Петерим Сорокин является одной из главнейших фигур западной социологии. Подтверждением данного тезиса может послужить тот факт, что после выдворения из России в 1922 году Петерим Сорокин не потерял опыт накопленный за несколько лет существования кафедры социологии, но сумел создать наиболее перспективную школу социологических исследований. П. Сорокин преподавал в американских университетах и на данный момент множество ученых благоговейно относятся к его трудам.
Сорокин покинул свою родину в 1922 г., и с его отъездом, а также с отъездом Георгия Гурвича, его университетского товарища, который обосновался во Франции и фактически обновил французскую социологию в Сорбонне, Россия потеряла двух великих социологов ХХ века. Сейчас, на пороге нового века, признание Сорокина и его "социологии вчерашнего, сегодняшнего и завтрашнего дня", заимствуя термин из его президентского обращения 1965 г. , будет во многом способствовать ренессансу русской социологии. В свою очередь, согласно традиции, которая восходит к основателям социологии Сен-Симону и Конту, ренессанс социологии должен иметь в качестве конечной миссии перестройку современного демократического общества России, которое не будет ни копией прошлого, ни копией какого-либо современного постиндустриального общества. За свою долгую жизнь Петерим Сорокин успел побывать и учеником, и революционером, и наконец учителем. Учеником, конечно же понятно он был еще в России изучая теории основателя социологии Огюста Конта и других ученых занимавшихся проблемами общества, революционером, когда выдвигал в своих работах смелые теории и осуществлял прогнозы развития общества на несколько лет вперед , а учителем, когда стоял за кафедрой и готовил молодых социологов в университетах США.
Присущее Сорокину острое чувство социокультурных изменений, опыт которого он получил в годы формирования его взглядов, когда происходило множество насильственных действий, и которое он приобрел, объективно изучая историю, позволило ему сделать анализ "глубинных структур", которые лежат в основе широкомасштабных общественных систем, а также поставить диагноз будущих тенденций. Он являл собой пример того, что С. Райт Миллc считал необходимым для "социологического воображения".
На общем уровне чтение Сорокина сегодня - это стимул для социологического воображения, потому что очень многие его работы предвосхищают основные и наиболее значительные аспекты сегодняшней ситуации. Более того, вызов социологам, брошенный в работе "Россия и Соединенные Штаты" - это выведенное из его публикаций то, что может быть названо "исследовательской программой по интегральной социологии". Отправной точкой должен быть подход Сорокина, который принимает за сравнительную единицу макроанализа цивилизацию, а не страну-государство. Структурный и динамический анализ цивилизаций и их интерпретации в огромном множестве разных процессов глобализации дают громадное поле для сравнительных исследований. Это особенно справедливо для США и России, т.е. обе эти страны были и продолжают быть подверженными влиянию многих цивилизаций в результате как прежних территориальных завоеваний, так и современной иммиграции.
Не стоит забывать, что самыми глобальными задачами, которые практически всегда ставятся суверенными государствами являются анализ и прогнозирование развития в дальнейшем внешне и внутри политической ситуации данного государства. В этой связи социология наиболее выигрышно выглядит по сравнению с другими науками гуманитарного цикла.
Несколько лет назад известный американский политолог Самуэль Хантингтон выдвинул идею, что эра, наступившая после холодной войны, превращается в новый международный порядок, состоящий из цивилизаций, а не из государств, которые конкурируют за ресурсы модернизации; и его анализ признает приоритет Сорокина в изучении цивилизаций. Господин Э. А. Тириакьян согласен, что настало время, когда "цивилизация" должна стать стратегической единицей макроанализа, потому что она является крупномасштабной социокультурной единицей в появляющемся "глобальном веке". Имеющей больше смысла, чем страна-государство, которая была основной макро-единицей. Нельзя не согласиться с его мнением, однако необходимо обосновать данную точку зрения. Цивилизационная основа в анализе проистекает из положения занимаемого страной (США) в мире. Приходится констатировать, что экспансия Америки проявляется не только на политическом, но и социокультурном плане, что немного раннее можно было наблюдать и в отношении территориально приближенных к СССР стран. На данный момент как раз и сложилась ситуация когда необходимо при макроанализе рассматривать не отдельные государства , а определенные цивилизации.
Сорокин заключает книгу "Социальная и культурная динамика" призывом к интегральному пониманию и рисует довольно мрачную перспективу будущего развития западного общества. "Все важнейшие аспекты жизни, уклада и культуры западного общества переживают серьезный кризис... Мы как бы находимся между двумя эпохами: умирающей Чувственной культурой величественного вчера и грядущей Идеациональной или Идеалистической культурой творческого завтра. Мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в приближающихся сумерках. Ночь переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами, тем не менее, возможно, рассвет новой великой Идеациональной культуры приветствует поколение людей будущего" .
Но Сорокин, вероятно, не согласился бы с дальнейшим рассуждением Хантингтона, что различные цивилизационные условия - например, западная, исламская или конфуцианская цивилизации - имеют фундаментально нулевой результат в конкуренции друг с другом за ресурсы модернизации. Он, делал вывод, что самой лучшей политикой для США и для Запада является отделение от вторжения других цивилизаций и от влияния на них, так, чтобы избежать глобального конфликта. “Я не думаю, что это возможно при теперешних процессах глобализации, так как например ислам существует не только вне Запада, но также и все больше внутри Запада (североафриканские и турецкие иммигранты, осевшие в Германии, Франции и т.д.), ислам также существует и в Восточной Европе (на Балканах) и в бывшем Советском Союзе.
Я думаю, что Сорокин предложил бы как часть новой исследовательской программы изучить, как "интегральная социология" могла бы привести, после тщательного сравнительного и исторического исследования, к рассмотрению происходящего культурного синтеза интерактивных цивилизаций, к скорее созидательным, чем деструктивным контактам.” [Э. А. Тириакьян]
Такие контакты могли бы затем стать базой новых "идеациональных" или "идеалистических", форм социокультурных моделей, которые, как предвидел Сорокин, придут на смену старым в новом столетии и заменят уже истощенную чувственную цивилизацию.
Но, во-первых, в отличие от некоторых секуляризационных пророков периода поздней модернизации, которые смотрели на этот период с глубоким пессимизмом из-за неизлечимых пороков, Сорокин видел "свет в конце туннеля", потенциал для нового витка культурного роста и развития. Во-вторых, и это связано с первым, хотя Сорокин хорошо понимал в 1930-е гг. деструктивные возможности новых войн и других стихийных бедствий, вызванных деятельностью человека, он также и после войны в 1950-1960-х гг. не видел социокультурной основы для конфликта между Советским Союзом и США; нет нужды говорить, что это было время, когда "холодная война" была главной структурой международных отношений, включавшей очень много опасений и предчувствия в недалеком будущем многих катаклизмов между этими двумя странами.
Сорокин, конечно же, не предвидел распада Советского Союза, но в своем первом исследовании дал убедительный анализ того, что США и Россия имеют очень много сходства и что они скорее будут друзьями, чем врагами. Хотя это было написано в 1944 г., когда США и Россия были номинально союзниками в войне против германского фашизма, уже тогда начало появляться некоторое недоверие, и Сорокин написал работу "Россия и Соединенные Штаты", чувствуя, что это недоверие, основанное на якобы культурных и других различиях, могло иметь отрицательные последствия и должно быть скорректировано путем социологического изучения сходства двух стран.
Что же выделил Петерим Сорокин в своем исследовании России и Соединенных Штат. Сравнительные социологические исследования Соединенных Штатов либо имеют тенденцию либо подчеркивать американскую "исключительность", либо проводят сравнения с другими англо-саксонскими странами, с которыми они имеют общее наследие, в частности, с Канадой, которая находится к северу от США . Намного опередив время, Сорокин в своем сравнительном исследовании США и России, хотя и выделяет некоторые мелкие различия, высвечивает довольно удивительные сходства в ценностях и институтах, начиная с фактического утверждения того, что эти две страны никогда не воевали друг с другом за всю историю США; анализ привел к выводу о возможности мира между двумя странами. Нет нужды говорить, что в течение почти полувека большинство экспертов по русско-американским вопросам ожидали совершенно иного результата. Сорокин анализирует структурные факторы, лежащие в основе нерушимого мира, и этим он проявляет свое знание "изнутри" российской и американской истории, русских и американских социальных институтов. “Обе страны, - указывает он, - характеризуются единством разнообразия, это сплоченное социальное целое, основанное на этнической и расовой гетерогенности, которая способствует культурному богатству и многообразию”. Так же, как в США произошла отмена рабства в 1860-х, так и в России в 1861 году было отменено крепостное право. Сорокин развенчивает различные мифы о России, начиная от "беспощадного угнетения" этническими русскими других народов и кончая мифом о мистической, непрактичной "русской душе", которая является полной противоположностью рациональной, расчетливой, неэмоциональной "американской души" . Вероятно, еще более проницательным был его вывод о коренном сходстве в существе демократической структуры основных социокультурных институтов". Иностранные наблюдатели России - до-татарского и пост татарского периодов, и особенно второй половины XIX века и даже настоящего периода - преувеличивали автократический аспект режимов в России, вплоть до уровня семьи.
Сорокин обсуждает корни политической и экономической демократической природы крестьянской системы, представленной миром и общиной, и после 1861 г., местным провинциальным и муниципальным самоуправлением - земством. С IX до XX в., отмечает он, политическая система России была по своему функционированию демократической, так же как и большинство европейских стран; и там, где царский режим проявлял автократические тенденции, это было под германским влиянием, "который подражал автократии Фридриха Великого"
Россия, как и США, после 1860-х гг. вступила в период большой модернизации, включая становление общества, в котором все граждане равны перед законом, с возможностями социальных достижений в соответствии с талантом.
П. Сорокин отмечает, что после того как была принята конституция 1906 г., в довоенной России были даны основные демократические свободы, а также произошел значительный социальный (в вопросах здравоохранения и образования) и экономический прогресс (включая рост уровня жизни и дохода на душу населения), который почти был равен уровню США.
Революция была неожиданным шагом назад, вину за который Сорокин возлагал в основном на таких преступников, как Троцкий, Рыков, Каменев и Зиновьев, но эта деструктивная фаза революции закончилась политическими чистками 1930-х гг. Он считал, что подспудные демократические тенденции российского общества стали возрождаться и это будет продолжаться и после войны. США и Россия должны осознавать свою совместимость и даже взаимную дополняемость: “Соединенные Штаты должны влиять на Россию с тем, чтобы оно покончила с нарушениями прав человека, тогда как Россия должна обогащать культуру, особенно искусства и науки в США; и обе страны должны сотрудничать с тем, чтобы построить новый мировой порядок без войн.” Как видно Петерим Сорокин оказался неплохим провидцем. Сейчас много “светлых голов” уехало заграницу в поисках высокой зароботной платы и нормальных условий проживания, а про нашу страну можно сказать, что она хотя бы стала на путь построения правового государства.
В заключение Сорокин выдвигает в качестве условий для длительного мира реинтеграцию и переоценку современных материалистических ценностей, распространение обязательных норм и ценностей на все государства, ограничение государственного суверенитета в отношении войны и мира, и установление "высшей международной власти, облеченной властью принимать обязательные и поддержанные силой решения всех международных конфликтов. Как видно, США однобоко восприняла данные идеи и хотя можно сказать о международной интеграции стран вообще и наличие международных органов решающих споры между государствами, однако Соединенные Штаты не собираются менять своих приоритетов и ценностей для обеспечения миропорядка, скорее наоборот сейчас руководство США всяческими способами пытается изменить существующее положение вещей в международном праве, добиваясь владычествующей позиции среди государств.
Недалекое же будущее в работах П. Сорокина видится несколько не правдоподобно. Сорокин начинает с диагноза трех долговременных тенденций нашей продвинутой модернизации. Во-первых, за многие годы до других Сорокин заметил, что центр творческого лидерства смещается с Европейского Запада через Атлантический океан на более широкую область Тихого океана . Что, в принципе, не далеко от истинны так как произошло возрождение великих культур Индии, Китая, Японии, Индонезии и в некотором роде исламского мира. Вторая секуляристическая тенденция - это упадок и разрушение доминирующей чувственной культуры и систем ценностей Запада. Третья тенденция - это эмбриональное зарождение нового "интегрального" порядка в обществе, ценностей и личности. Он отметил расширение научно-технического поля среди азиатских и африканских народов; расширение их креативного лидерства; растущее влияние на Запад восточных философий, религий, этических, легальных и художественных ценностей и т.п.
В качестве альтернативы против раздельного цивилизационного развития он выдвинул идею невраждебного взаимодействия между Востоком и Западом, новый, дополняющий, комплиментарный, "интегральный порядок". Для Запада этот новый интегральный порядок потребует возрастания "спиритуализации" и "идеализации" западного мира путем "забвения чувственных псевдореальностей и превознесения вечный и универсальных чувственных ценностей"; для восточных народов первоочередным вопросом является значительное улучшение материального положения людей. В сущности, есть настоятельная необходимость обновить существующие суперкультурные системы каждой крупной части человечества, которые сейчас представляют собой "дезинтегрирующий чувственный порядок Запада" и "окаменевший идеалистический порядок Востока". Существует возможность в качестве альтернативы катастрофической дезинтеграции двух больших цивилизационных систем построить новый интегральный порядок, соединяющий творческие ресурсы обеих систем. Этот новый порядок, - добавлял он, - может развиться только при условии отсутствия самоубийственной глобальной войны.
Лейтмотив Сорокина об "интегральном" порядке звучит также и позднее, там, где он вновь обсуждает вопрос о конвергенции между США и (тогда) Советским Союзом. Вспомним, что в то время, когда он писал это, был пик холодной войны и конфронтации СССР и США в ООН, и каждая сторона считала, что будущее принадлежит ей. Сорокин предполагает здесь, что если войны удастся избежать, в будущем доминирующей формой общества и культуры будет не капиталистическая, не коммунистическая, а скорее, промежуточная, интегральный тип между капиталистическим и коммунистическим порядками и образами жизни. Этот новый тип будет иметь унифицированную систему интегральных культурных ценностей, социальных институтов и типов личности, существенно отличных от капиталистических и коммунистических моделей.
Далее Сорокин в деталях рассматривает основные черты конвергенции, происходящей между двумя мирами, которые в значительной степени соответствуют его работе 1944 г., с некоторым обновлением материалов. С одной стороны, Сорокин, как и остальные, не предвидел бескровную "победу" капитализма над коммунизмом, так как в течение последних около десяти лет казалось, что мир (или, по крайней мере, властные элиты) стремится к переходу к рыночной экономике путем "приватизации" того, что раньше было "национализировано". Но Сорокин был прав, рассматривая США и Советский мир как проявляющие больше всех сходства, несмотря на идеологические заявления. В этой книге, как и раньше, он предвидел все увеличивающуюся поляризацию мира, но эта поляризация -явление внутри поздней чувственной цивилизации, когда с ускорением процесса распада население становится все более поляризованным. На негативном полюсе имеет место все большая деморализация в межгрупповых и межличностных отношениях, моральный цинизм, коррупция и вульгарный сексуализм, отражающиеся в резком росте разводов, добрачного и внебрачного секса. Вот как Сорокин пишет об этом: "Мы в действительности живем в век огромной негативной моральной поляризации, которую вряд ли можно найти в истории человечества".
Сорокин здесь выдвинул эвристичную концептуальную схему в виде идеи моральной поляризации - сильно отличающейся от марксистского понятия поляризации как ситуации классового конфликта. Но эта схема должна быть частью исследовательской программы изучения поздней стадии модернизации: тщательная оценка компонентов позитивной и негативной поляризации, которые можно изучать и внутри стран - например, США и России, и в глобальном масштабе. [Э. А. Тириакьян]
Конечно же не все “предсказания” Петерима Сорокина сбылись, однако большинство из них только начинают и может быть в недалеком будущем произойдут перемены, которые будут зарей нового мироустройства.