О социальной структуре общества постсоветской России

Арутюнян Юрик Вартанович - член-корреспондент РАН, советник РАН.

Проблемы социальной структуры общества в отечественной и зарубежной социологии принадлежат к числу центральных. Социальная структура мыслится как основной субстрат общественного развития, эпицентр факторов, определяющих социальную жизнь. В конкретных исследованиях социальной структуры особую роль имеет выявление ее составных элементов, иерархии социальных групп, прежде всего, распределение собственности, власти, престижа и положения в обществе.

Широко известно, что новое постперестроечное время внесло принципиальные перемены в социальную структуру нашего общества. Происшедшая мирная революция по сути возродила уничтоженную в свое время Октябрем систему прежних капиталистических отношений и привела к сосуществованию частной собственности с государственной, которую было принято именовать социалистической. Результат этого — влияние происшедших перемен не только на классовую, но и на социально-профессиональную, социально-функциональную структуры общества.

Очевиден политический аспект новообразований социальной структуры. Политическая сущность структуры общества в прошлом была главным предметом социальной фальсификации в интересах власти. Партийно-государственные идеологи длительное время небезуспешно маскировали действительное положение рабочего класса мифами о его руководящей роли [1] . В постперестроечное время социальная структура скорее неосознанно политизируется культом "среднего класса", что мешает осознанию реальной классовой поляризации нашего общества, скрывает обострение противоречий между трудом и капиталом. Парадокс идеологической фокусировки очевиден. В прошлом, когда классов в научном представлении этого понятия у нас не было, они как "дружественные" находились в центре внимания отечественной квазисоциологии типа исторического материализма. Теперь, когда классы в реальном смысле действительно появились, - они практически изымаются из отечественной социологии. В прошлом действовал диктат, сначала реального, потом пережиточного восточного сталинского патриархата, а сейчас моден культ "западного" - автоматический перенос принятых за рубежом социальных мерок в нашу действительность. Получается, что "психология" отечественного обществоведения довольно устойчива -меняются только идолы.

Какова суть качественных перемен в социальной структуре нашего общества? В прошлом, при тоталитарном строе была четко (однозначно) выражена иерархия социальных групп, разделяющих права использования собственности при централизации функции "распоряжения" собственностью и отчуждении функции "владения" ею [2] . Теперь в постсоветском обществе структура классово дифференцирована пропорциями разных видов собственности, в том числе частной, и функциями не только распоряжения, но и владения ею.

В новых условиях меняется былой статус социальных групп. В верхние элитные и субэлитные слои, помимо традиционных управленческих групп, включаются крупные собственники - новые капиталисты. Появляется средний слой - относительно материально обеспеченные и "устроенные" представители разных социально-профессиональных групп преимущественно из предпринимателей, менеджеров и части квалифицированных специалистов.

Основной, базовый, по определению Т.И. Заславской, социальный слой - самый многочисленный в России (60-65%). Он охватывает все социально-профессиональные группы населения с ограниченным имущественным достатком и социально-политическим влиянием - от массовой интеллигенции (учителя, медработники, техники, инженеры и т.п.) до многочисленных категорий людей физического труда. У основания этого конуса в "нижнем слое" до 12% населения, преимущественно представители неквалифицированного труда с самыми низкими доходами и затем на самом "дне" -люмпенизированные десоциальные группы (7-9%) [3] .

Такой "слоевой срез" не исключает принятых классических систем общественных группировок - классовой, социально-профессиональной и социально-функциональной. Они настолько глубоки, что в свое время сказались не только на всем комплексе социально-культурных характеристик групп, но даже на некоторых антрополого-фи-зиологических чертах [4] . "Слои" же говорят о возможности известного размывания традиционных социальных границ, но не "отменяют" их. К примеру, рабочие остаются рабочими. В массе своей они представлены в "базовом" слое. Иначе говоря, признание "слоев" не нарушает, а лишь дополняет принятое понимание традиционной структуры общества, подчеркивая известную диффузию его границ как классовых и социально-профессиональных, так и социально-функциональных, связанных с распределением власти.

Напомним, что классовая структура основана на дифференциации отношений собственности, отделении ее владельцев, распорядителей, нанимателей (прямых или косвенных) от нанимаемой рабочей силы - физической или умственной, квалифицированной или неквалифицированной. Социально-функциональная структура, в отличие от классовой, выделяет группы не по социально-экономическому положению, а по управленческому статусу - власти-распоряжению или подчинению-исполнению. Чаще всего, у класса капиталистов владение сочетается с функциями власти-распоряжения, хотя такое прямое сочетание и необязательно. Распорядительные функции менеджеров могут и не сочетаться с функциями "владения", а лишь исполняться в интересах властвующих элитарных групп подлинных собственников.

Социальная структура постсоветского общества

Виды собственности, выделенные треугольниками

государственная частная

(капиталистическая)

Слои (уровни)

I - верхний (высший)

II - средний

III - "базовый"

IV - низший (в т.ч. люмпенизированный)

Принадлежность к слоям

стационарная факультативная (случайная)

Социальные группы

Э - элита:

государственно-политическая

финансово-имущественная

социально-профессиональная

Р - руководящие кадры (руководители)

А — специалисты высокой квалификации

А2, Б - специалисты средней квалификации и служащие

В — работники физического труда высокой квалификации

Г1 — работники физического труда средней квалификации

Г2 - неквалифицированные работники физического труда и "люмпены"

В схеме треугольниками выделены субструктуры, связанные с государственной и капиталистической собственностью. Они разделены социально-профессиональными группами. В стороне от треугольника линейными обозначениями фиксируются слои разного уровня - в верхней части элитарные ( I ), затем средний ( II ), у основания базовый ( III ), "на дне" люмпены ( IV ). Пунктирные продолжения линейных обозначений — необязательное, факультативное распределение случайных неутвердившихся элементов выделенных групп. В графическом изображении масштабы классов, слоев и групп условны, несоизмеримы.

Анализ социальных новообразований постсоветского общества вскрывает самые непривычные для нас в прошлом отношения, связанные с возрождением классической классовой структуры, определяемой противостоянием труда и капитала, с которой неизбежно корреспондируют распределения власти и отчасти престижа. Наглядно это отражено на схеме.

Разумеется, природа труда и капитала в современных постиндустриальных обществах по сравнению с эпохой К. Маркса существенно изменилась. Наряду с сохраняющимся традиционным трудом рабочего, расширяется сложный комплексный высококвалифицированный, во многом творческий труд, требующий знаний, инициативы и интеллекта, что влияет на социальную природу наемного труда. Капитал, находясь в мировой конкуренции, должен с этим считаться и делиться прибавочным продуктом (прибавочной стоимостью), создаваемым таким трудом, с теми, кто им овладел. Чем созидательнее и масштабнее такой по существу интеллигентский труд, тем сильнее позиции его обладателей в рыночных отношениях и соответственно ограниченнее возможности бесконтрольного самоуправства капитала. Частная собственность на средства производства в современном обществе реально может перестать быть безусловно частной, оказываясь под контролем соучастников в ее использовании. Ограниченная, а по существу разделяемая такая собственность может явиться основанием так называемого среднего класса, совмещающего функции рационального сочетания труда и капитала. Для России и стран ближнего зарубежья это пока приемлемо скорее лишь теоретически. Практическое сочетание труда и капитала в российской ситуации представляется преждевременным. Отечественные обществоведы идеализируют действительность, когда, недооценивая реальность, констатируют появление в России развитого "среднего класса". Правда, видится такой "средний класс" ими в весьма" неопределенных границах и охватывает по разным оценкам от 15% до 60-70% населения страны [5] . Между тем, справедливо считается, что "устойчивость структур, их полнота обусловливаются их повторяемостью во времени и пространстве" [6] .

На схеме видно безусловное преобладание базового слоя, который также далеко не однозначен. Если в среднем слое, а тем более в высшем, представлены высококвалифицированные люди умственного труда и элитарных функций, то в "базовом" - все остальные социально-профессиональные группы, включая массовую интеллигенцию и полностью людей, занятых физическим трудом. Социальный потенциал базового слоя - это резерв, который может сказаться на политической расстановке сил при обострении классовых противоречий.

Права З.Т. Голенкова, которая считает, что постсоветская Россия ассоциируется с "пирамидой, где большинство населения "прижато к низу", тогда как до 5% богатых составляют ее вершину, а среднего класса как бы и вовсе нет" [7] . Таким образом привычная классовая структура, где представлены полярные группы нанимателей и нанимаемых, это не социальная фантазия и не прогностическая оценка, а факт, характерный, хотя в разной мере и в разном виде, но неизбежно проявляющийся во всех постсоветских государствах. Естественно, в каждом из них есть своя специфика в отношениях между государственными и капиталистическими структурами, но суть одна -функционируют новообразованные классы, правда, с зачаточным размытым классовым сознанием. По западным меркам "в России социальные классы остаются пока очень слабыми" [8] . В ущербных классовых группах сознание пока остается "в себе", а отнюдь не "для себя", хотя противоречие между трудом и капиталом "в потенции, безусловно, является антагонистическим" [9] .

Тенденция образования "среднего класса" не снимает воссоздания в нашем обществе традиционной классовой структуры при переплетении государственной и капиталистической собственности и чем дальше, тем со все более очевидным противостоянием труда и капитала, а одновременно глубокой социально-функциональной дифференциацией власти и труда. Приведут ли пробуждаемые классовые противоречия к конфликтам, которые на первом этапе, по определению В.В. Радаева и О.И. Шка-ратана [10] , носят характер "неосознанной борьбы" за перераспределение прибавочного продукта, покажет время.

Так или иначе очевидно паразитическое утверждение частной собственности на орудия и средства производства, способствовавшее подрыву многих отраслей экономики страны и за короткий срок разделившее народ на противоположные, действительно антагонистические классы - нанимателей и нанимаемых, имущих и обездоленных.

Если в 1990 году в частном секторе было занято не более У ъ занятых в экономике, то в 1997 году здесь сосредоточилась уже половина рабочих и специалистов, в последующие годы этот рост продолжался [11] . В 2000 году в государственном секторе было занято 24,4 миллиона человек, в частном - 27,9 миллиона [12] .

Произошла весьма своеобразная социальная "революция". Обычно революция претендует на то, чтобы "те, кто был ничем, стал всем". В данном случае должностная номенклатура - наиболее удачливые из тех, кто был почти "всем", стали ими уже окончательно и безгранично. Не случайно, партийно-государственный аппарат, как считает Р.В. Рывкина, "инициировал перестройку", когда для этого уже в 80-е годы открылись возможности [13] . Те, кто в недавнем прошлом находились на партийно-хозяйственных или общественно-командных высотах, поднялись еще выше, а главное прибрели новое качество - стали собственниками-капиталистами, получив тем самым легальную возможность закрепить свои господствующие позиции в обществе и обеспечить себя и свою родню, наследников "до седьмого колена" вдруг обретенной собственностью, в том числе на средства производства. По выражению В.И. Ильина, в результате этих перемен произошла "маркетизация аппарата" и создана была благоприятная почва для его "сращивания с теневой экономикой" [14] .

Государственные предприятия в новой системе, если не считать некоторых относительно доходных за рубежом преимущественно сырьевых отраслей (в первую очередь, по добыче нефти), в большинстве своем оказались в плачевном состоянии. Их, не считаясь с инфляцией, государство стало плохо финансировать, не компенсировалась и часто с большими задержками выплачивалась зарплата. В частном секторе оплата, хотя нередко отставала от прежних доперестроечных норм, все же была значительно выше, чем в государственном, и выплачивалась намного аккуратнее [15] . В 1999 году (данные на октябрь) зарплату выше 1800 руб. в месяц в государственном секторе получали / 4 работников, в частном секторе - близко к половине (43%) [16] .

О распределении относительно высоких доходов более подробную информацию можно получить по обследованным нами регионам. В Москве, по самооценкам, которые несколько занижены (конец 1999 года) [17] , доход выше 5 000 руб. в месяц в государственном секторе имели 4%, в частном - 32% занятых; в Саратове соответственно 1% и 16%. Руководители, а тем более предприниматели принадлежали в подавляющем большинстве (по данным исследования в Саратове - 81%) к самым обеспеченным группам, которые в государственном секторе почти отсутствовали [18] .

Естественно, в частном секторе как более доходном, сосредоточивалось относительно больше мужчин и молодежи, а специалисты высокой квалификации, особенно пожилого возраста, потеряли свое былое преимущество. Главным для них теперь оставался ущербный государственный источник дохода. Такое развитие экономики было явно болезненно для страны в целом, хотя бы потому, что частная собственность в первую очередь утверждалась в прибыльных потребительских отраслях за счет многих производственных отраслей. Неслучайно, валовое производство в промышленности за 90-е годы резко сократилось. Сильно пострадало и сельское хозяйство, свободное теперь "от организации", а главное от снабжения техникой, удобрениями и в значительной мере лишенное заказов, вынужденное конкурировать с западными импортерами.

В итоге наблюдалось заметное обнищание широких слоев населения. Даже в Москве, самом состоятельном в стране городе, у 50% населения (1999 г.) доходы в расчете на одного члена семьи, по самооценкам, составляли 1000 руб. В Саратове таких низкооплачиваемых был 71%, а в селах Саратовской области - 98%.

В России в целом "многократно усилилась социальная и культурная поляризация "верхов" и "низов": "Зона бедности" с конца 80-х годов расширилась с 18% до 40-50% [19] . Особенно страдали от низких заработков люди, работающие в сфере культуры, образования, науки, которые оставались только на государственном обеспечении. В плохом положении оказались многие отрасли промышленности, которые не выдерживали непривычных рыночных отношений. Преимущества не производственного, а потребительского сектора в экономике сказались на отраслевой и социально-профессиональной структуре населения. В частном секторе резко возросло население, занятое в торговле и сфере обслуживания, где государственный сектор был сведен к минимуму и сохранялся в основном в промышленности, отчасти на транспорте и по существу монополизировал сферу культуры, где соответственно преобладала нищенская оплата труда.

Перемены отразились на социально-профессиональной структуре населения. Число рабочих, занятых в производственных отраслях, заметно уменьшилось, что отразилось на поколенческой структуре. В новом поколении вырос удельный вес руководителей, которые были часто связаны с капиталом, и группа обслуживающего персонала, зафиксированного в категориях умственного труда невысокой квалификации. Принципиальные перемены в социальной структуре, естественно, органически связаны с имущественным положением и доходами социальных групп трансформированного общества. У подавляющей части населения доходы по сравнению с доперестроечным временем, существенно сократились; у новых, особенно удачливых хозяев-предпринимателей, они, напротив, неимоверно выросли. В результате дистанция в имущественном положении между разными группами населения многократно возросла.

Таблица 1

Отношение к развитию частной собственности в промышленности (в % и индексах)

Отношение

Москва

Саратов

Саратовская область (село)

1992

2000

1992

2000

1992

2000

Положительное

Отрицательное

Индекс

+28

-12

+13

-1

-33

-21

Наши данные, основанные на массовой информации, естественно, не "добираются" до отечественных богатеев и тем не менее иллюстрируют, как резко поляризовались доходы широких слоев населения и небольшой группы предпринимателей. Численный рост собственников-предпринимателей не был интенсивным: в 1992 г. в Москве их было около 2%, в 2000 - 5%; в Саратове соответственно 1 и 3%, а в селах Саратовской области они только появились, составив 1%. Однако при относительной малочисленности предприниматели сосредоточивают в своих руках теперь чуть ли не основную часть доходов. По официальным данным, удельный вес их доходов в 1999 г. почти соответствовал размерам оплаты труда и социальных трансфертов фактически всего населения страны [20] . В этой ситуации очень немногие даже в крупных городах могли иметь мало-мальски приличные заработки. По нашим данным, заработки в 1999-2000 гг. в пределах 3000 руб. и выше в Москве получала только 1/5 населения, в Саратове – 1/10. Материалы исследования подтверждают данные начала 90-х годов: сравнительно высокими доходами выделяются по-прежнему в основном руководители и особенно предприниматели. Зарплата в государственных предприятиях, пособия, стипендии остаются основным источником доходов большинства населения, а доходы от бизнеса оставались монополией предпринимателей. Чем старше население, тем больше оно вынуждено ограничиваться низкими государственными источниками дохода. В целом доходы в расчете на одного члена семьи, по самооценкам, были мизерными, Даже в Москве только 5% населения имели доходы выше 5000 руб. в расчете на одного члена семьи, в Саратове - 2%, в саратовских селах таких вообще нет. Удовлетворенные заработками составляют в пределах 10% занятого населения, в отличие от 70—80 гг., когда индекс удовлетворенности заработками был положительным, т.е. удовлетворенных заработками было больше, чем не удовлетворенных.

То, что подавляющее большинство всех групп населения, кроме руководителей и предпринимателей, были очень недовольны своим материальным положением, возможно, связано не столько с обеднением людей, сколько с окончательным крахом их социальных ожиданий. В массах зреет глубокое разочарование социальными результатами экономических реформ. Очень четко это отражается в "реанимации авторитета" социалистической собственности и дискредитации частной, капиталистической, что фиксируется нашими исследованиями. По этим данным, с 1992 по 2000 г. число сторонников государственных предприятий в Москве и Саратове выросло с 17% до 1 /4 – 1/6, а число людей, ориентированных на частные предприятия, сократилось, причем в селах Саратовской области почти свелось на нет.

Если в начале 90-х годов в Москве и Саратове преобладали положительные установки на развитие частной собственности в промышленности, то теперь - отрицательные, хотя частные предприятия, нередко поставленные по сравнению с государственными в выигрышное положение, дают более высокие доходы и заработки [21] . Особенно заметно преобладание ориентации на государственную собственность у людей старшего возраста, среди которых в городах мало кто допускает приемлемость частной собственности в промышленности, а на селе в аграрном производствелочти полностью исключает это (табл. 1, 2).

Такая же картина теперь в оценке частной собственности на землю: в городе положительные установки довольно ограничены, в селе преобладают отрицательные. Особая позиция у руководителей и предпринимателей, преимущественно настроенных в пользу частной собственности, что отразилось на решениях Государственной Думы. Таким образом, совершенно очевидно классовое, правда, пока неосознанное, противостояние подавляющего большинства населения социальной трансформации экономики, стимулированной властью имущих в своих интересах. В чем, в принципе, сходятся разные классы и все группы населения в городах и селах - в признании частной собственности в сфере обслуживания (табл. 3). В этой сфере, особенно в городах, со всей очевидностью проявляются преимущества свободной торговли и реального учета потребностей населения, весьма вариативных, но зорко учитываемых при свободе частной инициативы.

В удовлетворенности работой нет устойчивых перемен. На работу, по данным 1999-2000 гг., устроиться стало труднее, чем в прошлом, тем более в дореформенное время (табл. 5), когда люди практически не знали безработицы. Особенно высок стал спрос на занятость в частном секторе, где, несмотря на ограниченность зарплаты, она намного выше, чем в государственном секторе.

Возросло бесправие людей на работе. С течением времени они все больше осознают (заметнее в государственном секторе), что лишены возможности оказывать влияние на решение важных вопросов в коллективе (табл. 6). Исключение составляют предприниматели, которые в большинстве своем и решают дела трудовых коллективов (70-80% в Саратове и Москве). Итоги говорят о критическом положении людей, особенно занятых в производстве, об их растущей неудовлетворенности сложившимися производственными отношениями, резко дифференцирующими социальные интересы наемных работников и узкой группы работодателей.

Таблица 2

Положительные установки социальных групп на развитие частной собственности в промышленности (в % к числу опрошенных)

Пол

Возраст

Виды труда

Москва

Саратов

Саратовская область (село)

1992

2000

1992

2000

1992

2000

Пол

Мужчины

Женщины

Возраст

18-29 лет

30-49лет

50 лет и старше

Социальные группы

Физический труд в т.ч. квалифициров.

Умственный труд

в т.ч. специалисты выс. квалификации

Руководители

Предприниматели

нет свед.

В итоговых оценках перспектив развития частной собственности очевидна осознанная народом необходимость неоднозначных решений и гибкость регулирования частной собственности в разных сферах экономики размерами, доходами и правом найма рабочей силы (табл. 4).

Таблица 3

Отношение к развитию частной собственности в сфере обслуживания (в % и индексах)

Отношение

Москва

Саратов

Саратовская область (село)

1992

2000

1992

2000

1992

2000

Положительное

Отрицательное

Индекс

+63

+61

+57

+60

-5

+29

В целом позиции населения, за исключением небольших, но могущественных групп руководителей и предпринимателей, с начала реформ от года к году менялись в оценках процесса социально-экономического развития не к лучшему, а к худшему.

Таблица 4

Отношение к ограничениям частной собственности размерами, доходом, правом найма рабочей силы и т.н. (а % к числу опрошенных)

Ограничения

Москва

Саратов

Саратовская область: село

1992

2000

1992

2000

1992

2000

Ничем не ограничивать

Ограничивать в определенной мере

Строго ограничивать

Затрудняются ответить

Каковы перспективы? Невозможно без конца питаться триумфом "демократии", а в республиках - "суверенитетом". Не реальна ли угроза социального взрыва? Скорее, нет. И здесь свои причины - социально-экономические, культурные и социально-политические.

Социально-экономические причины отчасти понятны. По официальным данным в Российской Федерации не менее 1/3 населения живет ниже прожиточного минимума. Это чаще всего малоквалифицированное и престарелое население. В стране 1 / 4 часть населения пенсионеры, подавляющее большинство которых остро нуждается. Но они не могут быть причиной и субъектом социального взрыва.

Ограниченность "культурных причин" не менее очевидна. Революция - насильственное массовое движение в значительной степени темных забитых людей. Конечно, образование не страхует от этого. И все же, когда массы имеют образование, определенный кругозор и к тому же печальный "революционный опыт", они уже труднее поддаются гипнозу воинствующих вождей.

Более проблематичны (неопределенны) - социальные, во многом социально-политические причины. В прошлом для активных групп населения они в известной мере снимались массовым сознанием открытых возможностей социальной мобильности на всех общественных уровнях, доступностью высоких социальных позиций в обществе, "народностью элиты", действительно сформированной не из кастовых привилегированных групп, а из самых широких слоев населения.

С развитием частной собственности существенно меняется механизм социальных перемещений. "Свернувшаяся" экономика все меньше предъявляет спрос на рабочую силу. Поэтому впервые за всю "послеоктябрьскую" историю именно в последние пост-перестроечные годы массовая социальная мобильность стала сужаться. По данным нашего исследования в 1992 г. в Москве за 5 лет продвинулось 25% работающих, а с 1999 г. (за истекшее пятилетие) - только 5%. Заметно стали сказываться на трудоустройстве и карьере возрастные различия. Но даже в молодежных группах интенсивность мобильности несколько сократилась. В течение 5 лет по данным 1992 года, из числа молодежи (18-29 лет) сделали карьеру больше 1/3 этой группы (36%), по данным за 1999 г. - 1/4. В зрелом возрасте (30-49 лет) разница между прошлым и настоящим еще существеннее: если в 1992 г. преобладание мобильности было зафиксировано у 30% этой возрастной группы, то в 1999 г. - только у 9%. Ущербны результаты мобильности в старших возрастных группах (50 лет и более). В 1992 г. у 10% из них статус вырос, а в 1999 г. в этой возрастной когорте уже никто не сделал карьеры, более того, заметно увеличилось число людей, чье служебное положение ухудшилось. С социальной точки зрения важно отметить принципиальные различия сегодня в социальной мобильности в государственном и частном секторах народного хозяйства. Обнаружились безусловные преимущества в частном секторе, поскольку здесь делали ставку на более дееспособные молодые и активные группы. Особенно высокой мобильностью отличаются предприниматели (табл. 7).

Таблица 5

Оценка возможности устроиться на аналогичную выполняемой работу

А. По всему населению (в % и индексах!)

Регионы

Годы

Легко

Трудно

Индекс

Москва

1987

1992

-26

2000

-21

1972

+26

Саратов

1992

-5

2000

-30

Саратовская область (село)

1972

+61

1992

+22

2000

-13

Б. В государственном и частном секторах (в % и индексах)

Возможности устройства на работу

Москва

Саратов

Госуд. сектор

Частный сектор

Госуд. сектор

Частный сектор

1 2

Легко

13 0

10 3

Трудно

55 89

46 43

Индекс

-12

-42 -89

-37

-36 -40

Примечание: 1 - все занятое население, 2 - предприниматели.

В. По демографическим и социальным группам (ч индексах)

Пол Возраст Виды труда

Москва

Саратов

Саратовская область (село)

1992

2000

1992

2000

1992

2000

Пол

Мужчины

Женщины

-34

-16

-18

-23

-3

-5

-28

-31

+38

-5

-10

Возраст

18-29 лет

-17

-29

-5

-34

+26

+11

30-49 лет

-31

-22

-5

-59

+11

-5

50 лет и старте

-21

-25

-2

-11

+33

- 28

Социальные группы

Физический труд в т.ч.

квалифицированный

+10

+28

+27

-15

-10

+32

+55

+13

-10

Умственный труд в т.ч.

специалисты выс. квалификации

-27

-41

-42

-44

-22

-31

-35

-36

-14

+10

-46

-72

Руководители

-60

-75

-37

-70

+11

-57

Таблица 6

Оценка своего влияния в коллективе

А. По всему населению (в% к числу опрошенных)

Регионы

Годы

Влияют значительно

Не влияют

Индекс

Москва

1987

-10

1992

-21

2000

-36

1972

-20

Саратов

1992

-39

2000

-9

Саратовская область (село)

1972

-54

1992

-58

2000

-64

Б. По государственному и частному секторам (в % и индексах)

Москва

Саратов

Влияние

Госуд. сектор

Частный сектор

Госуд. сектор

Частный сектор

1 2

Влияют значительно

20 82

28 71

Не влияют

39 0

24 2

Индекс

-52

-19 +82

-28

+4 +69

Примечание: 1 - все занятое население, 2 - предприниматели.

Консервация сложившейся практики социальной мобильности опасна: она может вызывать затруднения и ограничения демократических норм мобильности и соответственно обострение классовых отношений в обществе. Классовые противоречия проявляются и сейчас, но "глухо" - они неосознанны и слабо выражены. В 90-е г. про-тестное движение рабочих и массовой интеллигенции стимулировалось ростом безработицы, которая теперь, похоже, теряет свою былую остроту ,-стало гаснуть и забастовочное движение [22] .

Чтобы оценить перспективу, надо представить себе, как меняется понятие класса и классового сознания. В современном обществе границы "пролетариата" расширены.

Таблица 7

Продвижении но работе за 5 лет в Москве (в % ко всему занятому населению, 1999-2000 гг.)

Секторы

Рост в должности

Понижение в должности

Индекс

Вес занятое население

Государственный сектор

Частный сектор

В т.ч. предприниматели

-4

+22

-56

Рабочий класс теперь не синоним людей, занятых физическим трудом. Скорее это те, кто в базовом слое - рабочие, крестьяне и массовая интеллигенция - принадлежат к армии наемного труда. Такая трансформация классов неизбежна, когда меняются индустриальные основы производства и расширяется интегрированный тип рабоче-инже-нерного труда, имеющего много социально общего с занятиями массовой интеллигенции. Весь наемный труд, включающий массовую интеллигенцию - источник неразделенной прибавочной стоимости. Они объективно противостоят классу нанимателей-капиталистов и сросшимся с ним государственных "попечителей". Главный индикатор этого противостояния - отношение к частной собственности. По данным Москвы и Саратовской области подавляющее большинство населения (75-80% в городах и 90% на селе), за исключением предприн

Вернуться