Психолог в системе образования: проблемы подготовки
В.А.Мазилов
В настоящее время мы являемся свидетелями интенсивного внедрения психологии в систему образования. Многие образовательные учреждения имеют собственные психологические службы, издается огромное количество специальной литературы, проводятся многочисленные конференции, посвященные работе психолога в школе, в интернате, в детском саду. Профессия становится массовой, требуется соответствующее кадровое обеспечение. Долгое время подготовкой психологов занимались университеты, что обеспечивало высокий теоретический уровень специалиста. Психология отличается от других гуманитарных дисциплин особенным многообразием подходов и теорий, существуют десятки теорий мышления, памяти, личности и т.д. Курс общей психологии в университете строится (в пределах раздела) по историческому принципу, в достаточном объеме изучается история психологии. Освоение этих подходов студентами в процессе обучения составляет одну из задач университетской подготовки психолога-специалиста (академическая психология). Заметим, что процесс обучения в этом случае длителен и труден, но позволяет сформировать специалиста-психолога с широким кругозором, свободно ориентирующегося в различных областях психологического знания.
В последнее время широко практикуется подготовка психологов по разного рода сокращенным, облегченным программам. При этом сокращению в первую очередь подвергаются теоретические разделы, дающие представление о мультипарадигмальности, многообразии способов описания и объяснения психического. Хуже того, иногда наблюдается тенденция к "непроблемному" "позитивному" изложению (по типу учебника для педагогических училищ). О сколь-нибудь глубоком изучении истории психологии и говорить не приходится. Часто отсутствуют курсы по методологии психологии как науки. Хотелось бы отметить, что при подготовке специалиста-психолога такой подход совершенно неприемлем. В настоящее время психологи достаточно хорошо осознали тот факт, что психологические теории вряд ли стоит делить на "правильные" и "ошибочные". Скорее всего, каждая является своеобразным описанием сложнейшего предмета (точнее, предметов), каждая имеет свою сферу приложения, в пределах которой она имеет такую объяснительную силу, которой не имеет другая. Таким образом, для специалиста-психолога высокого класса характерно владение различными средствами описания и объяснения. "Когнитивное многообразие" – характерная черта настоящего профессионала. Выбор теоретического подхода, позволяющего получить адекватное описание конкретной практической проблемы, представляет собой одну из самых существенных сложностей в работе психолога.
При подготовке психологов для практической работы в сфере образования возникает иллюзия, что без академической составляющей можно обойтись, достаточно вооружить обучаемого технологиями деятельности (психодиагностика, консультирование, психологическая коррекция и т.д.). Именно эта идея приводит к организации краткосрочных курсов или изучению практической психологии как второй специальности. Это очень вредная иллюзия, препятствующая подготовке специалиста высокого класса. Это очень опасная иллюзия, так как она способствует превращению психологических методик в "инструмент". Остановимся на этом моменте чуть подробнее. Кстати, проблема не нова – Л.С.Выготский еще в 1927 году в работе "Исторический смысл психологического кризиса" писал о "фельдшеризме" в психологии. Это явление состоит в том, что психолог, не имеющий адекватной методологической подготовки в области психологии, исходит из наличия у него универсальных средств, позволяющих решать все возникающие по ходу дела проблемы "универсальной отмычкой". Психологи со стажем хорошо помнят, как некоторое время назад "пришедшие в психологию со стороны"(как тогда называли переквалифицировавшихся педагогов, инженеров, военных и т.д.) с энтузиазмом "применяли" личностные опросники и психометрические тесты к любым объектам и ситуациям. Затем то же повторилось с "активными" методами: в роли "универсальной отмычки" стали использоваться процедуры психологических тренингов. Сейчас в моде личностный подход, поэтому на вооружение берутся психотерапевтические процедуры. Все это происходит из-за недостаточной методологической подготовки специалистов и косвенно свидетельствует об общем неблагополучии с решением методологических проблем в современной психологии.
На наш взгляд, методологические проблемы в отечественной психологии – первоочередные. Совершенно не разработана методология деятельности практического психолога. Да и в традиционной "когнитивной" методологии дело обстоит явно неблагополучно. Поэтому категорически следует возразить против попыток представить методологию как описание эмпирических методов, используемых наукой. Психологии сейчас нужна содержательная методология, позволяющая представить диапазоны пространств психической реальности в их действительном объеме, не сводя к частным и поэтому заведомо ограниченным проявлениям. Остановимся на этом вопросе чуть подробнее.
У современного научного психолога сложился стереотип, согласно которому методология психологии отождествляется с той "философской" методологией, которая существовала в СССР и определялась ясно и понятно: "марксистско-ленинская философия – методологическая основа научной психологии". Действительно, за годы господства марксизма-ленинизма сложился устойчивый стереотип, согласно которому методология представляет собой нечто идеологически "выдержанное", но чрезвычайно далекое не только от жизни, практики, но и от повседневной научной деятельности. Представление о том, что методология психологии являла собой некую идеологическую надстройку над наукой, разделяемое ныне многими авторами, безусловно, в значительной степени соответствует действительности. Вероятно, этим обстоятельством обусловлено стремление некоторых психологов свести методологию психологии к описанию конкретных процедур планирования, проведения эмпирического исследования и статистической обработки полученных результатов. Под эмпирическим исследованием имеются в виду преимущественно эксперимент и квазиэксперимент. В результате методология психологии как науки оказывается методологией экспериментальной психологии. Признавая ведущую роль метода эксперимента в современной психологической науке, автор, тем не менее, не склонен соглашаться с подобной трактовкой. Возражения против такого понимания методологии коренятся в глубоком убеждении, что психология не может столь безоговорочно принимать модель, сформировавшуюся в естественных науках. По сути, сведение методологии к чисто техническим вопросам планирования и осуществления экспериментального исследования (при всей несомненной важности этих вопросов) на деле означает признание "окончательной решенности" вопроса о предмете научной психологии и фактический отказ не только от дальнейшего его исследования, но даже и от обсуждения. Такая позиция представляется роковой ошибкой. Нельзя исключить того варианта, что научная психология еще не нашла своего подлинного предмета. Поскольку такая вероятность существует, первая задача методологии состоит в научной проработке комплекса проблем, связанных с исследованиями (в том числе и теоретическими, что в современной психологии, будем честными, большая редкость) по предмету психологии. В данной связи хочется привести слова одного из выдающихся психологов уходящего столетия Карла Юнга: "Порой мне даже кажется, что психология еще не осознала объемности своих задач, а также сложной, запутанной природы своего предмета: собственно "души", психического, psyche. Мы еще только начинаем более или менее ясно осознавать тот факт, что нечто, понимаемое нами как психическое, является объектом научного исследования" [5. С.12-13]. Таким образом, картина в российской психологии начинает напоминать ту, которая, согласно М.С.Роговину и Г.В.Залевскому, "была свойственна американской психологической науке восьмидесятых годов, когда авторы ограничиваются лишь общими вопросами эксперимента, главным образом планирования и обработки данных" [4. С.3]. Хотя я убежден, что в этом направлении "догнать Америку" тоже не удастся, будет обидно, если традиция методологических исследований в российской психологии утратится... Перспектива превращения методологии психологии в сциентистскую концепцию представляется малопривлекательной. Если это осуществится, то, надо полагать, во имя торжества идеалов научности. Автору настоящих строк менее всего хотелось бы выступить противником общенаучных критериев истинности знания. Напротив, вызывают искреннее уважение непрекращающиеся попытки превратить психологию в строгую науку. Их можно приветствовать, их нужно продолжать. Но есть один вопрос, от обсуждения которого невозможно уклониться. Какова цена такого превращения? Из истории психологии хорошо известно, что единство научной психологии было лозунгом большинства школ периода открытого кризиса в психологии. Тем не менее единства достичь не удалось. В чем причина? М.С.Роговин и Г.В.Залевский свой вывод формулируют следующим образом: "За монизм психологии платилась высокая цена неоправданных ограничений" [4. С.27].
Более того. Такая трактовка, которая сводит методологию к чисто техническим вопросам, принципиально лишает себя возможности понять "механизм" психологического исследования (даже если оно экспериментальное, научное, объективное и т.п.). Разумеется, методология психологии не может быть сведена к чистой технологии, не может быть сциентистской дисциплиной. В отечественной психологии существует богатая традиция содержательной методологии, представленная работами Н.Н.Ланге, Л.С.Выготского, С.Л.Рубинштейна, М.С.Роговина и др. Современной российской психологии остро требуется новая методология, причем важно подчеркнуть: это задача самой специальной науки. Последнее обстоятельство нуждается в пояснении. Вопросы теоретического знания, методов познания, как известно, изучаются философией. За рубежом сформировалось целое направление("философия науки"), возникшее еще в восьмидесятые годы прошлого столетия. Может возникнуть впечатление, что психологии незачем изобретать собственный "велосипед", достаточно позаимствовать наработки философов науки. В философии развитие науки является важным разделом, существуют интересные модели "некумулятивного" развития, разработанные И.Лакатосом, Т.Куном, К.Поппером и др. Но надежды не оправдываются – философия науки предпочитает "иметь дело" с естественными науками: все модели разрабатываются применительно к физике (классической или квантовой механике), химии, биологии, астрономии. Существуют исследования, посвященные теории и методам математики. На психологию, по мысли методологов науки, должны распространяться "естественнонаучногенные" модели. Основанием для такой экспансии являются рассуждения об идеалах научности, имеющих "общенаучный" характер, общих стандартах и т.д. История развития психологии, как представляется, убедительно доказала, что попытки построить психологию как чисто естественнонаучную дисциплину приводят с завидным постоянством к созданию редукционистских концепций. Специфика психологии, как известно практически со времени ее институционализации в качестве самостоятельной научной дисциплины, в том, что ее предмет столь сложен и многогранен, что принципиальная несводимость его к "естественному" или "культурному" была очевидна уже для создателя научной психологии В.Вундта. Раскол психологии на психологию физиологическую (естественнонаучную, объяснительную и т.д.) и психологию народов (культурную, историческую, понимающую, описательную и т.п.) состоялся очень скоро, так как был "конструктивно" заложен при ее оформлении. Реакцией на механицизм естествознания и классический рационализм явилось возникновение таких течений, как "философия жизни" и "философия культуры". Эти направления, претендовавшие на описание социогуманитарной сферы, отличал антисциентизм. Не имея возможности здесь обсуждать эту важную для психологии проблему, констатируем, что психологии методологические вопросы приходится решать самостоятельно. Ни постструктурализм, ни синергетика не дают (и не могут дать) теории развития психологии. Л.С.Выготский в своем знаменитом методологическом исследовании утверждал, что психологии негде взять свою методологию в готовом виде. Похоже, что история повторяется. Психологии важно разработать новую методологию. В конце XX столетия стало совершенно ясно, что вывести психологию из кризиса, в котором она находится в настоящее время, невозможно с помощью силовых методов ("логического империализма", по остроумному выражению венгерских психологов Л.Гараи и М.Кечке). В яркой статье Л.Гараи и М.Кечке дан анализ кризисного состояния в психологии. Авторы справедливо утверждают, что в истории психологии зафиксировано немало попыток разрешить кризис за счет "логического империализма" одной из "полунаук". "Психология находится в уникальном положении, так как линия раскола проходит как раз по ее корпусу, рассекая его на две полунауки: считающую себя одной из естественных наук, применяющую их позитивистскую методологию "объясняющую психологию" – и помещаемую среди исторических наук, орудующую их герменевтической методологией "понимающую психологию" [1. С.92]. Венгерские психологи отмечают: "... пока психологическое исследование будет претендовать на роль естественнонаучного, оно то и дело будет натыкаться на несуразности. Однако из этого не следует, что психологию невозможно построить как научную. Возможно, она научна, но по нормам других, нежели естественных, наук. Вот почему нужно рассматривать как несчастье для этой науки, что ее служители получают свои дипломы (по крайней мере в венгерских университетах, но, думается нам, что не только) без малейшего представления о той, отличной от естественнонаучной, логике, которой пользуются науки исторические, лингвистические, литературные, юридические, моральные и которая так же многообещающим образом может быть применена к решению определенных проблем психологии, как и логика естественных наук. Мы считаем этот пробел несчастьем для психологии потому, что с ним связан ее распад на две полунауки и затяжные попытки воссоздать единство способом навязывания естественнонаучной логики рассуждениям в области другой полупсихологии.
Не подает больше надежды также и обратный прием, когда общим знаменателем двух полупсихологий объявляется не позитивистская логика естественных наук, а, согласно новой моде, герменевтическая логика исторических наук. На язык этой последней ничего невозможно перевести из всего богатства открытий, сделанных за долгую историю естественнонаучной психологии, особенно касающихся связи психологических феноменов, с одной стороны, и стратегии живого организма, направленной на его выживание, с другой" [1. С.90-91].
Поэтому единственный путь, позволяющий преодолеть кризис в психологии, найти столь необходимое взаимопонимание между психологами разных направлений и ориентаций – разработка методологии, предполагающей коммуникацию, диалог, а не "империалистические" действия, тем более, что отчетливая дифференциация "империи зла" и "империи добра" в науке о психическом отсутствует...
Однако в последние годы в отечественной психологии заметно ослабление интереса к методологическим вопросам психологической науки. В частности, это связано с тем, что в предшествующие десятилетия, как было отмечено выше, методология была своего рода "идеологической надстройкой", в значительной степени оторванной от исследовательской практики. Сейчас, когда провозглашен "методологический плюрализм", заметна ориентация на каноны западной, в первую очередь, американской психологии, в которой доминирует представление, что методология – это чисто "техническая" дисциплина, ограничивающаяся вопросами планирования эксперимента и статистической обработки полученных данных. В западноевропейской литературе вопросы методологии зачастую сводятся к "проблеме объяснения" в психологии. После классической работы Ж.Пиаже (1963) проблема объяснения в психологии привлекает к себе внимание исследователей. Ограниченное понимание методологии, характерное для зарубежной психологии, не позволяет даже поставить многие важные вопросы. В частности, акцент на проблеме объяснения создает устойчивое впечатление, что специфические для психологии проблемы возникают лишь тогда, когда получены эмпирические данные и их необходимо объяснить. Вопросы же, связанные с выяснением, к примеру, того, почему для изучения конкретных феноменов выбираются именно эти методы, а не другие, даже не ставятся, хотя именно они имеют решающее значение для успешности исследования.
Между тем, в отечественной психологии существовала традиция содержательной методологии на исторической основе (Н.Н.Ланге, В.Н.Ивановский, Л.С.Выготский и др.). Представляется, что было бы в высшей степени неразумно отказываться от нее.
По нашему мнению, в системе подготовки и психолога-исследователя и практического психолога, работающего в сфере образования, свое место должна занять содержательная историческая методология. Овладение основами методологии – необходимое условие формирования специалиста-исследователя в области психологии. Методология научной психологии может включать три основных блока: исследовательский (познавательный), описывающий специфику познания психического, коммуникативный, позволяющий устанавливать соотношение между различными подходами, теориями и т.д., практический, описывающий методологию практической психологии. Важно подчеркнуть, что речь идет о собственной методологии психологии, учитывающей реальную сложность ее предмета и не сводящей психологию в целом либо к естественнонаучной, либо гуманистической парадигме. Можно назвать несколько характеристик этой методологии.
Наверное, это должна быть методология на исторической основе. Такой тезис в свое время формулировался Л.С.Выготским, С.Л.Рубинштейном, М.Г.Ярошевским и др.
Наверное, это должна быть методология, свободная от идеологии. В нашем отечестве об этом полезно помнить.
Наверное, это должна быть методология плюралистическая, исходящая из того, что путей к истине может быть много и некоторые из них более адекватны, чем другие. Но это не основание принимать какой-то за универсальный.
Наверное, это должна быть методология, ориентированная не только на познание психического, но и на практику.
И последнее, может быть, самое главное. Это должна быть содержательно психологическая методология, не пытающаяся свести "многомерное" человеческое существо к адаптации, деятельности, общению, но осознающая его и как душевное, и как духовное, то есть психология, принявшая новую, широкую трактовку психического.
Итак, новая методология психологии. Это не супертеория. Скорее совокупность принципов, правил, норм... В методологии представлены три составляющие, соответствующие трем группам задач, стоящих перед этой областью знания. Возможно, это такие составляющие: познавательная, коммуникативная, практическая.
"Познавательная" составляющая – традиционная для классической методологии сфера интересов: структура научного знания в области психологии, структура научной теории в психологии, особенности порождения, функционирования психологических теорий, особенности понятийного аппарата психологической науки, характер объяснения в психологии, структура и операциональный состав методов, применяемых в психологии, условия и критерии научности, соотношение научного и вненаучного знания и т.д. Здесь что ни слово – проблема. Обозначу для примера лишь некоторые. Предмет науки. В области психологии есть основания предполагать, что предмет имеет непростое строение: можно выделить декларируемый, реальный и рационализированный [3]. Предмет науки и предмет исследования не совпадают, могут быть выделены различные их взаимоотношения. Даже методы психологии, как ни странно, тоже представляют собой "проблему". Если эмпирические методы достаточно хорошо изучены, разработаны интересные классификации, то о теоретических методах этого сказать явно нельзя. Не исследовано соотношение теории и метода в психологии. В "познавательной" составляющей может быть выделен особый блок, имеющий в настоящее время для нашей психологии чрезвычайную важность. Это своего рода метаметодология. Учитывая то, что в психологии существует множественность понимания предмета психологической науки и множественность объяснения, необходимо осуществление сравнительно-методологического анализа. Без такого анализа практически невозможно соотнесение теорий, концепций, подходов, ориентаций.
"Практическая" составляющая – область методологии, которая начинает складываться сейчас на наших глазах. В нашем обществе происходит бурный расцвет практической психологии: в образовании, в медицине, в бизнесе. Востребованность психологических знаний велика. И совершенно ясно, что и по задачам, и по методам, и по содержанию самого психологического знания практическая психология – особая область. Деятельность психолога – практика, ее методология – важный блок "практической" составляющей. Принципы разработки различных психотехник и психотехнологий – не менее актуальный "модуль", не получивший пока необходимой разработки. Здесь тоже огромное количество нерешенных проблем. Подчеркну – именно методологических проблем. Практическая психология возникает на других основаниях: в отличие от традиционной научной психологии она имеет "объектную", а не "предметную" ориентацию, она более "антропологична", если воспользоваться терминологией П.Фресса.
"Коммуникативная" составляющая представляет собой нетрадиционную сферу методологии психологической науки [2]. Коммуникативная составляющая призвана помочь нахождению взаимопонимания как "внутри" научной психологии, так и в психологии в целом. Смысл коммуникативной составляющей методологии – в соотнесении (в первую очередь в разработке инструментария, аппарата такого соотнесения) теорий разного уровня и разных методологических ориентаций и подходов (более подробно см.[2]).
В перспективе возможно выделение "психотерапевтической" составляющей методологии. Ее функция, как ясно из названия, в осуществлении мониторинга проводимых исследований, диагностика трудностей как исследовательских, так и коммуникативных, оказание помощи... Впрочем, это уже явно XXI век...
Совершенно очевидно, что подготовка высококлассных специалистов-психологов для сферы образования на пороге XXI века не может не предполагать овладения в процессе обучения как всем богатством различных подходов к исследованию личности человека, так и возможностями направленного воздействия на психику. Необходима, таким образом, теоретическая подготовка. Для того, чтобы широта и плюралистичность теоретической подготовки не обернулись эклектикой, механическим соединением разнородных обобщений, требуется глубина подготовки. В области психологической она обеспечивается методологической работой.
Представляется недопустимой подготовка специалистов-психологов для системы образования по принципу лишь практической подготовки. Необходима полноценная теоретическая подготовка, при которой важная роль отводится методологическому знанию. Сейчас стало совершенно ясно, что практическая психология не может быть просто "приложением" к практике теоретических положений, сформулированных в академической науке. Вместе с тем не менее очевидно, что практическая психология не может быть сведена к конструированию психотехнических процедур на основе произвольных допущений (как это сплошь и рядом происходит сегодня в психотехнологиях и психотехниках, широчайше представленных на рынке психологических услуг).
Разработка практической методологии даст возможность конструировать необходимые варианты практической психологии (под определенные задачи), используя для этого готовые модули. Это позволит и сохранить психологию как науку (недопустимо, на наш взгляд, превращать ее в психотехнику, как этого требуют сегодня некоторые психологи), и сделать практическую психологию основанной на научном знании. При этом появляется надежда, что психология, выражаясь языком Карла Густава Юнга, перестанет "парить в стратосфере абстрактных идей" и начнет интересоваться "подробностями человеческой жизни".
Список литературы
Гараи Л., Кечке М. Еще один кризис в психологии! // Вопросы философии. 1997. № 4.
Мазилов В.А. Стены и мосты // Психотехнологии в социальной работе. Вып.2. Ярославль, 1997.
Мазилов В.А. О предмете психологии // Ярославский педагогический вестник. Ярославль. 1997. № 1.
Роговин М.С., Залевский Г.В. Теоретические основы психологического и психопатологического исследования. Томск, 1988.
Юнг К.Г. Тэвистокские лекции. Киев, 1995.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.yspu.yar.ru/