Движущие силы творческого процесса.
Можно прекрасно знать технологию эффективного мышления и уметь на практике устранять любые преграды на пути свободного течения фантазии, можно научиться (на основе законов развития, принципов идеальности или интуиции) определять эвристически значимые параметры объекта поиска и устремлять, напрягая фантазию, развитие объекта на интенсификацию этих параметров. Однако что-то же должно заставить пробудиться эту самую фантазию к жизни. Из чего-то же должна она возникнуть, потому что ни движение, ни течение, ни полет, ни падение, ни огонь, ни даже холод не бывают без своего источника, без движущей силы.
Итак, движущие силы. К ним относится все, что может стать первопричиной, побудительным мотивом, источником энергии для начала творческого процесса.
Что же побуждает человека к свершению перемен? Как объяснить происхождение таких чувств, как знаменитое "Им овладело беспокойство, охота к перемене мест"?
Наверное, каждому человеку, особенно человеку творческому, присущи свои индивидуальные побудительные мотивы, новместе с тем должны же быть и общие. Общие, потому что все мы "человеки" и ничто человеческое всем нам не чуждо, а свои, потому что все, что не чуждо, проявляется для каждого сугубо конкретно. Что же это общее, но конкретное, которое не чуждо?
Это эмоции и потребности. А вернее, наоборот: потребности и эмоции, потому что потребности первичны, а эмоции - в зависимости от успешного удовлетворения потребностей (или хотя бы от перспективы удовлетворения) - вторичны. Поэтому можно сказать, что творческий человек - это человек, который не только может, но, прежде всего, хочет и, притом, хочет много.
Ну, хорошо. То, что сильное хотение является причиной активной деятельности, это хоть и банально, но зато понятно. А вот, что делать тем, кто не хочет? Или хочет, но нечто иное, например, "Не хочу учиться, а хочу жениться".
Для тех, кто хотел бы иметь в собственном распоряжении все необходимые инструменты для приведения в рабочее состояние своих творческих ресурсов, поговорим об индивидуальных методах самовозбуждения.
Существует не так уж мало разнообразных и действенных приемов творческого самовозбуждения. Один из таких приемов пробуждения активного желания действовать - это поставить себя в состязательные условия, в условия близкие к условиям борьбы за выживание, в условия войны, как говорится, не на жизнь, а на смерть.
Техника этого дела очень проста. Многие, наверное, читали книгу Д. Карнеги "Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей" и помнят его замечательные рекомендации, как жить в мире и согласии со всеми людьми, быть для всех своим парнем, единственной заботой которого становится (если следовать науке Д.Карнеги) избегание навязчивого стремления окружающих хоть как-то услужить ему. Так вот, если употребить приемы Карнеги как бы с обратным знаком, то можно очень скоро создать вокруг себя обстановку, близкую к боевой. Скажите своему начальнику и ведущим специалистам, что они "лопухи", невежественные бездари, не способные придумать ручку к сковородке, тогда как вы уже почти изобрели машину времени, вечный двигатель и еще что-нибудь в этом роде и готовы через две-три недели представить на рассмотрение научно-технического совета, и можно быть твердо уверенным, что вам очень захочется изобрести эту машину времени, потому что в противном случае нужно будет подавать заявление об увольнении или "мылить веревку".
Конечно, в буквальном своем виде этот прием не более, чем шутка, однако значительная доля позитивного смысла в нем есть. Как в той сказке, которая ложь, но содержит намек... Не случайно же большая часть творческих людей частопроявляет себя заносчивыми неуживчивыми склочниками, склонными к скандалам, хвастливыми, невыдержанными. Трудно, конечно, предположить, что такая манера поведения является последовательным проявлением сознательной позиции, а ля анти-Карнеги, в духе только что показанного примера, однако факт остается фактом.
Советский исследователь психологии творчества Крушинский в своей статье в журнале "Изобретатель и рационализатор", N 12 за 1983 год, посвященной мотивационным механизмам творчества, указывал на связь творческой продуктивности с наличием в наследственном механизме человека гена повышенной возбудимости.' По Крушинскому повышенная возбудимость является катализатором и благоприятной средой для развития любых наследственных задатков, как положительных, так и отрицательных, поэтому-то талантливые люди вместе с повышенным развитием творческих задатков одновременно часто являются носителями отрицательных социальных качеств. Иными словами можно сказать, что гениальность - это отчасти болезнь, отчасти уродство, но болезнь, к сожалению, совсем не заразная.
Однако, если позитивно влиять на наследственные качества мы еще не очень умеем, то делать людей моральными уродами или наносить мелкие психические увечья, - в этом мы старательно совершенствовались всю свою историю, во многом преуспели и кое-что здесь можем предложить в плане такой своеобразной конверсии.
Вывод из этого простой: хоть по Крушинскому, хоть по анти-Карнеги, хоть еще как, но только большинству людей для начала творческой деятельности обязательно нужно уметь приводить себя в специальную форму возбужденного состояния, называемую вдохновением, то есть наносить себе маленькую психическую травму (иногда плавно переходящую в необратимое увечье). Для этого могут применяться внешние возбудители (стрессоры), связанные со специфическими социальными факторами - страх, тщеславие, престиж, конкуренция, жажда самоутверждения и т. д., и индивидуальные психологические приемы (аутотренинг).
Конечно, не каждый, прочитавший эти строки, решится брать на вооружение такую достаточно экстравагантную технику произвольного приведения своих психических сил в состояние творческого вдохновения, но вот что может каждый, так это рационально использовать те минуты вдохновения, которые посещают его спонтанно. Главное в этом деле - научиться максимально использовать эти специфические психические силы, вызываемые к жизни вдохновением, по прямому назначению, т. е. на производство новых идей.
Смысл в том, чтобы не заниматься в периоды творческого подъема аналитической работой, например, обоснованием выдвинутой идеи или ее критическим анализом. Лучше, пока что называется, "несет", набрать максимальное количество идей, зафиксировать их, а потом, уже в спокойной обстановке, заняться обстоятельным их разбором.
Лучший способ поймать ветер вдохновения - это путем самонаблюдений изучить обстоятельства, способствующие обострению и раскрепощению творческих сил.
У разных людей это могут быть разные обстоятельства: у некоторых фантазия работает наиболее продуктивно в переходном состоянии между сном и бодрствованием, когда все рутинные повседневные заботы уже отпустили, но сон еще не сковал пульс мысли. В такие минуты хочется немного помечтать: в процессе засыпания возникает состояние раскованности, легкости, свободы, полета. Мысли текут хотя и медленно, но зато свободно, не встречая препятствий. Эксплуатируйте собственную природу, не теряйте зря таких минут, подбрасывайте сидящему в вас в такие мгновения Манилову каверзные задачки и спокойной вам ночи, будущие Менделеевы. Правда, в таком способе высекания творческой искры есть один маленький дефект: не всем и не всегда, проснувшись, удается вспомнить те удачные идеи, которые посетили его на сон грядущий. Зато вы будете целый день пытаться их вспомнить, а это значит, что цель настройки на творческий режим достигнута - вы ищете.
Тем же, у кого сон настолько крепок, а память так коротка, что в пробудившемся ото сна сознании не остается никаких следов от вечерних творческих мук, можно порекомендовать муки утренние. В процессе постепенного пробуждения мышление проходит в обратном порядке те же стадии последовательного включения творческих тормозов, что и стадии отключения тормозов при засыпании. Не случайно иногда первая мысль при пробуждении - та же, что и последняя при засыпании, и создается впечатление, что не спал вовсе, а так, на секунду закрыл глаза. Поэтому состояние утренней дремы является такой же хорошей основой для работы фантазии, как дрема вечерняя.
Нужно только научиться помедленнее просыпаться, то есть к чертам Манилова присовокупить еще привычки Обломова.
Немало есть также людей, у которых спусковой крючок творческого механизма запускает в действие фантазию и воображение, находясь по другую сторону нормального состояния - при повышенном возбуждении, которое, как и сон, поднимает на поверхность бытия вместо спокойного, уравновешенного, логичного социального "мы", буйное, иррациональное, биологическое индивидуальное "я". То есть, диапазон эмоциональных состояний, питающих творческую активность, следует искать за пределами спокойных, уравновешенных, законопослушных состояний, где царствуют предписания, стандарты, нормы и законы. Причем неважно, какие они эти нормы и законы: нравственные, юридические, бытовые или научные и технические. Важно только, что социальная норма - это стандартное предсказуемое поведение в отличие от необузданных действий творческой личности. А поскольку вся современная система общественного воспитания нацелена на выращивание человека социального, то для творческих проявлений остаются лишь не затронутые уродливой социальной экспансией эмоциональные сферы - сон и бунт. Там "они себя и находят.
Сон и бунт не являются прямыми источниками творческой активности. Они скорее - форма ее проявления, так как оба служат для адаптации сознания к новым стрессовым факторам, таким, на которые нет ответа в готовом ассортименте стандартных социальных реакций человека. Поэтому есть определенный смысл в том, чтобы для пробуждения творческого желания не избегать, а сознательно ставить себя в стрессовую обстановку (вызывать огонь на себя). Может не в такой излишне обостренной (кризисной) форме, как взятие на себя заведомо невыполнимых творческих обязательств, сопровождаемое одновременным унижением гордости власть предержащих. Это, конечно, гипербола, но сам по себе этот метод имеет полное право на существование, и каждый может сам найти, исходя из особенностей конкретных проблемных ситуаций и индивидуальных психологических свойств личности, конкретную форму его использования.
Тех, кто поддастся на эту "антиконституционную" агитацию, остается только перекрестить и больше ими можно не заниматься. Стимулов для развития и эксплуатации своих творческих задатков у них будет более, чем достаточно. Они много сделают, но плохо кончат, хотя после смерти может быть будут увенчаны.
Для тех, кто не имеет сильно выраженных мазохистских наклонностей и кого не слишком соблазняют лавры камикадзе, можно предложить более спокойный и безопасный способ творческого самовозбуждения. Механизм его основан на том, что вдохновение является самоподдерживающимся процессом, как цепная реакция в ядерном реакторе, но нуждается в своеобразном запале.
Если человека вдруг случайно посещает более или менее удачная идея, его охватывает эмоциональный подъем, радостное возбуждение. Он готов придумывать еще и еще, так как ему нравятся приятные ощущения, духовный восторг, доходящий до экстаза, сопровождающие удачный творческий акт. Проблема в том, чтобы эта первая идея была не случайной, а закономерной. То есть, нужен своеобразный запал многоразового действия.
Такое запальное действие оказывает привычка к прогнозированию. Прогнозировать можно все: грядущие глобальные и мелкие изменения в политике (внешней и внутренней); в социокультурной среде человека; в структуре основных потребностей человека; в науке и технике; в собственной бытовой жизни и жизни ближайшего окружения; в интимных отношениях; в качествах своих детей и родителей; в отношениях с окружающими людьми; в карьерных перспективах собственных и ближайшего окружения и т. д.
Разумеется, оценку перспектив развития объектов, ситуаций, явлений, событий и отношений следует производить не на любой произвольной (случайной) основе, а на базе экстраполяции внутренних закономерностей процесса, лежащего в основе деятельности прогнозируемого объекта. Для этого можно воспользоваться методической схемой, положенной в основу принципа управления проявлением творческих качеств личности, описываемого в данной книге. То есть нужно выделить движущие силы, идеальное состояние и регуляторы (тормоза и ускорители) процесса. Идеальных состояний может быть несколько, если существует несколько активных участников действия.
Занимаясь таким прогнозированием, придется проэкстраполировать характер изменения существующего состояния выбранных объектов в будущее. Для этого понадобится хорошо изучить их настоящее. Вот, где пригодятся системный анализ и методы преодоления привычных стереотипов мышления. Только в процессе системного анализа объектов появится масса обстоятельств, возбуждающих желание все изменить, а значит, стимулирующих фантазию. Попытки прогнозировать будущее значимых для человека явлений возбудят желание активно влиять на результаты развития этих явлений, а значит, подвигнут на поиски средств, воздействия на процессы, способные привести к желанному результату.
Другое, хотя и сходное с описанным, запально-детонирующее упражнение заключается в попытках представить себе, кем бы мог быть тот или другой человек, окажись он в каких-то необычных обстоятельствах. Полезно для запуска фантазии попредставлять на месте собственной жены (мужа), например, М. Тэтчер (Дж. Буша) или соседку (соседа), что попроще, конечно, но зато, наверное, интереснее и, наверняка, перспективнее. Полезны также схожие методически, но отличные характером объекта размышления на тему, как выглядели бы обычные повседневно окружающие нас вещи - пылесос, утюг, телефон, печь, ванная и т. п., если бы мы жили в условиях невесомости или, наоборот, при удвоенной силе тяжести.
Такого рода упражнения для выработки привычки и выработки навыков прогностического фантазирования каждый может придумать себе во множестве и, используя их в качестве возбудителей, применять всякий раз вместо разминки, когда возникают затруднения с музой.
Для тех, кто не любит драться, чтобы находить стимулы к творчеству в бою, и недостаточно терпелив и аморален, чтобы возбуждать свою фантазию, представляя своей женой М. Тэтчер, можно предложить старый, испытанный, простой и приятный способ пробуждения воображения - чтение научно-фантастической литературы. Собственно, все то, о чем говорилось на предыдущих страницах по поводу активизации творческих сил, все это как раз и является предметом научно-фантастической литературы, и писатели-фантасты все давным-давно (или недавно - в зависимости от того, какое произведение вы возьмете) уже сделали. Осталось только пощекотать свое воображение страничками их произведений.
Кроме способов пробуждения творческих потребностей, обладающих большей или меньшей методической направленностью, можно привести ряд общетерапевтических приемов, содействующих той же цели. Один из них вытекает из критичного отношения к философии и традициям воспитания детей.
С детства нас учат сдерживать эмоции, обуздывать желания, подчиняться всевозможным предписаниям, ограничениям, правилам, не допускать проявления сильных чувств. Спору нет, цивилизованный культурный человек именно тем и отличается от дикаря, что умеет управлять (хотя бы отчасти) проявлениями своей биологической природы - рефлекторными и эмоциональными реакциями. Но управлять не значит подавлять, а то под флагом борьбы с распущенностью недолго превратиться в роботов. Психология же подчинения, как известно, губит творческую инициативу. Следовательно, вполне разумно не искать специально какие-то искусственные способы высекать из себя запальные искры эмоций, а направленно пользоваться тем огнем внутри нас, который постоянно приходится гасить, подгоняя желаемые формы личностно-индивидуального поведения к требуемому обществом социальному стандарту.
Ориентация на максимальное использование случайно возникающих эмоциональных протуберанцев для запуска в действие творческого механизма как нельзя лучше совпадает с основной идеей главного принципа идеальности - принципа "Все даром". Это значит, что не нужно специально бороться с сильными чувствами, работая на их подавление. Наоборот, к ним - к чувствам и эмоциям - нужно относиться экономно и бережно, как к любому другому энергетическому ресурсу, но не держать в себе, а проявлять (давать волю) легко и раскованно, стараясь направить не просто в социально разрешенные русла (по Фрейду), а на поиск и разрешение проблемных ситуаций.
Разумеется, здесь речь не идет о болезненных в медицинском и юридическом смыслах чувствах и эмоциях и формах их проявления, хотя даже для полностью психически здоровых людей свободное выражение чувств в адекватной их содержанию и силе формах - это вопрос не только общественного разрешения или воспитания, здесь требуется основательное обучение с капитальной практической отработкой. Психологи только начинают расширять фронт такой работы. При этом основной их заботой является отнюдь не развитие творческих качеств личности, Такое поведение освобождает человека от внутренних зажимов, от практики самоедства, учит не только хохотать во все горло, когда весело, рыдать взахлеб, никого не стесняясь, когда взгрустнулось, самозабвенно целоваться у всех на виду, когда хочется (почему бы и нет, кому и чем это мешает?), но, главное, приучает не стесняться своих фантазий - чудаковатых, глупых, ребяческих, непроработанных, но и передовых, прогрессивных, новаторских - кто их сразу разберет и оценит.
Есть еще один немаловажный стимул, побуждающий людей к самой сильной форме активности, к активности на грани и часто даже за гранью самопожертвования. Такую степень творческой активности мотивирует неудержимое стремление прославиться, войти навеки в память людскую, обрести духовное бессмертие за счет новизны, уникальности и особой общественной значимости и объективной полезности результатов своей деятельности.
Что поделаешь, суетное стремление продлить свою жизнь (если не физическую, то хотя бы в памяти людей) свойственно почти всем нам и особенно тем, у кого есть особые основания, учитывая уровень своих творческих способностей и масштаб решаемых ими задач, рассчитывать на оптимистический исход этого своего шкурного подвижничества. Навеки войти в человеческую историю, стать неотъемлемым элементом Земной культуры, цивилизации - такой мотив способен заставить людей творить чудеса, и они их творят, чего можно пожелать и всем читателям.
Говоря о стимулах творческой активности, нельзя не упомянуть об обыкновенном любопытстве, которое заставляет людей делать необыкновенные вещи и которое, вообще говоря, является, может быть, самым главным побудителем творческой активности или если не самым главным, то, по крайней мере, самым бескорыстным. Впрочем, скорее всего, не совсем бескорыстным. Ведь удовлетворенное любопытство - это новое знание, а знание - это сила, а стремление завладеть силой... Чтобы оно было бескорыстным? Сомнительно!
Но каким бы не выглядело любопытство в моральной плоскости, оно без сомнения является необходимым элементом творческого процесса и пройти мимо возможности влиять на творческую мотивацию через воздействие на фактор любопытства было бы непростительным расточительством.
Как же возбуждать любопытство?
Ощущение, которое испытывает человек, охваченный любопытством, похоже чем-то на чувство голода или жажды в том смысле, что как из-за стола надо выходить с легким чувством голода, так и познавая что-либо, не надо спешить ставить мажорный аккорд, провозглашающий очередную победу разума.
Заключительной фазой любого познавательного акта должен быть не триумф духа по поводу обретения нового уровня могущества, даруемого большим и истинным знанием, а скорее скорбь, порождаемая одновременным открытием новых, более широких горизонтов непознанного. Иными словами, речь идет о том, что для поддержания чувства любопытства на постоянно высоком уровне остроты его нужно регулярно подпитывать, а для этого есть простое и действенное правило. Смысл его в том, что любую разработку - научно-исследовательскую, конструкторскую, просто постижение чего-то нового на обиходно-бытовом уровне - следует заканчивать нахождением границ этого нового знания и определением того, что может лежать за пределами познанного.
Список литературы
А.Б. Потапов. Движущие силы творческого процесса.