История телесных наказаний в русском уголовном праве

История телесных наказаний в русском уголовном праве.

Покровская А.Ю.

Наказание как причиняемое виновному физическое или психическое страдание представляет крайнее разнообразие. История уголовного права дает нам печальную картину человеческой изобретательности, всецело направленной к изысканию средств и способов причинения наибольшего страдания людям, навлекшим на себя кару закона.

К одним из таких изобретений, бесспорно, относится применение к виновным правонарушителям телесных наказаний.

Надо отметить, что взгляды на вопросы применения телесных наказаний в России менялись на всем протяжении развития ее истории. Причем даже в период перехода к абсолютной монархии, единство взглядов по этому поводу не было достигнуто.

Свои взгляды по этому вопросу высказывали и политики, и писатели, и деятели науки и искусства.

Так, например, известный русский писатель Александр Николаевич Радищев ставил одной из своих общественных целей - выработать для России уголовный кодекс. В основание последнего он думал положить начало равенства всех перед законом, отмену телесного наказания и пыток.

Князь М. М. Щербатов высказывался не так резко и считал телесные наказания допустимыми, но только в отношении лиц низших сословий в России и энергично протестовал против применения их к дворянству, "дабы сей корпус не подвержен был к пятну, чтобы с сим достоинством кто в оном пытанный или наказанный находился"[1].

Иные дореволюционные исследователи[2], обосновывая необходимость существования телесных наказаний полагали, что телесное наказание является прекрасным средством возмездия, давая возможность соразмерить его с самыми разнообразными оттенками виновности. В связи с тем, что это наказание допускает благодаря различию употребляемых средств, от кнута до розог включительно, много видоизменений, оно одно способно восполнить всю лестницу наказаний, примыкая, с одной стороны, к смертной казни, а с другой - к выговорам и внушениям[3].

Много говорили о спасительном страхе, внушаемом тяжкими телесными наказаниями, всякая попытка их смягчения встречала крики ужаса за погибшую общественную безопасность[4].

Но чем более падала вера в устрашительность розги, тем сильнее обрисовывался весь вред этого наказания с точки зрения пенитенциарной. Наказание тем ощутительнее, чем выше нравственный уровень наказываемого, так что для лиц, давно утративших сознание стыда и позора, репрессивная сила легких телесных наказаний сводится к нулю. Высеченный теряет способность сознавать позор - теряет сознание своего личного достоинства, а поднятие этого сознания составляет одну из задач правоохранительной деятельности государства. Все это в конечном итоге привело законодателя к мысли о том, что "телесное наказание - характеристическая черта и печальная необходимость для стран варварских"[5].

Данная статья посвящена истории развития и отмены телесных наказаний в дореволюционной России (период 1497-1903 гг.).

Понятие и причины возникновения телесных наказаний. История телесных наказаний.

Телесное наказание является одним из самых старых наказаний, по своему сущностному назначению, сходному с лишением человека жизни. По выражению проф. Кистяковского[6], телесное наказание, будучи вызвано к жизни самыми грубыми, можно сказать, животными инстинктами первобытного человека, долго поддерживалось грубостью общественных отношений, рабским и низменным состоянием народных масс, господством привилегий, поддерживаемых исключительно физической силой, и наконец, нищенским экономическим положением и низким нравственным развитием большинства. Его происхождение столь же древнее, как и смертной казни, так как оно является таким же естественным выражением стремления отмстить человеку, причинившему нам боль, воздать оком за око и зубом за зуб. От частного мстителя оно перешло к общественному как средство воздаяния и надолго заняло одно из первенствующих мест в законодательствах средних веков и даже нового времени, идя об руку со смертною казнью.

Обширность применения телесных наказаний объяснялась многообразием той роли, которую они играли в уголовном правосудии. Прежде всего, самые разнообразные телесные муки являлись простым дополнением или придатком смертной казни. Все виды квалифицированной смертной казни в сущности представляются соединением двух наказаний: лишения жизни и причинения телесного страдания. Далее, те же телесные страдания являлись необходимым судопроизводственным условием. Пытка была центральным пунктом розыскного процесса, наиболее надежным средством получения "лучшего доказательства всего света", "царицы доказательств" - собственного сознания. Пытка была телесным страданием, но применяемым в уголовном правосудии не ради возмездия за вину, а ради удостоверения и раскрытия вины и виновных. Затем, причинение телесного страдания входило в область уголовного правосудия и как полицейская предупредительная мера, как средство распознания лихого человека, бывшего в суде и приводе. Рваная ноздря, поротая губа, урезанный язык, выжженное на лице или на теле пятно или тавро - это были примитивные справки о судимости.

Наконец, не менее многочисленны были случаи применения телесного наказания как самостоятельной карательной меры, и притом в различных типах. Во-первых, оно являлось в виде членовредительного или изувечивающего наказания, состоящего в отнятии какого-либо органа тела, лишении его способности действовать или в причинении неизгладимого повреждения. Во-вторых, в виде болезненного наказания, причиняющего тяжкую физическую боль, оставляющего расстройство здоровья, а иногда даже бывшего причиной смерти, и в-третьих, в виде наказания, рассчитанного не столько на физическое страдание, сколько на испытываемый преступником позор и унижение, на причинение нравственного страдания.

Надо отметить, что массовое возмущение против телесных наказаний в России, как впрочем и во всей Европе, поднялось довольно поздно. Критическая литература конца XVIII века в ее борьбе с непорядками уголовной юстиции поставила на первый план отмену пытки. Беккариа, Монтескье, Вольтер, Томазий, Зонненфельс с неоспоримой силой доказали прежде всего бесчеловечность этой меры, причиняющей жестокие мучения лицу, виновность которого не доказана, против коего возникло лишь предположение виновности. "Человека, - говорила Екатерина II в своем Наказе, повторяя слова Беккариа, - не можно почитать виновным прежде приговора судейского, и законы не могут его лишить защиты своей прежде, нежели доказано будет, что он нарушил оные. Чего ради какое право может кому дати власть налагати наказание на гражданина в то время, когда еще сомнительно, прав он или виноват"[7]. Не менее убедительно доказывала она бесполезность и вред этой меры для уголовного правосудия, для разыскания истины. "Обвиняемый, - продолжает Наказ, - терпящий пытку, не властен над собою в том, чтоб он мог говорить правду. Можно ли больше верить человеку, когда он бредит в горячке, нежели когда он при здравом рассудке и добром здоровье?.. И невинный закричит, что он виноват, лишь бы только мучить его перестали... Посему пытка есть надежное средство осудить невинного, имеющего слабое сложение, и оправдать беззаконного, на силу и крепость свою уповающего"[8].

С почвы литературной борьба против пытки переносится в законодательство, и начинается постепенная ее отмена (1754 г. - в Пруссии, 1770 г. - в Дании, 1772 г. - в Швеции, 1776 г. - в Австрии, 1780 г. - во Франции, 1801 г. - в Poccии и т.д.), и уже к первой четверти XIX столетия эта суровая мера, как говорил Указ императора Александра I (1801 г.), стыд и зазор человечеству наносящая, исчезла из уголовного процесса.

Провозглашенная и перешедшая в законодательства всех европейских государств, отмена квалифицированной смертной казни нанесла еще более сильный удар телесному наказанию. Затем, под влиянием тех же начал гуманности, того же признания и в преступнике человека исчезли наказания членовредительные и наиболее тяжкие кровавые формы наказаний болезненных. А затем был поставлен и принципиальный вопрос о целесообразности и допустимости вообще причинения телесной боли как особого вида наказания.

Доктрина XVIII века весьма колебалась в этом отношении: борьба против смертной казни, в особенности квалифицированной, борьба против пытки и изувечивающих наказаний лишала возможности поставить на очередь вопрос об отмене всяких телесных наказаний. Даже Монтескье и Беккариа не восставали против этих наказаний вообще. Глобиг и Густер находили, что в правомерности телесных наказаний нет сомнения, но они не должны быть жестоки; они допускали болезненные наказания до 200 ударов. Энгельгардт в своем опыте уголовного права, основанного на мировой мудрости и на началах естественного права, не отрицал необходимости даже членовредительных наказаний. Но доктрина XIX века подавляющим большинством дала на этот вопрос отрицательный ответ, энергично доказывая не только непригодность, но и прямой вред этой меры для уголовного правосудия. Результатом этого и явилось исчезновение телесного наказания из уголовных кодексов того времени.

Однако дискуссии на эту тему в научных и законодательных кругах продолжались еще довольно долго, что, безусловно, сказывалось и на законодательстве тех времен.

Так, во Франции отмена телесных наказаний была признана Кодексом 1791 г., но в code penal снова является клеймение для каторжных бессрочных и в некоторых случаях для срочных и отсечение кисти руки за отцеубийство. Обе эти меры были отменены лишь в 1832 г. Дольше всего продержалось там телесное наказание, как мера тюремной дисциплины, до кнута (martinet) включительно; хотя в Регламенте 18 июня 1880 г. в числе дисциплинарных наказаний и для каторжных телесное наказание не упоминается, а сохранено только наложение оков, но в 1891 г., как мы видели, оно было восстановлено.

B Германии телесные наказания были отменены в 1848 г. на основании ст. 9 Основных прав германской нации; но затем, в эпоху реакции, в некоторых государствах были снова восстановлены, и отменены совершенно гораздо позднее: так, в Ганновере лишь в 1867 г., в Саксонии в 1868 г., в Мекленбурге только с введением Общего германского кодекса, который вовсе не знает телесных наказаний. Как мера тюремно-дисциплинарная, телесные наказания в Германии были сохранены даже в некоторых случаях для арестантов подследственных.

В Австрии телесные наказания были отменены в 1848 г., но снова восстановлены в 1852 г. для простонародья обоего пола, и притом как самостоятельное и дополнительное, для детей моложе 18 лет - розгами, а для лиц старше этого возраста - прутьями (Ruthen und Prugel); в 1867 г. телесное наказание как карательная и тюремно-дисциплинарная мера совершенно отменено.

В Швейцарии телесные наказания отменены Союзной конституцией 1874 г.

Телесные наказания были сохранены по Датскому кодексу 1866 г. для несовершеннолетних. Довольно долго телесное наказание сохранялось также в Швеции, Норвегии и Финляндии.

Виды и способы применения телесных наказаний.

Древнейшие памятники русского светского законодательства не упоминают о телесных наказаниях; в российскую судебную практику оно проникает посредством влияния греко-римских законов, и прежде всего в виде членовредительных наказаний[9].

Впервые телесные наказания входят в систему карательных мер в эпоху Судебников. В Судебнике великокняжеском 1497 г. телесное наказание назначается всего в двух случаях наказание "кнутьем" - за первую татьбу и за порчу межевых знаков. Однако уже в Царском Судебнике, в Уставной книге Разбойного приказа, а в особенности в Уложении царя Алексея Михайловича, область применения телесных наказаний значительно расширяется. Порядок исполнения наказания был следующим: "Палач, встав сзади, наказывает; начинает бить по спине изредка, в час наносит ударов 30, 40, и как ударит по которому месту по спине, и на спине станет так, слово в слово, будто большой ремень вырезан ножом, мало не до костей"[10].

Отметим, что главным средством наказания был кнут, и так как само наказание всего чаще было выполняемо публично, на торгу, то оно получило название торговой казни. Кнут состоял из трех частей: деревянного кнутовища в пол-аршина, прикрепленного к нему упругого плетеного кожаного стержня с кольцом или кожаной петлей, к которому прикреплен хвост, сыромятный ремень в аршин, засушенный в виде желобка и твердый, как кость; этим хвостом и наносились удары[11]. Назначалось это наказание или самостоятельно, или в соединении с другими, например, ссылкой виновного на окраины страны или с тюремным заключением. Этот вид сохранился до самой отмены кнута. Наказываемый, обнаженный до пояса, привязывался и руками, и ногами и находился в полустоячем положении[12].

По Уложению Алексея Михайловича различалось 4 вида наказания кнутом:

1) простое;

2) нещадное и жестокое;

3) публичное на торгу, в торговые дни, при многих людях, в проводку, или на козле (кобыла, столб с перекладиной);

и 4) имевшее последствием ссылку, иногда даже пожизненную.

Число ударов было значительно, так как, по свидетельству князя Щербатова, даже в XVIII веке кнут назначался без счету, иногда до 300 ударов и более[13]. Убийцам известной любовницы Аракчеева Настасьи Минкиной было назначено одному 175, а другой, не достигшей 21 года, 125 ударов; так как, как указывал адмирал Мордвинов, для двадцати ударов потребен целый час, то при большом числе ударов наказание должно было длиться от восходящего до заходящего солнца, причем сменялось несколько палачей[14]. Как велико было при этом физическое страдание, можно представить уже из того, что каждый удар пробивал кожу, которая отставала вместе с мясом, оттого смертельный исход наказания кнутом был явлением обычным.

Кроме кнута, как в Уложении, так и в актах того времени, встречаются и другие средства телесного наказания, например, прутья толщиною в мизинец, а позднее, в конце XVII века, плеть, но сам образ и порядок исполнения этого наказания не был определен законом, даже по большей части в законе не указывалось число ударов, различалось только наказание простое и нещадное.

В эпоху же Уложения встречаются и разнообразные членовредительные наказания, и притом, в трояком значении:

Во-первых, как отплата за содеянное. Так ст.10 главы ХХII Уложения говорит: а буде кто, не бояся Бога и не опасаясь государския опалы и казни, учинит над кем-нибудь мучительное наругательство, отсечет руку или ногу, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма, и за такое его наругательство самому ему учинить то же.

Во-вторых, как средство предупреждения преступления уничтожением пригодных для того орудий. Таково в особенности часто встречавшееся в новоуказных статьях 1667 г. отсечение руки, носа, пальцев, причем отсечение отдельных членов назначалось или отдельно или совместно и в определенной законом постепенности; далее, сюда же относится отсечение языка, назначавшееся за разные "неистовые речи", "за царское бесчестие, кто говорит против него за очи бесчестные ложные слова", также за возмутительные речи и за религиозные преступления; способы и орудия, которыми выполнялись наказания, в древнейших памятниках не определялись[15].

"Секли и резали руки, ноги, пальцы и языки как придется, как удобно или как вздумается исполнителям. Руки отсекались то по запястье, то поперек ладони; до которого места отсекались ноги - неизвестно; язык отрезали обыкновенно не весь, а часть его. Нередко бывали случаи, что лица с урезанными языками по излечении раны начинали снова говорить, и тогда им резали язык вторично. Для рвания ноздрей употреблялись особые железные щипцы; отсеченные члены иногда прибивались на стенах или на деревьях"[16].

В-третьих, как средство распознания лиц, уже изобличенных в преступном деянии. Такой мерой является клеймение, или пятнание, встречавшееся в русских памятниках уголовного права уже в XIV веке. Клеймение в эпоху Уложения производилось посредством раскаленного пятна, прикладываемого на щеку, а городовые сибирские клейма накладывались на спину. Такое же значение имело отчасти и отрезание ушей, как это видно из статьи 19 главы XXI Уложения, а впоследствии поротие ноздрей и рвание носа, хотя первоначально оно являлось как специальное наказание за употребление табака. Отметим, что уничтожение членовредительных наказаний завершилось Указом от 27 сентября 1801 г., отменившим пытку; как сказано в Указе: "чтобы само название пытки, стыд и укоризну человечеству наносящее, изглажено было навсегда из памяти народной"[17].

При Петре Великом применение кнута расширяется до крайних пределов, причем торговая казнь назначалась или самостоятельно, или как составная часть политической смерти; в последнем случае вместе с клеймением, состоявшим в начале царствования Петра Великого в наложении орла на щеку (заорлить в щеку), а позднее, по Указам 14 января 1704 г. и 5 февраля 1705 г., в двух видах: для более тяжких преступников - вырезание ноздрей, а для менее важных - клеймение буквою "В" в лоб с натиранием многократно порохом.

Торговая казнь признана по Уставам воинскому и морскому и по Генеральному регламенту лишающей всякой чести и даже делающей недостойным служить в войске солдатом. С другой стороны, в эпоху Петра Великого прибавились новые виды телесных наказаний - шпицрутены и кошки - по Морскому уставу.

Со второй половины XVIII века останавливается рост применения телесного наказания; хотя и после того, почти до начала ХХ века, оно сохраняло преобладающее значение не только в практике судебных мест, но и в законе.

Прежде всего вымирают, конечно, членовредительные наказания: отсечение руки, носа, вырезание языка; они исчезают с первой половины XVIII века, отменяясь притом не законом, а путем обычая. Дольше всего из них держались наказания, служившие в то же время удостоверением в прежней судимости, а именно: рвание ноздрей и клеймение. Оба эти наказании были отменены для женщин Указом 22 января 1757 г., а затем рвание ноздрей было отменено вообще для всех преступников в 1817 г. Клеймение же, с отменой Указами 1753 и 1754 гг. смертной казни за общие преступления, сделалось необходимым дополнением всех наказаний, заменявших казнь, клеймение было словами "вор" - на лбу буква "В" и на щеках "О" и "Р". Кроме того, по Уставу о ссыльных (ст.81) подлежали клеймению все беглые ссыльнопоселенцы и каторжные буквами "С. П." и "С. К."; клейма налагались на левой или на правой руке, смотря по тому, был ли беглый пойман в Сибири или в другом месте, ниже локтя и на лопатке; каждый новый побег прибавлял и новое клеймо. Наконец, по ст.618 Устава паспортного на всех бродяг и беглых налагался знак "Б. О.".

По Уложению (ст.28) клеймению подлежали только каторжные мужчины, почему и в клейме было три буквы "К", "А", "Т": оно ставилось по-прежнему на лбу и на щеках. Наконец, Законом 17 апреля 1863 г. клеймение во всех его видах было отменено.

Область применения болезненного телесного наказания была значительно ограничена лишь с эпохи правления Екатерины Великой. В своем знаменитом Наказе[18] императрица считает телесные наказания вполне допустимыми, полагая, что нетерпимы только наказания, "которыми тело человеческое изуродовать можно", Наказ считает согласным с требованиями уголовной политики использование телесных наказаний вообще и предостерегает только от того, чтобы подвергать им "зараженных пороком притворного некоего вдохновения и ложной святости". "Сие преступление, - добавляет Наказ, - из самой боли получит себе славу и пищу".

Сословность в вопросе применения телесных наказаний.

Надо отметить, что дореволюционное право почти не знало сословных различий по отношению к наказанию. Торговой казни и битью батогами подвергались и высшие духовные особы, и титулованные светские чины, иногда занимавшие высшие государственные должности; в особенности таким "подбатожным" равенством сословий отличалась эпоха Петра Великого.

Первое ограничение было внесено Жалованной грамотой дворянству от 21 апреля 1785 г., которая в ст.6 и 15 постановляла "телесное наказание да не коснется благороднаго". В том же году изъятие было распространено на купцов первых двух гильдий и именитых граждан, а в 1796 г. - на священнослужителей. Правда, император Павел I, как видно из Указа 13 апреля 1797 г., по поводу дела прапорщика Рожнова дал любопытное собственноручное разъяснение жалованной грамоты: "Как скоро снято дворянство, то и привилегия до него не касается, по чему и впредь поступать"[19], а потому и Сенат указал впредь дворян и лиц других привилегированных сословий (купцов, священнослужителей) наказывать телесно по лишении их прав состояния. С другой стороны, по указу того же императора Павла I от телесного наказания были изъяты все лица старше 70 лет; при Павле же Указом от 31 июля 1799 г. отдельно от каторжной казни поставлено публичное наказание плетьми и ссылка на поселение в Сибирь.

Число ударов и способ осуществления телесного наказания

При императоре Александре I Указом 18 января 1802 г. судебным местам было запрещено употреблять в приговоре слова "нещадно" и "жестоко", а затем, в 1812 г., предписано судам точно означать число ударов. В 1817 г. императором был учрежден Особый комитет в Москве об отмене торговой казни, названной в указе "бесчеловечною жестокостью". "Государь Император, - как заявил граф Тормасов при открытии комитета, - обращая внимание на употребляемые доныне телесные наказания кнутом и рвание ноздрей с постановлением знаков и находя, что cиe наказание сопряжено с бесчеловечною жестокостью, каковой нет примеров ни в одном европейском государстве, что жестокость сия, будучи отдана, так сказать, на произвол палача, не токмо не удовлетворяет цели правосудия, которая при определении наказания требует, чтобы оно было в точной соразмерности с преступлением, но большею частью находится с оною в противоположности, и наконец, что такое ужасное наказание, от которого преступник нередко в мучительнейших страданиях оканчивает жизнь, явно противоречит уничтожению смертной казни..."[20] Комитет нашел, что хотя по изменению состояния нравов и можно бы было заменить кнут плетьми, но если отменить торговую казнь в отдельном указе, то народ по недоразумению легко может вообразить, что и всякое уголовное наказание отменяется, а потому, ввиду этих доводов, отмена торговой казни была отложена до издания нового Уложения. Действительно, в 1824 г. Государственный Совет при рассмотрении Проекта

1813 г. обсуждал и предположения Комитета 1817 г, при этом 13 членов подали голос за отмену кнута, 4-за удержание и 1 член воздержался от подачи мнения. Но практических последствий это обсуждение не имело[21].

При императоре Николае I в 1829 г. было секретно постановлено, чтобы число ударов кнута не превышало 50, а при издании Cвода законов по отношению к значительному числу преступлений кнут был заменен плетьми; затем во время подготовительных работ по составлению Уложения был снова поднят вопрос об отмене наказания кнутом. Составители проекта предположили заменить кнут плетьми по тому основанию, что наказание кнутом, зависит от произвола палача, может быть или орудием смерти, или же наоборот быть слишком слабым (например, вследствие подкупов); при наказании же плетьми качество ударов заменяется количеством, не представляя уже возможности для произвола. Но министр юстиции подал особое мнение за сохранение кнута[22]. Комиссия Государственного Совета предположила также отменить кнут, но заменить его мерой, практиковавшейся в Остзейских губерниях - наказанием связками лоз. Но перед рассмотрением Уложения в Общем собрании была заявлена Высочайшая воля о замене кнута увеличенным числом ударов плетьми, что и было принято в окончательной редакции Уложения.

"В 1854 г. вследствие письма к наследнику цесаревичу Потемкиной, бывшей членом Попечительного комитета, по поводу арестантки Колосовой, присужденной к 75 ударам плетьми и могшей вынести только 14 ударов и в бесчувственном состоянии привезенной в больницу, составлена была Комиссия по вопросу о применении телесных наказаний к слабосильным, а затем на основании этих работ состоялось Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 24 января 1855 г. (негласное) о замене тяжких телесных наказаний для лиц, оказавшихся по состоянию их здоровья не могущими вынести тяжести наказания"[23].

Трансформация взглядов на телесные наказания в период реформ.

Дальнейшая история телесного наказания, как в царствование императора Николая I, так и в начале царствования Александра II, заключалась в расширении числа лиц, изъятых от телесных наказаний. Но с отменой крепостного права, с дарованием личных прав многомиллионному низшему классу населения вопрос о телесных наказаниях естественно был затронут более глубоко.

Действительно, в апреле 1861 г. была передана в Комитет по рассмотрению нового Воинского устава о наказаниях, записка князя Николая Алексеевича Орлова об отмене телесных наказаний. При рассмотрении этой записки в комитете, а затем предположений комитета отдельными министрами и главноуправляющими значительное большинство высказалось если не за полную отмену телесного наказания, то за возможное ограничение его применения. Последствием работ этого комитета и был памятный Указ 17 апреля 1863 г. и приказы от того же числа по военному и морскому ведомствам, в которых указывалось и на мотив нового закона: "Возвысить дух нижних чинов"[24]. Сущность этих актов сводится к следующему.

По Уложению 1845 г. и по воинским уставам средствами телесного наказания являлись плети, шпицрутены, кошки, палки, паррутены, розги; кроме того, к этим наказаниям причислялись клеймение и наложение оков. После Закона 1863 г. к телесным наказаниям по Уложению и воинским уставам относятся только розги и оковы, все прочие виды этих наказаний отменены.

Далее, по Уложению телесное наказание назначалось как самостоятельное, дополнительное и заменяющее; после Закона 1863 г. уменьшилось число случаев, в которых телесное наказание назначалось как самостоятельное, совершенно отменено употребление телесного наказания как дополнительного, а как наказание заменяющее оно сохранено было только для случаев явной невозможности определить нормальное наказание.

Вместе с тем увеличилось и число лиц, к которым применение телесных наказаний воспрещалось. Так к ним были отнесены все женщины, церковнослужители, а также лица крестьянского сословия, занимающие общественные должности по выборам.

Позднее Указом 30 августа 1864 г. отменено телесное наказание для Царства Польского[25]. Равным образом это наказание не было включено в Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, и предложение, сделанное при рассмотрении проекта в Государственном Совете о сохранении и в Уставе розог как наказания заменяющего, было отвергнуто большинством 17 членов против 6 по следующим соображениям. "Наказание розгами, определяемое взамен других низших исправительных наказаний, вовсе не соответствует своей цели: ибо, будучи лишено жестокости совершенно отмененных уже шпицрутенов и плетей, оно для большинства нашего народа, привыкшего с малолетства к грубому со всех сторон обхождению, весьма малозначительно и не только не возбуждает, говоря вообще, особенного между виновными страха, но, напротив того, весьма часто предпочитается лишению свободы, уплате денежного взыскания или отдаче в общественные работы. Из опыта известно, что наказание это представляет в сущности даже почти безнаказанность: ибо виновный, получив известное число ударов, отпускается на свободу и имеет всю возможность к дальнейшему удовлетворению могущих быть у него порочных склонностей. Между тем телесные наказания не могут не быть признаны положительно вредными, препятствуя смягчению нравов народа и не дозволяя развиться в нем чувству чести и нравственного долга, которое служит еще более верной охраной общества от преступлений, чем самая строгость уголовного преследования"[26].

После Закона 1863 г. шпицрутены остались только для ссыльных; но тогда же военный министр заявил, что невозможно оставлять на войсках столь тягостную и несовместимую с их званием обязанность, как исполнение этого вида наказания. Поэтому 30 августа 1863 г. состоялось Высочайшее повеление: впредь, до пересмотра законоположений о наказании ссыльных, заменять шпицрутены для них плетьми, применительно к ст.831 Устава о ссыльных, а затем эти предположения получили окончательное утверждение по Закону 28 октября 1871 г. Вместе с тем, по свидетельствам историков, еще в комиссии, готовящей в 1861 г. законопроект об ограничении применения телесных наказаний, было предположено отменить таковое и для женщин ссыльных или по крайней мере отменить для них на плети, и это предположение было включено в пункт 10 законопроекта, внесенного в Государственный Совет; но в Государственном Совете этот вопрос остался без движения ввиду предполагавшегося общего пересмотра законов о наказании ссыльных, и только, как мы видели, в 1893 г. состоялась отмена телесных наказаний для ссыльных женщин[27].

Далее, Законом 24 апреля 1884 г. вместе с отменой рабочих и смирительных домов были отменены и правила о замене их розгами (ст.78 и 80 Уложения), а Законом 25 ноября 1885 г., отменено телесное наказание как замена тюрьмы и ареста, так что наказание розгами от 30 до 40 ударов сохранялось только как наказание, назначаемое судом по ст.952 Уложения для бродяг, не помнящих родства, за ложное показание перед судом. Это наказание сохранялось, несмотря даже на то, что оно противоречило основному принципу уголовного судопроизводства 1864 г., устранившего "всякое принуждение подсудимых показывать на суде правду".

Законом 12 июня 1900 г. отменено и это постановление, после чего в Уголовном уложении вовсе не остается упоминаний о телесном наказании.

Таким образом, общее движение дореволюционного законодательства неуклонно шло к полной отмене всякого рода телесных наказаний.

Резким диссонансом в этом отношении является Закон 12 июля 1889 г. о земских начальниках, расширивший по отношению к волостным судам применение телесных наказаний. По этому закону освобожденные от наказания разделяются на группы по объему и по основаниям изъятия.

По объему:

1) безусловно - за все преступные деяния, совершенные до потери по суду (т.е. до вступления приговора в законную силу) прав состояния, например, дворяне, священнослужители, почетные граждане и др.;

2) условно - во время нахождения в известном состоянии или должности, как, например, купцы обеих гильдий, изъятые только за преступные деяния, совершенные во время нахождения их в гильдии, выборные лица крестьянского управления, станционные смотрители и т. д.;

3) только при совершении проступков, не влекущих потери всех или некоторых прав, как, например, мещане, крестьяне, награжденные за службу по выборам медалями или кафтанами.

По основаниям изъятия:

1) по правам состояния - все те, об изъятии которых внесено в соответственные постановления законов о состояниях, а равно и их семьи;

2) по особым постановлениям, как, например: а) по физическим условиям - одержимые болезнями, указанными в приложении к ст.88 Уложения, престарелые, женщины; б) по воспитанию - перечисленные в п. 5 приложения, хотя бы они и не приобрели прав почетного гражданства; в) по особенным привилегиям, как нежинские греки, бессарабские личные дворяне, бывшие бояриноши; г) по занимаемым должностям; д) по награждению разными знаками отличия; е) изъятые на основании военных постановлений и т.д.

По Уголовному Уложению 1903 года телесное наказание сохранялось:

1) как мера дисциплинарная для переведенных в разряд оштрафованных и для содержащихся в дисциплинарных батальонах по законам воинским;

2) как наказание за преступные деяния, подсудные волостному суду, и притом лишь для лиц, не освобожденных от наказаний телесных (см. выше);

3) как наказание и дисциплинарная мера по Уставу о ссыльных; и

4) как мира дисциплинарная по отношению к находящимся в арестантских отделениях по Уставу о содержащихся под стражей.

Таким образом, сфера применения телесных наказаний в дореволюционной России была довольно велика и в первую очередь объяснялась тем, какую роли они играли в уголовном правосудии.

Во-первых, телесные наказания являлись дополнением или придатком смертной казни. Все виды квалифицированной смертной казни в сущности представляются соединением двух наказаний: лишения жизни и причинения телесного страдания.

Во-вторых, телесные наказания являлись необходимым условием осуществления уголовного судопроизводства того времени. Так, например, пытка была центральным пунктом розыскного процесса; пытка была телесным страданием, но применяемым в уголовном правосудии не ради возмездия за вину, а ради удостоверения и раскрытия вины и виновных.

В-третьих, телесное наказание входило в область уголовного правосудия и как предупредительная мера - средство распознания преступника.

В-четвертых, не менее многочисленны были случаи применения телесного наказания как самостоятельной карательной меры, и притом в различных типах:

- в виде членовредительного или изувечивающего наказания, состоящего в отнятии какого-либо органа тела, лишении его способности действовать или в причинении неизгладимого повреждения;

- в виде болезненного наказания, причиняющего тяжкую физическую боль, оставляющего расстройство здоровья, а иногда даже бывшего причиной смерти;

- в виде наказания, рассчитанного не столько на физическое страдание, сколько на причинение нравственного страдания (позор).

Древнейшие памятники русского светского законодательства не упоминают о телесных наказаниях. Впервые телесные наказания входят в систему карательных мер в эпоху Судебников.

Список литературы

. Герцензон А.А. История советского уголовного права. - М., 1948

2. Грацианский П.С. Политическая и правовая мысль России второй половины XVIII в. М., 1984.

3. Евреинов Н. История телесных наказаний в России. - Пг., 1917.

4. Исаев И.А. История государства и права России.. - М.: Юристъ, 1996.

5. Ковалев М.И. Советское уголовное право. Выпуск 1. Введение в уголовное право. Курс лекций.- Свердловск, 1971

6. Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта нового уложения, под ред. Н. Чечулина. СПб., 1907.

7. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть Курс лекций. - М., 1997

8. Развитие русского права в 15-первой половине 17 вв. - М., 1986.

9. Развитие русского права второй половины 17-18 вв. - М., 1991.

10. Рогов В.А. Телесные наказания в русском праве периода становления и развития сословного представительства // Сословно-представительные монархии: государственность-право-идеология. Сборник научных трудов. - М., 1987.

11. Таганцев Н.С. Курс уголовного права. - С.-Петербург, 1902 г.

12. Тимофеев А.Г. История телесных наказаний в русском праве. - СПб., 1897.

13. Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. - Ярославль, Типография Губернского Правления, 1909 г.

14. Хрестоматия по истории государства и права России. - М., 1987

[1] Цитируется по: Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. - Ярославль, Типография Губернского Правления, 1909 г. - С. 268.

[2] Тимофеев А.Г. История телесных наказаний в русском праве. - СПб., 1897. - С. 211

[3] Там же. - С. 212.

[4] Евреинов Н. История телесных наказаний в России. - Пг., 1917. - С. 35.

[5] Таганцев Н.С. Курс уголовного права. - С.-Петербург, 1902 г. - Т. 2. - С. 615.

[6] Цитируется по: Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. - Ярославль, Типография Губернского Правления, 1909 г. - С. 197.

[7] Цитируется по: Рогов В.А. Телесные н

Вернуться