Аналитическая психология Юнга

Введение.

Швейцарский психолог К.Юнг (1875-1961) окончил университет в Цюрихе. Пройдя стажировку у психиатра П.Жане, он открывает собственную психологическую и психиатрическую лабораторию. В это же время он знакомится с первыми работами Фрейда, открывая для себя его теорию. Сближение с Фрейдом оказало решающее влияние на научные взгляды Юнга. Однако вскоре выяснилось, что, несмотря на близость позиций и стремлений, между ними существуют и значительные разногласия, примирить которые им так и не удалось. Окончательный разрыв произошел в 1912 году, после того как Юнг опубликовал книгу «Символы трансформации». Разрыв был болезненным для обеих сторон.

К.Г.Юнг - Один из самых значительных, самых сложных и самых спорных теоретиков психологии. Задачей аналитической психологии Юнг считал толкование архетипических образов, возникающих у пациентов. Юнг развил учение о коллективном бессознательном, в образах (архетипах) которого видел источник общечеловеческой символики, в том числе мифов и сновидений. Юнг умер в 1961 году, но вот уже без малого столетие, а особенно последние шестьдесят лет - его идеи вызывают растущий интерес в мире, а последователи его метода - «психологи-юнгианцы» - продолжают развивать его методологию применительно к анализу явлений человеческой психики.

Юнгианская психология фокусируется на установлении и формировании связей между процессами сознания и бессознательного. Диалог между сознательными и бессознательными аспектами психики обогащает личность, и Юнг верил, что без этого диалога процессы бессознательного могут ослабить личность и подвергнуть её опасности.

Юнгианский анализ человеческой природы включает исследования религий Востока и Запада, алхимии, парапсихологии и мифологии. Первоначально влияние Юнга на философов, фольклористов и писателей было заметнее, чем влияние на психологов или психиатров. Однако сегодня возрастание интереса ко всему, что относится к человеческому сознанию и человеческим возможностям, обусловило и возрождение интереса к идеям Юнга.

Аналитическая психология К.Юнга.

Нововведения : Юнг, в частности, ввел в психоанализ понятие «комплекс», в том числе и «комплекс Электры», под которым понималось врожденное эротическое влечение девочки к отцу и связанное с ним неприятие матери. Архетипы. Личное и коллективное сознательное, бессознательное.

Отвергнув теорию сексуальности Фрейда, Юнг предложил понимать под либидо психическую энергию человека, определяющую интенсивность психических процессов личности и психоэнергетическую основу развития культуры и цивилизации.

Будучи уже известным ученым, Юнг пришел к мысли о том, что для изучения психики личности может быть использован метод ассоциаций (в частности, тесты на ассоциацию слов). Юнг разработал технику «свободных ассоциаций» и довел ее до уровня фундаментального метода психиатрического исследования.

Согласно сложной концепции Юнга, структура человеческой психики состоит из четырех универсальных элементов:

1. Личное сознание

2. Коллективное сознание

3. Личное бессознательное

4. Коллективное бессознательное («разум наших древнейших предков, способ, которым они постигали жизнь и мир, богов и человечески существа»). Некое отражение в душе индивида исторического опыта всех предшествующих поколений. Коллективное бессознательное включает в себя семейное, национальное, расовое, общечеловеческое бессознательное. Транслируется от поколения к поколению через структуры мозга и играет важнейшую роль в жизнедеятельности общества и личности.

По Юнгу, коллективно наследуемые стороны бессознательного восприятия являют собой некие «архетипы».

В общих чертах, «архетипы» образуют наиболее древние и универсальные формы мышления , проявляющиеся в сознании в виде огромного количества коллективных образов и символов (мать, отец ребенок и. т. д.). Эти образы и символы представляют собой своеобразно закодированные, формализованные образцы и программы поведения человека. Основными архетипами индивидуального бессознательного Юнг считал:

Эго. Является центральным элементом личного со знания, как бы собирая разрозненные данные личного опыта в единое целое, формируя из них целостное и осознанное восприятие собственной личности. При этом Эго стремится противостоять всему, что угрожает хрупкой связности нашего сознания, старается убедить нас в необходимости игнорировать бессознательную часть души.

Персона. Та часть нашей личности, которую мы показываем миру, какими мы хотим быть в глазах других людей. Персона имеет и позитивное, и негативное влияние на нашу личность. Доминирующая Персона может подавить индивидуальность человека, развить в нем конформизм, стремление слиться с той ролью, которую навязывает человеку среда. В то же время Персона и защищает нас от давления среды, от любопытных взглядов, стремящихся проникнуть в нашу душу, помогает в общении, особенно с незнакомыми людьми.

Тень. Тень является центром личного бессознательного. Как Эго собирает данные о нашем внешнем опыте, так Тень фокусирует, систематизирует те впечатления, которые были вытеснены из сознания. Содержанием Тени являются те стремления, которые отрицаются человеком как несовместимые с его Персоной, с нормами общества. При этом, чем больше доминирует Персона в структуре личности, тем больше содержание Тени, так как индивиду необходимо вытеснять в бессознательное все большее количество желаний.

Анима (у мужчины) или Анимус (у женщины) – это те части души, которые отражают интерсексуальные связи, представления о противоположном поле. На их развитие большое влияние оказывают родители (мать – у мальчика и отец – у девочки). Этот архетип оказывает большое влияние и на поведение, и на творчество человека, являясь источником проекций, новых образов в душе человека.

Самость является центральным архетипом всей личности, а не только ее сознательной или бессознательной части; это «архетип порядка и целостности личности». Ее главное значение в том, что она не противопоставляет разные части души (сознательную и бессознательную) друг другу, но соединяет их так, чтобы они дополняли друг друга. В процессе развития личность обретает все большую целостность и, индивидуализируясь, становится все более свободной в своем выражении и само познании.

«Архетипы», по Юнгу, составляют материал сновидений, мифов, религий, искусства и в опосредованных формах являют себя в философии, социологии, политике и других видах деятельности людей.

Юнг отмечал, что психологически люди пребывают на стадии детства. У них пока нет необходимого опыта развития и биопсихического закрепления культуры. Полагая, что основой культуры является прогресс символообразования, Юнг истолковывал развитие культуры и человека как болезненный процесс подавления инстинктивной природы людей.

Следует отметить, что, стремясь типологизировать систему взаимоотношений между личностью и средой, Юнг предложил классификацию личностей на основании их отношения к социальной среде. В качестве исходного признака он принял определенную направленность распространения психической энергии (либидо).

Юнг выделил два основных противоположных типа личностей:

1. Экстравертированный - чуждый самосозерцанию, самоанализу, направляющий психическую энергию во внешнюю среду.

2. Интравертированный - обращающий психическую энергию внутрь самого себя.

Эта типологизация, как и ряд других фрагментов психосоциологии Юнга, стимулировала интерес ученых к проблемам взаимоотношения личности и социальной Среды и оказала определенное влияние на развитие, как социологии, так и социальной психологии.

Методы аналитической психологии К.Г. Юнга .

Надо заметить, что сам Юнг возражал против превращения лечения в сугубо техническую или научную процедуру, утверждая, что практическая медицина есть и всегда была искусством; это относится и к анализу. Поэтому нельзя говорить о методах аналитической психологии в строгом смысле. Юнг настаивал на необходимости оставлять все теории на пороге консультационной комнаты и работать с каждым новым клиентом спонтанно, не имея каких-либо установок или планов. Единственной теорией для аналитика является его искренняя, идущая от сердца жертвенная любовь - агапе в библейском смысле - и активное действенное сострадание людям. А его единственным инструментом является вся его личность, потому что любая терапия осуществляется не методами, а всей личностью терапевта. Юнг считал, что психотерапевт в каждом конкретном случае должен решать, хочет ли он вступать на рискованный путь, вооружившись советом и помощью. Хотя в абсолютном смысле лучшая теория - не иметь теорий, а лучший метод - не иметь методов, эту установку не следует использовать защитным образом для оправдания собственного непрофессионализма.

Юнгианский анализ. Анализ был и остается основным методом практики аналитической психологии. Исходной методологической моделью для юнгианского анализа послужил психоанализ 3. Фрейда. Однако в аналитической психологии этот метод получил несколько иное теоретическое обоснование и практическое выражение, так что можно говорить о юнгианском анализе как о совершенно другом типе работы.

Очевидно, что большинство людей, обращающихся за психологической помощью, ищут в анализе прежде всего облегчения своих страданий. Должно быть, они понимают, что если им не удается справиться со своими проблемами волевыми сознательными усилиями, то существуют глубинные бессознательные факторы, препятствующие этому. Обычно они также осознают, что если их проблема существует уже несколько лет и имеет долгую историю формирования, то не так-то легко решить ее за несколько сеансов и требуется долгая кропотливая работа с опытным специалистом. Можно предположить, что типичный «аналитический клиент» с самого начала имеет установку на долгосрочное сотрудничество. У него есть достаточно самоуважения и самостоятельности, чтобы не полагаться на чудо или магическую силу извне, но верить, что с помощью аналитика ему удастся самому постепенно разобраться в своих проблемах и рано или поздно изменить свою жизнь.

Очень часто клиенты юнгианских аналитиков - это люди, имеющие за плечами неудачный опыт психотерапии. Такие люди уже умеют относиться к себе психологически, владеют психологическим языком и способны к рефлексии. Многих привлекает в анализе возможность свободно выражать себя. Анализ начинается как обычные человеческие отношения и больше напоминает теплую дружескую беседу. В сущности, клиенту не нужно как-то специально «подстраиваться» под аналитика, в значительной степени он сам дирижирует процессом. Аналитик - это не тот человек, который научит жить, спасет или вылечит. Прежде всего, это близкий друг, с которым у клиента есть личные отношения, в участии, внимании и доброте которого он стопроцентно уверен. В то же время условия соглашения с аналитиком позволяют клиенту в этих отношениях не зависеть от него так, чтобы это могло принести какой-либо вред или причинить неудобство. Таким образом, анализ становится опытом нетравматических и целительных близких взаимоотношений. Можно предположить, что аналитическую терапию ищут люди, испытывающие в жизни дефицит таких отношений.

Анализ есть сознательное и добровольное вовлечение в символическую игру. Его задачей является создание нового интерсубъективного пространства - своего рода виртуальной реальности - в результате смешения субъективностей участников. Оно возникает на границе между «я» и «ты», внешним и внутренним, и служит ареной экспериментирования по синтезированию сознания и бессознательного, воображаемого и реального да и всех мыслимых полярностей. По существу, это пространство является пространством творческой жизни. Анализ помогает жить творчески не только в отношении какого-то конкретного увлечения, но и по отношению к любым своим переживаниям, особенно к человеческим отношениям.

Поэтому в анализе клиент делегирует аналитику те части своей личности, которые отвечают за сравнение, оценивание, контроль, организацию. Например, клиент может относиться к аналитику как хорошему специалисту в психологии, возможно, как к тому самому человеку, который единственно ему нужен, понимая в то же время, что он не Бог и не гуру, а простой человек, такой же, как все, со своими недостатками и проблемами. Но он приходит к нему на сеансы как к специалисту, а не как к случайному человеку с улицы. Только тогда анализ будет работать.

Таким образом, успех анализа определяется тем, насколько пациент умеет быть пациентом. Только тогда он позволит и аналитику быть аналитиком. В этом состоит важнейшее условие анализа. Аналитик использует правила и устанавливает рамки, чтобы создать наиболее благоприятную ситуацию для лечения. Но последнее слово все-таки за самим клиентом, за его доброй волей и желанием сотрудничать. Поэтому очевидно, что анализ как метод психотерапии предназначен не для всех. Требуется определенная готовность со стороны пациента и сохранность функций его Эго. Задача аналитической психологии - раскрыть творческий потенциал любого переживания, помочь клиенту ассимилировать его полезным для себя образом, индивидуировать его.

Введение правил для внешних элементов анализа, касающихся обстановки приемной, частоты встреч, оплаты, связано не только с рациональными причинами. Аналитическая приемная должна стать для клиента тем местом, где произойдет встреча с глубинами собственной души и психическая трансформация.

Продолжительность сеансов. Обычно выбирается длина сеансов от сорока до шестидесяти минут. Поэтому часто сеанс называют часом. Особых рациональных причин для такого выбора, вероятно, нет. Скорее, это дань традиции, так как современным людям свойственно все отмерять часами. Главный критерий при выборе продолжительности сеанса - должно успеть произойти что-то реальное. Надо помнить, что любой ритуал должен занимать строго определенное время, что время для сакрального и время для обыденного всегда должно иметь четкие границы.

Кушетка или кресло? Одно из важных изменений в технике анализа, введенное Юнгом, относилось к отказу от использования традиционной психоаналитической кушетки. Он предпочитал ситуацию «лицом к лицу», подчеркивая тем самым равенство позиций клиента и аналитика. Когда оба участника процесса сидят друг против друга, они открыты друг другу, видят реакции партнера. Это естественная и, в каком-то смысле, более уважительная ситуация, приближенная к реальной жизни. В ситуации «лицом к лицу» хорошо заметны невербальные сигналы, и пространство коммуникаций становится более плотным и многоуровневым.

Метод свободных ассоциаций. Общей инструкцией в начале анализа является предложение расслабиться, войти в полусонное состояние со свободно плавающим вниманием и говорить абсолютно все, что приходит в голову. При этом акцент делается на том, чтобы проговаривать все возникающие мысли и чувства, даже если они кажутся несущественными, неприятными или глупыми, в том числе относящиеся к анализу и личности аналитика. Именно так в идеале применяется основной метод - метод свободных ассоциаций.

Метод основан на идее, что по-настоящему свободные ассоциации человека, сумевшего оставить рациональное мышление, вовсе не являются случайными и подчинены четкой логике - логике аффекта. В юнгианской практике важно кружить возле образа, все время возвращаться к нему и предлагать новые ассоциации, пока не станет ясен его психологический смысл. Задача этого метода - не в том, чтобы «вывести клиента на чистую воду», а в организации свободного доступа к бессознательному содержанию. Такой подход требует от аналитика отказа от собственных моноидей, которые могут вести процесс ассоциирования и в результате обеднять образ. Существует соблазн привести клиента к тем же ассоциациям, которые возникли у аналитика.

Частота сеансов. Исторически для анализа требовались как можно более частые регулярные встречи. Однако Юнг отступил от этого принципа, решив, что на продвинутых этапах, когда наиболее тяжелые невротические моменты уже проработаны и клиент в большей степени ориентируется непосредственно на задачи индивидуации, число сеансов можно сократить. Тем самым уменьшается зависимость клиента от терапевта, и ему предоставляется больше самостоятельности. Юнг и большинство его первых соратников предпочитали один-два сеанса в неделю. Делая встречи более редкими, мы придаем им больше символического веса. Праздники, ритуалы и церемонии не должны происходить часто. Значимые события не случаются каждый день. Поэтому вопрос частоты сеансов выходит за рамки дилеммы: анализ или поддерживающая терапия. Скорее, важно то место, которое анализ занимает в эмоциональной жизни клиента. Однако, современным людям непросто выделить много времени, а порой и значительные денежные средства для собственного психологического и духовного развития.

Интерпретация. Любой психологический анализ предполагает умение строить умозаключения, интерпретировать. Это всегда вербальный и сознательный акт, нацеленный на осознание ранее бессознательного материала. Можно предположить, что аналитику нужно быть весьма наблюдательным, иметь развитую речь и достаточные интеллектуальные способности. Однако интерпретация не является чисто интеллектуальной процедурой. Даже блестяще сформулированная и точная интерпретация, если она высказана несвоевременно и не принята клиентом, является совершенно бесполезной. Поэтому юнгианские аналитики в целом редко обращались к методологии интерпретации, делая акцент на спонтанности и больше полагаясь на интуицию.

Этапы анализа. Юнг предлагал линейную модель психотерапевтического процесса. В качестве первой стадии он выделял исповедание, признание, или катарсис. Эта процедура более или менее аналогична известным религиозным практикам. Любое душевное движение начинается с попытки избавиться от ложного и открыться истинному. Вторую стадию - прояснение причин - он связывал с фрейдовским психоанализом. На этом этапе человек должен освободиться от «неадекватных детских притязаний», «инфантильного потакания себе» и «ретрогрессивной тоски по раю». Третья стадия - обучение и воспитание - близка к адлерианской терапии. Она направлена на лучшую адаптацию к повседневной реальности. Наконец, четвертый этап - психическую трансформацию, объект своего главного интереса - Юнг противопоставлял трем предыдущим. Однако очевидно, что совершенно невозможно представить реальную терапию как последовательную смену стадий. Поэтому многие аналитики предлагали свои структурные метафоры для лучшего понимания динамики аналитических отношений.

Активное воображение. Термин «активное воображение» был введен Юнгом, чтобы отличить его от обычных грез и фантазий, являющихся примерами пассивного воображения, в котором образы переживаются нами без участия Эго и поэтому не запоминаются и ничего не меняют в реальной жизненной ситуации. Юнг предложил несколько особых причин для введения активного воображения в терапию:

1) бессознательное переполнено фантазиями, и есть необходимость внести в них какой-то порядок, их структурировать;

2) очень много снов, и есть опасность в них утонуть;

3) слишком мало снов или они не запоминаются;

4) человек чувствует на себе непонятное влияние извне (что-то вроде «сглаза» или рока);

5) человек «зацикливается», попадает в одну и ту же ситуацию снова и снова;

6) нарушена адаптация к жизни, и воображение для него может стать вспомогательным пространством для подготовки к тем трудностям, с которыми он пока не справляется.

Юнг говорил об активном воображении как о погружении, проводимом в одиночестве и требующем концентрации всей душевной энергии на внутренней жизни. Поэтому этот метод он предлагал пациентам как «домашнее задание». Некоторые юнгианские аналитики вводят элементы этой техники в свою работу с детьми или с группами. Применение же их в индивидуальном анализе не так распространено. Однако иногда активное воображение получается как бы само собой, когда пациент спонтанно развивает свои фантазии. И если они несут важную смысловую нагрузку для него и не являются выражением защит или сопротивлений, то имеются все основания их поддержать и помочь ему быть в контакте со всплывающим бессознательным материалом. Но в любом случае аналитик не предлагает исходного образа и не направляет процесс по своему усмотрению. Ведь активное воображение сродни художественному творчеству, а подлинное творчество - дело очень индивидуальное и самоценное и не может осуществляться «на заказ» или под принуждением.

Самое трудное при овладении этим методом - избавиться от критического мышления и предотвратить сползание к рациональному отбору образов. Только тогда нечто может совершенно спонтанно прийти из бессознательного. Надо позволить образам жить собственной жизнью и развиваться по своей логике. В отношении второго пункта есть подробные советы самого Юнга:

1) созерцайте и внимательно наблюдайте, как картина меняется, и не спешите;

2) не пытайтесь вмешиваться;

3) избегайте перескакивать с темы на тему;

4) анализируйте таким образом ваше бессознательное, но также дайте возможность бессознательному анализироваться самому и создавайте этим единство сознательного и бессознательного.

Как правило, возникает драматическое развитие сюжета. Образы становятся ярче и переживаются нами почти как реальная жизнь (конечно, при сохранении контроля и осознания). Возникает новый опыт позитивного, обогащающего сотрудничества Эго и бессознательного. Сеансы активного воображения можно зарисовывать, записывать и при желании обсуждать позже с аналитиком. Но нужно помнить, что это делается исключительно для себя, а не для аналитика. Это не то же самое, что необходимость вынести произведение искусства на суд публики, чтобы получить признание. Некоторые образы требуют того, чтобы их держали в секрете как самое сокровенное. И если ими делятся, то, скорее, в качестве знака глубокого доверия. Поэтому особой необходимости интерпретировать эти образы нет, если только толкование не является логическим продолжением и завершением сюжета. И ни в коем случае к ним нельзя относиться как к психодиагностическим проективным методикам. Для клиента важен сам непосредственный опыт сотрудничества с образами, потому что образы — это психика, это истинная жизнь души.

Амплификация. Амплификация означает расширение, увеличение или умножение. Иногда для прояснения бессознательного содержания недостаточно обычных методов. Такие случаи бывают, например, когда образы кажутся явно странными или необычными и пациент может дать очень мало личных ассоциаций на них. Образы могут быть очень емкими, намекающими на что-то не поддающееся описанию в простых формулировках.

Часто такие образы имеют богатый спектр символических значений; чтобы их увидеть, полезно обратиться к материалу мифов, легенд, сказок и исторических параллелей. Восстановление этой целостной картины связей, существующих в мире воображения, в определенном смысле оставляет образ в бессознательном, не прикрепляя его к конкретному истолкованию в терминах текущих проблем клиента. Благодаря этому он остается истинным символом для нас, позволяя войти в контакт с творческой силой бессознательного.

Говоря об амплификации, Юнг утверждал, что необходимо давать таким фантастическим образам, которые возникают перед глазами сознания в столь странном и угрожающем виде, некоторый контекст, чтобы они стали более понятны. Опыт показал, что лучший способ сделать это — использовать сравнительный мифологический материал. Как только эти параллели начинают разрабатываться, они занимают очень много места, из-за чего представление случая становится трудоемкой задачей. Здесь-то и необходим богатый сравнительный материал. Знание субъективного содержания сознания дает очень мало, но оно сообщает все-таки что-то о реальной скрытой жизни души. В психологии, как и в любой науке, довольно обширные познания в других предметах являются необходимым материалом для исследовательской работы . Амплификация приводит туда, где личное соприкасается с коллективным, и дает возможность увидеть сокровищницу архетипических форм и почувствовать энергии архетипического мира. Она размывает наше жесткое отождествление с привычным мировосприятием, позволяя ощутить себя частью чего-то большего и более сущностного. Парадокс амплификации связан с окольными путями самопознания. Подобно тому, как когда мы хотим увидеть себя целиком в зеркале, то не подходим к нему, а наоборот, удаляемся, так и это растворение в мифах и в чем-то на первый взгляд не имеющем к нам непосредственного отношения, на самом деле позволяет приблизиться к себе настоящему. В психическом мире все организовано по принципу аналогий, и его познание требует метафорического мышления. Поэтому амплификация дает опыт научения такому мышлению. Конечно, в анализе не стоит задача учить клиентов чему-то специально.

И нет смысла перегружать их познаниями, которые им совсем не нужны в повседневной жизни или даже опасны из-за угрозы психической инфляции. Принцип анализа тесно связан с пониманием проспективной природы бессознательных процессов. Усиление их с помощью амплификации способствует появлению чего-то нового и ценного, реализации той цели, на которую они направлены. Фактически это опыт доверия бессознательному, когда мы просто следуем за ним, позволяя ему совершить полезную для развития работу. Но не следует думать, что амплификация предполагает активное вмешательство терапевта, забивающего время сеанса своими аналогиями. Сам Юнг, работая с интересными сновидениями, действительно частенько пускался в длинные рассуждения. Его энциклопедические познания и поразительная интуиция позволяли ему, начав издалека, медленно кружа вокруг архетипических элементов сна, неожиданно предложить такое истолкование, которое, по свидетельствам очевидцев, рождало ощущение чуда, какого-то магического, волшебного события. Безусловно, уникальный талант Юнга давал ему право работать очень спонтанно, не по правилам анализа в их сегодняшнем понимании. Например, он мог давать прямые советы, отправлять клиентов на время к своим ученикам, кричать на них, когда считал нужным растормошить их и вывести из состояния ступора (он сравнивал этот прием с электрошоком и с приемами дзенских мастеров). Однако в современной повседневной практике не стоит задача придумывать и разыгрывать для клиента какие-то фокусы. Даже таким основным юнгианским методом, как амплификация, большинство аналитиков предпочитают пользоваться крайне осторожно, учитывая наличие у самого пациента интереса к этим параллелям и следя за обратной связью. Знание мифологических аналогий нужно прежде всего самому терапевту, и достаточно, если он будет амплифицировать про себя.

Анализ сновидений. В традиции лечения души сновидениям всегда уделялось большое внимание. Классическим примером являются храмы Асклепия, в которых больной мог увидеть исцеляющие сны. В основе психотерапии Юнга лежит его вера в исцеляющие возможности психики, поэтому в сновидении мы можем увидеть скрытые движения души, следуя которым удается помочь клиенту как в разрешении его текущих проблем, так и в индивидуации. Начиная работать со сновидениями, Юнг предлагал забыть все наши теории, чтобы избежать редукционизма, не только фрейдистского, но и любого другого. Он считал, что даже если кто-либо обладает большим опытом в данной области, то ему все же необходимо - всегда и неизменно - перед каждым сновидением признаться самому себе в своем полном неведении и настраиваться на нечто совершенно неожиданное, отвергнув все предвзятые мнения. Каждое сновидение, каждый его образ является самостоятельным символом, нуждающимся в глубокой рефлексии. В этом отличие от подхода Фрейда. Юнг считал, что Фрейд использует символы сновидения как знаки уже известного, то есть зашифрованные знаки желаний, вытесненных в бессознательное. (Э. Самуэльс, отмечая, что современный психоанализ далеко отошел от идей Фрейда об обманном характере сновидений, ссылается на Райкрофта, который в своей книге «Невинность сновидений» утверждает, что символизация — это естественная общая способность сознания, а не метод сокрытия неприемлемых желаний.) В сложной символике сновидения или серии сновидений Юнг предлагал увидеть собственную лечебную линию психики.

Юнг выделяет два типа компенсации. Первый наблюдается в отдельных сновидениях и компенсирует текущие односторонние установки Эго, направляя его к всеобъемлющему пониманию. Второй тип можно заметить только в большой серии сновидений, в которой одноразовые компенсации организуются в целенаправленный процесс индивидуации. Для понимания компенсации необходимо иметь представление о сознательной установке сновидца, личном контексте каждого образа сновидения. Для понимания процесса индивидуации, лежащего в основе компенсации, по мнению Юнга, необходимо также обладать познанием в области мифологии и фольклора, знанием психологии примитивных народов и сравнительной истории религий. Отсюда следует два основных метода: циркулярное ассоциирование и амплификация, подробно рассматривавшиеся в предыдущих разделах. Очевидно, что в обсуждаемом сновидении мы не можем ограничиться только ассоциациями. Древность костей и океана за окном адресует нас к двухмиллионнолетнему человеку, о котором говорил Юнг : «Мы вместе с пациентом обращаемся к двухмиллионнолетнему человеку, который есть в каждом из нас. В современном анализе наши трудности по большей части возникают в результате потери контакта с нашими инстинктами, с древней незабытой мудростью, хранящейся в нас. А когда мы устанавливаем контакт с этим старым человеком в нас? В наших сновидениях». Примером классической амплификации образа духов во флаконе будет обращение к сюжету о духе в бутылке. Согласно алхимическому варианту сюжета, к которому обращается Юнг, в сосуде находится дух Меркурий. Загнав духа назад в бутылку хитростью, герой договаривается с духом, и тот за свое освобождение дарит волшебный платок, превращающий все в серебро. Превратив свой топор в серебряный, юноша продает его и на вырученные деньги заканчивает свое образование, став впоследствии известным доктором-фармацевтом. В своем неукрощенном обличии Меркурий предстает духом кровожадной страсти, ядом. Но водворенный назад в бутылку, в своей просветленной форме, облагороженный рефлексией, он способен превращать простое железо в драгоценный металл, он становится лекарством.

Амплификация позволяет сновидцу изменить исключительно личное и индивидуалистическое отношение к образам сновидения. Она придает особое значение скорее метафорическому, нежели буквальному толкованию содержаний сна и подготавливает сновидца к акту выбора.

Заключение

Десятилетия после смерти Юнга его фигура продолжает оказывать влияния на умы и сердца огромного числа людей по всему миру, называющих себя психологами юнгианской ориентации. Гений Юнга уникален для двадцатого столетия, масштаб его личности близок титанам Возрождения, и бесспорно влияние его идей на все гуманитарные науки, на сам дух современного постмодернистского мышления. Психология Юнга - это его личная психология, история его поисков, заблуждений и открытий. Ее дух глубоко индивидуален и чужд любой попытке превращения в фетиш или образец для подражания. Его многотомное наследие содержит очень большой корпус идей, непростых для понимания и не предназначенных для какого-либо утилитарного использования. Тексты Юнга приглашают исследователя заглянуть в иную реальность, в которой такие слова, как суть, истина, смысл, облекаются в плоть переживаний.

Работы Юнга фрустрируют наше рационально-логическое мышление, погружают его в пучину хаоса, путаницы бесконечно сложных построений, во вселенную разбегающихся значений. Они непрерывно феминизируют наше сознание, делая его более гибким, полным, многогранным, и помогают выйти за пределы самого себя. Их сила в духе свободы, позволяющем избавиться от догм и буквалистского толкования, сохранять критическую сбалансированную позицию, из которой возможно углублять и одновременно релятивизировать все, с чем соприкасаешься. Это плаванье в ночной темноте психики, в тени Бога, без компаса и руля, полагаясь на чутье, на запах отраженных звезд и отголоски генетической памяти. Юнгианская психология - единственная психология, которая, по существу, ничего не утверждает, а только «вопрошает», поддерживая активный интерес к жизни, которая не гарантирует никаких спасительных соломинок тому, кто согласен идти по лезвию бритвы без страха и надежды. Может быть, скромность и смирение - наш посох на этом пути, а все возрастающее сомнение - единственный смутный ориентир. У этого пути нет начала и нет конца, но в каждый момент мы чувствуем, что если делаем правильный шаг, то вся вселенная радуется за нас и освобождается вместе с нами. Несмотря на обилие последователей, аналитическая психология — не секта, не научная академическая школа и не отвлеченная философия жизни. Вся жизнь Юнга, которую он называл «историей самореализации бессознательного» (не его личной самореализацией), вся его работа над собой и духовные поиски делались ради других людей, ради оказания им конкретной помощи. Нет психологии вне практики психотерапии и психологической помощи. Все наши знания, таланты и способности, все лучшее, что накоплено человечеством за его долгую историю, служат тому, чтобы реально помочь другому человеку. Наш моральный долг - уметь синтезировать все это в своей практике, непрестанно совершенствуя и творчески видоизменяя для каждого конкретного случая и в соответствии с требованиями времени.

Юнг не делал из своих идей окаменевших догм и не предлагал им слепо следовать. Прежде всего, Юнг дал нам пример мужественного исследования глубин собственной души и бескорыстного служения людям. Он признавал, что созданная им психология была по существу его собственной психологией, описанием его личных духовных поисков и не желал ее распространения, тем более превращения в фетиш. Однако, он оказал огромное влияние на очень многих людей. Его личность, бесспорно гениальная, сравнима разве что с титанами Возрождения. Его идеи придали мощный импульс не только развитию психологии и психотерапии, но и практически всем гуманитарным наукам в XX веке, и интерес к ним не ослабевает. Можно сказать, что современного религиоведения, этнографии, исследований фольклора и мифологии не было бы без Юнга. Некоторые люди из мистико-оккультной среды даже считали его западным гуру, приписывали ему сверхъестественные способности и воспринимали его психологию, как своего рода новое Евангелие.

За прошедшие после его смерти годы создано несколько учебных институтов аналитической психологии в разных странах мира, основаны журналы и написано огромное количество книг. Изучение психологии Юнга давно стало обязательным для всех, кто получает образование в психологии или психотерапии. Но самое важное, что выросло уже третье поколение его последователей - юнгианских аналитиков, которые продолжают успешно помогать людям, интегрируя его идеи на практике и творчески их развивая. Они объединены в Международную ассоциацию аналитической психологии, а также в многочисленные локальные клубы, общества и национальные ассоциации. Периодически проводятся конгрессы и конференции. Кроме того, заметно взаимообогащающее влияние аналитической психологии и других течений в психоанализе, так что есть много примеров синтеза юнгианских идей с теориями таких известных психоаналитиков как Мелани Кле