление, волокита есть разновидность отказа от правосудия. Правосудие рассматривалось как постоянное и вечное желание государства обеспечить каждому гражданину его права.
Авторитет закона усматривался в неуклонном его исполнении. Широкую известность имела формула: «Да свершиться правосудие, чего бы это не стоило, хотя бы мир погиб», и вместе с тем показания для решения суда зачастую добивались от рабов путем жесточайших пыток. Свидетели, свободные граждане, перед допросом давали присягу.
Римские юристы внесли большой вклад в разработку общих принципов цивильного и преторского права. Это позволило властям дать официальное согласие на сближение двух источников права. Огромную исследовательскую работу по систематизации преторского права проделал Сальвий Юлиан. Его теоретические разработки стали основой для официального сближения двух источников права. Сальвий Юлиан систематизировал наиболее ценные в юридическом отношении нормы преторского права, придал ему окончательную редакцию. Составленный им сборник, в котором насчитывалось 90 книг, получил название «Постоянный эдикт». Ему была придана обязательная сила. В последствии знаменитые правоведы Павел, Ульпиан написали к этому сборнику множество комментариев, которые позже также были приравнены к источникам римского частного права. Многие положения «Постоянного эдикта» вошли в свод гражданского права.
Большой популярностью пользовались краткие элементарные
руководства – institutiones. Самые знаменитые – Институции Гая, но в конце
классического периода появились Институции Марциана, Каллистрата, Павла и
Ульпиана. Но они не могли затмить старых Институций Гая, которые послужили
в дальнейшем образцом институционной системы. Их своеобразную систему можно
назвать доктриальной; при отсутствии или лишь кратком рассмотрении
исторического материала все сосредоточено на догматическом изложении
действующего права. Институционная система излагает право и его применение
не разрозненно, а стремиться расчленить весь материал, с точки зрения общих
правовых категорий, какими прежде всего являются лица, вещи и иски.
Институции Гая дополняются еще одним сочинением «Res quotidianae»
(«Повседневные дела»). В совокупности они дают краткий обзор всего
действующего права, привлекая к изложению две системы – цивильного и
преторского права, с преобладанием догматического изложения над
историческим. Институции Гая получили широкое распространение у юристов и
грамматиков последующей эпохи, а в YI веке н.э. они, в искаженном и
переработанном виде, были внесены в кодификацию Юстиниана.
С середины III в. н.э. начался упадок юриспруденции. Если в эпоху
принципата юристы были нужны императору в качестве одного из каналов для
проведения и поддержки императорской политики, то при доминате эта их роль
оказалась уже законченной. Императорская власть стала абсолютной, и воля
императора оказалась единственным источником права. Ius respondenti больше
не дается, юристы работают главным образом в качестве чиновников
императорской канцелярии. Однако заключения классических юристов сохранили
значение источников римского права: в 426 году был издан закон «о
цитировании юристов», признававший обязательное значение за сочинениями
Папиниана, Павла, Ульпиана, Гая, Модестиана и тех юристов, сочинения
которых приводятся этими авторами. При различии мнений этих юристов,
предписывалось придерживаться мнения, за которое высказывалось большинство
юристов, а при равенстве голосов отдавалось предпочтение мнению Папиниана.
Из юристов эпохи домината сколько-нибудь выдающимся юристом можно
признать Гермогениана, который работал примерно в IY в. н.э. Его сочинение
«luris epitome», в котором положения из трудов авторов прежних времен
перерабатываются и сокращенно излагаются в порядке преторского эдикта,
носит конспективно-компилятивный характер.
Очень интересны и более поздние памятники научно-литературных произведений римских юристов. Среди них стоит отметить:
Рукопись Fragmenta Vaticana, найденная в 1821 г. в Ватиканской
библиотеке. Она представляет собой сборник ius и leges и содержит семь
глав: о купле-продаже, узуфрукте, приданном, опеке, дарении и прокураторах.
Ius представлено в извлечениях из сочинений Папиниана, Ульпиана и Павла.
Leges – почти исключительно из конституции 318 года, а также три
многоречивых закона Константиана и один Валентиана I от 372 г. О
происхождении сборника ничего не известно, но по-видимому труд составлен до
438 г., так как Кодекс Феодосия в нем не упоминается.
Работа неизвестного автора YII-XI вв. «Collatio legum Mosaicarum et Romanarum» содержит сопоставление законов Моисея и римского права в 16 главах, относящихся преимущественно к уголовному праву.
Сборник Consultatio veteris cuiusdam iurisconsulti содержит мнения и советы неизвестного юриста главным образом в области договорного права.
Leges saeculares – сирийско-римский законник, который пользовался
большим влиянием на Востоке и не был вытеснен законодательством Юстиниана.
Книга излагает римское право весьма неполно, часто не понимая и искажая
смысл, путем дополнения, по-видимому из местного права. В основание
положены изречения классических юристов, но, в результате усиленной и часто
непонятной переработке, они почти неузнаваемы. Работа была написана
первоначально по-гречески, затем переведена на сирийский язык, и этот
перевод подвергся переработке на арабском и армянском языках.
Разработанные римскими юристами формулы и определения достигли уровня искусства. Четкость, лаконизм, афористичность правовых понятий поражали современников. Римские юристы, несомненно, внесли огромный вклад в развитие современной юриспруденции.
Список используемой литературы:
И.Б. Новицкий «Римское право», Москва 1993г.
«Римское частное право» под редакцией И.Б. Новицкого и И.С.Перетерского,
Москва 1999г.
Д.В. Дождев «Римское частное право», Москва 1996 г.
М.Нисенбаум «Via latina ad ius», Москва 1996 г.
З.М. Черниловский «Всеобщая история государства и права», Москва
1995 г.
Южно-Уральский государственный университет
Факультет экономики и права
Курсовая работа
по курсу: «Теории государства и права»
тема: Юридическая ответственность
Выполнил студент: Хасанова Т.В. группа 2019
Проверил преподаватель: Александрова Н.А.
г. Челябинск
2001 г.