Агрессия и насилие

Современное общество живёт в информационной эре, когда человек не мыслит своё существование без информации, которая помогает ему сориентироваться в жизни и выжить.

Проблема в том, что информация, которую получает человек, может быть не только конструктивной, но и способной влиять деструктивно на сознание, подсознание и, в итоге, поведение людей.

Один из основных каналов, по которым общество получает информацию, - это СМИ, которые стремятся осветить максимально возможное количество явлений действительности. В том числе – и о насилии.

Опасение вызывает не только количество информации о насилии, но и качественные её характеристики, то есть характер, способ подачи материала.

В последнее время много внимания уделяется электронным СМИ, но на наш взгляд, печатные не утратили ещё своих позиций и оказывают значительное влияние на массовое сознание. Главный инструмент печатных СМИ – слово. Именно через него совершается воздействие на сознание и подсознание. Поэтому нельзя исследовать явление эскалации насилия в СМИ, не затрагивая лингвистический аспект проблемы.

 В обыденном языке слово "агрессия" означает множество разнообразных действий, которые нарушают физическую или психическую целостность другого человека (или группы людей), наносят ему материальный ущерб, препятствуют осуществлению его намерений, противодействуют его интересам или же ведут к его уничтожению. Такого рода антисоциальный оттенок заставляет относить к одной и той же категории столь различные явления, как детская ссора и войны, упреки и убийство, наказание и бандитское нападение.

Языковая агрессия – это, соответственно, агрессия, инструментом которой является не сила, а слово. Таким образом, слово – это общее звено между СМИ и речевой агрессией.

Вербальная агрессия в современном мире оценивается общественным сознанием как менее опасная и разрушительная, чем агрессия физическая. Но вербальную агрессию можно считать первым шагом на пути к агрессии физической и явлением, создающим у человека агрессивный подход к действительности. Возможно, поэтому речевая агрессия в современных логосферах сдерживается очень слабо. В традиционной культуре были попытки сдержать речевую агрессию: дворянство за оскорбление на дуэль вызывало.

Агрессия – широкое понятие: в тексте это может быть не только угроза (открытая или скрытая), но и деструктивное воздействие, которое способно нанести урон тому, против кого направлена, и тому, кто читает материал. Большинство исследователей-лингвистов относят к текстам с речевой агрессией только тексты, содержащие открытую или скрытую угрозу, оскорбление и т.п. А большинство психологов обращают внимание на тот факт, что агрессивность повышается при прочтении не только таких текстов, но и описание насилия.

Слово урон в данном случае можно понимать широко: это и ощутимый моральный ущерб (но в данном случае речь скорее идёт о вмешательстве в частную жизнь и т.п.), и негативное влияние на психику. Поэтому необходим психолингвистический анализ материалов о насилии.

Чтобы изучить влияние материалов о насилии на сознание человека, мы проводили анкетирование, о котором я скажу чуть позже, и выявили ряд факторов, которые, на наш взгляд, порождают агрессивную волну. Во-первых, психологические:

- акцентирование внимания на сам акт насилия, а не на какую-то проблему, с ним связанную (описание ради описания), отсутствие анализа описываемого явления или события;

- детальное описание акта насилия как процесса и детальное описание ощущений объекта агрессии, не содержащее нравственного осуждения и/или информации о наказании агрессора;

Но вышеприведённые критерии – чисто психологические. Обратимся к лингвистике. Из лингвистических усилителей агрессивной волны мы можем назвать:

использование лексем, семантически связанных в общественном сознании с агрессивными действиями, например: жертва, зверски, убийство, насильник, маньяк, избивать, истязать, боль, страх, труп, а также нож (выяснилось, что большинство опрошенных испытывает страх передэтим словом, хотя их никто не резал и ножом не угрожал; ассоциация, кстати, может быть вполне невинная: для мясника это лишь орудие работы);

яркое описание акта агрессии, можно сказать, красочное, т.е. добавление штрихов, повышающих зрелищность описания: если тело, то растерзанное, убитый - зверски, изнасилованная - чудовищно и т.д.

нейтральные слова, не связанные в обычной жизни с насилием, в контексте приобретают агрессивную окраску: если неагрессивно настроенный человек со словом заткнуть свяжет за пояс, то агрессивно настроенный – рот, так же обстоит дело с такими, например, словами, как достать (из погреба - человека), броситься (в воду – с ножом), воткнуть (лопату – нож в спину). Кроме того, контекстуально с образом убийцы или жертвы можно связать даже такие слова, как сейф (чего уж безобиднее, даже должно ассоциироваться с надёжностью, но если убийца бил жертву головой о сейф, то данный предмет меблировки приобретает зловещую тень), драма, пьянка (хотя у этого слова изначально не положительная коннотация, но с убийством не связанная), батарея (та же история, что и с сейфом).

Мы провели анкетирование, с помощью которого постарались установить ассоциативные ряды, связанные со словами, которые другая группа опрошенных выделила в предложенных текстах как несущие агрессивный настрой.

Так получилось, что анкетируемыми были в основном женщины разных возрастов, но мы проверили и реакцию мужчин: она не отличалась.

Этап первый: одной группе участников дали прочесть тексты о насилии (материалы газеты КП) и попросили выбрать слова, которые, по их мнению, связаны с понятием агрессия, насилие. Из этих слов мы составили анкеты.

Этап второй: другая группа участников эти анкеты заполнила, при этом мы устанавливали, какие слова вызывают агрессивную реакцию только в тексте, а какие – даже вырванными из контекста.

Примечательно, что участники могли прочесть сразу не более пяти материалов о насилии (не разбавляя другим чтением). При этом после прочтения одного-двух человек хмурился и возмущался «что за ужас», а после прочтения четырёх-пяти у испытуемых наблюдалось падение настроения, повышение раздражительности, нервозность, причём этот эффект достаточно устойчив, то есть надолго. Что же до заполнения анкет, то многие, заполнив одну анкету, от второй отказывались, аргументируя это тем, что и так настроение испортилось, нечего его этим ужасом дальше портить.

Таким образом, в материале эти слова «разбавлены» лексикой, с насилием не связанной, а в анкетах агрессивная лексика собрана, поэтому они оказывают такое влияние.

Но это касается в основном тех анкетируемых, кто полностью сконцентрировал внимание на анкете. Те же, кто при их заполнении разговаривал, выполнял какую-то другую работу (одним словом, отвлекался), не испытывали негативных эмоций после заполнения.

Третьим этапом было повторное анкетирование: мы давали заполнить анкеты тем людям, которые делали изначальную выборку слов из материалов. Они очень быстро вспоминали, из каких материалов взяты слова, и по ним могли точно воссоздать коллизию материала, поэтому чётко соотносили их с актами агрессии. Но в анкетах были и слова, выбранные другими. И если испытуемый не читал материал, из которого были взяты те или иные слова, то его реакция не расходилась с предыдущими показателями.

Если говорить о плотности слов, семантически связанных с А., то она, на первый взгляд, сравнительно невелика. Например: в материале «Супругов Пановых похитили, убили и… выбросили» из 358 слов (не считая вспомогательные части речи) опрошенные назвали только 23 связанных с Агрессией. В заметке «Убили следователя в собственном доме» из328 – 30, в другой заметке «Подружки выбросились из окна, взявшись за руки» из 91 – 13. Но необходимо отметить, что это слова, создающие костяк материала. Так, в первом материале это слова, исходя из которых, даже не читая текст, ограничившись полным информативным заголовком, можно понять, о чём идёт речь: кто – уголовник, братва, похитители (2 раза), отморозки (2 раза), бандиты, убийцы-беспредельщики; кого – тела (2 раза), трупы, похищенных; как (что произошло) – избили, похитили, убили (2 раза), зверство, связали (руки), набросились, проломили (голову). На основе этих слов подавляющее большинство опрошенных составило примерно такую схему (приводим одну из более типичных): Какие-то отморозки похитили кого-то, набросились, зверски избили, проломили голову, убили.

Что касается морфологического состава лексики, связанной с насилием, то в ней преобладают глаголы и отглагольные имена существительные. Глаголы ( в том числе причастия):

а) собственно физического действия, напрямую связанного семантически с актом агрессии: зарезать, бить, убить, избить, забить, добить, задержать, ударить, грабить, похитить, наброситься, погибнуть, повеситься, убитый;

б) приобретающие агрессивную окраску только в определённом контексте, в сочетании с определёнными именами: броситься (откуда-то), дурить, исчезнуть (с глаз, синоним «спрятаться» или же «быть похищенным»), замешанный ( в деле)

в) очень далёкие от акта агрессии: разочароваться, пить (употреблять алкогольные напитки, омрачённый;

Имена: а) названия актов насилия: преступление, зверство, похищение, убийство, самоубийство, смерть, трагедия, удар, перепалка, драка, нападки, скандал, членовредительство, злодеяние, задержание, побои, зверский, страшный, ужасный, террористический, хулиганский, уголовный;

 б) связанные с описанием агрессора:

непосредственно наименование: преступник, убийца, самоубийца, грабитель, похититель, братва;

характеристика: маньяк (и сексуальный маньяк), неизвестный, стрелок, алкоголик, скандалист, виновник, подозрительный, пьяный, судимый,;

оценка: уголовник, отморозок, бандит, браток, зек, ублюдок, пропойца, алкаш, тип (жарг.), псих, дикарь, дикий, слоняющийся;

 в) описания орудия преступления

это может быть предмет, который устойчиво связан в сознании аудитории с насилием: нож, пуля;

другой вариант – приобретающие негативную окраску в контексте: сейф (если о него били головой жертву), топор (если им рубили не дрова, а голову человеку), петля (не в вязании, а на шее);

 г) описание жертвы насилия: жертва, похищенный, убитый, растерзанный, изнасилованная (чаще о женщинах), труп, тело, несчастный, мёртвый, пленный;

 д) сопутствующие основному описанию: милиция, шок, бабки (деньги), крик, прокуратура, неприятности, депрессия, разочарование, проблемы, тяготы (болезни), деньги, пьянка, выстрел, дело (уголовное), неприкаянность, скандал, кровь, тюрьма, алиби, подозрение, травма, сотрясение (мозга), задержание, решётка (тюремная), вина, приговор, оперативники, милиция, предсмертный, последний (вздох), разрушительный.

Из приведённых примеров хорошо видно, что многие из названных слов приобретают негативную окраску только в сочетании с другими, семантически агрессивно нагруженными словами.

Чтобы избежать избыточного перегруза сознания и подсознания аудитории образами насилия, журналистам можно порекомендовать следующее:

избегать красочных описаний акта Агрессии, т.е. не прилагать эпитеты, способные создать тяжёлое впечатление от прочтения материала;

делать упор не на описание самого акта Агрессии, а на наказание, которое следует за ним. Дело в том, что избежать описания насилия всё равно невозможно, но наказание должно быть описано равноценно.

использовать синонимы, чтобы смягчить впечатление. Например, со словом тело гораздо меньше негативных ассоциаций, чем со словом труп;

стараться употреблять нейтральное слово в агрессивном контексте как можно меньшее количество раз, чтобы не вызвать стойкую ассоциацию с актом насилия;

Существует теория, что, насмотревшись сцен насилия, человек начинает испытывать отвращение к нему, поэтому писать про акты Агрессии надо, но при этом подавать их соответствующим образом.

Агрессивное поведение

Проблема агрессивного поведения остается актуальной на протяжении всего существования человечества в связи с его распространенностью и дестабилизирующим влиянием. Имеются представления о том, что агрессивность имеет исключительно биологическое происхождение, а также о том, что она связана главным образом с проблемами воспитания и культурой(10). Агрессия предсталена множественными терминами в обыденной речи. Агрессия "доброкачественная"(настойчивость, напористость, спортивная злость, мужество, смелость, храбрость, отвага, воля, амбиции), агрессия "злокачественная"(насилие, жестокость, наглость, хамство, нахрап, зло) и собственно агрессивный, деструктивный тип агрессии(по Фромму).

Деструктивная агрессия всегда ассоциировалась с такими философск-нравственным понятием как зло. Дискуссии о том, является ли зло имманентным для человека, или он по природе своей добр, продолжались в течение многовековой истории человечества. Уже в древнейшей философии присутствуют полярные точки зрения по этому вопросу. Китайский философ Сюн-цзы считал, что человек имеет "злую природу". Другой китайский философ Мэн-цзы провозгласил идею о том, что все люди рождаются добрыми или по меньшей мере нравственно нейтральными, а затем воздействие порочных общественных факторов может привести к тому что человек станет злым. Философ был убежден, что раз человек по своей природе добр, то, следовательно, принуждать его к совершению зла значит принуждать к совершению противоестественного. Подобную идею высказал и продолжил 19 столетий спустя Жан-Жак Руссо(10). По мнению Lewis DO в отличие от некоторых биологических видов, таких, как специально выведенные агрессивные грызуны, ни одна из этнических, расовых или религиозных групп не показала себя врожденно более агрессивной, чем другие( хотя на протяжении истории, народ той или иной страны периодически проявлял себя в этом отношении отличным от прочих. Социальные и биологические науки пришли к тому, что; возможно наиболее важное влияние на формирование и развитие агрессивного поведения оказывают средовые факторы. К таковым можно отнести порочное воспитание, включающее физически наказания, моральное унижение, социальную и сенсорную изоляцию, табу на эмоциональные проявления, а также такие мега-факторы как скученность(небывалое увеличение плотности населения). Природа человеческой агрессии с трудом поддается анализу. Поведение и Джека Потрошителя, и Джона Д. Рокфеллера можно считать агрессивным однако разница между ними огромна(11).

К. Лоренц считает, что между различными человеческими популяциями все же имеются различия в их изначальной(врожденной) степени агрессивности, что сложилось в результате естественного отбора. В качестве примера чрезвычайно агрессивного народа он приводит племя индейцев Юта. По мнению Лоренца, человек агрессивен, т.к. произошел от приматов. Поскольку последние являются травоядными животными, то у них совершенно отсутствует присущий хищникам "инстинкт убийцы". У хищников для сохранения вида должен был в результате эволюции возникнуть механизм тормозящий внутривидовую агрессию, т.к. "инстинкт убийцы", направленный на себе подобных привел бы к полному вымиранию вида. У гоминидов же необходимости в таком механизме не было(природа не могла предусмотреть, что в руках "голой обезьяны появится смертоносное оружие)(3). К. Лоренц в своей работе, посвященной агрессии, трактует ее как движущую силу борьбы за выживание, причем эта борьба в основном происходит внутри одного вида(3).

Р. Докинз рассматривал индивидуума, как эгоистичную машину, запрограммированную на то, чтобы как можно лучше обеспечивать свои гены в целом, т.е. как машину выживания. Таким образом машины выживания одного вида более непосредственно покушаются на жизнь другой. Одна из причин этого состоит в том, что представители одного вида, будучи очень сходными между собой, вынуждены конкурировать за все необходимые им ресурсы. Одним из важных ресурсов являются брачные партнеры. Конкуренция обычно происходит между самцами за самок. Это означает, что самец может обеспечить сохранение своих генов, если он нанесет какой-то ущерб другому самцу, с которым он конкурирует. Логичный образ действия состоит в том, чтобы убивать своих соперников, а затем съедать их. Но каннибализм и убийство в природе встречаются крайне редко. И в самом деле, самая примечательная особенность схваток между животными состоит в том, что этоформальные состязания, происходящие подобно боксу или фехтованию строго по правилам. Если противник своим поведением признает поражение, то победитель воздерживается от нанесения смертельного удара или укуса. В таком случае получается, что только HOMO SAPIENS -единственный вид, убивающий себе подобных, как единственный наследник каиновой печати(4). По мнению Г. Маркузе, цивилизация перманентно нуждается в сублимации и десексуализации, чем ослабляет создающий ее Эрос, высвобождая его разрушительный двойник(Танатос)т.е.агрессию. Это угрожает культуре распадом инстинктов, причем влечение к смерти(разрушению, деструкции,по большей части иррациональной) стремится взять верх над инстинктами жизни(созиданием)(8). Основатель психоанализа З.Фрейд впервые сформулировал свое понимание агрессии в работе "По ту сторону принципа удовольствия" (1912). В ней он рассматривал агрессию как соединение Эроса(либидо, созидающего начала) и Танатоса(мортидо, деструктивного начала), с преобладанием последнего, т.е. как слияние сексуального инстинкта и инстинкта смерти при доминировании последнего. Фрейд считал, что агрессия в человеке этопроявление и доказательство биологического инстинкта смерти. Он утверждал(1933), что Танатос противостоит Эросу, и его целью является возвращение к неорганическому состоянию. Но каким образом , в таком случае, человек живет достаточно долго, имея врожденный инстинкт смерти? Фрейд считал, что есть механизм нейтрализации внутренней агрессии, который является главной функцией Эго. Но Эго не появляется вместе с рождением ребенка, а формируется в процессе его развития. Вместе с его формированием начинает развиваться и механизм нейтрализации агрессии. Доктор H.Parens, посвятивший свою научную деятельность изучению агрессии у детей, считает безусловным то, что дети уже рождаются с разным уровнем агрессии. Правда, он практически идентифицирует агрессию с активностью, считая, что при нормальном развитии личности агрессия трансформируется в активность. Фрейд, как известно, тоже вначале использовал термины "агрессивный" и "активный" как синонимы(1909), хотя в дальнейшем, в работе "Новые вводные лекции" (1933), он использовал слово "активный" не как синоним агрессивности, а как наиболее важную характеристику этого инстинкта. H.Parens также отмечает, что агрессия может проявляться в разных формах, однако все эти формы имеют одну общую черту-они представляют собой попытку субъектов контролировать, воздействовать и справляться с самими собой и окружающим миром. Достижение любой цели требует взятия под контроль каких-либо факторов встречающихся на пути к цели(способстыующих или препятствующих ее достижению. Цель, выражаясь языком информационной термодинамики есть стремление к борьбе с хаосом (энтропией) к структурированному состоянию(упорядочению. Для этого необходима энергия назовем ее в данном случае активностью. Тогда агрессия есть модулированная энергия, направленная на устранения препятствий, ведущих к цели. Вместе с тем Фрейд придавал не столь большое значение феномену агрессии, считая либидо и инстинкт самосохранения доминирующими силами в человеке. Его ученик Адлер в 1908 г. в качестве принципа, объединяющего психологические и биологические явления, ввел понятие агрессивного стимула в качестве всеобщего("основного") инстинкта. Отсюда все примитивные влечения, каким бы образом они ни проявлялись, оказываются подчиненными этому главному(агрессивному) стимулу. Агрессивный инстинкт становился эквивалентом психической энергии, служащей для компенсаторного преодоления(агрессивным путем) органических недостатков, свойственных тому или иному индивиду;"...неустойчивое психологическое равновесие восстанавливается посредством удовлетворения примитивного влечения через возбуждение и проявление агрессивного импульса". В случае одномоментного проявления, сексуального, и агрессивного инстинктовпоследний(по мнению Адлера) всегда доминирует. В последующем Адлер пришел к выводу, что агрессивный инстинкт (импульс) есть способ преодоления (препятствий,преград на пути к цели, витальным потребностям) и; следовательно адаптации.(2) Г.Маркузе пользуясь учением Фрейда утверждает, что цивилизация начинается с введения запретов на первичные инстинкты. Можно вычленить два главных способа организации инстинктов: а) сдерживание сексуальности, формирующейся в длительных и расширяющихся групповых отношениях, и б) сдерживание инстинктов разрушения, ведущее к господству мужчины и природы, а также индивидуальной и социальной морали. По мере того как союз этих двух сил все более и более успешно способствует сохранению жизни укрупняющихся групп, Эрос берет верх над Танатосом: социальное использование вынуждает инстинкт смерти служить инстинктам жизни. Однако сам процесс цивилизации и увеличивает объем сублимации и контролируемой агрессии; и в том и в другом случае происходит ослабление Эроса, высвобождающее деструктивность. Это заставляет предположить, что прогресс связан с регрессивной тенденцией в структуре инстинктов, и что рост цивилизации наталкивается на постоянное (хотя и подавляемое) побуждение к окончательному удовлетворению потребностей и достижению покоя. Макс Шеллер указал, что "сознательный или бессознательный порыв или воля к власти над природой является главным мотивом в отношении современного человека к бытию, который в структурном плане предшествует современной науке и технологии как "до и алогическое" начало научной мысли и интуиции. Организм "a priori" переживает природу как стремящуюся к господству и потому подлежащую овладению и контролю. А следовательно, труд превращается в силу и провокацию, направленную на борьбу с природой, на преодоление сопротивления. При установке на такое отношение к труду образы объективного мира предстают как " символы направленности агрессии"; действие предстает как осуществление господства, а реальность как сопротивление(8). Фромм различает два вида агрессии. Первый вид является общим как для человека, так и для животных-это филогенетически заложенный импульс к атаке или бегству в зависимости от ситуации, когда возникает угроза жизни. Эта оборонительная, "доброкачественная" агрессия служит для выживания индивида или рода; она имеет биологические формы проявления и затухает, как только исчезает опасность. Другой вид представлен "злокачественной" агрессией деструктивностью или жестокостью, свойственными только человеку и практически отсутствующими у других млекопитающих; она не имеет филогенетической программы, не служит биологическому приспособлению и не имеет таким образом никакой конкретной цели. Фромм понимает отношение доброкачественно-оборонительной агрессии к злокачественно-деструктивной как инстинкта к характеру, т.е. предполагается необходимость разграничение между естественными влечениями, коренящимися в физиологических потребностях, и специфическими человеческими страстями, имеющими свой источник в человеческом характере. Инстинкт-это ответ на физиологические потребности человека, а страсти-это ответ на экзистенциальные потребности, и потому последние являются исключительно человеческими(1). Приверженцы бихевиористических теорий считают, что человек чувствует, думает и поступает так, как он считает правильным для достижения ближайшей желанной цели. Таким образом, агрессивность, как и другие формы поведения, является благоприобретенной(т.е.наиболее выгодной и эффективной стратегией целедостижения) и определяется тем, что человек (агрессивным путем)добивается максимального преимущества(там же). Одной из теорий претендующих на объяснение феномена агрессии является фрустрационнная теория Джона Долларда, которая утверждает, что агрессивное поведение возникает как реакция на фрустрацию ,и, следовательно фрустрация всегда сопровождается агрессивностью(там же).

Фромм выделяет ряд действий, которые именует псевдоагрессией, относя к ним такие ее виды как непреднамеренную(например случайное ранение человека), игровую(необходимую в учебном тренинге на мастерство, ловкость и быстроту реакций), а также не имеющей никакой деструктивной цели и отрицательных мотиваций(гнев, ненависть).Фехтование, стрельба из лука, различные виды борьбы развились из потребности поразить врага, но затем полностью утратили свою первоначальную функцию и превратились в виды спорта. Концепция агрессии как самоутверждения находит свое подкрепление свидетельствующих о наличии связи в наблюдениях между воздействием мужских половых гормонов и агрессивным поведением(там же).

Оборонительная агрессия-является фактором биологической адаптации. Мозг животного запрограммирован таким образом, чтобы мобилизовать все наступательные и оборонительные импульсы, если возникнет угроза витальным интересам животного, например, в случаях, когда животное лишают жизненного пространства или ограничивают ему доступ к пище, сексу или когда возникает угроза для его потомства. Очевидно,что цель оборонительной агрессии состоит в сохранении жизни, а не в разрушении. Также филогенетически запрограммирован и человек: на угрозу его витальным интересам он реагирует либо атакой, либо бегством. Хотя эта врожденная тенденция у человека выражена менее ярко, чем у животных, все же многие факты убеждают, что у человека тоже есть тенденция к оборонительной агрессии. Она проявляется, когда возникает угроза жизни, здоровью, свободе или собственности(последнее актуально, когда субъект живет в обществе, где частная собственность является значительной ценностью).Конечно, агрессивная реакция может быть обусловлена моральными и религиозными убеждениями, воспитанием и т.д.; на практике также встречается у большинства индивидов и даже у целых групп. Вероятно, оборонительным инстинктом можно объяснить большую часть воинственных проявлений человека(там же). Однако, несмотря на то, что нейрофизиологические паттерны и у человека, и у животных достаточно близки, становление и реализация агрессивного поведения у человека и животного различны. При этом речь идет о следующем: 1.Животное воспринимает как угрозу только явную опасность, тогда как человек, наделенный даром предвидения и фантазией, реагирует не только на сиюминутную угрозу, но и на возможную опасность в будущем, на свое представление о вероятности угрозы. Иными словами механизм оборонительной агрессии мобилизуется не только тогда, когда человек чувствует непосредственную опасность, но и тогда, когда явной угрозы еще нет. Получается, что индивидуум дает агрессивную реакцию на свой собственный прогноз. 2. Человек обладает не только способностью предвидеть реальную опасность в будущем, но и позволяет себя уговорить, допускает, чтобы им манипулировали, руководили, чтобы его убеждали. Он готов увидеть опасность там, где ее нет. Именно этим Фромм объясняет начало большинства современных войн. 3.Дополнительное усиление оборонительной агрессии у людей ( по сравнению с животными) обусловлено спецификой человеческого существования. Человек,подобно зверю, защищается, когда что-либо угрожает его витальным интересам. Однако сфера витальных интересов человека значительно шире, чем у зверя. Человеку для выживания нужны не только физические, но и психические условия. Он должен поддерживать некоторое психическое равновесие(психический гомеостаз), чтобы сохранить возможность выполнять свои функции. Для человека все, что способствует психическом комфорту, столь же важно в жизненном смысле, как и то, что служит комфорту телесному. И самый важный витальный интерес заключается в сохранении своей системы координат, ценностной ориентации. От нее зависит и способность к действию и, в конечном счете, -осознание себя как личности(там же). Фромм трактует реакцию на витальную угрозу следующим образом: страх обычно мобилизует либо реакцию нападения, либо тенденцию к бегству. Последний вариант часто встречается, когда человек ищет выход, чтобы "сохранить свое лицо". Если же условия столь жестки, что избежать позора или краха невозможно, то тогда вероятнее всего произойдет реакция нападения. Страх, как и боль, -являются в высшей степени негативно заряженными чувствами, и человек стремится любой ценой от них избавиться. Часто в бегстве от страха и боли человек прибегает к таким средствам как секс, сон или общение с другими людьми. Но наиболее действенным способом является агрессивность. Если человек находит силы из пассивного состояния страха перейти в нападение(к агрессии, деструктивному поведению) здесь же исчезает мучительное чувство страха(там же).

Одним из видов биологического приспособления является инструментальная агрессия, которая преследует определенную цельобеспечить то, что необходимо или желательно. Разрушение (деструкция)само по себе не является целью, оно служит лишь вспомогательным средством для достижения подлинной цели. В таком смысле данный вид агрессии подобен оборонительной, однако отличается от последней по ряду других аспектов. Среди млекопитающих только у хищников, для которых агрессия служит способом пропитания, существуют врожденные нейронные связи, мотивирующие нападение на добычу. В случае гоминидов и человека агрессивность основана на обучении и не имеет филогенетической программы. При анализе этого феномена Фромм пользуется понятиями "необходимое" и "желательное". Необходимое есть безусловная физиологическая потребность, например, в утолении голода(или сексуальной потребности). Когда человек совершает кражу из-за того, что у него нет элементарного минимума средств, чтобы прокормить себя и свою семью, такую агрессию можно квалифицировать как действие, имеющее под собой физиологическую мотивацию. Под желательным можно подразумевать желаемое. Люди( в отличие от животных)хотят иметь не только то, что им необходимо для выживания, и не только то, что составляет материальную основу достойной человека жизни, большинство людей отличается алчностью: накопительством, неумеренностью в пище и питье и сексе, жаждой власти, славы. При этом какая-либо из перечисленных сфер становится чьей-то страстью(там же).

Биологически адаптивная агрессия служит делу жизни. Однако только человек подвержен влечению мучить и убивать и при этом испытывать удовольствие. Это единственное живое существо, способное уничожить себе подобных безо всякой для себя пользы или выгоды(там же). Одним из основопологающих факторов для формирования злокачественной агрессии Фромм считает хроническую невротическую депрессию(дистимия, снижение витального фона) и как ее следствия скуку(тоску). В результате эволюции человек приобрел такие свойства психики, которые встречаются только у него и не имеют аналогов у других видов. К ним можно отнести сознание, разум и воображение. Последние не могут существовать в вакууме и требуют для своего существования и функционирования описание мира, своего рода структуры, карты мира. Описание мира может быть примитивным, как это бывает в диких племенах, или чрезвычайно сложным, как в цивилизованном обществе. Внутри этой структуры задается своего рода система координат, пользуясь которой человек может регулировать свое поведение и получать ценностные ориентиры, а именно; к чему следует стремиться и чего следует избегать. Человеку жизненно необходимы цель, а также объект почитания. Объектом почитания может служить все что угодно-от простейших идолов в диких племенах до Бога в сложнейших монотеистических религиях. Человеческий мозг нуждается не только в минимальном отдыхе, но и в некотором количестве возбуждения(эмоционально значимых стимулах). Г.Селье описывает это состояние как состояние эустресса. Известно, что дефицит эмоционально значимых стимулов, особенно в раннем возрасте(сенсорная депривация) особенно часто приводит к формированию личности агрессора, причем значимость этого фактора в формировании агрессивности на порядок выше чем физические наказания и другие вредные в воспитательном отношении факторы. Известно, что в условиях сенсорной изоляции человек начинает испытывать нарастающий страх вплоть до паники и галлюцинации(чему свидетельство экспериментальные исследования). Фромм в качестве одного из важнейших условий созревания индивида приводит наличие чувства единения. Э.Эриксон тщательно разработавший эту тему, и являющийся ее основоположником сообщает о необходимости для человека в идентификации себя с другими людьми(референтной группой), нацией и т.п., то есть когда он может сказать "Я такой как они, они такие же как я". Для человека предпочтительней идентифицировать себя с такими субкультурами, как хиппи или наркоманы, чем не идентифицировать себя вовсе(1). Фромм различает три категории лиц по отношению к проблеме скуки и возбуждения: 1)Люди, способные продуктивно реагировать на стимулирующее раздражение; они не знают скуки. 2)Люди, постоянно нуждающиеся в дополнительном стимулировании, а также в постоянной смене раздражителей; эти люди обречены на хроническую скуку, но поскольку они ее компенсируют, то практически и не осознают. 3)Люди, которых невозможно ввести в состояние возбуждения нормальным (для большинства людей) раздражителем. Эти люди больны и часто вполне могут осознавать эту свою ущербность.В третьем случае, по мнению Фромма, преобладают лица, страдающие хронической депрессией, которая, соответственно, сопровождается хронической же скукой. Особо опасным следствием "некомпенсированной скуки" выступают насилие и агрессивность. Чаще всего это проявляется в пассивной форме, когда, например человеку нравится смотреть жестокие кровавые сцены, в частности по телевидению. А от пассивного удовольствия по поводу жестоких сцен и насилия всего лишь один шаг к многочисленным формам активного возбуждения, которое достигается ценой садистического и деструктивного поведения. Как следствие хронической невротической депрессии(дистимии) и сопровождающей ее скуки Фромм описывает отсутствие интереса к общению с другими людьми и затруднения в этом общении. Все эмоции у таких личностей находятся в застывшем состоянии: они не испытывают радостей, зато не знают ни боли, ни горя.

Далее Фромм пишет о значении структуры характера в формировании садизма. У человека, который еще в меньшей степени чем шимпанзе, детерминирован инстинктами, развились компенсаторные способности, выполняющие функцию инстинктов. Такую компенсаторную роль у человека играет характер, являеющийся специфической структурой, организующей человеческую энергию, направленную на достижение цели, а также определяет паттерн поведения. Фромм выделяет особый садистско-эксплуататорский характер, суть которого состоит в эксплуатации других людей, которых обладатель такого характера деперсонифицирует, т.е. относится к ним как к "человеческому материалу" или средству достижения цели, винтикам в собственной машине(вспомним, что среди идеологов фашизма бытовало понятие "человеческий материал"). К слову упомянем известную мысль И.Канта о том, что человек ни в коей мере не может быть средством, он всегда есть цель). Деперсонификация это по сути есть процесс превращения субъкта в объект или иными словами человека в вещь. Основным стремлением продуктивной личности Фромм считает жажду любить, дарить, делиться с другими. Влечения эти, обусловленные характером, бывают настолько сильными, что кажутся обладателю такого характера абсолютно естественными. Человек с садистически-эксплуататорским характером может вести себя как свер