Образ бедствий в современной русской эсхатологии

М.В. Ахметова

Время бедствий, непосредственно предшествующее кончине мира и Страшному суду, является одним из ключевых эсхатологических образов. Нередко этот период осмысляется как разорванный или растянутый на продолжительное время (письменные тексты и устные нарративы могут повествовать о многочисленных предтечах антихриста или о почти наступившем, но чудесным образом предотвращенном конце света); но при этом наиболее драматический момент апокалиптической драмы или ее предвестие, как правило, соотносится со временем настоящим. Чем острее эсхатологическое напряжение, тем ближе к современным реалиям интерпретируются образы Апокалипсиса.

В данной статье рассматриваются представления об эсхатологических бедствиях, содержащиеся в письменных текстах и устных нарративах прицерковных православных кругов и крупнейших российских сект конца ХХ века - Богородичного центра, Белого Братства и Церкви Последнего Завета. В текстах, принадлежащих разным религиозным группам, используется практически единый комплекс мотивов. Это позволяет рассматривать отраженные в данных текстах представления как своего рода гипертекст, метанарратив, несмотря на безусловные расхождения в плане догматики и направленности между концептами этих групп не только на внешнем, но и на внутреннем уровне. Не существует целостности внутри прицерковной среды, а православные апокалиптики могут принадлежать к различным организациям и мелким общинам, причем представителям одного образования нередко свойственно крайне негативное отношение к другим.

Следует отметить определенную динамику в существовании эсхатологических настроений. Как правило, история секты начинается с ожидания близкого конца света, отражаемого в проповедях, однако через некоторое время бедствиям перестает уделяться основное внимание. Так, в Богородичном Центре наиболее острое ожидание бедствий относится к началу 90-х. Именно в 1991 году основатель Богородичного Центра Иоанн Береславский пишет книгу "Антихрист, ад и мытарства", в которой подробно и красочно описываются неминуемые катаклизмы и истребление антихристом праведников. Издания этого времени пестрят предсказаниями, согласно которым, например, "большая часть живых погибнет от вселенских катаклизмов" [РВ 1992d: 2]. Во второй же половине 90-х ожидание бедствий становится не столь острым, представляется, что они затронут лишь неверных. "Какие бы ни пришли бедствия, - пишет Береславский, - мариане чудодейственно хранимы", а дети перенесут их "почти безболезненно" [Державная 1996: 13]. Катастрофы превращаются в явление чисто духовного плана: они "произойдут в ином порядке, ином пространстве и ином времени" [Державная 1996: 14], неоднократно обещается, что войны не будет [Державная 1996: 82; Огненный столп: 72]. В издании 1995 года прямо запрещается "медитация о бедствиях" и размышления на тему "полыхающего зарева апокалиптического пожара" (!), которое "приближает третью мировую войну" [ОМ 1995с: 20] (текст 1991 года, напротив, говорит о "благословении на описание бедствий") [Откровения 1991: 8]. Рассказ о пришествии антихриста даже содержит оговорку: "если придет" [ОМ 1995d: 48]. Наконец, в конце 2000 года от последователей Центра можно было услышать, что никаких катастроф не будет вообще, "конец не света, а дьяволоцивилизации" произойдет безболезненно [1]. Виссарионитские издания второй половины 90-х также практически не содержат проповедей о катастрофах.

Изначальным катастрофическим настроениям свойственно сходить на убыль, что является естественным процессом для общин, изначально основанных на эсхатологическом ожидании. По замечанию В. Тэрнера, в подобных группах со временем "то, что некогда виделось как буквальная и всеобщая близость катастрофы, часто начинают толковать аллегорически и мистически… или же как отсрочку на отдаленнейшее будущее" [Тэрнер 1965: 21]. В то же время, практически непрекращающиеся катастрофические настроения прихрамовой среды свидетельствуют о перманентном кризисном сознании, ставшем основой мировоззрения данной общности [Тарабукина 1998].

Говоря об эсхатологических настроениях в России на рубеже ХХ века, можно выделить два источника образа бедствия. Во-первых, это традиционные стереотипы, такие как представления об угрозе еврейского или масонского заговора (часто смешиваемых), поддерживаемые прицерковными кругами с конца XIX века, или идущее от эпохи раскола представление о правителе-антихристе, антихристианской природе институтов и атрибутов власти, а также окрашенное эсхатологически антизападничество. Во-вторых, это страхи массового сознания, сложившиеся в результате исторического опыта, как переосмысление реалий настоящего и прошлого.

В числе главных страхов советского и постсоветского времени социологи называют следующие: "В 20-е годы ждали преображения всей планеты - мировой революции, т.е. всеобщей катастрофы… В 30-е все население было убеждено в неминуемости новой войны… В 50-е - 60-е боялись атомного Апокалипсиса. Постоянно поддерживался страх перед голодом… Страх перед враждебным окружением был патологическим… Был ужасный страх перед иностранцами… Главным "внутренним" страхом был страх перед государством… КГБ наделялся чертами всепроникающей, всевидящей, всезнающей и всемогущей сущности…" В период перестройки основные страхи "были связаны с открытием ужасного прошлого", с Чернобыльской катастрофой. Распад СССР и последующий экономический кризис также нанес удар массовому сознанию. С 1989 по 1993 гг. "ожидались… массовый голод, безработица.., национальные конфликты, распад страны, гражданская война" [Катастрофическое сознание 1999: 337-338]. Эти, а также наиболее распространенные современные страхи, в той или иной мере наложили отпечаток на воззрения современных апокалиптиков.

Стихийные и экологические бедствия. В учении Виссариона эсхатология предстает преимущественно в экологическом аспекте. Конец света представляется в виде исчезновения озонового слоя над Землей [Bolotov] или наводнения [4]. Причиной тому "негативная энергия", создаваемая поступками людей. Она признается следствием духовного оскудения человечества и результатом существования "Царства Силы" (образ современного общества, воспринимаемого как общество насилия над человеком и природой). Виссариониты видят причину экологических катаклизмов в том, что "негативные мысли и эмоции (разные формы агрессии) окутали землю, и земля задыхается" [5]. "Эмоциональная грязь" причиняет "Земле-Матушке" не меньше страданий, чем отравление ее промышленными предприятиями. Земля с каждым годом все более остро реагирует на насилие, ее защита от человечества выражается в стихийных бедствиях. Кроме землетрясений, наводнений и прочих катаклизмов, реакция Земли выражается в появлении новых болезней: например, недавно везде ожили бактерии и микроводоросли, которые "страшнее СПИДа", но которым не подвержены люди, лишенные страха и агрессии. Экологические и моральные проблемы представляются почти неразделимыми: технократия, например, может определяться как "развитие разума прежде, чем души и любви" [5]. Единственным способом избежать конца света - "последствия цветения Царства Силы" - признается с одной стороны, немедленное закрытие "всех предприятий, способных выбрасывать вредные вещества" и почти полное прекращение "выработки полезных ископаемых из плоти Земли-Матушки" [Слово 1993: 91,171-172; ЗО 1996: 1], а с другой - изменение своих мыслей и образа жизни.

В меньшей степени экологическая тематика используется в эсхатологии Богородичного центра. Экологические бедствия могут выступать и как предвестники, и как непосредственные проявления конца света. В откровениях несколько раз говорится об отравленных радиацией воздухе и воде, которые вызовут голод и эпидемии новых неизлечимых болезней [Откровения 1991: 13,18; Откровения 1995: 54; ОМ 1995b: 38]. В изданиях 1991-1992 годов тема радиации появляется достаточно часто, причем радиация осмысливается как духовное явление, с которым следует бороться духовными же методами ("сотрут черно-иерусалимские, сатанинские и радиоактивные начертания воины белого Иерусалима" [РВ 1992а: 1]). "Некое радиоактивное излучение" под видом небесного знамения будет одним из деяний антихриста [Береславский 1996: 31]. Грядущие катаклизмы Страшного суда - взрывы, землетрясения, огненные ураганы, радиоактивное заражение - рассматриваются не только как чаши гнева Божьего, но и отчасти как результаты разрушительной деятельности человека [Антихрист, ад и мытарства 1991: 26]. В проповедях Береславского нередко появляется идея страдания Богоматери от воздействия человека на природу, которая даже признается "промыслительной и действенной ипостасью" Богоматери [РВ 1992с: 6]; последняя говорит в одном из откровений: "вся земля - истерзанная плоть Моя" [Откровения 1991: 11]. Однако уже около 1994 года экологическая тематика почти целиком исчезает из богородичной литературы.

Образ земли-матери, могущей страдать от человеческих грехов и ассоциируемой с Богородицей, представляется вполне сопоставимым с восприятием земли-матери в русской фольклорной традиции.

В прицерковных текстах природные и экологические бедствия рассматриваются в качестве предвестников близкого конца света несколько реже. Известная в начале 90-х интерпретация аварии на Чернобыльской АЭС как описанной в Апокалипсисе "звезды Полынь", отравляющей водные источники, находит себе место лишь в одной статье из сборника "Антихрист в Москве", издаваемого комитетом "За нравственное возрождение Отечества". Но и ее автор (священник С.Красовицкий), бегло упоминая Чернобыль, скорее склоняется к мысли, что под "звездой, падшей с неба", следует скорее понимать "звезду России, ее неповторимую душу, ее государственную славу…, ее культуру, ее этнос". В другом месте этого же сборника также используется природно-экологическая тематика. В статье протоиерея А.Шаргунова московский ураган лета 1997 года рассматривается как возможная "седьмая чаша гнева Божия, о которой Апокалипсис сообщает, что она будет вылита в воздух". Говоря дальше о предсказываемом в пророчествах отравлении воздуха, Шаргунов склонен толковать это не просто как экологическое загрязнение, а как состояние, когда "даже воздух будет пропитан грязью греха" [Антихрист 1997]. В контексте идеологической направленности издаваемых комитетом сборников (пропаганда и насаждение безнравственности современных средств массовой информации подготовляет приход антихриста) "воздух" следует рассматривать не в экологическом аспекте, а как эфир, в котором вещают радио и телевидение.

Технический прогресс и "компьютерная эсхатология". Конец ХХ века дает огромный всплеск технической эсхатологии, практически общей для всех учений, рассматриваемых в данной статье. В целом, она сводится к следующим положениям:

- распространение технического прогресса само по себе является признаком наступающих "последних времен" (что является "традиционным апокрифическим элементом" народной культуры [Левкиевская 2000: 82]; ср. также с представлениями о железных птицах - самолётах или железной проволоке, опутавшей небо - линиях электропередач)

- технический прогресс есть зло, поскольку техника:

Во-первых, создается специально для достижения целей, преследуемых антихристом;

Во-вторых, является вредоносной, причем ее вредоносное воздействие носит характер, близкий к магическому;

В-третьих, имеет преимущественно чужеродное, не русское, происхождение.

Наиболее отрефлектирована техническая эсхатология прицерковной среды, оказавшая влияние на воззрения и Белого Братства, и, в меньшей мере, Богородичного центра. Впрочем, эти воззрения не разделяются общиной монархистов, связанных с редакцией газеты "Жизнь вечная". Техническая проблематика занимает умы православных, коль скоро она связывается с угрозой антихриста для России (в этом случае, объяснить ее игнорирование главным редактором "Жизни вечной" можно тем, что он исключает возможность воцарения антихриста именно в России) [ПДЗП].

Согласно данным представлениям, подготовка человечества к пришествию антихриста осуществляется в настоящее время при помощи компьютерных технологий. Первым шагом к установлению власти антихриста является введение пластиковых карточек вместо денег (ту же роль могут играть новые паспорта или налоговый номер). На карточку заносится вся информация о владельце, что дает возможность контролировать его. Следующим этапом будет перенесение информации с карточек на лоб и правую руку человека с помощью вживления специальных микрочипов - таким образом человек лишается собственной воли, целиком попадая под власть антихриста.

В другом варианте карточки и паспорта содержат не информацию о владельце, а число зверя 666; в этом случае речь идет не столько о контроле, сколько о метке, а следовательно, о страхе быть причисленным антихристом к "своим". Говорится о скрытом присутствии числа на штрих-кодах в виде трех более долгих линий на коде: выявить это могут те, "кто имеет ум" (Откр., 13:18), например, греческие монахи [Электронные карточки 1999: 45]. Общим местом является мотив введения числа в жизнь незаметно, обманным путем, целью чего видится постепенное приучение человека к естественности присутствия числа (информации) на документах для облегчения перенесения их на лоб и руку человека. Наиболее радикальные тексты и нарративы утверждают, что карточки и налоговые номера - уже не "шаг к печати", а сама печать. Поскольку безналичный расчет станет единственным способом осуществления покупок продуктов, неприятие его обречет на голод тех, кто не пожелает принять печати.

Согласие человека с данными нововведениями чревато для него потерей своего "я", своей души. Карточки "обезличивают" человека [Lesovsky]; персональный номер заменяет имя, данное при крещении и записанное в книге жизни, а следовательно, нельзя будет молиться за принявшего номер и подавать в церкви записки о его здравии [Зачем 2000: 22-23]. Но и сама по себе карточка оказывает на владельца мистическое воздействие: носитель скрытой в ней печати не сможет каяться на исповеди и осенять себя крестным знамением [цит. по: Тарабукина 1998: 432]. Карточки "кодируют" своего обладателя; здесь возможно смешение термина "штрих-код" с понятием кодирования от алкоголизма, ожирения и т.д. - методом, осуждаемым в православной литературе как "прием оккультного лечения, связанный с привлечением бесовских сил" [Записка 1994]. Кодирование с помощью карточек, таким образом, означает, что в их владельца вселяют беса.

Восприятие карточек - средств безналичного расчета, механизм действия которых не вполне ясен - как магических предметов вырабатывает у православных апокалиптиков своеобразное отношение к деньгам. Хотя сребролюбие и остается для православных смертным грехом, в деньгах видят спасение от власти антихриста: "это инструмент на последние времена для борьбы против печати антихриста" [ПДЗП].

Особую роль в технической эсхатологии прицерковной среды играет телевизор. Можно даже говорить об определенном "образе" телевизора, который может восприниматься как живое существо. Его сравнивают с "дьяволом с рогами и с хвостом" (антенна и розетка?) [Тарабукина 1998: 425], о нем говорят как о бесе, вселяющемся человека: "Я прям боюсь, боюсь с этим телевизором, их муж не выключает Никак, ни в какую, даже вот уснул, вот уснул на диване. Я его выключаю - тут же просыпается". - "Это его он уже держит Это такая зараза, вот как он будет тебе диктовать - включай, включай. Включай меня, включай" [3,6]. Кодирование через телевизор может происходить через "самые массовые" фильмы, к примеру, через "Кавказскую пленницу", которые враги закупают, перекодируют на своих студиях и пускают в прокат [2].

Иногда телевизор видится как средство приобщения к самому антихристу. "Сам он обладает сильной магой , сатана. А все эти люди, которые смотрят телевизор, под магой ходят. , ни один не выдержит, кто телевизор смотрит. Поняла? Мучений вы не выдержите, кто смотрит телевизор Если ты смотрел телевизор во время беременности, какой у тебя ребенок? Куда он пойдет? Антихристу, конечно. Не Богу" [3]. Он может восприниматься как "око дьявола, через которое кладут печать" [3]. Смотря телевизор, а также слушая радио, человек участвует в "неоязыческом культе", "излучаемым" телебашней [Православная братчина 1993: 15].

Опасным изобретением признается и компьютер. Использование его также является приобщением к сатанинскому миру, существующему по ту сторону экрана. Через это "окно из преисподней" пользователи компьютера "выходят в мир иной" [Зачем 2000: 3]. Один анонимный автор предполагает, что антихрист придет "из мировой компьютерной системы" и уже сейчас "вербует себе сообщников в виртуальной реальности" [Sibstar]. С другой стороны, существует представление о живущем самостоятельной жизнью суперкомпьютере. Так, говорится о всеобщем учете и контроле через гигантский компьютер под названием "Зверь", который располагается в Брюсселе или Страсбурге и имеет код 666 [Россия 1995: 322-323; Электронное жало 1994: 34-35]. Происходящий из американской публицистики 70-х гг. и проникший в старообрядческие тексты еще в 80-е гг. ХХ века [Соболева 1997], в начале 90-х гг. этот образ "чудовищной машины" попадает в прицерковную литературу, откуда напрямую заимствуется основателями Белого Братства [Ю 1993с: 5].

Таким образом, можно говорить о двояком восприятии телевизора и компьютера. С одной стороны, это самостоятельная сущность, обладающая бесовской природой, с другой - медиум, связывающий этот и потусторонний мир; магическое окно, через которое человек может заглянуть в мир бесовский или даже попасть в него, а бесы могут проникнуть в мир человеческий (с экрана "шестьсот бесов пешком выходят" [Тарабукина 1998: 426])

Губительными оказываются и другие плоды научно-технического прогресса. Так, по одному из текстов, вдохновителем и фактическим создателем сотовой связи и Интернета является Люцифер, да и сама наука кибернетика существует лишь для осуществления прихода антихриста к власти [Зачем 2000: 18, 30]. Признание магических свойств техники позволяет авторам эсхатологических текстов употреблять такие выражения, как "электронная противомагическая оборона", "техногенно-оккультное нашествие", "информационно-оккультные удары" [Электронное жало 1999: 32, 35].

Впрочем, не только технические науки служат целям антихриста. В эсхатологическом контексте результатом опытов по искусственному выращиванию человеческого зародыша может быть рождение антихриста [Россия 1995: 423]; биохимические лаборатории и институты мозга и крови с помощью кровавых человеческих жертв поддерживают культ предтечи антихриста - Ленина, а генная инженерия занимается проблемой его воскрешения [ОЛ 13]. Стоит обратить внимание на отрицательное отношение к кибернетике и генетике, имеющее определенные исторические параллели. В целом, несмотря на то, что отношение к советской эпохе в прицерковной среде является отрицательным, о живучести определенных идеологем и в наши дни свидетельствуют некоторые фрагменты лексики ("врач-убийца" [7]), а также идеологии (согласно одному из пророчеств, в последние времена гибнут все страны, относимые некогда к капиталистическим, а социалистические и развивающиеся составляют основу священной русской империи [ПДЗП]).

Некоторые идеи прицерковной технической эсхатологии были заимствованы Белым Братством. В изданиях Братства говорится о состоящей из девяти цифр в трех ячейках "энергетической метке 666", которой через компьютерную сеть будут "роботизированы в сердце" все, кроме юсмалиан (носитель метки не только подвергнется контролю, но и получит возможность бесплатно приобретать психотропные продукты [Учение 1993: 21]). Воздействие техники вредоносно: все приборы, включая телефонный аппарат, радиоточку и телевизор, являются "энергетическими вампирами" и губят здоровье, а также кодируют тех, кто ими пользуется [Ю 1993а: 5], таким же действием обладают компьютеры и лазерный луч. Основатели Братства в своих стихах предупреждают:

Несчастные владельцы цветных телеэкранов!

Вас губит радиация, смертельный газ глаз жжет.

Часы - соблазн лукавого, комбайны многогранные,

Магнитофон, приемник - все ауру пробьет!

В мистическое время звериная продукция

Кодирует, подслушает, микроб в сердца кладет,

Чтоб легче контролировать… [Поэма 1992b 78]

В учении Богородичного центра технический прогресс также признается злом, "смертным грехом", направленным, в конечном итоге, на установление "торжества антихриста": например, вычислительные машины - "прообраз одной машины, на которой будут записаны все отрекшиеся от бога с числом 666" [Береславский 1991b: 4-5, 17]. Плоды прогресса несут магическую нагрузку (реклама - "пищащий полтергейст", электричество "заражает душу психическим ядом" [Береславский 1991b: 11; Береславский 2000: 9]). Техника является "ядовитым ростком", ставится в один ряд с осуждаемыми астрологией и восточными оккультными учениями, а также наукой, искусством и модой [Откровения 1995: 54], которые также наделяются магической природой. Под воздействием дьявольских сил, по Береславскому, изобретается психотропное оружие, например, якобы уже открыта, но еще не пущена в ход "некая машина, которая распыляет мыслительные поля и соблазняет людей - подает энергию смуты, безумия, волнения", цель которой - ввести человека "в состояние оцепенения и шока, полной власти дьявола" [Береславский 1999: 17].

В целом, техническая эсхатология, с ее ужасом перед возможности влияния предметов и неких скрытых сил на человека без его ведома, представляется отражением реакции на такую распространенную в конце ХХ века идею, как манипулирование сознанием - и в пассивном (эффект "25 кадра", "промывание мозгов"),и в активном (PR и НЛП-технологии) аспекте. На архетипическом уровне она сводится к ужасу перед колдовством. Вполне понятно, почему ожидаемое после катастрофы идеальное утопическое будущее (как, впрочем, и утопическое прошлое) нередко предстает как время без техники. По Береславскому, в третьем тысячелетии не будет "ни телевизоров, ни видеомагнитофонов, ни компьютеров, ни кабельной техники" [Держава 2000: 42]; в православных прицерковных кругах можно услышать следующее мнение: "Электроника ведь вся идет от сатаны. Ведь когда Господь будет спасать, в первую очередь лишит людей электричества. Всего вот этого, сатану вот этого уберет, да и всё Ведь раньше жили люди, и что, не было никакой электроники. И совсем другие люди были, были верующие, добрые" [3].

Вредоносность окружающего мира. Перед концом света в мире становится опасно жить. Вредоносными оказываются не только новейшие изобретения, но и те предметы, которые ранее считались абсолютно безопасными и даже полезными. Деятельность, которой человек всегда занимался спокойно, в апокалиптическое время способна приносить вред и является грехом.

В большей степени эта идея отражается в учении Белого Братства. Его лидеры призывали своих адептов к полному отречению от мира, объясняя это тем, что мир с определенного времени принадлежит дьяволу, и, с одной стороны, заниматься прежней деятельностью уже "не время", поскольку скоро Страшный суд, а с другой, это грешно. Часто говорится о колдовстве отдельных людей и о магическом воздействии различных предметов. Верные юсмалиане должны отказаться от семьи (поскольку через нее действует гипноз рода), уйти из дома, потому что домашние - враги [Ю 1993b: 6]. Нельзя учиться ("не нужны детям школы и вузовский притон"), потому что "учебник писан сатаной, учебный план - жидовским кланом", а также работать - ("повсюду фирмы сатаны!… на службе вас кодируют") [Поэма 1992а: 65; Поэма 1992b: 71]. Греховны занятия спортом (это вид колдовства), следование моде и лечение (последнее также объясняется тем, что среди врачей есть вампиры, пьющие донорскую кровь) [Поэма 1992b: 81]. Опасность несет общение с другими людьми - перед концом света многие стали энергетическими вампирами; нельзя также есть приготовленную ими пищу, чтобы не мыслить и действовать, "как нечестивцы" [Ю 1993а: 1; Ю 1993с: 4]. Лексика, обозначающая подвергающих и подвергающихся магическому воздействию людей, достаточно разнообразна, причем употребляются и такие традиционные демонологические понятия, как "колдун", "ведьма", "упырь", и слова, вошедшие в обиход во второй половине ХХ века - "биоробот", "зомби".

В проповедях Береславского опасности колдовства также уделяется огромное внимание. Прежде всего, магическим воздействием обладает наследие коммунистического прошлого - "гипноз красного дракона". Над Россией обитают "сонмы упырных духов" - это души умерших коммунистов, которые "вампиризируют" людей, "подселяясь в их тонкие тела" и вызывают различные катастрофы [РВ 1992d: 3] (в данном случае коммунисты являют собой нечто среднее между бесами, вселяющимися в людей и делающими их одержимыми, и заложными покойниками). Береславский рисует картину тотальной околдованности современной России: благодаря наследию прошлого и воспитания нечестивыми родителями "мы колдуны отроду", "мы колдуны уже одним тем, что родились от поколения демонов… Мы прокляты!" [Береславский 1991с: 4, 34].

С другой стороны, негативному воздействию можно подвергнуться и при общении с обыкновенными мирскими людьми, имеющими "дурной глаз": они "неведомо для самих себя подключены к адским источникам", и через них происходит "передача токов адских" [Огненный столп: 72].

Как обладающая вредоносным магическим воздействием воспринимается мирская семья. В ранней (до 1993 года) идеологии Богородичного центра самым страшным врагом человека оказывается его родная мать: она околдовывает ребенка с помощью родового гипноза (вдохновитель которого - сам апокалиптический Красный дракон [РВ 1992с: 18]), "пробивает дыры" в его тонком теле, действует через него, подобно одержащему бесу, лишает его сил и здоровья, если это сын - то блудит с ним на духовном уровне, а иногда делает его самого колдуном [Береславский 1991а: 140; Береславский 1991с: 7]. В более поздних изданиях образ колдуньи - "большой мамы" - все больше соотносится не с земной матерью, а с "Супротивницей" - дьяволицей, своего рода антибогородицей [Береславский 1992: 68-80].

Наконец, колдовство видится в культуре и науке. "История КПСС… Лекцию читает отменнейший колдун… Бьет в точку страха смерти: не примет экзамен - ты погиб!… Гуманитарный колдун - степенный профессор… Его колдовство - социальное, общественное… Сатирик, выступающий на сцене… обобрал всех, вперивших в него взгляды… и часть наворованной энергии вернул аудитории" [Береславский 1991а: 124-125]. Писатели и поэты, по Береславскому - также колдуны, одержимые "Супротивницей", а их творчество - "литературно-философская психомагия". Например, колдуном он объявляет Пушкина, а изучение его на школьном уроке литературы приравнивается к "религиозной манифестации", "отправлению культа в церкви сатаны" [Береславский 1992: 68-69]. Примечательно, что Береславский проводит параллели между "еврокультурой" и радиацией, видя в них общее сатанинское начало и призывая "прозреть и увидеть прямую связь между музеем искусств и синхрофазотроном, институтом Пушкина и Курчатова. Основание того и другого - чрево голой блудницы, на котором служится черная антихристова месса" [Береславский 1992: 85].

В целом, вредоносность мира связывается с магическим воздействием, которому он подвергается со стороны врагов. Мир опасен, поскольку он заколдован, "испорчен", находится под проклятием прошлого - Сталина или "жупельного внушения" Ленина [ОЛ 28] и оскверняется колдунами в наши дни. Примечательно, что для апокалиптиков грань между временем, когда мир еще не был околдованным, и временем, когда он таковым стал, осознается довольно четко и совпадает с началом собственно эсхатологического хаотического времени. К примеру, согласно воззрениям Белого Братства, технические приборы приобретают особенно вредоносные свойства именно во время, предшествующее концу света, когда "усиливается натиск сатанинских сил" [Трехипостасный Лик 1993: 121]. А в прицерковной среде можно услышать мнения, что кодировать фильмы стали только сейчас [2], или что "его все машины. Под тремя шестерками с семьдесят девятого года. Потому что с семьдесят девятого года уже мир служит сатане. Как перестройка началась, и всё, уже сатанинское время" [3].

Антихрист и образ врага. Воцарение в мире антихриста является кульминацией апокалиптической катастрофы. Это время дальше всего отстоит от идеала, будучи его полной противоположностью. Роль антихриста или поддерживающих его сил приписывается деятелям, сообществам или явлениям, представляющимся наиболее одиозными.

Восприятие образа антихриста наиболее отрефлектировано в старообрядческой традиции, где он может представать как "чувственный" (когда под ним подразумевается какой-либо конкретный человек), "духовный" ("некий богоборный дух, воцарившийся в обществе") и "расчлененный" (когда признается, что он последовательно воплощается в ряд лиц, например, в русских императоров) [Мальцев 1996: 123]. Разумеется, было бы ошибочно утверждать, что восприятие антихриста в рассматриваемых эсхатологических моделях напрямую восходит к старообрядческой традиции, тем не менее, эта терминология, по сути отражающая тенденции к конкретному или абстрактному восприятию зла, представляется в отдельных случаях применимой и к материалу конца ХХ века. В рассматриваемых учениях присутствуют обе тенденции, нередко переплетаясь.

Как правило, если антихрист и отождествляется с конкретными личностями, это касается лишь исторического прошлого России (предположение о том, что антихристом является ныне живущее лицо, то есть, президент Путин [10], является скорее исключением). В одних случаях образ антихриста неотделим от обобщенного образа врага - сил, в которых апокалиптики видят угрозу для мира. Враги всегда связаны с властью (политической, экономической или религиозной) и перед концом света составляют большинство. Если же представление о враге выражено неявно, не персонифицирован и образ антихриста, в этом случае он сопоставим с "духовным" антихристом.

Представления об антихристе и врагах в прицерковных кругах достаточно неоднородны, и могут быть разделены на несколько основных мотивов. Первый и наиболее распространенный мотив отчасти унаследовал традицию конца XIX - начала ХХ века, отчасти сформировался в начале 90-х и связан с национально-монархической идеей. В функции врага в этом случае выступают евреи и масоны, нередко отождествляемые друг с другом, а также весь западный мир, которым руководят эти силы. Прицерковная среда приписывает им совершение революции, установление коммунистической власти и ритуальное убийство русского царя, удерживающего мировое зло и приход антихриста. В падении власти последнего царя видится наступление "последней предапокалиптической эпохи", продолжающейся и поныне [Православие 1993: 14]. В настоящее время Запад, отступивший от христианства, полностью находится в руках масонов. Масоны контролируют правительства стран Большой Восьмерки, они инспирируют миротворческое и экуменическое движение; в союзе с "талмудистами" находятся демократические партии (слово "демократия" нередко связывается с демонами; "революция", транскрибируемое как "револю-цион" - как "сионский переворот" [9]), а также усилившие свой натиск сектанты [Православие 1993: 7, 43]. Антихриста связывают с Америкой, претендующей на мировое господство, и под новым мировым порядком нередко понимают установление его власти. Некоторые "церковные люди" считают, именно антихрист дал приказ бомбить православную Сербию, начав объединять мир "для уничтожения православия" [ПДЗП]. Впрочем, масоны вредят русскому народу на всех уровнях, начиная с государственного и заканчивая бытовым: "Масоны. Знаешь, такие тайные организации Они везде внедрились. Они везде. Видишь, и в правительстве, везде Они вредят прежде всего верующим, православным, всем славянам. По прямому и косвенным образом. А в роддоме подошлют какого-нибудь врача-убийцу, и все, роженицу убьет и ребенка могут убить" [7].

Поскольку царство антихриста видится как всемирное, таким образованиям, как ООН или ЮНЕСКО, или таким мероприятиям, как введение общеевропейской валюты, приписывается значение подготовки его пришествия.

Весьма популярным является представление о вредительстве русскому народу со стороны Запада путем навязывания ему своей культуры массового потребления [Православие 1993: 14], намеренного "растления" и прямого отравления через некачественные продукты (западные товары несут в себе "генетический разврат", отрицательно влияя на здоровье русской нации [Зачем 2000: 14]).

Другой мотив связан с отношением к государству. Современное российское правительство также находится под влиянием антихристианских сил, поскольку демократы - наследники коммунистов. Поэтому определенные реформы могут также осмысливаться в апокалиптическом контексте: например, ваучер может являться "неустойкой, компенсацией из рук убийц за смерть Царя". Вкладывая его, человек получает процент с пролитой царской крови, и тогда ваучер начинает "говорить и действовать через давшего за него именную расписку кровью Царя" [ЖВ 1996: 14]. Также, по мнению части прицерковной среды, нельзя участвовать в переписи ("перепишут, на тебя номер поставят, тогда вообще человека не станет. Теряешь фамилию, имя, отчество. Потеряешь человеческий образ Но Господь не допустит переписи") [3]. Таким образом, как и электронные карточки, атрибуты государственной власти становятся инструментами, лишающими человека личности, вредящими ему, околдовывающими его.

Антихрист может восприниматься как олицетворение тоталитарного режима. Согласно одному из интернетовских текстов, в числе его предтеч - Ленин, Сталин, Гитлер и Мао Цзэдун. Для завоевания мира антихристом, требовалось, чтобы фашизм распространился на Западе, а коммунизм - на Востоке, чтобы затем "сомкнуться в единое мировое господство тьмы" [Sibstar].

Наконец, в представлениях комитета "За нравственное возрождение Отечества" антихрист выступает скорее как "духовный". Члены комитета заявляют, что "конечный антихрист еще не пришел, но печать его уже ставится" [Антихрист 1994: 87] - это "пропаганда разврата" в СМИ и поддерживаемых государством программах планирования семьи, целью которых является вырождение и уничтожение русской нации по замыслам Запада. Тема черной магии отражается и в творчестве членов комитета, обнаруживающих магическое воздействие на людей в порнографии и в рекламе, которые рассматриваются как "чистый сатанизм, оккультный колдовской прием". Демократическая партия, "которая погубит Россию и приведет мир к антихристу", поддерживая СМИ, действует по указанию Америки, тайного мирового правительства и "новых русских", в которых видится "апокалиптическая саранча": шум ее крыльев - "непрерывные перелеты в другие страны для мафиозных разборок, для отдыха на Канарах, это и средства массовой информации, которые по их указке растлевают народ" [Антихрист 1997].

Представления Богородичного Центра об антихристе отчасти являются продолжением традиций Истинно-Православной церкви и связаны с осмыслением русской истории ХХ века. По этим представлениям, коммунистическая власть, установившаяся в России с 1917 года, имела сатанинский характер (Ленин и Сталин называются Береславским в числе предшественников антихриста, кандидатов на его будущий престол - так же как, впрочем, и другие создатели тоталитарных режимов ХХ века - Гитлер и Муссолини [РВ 1992b: 28]. Православная церковь, признавшая коммунистов, отступила от Христа. "Красный Дракон", как именует Береславский сущность, духовно правившую Россией в результате этого синтеза, имел три головы - это КПСС, КГБ и Московская Патриархия, из которых две были "отсечены в августе 1991 года", а с последней Богородица ведет борьбу в настоящее время [РВ 1992с: 16]. В этой идее нет несоответствия, поскольку, по Береславскому, государственная церковь, какой бы режим она не поддерживала, является мертвым институтом, "официальным органом веры" [Огненный столп: 134]. Что каса